26 Ноя 2020
автор: Fr. Gilel Ben Shaharрубрика: Поэзия Tags: Fr. Gilel Ben Shahar
Мне явилась Лилит, вся из черной земли,
Вся из алой крови, да из талых снегов.
И сказала она — «На меня посмотри ,
И пойдем, покараем сегодня врагов.
Звук шагов моих — скрежет от ржавых петель,
Когда призраком черным войду в твой чертог,
Когда выйдем одни мы под град и метель
На холодный, сырой перекресток дорог.
Я из третьего мира, несу в сердце ад,
Мои звери: змея и летучая мышь.
Я не жду от Великого лживых наград,
Я бросаю о землю с полуночных крыш.
Прихожу темной поступью, сгустками тьмы,
Черной тенью незримой за жертвой иду,
Кто встречает меня на просторах зимы,
Тот сегодня со мною, а завтра в аду.
Путь мой скрыт вереницей кошмаров ночных,
Меж заснеженных кладбищ терятся след.
И сегодня душа на подушках твоих,
А назавтра… ее средь живых больше нет».
Я ответил: «Как долго тебя я искал!
Я искал тебя всюду — в аду и в раю.
О тебе лишь грустил, и тебя только ждал
И мечтал видеть черную душу твою!
Протяни же мне руку над пропастью тьмы,
Пусть в глазах твоих снова колышется мрак.
Вспомню время, когда так близки были мы,
Подниму я из праха твой лик и твой знак».
«Но зачем я опять на земле, не в аду?!
Та что, кажется, в безду навеки ушла.
Ночью черной луны я на гору взойду
И станцую с мечом на осколках стекла».
И стояла Лилит, весь из тьмы силуэт,
Вся из алой крови, из холодных снегов.
А за нею был в древних доспехах скелет
И показывал в зеркале гибель врагов.
26 ноября 2020 года. (c) Heilel Ben Shahar
26 Ноя 2020
автор: Luрубрика: Поэзия Tags: Lu
Любви все возрасты покорны,
Объединяющий полёт.
Он освещает цветов всходы,
Соединяя два в одно.
Две чаши словно два дельфина
В одно сливаются волной.
Но важно, чтобы не покинул
Индивидуальности настрой.
В иллюзии единства слившись,
Влюблённый потеряет сам себя.
И переполненная глина,
Уж форму боле не сдержа,
Порвётся и исчезнув сгинет,
Так и не найдя в себе себя.
Так что любите, люди, сильно,
Но только с разумом всегда.
26 Ноя 2020
автор: Luрубрика: Поэзия Tags: Lu
Вот так восходим мы на небо,
Спиралью танец наш ведом.
Уходим от руководства гневом,
От всех страстей чем обличен
Наш слабый разум человека
К чему-то, что мы превзойдём.
Пройдут века- мы смотрим с Неба,
С улыбкою взглянув назад,
Мы вновь историю изведав,
Познаем — был когда-то Ад;
О том, что Рая не коснувшись,
И не достигши Тайных Врат,
Мир умирает от удушья,
Но так уж было много крат.
И вновь появятся те Души
Великие Столпы Времён,
Ум Проведеньем их возвышен,
А взгляд печалью обличён.
Они придут лишь к тем кто дышит,
И весь Мир вновь будет рожден,
И вновь закрутится неслышно
Спираль нескончаемых Времён.
26 Ноя 2020
автор: Luрубрика: Поэзия Tags: Lu
И Куполом до Неба всходят
Те Мысли, что рождают Слова.
И каждый тут свой Храм возводит,
И келья у Всех тут своя.
Но в общем Поле стремленья
И направление тоже Одно.
В него лишь можно Верить —
В отсутствии её — ты сам Ничто.
Так что увидеть, что там за Дверью,
Возможно лишь познав Её.
То Чувство, что так оскудело,
Что Верой называлось с Времен,
Когда Человечество наше воспело
Божественность Мира сего,
Что Бытие оставляет Нетленным,
Чем Дышит Разум и чем Живет.
26 Ноя 2020
автор: Luрубрика: Поэзия Tags: Lu
О, сколько же различных мнений
Рождает наше с вами Время!
Позиций разных пересуды,
Оттенки, качества и взгляды.
Всё это вьётся словно тучи,
Смыкается в Сознанье купол
В единую структуру Сути,
Той Тайной Истины, что Люди
Рождают заново в Веках,
Сметая пыль и тлена прах,
С основы Знания, что вечно
Хранится в наших закромах.
И те, кому не ведом страх,
По понужденью Проведенья
В умах своих до самозабвенья
Попытку совершают вновь
Миру открыть, что есть Любовь
Божественного Мира к Людям,
Что не равнодушен он к тем Судьбам,
Что свои Жизни кувырком,
Ведут не ведая о том.
26 Ноя 2020
автор: Luрубрика: Поэзия Tags: Lu
Переливается, звучит
Симфония восторгом.
Жизнь как ручей течет,
По долинам Времени
И по его пригоркам.
Неумолимый дней отсчет
Казалось, так не скоро,
Но уже совсем «вот-вот»
Сиять Звезде на Ёлке.
«И это всё пройдёт»
Гласит Кольцо с эмблемой.
И новый поворот
За новой переменой.
26 Ноя 2020
автор: Luрубрика: Поэзия Tags: Lu
Он среди зрячих был слепым,
Но вдруг среди слепцов прозрел.
В Миру порочащих зеркал
Его как будто больше нет.
И преломляющий портал
Прямым лучам позволил бег,
Оставшись позади меж скал,
Что сходятся из веку в век.
И словно крыльями Дедал
Объял собою белый Свет,
Поднявшись в высь Герой упал,
Но не разбился он об брег.
Его стремительный запал
Переродился наконец,
И вот с триумфом он узнал,
Что в этом Мире Человек
26 Ноя 2020
автор: Семён Петриков (Альмаухль)рубрика: Проза Tags: Семён Петриков (Альмаухль)
Крабовые палочки моей мечты и надежды склизско тыкались по лицу, пытаясь залезть мне в рот. Голощапа… Аблиафея… Запах какой-то кислый, как от вздувшейся банки с соленьями в кладовке, банка покрыта паутинкой трещин, пулевое отверстие, кто-то забавляясь стрелял по огурцам и помидорам… Советский журнал «Техника молодёжи», особенности баллистики в средах из солёных овощей, 1988, Череп Овец. Таблетки от радиации не помогут, но хоть кайфанёшь перед…. Волна! А что это там на горизонте, Останкинская Башня? Блистер выдавлен в ладонь, запить газировочкой, пузырики возносят меня на недосягаемую высоту, где меня ни коим образом не впечатляют эти ваши гнилые рентгеновские лучи, эти ваши пошлые рыжие кудри, эти ваши поднимающиеся и опадающие рыбьи жабры… Впрочем, я не скрою, мне хотелось бы снять вашу кожу, целиком, а не одну бородавку – как жаль, мне не удалсь сохранить её, я заспиртовал бы её на память, чтобы затем вырастить из этой бородавки клона – я смог бы воспитать её сам, такой как я заххочу. Эта бородавочная девочка будет во всём похожей на вас, но вместо общества срать ей в голову будет советский журнал «Техника молодёжи», биоэнергетика, Кастанеда, мы будем играть в шахматы и солить огурцы. Бородавочница. На её коже будут расти пупырышки, она будет принимать ванну в огуречном рассоле. Пупырышки словно бы шевелящиеся, как ложноножки. Она может хватать ими небольшие предметы. В каждой бородавочке на её теле – маленький рот. Я провожу руками по пупырчатой коже, торчащие рёбра, соски похожи на две особо крупные бородавки, Бородавочница снова принимает ванну, пахнет солёными огурцами, веточка укропа прилипла к изящной ключице. «Эти таблетки – зачем они нужны? Они же только продлят наши мучения, если вдруг…». Волна! «Ешь, ешь, не бойся. Я вовсе не собираюсь бессмысленно длить наши страдания, я только хочу сказать: Всё, что вы знаете о «волнах» — бред. Таблетки не защищают от радиации, это просто мощный галлюциноген, ковалентно связывающийся с рецепторами – то есть, тебя не отпустит НИКОГДА». «Никогда?» «Никогда!» — сцена из Золушки в ванной рассола. Никогда-никогда. Наконец, наигравшись в эту сцену до тошноты, девушка-огурец каркает «Nevermore!», блистер таблеток выдавлен в ладонь, железной кружкой зачерпнув рассол, запиваем… Счастливого трипа…
26 Ноя 2020
автор: Семён Петриков (Альмаухль)рубрика: Проза Tags: Семён Петриков (Альмаухль)
Как. Долго. Я. Спал. … Но я пробудился, пробудился словно от психического ожога, сразу же скрючившись в мучительной судороге под пристальными лазерами, сканирующими меня… О, огни твоих глаз! Мать Мудрости, твои глаза пылали, пылали гневом! Многоцветные, яркие огни ворвались в мой сон, столь сильные, столь мощные, что верхние ганицы моей психики тотчас же отслоились как некротизированная плоть, я стоял под твоим взглядом обнажённым, ничего не понимая, не понимая в чём моя вина – быть может, в том что я так долго спал? В том, что вообще посмел спать, когда должен трудиться над плетеньем ментальных ковров для Тебя?! Пости. Прости. Прости. Я не достоин… Не достоин даже гнева твоего, не достоин купаться в лучах твоего запредельного пламени! Прости… Прости мою слабость и непригодность к возложенной миссии… Йа креведка – кревляющаяся, искревляющаяся, загибающаяся крюком в лучах твоего Слова. Кривая креведка, и нет во мне ничего прямого и чёткого… Твои глаза пылали жестоким огнём, что прожёг все покрывала и надрезал мой хитиновый панцирь урановым серпом. Я упивался их ужасным светом, радиацией логоса твоего, и вместе с тем, внутренне я молился о пекращении этой пытки… Если бы мои мышцы не сковал паралич, я бросился бы тебе в ноги, я бы размазывал сопли и слёзы по лицу, бился бы лбом об землю, корчась в спазмах отвращения к самому себе, и умолял бы простить моё несовершенство… Но я не мог даже глубоко вздохнуть… Меня сковал страх перед Тобой…Ты вся словно ощетинилась лезвиями обсидиановых ножей… Вырежи моё сердце! Принеси меня в жертву! Я не пригоден ни к чему другому, я, вечно спящий, когда должен бдить… Но я увидел в твоей руке то, что меня спасёт – ярко светящуюся всеми цветами радуги плеть… В следующую секунду, она описала в воздухе пылающую дугу, и обожгла мою спину холодным огнём. Вслед за плетью сверкнули шлейфы засветки, подобные Полярной Аврое! Ты наносила удар за ударом, снова и снова, беспощадно сдирая хитин, бичуя мою безвольную изнеженную плоть с такой скоростью, что я не мог даже дышать – крик застыл в моём горле, я не смел крикнуть, хотя мне и хотелось, к горлу подступила рвота… Я принимал каждый удар с безмерной благодарностью, ибо эти удары наносила Ты… Сколько силы в твоих маленьких руках! Твои мышцы – из стали! Твои нервы – из стали! Я пал на колени, покорный пред лицом Твоего праведного гнева, пылающего ярче тысячи солнц! В этих ударах – боль всего мира, которую я должен непрестанно пропускать сквозь себя – чтобы сверхчётко отражать волнистой линией самопица все тончайшие нюансы сейсмичекого процесса в подкорке Махамайи… Но я был погрузился в иллюзию… Слишком глубоко. Хотя удары твоей плети приносят облегчение – но оно лишь временно, я знаю что я заслуживаю куда более жестокого наказания… Словно прочитав мои мысли, ты останавливаешь свою руку, и откладываешь в сторону свою плеть… Из складок своего покрывала ты извлекаешь другой инструмент… Сначала это похоже на бешено вращающийся радужный диск, со свистом разрезающий пространство. Наконец, вращение останавливается, лезвие с щелчком приобретает рабочее положение – это нож-бабочка, покрытый бензиновыми разводами, цветами побежалости… Мне радостно, что я буду принесён в жертву таким прекрасным клинком, но мне и страшно – я знаю что я буду ввергнут в пучину, где демоны моего подсознания будут вечно разрывать мою плоть… Режь меня, моя Исида! Разделывай как тушу жертвенного козла, разметай же меня по этой пустыне, пусть солёные ветры и солнце ииссушат моё мясо, пусть варвары-кочевники вкушают мою вяленую вялую плоть, запивая чаем из хвойника у ночного костра! Рассекай мою плоть, покрывай её тысячей надрезов! Сверкание клинка… Жгучая боль – кажется, нож был смазан ядом… Ты шинкуешь меня тонко, как капусту для засолки. Я не сдерживаюсь и вою, мой вой переходит в сухой треск – так могло бы выть антропоморфное дерево на пилораме. Ты очень тонко, филигранно разрезаешь мою плоть. И наконец вся боль мира входит в меня с ядом твоего клинка. Я понимаю – весь мир есть боль, весь мир – нарезание плоти на куски… Никогда не забывать об этом. Ты же режешь и режешь… Так режь же! Не останавливайся… Моя плоть тут же регенерирует, порождая причудливые сады расходящихся шрамов… Рубцы, надрезы, всё глубже… Я превращаюсь в один сплошной надрез, в шевелящуюся массу бесформенной и бессмысленной келоидной плоти без органов и костей. Ты режешь меня, и ты сама остра как лезвие… И под каждым надрезом я нарастаю вновь… И я чувствую всю остроту любви и непорочности твоей. Рассекай меня в лоскуты, Любовь моя! Я жажду до конца испить нектар этой священной боли! В двух твоих дополнительных руках появляются другие предметы – ярко пылающий факел и нечто, напоминающее кулинарный пестик, которым взбивают гоголь-моголь – соцветие гнущейся проволоки вырастающее из рукояти, оканчивающееся плоской поверхностью, принимающей разные очертания. Ты накаляешь это приспосоление над ярким пламенем своего факела, а затем клеймишь им мою плоть, выжигая иероглифы запредельной мудрости. Ожог. Запах горелого мяса. Ослепительное слияние всех цветов в шоковой вспышке. Иероглиф за иероглифом, ты выжигаешь на моей мутирующей плоти свои тайные письмена. Вместе с болью символы входят в меня, и становятся моей сутью. Писания твои пронзают плоть мою до самых её желеобразных недр. Моё бесформенное тело становится телом текста – телом теста, которое ты нарезаешь, как тесто для пельменей, чтобы завернуть в него священный фарш своих бесконечно благих, ослепительно сияющих, непостижимых мыслеформ! Боль прорастает во мне знаниями, я становлюсь книгой из иероглифов боли, которая читает саму себя – предвечной книгой, которая никогда не будет дописана. Процесс письма и редактирования вечен… Ты вырываешь кожаные страницы, и огненным инструментом переписываешь их заново, страницы отрастают вновь и вновь, корешок книги – извивающийся червь, рассечённая на 216 кусков планария, каждый кусок – пылающая в пустоте буква тайного алфавита твоей ярости. А число страниц в этой книге неисчислимо, страницы мои подобны песку… Я текст составленный из разрезок и склеек, повествующий о невозможности бытия – и всё бытие состоит из меня, а Ты – ты режешь и сшиваешь, наносишь иероглифические шрамы, инструменты твои стремительно порхают и блестят, словно крылья демонической бабочки, в твоих четырёх тонких как тростник руках! Теперь так будет всегда (да и было ли когда-нибудь иначе?). Ты будешь без устали клеймить мою плоть, превращать меня в живую тайнопись из разветвлённых рубцов, редактировать, вырывая страницы, резать, сшивать — пока не остынут последние звёзды, пока материя не растворится в ледяном жидком вакууме твоих тайных снов… И пусть весь мир подождёт, пока вдыхаю я запах горелого мяса…
RSS