30 Ноя 2020
автор: Василий Нестероврубрика: Проза Tags: Василий Нестеров
Юный конспиролог разоблачал очередной заговор… «Рептилоиды! Рептилоиды!» — обыкновенно любил кричать он. И постепенно, с каждым разоблаченным заговором, его ментальное тело обрастало смысловыми опухолями и мицелиями теорий, сумрачные схемы мироустройства проступали на нём и играли траурными бликами. Один такой мицелий породил споровую коробочку-филактерию на самой его макушке. Коробочка набухла смыслами и была готова взорваться… юный конспиролог любил предаваться тайному пороку перед зеркалом: наряжался в плюшевый костюм дракона, поверх которого надевал форму инопланетного захватчика и кидал рептильную зигу обеими руками и даже иногда хвостом. Однажды такую сцену подсмотрел его соратник – боец славяно-арийского фронта Иосиф Герцович. «Змеюка!» — прошипел он, наводя на Конспиролога трофейный бластер, захваченный во время трипа при штурме психотронного крейсера «ШшшиахЪ». Конспиролог попытался сорвать с себя костюм, но молнию заело. «И вот ведь змеюка!» — истерично шептал и шипел он, теребя молнию, но вспышка-молния бластера уже поглотила всё поле зрения и взорвала споровую коробочку на макушке… Конспиролог очнулся в кресле-симуляторе виртуальной реальности. Чешуйчатые руки Соратников бережно сняли с него шлем. «Ты славно потрудился сегодня, Sssshiaassshakkkasskkhhhshhh. Мясо гоминидов, пораженных семантическим мицелием – особо нежно, и само тает на языке». – и они отправились в укусочную «Чешуя из Ни*уя», в которой слизывали капли коктейля из амриты и адренохрома с острых стеблей познания. Взор туманился, к ним подошел официант в плюшевом костюме дракона. «Так ведь модно сейчас?». Sssshiaassshakkkasskkhhhshhh осмотрел своё древнее совершенное тело Нага в районе сердца, но не обнаружил на нем молнии…
30 Ноя 2020
автор: Fr. Gilel Ben Shaharрубрика: Поэзия Tags: Fr. Gilel Ben Shahar
I Встреча с Астинь
Вот видел я сон: среди дивных садов
Гулял я меж трупов остывших врагов,
У ног моих вилась большая змея,
В железных руках было древко копья.
И вот с свитком древних враждебных пустынь
Ко мне подошла молодая Астинь.
Весь Ад был в ту ночь — в ее черных глазах,
Стряхнула с одежды она древний прах:
«Есть в свете далеком чужая страна,
Которою правил всегда Сатана,
Вдруг видела в зеркале сумрачных вод,
Что царь Артаксеркс на престол там взойдет.
Я помню, как он отвернулся меня,
В покое с тех пор не была я ни дня.
Кляла мою черную злую судьбу,
И билась об стены в холодном гробу.
Прошло с той поры двадцать пять сотен лет.
И я не нарушу свой древний обет».
Ответил я: «Это твои времена.
Астинь отомстит за несчастья сполна.
И царь Артаксеркс на колени падет.
А Дьявол Эсфирь зло и смерть принесет».
II Разговор с Пазузу
Я хлопнул в ладоши – меж черных холмов,
Поднялся из бездны обугленный ров,
Клубилась в том рву очень черная мгла,
А стены его были, как зеркала,
Природой из лавы наспех створены
И в них отражался серп старой луны.
Пройдя коридор между черных зеркал,
Кровавый Пазузу пред нами предстал.
«Ты раб Мне от века назначен судьбой,
Тебя обнимаю я твердой рукой,
К Тебе моя первая Черная Речь.
Снесет твой клинок Эсфирь голову с плеч.
А если посмеешь ты спорить со мной-
Низвергну во тьму Тебя твердой рукой.
Вот, видишь, усыпанный трупами сад:
Явился… сегодня… ты в Мой Личный Ад.
И все, кто когда – то меня проклинал,
Легли под зазубренный черный кинжал».
Ответил Пазузу: «Век Царь Мой живи!
И Древние Духи в Чертоги Твои
Войдут и украсят Твой черный покой.
Я Дело свершу моей твердой рукой.
Я несколько раз наточу все клинки
И подлой Эсфирь разрублю позвонки.
Увидишь меж двух окровавленных лун,
Средь наскоро брошенных каменных рун-
Звериному сердцу других нет святынь,
Чем черная жрица Инанны Астинь
У ног ее буду лежать я, как пес –
В астрале Эсфирь причиню мук и слез.
И буду негодную тварь истязать
И бить и кромсать и давить и пытать.
Язык отсеку подколодной змее,
Умою я руки в росистой траве,
С ветрами взлечу я в ночной небосвод,
Мне силы лишь ветер и полночь дает».
Пазузу Астинь потрепав за крыла
Спросила: «А правда Эсфирь умерла?»
Пазуз отвечал: «И трех дней не пройдет,
А ужас могильный Эсфирь ныне ждет».
Астинь улыбнулась: «Я вижу над мглой
Сгущаются тучи и час роковой
Отмерил презреннейшей черный визирь,
Проводит Пазузу к Проклятой Эсфирь».
III Разговор с Черным Визирем
Явился Джоффар и к земле чуть приник
Пред Черным Царем ниц упал Проводник.
«Я джин очень древний и очень силен
Служу Тебе верно я с давних времен.
Дела мои в полночь в пустынях творю.
Сегодня пришел к Вавилона Царю.
Имею немало наложниц и жен
И верною свитой всегда окружен.
Прошу, Повелитель, дай мне рассказать.
С чего нужно казнь для Эсфирь начинать.
Во сне видел- книга лежала в гробу,
«А прежде хозяйки сгуби ты рабу».
Вот эти слова я во тьме прочитал.
И вновь их и вновь про себя повторял.
И чистым вдруг стал весь исписанный лист
И книга исчезла под злой ветра свист».
Ответил я: «Черная Злая Судьба-
Блудница Рахелла — ее то раба.
Найдешь ее – крепко пронзишь ты копьем
И будешь ты принятым в Царстве Моем.
А если Пазузу к Эсфирь отведешь:
Получишь и злато и содранных кож».
IV Разговор с Даниилом
Астинь шла одна через черный туман,
За ней тихо шел ее раб Сулайман.
Я с ними был ночью в далеком саду,
Крутил я пятилучевую звезду
На мантии черной, цепи золотой.
Тогда Даниил наш нарушил покой:
«Мой Царь, ты дозволь Мне сейчас рассказать-
Проклятие с Астинь нужно нам ныне снять.
Я видел пятнадцать полуночных рек
И хлопьями падал на них белый снег
И видел я кровь на застывшем снегу
Но чувствовал радость, не страх и тоску.
И ветер носил в поле дикий ковыль,
Стояла Астинь у надгробья Эсфирь».
30.11.2020 г.
28 Ноя 2020
автор: Илья Мукашоврубрика: Поэзия Tags: Илья Мукашов
#01
Глаза, вселенски полные звёзд,
Взгляд у ночи, на поклоне Луны;
Стога твоих тягучих волос,
Млеко губ, что сказаний полны…
#02
Два сердца в биеньи одном
Мечту и надежду возносят:
И если есть искра — огнём
И ветром до Неба возносят
#03
Я помню как
зажигается искра
Я умею
не только ломать:
Любовью
сердце
струится Пречистой —
Лик:
Богиня, Супруга и Мать
26 Ноя 2020
автор: Fr. Gilel Ben Shaharрубрика: Поэзия Tags: Fr. Gilel Ben Shahar
Мне явилась Лилит, вся из черной земли,
Вся из алой крови, да из талых снегов.
И сказала она — «На меня посмотри ,
И пойдем, покараем сегодня врагов.
Звук шагов моих — скрежет от ржавых петель,
Когда призраком черным войду в твой чертог,
Когда выйдем одни мы под град и метель
На холодный, сырой перекресток дорог.
Я из третьего мира, несу в сердце ад,
Мои звери: змея и летучая мышь.
Я не жду от Великого лживых наград,
Я бросаю о землю с полуночных крыш.
Прихожу темной поступью, сгустками тьмы,
Черной тенью незримой за жертвой иду,
Кто встречает меня на просторах зимы,
Тот сегодня со мною, а завтра в аду.
Путь мой скрыт вереницей кошмаров ночных,
Меж заснеженных кладбищ терятся след.
И сегодня душа на подушках твоих,
А назавтра… ее средь живых больше нет».
Я ответил: «Как долго тебя я искал!
Я искал тебя всюду — в аду и в раю.
О тебе лишь грустил, и тебя только ждал
И мечтал видеть черную душу твою!
Протяни же мне руку над пропастью тьмы,
Пусть в глазах твоих снова колышется мрак.
Вспомню время, когда так близки были мы,
Подниму я из праха твой лик и твой знак».
«Но зачем я опять на земле, не в аду?!
Та что, кажется, в безду навеки ушла.
Ночью черной луны я на гору взойду
И станцую с мечом на осколках стекла».
И стояла Лилит, весь из тьмы силуэт,
Вся из алой крови, из холодных снегов.
А за нею был в древних доспехах скелет
И показывал в зеркале гибель врагов.
26 ноября 2020 года. (c) Heilel Ben Shahar
26 Ноя 2020
автор: Семён Петриков (Альмаухль)рубрика: Проза Tags: Семён Петриков (Альмаухль)
Крабовые палочки моей мечты и надежды склизско тыкались по лицу, пытаясь залезть мне в рот. Голощапа… Аблиафея… Запах какой-то кислый, как от вздувшейся банки с соленьями в кладовке, банка покрыта паутинкой трещин, пулевое отверстие, кто-то забавляясь стрелял по огурцам и помидорам… Советский журнал «Техника молодёжи», особенности баллистики в средах из солёных овощей, 1988, Череп Овец. Таблетки от радиации не помогут, но хоть кайфанёшь перед…. Волна! А что это там на горизонте, Останкинская Башня? Блистер выдавлен в ладонь, запить газировочкой, пузырики возносят меня на недосягаемую высоту, где меня ни коим образом не впечатляют эти ваши гнилые рентгеновские лучи, эти ваши пошлые рыжие кудри, эти ваши поднимающиеся и опадающие рыбьи жабры… Впрочем, я не скрою, мне хотелось бы снять вашу кожу, целиком, а не одну бородавку – как жаль, мне не удалсь сохранить её, я заспиртовал бы её на память, чтобы затем вырастить из этой бородавки клона – я смог бы воспитать её сам, такой как я заххочу. Эта бородавочная девочка будет во всём похожей на вас, но вместо общества срать ей в голову будет советский журнал «Техника молодёжи», биоэнергетика, Кастанеда, мы будем играть в шахматы и солить огурцы. Бородавочница. На её коже будут расти пупырышки, она будет принимать ванну в огуречном рассоле. Пупырышки словно бы шевелящиеся, как ложноножки. Она может хватать ими небольшие предметы. В каждой бородавочке на её теле – маленький рот. Я провожу руками по пупырчатой коже, торчащие рёбра, соски похожи на две особо крупные бородавки, Бородавочница снова принимает ванну, пахнет солёными огурцами, веточка укропа прилипла к изящной ключице. «Эти таблетки – зачем они нужны? Они же только продлят наши мучения, если вдруг…». Волна! «Ешь, ешь, не бойся. Я вовсе не собираюсь бессмысленно длить наши страдания, я только хочу сказать: Всё, что вы знаете о «волнах» — бред. Таблетки не защищают от радиации, это просто мощный галлюциноген, ковалентно связывающийся с рецепторами – то есть, тебя не отпустит НИКОГДА». «Никогда?» «Никогда!» — сцена из Золушки в ванной рассола. Никогда-никогда. Наконец, наигравшись в эту сцену до тошноты, девушка-огурец каркает «Nevermore!», блистер таблеток выдавлен в ладонь, железной кружкой зачерпнув рассол, запиваем… Счастливого трипа…
26 Ноя 2020
автор: Семён Петриков (Альмаухль)рубрика: Проза Tags: Семён Петриков (Альмаухль)
Как. Долго. Я. Спал. … Но я пробудился, пробудился словно от психического ожога, сразу же скрючившись в мучительной судороге под пристальными лазерами, сканирующими меня… О, огни твоих глаз! Мать Мудрости, твои глаза пылали, пылали гневом! Многоцветные, яркие огни ворвались в мой сон, столь сильные, столь мощные, что верхние ганицы моей психики тотчас же отслоились как некротизированная плоть, я стоял под твоим взглядом обнажённым, ничего не понимая, не понимая в чём моя вина – быть может, в том что я так долго спал? В том, что вообще посмел спать, когда должен трудиться над плетеньем ментальных ковров для Тебя?! Пости. Прости. Прости. Я не достоин… Не достоин даже гнева твоего, не достоин купаться в лучах твоего запредельного пламени! Прости… Прости мою слабость и непригодность к возложенной миссии… Йа креведка – кревляющаяся, искревляющаяся, загибающаяся крюком в лучах твоего Слова. Кривая креведка, и нет во мне ничего прямого и чёткого… Твои глаза пылали жестоким огнём, что прожёг все покрывала и надрезал мой хитиновый панцирь урановым серпом. Я упивался их ужасным светом, радиацией логоса твоего, и вместе с тем, внутренне я молился о пекращении этой пытки… Если бы мои мышцы не сковал паралич, я бросился бы тебе в ноги, я бы размазывал сопли и слёзы по лицу, бился бы лбом об землю, корчась в спазмах отвращения к самому себе, и умолял бы простить моё несовершенство… Но я не мог даже глубоко вздохнуть… Меня сковал страх перед Тобой…Ты вся словно ощетинилась лезвиями обсидиановых ножей… Вырежи моё сердце! Принеси меня в жертву! Я не пригоден ни к чему другому, я, вечно спящий, когда должен бдить… Но я увидел в твоей руке то, что меня спасёт – ярко светящуюся всеми цветами радуги плеть… В следующую секунду, она описала в воздухе пылающую дугу, и обожгла мою спину холодным огнём. Вслед за плетью сверкнули шлейфы засветки, подобные Полярной Аврое! Ты наносила удар за ударом, снова и снова, беспощадно сдирая хитин, бичуя мою безвольную изнеженную плоть с такой скоростью, что я не мог даже дышать – крик застыл в моём горле, я не смел крикнуть, хотя мне и хотелось, к горлу подступила рвота… Я принимал каждый удар с безмерной благодарностью, ибо эти удары наносила Ты… Сколько силы в твоих маленьких руках! Твои мышцы – из стали! Твои нервы – из стали! Я пал на колени, покорный пред лицом Твоего праведного гнева, пылающего ярче тысячи солнц! В этих ударах – боль всего мира, которую я должен непрестанно пропускать сквозь себя – чтобы сверхчётко отражать волнистой линией самопица все тончайшие нюансы сейсмичекого процесса в подкорке Махамайи… Но я был погрузился в иллюзию… Слишком глубоко. Хотя удары твоей плети приносят облегчение – но оно лишь временно, я знаю что я заслуживаю куда более жестокого наказания… Словно прочитав мои мысли, ты останавливаешь свою руку, и откладываешь в сторону свою плеть… Из складок своего покрывала ты извлекаешь другой инструмент… Сначала это похоже на бешено вращающийся радужный диск, со свистом разрезающий пространство. Наконец, вращение останавливается, лезвие с щелчком приобретает рабочее положение – это нож-бабочка, покрытый бензиновыми разводами, цветами побежалости… Мне радостно, что я буду принесён в жертву таким прекрасным клинком, но мне и страшно – я знаю что я буду ввергнут в пучину, где демоны моего подсознания будут вечно разрывать мою плоть… Режь меня, моя Исида! Разделывай как тушу жертвенного козла, разметай же меня по этой пустыне, пусть солёные ветры и солнце ииссушат моё мясо, пусть варвары-кочевники вкушают мою вяленую вялую плоть, запивая чаем из хвойника у ночного костра! Рассекай мою плоть, покрывай её тысячей надрезов! Сверкание клинка… Жгучая боль – кажется, нож был смазан ядом… Ты шинкуешь меня тонко, как капусту для засолки. Я не сдерживаюсь и вою, мой вой переходит в сухой треск – так могло бы выть антропоморфное дерево на пилораме. Ты очень тонко, филигранно разрезаешь мою плоть. И наконец вся боль мира входит в меня с ядом твоего клинка. Я понимаю – весь мир есть боль, весь мир – нарезание плоти на куски… Никогда не забывать об этом. Ты же режешь и режешь… Так режь же! Не останавливайся… Моя плоть тут же регенерирует, порождая причудливые сады расходящихся шрамов… Рубцы, надрезы, всё глубже… Я превращаюсь в один сплошной надрез, в шевелящуюся массу бесформенной и бессмысленной келоидной плоти без органов и костей. Ты режешь меня, и ты сама остра как лезвие… И под каждым надрезом я нарастаю вновь… И я чувствую всю остроту любви и непорочности твоей. Рассекай меня в лоскуты, Любовь моя! Я жажду до конца испить нектар этой священной боли! В двух твоих дополнительных руках появляются другие предметы – ярко пылающий факел и нечто, напоминающее кулинарный пестик, которым взбивают гоголь-моголь – соцветие гнущейся проволоки вырастающее из рукояти, оканчивающееся плоской поверхностью, принимающей разные очертания. Ты накаляешь это приспосоление над ярким пламенем своего факела, а затем клеймишь им мою плоть, выжигая иероглифы запредельной мудрости. Ожог. Запах горелого мяса. Ослепительное слияние всех цветов в шоковой вспышке. Иероглиф за иероглифом, ты выжигаешь на моей мутирующей плоти свои тайные письмена. Вместе с болью символы входят в меня, и становятся моей сутью. Писания твои пронзают плоть мою до самых её желеобразных недр. Моё бесформенное тело становится телом текста – телом теста, которое ты нарезаешь, как тесто для пельменей, чтобы завернуть в него священный фарш своих бесконечно благих, ослепительно сияющих, непостижимых мыслеформ! Боль прорастает во мне знаниями, я становлюсь книгой из иероглифов боли, которая читает саму себя – предвечной книгой, которая никогда не будет дописана. Процесс письма и редактирования вечен… Ты вырываешь кожаные страницы, и огненным инструментом переписываешь их заново, страницы отрастают вновь и вновь, корешок книги – извивающийся червь, рассечённая на 216 кусков планария, каждый кусок – пылающая в пустоте буква тайного алфавита твоей ярости. А число страниц в этой книге неисчислимо, страницы мои подобны песку… Я текст составленный из разрезок и склеек, повествующий о невозможности бытия – и всё бытие состоит из меня, а Ты – ты режешь и сшиваешь, наносишь иероглифические шрамы, инструменты твои стремительно порхают и блестят, словно крылья демонической бабочки, в твоих четырёх тонких как тростник руках! Теперь так будет всегда (да и было ли когда-нибудь иначе?). Ты будешь без устали клеймить мою плоть, превращать меня в живую тайнопись из разветвлённых рубцов, редактировать, вырывая страницы, резать, сшивать — пока не остынут последние звёзды, пока материя не растворится в ледяном жидком вакууме твоих тайных снов… И пусть весь мир подождёт, пока вдыхаю я запах горелого мяса…
21 Ноя 2020
автор: Василий Нестероврубрика: Поэзия Tags: Василий Нестеров
…бу́ры во́ды, коренья,
запах сыро-святой –
под осенней звездой..
~ И чрез мил’öны
и сотни мил’öнов
колоциклических плясок Солнца –
Кости и пепел наш, Братия,
станут Энергопластом –
Войдут, соберутся округ Богомолы
и Фрино-Арахны
<то – Мы воплотимся> –
и серпо-косыми конечносте-косами
Пласт иссекут
на священные ромбы –
и звёздам воскурят на блюдах –
над храмовым кругом осенних болот
21.11.20
20 Ноя 2020
автор: Алина Лавандарубрика: Поэзия Tags: Алина Лаванда
Давай перестанем делить мир на тьму и свет, а также на добро и зло,
А просто зажжём пламени свечи в нас.
И пускай этот огонь в душе полыхает и не сгорит и не погаснет нам в ночи,
А свет растворится и станет мистичным и романтичным.
Пускай огонь пылает в нас, но не наоборот. И нам тогда не будет так страшно.
Давай не будем боятся смерти, а просто жить.
В надежде, что когда-то все ляжем в загробный ящик…
19 Ноя 2020
автор: Семён Петриков (Альмаухль)рубрика: Проза Tags: Семён Петриков (Альмаухль)
Дорогой Дед Мороз!
Вот я наконец и решилась написать тебе письмо… Как же непросто это было! Все дети пишут письма тебе, и хотя я уже переступила тот порог, когда негласные правила предписывают мне утратить эту детскую веру я верю в тебя, Дед Мороз. Впрочем, меня часто принимают за школьницу, так что ты, наверное, не слишком удивишься. Нет, слово «верю» не очень точно — я не верю в тебя, я ЗНАЮ… Знание арктическим холодом вошло в мои сны, и сверкающая стрела твоего ледяного хохота пронзила мой позвоночник. С детства я помню эти сны — звон хрустальных колокольцев, полёт над безжизненной снежной пустошью, твои унизанные звёздами рога, и этот раздирающий полярную тишину запредельный хохот, возгнетающий во мне вихри ледяного пламени! Ты взбуравливаешь вьюгой чёрное небо, ты танцуешь как безумный инеистый дервиш в ледяном экстазе, ты опьянён красно-белым грибом Сомой, чей цвет повторяет цвет твоей мантии! Олени твои испражняются северным сиянием! Высоковольтные разряды твоей бороды скальпелями вскрывают Полярную Ночь, сверкая так, словно в жилах твоих — хладон, а не кровь, словно кости твои — из алмазов! Громодержец, стогласым гулом и рокотом несёшься ты над безднами мрака, высекая цветные всполохи искр, кружась в своём ледяном безумии! А после — исчезаешь в белом шуме метеостанций, разлетаешься белыми пикселями, осколками люциферического зеркала впиваешься в сердца… И во мне есть такой осколок — в нём отражается весь этот мир… Треском помех блуждает эхо твоё в этой жемчужной сети отражений, но где же ты сам, Тысячеглазый? Где же ты, Сокрушитель Твердынь? Почему заканчиваются эти сны с рассветными лучами солнца? — ах, я хотела бы вечность парить снежинкой в твоём дыхании, сладком как хлороформ! Дед Мороз, я знаю что в письмах к тебе дети обычно просят подарков — но все вещи мира кажутся мне крошечными, когда я смотрю на них через льдинку в своём сердце! Я лишь хочу чтобы ты снова приснился, хочу снова твоего холодного огня! Приснись же мне, Дед Мороз, хочу снова взглянуть в твои ледяные глаза… А может быть, когда-нибудь, когда я стану совсем неорганической, ты придёшь ко мне во плоти? О, как хотела бы я (с)нежного и обжигающего прикосновения твоих рук! Пить твоё дыхание, в сверканьи эелектрической плазмы! Ощутить в себе твой древний ледяной жезл! И вознестись, к сияющей вершине Древа Миров, увитого цветными внутренностями павших титанов! Соединиться с Тобой, и превратиться в ледяной метеорит, что унесёт семя богов к иным мирам — войдя в атмосферу Нового Дома, мы взорвёмся сотней мегатонн, сотрясая девственный мир грохотом молний! А после, наши осколки попадают льдинками, и сложатся в слово ВЕЧНОСТЬ, на тысячах новых наречий… Дед Мороз, пожалуйста, снова приснись мне!
19 Ноя 2020
автор: Семён Петриков (Альмаухль)рубрика: Поэзия Tags: Семён Петриков (Альмаухль)
Поцелую я каждую фазу Луны…
Пахнет трепет штрихами суккубьего блюза.
Хлороформовым мёдом войти в твои сны,
Раствориться с рассветом росой ломехузной…
Но вернуться: став плесенью на пололке,
Шевелящейся люминисцентной грибницей;
И раздвоенной буквой в одном языке,
Перелистывать кожаных библий страницы;
И мазутными плёнками в лужах очей
Изгибаться гиперболой радужной плазмы —
И мутировать как многоликий Протей
В зазеркально-галлюцинаторном оргазме…
Это грёзы — но мы ли не знаем о том,
Что и так называемый «видимый космос»
Рендерится полётом пчелы над цветком —
Над мохнатой звездой Argyreia Nervosa
________________________________________
Примечания:
Помимо очевидных значений, поцелуй Луны как бе намекает на практику йоги, когда адепт прижимает язык к нёбу, чтобы стимулировать шишковидную железу к выработке лунного нектара — Сома Раса. В некоторых вариантах выполнения этой практики, язык специально удлинняют и раздваивают. Сома — лунный бог, и одновременно — опьяняющее вещество, упоминается в гимнах Ригведы.
Штрихи Трепета — альбом Боевых Цикад
Суккубий Блюз — рассказ Джеймса Хэвока, «Мясная лавка в Раю».
Соединение тактильных, визуальных, аудиальных и обонятельных образов, синестезия — то, что происходит, если лизнуть Луну, то есть принять Сому (дальще описывается галлюцинаторно-экстатическое переживание).
Раздвоенная буква — буква עַ֫ (Айн), в каббале означает Запредельный Божественный Свет Пустоты, а так же соответствует аркану таро Дьявол. Форма буквы Айн в чём-то напоминяет раздвоенный язык Змея.
Протей — в греческой мифологии, морской бог, сын Посейдона и Геры. Протей был способен принимать любые обличья. В средневековой литературе Протей часто противопоставляется Христу, как нечто изменчивое и нечто обладающее постоянством. Однако, в дошедшем до нас апокрифическом тексте под названием Свиток Керинта, рассказывается об этом совсем другая история: там Протей, Симон Маг и Христос показаны как друзья и соратники, даётся взгляд, полностью альтернативный ортодоксальному. Для меня же Протей является символом изменчивости, и воспринимаю его как воплощение одухотворённости биологической эволюции.
Argyreia Nervosa — Детская Гавайская Древовидная Роза, растение из семейства вьюнковых, так же получившее название «мохнатая синяя звезда». Содержит в семенах психоделик эргин (LSA).
Полёт пчелы над этим цветком отсылка на историю китаца Чжуан Цзы о бабочке, которая летает над цветами, и ей снится при этом весь мир, в том числе и сам Чжуан Цзы; и на картину Сальвадора Дали «Сон, вызванный полётом пчелы вокруг граната, за секунду до пробуждения».
17 Ноя 2020
автор: Мельникова Ксениярубрика: Поэзия Tags: Мельникова Ксения
Таланта самородок оставляет
Творец старательный, что жаден до вершин.
Богатством Господа рука сияет,
Сквозь время пожиная золото души.
(29 сентября 2020)
17 Ноя 2020
автор: Мельникова Ксениярубрика: Поэзия Tags: Мельникова Ксения
Своё присутствие Он обозначит громом,
Волнообразным куполом тебя покрыв.
В глубокой тишине раздался эхом ворон —
Он вихрем перьев свет от глаз сокрыл.
И вечности виток ещё один накинут.
Тебя проглотит, словно в кому уронив —
Уже давно твой храм души воздвигнут,
Смотри, как необъятен, темноту разлив.
Круги от капли постепенно замирают,
Здесь ты повис над полом, созерцая суть:
Вот, в глубине, глаза звериные меркают.
Не потеряй себя, благоразумней будь…
Опять в движение приходят кольца жизни,
Гипнотизирующий хоровод змеи
И пристальный холодный взгляд по-кругу стиснет —
То стены были у больной души.
Ты монстра вырастил, гнильём его питая,
И храм воздвигнул не себе — ему.
Вдыхая воздух жадно, Бога вопрошая,
Ты плачешь: «Отчего же я в аду?»
(10.12.19)
17 Ноя 2020
автор: Мельникова Ксениярубрика: Поэзия Tags: Мельникова Ксения
Мёртвые души придут за тобой.
Могилы свои потрошат изнутри.
Ты ночью услышишь скрежет и вой.
Встань же с кровати. Иди и смотри.
Кровавой луны таинственный свет.
Их кости скрипят. Все в обносках гнилых.
Их никакой не утешит ответ.
Застывшая ярость в глазницах пустых.
Кто-то стучит — это ужас пришёл.
Ты запер все двери и держишь ключи.
Ты покидаешь свой дивный престол.
Молиться нет смысла, лучше молчи.
(20 августа 2020)
17 Ноя 2020
автор: Мельникова Ксениярубрика: Поэзия Tags: Мельникова Ксения
В своей тени стою, как в грязной луже.
Она течёт за мной задумчивым пятном.
И, к вечеру, становится всё уже,
Затем, сливаясь в сумраке ночном,
Теряется в холодном синем цвете.
Сходясь у ног. Темнея. Мрачный и чужой
Цветок из зла раскинул свои сети,
Развернув пасть, напал вуалевой тюрьмой.
И я теряюсь, словно отраженье,
Прорвавшись из земли меня схватило вдруг.
Могильный вздох, мурашки, ощущенье,
Что смерть идёт — ты слышишь её стук?
(12 февраля 2020)
17 Ноя 2020
автор: Мельникова Ксениярубрика: Поэзия Tags: Мельникова Ксения
Средь оживлённого жужжанья
Знакомо каждое из лиц.
Секреты мысли и желанья…
Ты — ветер между их страниц.
Слегка подстёгиваешь чувства,
И, веселя других, себя,
Страдаешь после до безумства:
Ком в горле, лезвие ножа.
Здесь меры не найти. Не в силах
Ты управлять своей тоской.
Энигма смерти есть незрима,
Над ней не властен разум твой.
Лишь за спиной, в одно мгновенье,
Пронзает молнии разряд —
Сквозь шум от рук, толпы веселье
Два глаза мёртвые глядят.
Не сторонись их, зря боишься —
В тебе есть жизнь, а в них — едва.
Но ты легко им покоришься:
Вбирая тьму — отдашь себя.
(23 марта 2017)
17 Ноя 2020
автор: Мельникова Ксениярубрика: Поэзия Tags: Мельникова Ксения
Волшебных птиц, как в клетке, прячут рёбра.
Ты просыпаешься под щебет неспеша.
Граница сновидения сознаньем стёрта.
Сквозь шелест перьев песня тихая слышна.
Ты на рассвете внемлешь сквозь дремоту,
Что в абсолютной тишине донёсся звон.
Напоминает ми минора коду…
Рассудок тронулся, и вдалеке перрон.
В растерянности ищешь, не находишь
Источник длинного далёкого гудка.
Как тонкое дыхание уловишь.
Из ниоткуда льётся в никуда.
Вот так, в потоке этой странной ноты,
В звенящей тишине сойдёшь с ума:
Теперь ты банши посвящаешь оды,
Танцуешь с духами у яркого костра.
То ангельская песнь, то плач из преисподней,
То может пульс земли, космический сигнал?
Ты отражение творца нашёл в ней.
Но храм его — калейдоскоп кривых зеркал.
(22 июля 2020)
17 Ноя 2020
автор: Мельникова Ксениярубрика: Поэзия Tags: Мельникова Ксения
Наброшен вуалью сон на глаза,
И продиктованы кем-то слова.
Сознанье пронзая льются наружу
Незримые звенья. Цепи разрушу.
Я вспомню себя — лёд хрустнет внутри.
Прервался гипноз — щелчок на счёт три.
Взгляд, как прожектор, сияющий встречу.
Шелест травы, то ли тени мне шепчут?
Кто ты? — Спрошу, но исчезнешь ты вмиг.
Во тьму загляну, а там слабый блик.
Вглубь поспешу, саранча всё роится
И повелителя спрятать стремится.
Сквозь жуткую бурю призрачный свет,
Неведомых знаний верный ответ,
Зовёт по тропинке, как устланной тканью.
Навстречу делаю шаг, к подсознанью.
Я здесь одна, но по взмаху руки,
Лица людей обретают черты.
Спускаются вниз, по бархатной роще,
Из ниоткуда куда-то, в их толще
Вижу твой лик. Скоро ли догоню?
Кудесник, манеры я узнаю.
Секреты расскажешь, сон создавая,
В иллюзии тень свою превращая.
Духи стекались у тёмной воды.
Я узнаю это место, где был
Сказочный меч. Всё согласно легенде.
Проснулся восторг в уставшем поэте.
Озеро дрогнуло светом луны.
Проснувшись, вспорхнули вверх мотыльки.
В чудесные грёзы всё превращая,
Бризом на глади себя отражая.
Там, в середине Экскалибур? -Нет!
Мерлин проронит свой властный ответ.
Опять на счёт три и хлопнув в ладоши
Из сна и мечты в реальность заброшен.
Я просыпаюсь, словно в кино.
Только в палате открыто окно.
Старую книгу в руках держит доктор —
В очках его этот блик, как прожектор.
(14 декабря 2019)
17 Ноя 2020
автор: Мельникова Ксениярубрика: Поэзия Tags: Мельникова Ксения
Неспешное дыханье — перекаты волн
Едва колышущейся водной глади.
В чьём плавном зеркале твой безмятежный сон,
И рябь от серпа, точно твои пряди.
Ночь сизым сумраком объяла нежный стан,
Степенный, будто вздох морской и ветер.
Окутал звёздный свет изгибов плеч бархан —
Рассыпал искры звёзд на свод Юпитер.
На моря горизонт навеяло туман.
Ряды ресниц — Морфея мгла под сенью,
Тенетой образов сплетается дурман,
Их сотворение спугнуть не смею.
(06 апреля 2018)
17 Ноя 2020
автор: Мельникова Ксениярубрика: Поэзия Tags: Мельникова Ксения
Касание раскроет лепестки,
Их шелест невесом, непрерываем:
В ночной дремоте — сонные ростки,
С утра — иллюзии цветок срываем.
Проснёшься ты как будто от тепла,
То — взмах руки, неощутимый телом,
Что для тебя венок свой заплела,
Но в памяти останется пробелом,
Как след, примятый на густой траве.
Фантазия рисует ей портреты.
Мелькнули и померкли в темноте,
Не вспомнишь цвет, её глаза — кометы.
Их вспышка подарила тебе сны,
Но разбудила трепетом дыханья
Волну, где безрассудные мечты
Ласкают шумом берега молчанья,
Охватывая с ног до головы.
Как мотыльки — поярче выбираешь
О юности прекрасные цветы,
Подобно мёду, грёзы собираешь.
(14 июня 2019)
17 Ноя 2020
автор: Мельникова Ксениярубрика: Поэзия Tags: Мельникова Ксения
Тебя касается едва.
Успела упорхнуть.
Волшебна пыль её крыла.
Мгновенье не вернуть.
Она вобрала твой нектар —
Всё золото души.
И растворилась словно пар,
Туман в лесной глуши.
О, если б мог её вернуть,
Была бы ей цена?
И остаётся только сдуть,
Как прах былого сна.
(14 августа 2020)
Назад Предыдущие записи
RSS