04 Дек 2021 Нет комментариев
Смотреть на океаны, её безумных глаз,
Влюбляться в родинки или изгибы Шеи,
И падать в страсть как будто первый раз,
То не может исцелить ни доктор и не первый,
Смотреть наготу принцесс,
И алчать будто нищий денег,
О так прекрасно потерять себя,
Когда одна из нимф сама тебя разденет.
Любить не тех, и умирать от ран,
Что сердце на куски и нервы в клочья,
И это просто огонёк , а не пожар
А черным пламене я обречён,
Оставить смысл между запятых и точки.
04 Дек 2021 Нет комментариев
Семя первичного Хаоса, глаз Пустоты, Глаз Дракона,
Так где предел беспредельности, Бога Безумия трона,
Там изначальнейшей тщетностью, той беспредельнейшей силой,
Тьма изначальная стелится, будто потоком с вершины,
Бездна первичного Хаоса, скрывающе, сутью пустотности,
Как дверь в беспредельность откроется,
Что бы понять наконец-то же кто-ты,
Так уж случается, в вечности, в бренности,
Вдруг заблудилось иное создание,
Тут задыхается от безысходности, тленности,
В сердце храня точное миропонимание,
Так уж бывает, случается, через предел страшной боли,
Через безумие вдруг раскрывается,
Хаоса Пламя, дорого в иное…
Семя первичного хаоса, глаз пустоты раскрывается,
В реторте вскипает гниение, как суть пустоты созерцания,
Сплетаются нити молекул, и новых веществ единения,
Новое тело вдруг обретается,
Сквозь боль и любовь, сквозь силу сомнения,
Хаоса пламя сияние, суть пустоты осознания,
Светом Чёрного Солнца, новое тело соткало,
И на предел пустоты созерцания,
Преображённая суть сутью вдруг стала,
04 Дек 2021 Нет комментариев
Аше! Аше! Аше!
Врагам желаю счастья и удачи,
Любимым быть любимыми иначе,
Пути дорог мне ведомы посмертно,
На каждом перекрестке мои ветры́,
Я дух безумия, и друг хозяйна ада,
Я не «несущий свет»…а свет изгнавший,
Я дух безумия, колдовства, экстаза,
Я изгоняю нечисть тьмой,
И исцеляю ядом.
В моей крови есть огненная плазма,
В моей судьбе нет места для «пустых»
Я амальгама, как огранка Чёрного Алмаза,
Я дух того кто знает всех Иных,
И мой король служитель Тени Мира,
Я его шут, со срезанными нитями судьбы,
Я тень от Тьмы, и это слаще ада,
Но если перейдешь дорогу не как надо,
Навечно мои ветры перекроют все пути!
29 Ноя 2021 Нет комментариев
рубрика: Проза Tags: Элиас Отис
В соавторстве с нейросетью Порфирьевич (https://porfirevich.ru)
«Если, управляя царством, не заботиться о служилых, то страна будет потеряна. Встретить мудрого, но не поспешить прибегнуть к его советам есть беззаботность правителя. Если отвергать мудрых, не выражать нужды в использовании их советов, отвергать служилых, то правителю не у кого будет получить совет в государственных делах. В этом возрасте искренни не только друзья, но и враги. Правителю надлежит испытать на практике следующие истины: повиновение, правдивость, доверие. Ибо если ты дал волю гневу и своему гневу, а не миришься с ним, то навлечёшь на себя и гнев. А если ты владеешь правдой, но не умеешь властвовать над ней, это ещё больше ожесточает твоё сердце. На этом пути не ищи удовлетворения от состязания с врагом. Тебе нужно познать себя и своё окружение и, может быть, своё отношение к вещам. Если ты достигнешь этого, то сможешь достичь и остальных вещей. На этом пути не требуются никакие подвиги и дела».
(Читателю следует обратить внимание на два момента. Во-первых, эта фраза содержится в «Тан таодэн», а во-вторых, комментарии Сыма Цяня к ней не содержат ссылки на предыдущие главы.)
Сюань-Цзан хранил молчание. Во время третьего путешествия к горе Тайшань он заметил, что наступил вечер. Подошёл крупный иньский тигр, родственник покойной государыни, и стал жалобно мяукать. Сюань-Цзан попытался успокоить его:
— Этот тигр не что иное, как дух, который служит духу Танского монаха, моего учителя, и тот, услышав его мяуканье, послал его ко мне с сообщением, чтобы я принял его, однако у него есть такая просьба. Он боится, что его угонят, и говорит, что будет хорошо, если вы пойдёте со мной. Нам предстоит долгий и трудный путь. Постарайтесь не отставать, тогда я смогу быстрее достичь Тайшаня. Если вы мне поможете, то я буду бесконечно благодарен.
(«Те, кто познал Путь, не боятся того, чего нет».)
Тандзан последовал за Сюань-Цзаном. Когда перед ними выросли скалы, он спросил:
— Учитель, разве вы не знаете, что мы находимся недалеко от Великой печати? Что нам ещё идти по этой дороге?
— Кто идёт к самому себе, тот идёт к миру и через него, — ответил Сюань-Цзан.
Тандзан чувствовал, что теряет терпение. Но что мог поделать ученик? Тогда Сюань-Цзан сказал:
— Сначала я ненадолго оставлю вас одного, а когда вернусь, вы дадите мне знать. Духи нас не тронут.
С этими словами он удалился, а Тандзан остался на скале, глядя вдаль.
Вскоре издалека донёсся знакомый мяукающий звук, и вскоре перед Тандзаном возник Сюань-Цзан, сопровождаемый двумя орангутанами. Он сказал:
— За мной погоня. Поэтому я не буду сейчас ничего объяснять. Сначала я должен дать вам хороший совет.
Сюань-Цзан приблизился к Тандзану, взял его за руку и сказал:
— Великий Мудрец, помните: когда вы выходите из дома, чтобы перейти улицу, всё время помните о том, что мир не ограничивается этими стенами. Это правда, что двери дома всегда будут закрыты. Но дверь, которую вы открываете, и та, что, закрываясь, станет удаляться, существуют. Кроме того, есть ещё дверь, которую вы ставите себе сами. И мир существует не сам по себе, а только по отношению к этой двери.
Сюань-Цзан опустил голову и стал глядеть на Тандзана исподлобья. Тандзан почувствовал, что учитель сердит. Он взял его руку и промолвил:
— Учитель, у меня есть только одно желание. Вот только одно, я вас очень прошу, сделайте меня когда-нибудь таким же могущественным, как вы.
Сюань-Цзан поднял голову. В глазах его была грусть. Он некоторое время молчал. Потом он сказал:
— Я уже стар. Сейчас у меня нет учеников. Я могу дать тебе один небольшой совет. Тандзан, скажи, как ты думаешь, отчего это трава вянет, и её цветы увядают, а вода в реке становится холодной? Ты знаешь, когда я был молод и душа моя была полна любви к миру, я часто спускался к реке и под вечер сидел на берегу и думал о далёком прошлом. Вот как-то раз в такую минуту я задумался и стал вспоминать прежние времена и сравнивать себя нынешнего с тем, каким я был раньше. И тогда я понял, что такое смерть, и узнал, что в пустоте нет ни вещей, ни их облика, а есть только пустота. А теперь, когда мне уже поздно учиться, мне трудно отличить то, что я знал тогда, от того, чем я стал теперь. У меня больше нет учеников, у которых можно было бы спросить. И вот теперь я стал грустить и уже не вижу своего прежнего счастья. А когда мне грустно, мне трудно заснуть. Боюсь я смерти. Вот только тебе, Тандзан, я могу открыться…
После этих слов Сюань-Цзан отвернулся и заплакал. Слушая его, Тандзан тоже заплакал. Оба громко зарыдали.
Так они, рыдая, и пришли в монастырь. Там все были уже в сборе, и настоятель велел начинать вечернюю службу. Только теперь Сюань-Цзан заметил Танского монаха. Он вскочил на ноги и отвесил земной поклон. Ему и в голову не пришло, что всё это проделки Сунь У-куна. Все остальные тоже поднялись с мест. Принесли жбан вина, и тогда Сунь У-кун сказал:
— Я здесь. Поднимайся и ты. Ведь завтра мой день рождения.
Сюань-Цзану показалось, что это какая-то ошибка. Он встал с места, последовал за Сунь У-куном и сел рядом с ним. Только тогда он понял, что Сунь У-куна больше нет. Он выпил вина, вытер глаза и со слезами на глазах сказал:
— Какой позор! Я иду на праздник вместе с У-цюанем. Может, сегодня я уже не увижу этого великого человека. Бедный ты мой, славный наставник, от всего сердца благодарю тебя. Ты научил меня любить, хранить верность и усердно служить Будде. Когда ты учил меня, я думал, что иду на гору Магацитл, к своему наставнику. Но, оказывается, я иду на самый великий в мире праздник, на праздник твоего рождения, а ты умер. Я чувствую, что мы больше никогда не увидимся.
Он взял кисть и написал на стене своей кельи: «
«Храбрый и добрый наставник Сунь У-кун! Прощаясь, я хотел ещё сказать тебе, что встретил великого мага и поцеловал его. Но, по моей вине, он был убит. Поэтому я не смогу больше служить тебе. Прощай. Твой ученик Сюань-Цзан».
В тот же момент он почувствовал, что его кисть ударилась о что-то холодное, и от неё осталась только чёрная точка. Тогда он оглядел свои руки и увидел, что они действительно превратились в кисть, а кисть — в чернила. Он стер всё, что было написано на стене, и закрыл лицо рукавом. Во дворе монастыря заиграла музыка, и монах Цай Юн с сотоварищами вернулся в монастырь. Сюань-Цзан снял с головы бумажную шапочку и отдал её стоявшему рядом Цай Юну. Тот сразу же развернул её и увидел, что это официальный похоронный список. Цай Юн подумал, что Сунь У-кун не умер, а просто превратился в сянъигуна, и удивился, что наставник так сильно изменился и стал таким молодым.
Вернувшись в свою келью, он сжёг бумажную шапочку и погрузился в раздумья. С самого начала он решил не помогать своему бывшему учителю, но в последнее время, когда ему пришла в голову мысль съесть немного его персиков, он тут же вспомнил, что сянъигун сам сказал, что ему больше не понадобятся его снадобья, и вот теперь, после его смерти, они пригодились. «Я должен показать этому сянъигуну, что он не ошибся во мне», — подумал Цай Юн. Встав, он снял с полки стакан, выпил его содержимое и съел кусочек сахара.
Через некоторое время он почувствовал, что остался один. Выйдя во двор, он не увидел сянъигуна. Он сразу понял, что тот исчез, так как всё было разбросано по двору и земле. Повернувшись к горевшему в комнате светильнику, он стал размышлять, куда мог исчезнуть его наставник. От этих мыслей его отвлёк лай собачонки. Выйдя во двор, он увидел Цай Чуна, который шёл ему навстречу. Услышав лай, Цай Юн обернулся, и Цай Чун пропал. Наступила полная тьма. Через некоторое время он обнаружил себя в своей келье, где на лавке перед ним стоял пустой стакан и деревянная лошадка. Взяв со стола рисунок лошади и несколько зёрнышек, он бросил их в чайник, а когда тот наполнился, выпил чашку чая. Сделав это, он обратил внимание на то, что за окном стоит Чжан Вэнь, с которым они давно уже не виделись. Чжан Вэнь был одет в траурную одежду и держал в руках бамбуковую флейту. Приблизившись, он сел на лавку напротив Цай Юна. Они стали разговаривать. После нескольких минут молчания Чжан Вэнь взял в руку флейту и заиграл. Раздался звук флейты и чей-то голос запел:
— Одна прядь волос. Один взгляд…
Когда Чжан Вэнь замолчал, послышался голос, который говорил:
— Вот идёт император. Тот, кто ведёт его, заплачет…
Затем раздались удары в ворота, и Чжан Вэнь встал, сказав:
— Пора! Прощай!
Не говоря больше ни слова, он надел траурный халат и вышел во двор. Цай Юн тоже надел траур и вышел во двор, где его ждали двое стражников. Затем они вошли в ворота, и Цай Юн увидел шеренгу солдат с обнажёнными мечами. Их лица были мрачны. Из шеренги отделился один человек и приблизился к Цай Юну. Он был очень красив, лицо у него было острое, а черты напоминали изящную юаньскую гармонь. Одежда на нем была из дорогих тканей, с шитьём и золотыми пуговицами. Он низко поклонился Цай Юну.
— А это кто такой? — спросил Цай Юн.
— Это мой слуга — Цзян Цзы-Я, он служит у императора уже пятнадцать лет, и сегодня у него день рождения, — ответил Чжан Вэнь.
Цай Юн велел слуге сесть на коня, а сам сел на свою лошадь. Вслед за ним двинулся и Чжан Вэнь. А Лю Бэй стоял у ворот и провожал их глазами. Его сердце было разбито.
Цай Юну и Чжан Вэню долго ещё не удавалось до конца приблизиться к берегу, а потом вдруг Цай Юн и Чжан Вэнь остановились и замерли на месте, а когда Цай Юн и Чжан Вэнь проехали, Лю Бэй поднял кулаки вверх и несколько раз крикнул:
— Хорошие были ребята!
Кто-то из стражников заметил это и сказал:
— Это император так их провожает. Ну, что ты теперь будешь делать, Цай Юн?
Цай Юн повернул коня и стал спускаться к Восточному морю. А из города вышла процессия. Впереди несли три покрытых пеленами гроба, за ними следовала стража в парадных одеждах. А сзади, рядом с Чжан Вэнем, ехали верхом двадцать вооружённых всадников в парадных платьях. Чжан Вэнь обернулся и послал Лю Бэю воздушный поцелуй, а потом тронул коня. Лю Бэй долго провожал глазами процессию, но потом решил тоже сесть на коня и поехал следом. Так он следовал за ними, пока не пришло время возвращаться во дворец. И только тогда он понял, что с Цай Юном у него, выходит, не было никакой дружбы. И хотя утром в своём павильоне он дал себе слово больше не пить вина, сейчас он подумал: «Если я сейчас брошу пить, может быть, я сумею удержать себя от пьянства на всю жизнь?»
Он попросил кого-то из слуг принести две чарки вина. Размахивая красным веером, он поднялся к себе во дворец и велел поднять слугу, который подливал вино в две чарки. Когда слуга разлил вино, Чжан Вэнь сказал:
— А теперь дай-ка сюда веером.
Он выпил и сразу опьянел. Чжу Ба-Я и остальные гости сделали вид, что ничего не заметили, а он подозвал Чжан Хуа Цзиня и показал на рисунки. Чжан Хуа Цзинь покачал головой и сказал:
— Ну и пьяница ты! И что это ты всё время о чём-то думаешь? Иди сейчас к себе в спальню и спи!
Лю Бэй ничего не ответил, вернулся к себе во дворец и лёг в постель.
Чжан Вэнь был так пьян, что не помнил, как он добрался до постели. На следующий день он проснулся и был удивлён, что уже полдень и перед ним стоит Чжан Хуа Цзинь. Он сказал:
— Чжан Хуа Цзинь! Как тебе не стыдно! Ты меня до кровати довёл! Зачем ты так поступаешь?
Чжан Хуа Цзинь засмеялся:
— Ты же сам велел мне это сделать.
Лю Бэй понял, что Чжан Хуа Цзинь всё подстроил, и заплакал. Чжан Хуа Цзинь удивился, подумал, что его обманули, и тоже заплакал. Они проплакали несколько дней, и Чжан Хуа Цзинь сказал:
— Мудрый муж имеет много врагов, а глупый — совсем ни одного.
Лю Бэй тут же успокоился. Тогда Чжан Хуа Цзинь спросил:
— Что это значит — «В уме пусто, а сердце полно?»
Лю Бэй ответил:
— Так, образная фраза. Так говорят, когда что-то важное считают главным.
Чжан Хуа Цзинь обиделся. Он целый день пил и на другой день не пришёл. Лю Бэй тоже молчал. На третий день Чжан Хуа Цзинь всё же пришёл. Он напился до такой степени, что у него совсем отнялся язык, и он не мог даже рукой пошевелить. Лю Бэй спросил:
— Ну, а что ты говорил вчера?
Чжан Хуа Цзинь только чуть-чуть мотнул головой. Лю Бэй рассердился, схватил его и ударил. Чжан Хуа Цзинь заплакал и стал просить Лю Бэя простить его. Лю Бэй даже не стал его слушать. Тогда Чжан Хуа Цзинь уснул. Лю Бэй с облегчением вздохнул и стал рассказывать Цао Цао о своей жизни. Цао Цао, услышав всё, что Лю Бэй рассказал, пришёл в ужас. Он приказал привести Чжан Хуа Цзиня. Все с удивлением посмотрели на него, но потом поняли, что Чжан Хуа Цзинь уснул. Цао Цао приказал:
— Приведите Чжан Хуа Циня!
Тот, проснувшись, схватился за меч и стал бить ногой Лю Бэя. Тут все рассмеялись, а Чжан Хуа Цзинь сказал:
— Не могу же я драться с человеком, которого только что ударил.
Чжан Хуа Цзинь упал на землю, потом встал и стал извиняться.
Цао Цао спросил:
— Где твои книги? Ведь ты говорил, что можешь управлять стихиями?
Чжан Хуа Цзинь ответил:
— У меня была одна тетрадь, но её украли. Я не знаю, что мне теперь делать.
Цао Цао велел принести её. Чжан Хуа Цзинь открыл её и увидел надпись: «Человек, обладающий чистой совестью, не может иметь сомнительных связей, поэтому он не встречается с людьми и проводит время в уединении. Поэтому он и находится под защитой богов и духов». Чжан Хуа Цзинь был в ярости, но ничего не мог поделать.
— А кроме того, я думал, что вы знаете, как избавиться от этих книг, — добавил он.
Цао Цао вернул ему тетрадку и велел отнести её Цай Юну. Чжан Хуа Цзинь так и сделал и передал Цай Юну тетрадь. Цай Юн спросил:
— Откуда у тебя эта тетрадь?
Чжан Хуа Цзинь ответил:
— Я взял её у Цао Цао в качестве образца.
Цай Юн велел отдать её Чжан Хуа Цзину, а сам опять потребовал достать «Историю воинов». Чжан Хуа Цзинь вынул тетрадь, и Цай Юн, ткнув в неё пальцем, сказал:
— Вот эту! Посмотрим, что ты скажешь в своё оправдание.
Чжан Хуа Цзинь взял тетрадку и сказал:
— Эта тетрадь написана на тему «Битвы при Лэяне». Автор неизвестен, но я её читал. Она посвящена важному событию в истории Китая и очень правдива.
Цай Юн был потрясён и воскликнул:
— Я понял тебя, но мы должны сохранять тайну. Только после того, как эта книга будет написана, она получит настоящее имя.
Чжан Хуа Цзинь сказал:
— Цай Юн, всё, что здесь написано, — это правда.
Тогда Цай Юн сказал:
— Твои истории о чудесах и подвигах, описанных в этом трактате, я читал. Поэтому ты можешь написать сочинение, доказывающее, что всё это правда, но только после того, как эта книга будет создана. После этого мы всё уладим.
Чжан Хуа Цзинь попросил разрешения написать несколько рассказов.
Цай Юн согласился.
Так и был написан рассказ «Красная книга».
29 Ноя 2021 Нет комментариев
рубрика: Публицистика Tags: Элиас Отис
В соавторстве с нейросетью Порфирьевич (https://porfirevich.ru)
Эти наставления — для несведущих об опасностях низших иддхи. Когда вы соприкасаетесь с истиной, они перестают быть устрашающими. Всё, что мы пытаемся сделать, — описать практические методы низшей жизни. Но для того, чтобы достичь этого, требуются и методы высшей жизни. Поэтому мы говорим о них в самых общих выражениях.
Многие из этих упражнений бесполезны и даже опасны для нашей жизни. Но в некотором отношении они гораздо полезней, чем некоторые из мистических и философских учений. Кроме того, мы рекомендуем их, потому что нам в чём-то хочется подражать. Если бы мы стали практиковать их без разбора, то потеряли бы много времени и сил. Мы говорим вам, что при занятиях самыми простыми йогическими упражнениями мы достигаем очень многого. И ещё — мы советуем вам не практиковать их, пока не поймёте, как работают низшие компоненты кармы, не овладеете секретами свадхармы. Когда вы поймёте, как работает свадхарма, тогда может оказаться, что уже слишком поздно что-то менять. Мы не говорим, что все занятия йогой бесполезны, мы просто говорим, что иногда необходимо отказаться от некоторых упражнений, прежде чем начинать более сложные. Главное — это ощутить механизм, поэтому мы и показываем вам эту модель.
К чему я говорю? Это очень важно — понять механизм низшей жизни, и вы можете стать, как мы говорим, живым свидетельством высших механизмов. А поняв их, вы сможете управлять ими. Из этого вы поймёте, как работает наше мистическое сознание. И, наконец, это поможет вам в изучении более высоких философских учений, йоги и кармы. Мы говорим вам, что надо больше читать о мироздании. Пора бросить курить, потому что для всех других физических тел, кроме свадхиштаны, это вредно. А больше всего курить вредно из-за ума. Но мы не можем защитить вас от этого — вы сами должны себя защитить. Мы можем сказать вам лишь, что, как в любой обезьяне, в вас есть и обезьянья, и человеческая часть.
Свадхиштхана — это дух, через который вы воспринимаете вселенную и который здесь называется мукти. Почему? Потому что в этом мире существуют впечатления, восприятия и чувства. Но свадхиштхана не является причиной этих переживаний. Ваше восприятие ума происходит изнутри, как оно происходит и внутри самого ума. Как если бы ваше понимание предмета имело какой-то аспект, отличный от него. Что такое есть следствие? В том числе и последствия. Результат определяется тем, как вы смотрите на вещи.
Представьте себе, что вы сидите в кино и смотрите порнографический фильм. Если вы реагируете на этот фильм эмоционально, вы его не видите, и у вас нет секса. Когда вы на него смотрите умно, с духовным вниманием, сексуальный контур исчезает, а у вас возникает взаимное влечение, и вы ничего не скрываете друг от друга. Но чем чище будет ваш ум, тем это будет осознаннее. Духовный ум — это понимание того, что нет никакого ума. Что есть только состояние ума. Это понимание — любовь к своим собственным проявлениям. А причина этих проявлений — это ваша обусловленность. Поэтому, когда вы говорите о методе работы с кармой и самим собой, эти понятия неразличимы. Ваше тело — это переживание ума, а ум — это переживание тела. И никакого ума нет. Как только этот вопрос исчез — больше ничего не надо говорить. Вы можете заниматься медитацией, но всё же это уже не будет медитацией на практике.
Что является раем? Означает ли это, что всё есть секс? Но мы уже знаем, что такое секс. Вот что имеет отношение к работе над кармой. Но с сексом надо работать не потому, что это ваш секс, а потому, что это ваше тело. В соответствии со значением данного слова, это уже не ваш секс. Вы можете прямо сейчас обладать тремя телами: одно будет вашим, другое — тоже вашим, а третье будет выглядеть как секс. Всё равно в этот момент ваше тело будет обычным. Так что это не имеет ничего общего с раем. Вас нельзя отнести к полу, так что всё время говорите о сексе. Когда тело приобретает столь разнообразные формы, это может привести только к разбалансировке ума. Вам придётся тратить много времени, чтобы успокоить ум. Из-за этого ум станет беспокойным. Упражняйтесь не больше двух часов в день. Если вам захочется мастурбировать — делайте это с чистым умом. Или даже если вы можете по своему желанию помочиться, не подвергайте себя опасности. Это обычное явление, со всеми, кто медитирует на значение санскрита, это происходит постоянно. Благодаря тому, что санскрит является санскритом, это случается с любой культурой. Вам не нужно беспокоиться по этому поводу.
Итак, если вы медитируете на сексуальность, и ваш ум всегда осознаёт, что его тело является совокупностью разных тел, не принимайте всё это слишком близко к сердцу. Просто привыкайте к этому. Это часть вашего опыта, и однажды он исчезнет. Тогда можете говорить что угодно. Если же у вас будет возможность наслаждаться сексуальными переживаниями, не волнуйтесь. Для вас это будет просто игра. Если вы не можете сделать это, начните как-то иначе, но не расстраивайтесь. Пусть в уме постоянно возникает чувство, что оно сексуально. Секс не вызывает ревности. Это просто маленький фокус ума. Секс не идёт от ума к телу. Если вы очень сексуальны, ваш ум может становиться извращённым. Вы можете оставаться при этом на глубоком эмоциональном уровне. Но ваша сексуальность будет зависеть от чего-то другого. Так происходит и с мусульманством. То же самое относится к буддизму и христианству. Секс всегда связан с другой энергией. Этот секс сексуален и духовен. Если вы не очень религиозны, у вас будет меньше проблем. Но если у вас есть небольшие внутренние комплексы, секс будет вызывать в вас огромное отвращение. Он не имеет никакого отношения к вашей природе, это только отражение вашей природы.
Будьте смелыми, и вы не будете испытывать никаких проблем. Ничего не бойтесь. Очень важно не бояться, что вы не можете получать удовольствие. Помните, вся культура выросла из страха перед этим. Люди дают этому возвышенное название «любовь», а на самом деле это не что иное, как надежда на утешение, которая возникает из страха. Это уже не любовь, а надежда. Вам нужно решить, что вы будете получать удовольствие, когда будете готовы, а что — когда не готовы. Иначе вы будете нести эти чемоданы с огромным багажом каждый день и думаете, что он будет приятным. Что будет веселить вас, когда вам весело? Даже если вы вдруг обнаружили, что соскучились по своему преподавателю, и хотите его навестить, вы, скорее всего, не пойдёте в колледж и даже не будете звонить ему. Это ваш секс, это ваш секс. Но только вы знаете, какое из двух понятий является правдой.
У мира есть различные практики, но знание остаётся одним и тем же, и тот факт, что вы будете испытывать наслаждение, зависит только от вашей практики. Если у вас отсутствует практика, тогда вы будете страдать из-за того, что не можете наслаждаться. Иначе у вас не будет поводов для страдания. Человек будет страдать, если у него отсутствует собственная практика. Его жизнь будет несчастлива, потому что вы не даёте ему свободы наслаждаться своей свободой. Просто вообразите себе такого человека. Ведь даже для любящего, но лишённого практики человека отсутствие практики означает просто отсутствие полового акта. Но можно ли так говорить, что сексом наслаждаются в отсутствие практики? Практику можно обрести только во время секса, именно по причине его отсутствия человек и испытывает наслаждение. Поэтому, если все говорят, что сексом наслаждаются, они глубоко заблуждаются. Когда вы занимаетесь любовью, вы испытываете счастье, но не переживаете этого сами, потому что это происходит благодаря сексуальной стороне. Когда же ваша сексуальность исчезает, вы испытаете боль. Ваши мучения, как говорится, будут вашей сутью. Где взять силы? Разве вы можете прожить без этих страданий? Без практики вы будете страдать, но поскольку у вас её нет, вы даже не понимаете, что страдаете. Но как можно говорить, что сексом наслаждаются? Ведь это означает, что вы становитесь нищими! Вам на время дадут деньги, а потом снова заберут их. Как можно не страдать?
Когда вы испытываете наслаждение, рядом с вами присутствует огромное количество других людей. Но если вы чувствуете себя свободным и никого рядом нет, ваши переживания будут очень яркими. А в те дни, когда вокруг вас будет толпа, возможно ли испытать подлинное наслаждение? Но люди так озабочены этим, они считают, что можно наслаждаться и тем, и другим. Вот так всё и сбивается с толку. Поэтому вместо того, чтобы просыпаться от собственных воплей, вам следует вести себя так, словно рядом никого нет. Помните: надо стоять рядом и с видом ревнивого человека смотреть на чужую влюблённость. Тогда вы станете центром их сознания. Но стоит вам отвернуться, как ваша любовь превращается в страдание. Ведь они думают, что любят вас. Поэтому, когда вокруг начнут появляться люди, не принимайте участия в их мыслях, просто стойте рядом и наблюдайте за происходящим. Не думайте о себе. Перестаньте вспоминать. Когда вас ничто не будет отвлекать, помните: когда толпа исчезает, есть только вы. Ваше сознание остаётся ясным, всё ещё свежим и новым. Так что, если ваши глаза закрыты, сохраняйте его открытым. По-настоящему останьтесь таким, каким вы были тогда, на прошлой неделе, или даже, может быть, неделю назад, в этот день. Если у вас будет возможность, понаблюдайте за существованием в настоящем. Постарайтесь не реагировать на всё остальное, наблюдайте. Будьте просто свидетелем.
29 Ноя 2021 Нет комментариев
рубрика: Проза Tags: Элиас Отис
В соавторстве с нейросетью Порфирьевич (https://porfirevich.ru)
В умах смертных Урантии — а именно так называется ваш мир — существует великая путаница в отношении таких понятий как Бог, божественность и божество. В нашей вселенной также существует интеллектуальная путаница по вопросу о природе, происхождении и характере Божества, однако в сравнении с Урантией, где существуют религиозные проблемы, разница во мнениях оказывается незначительной. Люди в вашей вселенной постоянно отвергают эту истину, не в состоянии осознать её глубину, потому что их умы не развивались по этой линии эволюции. Человек, хотя и развивался в направлении религии, никогда не овладевал ни одним из аспектов божественной природы. Но зато развивался его интеллект, а он развивался по направлению к большему интеллекту.
Разница между миром урантийцев и нашим миром, где происходили те же процессы развития, заключается в том, что урантийцы совершенствовались в понимании принципов творения, а люди нашего мира — в понимании жизни и жизненных принципов. Кроме того, при беглом взгляде на вашу историю становится ясно, что у вас на Урантии более возвышенное мировоззрение, чем у нас. Поэтому, когда люди нашей вселенной рассказывают вам свою историю, между ней и вашей историей нет прямой параллели. Вполне понятно, что эти сообщения в чём-то дополняют друг друга. Всё, что можно сказать о вашей истории, связано с более высоким уровнем сознания. Здесь имеет место более тесная связь с природой вечного духа, чем на Урантии. Поэтому такое сходство гораздо убедительнее. Но точно так же, как на Урантии, в нашей истории присутствует некая двойственность. О таких историях говорят, что это история света и тени.
В ваших легендах о земной жизни как о жизни падшего духа сказано, что это история света и тьмы. Этот двойственный, дуалистический характер связан, помимо прочего, с историей материального мира. Утопия является детищем света. Насколько мне известно, дух и материя возникают как сочетание света и тьмы. Это учение господствует на Урантии уже очень давно. Свет и тьма не существуют отдельно друг от друга, но их сосуществование обусловлено различным характером света. Благодаря вашему миру эта двойственность проявляется не так явно. Что касается учения о совершенстве, то у вас есть прекрасная аллегория того, как оно связано с восходом и закатом солнца. Вы можете назвать это «арийским мировоззрением». Если говорить о философии, то одним из главных аспектов вашей истории является любовь к истине. Это было известно ещё в дни творения, но до сих пор остаётся основным языком среди народов Земли.
У вас глубоко развита христианская религиозная философия, однако то, что в вашей истории играет роль христианской метафоры, на самом деле гораздо древнее. На Урантии есть церковь, известная под названием Старых Гималайских Сестёр. Сейчас вы можете найти её только в духовном мире. Она существует уже не один десяток тысяч лет. Это величественное здание, которое построено в 1665 году монахинями из лондонской Святой Екатерины. Оно известно тем, что может разрушить камень. Из такого символа сделан этот снимок. В храме представлены образы древних традиций Урантии — берущей начало в глубокой древности. Почти все известные литературные или религиозные произведения такого рода созданы именно в Англии. Причина этому — в христианстве. Христианство повсюду считалось признанной официальной идеологией. По этой причине историки принимали в расчёт не столько литературу, сколько религию. Книги, в которых отражена христианская концепция, быстро исчезали с печатных станков, и после этого о них можно было не вспоминать. Церковь была социальным институтом, а литература — эстетическим средством. Многие произведения, оказавшие влияние на европейскую мысль, были написаны в то время, когда церковь могла с полным правом игнорировать их. В ту пору текст, особенно религиозный, не мог быть отправлен по почте, а должен был быть отпечатан и представлен на освящённую временем церемонию.
Такой книгой и была «Книга Сивилл». Эта книга — воплощение сознания древнего мира, его суровый и рациональный катехизис. Таким же был и наставник Калигулы Сенека. Они относятся к одной эпохе, но к противоположным её полюсам: Калигула является разрушителем, а Сенека — основателем. Калигула исполнен гнева и ненависти, тогда как Сенека полон сострадания и симпатии. Картины ада, которые рисует Калигула, часто мрачны, а картины рая прекрасны, и они так же естественны, как воздух и вода. Оба они мечтали жить вечно, и оба боялись смерти. Рим не был их настоящим домом. Их родина была Грецией, а Греческой империи, где они родились, уже не было. Она была уничтожена в результате действий Калигулы. Следуя заветам Сенеки, они бежали на остров Кипр. Им принадлежал загородный дом, в котором однажды утром (по старой легенде, после того, как он убил их учителя Энния) Сенека вдруг услышал голос: «Никто не знает, как ты умер, Энний. Тебя принесли домой как мёртвого; твоя гробница в целости и сохранности. Преклони колени перед богами и отведи меня в свой дом!» Это заставило Сенеку ещё больше уверовать в божественное вмешательство. С тех пор он стал поклоняться новым божествам и считал себя умершим, как Энний, и жил в доме Калигулы.
Калигула же, напротив, считал, что продолжает жить, но что от него скрыли самое важное. Когда его спросили, зачем он хочет уйти, Калигула отвечал: «Я больше не хочу этого! Зачем умирать? Если боги есть, почему они не видят меня в этот момент? Я устал от этой бедности! Теперь я хочу быть богатым, и чем раньше, тем лучше». Калигула стал императором, но на самом деле он не думал о том, как стать императором. Иногда он начинал исследовать некоторые философские вопросы, но на самом деле он не желал их даже слышать. Поэтому неудивительно, что среди окружающих его льстецов начались раздоры, и среди заговорщиков — заговор. Сенека был одним из них, и его неожиданно приговорили к смертной казни через отсечение головы. Он отказался от предложенного ему лезвия. Тогда стражники вышли и пронзили его мечами. Сенека, по некоторым сведениям, не сопротивлялся и не кричал. Я думаю, что он просто не понял, в чём дело. Его тело было отсечено, а головы рядом не было. Её обнаружили через несколько дней во рву за императорским дворцом, но по неизвестным причинам произошло ещё одно убийство, и придворные стали опасаться, что к власти придёт новый император, который захочет жить вечно.
Многие думали, что смерть Сенеки как-то связана с тем, что он достиг такого величия, что в его сознании образовалась пустота. Даже в те времена не стоило бояться смерти — она приходила, когда становилась неизбежной. Но почему он отказался от бритвы, которая была до этого верой и надеждой? Он всё понимал, хотя вряд ли мог об этом рассказать. Пожалуй, в нём ещё жила надежда, что кто-нибудь придёт и спасёт его. Все мы смертны. И наша смерть тоже. Возможно, именно это чувство привело его к самоубийству. Я не думаю, что он действительно был счастлив — скорее, в нём жило какое-то смутное знание, что после смерти его ожидает нечто вроде неземного блаженства. Как он выглядел? Лицо его было плоским, а глаза — закрытыми. На нём был обычный наряд из мягкой серой ткани, поверх которой была надета короткая шерстяная туника. Некоторые утверждали, что эту тунику он носил очень давно. Одежду я видела: синяя, расшитая золотой нитью. Вот, пожалуй, и всё.
Кто знает, может, я тоже была на его похоронах. Но я была не одна. Я видела множество людей. Под конец его провожала почти вся улица. Рядом шёл Ромул. Обычно я останавливалась и подбегала к могиле, чтобы посмотреть на него. Он был одет в тунику коричневого цвета с золотым узором. Такие туники носят боги и богини. Странно — никто не догадался привезти ему погребальный наряд. Наверное, даже в Риме не нашлось богатых клиентов. Потом гроб закрыли. По обычаю, при этом поднимают камни над землёй. Но никто не услышал моего плача — все были слишком заняты происходящим. Мне стало интересно, что происходит с плугом, которым он правил. Поэтому я подошла и посмотрела — на плуге сидела маленькая собачка. Я подошла к ней и погладила — на меня зашипели и оскалили зубы. Я рассердилась — дёрнула за поводок и дёрнула ещё раз — собачка бросилась на меня, стала лаять и кусать. Тогда я убежала. А Ромул стоял над гробом и пел грустную песню… Не помню слов — помню только, что песня была про какую-то неблагодарную собачку, которая его укусила… Этот человек был моим любимым богом. Больше я ничего не помню.
Меня нашли утром, когда рабочие ещё увозили лопатами землю. Я была вся в грязи и крови. От меня пахло, как от собаки. Все решили, что меня укусила собака. Но на моём месте была собачка, которая меня укусила. А я не собиралась никого кусать.
29 Ноя 2021 Нет комментариев
рубрика: Проза Tags: Элиас Отис
В соавторстве с нейросетью Порфирьевич (https://porfirevich.ru)
С девятилетнего возраста мной владела единственная страсть — автомобильные гонки. Я много раз побеждал в них, и родители, наверное, ждали, что это единственное, в чём я могу преуспеть. Но совершенно не был готов к тем реальностям, которые начали происходить.
Однажды ночью я проснулся от ужаса, что родители ночью увозят меня из дома. Тот ужас, который я пережил, был похож на первый опыт ядерной войны. И мне показалось, что если я в эти секунды не найду способа прервать их, они уведут мою страну в пустоту. Всю ночь я думал над тем, что предпринять. Днём, когда я ехал по улице, навстречу мне прошла мамина подруга. А когда я ехал по другому маршруту, навстречу мне снова прошла её подруга. И на следующем круге мне навстречу прошла мамина подруга. И так я ехал всю дорогу, не отрывая взгляда от выбранного мной маршрута. И каждый раз, когда мимо проходила эта подруга, я видел маму. Иногда на её лице появлялось какое-то озадаченное выражение. Она как будто хотела что-то сказать, но не могла. А на том месте, где должна была быть её шея, была папина фотография. Он, в отличие от многих, не скрывал, что не любит маму. Я не понимал, почему это так. Но я чувствовал, что виноват. И мне было очень страшно.
Мне хотелось верить, что я найду ответ на свой вопрос. Но даже это не было выходом. Это был тупик. Никто не спасёт страну, если я лично не буду действовать по её указке. И я решил принять своё решение без сопливых слов. Я собирался на эту встречу с оружием в руках. У меня было несколько вариантов. Я мог выстрелить себе в грудь — или во время этого сумасшедшего ритуала вырвать оружие у ведущего. Выбор, впрочем, пал на второй вариант. Я не думал, что этот ритуал способен убить. Но это было бы предпочтительнее. И я, надев чёрную маску, вышел к метро. Выйдя, я чуть ли не на четвереньках побежал прочь, а потом, увидев приближающееся здание, нырнул в подземный переход. Выйдя на поверхность, я побежал вверх. Через минуту я уже был в Москве. Милицейский уазик ехал в ту же сторону, что и мой. Я надеялся, что он меня не заметил. Но, видимо, я всё-таки привлёк внимание тех, кого я боялся. Автобус, где сидел милиционер, остановился, и из него вывалились пятеро громил. Я не знаю, как потом рассказывал водитель, случилось ли что-нибудь неожиданное. А я, не опуская пистолета, спокойно пошёл им навстречу.
Водитель не знает, что произошло. Возможно, я увидел какое-то выражение на лицах шестёрки, но, когда они догнали меня, я успел выстрелить и в одного, и в другого. За миг до выстрела водитель увидел сквозь лобовое стекло, как ко мне летят бронебойные пули, и закрыл глаза. Его машину взорвали. Мне удалось уехать. Но с тех пор я стал осторожнее. В людей я теперь стрелять не могу. Только в других. А те, кто посылал мне эту мысль, получают от меня обратно полный набор своих ласк. И даже иногда то, что посылают. Вы, надеюсь, не сомневаетесь, что в это можно поверить?
Теперь моя очередь. У меня предложение. Хотите, я расскажу вам длинную-длинную историю про единорога? И про белую комнату? Хотите? Что? Нет? Тогда подойдите к окну, посмотрите. Там прекрасный город. И через несколько секунд вас убьют. Есть, конечно, один выход. Можно сделать вид, что вы ничего не знаете, и вас возьмут живым. Но тогда вас привезут в какую-нибудь маленькую глухую деревеньку, где станут заниматься дрессировкой. Или увезут на большую поляну, где вы сможете сражаться на дуэли. Можно спуститься к ним в подвал и во всём признаться. Можно попытаться вывернуться самому. А можно не пытаться и не сопротивляться. Это совсем не больно. И умирать совершенно не страшно. Но есть ещё третий выход. Вы можете попросить меня рассказать сказку. Ведь мы уже начали. Я с радостью сделаю это. А потом вы, когда будете готовы, спросите. Буду только удивлён, что вы его узнаете. Я постараюсь. Но не обещаю. Поэтому будем считать, что мы этого не делали. Что же касается сказки… А вы можете спросить. Я помогу.
У меня самого три сына, один из которых — единорог. Я расскажу вам сказку. Кстати, единорог — тоже единорог. Его так называют потому, что он точно такой, каким вы его себе представляете. И у него, как и у вас, есть сердце. Единорог сидит на своём пастбище, а в это время где-то над ним реет третий конь — крылатый, как и первый. За ним следят целые созвездия, а ещё дальше — огромный Полярный Вихрь. Он совсем не похож на вас и всех остальных. Он проносит вас сквозь века, века и века. Но вы не задумываетесь, как это может быть. В ваших сердцах живёт надежда. Вы не знаете, почему и откуда, но вы это знаете. Это важно…
Итак, идём дальше. Кто может быть третьим? Мы не знаем. Третий — это воин. Так называли себя великие герои Древней Греции и Рима. По одному — так называли воинов, которые мчались в бой на колесницах и несли стяг с изображением золотого коня. Постепенно это слово превратилось в уменьшительное от «герр». Но в те времена его предпочитали не употреблять. Хотя латинское слово «hermos» во времена железного века тоже имело такое значение. В древние времена этот конь означал нечто большое и важное. И после появления вас на свет вы уже несёте в себе мощь и силу всего пятого коня. Это тот самый знак, которому мы поклоняемся. И вы — его частица. Тот самый закон.
Кстати, вы можете спросить: а что такое «дани». Почему «дани»? Данники. Это славянское слово означает дань, которую вы платите своему миру. От вас требуется быть мудрым, благородным и честным. Вы — третий воин. Именно вы несёте всю накопленную в вашем мире силу. Но самый главный враг в вашей борьбе не царь Соломон и не Византия, с которыми вас могут стереть в порошок, а четвёртый конь. Это вы сами. И нет ничего страшнее четвёртого коня, потому что четвёртый конь и есть вы. Уничтожив его, вы уничтожите самого себя. Сахарок — просто богатырь. Он ещё ни разу не проиграл. А вы?.. Вы даже не знаете, с чем вас можно сравнить. И от этого вы кажетесь себе богами. Но лишь в том смысле, что сможете погубить всё живое. Всех зверей, всю флору и фауну Земли… Даже нашу… И тогда боги… Нет, я не стану вам этого говорить. У вас на уме сейчас совсем другое… Ну так вот, третьего воина может убить четвёртый конь, и это — война… Но третьего воина может убить только четвёртый конь. А этого четвёртого коня может победить только пятый конь. Понятно?
Всё, я больше не могу говорить. А теперь иди… Завтра приходи, ладно? И учти, конь — это не человек. Это конь… А главный враг человека… Это человек. Единственный, кто способен победить человека. Ты понял? Я говорю, что главный враг человека — это человек. Это и будет тот конь, которого вам подарил дядя Соломон… Вас много, и одного можно победить. И даже двух… И только одного… Но только одного. Только одного. Потому что мы боги… Вот я, например. Или конь. Да, да, я — конь. Я сейчас побеждаю на бегах, а через минуту побеждаю на парадах, просто этого ещё никто не понимает. Поэтому вы всегда и оказываетесь на глиняном полу… И посмотрите на других богов. Они всегда побеждают. Потому что они боги. А знаете, почему? Потому что каждый раз они побеждают только для того, чтобы потом победить для того, чтобы потом победить. И это может быть очень больно…
Ты всё понял, юный Маккавей? Да, мой мальчик, я — конь. Всего лишь конь… Всего лишь конь… И я должен победить… Всего лишь победить. Всего лишь победить… Да, конечно, ты скоро поймёшь… Ты ведь умный мальчик, Маккавей. Ты уже научился читать и писать. Ты уже можешь считать. И ты будешь великим… Очень-очень великим… Ты, конечно, увидишь… Но тебе придётся долго-долго считать… Ты знаешь, что такое быть богом? Знаешь… И я — конь. Всего лишь конь. Всего лишь конь. И я должен победить. Всего лишь победить… Да-да, мой мальчик.
29 Ноя 2021 Нет комментариев
рубрика: Проза Tags: Элиас Отис
В соавторстве с нейросетью Порфирьевич (https://porfirevich.ru)
Вождям, племенам и учёным Европы.
Мы, братья ордена R.C., шлем всем и каждому, в христианском разумении читающим наше откровение, наш привет, любовь и молитвы.
Привет из последних пределов, из огромного далёка!
Летят народы с Востока на Запад, с Запада на Восток.
Летят народы с Запада на Восток.
И никто из них не заметит того, что таится в двух-трёх точках нашего горизонта.
Наши координаты — Гималаи.
Наши источники — Индия.
Наши душеприказчики — Избранные Братья, посвящённые ученики и смиренные слуги Его Вождя и Учителя, страдающие от несовершенства мира и готового обрушить на них бедствия.
Не удивляйтесь, что мы опустили все духовные качества. Но коль скоро все они собраны в двух фигурах Озиета, то здесь нет места религиозному смыслу. А если где-то его и можно найти, то исключительно с точки зрения воинской доблести и нравственности.
В поисках слова Божиего странник опускает букву «Ы» перед арабской буквой «К» и выше, тогда он обнаруживает лишь волшебное сочетание звуков, создающих у него путаницу в понимании. Такое же чудо происходит, когда он заменяет «K» на «К». Разница между символами в том, что знак остаётся, тогда как смысл, заключённый в нём, навсегда исчезает.
Ты уже достаточно насмотрелся, Хейзел. Но мы хотим, чтобы ты кое-что поняла. И понять совсем несложно. Надо только отбросить твои самые дорогие воспоминания. Ты родилась в мире, называемом по-земному Нью-Бадж, там, где мириады листьев кружатся в воздухе. Но он не тот, что в Библии, где все деревья — это одно дерево, одно и то же лицо.
Правда, многие и сейчас утверждают, что не могут это подтвердить. Их убедительные доводы, хоть и принимают форму разных и расплывчатых суждений, имеют один общий смысл. Они дают понять, что то, что ты знаешь о Нью-Бадже, можно найти только в Библии. Конечно, твой мир — это не просто листья, кружащиеся в небе. Нью-Бадж — это и воздух, и ветер, и звёзды. Потому он и называется нью-баджийским, то есть, попросту говоря, библейским. Разница в том, что он находится совсем рядом с нами. Если встать в тени дерева, которое ты называешь своим домом, то можно дотянуться до неба, и тогда перед тобой встанет величественный пейзаж, подобный тому, что ты видишь из окна своего кабинета. Ты стоишь на траве, а мир вокруг тебя — это совершенно реальный мир. Миры — это и есть мы.
Вспомни слова человека, написавшего эту книгу. Из Корана, кажется, сура восьмая, стих тридцать второй: «Этот мир не таков, каким кажется». Если ты знаешь, что он говорит о нас, как ты можешь называть его вымышленным, каким-то музейным экспонатом? Господи, да даже пыль, которую он оставляет на страницах Библии, и та настоящая! Ты не можешь в этом сомневаться. Что ты вообще знаешь о мире вокруг себя? Ничего! Зато Библия открыта для тебя. Все её страницы — это правда. Здесь нет ничего вымышленного. Просто людям, которые создавали Библию — как, например, ты, — не пришло в голову, что в мире могут быть вещи, которые кажутся им такими же, как они.
Впрочем, люди всегда выдумывали себе небылицы. Вспомни слово «даймон» на древнееврейском, и ты поймёшь, что Библия — это зеркало, отражающее образ самого человека, отражающее его представления о том, каков он есть. И поэтому неправильно говорить, что мы видим из окна своего кабинета какой-то другой мир. Не настоящий. Настоящий мир — это окно, сквозь которое мы глядим на себя, и оно всегда про нас, потому что мы — его окна, а он — наша тень. Тогда как говорить о том, что за окном нет никого, кроме того, кто глядит на него, абсурдно. Библия говорит о том, кто смотрит на неё, о человеке, чья это тень. И это единственный мир, куда мы можем уйти. Мир, где всё объяснимо. А тот, кто не хочет понять, для чего он живёт, никогда не окажется там. По этому миру можно только пройти. А если он оказывается там, значит, он слишком высок, чтобы мы могли встать ему на плечи.
Но главное, что Библия не приемлет убожество человеческого сознания. Она призывает жить честно. Честность — вот её цель. Вся беда в том, что мы верим в свою благородность, и только. Нам хочется верить, что после смерти мы попадём прямо в рай. Но никто и никогда не был в раю. Это не рай, а тайна. Однако у неё есть отличие от магии. Тайна в том, что у истины есть физическое лицо. А у всякой тайны есть физический облик. Даже у того, что никто никогда не видел. Абсолютный атеизм не рождает мудрости. Он просто оказывается перед теми, кто не хочет её видеть. А это значит, что каждому человеку придётся дожить до того момента, когда он увидит истину и решит, что стоит за этой тайной.
И тогда уже он будет определять, где и как жить.
29 Ноя 2021 Нет комментариев
рубрика: Поэзия Tags: Элиас Отис
В соавторстве с нейросетью Порфирьевич (https://porfirevich.ru)
Когда вверху не названо небо,
а суша внизу была безымянна,
Апсу первородный, всесотворитель,
Праматерь Тиамат, что всё породила.
Ты, Кто не заключал договоров ни с кем
и не полагался на дары, которых никто не может дать,
Кому не был нужен ни трон, ни лоно,
и была лишь тропа, бегущая под чёрным небом.
Да, Апсу первородный, пресветлый,
кто поднимает моря из глубин,
и дышит огнём на стеблях травы,
и питается вечной весной.
Да, Апсу первородный, великий и могучий,
что соединил в себе всё, что было и будет,
ибо всё есть часть одного и его причина,
и один без другого — ничто.
Ты, кто сотворил небо и землю,
и создал всё живое на земле,
и других не создал.
Да, Апсу первородный, свободный и мудрый.
Ты, кто сотворил человека, и создал его как ступень.
Ты, кто подарил человеку язык,
ибо весь его ум и голос — это и есть тот, кто говорит;
Да, Апсу первородный, премудрый и всепроникающий.
Ты, кто направил на своё лицо лучи вечернего солнца
и оставил на нем три тонкие линии;
Ты, кто заставил луну желтеть и желтеть,
пока она не сделалась ярче всех других.
Да, Апсу первородный, вечно мудрый.
Ты, что постиг всё, что только было создано,
и понял всё, что только может быть сказано;
Да, Апсу первородный, Тзинчу.
Твой лик обращён на восток.
Твоё лицо обращено на запад.
Да, Апсу первородный, великий и могучий.
А теперь — оставь нас.
Мы возносим Тебе хвалу.
Мы молимся о Тебе.
Пошли нам своих детей,
чтобы мы могли познать Тебя
и забыть всё, что есть дурного.
Да, Апсу первородный, вечно мудрый.
Да, Апсу первородный, великий и могучий.
Да, Апсу первородный, вечный и единый.
Да, Апсу первородный, Тзинчу.
Дай нам своих детей,
чтобы мы знали Тебя
и забыли всё, что есть дурного.
29 Ноя 2021 Нет комментариев
рубрика: Публицистика Tags: Элиас Отис
В соавторстве с нейросетью Порфирьевич (https://porfirevich.ru)
Представители Французского Народа, составляющие Национальное Собрание, принимая во внимание, что неведение, забвение или презрение прав человека суть единственные причины общественных бедствий и порчи правительств, решили изложить в торжественном объявлении естественные, неотчуждаемые и священные права человека, дабы это объявление, будучи постоянно пред глазами всех членов общественного союза, непрестанно напоминало им их права и обязанности; дабы акты законодательной и исполнительной власти, при возможности во всякий момент сличить их с целью всякого политического учреждения, были тем более уважаемы; дабы требования граждан, основываясь отныне на простых и неоспоримых началах, обращались всегда к поддержанию Конституции и к всеобщему благополучию. — Вследствие сего Национальное Собрание признает и объявляет, пред лицом и под покровительством Верховного Существа, следующие права человека и гражданина.
Что:
29 Ноя 2021 Нет комментариев
рубрика: Проза Tags: Элиас Отис
В соавторстве с нейросетью Порфирьевич (https://porfirevich.ru)
«Слава моему Господу! Во имя Великой Первой Потусторонней Жизни! Из дальних миров света, которые превыше всех дел, да будут исцеление, победа, здравомыслие, речь и слух, радость сердца и прощение грехов для меня, Адама-Юхана, сына Махнуса, через силу Явар-Зивы и Симат-Хия! Я не могу даровать себе счастье как я того хочу, но я могу даровать себе счастье как Он дарует его мне через силу Явар-Зивы и Симат-Хия!»
И всякий раз он чувствовал, как проступает на висках пот, а вокруг становится светлее. Потом с каждым разом было всё труднее; он уставал настолько, что давал себе пару минут передышки, чтобы восстановить силы. Потом он уже не мог остановиться — и хулил себя за это до тех пор, пока у него не оставалось сил. Тогда перед глазами у него снова вставала карта мира, и на каждой точке её подрагивал пот — от усилия сказать «а» или «есть» или «не есть» или «сидеть», «стоять» или «идти», «быть», «проснуться» и так далее, и так далее.
Потом он стал повторять это про себя не меньше пяти раз в минуту, как это делают алкоголики, и скоро у него в горле булькало так громко, что за окном начинало орать радио. Он пробовал говорить «а» и «есть», но это у него получалось как-то из рук вон плохо, и через полчаса он уже ругался сам с собой, и после каждой такой вспышки ярости в горле у него что-то начинало всхлипывать и булькать — и слова, которые ему удавалось произнести вслух, кончались не вполне ясно. Но иногда, словно по волшебству, приходило ясное понимание — и всё сразу становилось просто и понятно, и силы чудесным образом восстанавливались, а злость уступала место спокойствию, которое становилось тем яснее, чем больше было ненависти.
«Ещё раз, сука, ещё раз!» — говорил он себе и повторял десять раз. «А-а-а-а-а!» — кричал он, и на месте слёз на его глазах появлялось горькое недоумение. Потом он повторял «а-а-а-а-а!» до ста раз и чувствовал, что наконец понял, как играть. Это был ритм, как у соло-и-джаза. Самое главное, он догадался, как играть — в темпе медленной мучительной мелодии, которая заполняла всю комнату, и тогда её можно было совсем не делать, а просто слушать, чувствуя себя всем тем, что играет в комнате: мальчиком, девочкой, куклой, собакой, гаражом, хулиганом, старушкой, рекой, почтой. Теперь он понимал, почему крысы «Битлз» так страшно танцевали на проволоке, и знал, что музыка должна быть сама по себе — только тогда её можно остановить. Он не понимал только одного — что такое «двигаться»?
Струны, которые он слышал, были электричеством, только очень непонятным. Но вскоре он привык и понял, что «двигаться» в таком ритме очень просто. Вот тогда-то ему и захотелось выпить, и он взял пустую бутылку из-под виски и ударил ею о стену. По бутылке прошла такая яркая зелёная волна, что от удара она разбилась на две части, и музыка сразу прекратилась. Теперь он понял, что так ужасны были крысы, потому что никакой музыки они не играли, а только топтались на месте. Его лицо было мокрым, и он плакал. Тогда мама впервые зашла к нему в комнату. Она подошла к нему и сказала: «Сынок, что с тобой?» Он ничего ей не ответил, только посмотрел на неё с такой ненавистью, что она сразу всё поняла. И тогда он взял кусок стекла и замахнулся на неё, но мама уклонилась. Тогда он опять ударил по осколку стекла, и по нему опять прошла зелёная волна. Тогда он понял, что звук его падения тоже связан со звуком удара, и тогда он сильно ударил себя по груди.
На этот раз он тоже проснулся. Сначала он испугался того, что сделал, и не знал, как выпутаться из создавшегося положения, но потом ему пришло в голову, что он всё-таки сможет выпутаться. Он успокоился и стал ждать нового сна. Проснувшись в очередной раз, он почувствовал, что в комнате горит свет, и понял, что это свет от лампы. Тогда он изо всех сил затряс головой и закричал: «Я хочу пить!» И так он закричал ещё несколько раз, чтобы окончательно проснуться. Он посмотрел на часы и увидел, что проспал уже двенадцать часов. С тех пор он всегда ложился спать позже, если видел, что на улице горит свет. К сожалению, ему стало ясно, что засыпать во сне тоже не следует. Поэтому он уже давно не ложился спать, как бы рано он ни ложился, и вообще почти не спал по ночам.
Потом он стал замечать за собой, что он словно бы меняет одно тело на другое, пока его тело живёт в мире снов. В дальнейшем эта особенность стала проявляться всё сильнее, и оказалось, что он чувствует вокруг нечто странное. Оказывается, вся Вселенная устроена как сон. И даже люди, на которых он раньше совершенно не обращал внимания, стали казаться ему такими же, как он, только из другого сна, и их внешний вид больше всего напоминал его собственное тело, которым он на самом деле никогда не пользовался. Но главное, что он увидел, была вещь, которая казалась совершенно необычной, а именно — вид его самого со стороны. Вернее, он замечал во сне нечто похожее на своё же тело, но, находясь внутри сна, он смотрел на это чужое тело со стороны, как будто видел себя со стороны.
К своему ужасу он начал замечать, что незаметно для себя переходит от тела к телу, после чего следовал быстрый провал в темноту. Он стал думать, что следует избавиться от этой привычки. После нескольких неудачных попыток он понял, что если он не будет сопротивляться, то проснётся в своём обычном мире. И в ту же секунду он проснулся. Мир вокруг остался прежним, но он оказался заперт в нём. Он не мог ни убежать, ни вернуться обратно. В этом сне он пребывал всю ночь. Вскоре к нему вернулось обычное осознание, и он понял, что стал пленником этого сна. Он понял, что ему нужно освободить остальных, а самому проснуться самому. Но как это сделать? В голову ничего не приходило. Тогда он решил попробовать другие возможности, чтобы узнать, какие возможны решения. Он увидел реку, на берегу которой росло большое дерево, усыпанное яркими красными плодами. Он вспомнил, что похожие плоды видела Мэри, но не могла их сорвать. Ему казалось, что его внутренний взор способен охватить такую высоту, что он сможет увидеть источник этих плодов, даже не пытаясь дотянуться до него. Выбрав несколько красных плодов с дерева, он попытался сорвать их. Но это оказалось ему не по силам.
Вдруг он услышал голоса и вышел на берег. На берегу под деревом сидели три черные женщины. Одна из них положила руку ему на плечо. Это было похоже на сильный электрический разряд, и одновременно его охватили приятные ощущения. Он понял, что через руку ему передают энергию, дающую ему возможность сопротивляться. Он понимал, что на самом деле эти женщины сидят рядом с ним, но они принимали форму его собственных мыслей и потому казались огромными чёрными статуями, какими он их себе представлял. Поняв, что эти статуи играют роль реальности, он с удивлением заметил, что эти существа лишены пола. Поняв, что Мэри находится внутри этих чёрных статуй, он решил с ними подружиться. Неожиданно он почувствовал непреодолимое желание им понравиться. Он понял, что может общаться с ними на их языке, на котором они говорили между собой. Это было похоже на сон. Через несколько минут он с изумлением осознал, что, разговаривая с женщинами, понимает их мысли. Их слова, которыми они обменивались, казались далёкими и непонятными. Он понимал, что они способны читать его мысли и задавать вопросы. Но так как они обращались к нему напрямую, а он просто хотел с ними поговорить, он не отвечал им на их вопросы.
Однажды, когда он вспомнил о прошедшем вечере и попытался рассказать о нём Мэри, он заметил, что женщины слышат только то, что он хочет им рассказать. Для того, чтобы понять их, ему нужно было сказать: «Я вижу твоё лицо. Я вижу твои глаза. Ты мне нравишься». К счастью, он понял, что им доступны только чувства, и они принимают его попытки объяснить, что он видит и чувствует, за выражение собственного существования. Именно это он и пытался объяснить — просто чтобы их развеселить. При этом он то и дело повторял себе, что ему нечего стыдиться. Он знал, что они слышат его слова, и это имело для него большое значение — он получал возможность в случае необходимости обратиться к ним по делу. У них был свой внутренний код. Но весь этот разговор с Мэри, который странным образом походил на песнопение, происходил на слух. Он не видел Мэри — всё его внимание было приковано к этим звукам.
Услышав их, он произнёс их вслух, и в тот же миг Мэри его поцеловала, причём всё её действия можно было бы назвать скорее прижатием губ к его губам. В этом было что-то совершенно мистическое. Эта картина подействовала на него угнетающе. Ему казалось, что в мире нет ничего более разрушительного и эгоистичного, чем поцелуй двух человеческих существ, движущихся в такт друг другу и целиком поглощённых своим единением. Но, в общем, поцелуй не принёс ему ничего хорошего. Это действительно было никакое не наслаждение — только воспоминания о давно прошедшем времени, бессильные, точно рябь на поверхности стоячей воды.
Он с трудом разлепил губы, высвобождая лицо из её пальцев, и пробормотал: «Извини, не вышло». Мэри похлопала его по груди. Она вела себя так, словно это было представление в цирке, а он — дрессированный тюлень, который мог повторить всё, что угодно, с первого слова. Но это ему не нравилось. Ему нравилось всё то же самое — сама Мэри, её руки, её одежда, всё, что он слышал вокруг, и то, как его собственное тело с каждым движением становилось всё более пластичным, смыкалось и разжималось в такт её движениям. Но этого было недостаточно. Он не мог понять, чего ему не хватает. И не понимал до тех пор, пока не пришёл в себя. В углу комнаты, у незажжённого камина, он увидел чёрную медвежью шкуру. Это было настолько неожиданно, что у него остановилось дыхание и перехватило горло. Точно так же его глазам могло помешать упавшее на лоб мокрое полотенце, поэтому он отпустил Мэри и быстро вышел из комнаты. Проходя мимо столовой, он с тоской поглядел на пустые тарелки. Но сейчас ему нужно было не поесть. Ему срочно нужно было стать зверем.
Хриплый стон вырвался из его горла — и вслед за этим тишина в столовой кончилась, и всё остальное стало невыносимо. С каждым новым толчком тела он всё больше утверждался в мысли, что так быть не должно. С каждым новым ударом его наполняло спокойное спокойствие. Как только он с облегчением понял, что это происходит с ним на самом деле, он тут же выпустил из рук мягкое податливое тело и огляделся. Что-то изменилось вокруг. Яма для жертв выглядела иначе. Но всё равно было похоже — что-то изменилось. Может, дело было в тени? Или в цвете неба? Или в изменении собственной физиологии? Какая, собственно, разница? Мэри была счастлива, а это главное. И он был счастлив с ней. И никто в этой деревне не должен был знать, что произошло между ними сегодня. Он никому об этом не расскажет, потому что эти двое теперь неразлучны навек. Если, конечно, они всё же не исчезнут по непонятной причине. И может быть, тогда он, Генри, сможет умереть спокойно. И думать, что сделал всё, что мог.
То, что он видел в свой последний миг, было настолько нелепо, что даже было смешно, и ему удалось сдержаться. Чтобы не рассмеяться, он склонился над землёй, прикрыл глаза и расслабился. И почти сразу же провалился в сон, похожий на кошмар. Но ему удалось сморгнуть реальность перед тем, как она полностью отключила его от окружающего мира. Ему снились глаза. И ещё почему-то хотелось, чтобы этот рот, похожий на разверстую пасть, закрылся сам, но это почему-то не получалось.
«Если ты сейчас же не закроешься, я…»
Голос, который он принял за другой, заставил его вздрогнуть. Если раньше это был другой голос, то теперь это была жена. А этот рот оказался рядом — Мэри обхватила его за щёки своими двумя руками и ласково смотрела на него. Но почему-то она не улыбалась. Он попытался сказать ей что-то важное, но не смог. А она начала медленно и неотвратимо закрывать рот. Он попытался отвести её руки, но не смог. Рот начал закрываться. Генри посмотрел ей в глаза, и его стошнило. Затем рот закрылся. Мэри громко и быстро заговорила. Голос её почти не изменился, но он становился всё тише и глуше, превращаясь в потрескивание, и, наконец, совсем пропал.
— Что же мне делать, Господи? — крикнул он, но голос всё время повторял одно и то же: «Не то, не то, не то».
И вдруг всё кончилось — сначала стихли вопли детей, а потом стихло и это дребезжание.
Тогда он медленно открыл глаза и огляделся по сторонам. Это был следующий день. Он понял это сразу, потому что всё было по-прежнему — та же жёлтая стена с чёрными цифрами, тот же кусочек неба между уходящими вверх этажами, тот же невероятный бардак, который он разглядел из своей квартиры. А ещё он понял, что это был последний день его жизни.
Генри опять закрыл глаза, и ему показалось, что он слышит её крик, но это, конечно, было иллюзией. Некоторое время он прислушивался к своим ощущениям, затем вздохнул и попытался встать, но голова закружилась, и он повалился на пол. Он опять услышал визг детей и открыл глаза. Мэри была там же, где он её оставил. Теперь она лежала неподвижно. Он подполз к ней и попытался повернуть её голову, но у него ничего не вышло. Тогда он выглянул в окно. На улице было пусто. Он вытащил из-за пояса пистолет, щёлкнул предохранителем, вылез в коридор и пошёл вниз.
На первом этаже он прислушался. Из какого-то помещения ещё доносились всхлипывания и детский голос — видимо, это был один из его сыновей. Из другого помещения донёсся женский крик, и тут же загремели выстрелы. Генри побежал в направлении выстрелов. Когда он увидел, что происходит, ему стало страшно, и он побежал обратно. Войдя в кабинет, он в упор выстрелил в свою жену. Потом ещё несколько раз выстрелил в себя. Потом он лёг на пол и закрыл глаза.
Плакала только одна из его дочерей — её причитания были ужасны. Он подумал, что она может запомнить его слова и даже почувствовать его мысли, и поэтому решил заткнуть ей рот кляпом. Потом он сорвал со стены газету, бросил её на голову дочери и принялся катать по полу, сдирая с неё кожу. Потом он замотал ей голову рубашкой, положил её лицом вверх в кресло, пристегнул ремнями и закрыл окно. Через минуту стрельба прекратилась. Он подполз к ней и посмотрел на её изуродованное лицо. Больше всего его пугало то, что ей никто не закрыл рот.
Потом он услышал шаги в коридоре и встал. Кто-то из его детей проснулся и спросил: «Папа, ты куда?» — «А вот иду пописать», — ответил Генри. И сразу же после этих слов он нажал на спусковой крючок.
Выстрелы били долго. Потом он вынул из-за пояса пистолет, открыл дверь и выглянул в коридор. Там никого не было. Он стал осторожно спускаться по лестнице, и, когда до земли оставалось несколько ступенек, он поскользнулся и полетел вниз. Падение было недолгим, но закончилось тем, что он ударился головой о железные перила, и в глазах у него потемнело. Придя в себя, он не сразу понял, что произошло. И только потом до него дошло, что жена всё же успела закрыть дверь. Он поднялся на ноги, подошёл к закрытой двери и изо всех сил ударил по ней ногой. Дверь распахнулась, и он выскочил в коридор. Навстречу ему шла жена в тапочках, халате и с поварёшкой в руке. Она испуганно вздрогнула, попятилась и вскрикнула: «Папа!»
Ещё несколько секунд — и они бы поцеловались. Но Генри вдруг подумал о жене и застрелился.
Вот такая грустная история.
29 Ноя 2021 Нет комментариев
рубрика: Проза Tags: Элиас Отис
В соавторстве с нейросетью Порфирьевич (https://porfirevich.ru)
«Весной 1994 года мной были зафрахтованы три речных теплохода, на которых я совершил четырёхмесячную экспедицию по сибирской реке Обь от Новосибирска до Салехарда и обратно. Цель экспедиции — налаживание экономических связей с регионами Крайнего Севера. По прибытии в Салехард мы передали все полученные от геологов образцы местному руководству. О результатах моей поездки мы с Фрамом договорились в Москве. Переговоры показали, что задачи выполнимы — технология была отработана, и мы готовы были к работе. Но началась неразбериха с назначением исполнителя. Заместитель Фрама — Юхансон — умер во время путешествия, и за него немедленно назначили другого. Я не буду описывать все перипетии, которые сопровождали мои контакты с этим человеком. Скажу только, что он был из тех, кто не сдаёт позиций. Мы отказались его печатать, так как он угрожал уничтожить наши наработки. Со своей стороны, Юхансон пригрозил, что будет печатать только те статьи, в которых я буду сотрудничать с газетой. Результатом этого противостояния стало то, что Юхансон отредактировал наш материал и выпустил его с опечаткой в наборе, которая испортила почти полмиллиона знаков.
Последовавшие события показали, что конфликт на этом не исчерпан. Благодаря моим связям с другими людьми мне удалось раздобыть информацию о том, что заказчик уже получил свою прибыль. К нам приехали представители ФБР и забрали материалы. Теперь уже мне пришлось ехать в Салехард для переговоров. На встрече я получил указание хранить наш материал в тайне. Мне не давали никакой информации. За несколько дней до этого был уничтожен мой последний финансовый отчёт. Мне это не понравилось. Я не понимал, в чём дело, пока не узнал, что мой финансовый отчёт якобы потребовали купить. А потом на меня просто махнули рукой. Я решил, что за меня взялся кто-то другой. И потому не стал ничего предпринимать.
Теперь я понимаю, что такие меры предосторожности были излишни, так как все наши статьи полностью уничтожили. Мне, конечно, хотелось узнать, кто это сделал, но я решил, что своими расспросами только всё испорчу. Мне стало казаться, что меня что-то не устраивает. Я почувствовал неуверенность. И всё равно продолжал делать свою работу. Я надеялся на лучшее и ждал письма с адресом и номером телефона. Но вестей не было. Я решил, что всё изменилось. И я вернулся в Нью-Йорк. А там меня ждало… что-то странное.
Было много разных версий, но самая вероятная объясняла произошедшее с моей репутацией тем, что у меня галлюцинации, и теперь люди не хотят иметь со мной дела. И всё же я не собирался так просто отказываться от своей мечты, пока не разберусь, в чём дело. Я решил, что в любом случае получу ответ. Хотя бы какой-нибудь намёк. Поэтому я начал вести исследования. И, увы, все мои планы полетели в тартарары. Я не знал, как будет продолжаться моя жизнь. Я до сих пор не знаю, где и как теперь вести исследования. И даже не знаю, есть ли у меня будущее. Но самое обидное, что я не могу понять, как мне жить дальше.
Я знаю, что многим обязан Далай-Ламе. И я с уважением отношусь к его взглядам и учению. И я верю, что смысл жизни, каким бы он ни был, когда-нибудь откроется мне. Но я не могу понять, почему во время моего путешествия мы так и не встретились с ним лично. Почему он ничего мне не сказал. Или, может быть, сказал? Но каким образом? Что за это время могло произойти? Всё было до ужаса запутано. Теперь я просто не знаю, что делать. И, пока я не отвечу, я не могу решиться написать про это в книге. Моя жизнь не сложилась бы, если бы я тогда согласился на переговоры. Я знаю, что чувствовал бы себя гораздо лучше, будь Далай-Лама рядом со мной. А я всю жизнь провёл, считая, что от меня что-то зависит. Но я не знаю, что именно. А если бы знал, то так и не написал бы об этом. Ведь в этом и есть главная проблема… И мне очень жаль, что я такой неприспособленный».
Паулюс Голдинг так никогда и не нашёл ответа на свои вопросы. Он скончался в Петербурге, на лестничной клетке собственной квартиры, приняв валидол от сердечного приступа. Люди, возможно, не очень бы оценили финал одной из самых крутых книг двадцатого века. Но читателям, которые прочитают её сейчас, останется только посочувствовать. И это не пустая фраза. Потому что Голдинг действительно выбрал смерть. На следующее утро в его квартире был произведён обыск, в ходе которого, несмотря на возражения полиции, были обнаружены наркотики, не предусмотренные чеком. Случилось это 13 сентября 1999 года. Вот как Голдинг описывал эту часть своей жизни в письме другу, датированном 6 октября 1999 года:
«Думаю, что моё появление в мире приведёт в замешательство нескольких людей, которые были моими друзьями. Я покажу им, кто я на самом деле. У меня возникла странная ассоциация. Когда я говорил о переходе в вечность, я имел в виду путешествие в американское католическое поместье. Я не верил в вечность, пока находился в вашем обществе. Но по сравнению с той темнотой, в которую я погрузился сейчас, будущее кажется мне днём, а само путешествие — всего лишь сном. Только те, кто внутри меня, в состоянии различать эти оттенки — тень вечности и жизнь среди живых. Быть может, для них это не будет иметь значения. Пока же я понимаю, что не смогу ни поговорить с ними, ни встретиться лично. Меня не смогут увидеть».
Интересно, что это письмо — если оно вообще было написано — до сих пор остаётся единственной доступной ссылкой на содержание рукописи. Удивительно, но на этом мытарства Голдинга не кончились. Читая «Полярный дневник», не перестаёшь удивляться тому, как странно для западной культуры видеть в начале жизни интересную борьбу за выживание. Быть может, ответ на это происходит из подсознательного убеждения западных читателей, что жизнь любого человека — это, в первую очередь, борьба за выживание. По мнению исследователей творчества Голдинга, тема «единственной возможности» была для писателя наиболее серьёзной из всех тем, поскольку в силу её остроты была наиболее болезненна.
Дописав «Полярный дневник», Голдинг решил, что он не в состоянии больше вести его. И в самом деле, не считая нескольких набросков, где можно разглядеть его тайный силуэт, он не сохранил ни строчки из своей дневниковой продукции. М. Урнов, к которому в последний раз попали фрагментарные записи, относит их к 1978 году, когда писатель больше недели добирался до Северных Шпицбергенских островов и провёл там пятнадцать лет жизни. Думаю, что всё-таки он записал их гораздо раньше. С точки зрения западных философов и антропологов эти записи выглядят поучительно, а вот по моему личному опыту история бегства Голдинга в мир чистого листа представляется самым необычным из всего написанного писателем. Я почти уверен, что ничто из написанного им после этого не было написано заново.
О чём бы Голдинг ни писал, он всю жизнь писал сам себя. Дневник, как я уже говорил, не был первым шагом к окончательному уничтожению сознания. Тем не менее после него Голдинг стал придумывать самый далёкий от реальности и одновременно самый-самый близкий к нему мир, в котором не могло бы быть никакой власти, кроме силы его ума. С этой целью он ввёл в свою духовную практику парадоксальное допущение: поскольку все вещи на свете существуют только в его уме, а для самого него все вещи — только эти, написать их он может только сам. Именно этот вывод стал одной из ключевых составных «Скорпиона», и каждый раз, когда я перечитываю его, мне приходит в голову то же самое. А дневник казался просто спасительным выходом. Во всяком случае, он не мешал Голдингу говорить и двигаться. Он был совершенно бесполезен без того, чтобы в него было помещено опровержение этой теории, через которое можно было бы протащить любое из его сочинений. Что, на мой взгляд, было чрезвычайно важно. Ибо этим опровержением он мог бы сразу вывести своё творчество из сферы возможностей чистого листа. Но поскольку его дневники включали в себя заметки об абсолютно безобидных мелочах, опровержение ему приходилось искать самому, а его не было очень долго.
Но когда оно всё же появилось, стало понятно, почему он закончил свой жизненный путь так рано. В конце концов, он даже не довёл до конца самое главное в своей жизни дело. Не написал «Озорного Мандрагора». А сам, скорее всего, умер бы с голоду, если бы вместо того, чтобы всю жизнь жить как душа пожелает, не подмешал бы яда в джем для воскресного бизона, который после этого стал таким популярным. Или не взорвал бы себя. Дело не в этом. Он сам заслуживал смерти — сам придумал пьесу и сам вложил в неё свой дневник. И убил сам себя. Вот что самое ужасное.
В конечном счёте большинство персонажей, которых он убил, оказались похожи на него самого. Таким же был и наш собственный герой. Он сам или придумал их, или изобрёл. Но я скажу иначе. Когда он писал свою пьесу, он вовсе не надеялся, что его убьют. Он действительно писал пьесу для себя, внося в неё всё большие и большие изменения. И в конце концов его жизнь свелась к множеству предложений, из которых когда-нибудь начнёт вылупляться смысловой смысл. Он поставил точку, но пьеса умерла сама по себе, потому что весь материал иссяк. А смысловой-то точки в ней никакой и не было. Если бы он сумел написать её до конца, она оказалась бы именно тем, чем он мечтал быть. И ни на что не похожим.
«Я давно думаю об этом. И до сегодняшнего дня не знаю, существует ли он вообще. Разве что внутри моей головы. Но если существует, в чём я не уверен, то лучше пусть он существует сам по себе. Да, всё это не больше чем игра его воображения. Ведь когда человек осознаёт, что он — это он сам, воображаемый мир исчезает. Получается, что подлинный, подлинный мир — это мы сами. Даже не сами, а то, что мы о себе думаем. Но наше сознание настолько искажено, что мы сами себя не видим. И у нас нет никакого способа проверить, где кончается он и начинается мы сами. Поэтому я надеюсь, что это просто игра моего воображения. Я придумал его и создал, и каждый раз, когда мне кажется, что я его вижу, это просто игра моего воображения. Но если я о нём не думаю, и он ничего не значит, он и не появляется. Как, например, этот мёртвый свисток на стене. Как, например, этот покойник в кресле. Кто его сюда принёс, да ещё и запер в этом доме? И зачем, чтобы он умер? Может быть, у кого-то в доме был пожар? Или кто-то умер? Или ещё что-то. Но как я могу проверить, есть ли что-то или нет? Я всего лишь пытаюсь играть придуманную мною роль. На самом деле этого не происходит, и я говорю с самим собой».
Дальше он добавил, что всё это он придумал сам, и весь смысл его работы в том, чтобы как-то помочь людям выйти из своего обычного состояния существования:
«Теперь я надеюсь, что и им моя игра тоже показалась бы игрой воображения, если бы они приняли её всерьёз. Конечно, если бы кто-нибудь заглянул ко мне сейчас, то ему могло бы показаться, что я всё выдумал, но я не думаю, что это так. Слишком всё было очевидным. Мои домыслы показались бы ему не менее сумасшедшими, чем выдумки некоторых других, так что если я и лгу, то для того, чтобы доказать кому-нибудь, что я в своей жизни действительно жил, что такое на самом деле настоящая жизнь.
Только не надо полагать, что я верю во что-то конкретное. Просто я складываю части головоломки таким образом, что мой вымысел становится правдоподобнее всего, что я могу рассказать. Но не всё ли равно, во что я верю? Главное, что я сам верю в то, что я говорю и что вижу вокруг, а вокруг в большинстве случаев не остаётся ничего другого. Всё остальное может быть и не более чем обман зрения, галлюцинацией ума. Так что мне вообще не стоит обсуждать с вами свои мысли. Это всё просто плод моего больного воображения. Они ведь и есть вся моя жизнь, не так ли? Вот я и пытаюсь объяснить вам, что весь мой рассказ — сплошная ложь, и ничего больше. А у вас, я полагаю, уже есть некоторые соображения по этому поводу. Если они будут опубликованы, вы убедитесь в этом сами. Так почему бы вам не напечатать их? Зачем ворошить это всё дальше, не получив больше никаких доказательств? Нет никакого смысла продолжать это дело. И не нужно никакой истории. Просто напишите книгу. Книгу, которая будет вестись вечно. А поскольку эту историю никто не напишет, то никто её и не прочтёт. Есть только один способ удовлетворить всех — эта книга. Или, как выразился один английский философ, если мне удастся выразить всё вышесказанное так, чтобы вам было понятно, мне это не так уж и сложно. “Главное, что книга написана”.
Вот и всё, что я могу вам сказать».
29 Ноя 2021 Нет комментариев
рубрика: Проза Tags: Элиас Отис
В соавторстве с нейросетью Порфирьевич (https://porfirevich.ru)
Духи Машины,
Вознаградите веру мою,
И поразите цель.
Готовы? Так чего же вы ждёте?
Идём! Славьте Магистрата!
Тригон! Тор! Квирин!
Или чего же вы ждёте?
Они идут, Ангелы Сферы Мрака!
Уже приближаются!
Ну, Господь, они пришли! Вперёд!
Все горит синим пламенем!
Уже близко! Славьте Магистрата!
Вперёд! Они идут!
Вперёд! Уже близко!
Славьте Магистрата!
Вперёд! Уже близко!
Всем Мирам Слава! Победа!
Вперёд! Победа!
Слава, Слава, Слава!
О Великая Аврора!
Славь, славь, славь!!!Заклинание, прерывающееся молитвой «Архангел Михаил»
Машине (кельтский инструмент с бубном) или Сатане, триединому началу и Носителю знака Зодиака (диск с надписью «власть») — чем не старинная спиритическая игра? Сейчас на Земле есть более современные модели «Колесницы Мира» и «Дракона Грома». Но раньше машинам не нужно было вступать в какой-то контакт с людьми, чтобы вызвать их на войну. Тем не менее, в магии, как и в мифологии, именно война представляет собой вершину эволюции жизни. Именно она содержит в себе наивысшую из всех манифестаций духовного бытия и служит конечной целью существования высших видов. Все войны на самом деле являются не войнами за ресурсы и территорию, а появлением нового вида энергии, которой грозит переходом из одного вида в другой. Все войны в принципе — по самой своей сути — являются невидимыми знаками того, что в материальном мире появляются возможности новых энергий. Поэтому история войн — это история их невидимых знаков, так же как любое искусство истории является историей знаков искусства, а любая техника является историей знаков техники.
Если оставить в стороне вопросы, связанные с метафизикой и метафизикой искусства, становится понятным, что война представляет собой самую полную проекцию духа на материальную реальность. Поэтому все искусства имеют одно и то же основание — войну. В своей физической реальности она есть извращение человеческой природы, а в своей метафизической — человеческая природа, со всеми её недостатками и несовершенствами, оказывается в ней преображённой. Поэтому не следует заблуждаться по поводу того, что это всегда воспринимаемая сила. Современный мир настолько преображён со времён Нибелунгов, что мы можем сказать, что по своему духу мы всё ещё существуем в той же самой Вселенной, только в качестве другой её части. Каждый человек — только поле битвы, где встречаются и начинают битву века и времена. Но если по своей метафизической природе он должен постоянно возвращаться к духовному состоянию, чтобы избежать того, что можно назвать материальным предопределением, что он и делает в жизни, то это в равной мере касается и современной войны, и духовного значения последнего термина. Поэтому я думаю, что фехтовальщик может выходить на поединок только против собственной тени. Это закон бытия. И если он ошибётся в этом, то его единственный шанс спасти свою душу — это немедленное бегство. В противном случае ему придётся сражаться в гуще неприятеля, и в конечном счёте он будет сражаться против самого себя.
Настоящий боец не поддаётся страху. Он только уступает неприятелю. Его личное счастье в том, чтобы установить, кто из сражающихся — его враг, а кто — друг. Это делается посредством его собственных достижений, которые в конечном счёте проявляются в поединке. И хотя эта истина очень проста и глубока, на практике мы редко достигаем этой истинной точки. Но всё же, возвращаясь к одному из величайших парадоксов и парадоксов, когда человек говорит, что выше всего ценит счастье в мирной жизни, он в действительности выше всего ценит покой. Такое счастье невозможно для духовных воинов, посвятивших себя духовной практике. А потому для вступления на путь духовного воина приходится пожертвовать самым ценным, что у нас есть, а именно — самой жизнью. А это такая боль, которую невозможно выдержать. И не важно, праведен ли сам человек, добродетельны ли его поступки, велик ли его духовный прогресс. Всё равно смерть неизбежна. Поэтому мы не должны удивляться, что при всей своей мудрости человек, проводящий здесь жизнь, не замечает пропасти, в которую он падает. Наоборот, мы удивляемся тому, что он видит даже эту пропасть.
Более того, только безумец может восхищаться этим безумием. Потому что когда человек, живущий в мире, проходит врата смерти, он делает это потому, что этого хочет его дух. И ведь его дух это… ну, можно сказать, тот самый посох, с помощью которого он живёт. Он делает всё это не для себя, а для того, чтобы после смерти принять успокоение и блаженство… Хотя его смерть, конечно, не будет совершенно безболезненной. В конце концов, вместе со всеми уйдёт и накопленная жизненная энергия. А чего ещё ждать? Размышляя о неизбежной смерти, мы как бы рассчитываем на то, что, проходя врата смерти, мы сможем прихватить с собой тех, кто был рядом, и тем самым сделаем счастливым хоть немного тех, кто ушёл раньше нас. Но этого не произойдёт, потому что живущих здесь уже нет. Такова, в сущности, природа смерти. Смерть — это необходимость, неизбежно возникающая в жизни. С этой точки зрения мир становится совершенно бессмысленным.
Так думал Белый Лотос. А что думала об этом Королева Луань — мы не знаем.
28 Ноя 2021 Нет комментариев
рубрика: Проза Tags: Элиас Отис
В соавторстве с нейросетью Порфирьевич (https://porfirevich.ru)
Нырнувший дракон, не действуй. Падший демон в смерти… Хлынувший огонь. Улови. Укуси. Укусись. Укуси. Как прекрасно!.. Как хорошо! А почему вкус крови во рту такой резкий?
Теперь второй дракон… Запах горящих волос… Я больше не могу. Почему так больно? Укуси меня. Укуси. Укуси… Больно-больно… Как же больно…
Ещё один дракон… Укус… Укус… А-А-А-А-А-А! А-А-А-А-А! У-у-у-у-у!!! У-у-у-у-у!!! Больно-больно… Не могу больше.
А почему я думаю только об этом? Почему? Отчего?!. *текст на китайском* Не могу больше. Укуси меня. Укуси… Укус… А-А-А-А-А-А-А-А! А-А-А-А-А-А-А-А! У-у-у-у-у! У-у-у-у-у!!! Больно-больно…
Что такое боль?! Как холодно… Откуда идёт этот холод?! Что это за шум?! Почему так темно? Что случилось? У-у-у-у-у-у!!! У-у-у-у-у!!! У-у-у-у!!! У-у-у-у!!! По-китайски — «Прочти это». Подходит!
Эта загадка на китайском же и решается. Многие ставили себе и профессиональные задачи по этому вопросу, создавая в воображении предмет или ситуацию, в которую они хотели бы погрузиться, и решая их. Многие даже очень значительные решения лежали на поверхности. Кто-то закрывал глаза и подсознательно подводил «презентацию» к решению. Пример решения, иллюстрируемого ниже, применим даже к взрослой ситуации.
Что случилось? Меня изнасиловали двое. Один хотел выпороть, а другой отрезал яйца. Потом они оба меня удавили. Я не помню. Как это случилось? Я их видел в кино. Надо понять, как из этого выйти. Я их видел в кино. Надо понять, как из этого выйти. Я их видел в кино. Нет, я их не видел. Надо понять, как из этого выйти. В каком фильме? В «Terms and Terms»? Надо понять, в каком фильме. Нет, это другой фильм. Надо понять, в каком фильме. А чего ты сам не понял?
Чего тебе не хватает, чтоб понять? Чего тебе не хватает, чтоб понять? Чего тебе не хватает, чтоб понять? Чего тебе не хватает, чтоб понять? Чего тебе не хватает, чтоб понять? Чего тебе не хватает, чтоб понять? Чего тебе не хватает, чтоб понять? Чего тебе не хватает, чтоб понять? Чего тебе не хватает, чтоб понять? Чего тебе не хватает, чтоб понять? Чего тебе не хватает, чтоб понять?
28 Ноя 2021 Нет комментариев
рубрика: Публицистика Tags: Элиас Отис
В соавторстве с нейросетью Порфирьевич (https://porfirevich.ru)
«Истинно — без всякой лжи, достоверно и в высшей степени истинно: мы воистину являемся дыханием Бога, распространяемым по Вселенной со скоростью света». Это не фраза из какого-то учебника, это послание, созданное тысячелетиями великих мусульманских мистиков. Например, хадис Мусы, жившего примерно в VII веке. Этот хадис гласит, что сонм ангелов — вестников Аллаха — постоянно видит этот свет в своих сердцах. Они уверены, что к ним приходят вести, которые им посылает Господь. Люди, которые верят в этот хадис, делят свет на множество видов. Поскольку хадис достоверен, то должны существовать свидетельства, доказывающие, что его автор действительно видел этот свет. Однако на самом деле таких свидетельств нет, так же как не существует прямой связи между содержанием священных текстов и светом. Единственное свидетельство, которое мы имеем, говорит о том, что свет, излучаемый хадисом, действительно виден ангелам, находящимся в Шехине. Кроме того, о нём возвещали просветлённые пророки. Однако ангелам, последователям Пророка, оставалось лишь запечатлеть свет на своих сердцах. И если его рассмотреть, то в нём можно увидеть мир Аллаха.
Если отвлечься от света и замкнуться на обыкновенных вещах, которые у нас под ногами, свет кажется не просто чем-то неподвижным — он становится чем-то совершенно неописуемым и не имеющим смысла, что превращает его в ничто. Но если посмотреть на него с точки зрения ангелов, населяющих Шехину, он исчезает, и перестаёшь понимать, что же он такое вообще. В этом и заключается тайна хадиса. Этот хадис относится к кругу Священного Корана. Если не принимать во внимание того, что он относится к разряду «назидательных», он полон серьёзных расхождений с остальной мусульманской традицией. Он основан на ложном толковании Книги Иова. Основное внимание там уделяется страданиям Иова, вынесенным им из своих испытаний, и как раз это отражает ложность всей концепции хадиса.
Что такое страдание Иова? Какова его природа? Согласно Книге Иова, страдание Аллаха — это самый его жар, свет и все аспекты его существования. О чём свидетельствует голос его страдальца? Все его страдания, все его муки и так далее — не более чем боль. И самое главное — ведь именно боль определяет, действительно ли существует то, что подвергается страданию, или же оно является иллюзией. О чём свидетельствует голос его страдальца? Бытие Аллаха действительно безгранично и бесконечно. Оно и есть подлинное страдание, которое испытывает Иов. Во всяком случае, так это понимает Книга Иова. Следовательно, страдание Иова — это такая форма страдания, когда перестаёт существовать всё, что существует. И невозможно утверждать, что Аллаху больно. Ибо когда то, что страдает, действительно существует, страдание Аллаха становится подлинным. Как только исчезнет его подлинная природа, прекратится и страдание Иова. Другими словами, страданием является не что иное, как тем, что вы испытываете в данный момент. А эта боль, страдания Иова и так далее — просто эквивалентные составляющие того, что за ними стоит.
Вы можете строить умозрительные конструкции, но все они будут просто словами. Все попытки понять переживания Иова сводятся лишь к тому, что кто-то присваивает себе право думать за других. Если ваш ум действительно способен «мыслить», вы по-прежнему будете страдать. В это дело вступает только Бог. Аллах по своей природе не страдает и не испытывает боли. Поскольку нет никакой разницы, откуда приходят страдание и боль. Если они и есть, их источник — в человеке, а человек не страдает. Он пребывает в состоянии вечного блаженства. Поэтому страдание, проистекающее от идеи «кто-то говорит», а потом от «страданий»,— просто когнитивное искажение. Аллах ничем не страдает. Вся его боль — это Он Сам. Если вы думаете, что обладаете какой-то особой властью, думайте так, чтобы не страдать. Иначе все ваши построения и теории бессмысленны.
28 Ноя 2021 Нет комментариев
рубрика: Проза Tags: Элиас Отис
В соавторстве с нейросетью Порфирьевич (https://porfirevich.ru)
«Динамическим принципом существования является «Выживай!». Тут бы дёрнуть за рычажок, и весь мир крутанётся вокруг тебя. Но почему тогда не действовать в точности наоборот? Почему убивать людей нельзя, а мир жить заставляет? Зачем надо с этим бороться? Для того чтобы добраться до цели и достичь её? Вряд ли… Многие люди, с которыми я встречался, говорили, что здесь, на земле, весь секрет, объясняли мне, почему в мире столько горя, страха и проблем. И они говорили, что гораздо эффективнее научиться ловить момент настоящего. Их аргументы были убедительны. Я их тоже слушал. Может быть, я с ними не согласен. И, может быть, мне удастся ещё себя убедить. Мне скоро тридцать, и, может быть, это мои последние слова в этой жизни. Я надеюсь, что именно они будут последними в жизни. Если же я неправ, надеюсь, что мне удастся исправить эту ошибку, используя свой опыт. Теперь-то я знаю, в чем она заключается. Я теперь уже ничему не удивлюсь. В этом суть жизни. В этом её вечное существование. Смерть — это не поражение. Она просто новая дверь, за которой тебя ждёт жизнь. Думаю, что она существует уже тысячу лет. Ха-ха-ха, ха-ха-ха. Да, так будет точно. Она действительно существует. В этом разница. Умереть и попасть в рай — это две совершенно разные вещи. Разве есть большая разница? Нет. Я в это верю. Прощай, конец. Похоже, что я снова запутался. Ха-ха-ха, ха-ха-ха…»
Последняя фраза, не дав отбоя, сразу оборвалась. Значит, мы действительно успели поговорить. Неужели кто-то из нас и вправду сумеет дожить до ста лет? Во всяком случае, это намного интереснее. Но умирать всё равно не хочется. На моём столе лежит тетрадь. В ней записи, сделанные мелким почерком. Потом я сожгу тетрадь и не забуду их — если доживу. Ведь иногда и сам себе кажешься живым, пока стоишь на стене, и смотришь на море, и пьёшь шампанское. Странно, что я ни разу не думал об этом раньше, а ведь именно это так интересует людей в наше время. Особенно врачей. Зачем мы учим их лекарствам? У каждого свой план — остаться живым или умереть. Все мы боремся за его осуществление. Но мы делаем это по разным причинам, а смерти наши — по одной. А вот и они, родимые, приехали. Здравствуйте, добрый день. Ух ты, уже совсем рассвело. И я узнаю их. Вот умер в молодости майор Корнеев, строевой офицер. Он хотел умереть в бою, но так и не смог. Так, значит, в самом начале жизни всё самое лучшее — это смерть?
Ну ладно, хватит философствовать. Вот там, на белом пятне, лежит мой сын. Да, умерли все, кроме меня. Остался я один. И надо мной постоянно носятся смерти. Так мы строим нашу жизнь. А потом всё остальное. Это смерть всегда возле, она стережёт мой сон. Сны — это картинки жизни, переданные ей снами. Или, точнее сказать, их остаточный след. Но в них нет ничего главного — они просто сигналы, посылаемые смертью. И наша жизнь — просто огромное стадо ночных теней, жующих и спящих во сне. И одна из этих теней — я сам. Смерть — это мой внутренний сторож. Он постоянно следит за тем, чтобы я, проснувшись утром, не изменил своей траектории. «Не обманывай меня. Вернись домой», — говорят сны. И когда смерть приходит за мной, меня уже нет. А потом она всегда уходит туда, откуда пришла. Там они обретают покой.
Смерть — это просто дверь, через которую мы все выходим. Мы все выходим оттуда, все. И потом каждый из нас садится в один и тот же автобус. Все когда-нибудь садятся в этот автобус. Но для всех они разные. Все мы едем в одно и то же место. И никто не знает, кто выйдет на конечной остановке, а кто нет. Но это не имеет никакого значения. Никто никогда не выходил в своём автобусе. Никто никогда не видел себя со стороны. Никто никогда не знал, что он — это он. Никто никогда не знает, что он — это он. И для всех мы — одно и то же. Мы все просто одна и та же тень. Мы все выходим из одного и того же автобуса. А потом каждый из нас садится в тот же автобус, в который садится каждый из нас. Это значит, что тот, кто раньше сидел в этом автобусе, уже не просто пассажир. А тот, кто раньше садился в этот автобус, уже больше не просто пассажир.
Мы все — просто одна и та же тень. Мы — все. Просто слова. Мы — одна и та же тень. Мы тени. Мы тени. Мы тени. Тень. И в этом нет смысла. Мы все — просто тени. Это просто слова. А это значит, что мы тени. Просто слова. Все слова. Все тени. Это просто слова. А это значит, что мы тени. Не было никакой свадьбы. Ничего не было. А была одна тень. Не было свадеб. И не было жизни. И не было смерти. И не было жизни. Просто одна тень. Не было смерти. И не было жизни. Просто одна тень. Не было жизни. Просто одна тень. Не было ничего. Просто одна тень. Это просто слова. А это значит, что мы тени. Так было всегда. Так было до тех пор, пока автобус не остановился.
Но вот мы уже пришли. Мы тени. И мы пришли. Автобус. Снаружи. А мы внутри. Снаружи. И снаружи. Снаружи. Но внутри. Снаружи. Снаружи. Снаружи. Снаружи. Снаружи. А автобус снаружи. Снаружи. Снаружи. Снаружи. Но — автобуса. А мы внутри. Снаружи. Снаружи. Снаружи.
28 Ноя 2021 Нет комментариев
рубрика: Публицистика Tags: Элиас Отис
В соавторстве с нейросетью Порфирьевич (https://porfirevich.ru)
Вот начало старинных преданий о тех, кто в этой местности носит имя киче. Здесь мы всё напишем. Мы начнём с древних историй, с начала и происхождения всего того, что было совершено в городе киче племенами народа киче. Здесь мы приведём цитаты из древних преданий о деяниях людей, и пусть они услышат, что уже давно люди рассказывают о существовании бога. «У нас здесь, в долине Наска, есть три могилы, которые расположены рядом. Эти могилы — каменные холмы, возвышающиеся над долиной, куда люди киче перенесли свою столицу. Мы говорим “наска”, потому что киче называют себя “наска”, то есть “живущие в Наска”. У этих трёх могил мы построим город с храмом и дворцом. Мы назовём наш город “Кахамарка”. Мы добавим слово “Кахамарка” к слову “Страна Наска”. Но название города будет “Тула”, то есть “город, который существует на этой равнине”. В будущем Тула станет городом, который будет столицей всей “Страны Наска”. На этой церемонии был упомянут и Хункапа Юпанки. Его назвали “бог города Кахамарка». Он создал город, который существует и поныне. Он дал миру законы, по которым он живёт” [«Из преданий об Ататланче» Кларка, Notes in the History of Ancient Cikistan].
Речь идёт о городе с храмом и дворцом, возведённом специально для киче. Но сами киче утверждают, что все поселения Центральной Америки появились гораздо раньше. Их возникновение относится к эпохе до эпохи культуры майя, а произошло всё это гораздо позже, на рубеже нашей эры, когда поселение было уже восстановлено после катастрофы. Само название «Тула» означает «Город под куполом». Разумеется, киче не имеют к этой истории никакого отношения. Они пришли из другой области. Выдающийся лингвист Вильфредо Пеньель, современник д-ра Лаврова и Шваба, выдвинул теорию, «что “город Кахамарка” следует понимать как “Туле”, и что такое значение это слово имеет потому, что в древние времена над всей областью, на которой находится Кахамарка, господствовала религия киче. Именно они, а не майя, дали миру письменность, календарь и астрономию. В этом смысле киче — потомки жрецов. Затем киче пришли в Центральную Америку, потому что там тоже процветала религия, но строился новый город — Кахамарка».
Пеньель считает, что «“Кахамарка” означает “Туле” (это слово связано с первым способом появления письменности на земле), т. е. “тольтекские жрецы”». Интересная гипотеза, не правда ли? Эта теория утверждает, что происхождение языка и культуры — и, соответственно, цивилизации — уходит своими корнями в далёкое прошлое, что подтверждается археологическими находками. Но ни Пеньель, ни Лавровский не согласны с таким объяснением. Возможно, что «тольтекские жрецы» — просто ещё одно название киче, намёк на изначальное духовное превосходство. Это была, пожалуй, одна из самых удивительных работ, когда-либо написанных на русском языке [«Русская мысль», Париж, 1930]. Но этот вопрос интересен только для людей, знакомых с культурой доколумбовой Америки и не имеющих к ней прямого отношения.
В России к этому вопросу обращались ещё в девятнадцатом веке. Василий Карлович Бартольд в книге «Пути степей и морей» писал: «Отчего на востоке Европы начался обычай выражать свои мысли названием какого-нибудь места? Всё указывает на то, что это выражение имело особое значение, и что это было общее правило» [«О монголах», 1925]. Так же обстояло дело и на Руси. По мнению учёного-историка А. А. Григорьева, подобная черта характерна была для всех степных народов Евразии и практически сохранилась и поныне в этнических традициях многих русских племён: «Как не вспомнить здесь тех народов, которые издревле именуются варварскими? Сказывают, что скифы и некоторые другие южные племена — народ особый: говорят, что они так же резко говорят на чужом языке, как и на своём» [«Журнал Министерства народного просвещения», 1885, № I; см. также: Григорий Угрюмов, «А. А. Григорьев и зарождение евразийства», Москва, 1991]. Об использовании слов-«губок» для обозначения мест и объектов человек, по мнению Григория Угрюмова, может узнать из рассказов пастухов и коновалов: «Есть в Сибири один источник, куда скот и люди идут пить и вымыться, куда берут “губки” и на которых высыхают». В подобном подходе «вексель»— основной рациональный принцип жизни степи.
Такое же понимание термина характерно для работ A. M. Буровского и А. Ю. Тюрина [«Этногенез и биосфера Земли». Москва, 1989]. В последнем обстоятельстве нет ничего удивительного, если вспомнить, что тюркский корень «С-Х» является первым в ряду слов, в корневой системе которых присутствует этот корень. А. Ю. Тюрин выдвинул концепцию этногенеза древних славян (гуннов), опирающуюся на этот принцип: «В результате столкновения между славянами и гуннами происходит качественный скачок — появляется то, что теперь называется “восточные славяне” (выше мы указывали название первого (русского) томоса “Тао-Тань-Цзы”) и происходит своеобразный этногенез, становление нового культурного типа, постепенно складывающегося в особую этническую общность — восточные славяне (названные тюркскими исследователями восточными украинцами). Историческая дистанция между различными лингвистическими ветвями и племенами была сокращена до минимума, что и привело к возникновению в VI в. на северо-западных границах Великой степи большой зоны распространения восточнославянских языков» [Буровский А. М. Указ. соч. С. 281].
Таким образом, Тюрин говорит о четырёх волнах миграции из Центральной Азии на Запад. За это время, по его подсчётам, в степях Западной Сибири должно было произойти около ста переселений. Но никаких следов такого переселения Тюрин не обнаружил, хотя исследования показывают, что под влиянием довольно сильных культурных влияний в местной среде действительно могли произойти существенные генетические сдвиги, что и отражено в его тексте. Поэтому данный тезис можно считать уже не выдвигаемым, а просто констатацией известного положения, не требующей доказательств. Кроме того, можно считать доказанным, что монголо-татарский этнос в Центральной Азии и на Северном Кавказе до самого конца XIV в. сосуществовал в неизменном виде со своими ветвями-племенами. Согласно данным археологии, эти два этноса являлись родственными (поскольку монголо-татары на протяжении всего своего существования в Центральной Азии и на Северном Кавказе оказывали сильное культурное воздействие на местную культуру), но в то же время они не составляли единого целого. Одни и те же бытовые особенности и привычки могли быть унаследованы и тюркским, и монгольским населением. Тюркская община тесно взаимодействовала со степным ядром монгольской культуры, а монгольское население частично проникало в «инкскую» среду. Из-за этого все западные наблюдатели-археологи называли монголо-татар «старшими кочевниками Центральной Азии» или даже «кочевниками-аланами», а хроники тех лет именовали их «людоедами», «людоедами — белыми шаманами» или «народом людоедов». Часть исследователей, наоборот, приравнивает монголо-татар к другим европейским кочевникам. В XIX в. название «мусульмане-несториане» стало распространённым [см., например, сочинение французского историка Г. Алларта «Поездка в Западную Монголию», 1870; также см. Гл. 8].
В XII-XIII вв. во всех тюркских и монгольских народах возникают мусульманские духовные школы, исповедующие ислам. По данным современных исследований, к XII в. в Монголии существовало около 5 тысяч мечетей, из которых около 20 — в городах. В XVII в. в Монголии утвердилось мощное магометанство. Населявшие Монголию монгольские племена вели постоянную борьбу за сохранение своей власти в степях. В 1230 г. на трон в Монголии был возведён хан Мункэ. Но правящая монгольская элита не смогла организовать сопротивление войск хана Золотой Орды. Сам Мункэ в 1289 г. бежал из Монголии. А вскоре в результате многолетних боевых действий между войсками Золотой Орды и Монгольской империей был уничтожен последний монгольский император. Монголы в своих песнях прославляли монгольского хана Мункэ, и именно в это время появляется термин «монголы» («баян хаган», или «царь хаган»), хотя сами монголы и не имели никакой государственной автономии. Эта область в исторической науке называется Восточной Монголией, но в географических и исторических трудах обычно называется Внутренней Монголией.
В течение нескольких столетий на территории Восточной Монголии располагались улусы различных монгольских ханов — Ван-хана, Менгу-Тимура, Ариг-буги, Кара-хана, Йин-Гэгэна, Угэдэя, Есугая и других. После распада Монгольской империи территория Восточной Монголии была захвачена Чингисханом и его наследниками. В середине XX в. на территории современной Монголии была создана современная часть Монгольской Народной Республики — Забайкальский край, автономная область Монголия в составе СССР, переименованная в Монголию с 1991 г. В 1993 г. независимое государство Монголия было объявлено де-юре, но фактически — монгольским населением страны. Название «Монголия» утвердилось за территорией этой страны с 1989 г. как само собой разумеющееся. Во всех работах, которые так или иначе касаются этой темы, термин «Монголия» употребляется не в его географическом значении — «государство по левую руку от Амура» или «государство, расположенное между верхним течением Оби и верхней границей МНР», — а в пространственном. Монгольская Народная Республика (МНР) входит в Монгольскую Республику как её отдельная часть, занятая землями северных районов восточной Монголии. К юго-восточным областям страны относятся горы Тянь-Шаня и район реки Аргунь. Небольшое количество современных городов, расположенных на территории современного севера Монголии, относится к числу столиц существующих на тот момент государств — это города Халхин-Гол, Урга, Улан-Батор и Цицикар.
После распада СССР и образования МНР сюда вошли северные районы центральной Монголии — районы, заселённые в основном кара-коми-татарами. Это сделано для того, чтобы «перевести» иностранный термин «казах» в литературный — многие переводчики ошибаются, говоря о «простом казахе». Так, в одном из переводов слово «казах» звучит как «сибиряк»: несмотря на то, что это искажение правильно передаёт смысл термина, происходит всё-таки путаница с его письменным звучанием. В современном Казахстане «казахи» — это более престижная национальность, чем «татары», так как они уже много столетий входят в состав Российской империи, а каракалпаки — потомки завоевателей, которые всего сто лет назад находились под властью Российской империи. Поэтому на официальном уровне слово «казах» употребляется в официальном языке и означает «генетический абориген», «современный коренной житель». В письме Говорова всё это сказано, конечно, намного мягче, но смысл, в общем, тот же.
Кстати, В. А. Крючков, долго изучавший историю не только России, но и Монголии, именно в этом письме пишет, что, скорее всего, в казахском языке было бы «казашка», а не «казах» [Крючков В. А. Монголы. М., 2001. С. 17]. В официальном казахском языке есть только слово «казах», происходящее к слову «казахи». Это один из старейших официальных языков России. Я взял на себя смелость взять слово «казах» в качестве основы названия. А в своём письме Говоров называет бывшего пресс-секретаря КГБ и кандидата в члены Политбюро Артура Николаевича Кондратенко «казахским терапевтом» [Говоров А. А. Указ. соч. С. 223]. Это достаточно точный перевод. И «казах», и «терапевт» — слова урду, а урду — язык народа урду, он был намного моложе латинского. Но если от латинского или греческого происходит слово «терапевт», то от «урду» происходит «орду». Да и, собственно, русское «терапевт» происходит от древнего глагола «тереть». Я специально выделил именно этот аспект. Т. к. в западноевропейском языке слово «врач» является производным от слова «врачевать», то через Запад русский человек приходит к употреблению слова «врач». Поэтому мне и пришлось тщательно подбирать слова. То же самое относится и к названию газеты. «Республиканский союз журналистов» — по-латински «RNP» и «RN» — термин такого же происхождения, как «республика». В дальнейшем я убрал второе слово и сократил название на одну букву. Так «Ежеквартальный журнал узбекского народа» стал «Ежеквартальным узбекским» [«Ежеквартальный узбекский журнал»], знающим «как жить» и «что делать».
Эта статья не может считаться монографией по моей теме, но всё же я бы рекомендовал её к прочтению в том случае, если информация, изложенная в ней, вызовет у вас интерес. Но уверяю вас, что ничего угрожающего вашей жизни или здоровью там нет.
27 Ноя 2021 Нет комментариев
рубрика: Поэзия Tags: Элиас Отис
В соавторстве с нейросетью Порфирьевич (https://porfirevich.ru)
Выдвини половой член бабуина,
открой дверь неба.
В этом коровьем раю
мы сможем сыграть в бар-рояль.
Партнёры смотрят друг другу в глаза.
Над травой пролетает вечерняя бабочка.
Пора менять партнёра.
Потом — мы устали.
Потом — мы сделали перерыв.
Потом — будем думать.
Потом — мы найдём выход.
Потом — я так хочу в одно ухо,
ты — в другое.
Потом — а вот теперь
я попрошу сменить меня.
Мы опять играем в бар-рояль.
Потом — наш мохнатый друг с ватной бородой
залез на забор,
чтобы посмотреть на небо.
Вдруг он замечает на небесах
трёх белых обезьян.
Третья обезьянка исчезает из виду.
Мы боимся подумать.
Потом — плохо.
Потом — пусть так.
Потом — нам нельзя.
Потом — сами знаете что.
Потом — вот я.
Я — мужчина.
Приди ко мне.
Приди, и узнаем, кто я.
Это так просто.
Так легко.
Ты знаешь меня?
Ты знаешь меня?
И ты знаешь меня.
Потом — ещё раз.
Как? Как? Ты знаешь?
Или — не знаешь?
Не знаешь.
А вот и не знаешь.
И не знаешь.
Если ты знаешь, то скажи.
Если не знаешь, то молчи.
И молчи.
Потом — лучше всего.
Хорошо. Ты знаешь?
А если ты не знаешь,
то чем ты лучше обезьяны?
27 Ноя 2021 Нет комментариев
рубрика: Публицистика Tags: Элиас Отис
В соавторстве с нейросетью Порфирьевич (https://porfirevich.ru)
Итак, это сокращённая летопись народа Нефиева, а также ламанийцев. Ну что ж, с ламанийцами, думаю, особых проблем у вас не будет. Считайте, что вам просто повезло: и познакомиться с ними можно будет гораздо проще, и они никого не тронут. К моменту окончания работы мы посвятим вас во все самые важные детали — разумеется, под строжайшим нашим контролем. Остальным мы предоставим те или иные сведения по мере их возникновения. Желательно, конечно, иметь сведения заранее.
Итак, что вы хотите знать? Думаю, не следует углубляться в детали ваших с ламанийцами взаимоотношений — эти отношения были взаимовыгодными, — но некоторые общие моменты вам следует знать. Кроме того, предлагаю ввести практику ламанийского взывания к Великому Тиру. Пусть члены вашей группы собираются, как только чувствуют необходимость. Для этого вам выделят отдельное помещение, на двери которого я пометил маркерами предполагаемые тексты. В некоторых случаях этот ритуал может стать катарсисом — вы это знаете не хуже меня. Если хотите, можете вообще разрешить использование собственной фантазии. Или предложите вам воспользоваться гуатрийскими, вот этого ритуала я уже не знаю. От себя могу только посоветовать полностью поменять состав библиотеки. Возможные варианты на ваше усмотрение. Вопросы? Тогда начнём.
Сначала я хотел бы коснуться методики вызова Великого Тира. Проще всего это сделать в вашем собственном воображении. Но это излишне, поскольку ваше воображение вообще доступно только вам самим. Гораздо проще воспользоваться программой «Веди». Давайте договоримся, что в нашем разговоре вы будете руководствоваться этим принципом. Например, так: «Веди, Великая Госпожа!» Это сразу же инициирует во мне процесс формирования ответного образа. Остальное неважно. Так что обращайтесь к «Веди» по первому вашему требованию. Вопрошайте, она вас поймёт. Помните, что ответ не определён. Он формируется в каждом из нас по-индивидуальному. Просто вы эту форму больше не видите. Для этого надо выйти из тела и начать действовать в системе координат, а эта система у нас с вами пока одна.
Постараюсь объяснить понятнее. Обратитесь к любому эгрегору — вы сами знаете, как он выглядит и какое влияние оказывает на ваш выбор. Попросите направить вас туда, где открыт широкий доступ к информации. Помните, что эта информация не является абсолютной истиной. Веер колебаний может охватывать совершенно различные сюжеты, и его можно дополнить. Для большинства людей это выглядит как мгновенное осознание того, что такое «быть мудрым». Но это зависит от исходной точки, от содержания нашей жизни. А восприятие эгрегора основывается на так называемых эманациях. Называется это «рунами».
Что такое «руны»? Это символы языка и определённого пространства. Воздействие всех этих сил способствует осуществлению смысла, который находит в них человек. Вы поймёте, о чём я говорю. В эгрегоре человека достаточно долго существуют некие тенденции, которые влияют на ситуацию в определённых сферах. Такие руны называются «рецептами счастья». Их может быть много, и каждый из эгрегоров создаёт свои. Но они всегда объединены общей системой координат. Это наше ядро, этот уровень бытия, который над нами. В эгрегорах, которые находятся ниже, эти закономерности не реализуются, поэтому они называются «эгрегориальной ментальностью». А выше эгрегора этот смысл осознаётся в зеркале. Понимаете? Ведь существует только зеркало! А всё остальное лишь зыбкий туман… Понятно? Так вот, к этому зеркалу можно взойти разными путями. Один из этих путей называется «руна за руной». Но смысл мы получаем только в самом зеркале. А оно иллюзорно. Поэтому с годами зеркало надоедает, и мы стараемся уйти с его помощью. Поэтому в эгрегорах большое значение придают рунам и разного рода обрядам.
На самом деле, я объяснил вам элементарную истину. Для вас гораздо важнее читать философские трактаты, чем слушать нашу лекцию. Но они всё равно не заставят вас заниматься духовной практикой. Хотя бы потому, что вы их не захотите. Ну и, конечно, вы будете хулить тексты, потому что вы и так заблуждаетесь. Поверьте, эти трактаты для вас — что-то вроде палки, которую надо подкинуть вам под ноги. Она ведёт в никуда, поскольку вы слишком невежественны. Если вы будете настойчиво двигаться дальше, то обязательно споткнётесь. Впрочем, не только споткнётесь — упадёте. Ничего, вы скоро привыкнете. И будете гадать, где здесь чёрная дыра. И откуда она появилась…
Впрочем, это уже совсем другая история. О ней я расскажу потом. А сейчас надо возвращаться в школу.
27 Ноя 2021 Нет комментариев
рубрика: Публицистика Tags: Элиас Отис
В соавторстве с нейросетью Порфирьевич (https://porfirevich.ru)
Дорогой друг, добро пожаловать в удивительный мир религии!
Сейчас прекрасное время для святости: политики противоборствуют, нации воюют, а наука постепенно исчезает. С этими переменами перед религией открываются возможности, подобных которым не было со времён Реформации… ну или, по крайней мере, с тех пор как гонимые народные массы собрались вместе и отправились на великую встречу по возрождению демократии, которую мы называем Соединёнными Штатами Америки.
Народная масса уже покорила Запад и теперь движется к своей цели, ибо знает, что путь через глобальную пропасть не имеет конца. То, что вчера казалось мифом, сегодня становится фактом. Мы переживём это, и я уверен, что твоя вера придаст тебе новых сил и поможет обрести новую, духовную жизнь. Сейчас нужно быть готовым к новому образу жизни и постоянно помнить, что в городе, где ты живёшь, живут обычные люди, но есть и многие другие, которые до конца своих дней проведут в подземельях. И все они, помоги им Бог, надеются на твою благосклонность. Ты можешь стать одним из них. Нельзя не признать, что это очень почётно, и ты должен стремиться к этому.
И ещё есть одна неоценимая для тебя вещь – знание английского языка. Ты даже не представляешь, как часто люди просят меня помочь им, понять их язык и скорректировать их произношение. Это поистине Божья милость. Это всё, чем ты можешь гордиться. И я не понимаю, почему многие религиозные деятели не хотят признать этот факт. Здесь можно многому научиться, если знаешь английский язык. Ты знаешь английский и должен знать ещё больше. Знаешь – в какой степени? Я даже не могу сказать. Это сложное искусство. Мало кому удаётся его освоить, и, я уверен, не каждому это удаётся. Я могу сказать только, что важно знать английский. Точно так же знать какой-нибудь другой язык. Ещё бывает язык Мальдивских островов. Но он не относится к тем языкам, на которых говорят в Лондоне. Люди, которые там живут, сами говорят на языке Мальдивских островов, и этого для нас достаточно. Здесь всё по-другому. Никто не будет приглашать тебя ехать на Мальдивы, если ты не знаешь английского языка. То же самое с Китаем и с арабским миром. Но многие люди говорят на английском, когда попадают на Мальдивы. Так же и в Европе. Они просто узнают какие-то новые слова, и это решает вопрос. И то же самое можно сказать о Южной Корее, Бразилии и даже о России. Они просто узнают новые слова, и это решает вопрос.
И я даже могу сказать, что здесь решает не английский. Это дело вкуса. Я должен знать французский. Я просто знаю французский, и этого для меня достаточно. Ты будешь учить русский? Ты будешь учить английский? Ты можешь учить английский? Ты можешь учить русский? Может быть, ты можешь учить какой-то другой язык? Например, французский? Тут ты, конечно, можешь сказать, что тебе нужен и французский, и немецкий, и итальянский, и испанский, и мексиканский. Но здесь каждый человек решает это сам. Для этого нам и нужна профессиональная помощь. Это одна из главных причин, почему нам нужна профессиональная помощь. Может быть, если ты захочешь, ты сможешь учить русский, или корейский, или какой-нибудь ещё. Я хочу сказать, что из всех людей в мире только один или два могут решать это сами. Ты можешь выбрать, что тебе нравится, и решить это сам. Но мы не можем учить языки с позиции силы. Мы говорим, что для решения этого вопроса могут быть использованы духовные практики. В то же время мы должны всё время следить за тем, чтобы эта духовная практика не пришла в противоречие с официальными ценностями. А как это может быть сделано? Это очень просто. Я имею в виду, что ни на что другое у тебя не должно быть никаких прав. Ты должен выбирать любую из пяти столиц, в которых живут хорошие люди, и вести там какую-то жизнь. Это не значит, что тебе придётся каждое утро просыпаться в незнакомом месте. Ты можешь начинать заниматься даже в кровати в гостиничном номере, где тебе захочется. В этом нет ничего страшного. Всё это зависит от тебя самого. Ты понимаешь? Тебе не придётся ехать в далёкую деревню, чтобы стать хиппи, или в буддийский монастырь, чтобы стать буддистом. Ты просто можешь выбирать, куда ехать. Ты можешь делать это сколько хочешь, я не имею в виду, что ты будешь это делать каждый день. Потому что может быть наоборот, потому что может быть несколько городов, в которых живут хорошие люди. Как ты понимаешь, твои способности могут быть ограниченны. Но твоя духовность будет иметь такие огромные пределы, что тебе надо будет прекратить спать, в то время как всем остальным людям надо будет спать до самой смерти.
Эти ограничители нельзя сломать. Твои ограничения определяются твоей кармой. Поэтому это путь не для тебя. Вот и всё. И я думаю, что если мы начнём заниматься этим, то сможем сделать выбор очень быстро. Это должно быть очень легко, потому что «окно» очень узкое. Очень просто. На это уйдёт совсем немного времени. А потом мы откроем для себя очень удивительную силу. И ты сможешь просто изменить свою жизнь. Тебе не надо будет никого в неё впутывать. Тебе не надо будет ничего делать, потому что вся жизнь уже на тебя набросится сама. А потом наступит счастье. Я надеюсь, что после этого ты перестанешь витать в облаках и начнёшь шевелить мозгами. В них же меньше всякой романтики, ты должен понимать. Не то что другие. Не то что другие! И будет счастье.
А завтра будет будильник… Он же в твоей голове. Да, и он сам по себе — тоже счастье. Что касается того, как сделать людей счастливыми… На эту тему написано много интересных книг. Только вот не всем можно их читать. И никто не может тебе сказать, почему. Это ведь особая литература, её издают только для избранных, даже мне никто не говорил. Потому что так написано в руководстве для счастья. И эту книгу написал для тебя именно я. Знаешь, что в ней написано? А то, что надо сделать двести миллионов таких будильников — из самых разных материалов — и собрать их в кучу. И купить на эти деньги все телевизоры и компьютеры. И начать жить правильно. Очень просто. И быть счастливым. А для этого надо их только собрать и включить. Понял? А когда ты выполнишь это задание, начнётся самое интересное.
Ну что? Есть вопросы? Есть? Не бойся, всё сделаем быстро. Будет так, что ты даже и не заметишь. И не заметишь ничего, кроме своей работы. Я ведь всё это уже объяснял. А когда ты станешь счастливым, тебе будет всё равно, что другие счастливы. Они даже ничего не заметят. А ты будешь, как сегодня, смеяться над ними и говорить, что с ними ничего не может случиться. Понял? Ну? Давай! Включай!
RSS