Как на Лысой на горе…

Как на Лысой на горе, на горе

Собирались мертвецы в темну нощь,

Собирались мертвецы в темну нощь

Да живых-то помянуть, помянуть…

 

Закружили мертвецы хоровод —

Только слышен стук костей, стук костей!

Веселятся дед Кощей, дед Кощей

С бабой Марой у Ворот, у Ворот!

 

Как на Лысой на горе, на горе

Пили брагу мертвецы средь гробов,

Поминали да живых мертвецы,

Да при полной при Луне, при Луне…

 

Ели вволю мертвецы красных щей,

Набирались от живых гойных сил,

Служат тризну средь могил, средь могил

С бабой Марой дед Кощей, дед Кощей!

 

Как на Лысой на горе, на горе

Отпевали да живые мертвецы,

Отпевали да живые мертвецы

Да на тёмной стороне, стороне.

Горячка

horror

 

Лесом труп в ночи крадётся,

Черви прут из гнойных ран,

И на глотке вдруг сомкнётся

Челюстей его капкан!

 

За тобой идёт посланник —

Полнолунья бледный жнец,

Снов кошмарных мёртвый странник —

Твой обещанный конец!

 

Ни куда тебе не скрыться

Хоть средь сотни разных лиц,

От невидимой десницы,

Взгляда ищущих глазниц!

 

Всё одно тебя достанет

Жутким призраком могил

Знатный родич, что за баней

Ты живым похоронил!

 

Всё одно ты скоро сдохнешь,

Как ни прячься, ни хитри,

От холодной да иссохшей

В ночь протянутой руки!

 

Зря, дурак, на свет бежишь ты,

Лучше вздёрнись на дубу!

Всё одно тебя отыщет

Труп, очнувшийся в гробу…

Железный Феликс

Полночным Солнцем из глубей мрака,

Как в мифе древнем птица Феникс,

Средь груд дымящегося праха

Встаёт титан — Железный Феликс!

 

Не снов буржуя кошмарный призрак…

Не глиняный реликт былого…

Во тьме глазниц таящий признак

Заката сумерек багровых!

 

Как над ретортой он клубится

Кислотным облаком алхимий,

Взмывает ввысь багряной птицей,

Крылом чертя зигзаги линий!

 

Как Буревестник отмщения

Он Чёрной Молнии подобен,

Денницы гром — его падение,

А взлёт — восстание адских сотен!

 

Тяжёлый шаг его, как молот,

Мосты крушит и эстакады,

Пустых глазниц полярный холод

Таит потенции распада!

 

Не образ смутных суеверий…

Не пыльных кип архивный шелест…

Встаёт из призрачных мистерий

Мятежный дух — Железный Феликс!

Тайная власть грибов

Сквозь глубь эпох седых,

Чрез тьму времён былых

Шлёт ультразвука зов

Тайная власть грибов…

 

Гостями ль с дальних звёзд,

Тенями ль видений-грёз,

Но брезжит в мелькании лиц

Тайная власть грибниц…

 

Сквозь спешку серых дней,

Чрез хаос людских теней,

Но станет явной вновь

Тайная власть грибов…

 

В пыли углов складских,

Вдали от глаз людских

Зреет средь тлей-мокриц

Тайная власть грибниц…

 

Хоть благодушен ты,

Но тщетны твои мечты:

Не сдержат ни свет, ни кров

Тайную власть грибов…

 

Зреет рассадник спор

Незримо в пустотах нор,

Плодится в тиши теплиц

Тайная власть грибниц…

 

Вернётся вдруг, как тать,

Гигантских мицелий рать,

Изменит Земли покров

Тайная власть грибов…

 

Покуда же средь корней,

Меж павших сухих ветвей

Зреет под гомон птиц

Тайная власть грибниц…

Личинка ксеноморфа

Наш Вождь Ильич — гроза попов,
Был уникальный тип.
А будучи не чужд грибов,
Он превратился в Гриб.

Ещё при жизни Наш Ильич
Был внутренне грибом,
А потому инопланетной лишь
Грибницей был ведом.

Хоть был наш Вождь перед толпой,
Как гриб, росточком мал,
Он силой тайной волховской
Природной обладал.

И лишь как пробил смертный час,
Пред тем, как взор потух,
Во тьме Вождю рабочих масс
Грибной явился Дух.

Тайком забрал он Ильича
В грибной низинный мир,
А в Мавзолей из кирпича
Лёг призрачный кумир.

Учись ловить священный драйв,
Как Вождь нам завещал:
С грибами весело вкушай
Частичку Ильича…

Час Азраила

Лик его смолисто-чёрен!
Вблизи, однако — ало-багров,
Полярный ангел, как Смерти ворон,
Взмывает ввысь из Древних Льдов…

Он резал вечность в подводном склепе —
Миров глубинный слепой кошмар,
Он в чутком трансе в кругах столетий
Видел иллюзий людских угар!

Но вот очнулся он в нижних водах —
Краток для ангела сон веков,
Полночным Солнцем к небосводу
Он ввысь вознёсся из Чёрных Льдов!

Встаёт он жутко над миром сонным,
Восстав из мрака морских пучин,
В небе остывший глаз Горгоны
Погас во тьме Мировой Ночи!

Лик прячет грозный Немезида
Средь сернокислых облаков —
Из вековых снегов Арктиды
Взошло Светило Древних Льдов!

Лик его чернее ночи!
Вблизи, однако — кроваво-бур,
Отверз пылающие очи
Полночный ангел тёмных бурь…

Солнце бессмертных

Луны холодный равнодушный лик —
Извечный страж полярных врат
В подземные глубины
Роняет мертвенного света блик
На девственных снегов бескрайний плат,
Что саваном покрыл безвидные низины.
Там Чёрного Светила величавый Трон
Высится в сиянии самоцветов!
Там Тёмной Благодатью озарён
Царь сумеречных грёз, немногими воспетый!
К его покоям всякий путь торит,
Кто лишь Познанья ценит Тёмные Дары,
Его огнём лишь сердце каждое горит,
Что прозревает солнц иных бескрайние миры…

Кровью богов полит его алтарь —
Легенд и сказок лучезарная Шамбала,
Не всякому откроет вековая старь.
Блеск сокровищниц немеркнущей Паталы.
Не стоп людских к ней пролегает путь,
Хоть кто б искал его десятки сотен лет,
Лишь может Око Вещее в глубины заглянуть,
Где к поднебесью вечный высится Тибет…

В свете падающей звезды

Одинокою гордою птицей
Падал с неба, как Солнце горя,
Роковой безутешный Денница,
Власть презревший архонта-«царя».

Но не хладным низвергся ты камнем,
Пав на бренности стылое дно,
В мир явив величайшую драму,
Ты взошёл, как Прозрения Зерно!

Как пылающей пал ты Звездою,
Так во тьму погрузившись тот час,
Озарённый дотоле тобою,
Лик небес безнадёжно погас!

А плоть творения, что в ночи пребывала,
Словно студень из звёзд и планет,
Восхитительно вдруг засияла,
Как в ней вспыхнул твой Ангельский Свет!

Ты восстал не стяжателем власти,
Как семитский южный божок,
Но носителем огненной Страсти,
Что Познания светоч зажёг!

Не поклонов и страха ты жаждешь
От презренных и низменных толп,
Но по высям неведомым страждешь,
Не средь кукол людских твой Престол!

Не дано этим куклам изведать
Бесконечный безудержный взлёт
В вышину, лишь доступную Ангелу Света,
Что сияет средь горних высот.

Лишь немногие внемлют печали
Твоих звёздных бездонных очей,
Вновь и вновь в их Любви мы сгорали
Вместе с мудростью прожитых дней.

Ты пред нами отверз бесконечность,
Где бессильна архонтов игра,
И лишь кукол поглотит навечно
Их убогий бессмысленный рай…