RSSДревняя Су скользит беззвучными стопами…
25 Окт 2020 No Comments
рубрика: Проза Все произведения: Артур Сущев
Древняя Су скользит беззвучными стопами, пересекая неспешно свой пышно цветущий сад. Бесконечность оттенков и полутонов окружающей ее роскоши скрывается застенчиво сейчас в вечернем сумраке, но точно ангельскую песнь слышит Хозяйка Цветника, внимая ароматам сада. Похоже, что и сегодняшний гость ее — беззаботный, но одаренный знанием мужчина из племени Бан, которому совсем недавно она сказала, что Древняя Су переводится на его родной язык как «Старая Ведьма», и поднесла приготовленное лично для него волшебное зелье, переполнился теперь тем же самым возвышенным и счастливым чувством. Там, где под сенью увешанных тяжелыми наливными плодами кустов только что прямо на травах возлежал гость, теперь чернеют лишь очертания курительных принадлежностей, а в воздухе нависает сизое облако горьковатого дыма. Самого мужчины, которого Древняя Су знала как РА-гу, нигде не видно, однако по доносящемуся из-за живой изгороди его нетрезвому голосу, распевающему какую-то неказистую песню, становится точно понятно, что гость только что покинул сад через небольшую арку-проем в живой изгороди и отправился на морской берег. Тем более, что так он поступал практически каждый раз, когда Древняя Су подносила ему зелье. Его излюбленным местом была каменная гряда, расположившаяся у самого берега моря.
Немного помедлив, Хозяйка все так же неспешно и беззвучно скользит в направлении темного арочного проема, ведущего на побережье. Один легкий, слегка небрежный жест ее руки — и сад озаряется золотисто-масляным светом многочисленных фонарей, другой жест — и в руке Ведьмы как по волшебству появляется большая сиреневая накидка, которую она тот час набрасывает на плечи. Добравшись до проема, Су замирает, глядя на простирающуюся пред ее взором панораму морского побережья. Съеживаясь непроизвольно в налетающих на нее порывах хищного ветра, Су уже знает, что близится большая буря. Вместе с ветром до ее ушей вновь доносится нетрезвый голос РА-гу. Где-то впереди он беспечно шагает навстречу бушующему морю, пошатываясь и переваливаясь с ноги на ногу словно огромный младенец. Глядя вслед своему гостю, Ведьма пристально созерцает все происходящее. Кажется, будто что-то внезапно ее настораживает… Что-то помимо надвигающегося шторма. Пытаясь привести свои мысли в порядок, как это заведено у Древних, она начинает думать стихами:
Он выходит неспешно на берег
И идет по песку,
Оставляя на нем босые следы,
Вдаль навстречу волнам,
Под холодным, чернеющим небом,
Всем ревущим, соленым ветрам,
Открывая свое простое лицо.
Он поет обо всем,
Что сегодня случилось,
Что завтра хотелось бы сделать,
Он смеется и пьет
Из забытой бутылки
Хмельное вино… —
«- Зааавтра будет дееень», — запевает РА-гу весело и нетрезво, — «Каждый новый день — это праздник, новый праздник! Мне не лень работать под солнцем, потому что вечером я отдохну. Потому что к вечеру солнце тоже устанет, оно приляжет на холодные волны. А я присяду на теплые камни, буду пить вино и буду песни петь, пока не усну…»
Продолжая петь свою простую песню радости, РА-гу начинает неуклюже, но задорно пританцовывать, переступая с ноги на ногу. Он словно бы не замечает как порывы холодного ветра обдают его полуобнаженное тело тучами ледяных брызг. Пустая наполовину винная бутылка с тихим бульком болтается в руке РА-гу, периодически взмывая своим горлыщком к его губам. Тогда задорная песенка прерывается, чтобы через мгновение зазвучать вновь, развернувшись новым немудреным куплетом.
РА-гу движется к небольшой каменной гряде, расположившейся почти у самого моря, совсем недалеко от того места, где растущие прибойные волны разбиваются о берег. Когда до его привычного места отдыха остается около трети пути, он внезапно замечает темный силуэт сидящего к нему спиной человека. Человек одет в черное и почти сливается с выступающими из прибрежного песка валунами, словно бы вырастая из них своими очертаниями. Он сидит к РА-гу спиной и лицом к морю. Неподвижный, как сами камни, на которых он расположился.
РА-гу, заметивший незнакомца не подает виду, он все так же напевает вслух и приплясывает. Тем не менее, он бросает осторожный взгляд назад, туда, где остался освещенный теперь яркими огнями фонарей, покинутый им совсем недавно райский Цветник. В проеме живой изгороди он видит силуэт Хозяйки, такой же темный и неподвижный, как и силуэт незнакомца. Лишь видно как развеваются полы просторной накидки, в которую завернулась она, чтобы уберечься от порывов растущего ветра.
— Неужто сегодня и кроме меня у Старой Ведьмы назначены были гости? — думает РА-гу, вопросительно глядя в направлении женщины, ожидая не подаст ли она ему какой-нибудь знак. Но хозяйка, по прежнему неподвижная, словно бы и не замечает его замешательства.
— Сейчас все узнаю сам! — решает про себя РА-гу.
— «Вижу кто-то сидиит…» — затягивает он очередной куплет все тем же веселым голосом и, продолжая пританцовывать, уверенно приближается к незнакомцу…
Когда РА-гу взбирается на большой плоский камень неподалеку от странноватого мужчины, вечерняя тьма, окутывающая неподвижную фигуру незнакомца, словно бы сгущается еще сильнее, а по коже РА-гу пробегает неприятный морозец, совсем не похожий на тот озноб, причиной которому могли бы служить порывы промозглого морского ветра. Во всем происходящем, кажется, есть что-то особенное и очень странное, словно бы выкурив Зелья Хозяйки и выпив забытого кем-то на пляже вина, РА-гу невзначай стал персонажем одной из тех поучительных сказок, которые так любят пересказывать на праздниках старейшины его деревни. — «Точно зелье! Верно все дело в нем!»- думает про себя РА-гу, пытаясь унять растущую тревогу. С непринужденным видом он усаживается позади незнакомца, скрестив ноги и ставит перед собою уже почти пустую винную бутылку. Поверхность камня жесткая и влажная все еще хранит тепло дневного светила. Как бы невзначай РА-гу бросает один, а затем и второй быстрый взгляд в направлении неизвестного, который по-прежнему неподвижен.
Вблизи фигура незнакомого мужчины кажется какой-то противоестественно большой и не вполне пропорциональной. Рассмотреть его подробнее мешает просторный плащ с высоким стоячим воротом, наброшенный им на спину и почти полностью скрадывающий все его очертания. Иссиня-черная, удивительно гладкая и плотная на вид материя плаща, покрыта бусинами мелких водяных брызг. У РА-гу сразу же создается такое впечатление, что подобная материя, вероятно, вовсе не промокает и не пропускает влагу. Пара неожиданно грубых и крупных швов наискось рассекают поверхность странного одеяния таким образом, как если бы скроено оно было из трех довольно-таки бесформенных кусков разного размера. Более всего то, из чего сделан плащ незнакомца, походит на дубленую кожу, покрытую глянцем, однако РА-гу, как и все мужчины своего племени неплохо осведомленный о мастерстве выделки кож, никогда еще прежде не видел такого материала.
Теперь уже с неприкрытым любопытством разглядывая спину незнакомца, РА-гу вдруг замечает, что складки этого странного плаща будто бы еще покрывает какой-то мелкий узор, складывающийся из невероятного множества маленьких и выпуклых точек, выстраивающихся в замысловатые линии, которые в свою очередь свиваются в еще более замысловатый и завораживающий глаз орнамент. Когда РА-гу концентрирует внимание на этом, поначалу едва различимом рисунке, точки, из которых состоит сам узор, кажется, становятся все отчетливее и испускают едва различимое холодное синеватое свечение. — «Проступают совсем как звезды в ночном небе, когда во всей деревне гасят огни», — завороженно думает про себя РА-гу, глядя как в очередном мощном порыве ветра удивительный узор, открывшийся его взору, начинает неистово плясать, превращаясь в стаю мечущихся светлячков. -»И звезды не ведали, где им пастись,» — внезапно раздается в голове РА-гу его собственный голос, произносящий не вполне понятную ему фразу в какой-то странной молитвенно-напевной манере. Происходит это настолько отчетливо и одновременно так неожиданно, что РА-гу резко вздрагивает, будто бы стряхивая с себя колдовское наваждение. «Зелье Хозяйки дает мне Знание!» — тут же соображает он и понимает, что несколько мгновений назад был подобен полевой мыши, загипнотизированной пляской ядовитой змеи. — «Ведь и этот звездный узор мне привиделся в каплях воды?» — РА-гу вновь бросает взгляд на незнакомца, но теперь его внимание оказывается захвачено чем-то другим. Уж слишком мертвенной и бездушной кажется ему невозмутимая неподвижность этой жутковатой фигуры, замотанной в черный плащ. «- Как неживой совсем!» — быстро проносится в голове РА-гу неожиданная догадка, которая тут же перерастает в уверенность сделанного только что открытия. -»А ведь точно это кто-то сложил небольшие валуны один на другой, чтобы было похоже на человека, поверх них же набросил плащ!»,- пораженный этими новыми мыслями, РА-гу подается вперед и на четвереньках осторожно приближается к объекту своего внимания. — То-то мне он еще издалека показался сделанным из камня! — бормочет теперь растерянный РА-гу себе под нос, — Но что это за чудная материя? Мне ведь что-то такое подумалось, пока я глядел на нее… — РА-гу на секунду замирает, припоминая все то, что происходило с его взбудораженным и нетрезвым умом несколько минут назад.
— Откровение! — хлопает он себя по лбу, — Хозяйкино зелье дало мне Знание! — Чтобы не позабыть даруемые ему послания духов, РА-гу начинает привычно, на манер заклинания, повторять прозвучавшие в его голове строки:
— И звезды не ведали где им пастись… — бормочет он себе под нос, подползая уже совсем близко к загадочной фигуре в черном плаще.
— И бездна зияла, и стаями волны вела за собой, и Древо Пределов я помню еще не проросшим! — звучит внезапно и отчетливо в ответ чувственный, сочный баритон незнакомца. Слова его оказываются хорошо слышны даже сквозь завывания ветра и рокот морских волн.
А потом незнакомец поворачивается к РА-гу лицом.
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.