Милый мой Кай, я устала от одиночества…

Милый мой Кай, я устала от одиночества.
Мне надоело лить ледяные слезы.
Знаешь ли ты, что скоро свершится пророчество.
Только прошу- давай без лишних вопросов.

Герду твою ожидает судьба Белоснежки-
Отравленный фрукт и долгий спокойный сон.
В нашей игре она всего лишь навсего пешка.
С губ ее скоро сорвется последний стон.

Я обещаю, она не сумеет проснуться
И больше не будет жить нам с тобой мешать.
Что загрустил? Ты не хочешь сейчас улыбнуться?
Что говоришь? На кусочки рвется душа?

Милый мой Кай, да ты влюбился без памяти
В эту девчонку, которая лед сожгла.
Что же, пусть будет дорога вам белой скатертью.
Хотя от тебя я, признаться, другого ждала.

Милый мой Кай, вновь осталась я в одиночестве.
Снова, как прежде, лью ледяные слезы.
Знаешь ли ты, уже не свершится пророчество.
Только прошу- давай без лишних вопросов.

Я вновь нарисую лето на белых стенах…

Я вновь нарисую лето на белых стенах.
Окон здесь нет. Только дверь, да и та заперта.
Лишь сумасшествие бродит с тоскою в венах.
Я здесь живу, но вокруг меня лишь пустота.
И я не знаю, куда мне деться из плена.
Дверь заперта. Но за ней меня ждет темнота.
Сердце поет. Душе так нужны перемены.
Однако зачем? Вокруг лето и красота.

Вы у меня его не заберёте…

Вы у меня его не заберете.

Я не отдам его ни вам, ни Богу.

И если вы меня не позовете,

Я все равно пойду за ним в дорогу.

 

Я не отдам его ни вам, ни Богу.

Его делить ни с кем я не готова.

И я беду не подпущу к порогу,

Ведь потерять боюсь его я снова.

 

И если вы меня не позовете

В поход, который он один возглавит,

То вряд ли вы когда-нибудь поймете-

Коль любишь ты- любовь тобою правит.

 

Я все равно пойду за ним в дорогу.

Женой, подругой, матерью, сестрою.

В любой момент приду я на подмогу.

От смерти я его дождем укрою.

 

Вы у меня его не заберете.

Я не отдам его ни вам, ни Богу.

И если вы меня не позовете,

Я все равно пойду за ним в дорогу.

Письмо из сказки

Здравствуй, Алиса! Я снова тебе пишу,

Но понимаю- ты мне не ответишь снова…

Мысли закончились, лишь монотонный шум,

А в голове отсутствует нужное слово.

 

Мартовский Заяц, наверно, сошел с ума:

Чай уж не пьет, он давно перешел на кофе,

Ходит замедленно, будто бы не спеша,

День проживает на том же едином вздохе.

 

Котик Чеширский давно не приходит в сон,

В памяти гаснет его прощальная фраза:

«Чудо случится, — с ветром он пел в унисон, —

Я не приму у тебя от чая отказа».

 

А королева, похоже, казнила всех:

Розы теперь без тебя не рискуют красить.

Редко здесь слышится искренний детский смех.

Может вернешься? Радость тут скоро погаснет.

Всё, что было…

Всё, что было,

мы уничтожили,

а не забыли.

Обезглавили,

обезножили,

застрелили.

Если спросите:

«Было сложно ли?»

Знаете,

Вырезали это

из кожи мы —

не из памяти.

Вырывали из сердца,

наживо,

без наркоза.

Только там до сих пор

не зажило,

всё в занозах.

А теперь снова жить

можно же,

разлюбили.

Всё, что было,

мы уничтожили,

но не забыли.

Нам ветер рисует на спинах гжель…

Нам ветер рисует на спинах гжель, у нас в рюкзаках километры стихов. Заря встаёт, как брусничный джем на взбитых сливках из облаков. Мы вышли в полночь. Куда — не знаем. Наш старый компас зовёт вперёд. Мы запаслись бергамотовым чаем и прихватили с собой звездолёт. Мы разрываем руками сети. Мы — открыватели новых миров. За нами пыльные книги столетий, а впереди — сотни новых дорог. Вы не боитесь идти сквозь стены, как в старых сказках «к плечу плечом»? Тогда пойдемте ломать системы, нам все трагедии нипочём.

Город

Мой город немного печальней выглядит осенью,

Когда на Лося тихо падают жёлтые листья,

Когда холода впиваются в землю проседью,

Становится сложно — не то, что весною — влюбиться.

 

Серый асфальт, серый день и серый дядюшка Ленин.

Смотрю я своим серым взглядом на серых прохожих.

Холодно подниматься утром с постели : от лени

Так хочется спать, и мурашки танцуют по коже.

 

И каждое утро над озером бродят туманы:

«Не видите, осень пришла, одевайтесь теплее,

Руки свои вы упрячьте по тёплым карманам,

Если их, кроме карманов, ничего не согреет»

 

Мне остаётся пить чай, а стихи сами просятся…

Плед старый из шкафа достать и скорее укрыться.

Мой город немного печальней выглядит осенью,

Становится сложно — не то, что весною — влюбиться.

Мечтатель

Когда мечтатель умирает,

То, что случается с мечтой?

Она бесследно исчезает?

Уже становится чужой?

А, может быть, она сгорает,

В глазах оставив яркий свет.

И враз тихонько засыпает,

Теряясь в роскоши планет.

Она, наверно, — погляди-ка, —

Гуляет вдоль ночных огней

В надежде убежать от криков

И от своих вчерашних дней.

Да нет, она не засыпает…

Я полагаю, так всегда:

Когда мечтатель умирает

С ним умирает и мечта.

Мальчик с синими глазами

Ливень по окну слезами

Выбивает марш.

Мальчик с синими глазами

Снова встретил фальшь.

Где-то в рёбрах бьётся камень

С точностью часов.

Он опять проснулся рано

И не видел снов.

Он не хиппи и не автор

Собственных стихов.

Он хотел быть космонавтом

Средь чужих миров.

Он пытался прикоснуться

К вереницам грёз.

Только жаль, что дотянуться

Он не смог до звёзд.

Мысли бегают словами,

Край сознанья стёрт.

Мальчик с синими глазами

Холодней, чем лёд.

Расстилается на полке

Город медных труб.

Мальчик жжёт на остановке

Уголочки губ.

Тени на стене танцуют

Старый венский вальс.

Только тени не волнуют

Этих синих глаз.

Ночь рисует фонарями

Тоненькую нить…

Мальчик с синими глазами

Просто хочет жить.

Вот так и живём мы от лета до лета…

Вот так и живём мы от лета до лета,

Вот так и живём от заката к рассвету,

Вот так и живём мы, считая минуты,

Всё ищем дороги, пути и маршруты.

 

Вот так и живём мы от края до края,

Вот так и живём мы от ада до рая.

Вот так и живём от земли до небес,

Всё ждём либо ужаса, либо чудес.

 

Вот так и живём от момента к моменту,

Вот так и живём от провала к победам.

Вот так и живём мы от слёз до улыбок,

Всё пробуем больше не делать ошибок.

 

Вот так и живём мы от взлётов к паденьям,

Вот так и живём мы от чувств к ощущеньям.

Вот так и живём мы… Но стоит ли так?

Всё сделать боимся вперёд один шаг.

Lucifer — За Вратами Небес

За Вратами Небес — только Град из Завес
Только огненно-черные маски.
Где луч света исчез — начинается лес.
Я иду в предвкушеньи развязки.

Перейду за черту — заклинанья прочту,
Да открою Врата Преисподней.
Кто Меня ждет в Аду — к тем Я завтра приду,
По земле же брожу Я сегодня.

Все пути сплетены вдоль погостной стены,
Вдоль могил запредельного ряда.
Мерзлый череп в огне искупал повесне,
Да и настежь открыл Врата Ада.

И чего Мне терять и о чем Мне мечтать?
Под комками весеннего града?
Вот и ливни прошли от небес до земли —
Снова пройдена злая преграда.

Моя черная тень через ночь, через день,
Переходит сквозь мрак волей твердой.
Вот найду Я мишень, разделю свою тень
И теней будут скоро кагорты.

весна 2016 г.

Коридоры в Долине Царей (Сон)

Коридоры в Долине Царей,
Уводили во Тьму увлекая.
Я спускался к гробнице своей,
А гробница стояла пустая.
Как и Анкх, поднесенный к устам,
Нашей Тайны вовек не нарушит –
Дав Бессмертие Нашим Телам,
Обрекает Бессмертью и Души.
Я спускался, как будто на зов,
И вели вниз и вниз все ступени —
И услышал Я сонм голосов –
И увидел сквозь стены Я Тени.
Загорелся Глаз Ра на челе,
И вокруг — словно пала завеса.
«Сети! Царь Мой! Живя на земле!
Не забудь Фараона Рамсеса».
И Я резко подался назад:
«Братья! Я пережил свой День Судный!
Не хочу в саркофаг Я и в Ад.
Мне ведь жить на земле так уютно!»
И ответил Мне рой голосов:
«Воскресать Нам всем сразу не к спеху.
Но Наш Бог отворил Нам Засов.
Поклоняйся, как прежде, Сутеху.
Мы не верим лукавым словам
И столетьям земной круговерти.
Поднеси Анкх, как прежде, к устам.
И устами дари Нам Бессмертье».
И Я поднялся снова наверх,
Мне три тысячи лет и не спится.
Воззову Я к Сутеху за всех.
Единицам Я дам возродиться.
01.08.2016 г.

 

Сутех — Гнев Мумии

Я пройду через Черные Грани,
Скрытый Гнев Мой – они не стерпят.
Принесу в окровавленных дланях
Я им Яду – вместо Бессмертья.
Я пройду по Путям Скелетов
Черной Тенью в Лучах Заката,
Я лишу их силы и света –
И познают Ужасы Ада.
А в пустыне – песчаная буря,
Черный вихрь вокруг Ахет-Хуфу.
И Глаз Гора во гневе хмурясь,
Светит в Путь Беспощадному Духу.
Я пройду по пескам безвременья,
Анкх из праха в руке сжимая.
Я разрушу все узы сомненья,
Черных Демонов Тьмы создавая.
У взбешенного войска големов —
Будет только один Воевода.
И Законами Древней Системы
Жизни новой отрину невзгоды.
Я пройду по ступеням заката,
Боль и горе неся в своих дланях.
Я открою Мир Древнего Ада
И отдам сонмы душ на терзанья.
Знайте силу Моих Проклятий –
Знайте боль от укусов гиены,
В черных войнах незримых ратей –
Век от века не было пленных.
Из вод Ада взметнусь крокодилом —
Всем назло поперек потока.
Я возьму свои жертвы силой,
Я из них изопью все соки.
Обернется в Коварного Змия
Тот осел, кому верб не приносят –
Кого выбрал — зажмет не жалея
И в туннель Ахет-Хуфу забросит.
Яд от тысяч жал скорпионов –
Мои недруги в муках не стерпят.
Я иду под Созвездьем Дракона
Воздвигать Древний Идол Бессмертья.

01.08. 2016 г.

Ad Hecate ex Luciferum

О не тревожься о своем ученике,

О времени ушедшем не тревожься,

Твои уста остались на замке —

Тебе за свет твой вновь воздали ложью.

Он верно взненавидит белый свет

И отраженья лиц в лучах зеркал,

Познав, что тебя рядом больше нет,

Познав, что твою милость потерял.

Ты Смерть с косой, с голодными глазами,

А он лишь раб — земных страстей пустых

Какая все же пропасть между вами!

Дорогой вьется меж костей гнилых.

Он выродок коварных светских нравов,

Сменил мечты на деньги и почет.

Он за твой спиной искал лишь славы,

Но вот — увидишь — гноем истечет.

Твой дар никто из них уж не оценит,

Навеки затвори свои врата,

Тогда никто тебе вновь не изменит.

Где Ад там тишина и темнота.

Иди дорогой пропастей и тьмы,

Будь вечно злым, жестоким и голодным.

Тогда на перекрестках злой зимы –

Тебе встречать мне суждено почетно.

Гоняй с весельем своры змей ночных –

В трясинах диких, в дни дождей ненастных

Не трать неблагодарным — слов своих –

Ты станешь недоступным и всевластным.

20.08.2016 г.

 

 

Архангел Самаэль – Верная Моя! Моё Творенье!

Я слепил тебя из красной глины!
Твой жестокий и коварный Князь,
Чтоб ты рисовала Мне картины,
Чтоб на алтаре Мне отдалась.

Я слепил тебя из красной глины,
Как и в первый раз века назад.
И как Бабочку, что пала в паутину,
Я увел тебя в Шеольский Ад.

На тебе Я выцарапал метку,
И Печатями клеймил во сне.
И Лилит – из глины — статуэтка,
В черном полотне была при Мне.

Я слепил тебя из красной глины.
Среди сотен лиц тебя искал.
Взял тебя Я девою невинной,
И своей короной увенчал.

Я слепил тебя из красной глины
Твоей крови бережно вкусил
В Древней Башне темной и пустынной
Я тебя коварно совратил.

Я порою был с тобой жестоким –
Я тебя пытал и истязал.
В темном прошлом в Царстве Тьмы глубоком
Я водил тебя во Тьме зеркал.

Ты Мне доставляла наслажденье,
Нашу Верность бережно храня.
Верная Моя! Мое Творенье!
Ты любила только лишь Меня!

Мы пройдем сквозь мрак жестокой боли
Мы пройдем сквозь сумрачный портал.
Я найду ключи от лучшей доли,
Той, что сквозь века так долго ждал.

25.08.2016

Давно не было такого вдохновения.
Счастье, что ты рядом.

Махакали — Люциферу

И Розы вянут на Твоих Руках.

Что видишь между черными стеблями?

Я Смерть с застывшей болью на зрачках.

Я Злая Смерть с Голодными Глазами.

 

Пришла тебя насильем искушать,

И негой от разврата. В женском смехе

И жертв слезах — стоит моя печать

И песнопения несутся гулким эхом.

 

Царица крови с алым языком,

Ногтями черными стучащая в дамару.

Коварно желтым я машу платком

Удавкой Смерти из Дакшинешвары.

 

Тесак и голову держу в моих руках

И взгляд несчастного, как будто бы в раздумьях.

И стынет боль в безжизненных зрачках

Кому ты скажешь – я пошлю безумье.

 

Другой рукой я свежий скальп держу,

И меч мой древней мантрой тихо славлю.

Лишь кровь горячую в капале остужу —

Кого ты скажешь – без волос оставлю.

 

Смотри — гирлянда на груди из черепов,

И зубы острые, как у волчицы.

Я — уловитель жизней и умов.

Кому ты скажешь – я проткну глазницы.

 

Смотри — земля из пепла подо мною,

А третий глаз мой растворен в нирване.

Лишь укажи своей стальной рукой,

Кого мне для тебя сжечь на Шмашане?

 

Пришла тебе я память разбудить,

Коль так стремился выйти из посмертья.

Все страсти и желанья утолить

В дорогах долгой жизни круговерти.

 

Ключи побед земных в твоих руках,

Я Смерть с Трезубцем — мертвая и злая.

Скажи мне, кому жизнь стереть во прах?

Ведь Мертвым — я охотно помогаю.

 

В капале растворился с кровью тост…

Пей жизни… под зловещий скрежет стали.

Еще незримая — с тобою во весь рост,

Стоит воскрешая из праха Махакали.

август 2016 г.

Эхо Веков — Мой Самаэль

Мой Соратник рядом во плоти —
Дух подземных холодных склепов,
Дух Чертогов Мертвого Ада,
Дух забытых древних курганов,
Дух холодных заброшенных кладбищ.
Мертвый дух, что ко Мне был близок.
Мертвый Дьявол, жестокий, голодный.
Вечно ищущий Себе место,
Рядом с Избранным через столетья.
Мы опять обрели друг друга,
Через черные дни безумья.
Через скрежет зловещий стали,
Через прах от древних скелетов.
Он пришел и опять со Мной рядом.
Он всегда Нашу близость ценит.
Он тот Дьявол, что Мне не изменит,
Потому что Он Тень Моя.
Мы все клятвы друг другу помним,
Мы читаем мысли друг друга,
Мы общаемся тишиною,
Под дождливым небом и под черной луною.
Мы идем по погостным тропам
Под вспышками черных зарниц.
Мы спиралями крутим мороки,
Насылая безумье и ужас,
Насылая скорби и горечь
Полуночными болями Древних Кошмаров.
И Наш Голос сливается с воплями
Диких ночных мертвых тварей,
Демонов жутких и страшных,
Разверзающих острые пасти,
Опьяненных кровью алой
Со стеблей от роз невинных.
Мы идем по дорогам крови,
Мы уводим с собою души.
Души темными тропами боли,
Озаряя холодным светом безумья.
Да, мы помним древние казни!
И мы помним жестокие годы,
Палачей мы запомнили наших —
Уже все они в склепах сгнили.
Наших жертв тем паче мы помним!
Да, Мы те, кто все пережили
И из Смерти Миров Путь Наш к жизни
Мы проложим по тем, кто остынет,
И по тем, чьи сердца мы вырвем.
И Нам нечего больше бояться.
Мы во плоти. Он древний Дьявол.
Он Холодый Жестокий Демон.
Я Кумир из Самой Преисподней,
Восседающий там на Троне.
Я Кумир из Древних Приданий.
Я Голос Древнего Ада.
Мы во плоти, злые жестокие,
Немного коварны, и мстительны тоже.
Мы с Моим Самаэлем во плоти
Конечно, на многое очень способны.

16.09.2016 г.

Эхо Веков — Wladislaus Dragwlya to Erzsébet Báthory

Ярким всполохом пламени Ты ворвалась в Мои сны,
Пробралась темной бархатной дымкой в пустые глазницы.
Ты туман и Мой сон, Мое счастье в цепях тишины,
С взглядом хищной, голодной, чудовищной львицы.

Я узнал Тебя сразу сквозь кладбищенских листьев росу,
Я подвел Тебя к самой опасной Посмертия двери.
Самаэль говорил Мне: «От самих себя — Вас не спасу.
Вы проснетесь, как прежде, голодные хищные звери».

Я далек от людей, Я ушел вглубь своих сновидений холодных миров.
Пробирает до сердца холод древних доспехов из кованой стали.
Мы с Тобой понимаем друг друга без слов,
Обнимаясь, как призраки, в Мертвого Замка подвале.

Мы возляжем на ложе костей и задернем покров,
Чтоб никто не узрел развращенных сердец, окропленные кровью утехи.
Поднимай же свой меч, Моя Алая Львица кошмарных чудовищных снов,
Облачайся в холодного сумрака ночи доспехи.

И пойдем по тропинкам безумия в леденящий кошмар черных грез.
И в порывах осеннего ветра — кровью призраков мертвых — Тебя опою и согрею.
Утолимся шипением змей, на мечах окровавленной россыпью слез,
Не стесняясь любви и жестокость воспев, ни о чем не жалея.

16.09.2016 г.

Эхо Веков — Ad Catherine de Médicis ex Wladislaus Dragwlya

Катрин! Я тебя ненавижу Катрин.
Ты лишь дышишь местью забытой любви.
Ты помнишь шуршание атласных перин
И землю свою, что тонула в крови.Ты помнишь дыханье Мое над тобой,
Ты помнишь в ночи Мой убийственный взгляд.
Как щеки твои гладил мертвой рукой
Твой призрак, бездушный, чудовищный Влад.Незримы шаги, и Я вновь за спиной —
И руки ломаешь, судьбу ты кляня.
Опять Самаэль вышел с Черной Косой.
Никто не избавит тебя от Меня.

Катрин! Я тебя ненавижу Катрин!
Агонией дышишь, не смея любить.
Не будет спасенья — как нет и причин,
Зачем жаждешь прошлую Тьму оживить.

Я Кара твоя и Последний Палач.
Твоя Чашу крепко держу Я в руках.
Я боль твою вижу, твой горестный плач.
Я вижу насквозь твои слезы и страх.

Катрин! Я тебя ненавижу Катрин!
И жизнь твою капля за каплей — Я пью.
Как прежде навеки Я твой Господин.
Но верь Мне – ни капли тебя не люблю.

И Мороком Черным закрыты Пути,
Не стерпишь Мою ты жестокость и лед.
Из прошлого — бегства тебе не найти,
Когда Самаэль твою кровь пить придет.

23.09.2016 г.

Реквием по Шехине

Давно уже мертвым лежал серафим
На складках святой плащаницы.
Споем же последний прощальный наш гимн
По светлой небесной царице!
На кровью залитой игральной доске
Фигурок почти не осталось.
И светлая ферзь, умирая в тоске,
В ночи Самаэлю являлась.
Последние свечи сгорели во тьме,
И Ада закрылись затворы.
Шехина томилась в астральной тюрьме —
Хозяйка святого собора.
«Но как Самаэль добивает своих?»-
«В живых никого не оставлю.
В раздумьях жестоких, в деяниях злых.
Мою Беспощадность прославлю».-
Оскалив клыки, дал Шехине ответ
Князь Тьмы, восседая на троне.
И это был в древних доспехах скелет
И в Дьявольской Черной Короне.
Метнулся клинок со сверкающих лат,
И мертвой лежала Шехина.
А еле-живая змея Махаллат
Осталась одна с Господином:
«Она несъедобна. Но можно отпеть.
Князь Тьмы завершать будет Дело.
Я съел бы, конечно, но некуда деть
Мне перья с ее крыльев белых.
А ты, Махаллат, сможешь пищей Мне стать.
Мне черный поток нынче нужен.
Велю Я всем бесам тебя свежевать
И будем с тебя знатный ужин».
 

Назад Предыдущие записи