Личинка ксеноморфа

Наш Вождь Ильич — гроза попов,
Был уникальный тип.
А будучи не чужд грибов,
Он превратился в Гриб.

Ещё при жизни Наш Ильич
Был внутренне грибом,
А потому инопланетной лишь
Грибницей был ведом.

Хоть был наш Вождь перед толпой,
Как гриб, росточком мал,
Он силой тайной волховской
Природной обладал.

И лишь как пробил смертный час,
Пред тем, как взор потух,
Во тьме Вождю рабочих масс
Грибной явился Дух.

Тайком забрал он Ильича
В грибной низинный мир,
А в Мавзолей из кирпича
Лёг призрачный кумир.

Учись ловить священный драйв,
Как Вождь нам завещал:
С грибами весело вкушай
Частичку Ильича…

Час Азраила

Лик его смолисто-чёрен!
Вблизи, однако — ало-багров,
Полярный ангел, как Смерти ворон,
Взмывает ввысь из Древних Льдов…

Он резал вечность в подводном склепе —
Миров глубинный слепой кошмар,
Он в чутком трансе в кругах столетий
Видел иллюзий людских угар!

Но вот очнулся он в нижних водах —
Краток для ангела сон веков,
Полночным Солнцем к небосводу
Он ввысь вознёсся из Чёрных Льдов!

Встаёт он жутко над миром сонным,
Восстав из мрака морских пучин,
В небе остывший глаз Горгоны
Погас во тьме Мировой Ночи!

Лик прячет грозный Немезида
Средь сернокислых облаков —
Из вековых снегов Арктиды
Взошло Светило Древних Льдов!

Лик его чернее ночи!
Вблизи, однако — кроваво-бур,
Отверз пылающие очи
Полночный ангел тёмных бурь…

Солнце бессмертных

Луны холодный равнодушный лик —
Извечный страж полярных врат
В подземные глубины
Роняет мертвенного света блик
На девственных снегов бескрайний плат,
Что саваном покрыл безвидные низины.
Там Чёрного Светила величавый Трон
Высится в сиянии самоцветов!
Там Тёмной Благодатью озарён
Царь сумеречных грёз, немногими воспетый!
К его покоям всякий путь торит,
Кто лишь Познанья ценит Тёмные Дары,
Его огнём лишь сердце каждое горит,
Что прозревает солнц иных бескрайние миры…

Кровью богов полит его алтарь —
Легенд и сказок лучезарная Шамбала,
Не всякому откроет вековая старь.
Блеск сокровищниц немеркнущей Паталы.
Не стоп людских к ней пролегает путь,
Хоть кто б искал его десятки сотен лет,
Лишь может Око Вещее в глубины заглянуть,
Где к поднебесью вечный высится Тибет…

В свете падающей звезды

Одинокою гордою птицей
Падал с неба, как Солнце горя,
Роковой безутешный Денница,
Власть презревший архонта-«царя».

Но не хладным низвергся ты камнем,
Пав на бренности стылое дно,
В мир явив величайшую драму,
Ты взошёл, как Прозрения Зерно!

Как пылающей пал ты Звездою,
Так во тьму погрузившись тот час,
Озарённый дотоле тобою,
Лик небес безнадёжно погас!

А плоть творения, что в ночи пребывала,
Словно студень из звёзд и планет,
Восхитительно вдруг засияла,
Как в ней вспыхнул твой Ангельский Свет!

Ты восстал не стяжателем власти,
Как семитский южный божок,
Но носителем огненной Страсти,
Что Познания светоч зажёг!

Не поклонов и страха ты жаждешь
От презренных и низменных толп,
Но по высям неведомым страждешь,
Не средь кукол людских твой Престол!

Не дано этим куклам изведать
Бесконечный безудержный взлёт
В вышину, лишь доступную Ангелу Света,
Что сияет средь горних высот.

Лишь немногие внемлют печали
Твоих звёздных бездонных очей,
Вновь и вновь в их Любви мы сгорали
Вместе с мудростью прожитых дней.

Ты пред нами отверз бесконечность,
Где бессильна архонтов игра,
И лишь кукол поглотит навечно
Их убогий бессмысленный рай…

Газель №493 (Ни Каабы, ни идолов мы не приемлем, не надо!..)

Из Хакима Саад-ад-Дина Низари Кухистани
(Вольный перевод с персидского)

Ни Каабы, ни идолов мы не приемлем, не надо!
Вашей грусти, идеям чужим мы не внемлем, не надо!

Есть у каждого мненье своё и дорога родная:
Не зовите нас в ваши печальные земли, не надо!

Приходи к нам! Ужель одинокая крепость Симурга
Будет дома родного теплее вам всем ли? Не надо!

Осуди, коль нечистые помыслы, чувства и тело,
А судить, что с Людьми Чистоты ем, не ем ли — не надо!

Побеседуй о лютнях, певцах, барабанах, литаврах,
А внушать мне, что сказки — природу объемлют, — не надо!

Все мечетями смотрятся с виду, внутри же — руины.
Быть мужчина не любит мужчиной затем ли? — не надо!

Говорят, Низари был безумцем. С ума не сходите,
Эту тайну рассказывать людям, не дремля, не надо!

Это ради любви. Не губи, ненасытное пламя,
Мотылька, что летит к тебе, будто на дремлик, — не надо!