Гей, sloweяне!
Гейный Гой!
Вой! В Геенне
ГлиняннОй
Над озёрами зеркал
Распыляй Цереры кал!
Вей, Ваятель!
Г(н)ойный Гей!
Над проstoreами morей
Будь же, Странный Муравей
Из предstateльных щелей!
Палка, палка, огуречик,
Аккуратный Зиккурат —
Это делает Скворечник
Для ку(д)зябликов пират.
————————————————————
Примечания:
Стихотворение посвящается капитану Миссьону, как персонажу, олицетворяющему борьбу за абсолютную свободу. Сначала я сомневался, стоит ли выкладывать эти стихи — некоторые из моих каламбуров могут многим показаться неполиткорректными. Однако, прочитав примечание, вы сможете понять, что я на самом деле здесь имею в виду.
Гей, sloweяне! — «Гей, славяне!» — славянская патриотическая песня. Первоначально текст гимна был написан Самуэлом Томашиком в 1834 году.
Названия народов часто образоваются путём добавления суффикса «яне», например «древляне», «молдаване», !будетляне» и т.д.. То есть sloweяне это «медляне», «замедленный народ».
Гейный гой! — эта фраза иронически обыгрывает приветствие Гайя Гой, которое само по себе означает пожелание счастливой жизни. Здесь игра контекстов показывает возможную многозначительность трактовок слов «гой» и «гей».
Вой! В Геенне ГлиняннОй — здесь речь идёт о смысловом пространстве Гоэтии. Название гримуара Гоэтия происходит от слова Гоэс — «вой», «рёв», появление гоэтических демонов часто сопровождается рёвом. Глинянная Геенна — место обитания демонов, одна из областей ада.
Цереры кал — вымышленное лекарство от тошноты, вызывающее панический ужас.
Цере́ра (лат. Cerēs) — древнеримская богиня урожая и плодородия, ответственная за произрастание и созревание злаков и других растений. … Когда бог подземного царства Плутон похитил дочь Цереры Прозерпину, безутешная мать после долгих поисков поселилась у входа в Тартар.
Церукал — метоплокромид, противорвотное средство. Специфический блокатор допаминовых рецепторов, ослабляет чувствительность висцеральных нервов, передающих импульсы от пилоруса и 12-перстной кишки к рвотному центру. Обладает большим списком побочных эффектов на ЦНС, среди которых: чувство усталости, головные боли, головокружение, чувство страха, беспокойство, депрессия, сонливость, шум в ушах — и многое другое.
Г(н)ойный гей — Продолжение деконструкции древнего приветствия, превращающее его в подобие распространённой ругательной идиомы. Однако все прежние смыслы в нём так же остаются, что делает всё это крайне неодназнозначным обращением. Возможно, один из эпитетов Ваятеля, отражающий непростое к нему отношение у гностиков. Добавив полупрозрачную букву Н, мы превращаем приветствие Гой! — в гной, то есть, в слизь (намёк на сценарий Серой Слизи, роя нанороботов, который превращает всю материю во вселенной в себя)
Над проstoreами morей — замена кириллических знаков латиницей создаёт игру смыслов, просторы превращаются в «проstore». store — «склады», «хранилища», то есть широкое незамкнутое пространство моря как бы вдавливается в замкнутые ячеистые помещения складов. А море превращается в morе, то есть, в «больше» — в некий процесс расширения, лежащий под постоянным ростом этих складских помещений на поверхности моря.
Странный Муравей — отсылка к стихотворению Семёна Петрикова и Василия Нестерова «Странный Муравей», а так же к Богу-Муравью. Муравей символизирует труд во благо коллектива, разум роя.
предstateльные щели — разломы смысловых тектонических плит, предшествующие появлению Штатов. У многих американская «цивилизация моря» ассоциируется с морскими чудовищами, которые спят на дне океана в щелях и глубоких впадинах. Но не все подобные морские чудища стали основателями государств, не все.
Палка, палка, огуречик — схематический образ человека, Антропоса. Так же, две палки — это крест, а огурец — священный плод Шивы.
Аккуратный Зиккурат — отсылка к роману Generation П Викторога Пелевина, где главный герой взбирается на зиккурат и ему загадывают три загадки, и он играет в Игру Без Имени. Так же, отсылка к стихотворению Аккуратный Зиккурат поэта по имени Люциус Малфой.
скворечник для ку(д)зябликов — самоотсылка на стихотворение Семёна Петрикова Фата Моргана, Тантум Маргента.
Ку(д)зяблики — маленькие чёрные птички, похожие на скворцов, обитающие в Друккарге. Они летают по небу огромными стаями, и стая ку(д)зябликов ведёт себя при этом как единый организм с коллективным разумом. Скворечник — это колективное жилище ку(д)зябликов, то есть тех, чьи разумы соединились в едином рое.
Пират — Капитан Миссьон, общественный деятель 17-ого века. Миссьон исследовал побережье Мадагаскара и десятью лигами севернее Диего Суареса обнаружил залив. Было решено основать там морской оплот Республики – основать город, построить доки, создать место, которое можно было назвать своим. Колонию назвали Либертацией и поставили под власть Правил, разработанных капитаном Миссьоном. Помимо всего прочего, Правила постановляют, что все решения в колонии принимаются общим голосованием колонистов; рабство за любую провинность, в том числе и за долги, отменяется, также как и смертная казнь; каждый в праве исповедовать любую религию, не опасаясь санкций и наказания.
О капитане Миссьоне можно прочитать в эссе Вильяма Берроуза «Призрачный Шанс»
А так же, Миссьону посвящена повесть Джеймса Хэвока «Белый Череп»
Я долго смотрела в зеркало,
оно говорило со мной.
Мне нужно срочно
очиститься,
умыться холодной водой.
Рвотный позыв пересилил,
прости.
По подбородку слизью
к самому низу
груди
чёрная жидкость стекла.
Я была не права.
Во мне живут два человека.
Так было с самого
детства.
Первый излишне
добрый.
Весьма осторожен,
аж
с испугом на морде.
Чувствительный,
часто нуждается в
зрителях.
Второй как сказала бы милая
мама: моральный урод.
Говорит, что я тварь.
Бьёт.
Он сжирает меня, но порой даёт силы
идти,
когда я ломаюсь не только снаружи,
но и внутри.
Справка: ломает меня он один.
Второй побеждает. Он быстрый.
Хватит ли сил на убийство?
Ведь я
поэт с храбрым, но очень израненным
сердцем.
Иногда я могу до себя достучаться,
но в последний раз
это стоило мне
зарёванных щёк,
изрезанных рук,
дорогого мне друга,
бессонных ночей
и осознания, что я
ещё тупей,
чем могла бы подумать.
Не помогай.
Прошу, обними.
В твоих руках я чувствую силы
себя усмирить.
«Очень трудно мне было с идеями сверхреализма где-то напечататься. Это и не фантастика была, и не реализм. Никто своим считать не хотел.»
Юрий Петухов
«Сказколожь, да нейромёк»
из Кодекса Премудростей ККК<Коммуна Кислотных Казаков>
«стало известно, что вакцина получила название в честь первого искусственного спутника Земли» — «Спутник 5»
лента новостей
***
Из сказаний кислотных казаков:
В китайской провинции Хуянь местные жители как-то раз изловили в бамбуковой роще чорта. Чорт был ростом аршин с хуем, с маленькими кривыми рожками, хвостатый, покрытый ржавой с прозеленью шерстью, с носом-пятачком и кожистыми крыльями. Принесли китайцы чорта в деревню, и стали на него смотреть, и думать, что же с ним, окаянным, делать – а чорт их всю дорогу матерной бранью крыл, на старокитайском, да такой, что даже у тракториста Ли Си Цина уши завяли, а он мужик бывалый. Думали, может быть чорт волшебный – желания какие исполнять умеет, ну и председатель колхоза ему говорит: «Эй, чорт, а сделай так чтобы наш колхоз план на пятилетку за три года выполнял! И премию всем! И ещё…» — но договорить он не успел, перебил его чорт – «Нефритовый кол тебе в сраку, а не пятилетку за три года, мудила!». Тут осерчал председатель, глаза выпучил, жахнул кулаком по столу, да приказал сварить чорта в соевом соусе со всякими корешками да травами – чтоб знал, падла, как председателю хамить. Ну а в китайском колхозе слово председателя – закон.
Развели огонь, котелок поставили, корешков накрошили, а забивать чорта сам председатель решил – наточил нож, позвал двух бригадиров, один слева держит другой справа. «Ну что, чорт, нефритовый кол мне в сраку, говоришь? Может быть, передумаешь?» — да толкьо харкнул ему чорт в ответ в харю, слюнями зелёными, да слово своё последнее промолвил: «Пусть пойдёт по миру всему хворь новая, коронованная, и кто хворью той заболеет – сразу полоумным делается. И язва та на твой колхоз клеймом ляжет, а тебе колом нефритовым в сраку вонзится!» — так сказал чорт, и вылетела у него изо рта при этом бабочка чёрная, с иероглифами
死 (Смерть) на крылышках – да полетела над рисовыми полями. Тут китайцы чорта-то и зарубили, и суп из него сварили. Председатель ел, жена председателя ела, дети ели, бригадиры ели, и вся партийная верхушка колхоза тот бульон хлебала. Наелись все досыта, вот только не обманул чорт – половина на утро окривели да ополоумели. И пошла по миру новая хворь – Хуяньская Пневмония, или Венцержа.
***
…сидя под древом с зонтичной кроной (укроп?борщевик ли?) высотой с небоскрёб, за красным тихим столиком, Глядя в Закат, Некто-Никто Псиоп – существо, повидавшее все формы, формации и их сочетания, сосредачивало взор зрачков, отражающих красное солнце и обращало его прошлое столь отдалённое, что можно именовать его Временем Икс. «Мои Центурии тебе пригодятся…»
***
Где-то во «Времени Икс». Сумерки.
Прорубаясь с мачете сквозь заросли борщевика на пустыре, Василиск (он же Базилевс) искал подходящий, засохший с зимы ствол борщевика. Он хотел сделать свой собственный Посох Дождя – инструмент, чьё звучание так успокаивало его ментальный поток. И это стоило нескольких царапин на верхнем слое чувствительной Чешуи. Василиск был из гибридов.
Уже дома, аккуратно и сосредоточенно пересыпая зерна гречки и бурого риса в запечатанный снизу срез борщевика, Василиск услышал безгласый информационный Шёпот: «Чтобы связь времен навек не пала — вам нужно Золотое Сало», затем: «Златое Сало помогёт — и план Царей тотчас падёт». Василиск закрыл глаза и сосредоточился. На тёмном мысленном экране проступили золотые, жирно-сочащиеся буквы: «ЦЕНТУРИИ». Дальше шло «нано», «ампулы», «геноцид», «вторжение». Серый шум Времени Икс заглушал сигнал – обычное дело.
***
Обычным сумрачным утром Yправитель времени Икс с силиконовым лицом, сидя на подоконнике и вертя в руках свой чудо-бинокль, примеривал инъекционный пистолет к шее. Заряд пистолета – ферментированный желток рептилианского яйца, выкупленного за целое состояние, и щедро приправленный медицинскими нано-ботами – легко вошел в вену и вступил в реакцию с человеческой кровью. «Сейчас начнется Приход» — подумал Yправитель – и стал смотреть сквозь бинокль со специальными фильтрами на незримый другим взорам Объект, вот уже несколько месяцев висящий над Кр*мл̸ем.
медленно раскручиваясь, стала нарастать калейдоскопичность вращения оптических линз
оптическое марево всколыхнулось, дымка начала таять… «Сфинкс! Да с какой головой! С Головой Матрешки!»
«русский путь в — Ином» — «вот что это значит… наверное… надо проникнуть дальше, за этот слой, за Форму…»
Но следующей формой была Матрешка с головой Сфинкса…
РосГидра и состоит теперь из биороботов -, пререболевших церебральной формой венцержи -Икс и потерявших большинство нейронов мозга. Когда срок жизни таких зомби подходит к концу (а это случается очень быстро, период полураспада зомби-бойца составляет один год), те бойцы, что ещё не полураспались, собираются на полях и водят хороводы смерти вокруг бетонного куба. Это очень похоже на водовороты смерти у муравьёв, и, скорее всего, имеет схожую природу.
На Урале Патриарх Сергий воюет с Объединенными Капищами Хозяйки Медной Горы, которые лезут из-под земли (их поднимают на поверхность подземные оппозиционные рептилоиды) — с самой Хтонью по сути. Иногда сбивает вертолеты Росгидры и делает из тел бойцов чучела
Плакаты на улицах Москвы: «Кладка — ячейка общества», «Кладка — это Святое». Yправитель смотрит и думает: «как это традиционно и по-русски»
Из громкоговорителей вещает Дугин с шевелящейся бородой из инопланетного лишайника: «Умирайте с нами, Спогребайтесь с нами, Растворяйтесь в Нас»
Осмотра склада с ящиками со смертельной нано-вакциной от венцержи для уменьшения автохтонного населения планеты: Yправитель держит ампулу — говорит — «не это — Игла моя: это — Игра Моя». ампулы для среднего класса выглядят презентабельней, для неугодных из верхушки — в виде красивого полого кристалла
***
Yправитель прошептал «Любишь Медок — Люби и Холодок. Да, о чем это я…» — держа в руках прохладную, венчанную толстой иглой и украшенную кристаллами сваровски ампулу смертоносной нано-субстанции оттянутого действия для остатков средне-верхнего класса
Последний образ в котором является Yправителю Корабль зависший над К̴р*м̴л̸ем — Яйцо (Оно же Мировой Яйцо), в центре которого Золотая Игла Эвтаназии. И когда она будет сломлена, режим его падёт.
…а встречали корабль Вторжения при прибытии живым коридором с хлебом и солью Зомби фон Неймана — бывший экипаж МКС, перенесший церебральный штамм венцержы-икс и ставший бироботами
***
Вытяжка рептилианского яйца в инжекторе Yправителя а оказалась поддельной. Вместо этого, он ввёл себе в шейную вену вытяжку яйца конской саранчи (инсектоидов). Рептильные гены смешиваются с инсектоанскими, и Yправитель начинает смотреть на мир через фасетки. Рука Yправителя разделяется, превращаясь в лапки. Он переживает конфликт двх рас внутри себя. Специфические ощущения, будто бы читаешь «Превращение Кафки» пигидием наперёд, убившись тараканьим порошком Берроуза. Скрежеща хитином брюшка, Yправитель пятится, и заползает на потолок. У него прямой эфир через полтора часа. Он не может показаться гражданам в таком виде! Это будет международный скандал… Неужели кто-то подстроил это?
Конская Саранча подменила яйцо без ведома рептилоидов. Теперь между ними назревает война.
Он шевелит мандибулами, пытаясь вспомнить слова пророчества:
Затрубил пятый ангел. И я увидел, как упала с неба на землю звезда. У звезды был ключ от кладезя бездны,
И она отворила этот кладезь бездны. Из кладезя, как из громадной печи, повалил дым. Дымом из кладезя заволокло солнце и все воздушное пространство.
Из дыма на землю вышла саранча. По ядовитой силе эта саранча – что скорпион.
Ей сказано: не губить ни траву на лугах, ни деревья, а только людей, у которых на лбу нет Божьей печати.
И ей дано не убивать их, а казнить пять месяцев. Казнь от нее подобна казни, когда жалит скорпион.
В те дни люди будут искать смерти, и не найдут ее; пожелают умереть, но смерть не дастся им.
Саранча с виду напоминала коня в боевом снаряжении. На голове у нее – подобие золотого венца, а лицом она – как человек.
Волосы у нее длинные, как у женщины, зубы – как у льва.
На ней, наподобие воинского доспеха, – будто железная броня, а шум от ее крыльев подобен грохоту множества колесниц и коней, несущихся в бой.
Хвост у нее – как у скорпиона, с жалом. Это жало обладает способностью казнить людей пять месяцев.
У саранчи есть царь – это ангел бездны. По-еврейски его зовут Абаддон, по-гречески Аполлион.
Одна беда угасла – следом загорелись еще две беды.
Апокалипсис.
…От мутаций у Yправителя насекомый рот начинает зарастать соединительной тканью, и говорить он теперь может только Пигидием:
«Вторжение начнется плавно, гибридно и нежно, словно condom, натягиваемый на тентакль Паулюса» – «а сначала мы проредим гоминидов».
Система Конспирологического Прогнозирования (СКП) «Паулюс», выращена из обработанного и перепрограмммированного нано-ботами мозга настоящего Yправителя, которого позже подменил нынешний, с силиконовым лицом. Каждое новое голографическогое щупальце отрощенное им оттображает новую теорию заговора, претущегося против К͔͝р͚̎*̵̧̛м̴͈̑л̵̱͋я. Обитает в «гробу хрустальном» — шестигранной колбе. Рядом в такой же колбе растет преемник («восприёмник») Yправителя с инопланетным мозгом наружу (как в фильме Бёртона «Марс атакует, по мотивам старых ч/б космо-хорроров»). Их Ауры соединяются в знак бесконечности, что позволяет накачивать растущего не по дням, а по кремлециклам Восприёмника новыми конспирологическими Знаниями
Операция по вторжению в К͆ͅр̩͂*̸̡̆м̴̘̃л̵̰̊ь͖͠ кислотных казаков и одновременного взлома при помощи Протокола 2 мозгов – Паулюса и Восприёмника, напичканных нано-ботами («Протокол Pro Протокол Протоколом Запротоколированный», который представляет собой текст Гурченко, обработанный напильником), их деактивации и деконструкцией песни Гурченко про три сердца осьминога:
Три сердца даны осьминогу.
А ты, среди лет, среди зим,
Не то что с тремя, а, ей-богу,
Не знаешь, как сладить с одним.
И это не поза. Не фраза.
Не домыслов хитрая нить.
Три сердца — чтоб клясться три раза
Чтоб сразу трех женщин любить
Чтоб ярче других разгореться
Любить, несмотря на отказ
И если отвергнуто сердце —
То два еще есть два про запас
И так же, как в притчах Гомера,
Как в древних молитвах нагих,
В одном из них прячется вера,
Любовь и надежда в других
А может быть, просто весною,
Когда зацветет благодать,
Под вешней вот этой Луною
Три сердца любимой отдать
Позвать ее в песню В дорогу
Считать, что ты трижды любим
Три сердца даны осьминогу.
А я все не слажу с одним…
Гурченко — адепт субинфернального хаоса
Второе сердце появляется у того кто постиг Клипот, и оно справа. Оно ассоциируется с Чёрным Солнцем. А третье сердце — где-то посередине, — у тех, кто стал субинфернальным осьминогом.
…«Вакцина от венцержи «Спутник 5» = Операция «Пятилуние» по сокращению коренного населения планеты» (заголовок конспирологической брошюры Минестерства ГиперНеверия – тайного отдела РосГидры, выдающей опасные факты реальности за конспирологический бред, — сброшенной на поселение Золотарей) (давний эзотерический миф: 3 Луны уже упали на Землю и осталась последняя)
В поселении золотарей есть Слепой Библиотекарь, — в Избе-читальне он объясняет всё Василиску, показывает листовку про «Операцию Пятилуние», и как добыть Золотое Сало, объясняет Василиску, кто такая Аннушка. Двери Избы отворяются, Василиск проводит когтистыми пальцами по пахнущими левоментолом корешкам книг.
на полках избе-читальне ККК: сильно постаревшие, с желтыми рассыпающимися страницами «Тайные Протоколы Бензольного Кольца» и журнал «Ломехуза» №195 от 2084 года
из кодекса премудростей ККК: «Золотое Сало — Медок, а Голубое — Холодок. Любишь Медок — люби и Холодок. Люби обе субстанции нашего Флага»; «Метаистория пишется резцом Сверхреализма на пластах Золотого и Голубого Сала» (номер страницы смазан)
какой боевой отряд без атамана?
«На самом деле, Егор Летов не умер, а ушёл в тайгу, и там превратился в гигантский конопляный куст. Зеленеет святой Летов-Куст и летом и зимой, и семь голов его песни поют, и маслом золотым сочатся – и каждую масленицу кислотные казаки на масле том блины и куличи пекут» – сказание кислотных казаков, передающееся из-устно
тактическое направление штурма К̸р̴*̸мля через канализацию с помощью Хозяйки Медной Горы и подземных — оппозиционных вторжению рептилоидов — тоже на нем
гадание на предстоящий бой проводится при помощи пожелтевшего от времени журнала «Ломехуза» — выбирается страница и строчка
добыть золотое сало несложно — надо, чтобы Золотари посчитали тебя за «Братишку» — и тогда сами вынесут «покушать»
— С неба упала Звезда. Венценосная ржа сгустилась над миром. Одна беда угасла – следом загорелись еще две беды – Yправитель мутирует в сарнчу, и говорит теперь только пигидием. Меня направили в эту библиотеку, к тебе, Слепой Мудрей – может быть, тебе известно лекарство. – изрёк Василикс
— Да, лекарство мне известно, но путь тебе предстоит неблизкий. В наших пророчествах сказано – за семью холмами в тайге растёт святой Летов-Куст, и у куста того семь голов, и все песни поют и сказки говорят. И будет на том кусте восседать дева безумная, с кожей полупрозрачной, урановым светом сияющая. И всё, чего свет тот коснётся, тут же процветать начинает! Будет чаша в руках у девы той, соберёт дева урановая со святого Летова-Куста золотую смолу-масло, и всякий, кто масла златого коснётся, тут же от венценосных язв исцелится, и вступит в золотой век. – Слепой Библиотекарь вещал всё это, впав в транс, словно пифия, надышавшаяся ядовитых испарений.
— Хорошо, ну а мне что с этим делать? – спросил Василиск, которому не терпелось уже поскорее переходить к делу. Он не сомневался, у библиотекаря и для него найдётся пророчество.
— И сказано было так же, что придёт Дракон, взглядом людей в самоцветы обращающий, и испечёт тот дракон золотые блины и чёрные куличи на том егорлетовом масле. И будет пир на весь мир, а после пира, возляжет инсект с репталом, аки агнец рядом со львом! – Библиотекарь произнёс всё это с такой уверенностью, что было совершенно непонятно – действительно всё это было где-то сказано, или он это только что придумал. Но звучало эффектно.
Василиск отправляется в тайгу, на поиски куста Святого Летова-Куста. Секта Золотарей образовалась из эко-поселения нью-эйджеров веровавших в скорое наступления Золотого Века рядом с коммуной кислотных казаков, посреди густой тайги. Их тела приняли нано-рой в результате предварительной вакцинации химтрейл-эскадрильей «Гуси-Лебеди» и стали обрастать Золотым Салом. Они это сало срезают, периодически подходят к коммуне, обмазываются Золотым Салом как Пахом сами и приносят его покушать обитателям коммуны. Также пытаются замазать окна казачьих избушек. Из Золотого Сала делают экстракт прилетающие на вертолетах (вертолеты Золотари видят как огромных Золотых Ангелов и поклоняются им, строят глиняных ангелов и обмазывают Золотым Салом) к Золотарям бойцы РосГидры, заливают в его ампулы, и постреливают по остаткам мирного населения, чтобы то уверовало, что Золотой Век уже наступил.
Для предотвращения последующей смертельной вакцинации и войны инсектов с репталами надо накомить всех элиенов и пост-людей Золотым Салом — тогда они будут думать что живут в Золотосальном веке и помирятся со всеми. Казаки обещают Василиску показать тайное место, где за семью холмами растёт Летов-Куст. Долго ли коротко, шли они лесом-полем, прошли семь холмов, и увидели диво дивное: огромный, трёх метров ростом Летов-Куст с семью головами посреди поля растёт, весь в масле золотом, аж светится. И на том кусту девица прекрасная сидит, и светятся её глаза салатовым урановым светом. И видно скозь кожу той девицы, как у неё мозг из косточки в косточку переливается, а она сама вся маслом и конопляной пыльцой обмазана, словно пчела медоносная, а всё, на что её урановый свет падает, тут же процветает, и запахом Вечности благоухает.
«А, это местная дурочка, была тарологом до атаки нано-роя предварительной вакцины, отождествилась с Арканом Дурака» – объяснил Василиску провожатый, кислотный казак. А головы Летова-Куста, как их завидели, сразу же песню на семь голосов затянули:
Коснулся Василиска луч аннушкиной радиации, и покрылась чешуя лепестками огненными, и уразумел он суть тайную, что в песнях Летова сокрыта.
И тут откуда ни возьмись появились хлысты-золотари, и поднесли Золотое Сало на блюдах с хлебом-солью:
«Главное, годовое радение бывает в должайшие июньские дни около Троицына дня. В то время в иных, весьма, впрочем, немногих кораблях, хлысты, радея, поют песни, обращенные к «матушке сырой земле», которую отожествляют с богородицей. Через несколько времени богородица, одетая в цветное платье, выходит из подполья, вынося на голове чашку с изюмом или другими сладкими ягодами. Это сама «мать сыра земля» со своими дарами. Она причащает хлыстов изюмом, приговаривая: «даром земным питайтесь, Духом ввятым услаждайтесь, в вере не колебайтесь», потом помазывает их водою, приговаривая: «даром божьим помазайтесь, духом святым наслаждайтесь и в вере не колебайтесь»».
Подивились кислотный казак да Василиск на диво дивное, да не успели глазом моргнуть, как исчезла Аннушка, исчезли хлысты, один только Летов-Куст посреди поля стоит, головами качает. Переглянулись казак да Василиск: «Что это было», а Летов-Куст снова песню затянул. И понял тогда Василиск, что Анна вошла в инфополе, и чтобы ещё раз её увидеть, тоже нужно в инфополе войти. И тогда Василиск обмазывается маслом с куста святого Зимогора Летова, с тарелкой сладостей на голове, повторяя хлыстовский обряд, напевает «индийскую песню» Хлыстов:
«Савишран само
Капиласта гандря
Дараната шантра
Сункара пуруша
Моя дева Луша».
Обмазывается Василиск маслом, как сладким хлебом, да пританцовывает танец жреца Культа Коркодела:
Такой лазорный Базилиск –
и цокот камушков..
Он удаляемо безли~ст/ц
как масло аннушки.
Скелет-то-пазовых костей
мерцит зарницами,
когда обводит он гостей
тремя глазницами.
За мерц-покровами ольхой
светёт Бездействие.
И будет осень и покой
у Равноденствия.
***
…Большинству населения ведь стерли память и они вернулись к каменному веку — но в больших городах. До безумия Анна жила в эко-поселении с нью-эйджерами, ждущими Золотого Века, и нано рой активировался в момент медитации на карту дурак. Для ускоренной вакцинации по людям стреляли ампулами с ней, а химтрэйл-эскадрилья «гуси-лебеди» распыляла с водуха, но последняя смертельная партия только готовится к использованию. «зубчатые колёса завертелись в башке» — фраза при попадании в организм Анны нанороя, после чего она немедленно отождествилась с арканом Дурак, и её глаза начали светиться, как урановая руда. На Патриарха Сергия не подействовало, потому что он подпилил ножовкой 5G вышку.
Василиск двигается в Масляном трипе сквозь прослойку, и смотрит все эти новости на проплывающих мимо голографических облачках, в то время как закадровый голос Пси-Опа объясняет ему: «Большинство трактатов по некромантии рекомендуют использование для обрядов оливкового масла, что связано с символизмом плодородия. Однако, допустимо так же и использование масла конопляного. Прямо сейчас, когда мы двигаемся на кухни К̸р̴*̸мля̴, Анна наносит последний штрих на полотно безумия – она кропит егорлетовым конопляным маслом тело Ильича в мавзолее, и шепчет ему «Вставай». Масло в некромантских обрядах выполняет функцию семантического лубриканта, смазывающего любую историю, и вот она смазывает этим маслом Философский Фаллос, использующийся в этом обряде в качестве орудия, и, начертав Пентаграмму Земли, вводит Философский Фаллос в заформалиненный мозг Ленина, (И в Твой мозг тоже, Дорогой Читатель), от чего в нём пробуждается жизнь, и он процветает, и пушистым мицелием оплетает стены Кр̵*̵мля̴. Впрочем, мы уже на месте». Блины на кухне Кр̵*̵мля̴ Василиску помогает выпекать главкухарка Баба Йогга в Традиционной Пострусской Печи.
Баба Йогга — это бабушка Безумной Аннушки, которую приняли служить в Кр*мл̸ь за умение работать с биоматериалом (например, запекать детишек из русских сказок в печи). До Первой волны нано-вакцинации работала учительницей литературы начальной школы. и увлекалась йогой для пожилых. Нано-рой перемкнул её мозги на этих двух занятиях и она отождествилось с Бабой Йоггой.
Остальным Кислотным Казакам вторгнуться через систему канализацилнных тоннелей К̴р*̴мл̵я̸ помогает Хозяйка Медной Горы (с которой воюет Сергий) и подземные рептилоиды, которые являются оппозицией внутри программы чипирования и вторжения, после вместе с ККК пробираются к монастырю Сергия, где возле стены под поваленной (подпиленной Сергием) вышкой 5G сокрыт тайных ход в катакомбы Соединенных Капищ Хозяйки Медной Горы. Хозяйка вместе со своей дочерью Лассертой проводят ККК по катакомбам, тянущимся до самого К̴р*̴мл̵я̸, знакомит с бойцами подземной рептилоидной оппозиции, и венчают их головы буДДеновками из фольги благословляя на победу. На стенах катакомб мутировавшие сияющие слизни. При подъеме в К̴̱͒р̵̭̀*̸̞̇м͉̚л̸̗̄ь̳̂ проходят через зал тайной масонской библиотеки им. Советского алхимика Вавилова с огромными фолиантами.
Казак перед «набегом» складывает две полоски: Голубого и Золотого сала, они образуют украинский флаг, и тут он произносит: «это наш высший кислотно-казацкий долг перед Отечеством, которому ещё предстоит быть».
Вооружены же кислотные казаки спектральными саблями, например. Спектральные сабли это аналог световых мечей джедаев, только их луч радужный. И такой саблей можно не только врагов рубить, но ещё и начать быстро размахивать, и тогда появляется радуга, на которую враги смотрят, и у них тут же начинается психосексуальная дисперсия — под гипнозом радужной саблей, враги резко начинают творить нечто уж вовсе греховно-неприличное, и временно теряют способность воевать, потому что всё их войско охватывает оргия. Против казаков выходит, а точнее выползает, армия зомби РосГидры, и те начинают крутить саблями. Сверкающие радужные диски отражаются в запавших глазах зомби, те на минуту останавливаются, словно в нерешительности, а затем вдруг разворачиваются друг к другу, и соединяются в безумной некро-эротической оргии разлагающейся плоти. Сшитые подкожными червями на вермикулярном уровне, зомби срастаются в один большой, сношающийся с самим собой ком. Такова волшебная сила радужных сабель.
Цвет из иных миров — такой становится сабля в наиболее интенсивный момент раскручивания.
Во время отвлекающего маневра оргии устроенной спектральными саблями Казаков, Василиск проник в Пекарню К̴р̸*мл̵я, где его встретила Баба Йогга – бабушка Аннушки, и помогла выпечь Золотосальные Блины да Черные Куличи. И пока зомби предаются эротическому осеннему каннибализму, это задержит их всё прибывающие и прибывающие полчища, и даст Василиску и Бабе Йаге достаточно времени, чтобы на золотом, егорлетовом масле, испечь сакральную выпечку. Готовится пир на весь мир.
Банкетный зал К̴р̸*мл̵я: плакат, на котором Нагараджа и Хануман с надписью: «репталы + гоминиды = Loveлаг»
Наевшийся золотосальных блинов Yправитель в банкетном зале говорит: «Ну вот и стал ты, Базилиск, дипломатом LeNIИской школы» и засыпает силиконовым лицом на блюде с блинами.
Вводя философский фаллос между полушарий мозга вождя народов, Анна просветляется с каждой фрикцией всё сильнее и сильнее, шепчет Ильичу «Вставай!», и Ленин встаёт… и начинает процветать. Искристый огненный мицелий, пахнущий липовым мёдом, оплетает телом-ризомой стены К̴р̸*мл̵я, и всё выглядит как спящее королевство, которое злая колдунья погрузила в вековой сон…
«Ленин красит инфра-светом стены белого К̴р̸*мл̵я » – напевает Анна
И повсюду начинают расти маленькие грибы-ленины, как опята после вождя. Каждый кто съест такой гриб, тут же начинает видеть Коммунизм. Это происходит в момент пира, на котором элиенов и всех представителей власти угощают блинами с Золотым Салом и фаллическими Чёрными Куличами, словно на Тайной Вечере. Таким Образом Коммунизм совпадает с Золотосальным Веком.
Русский Логос. Чёрный Фаллос.
Василиск печёт кулич.
Уж недолжго ждать осталось —
Зашевелится Ильич!
Золотом с лазурью сало
Эфемерный блеск зари
Под раскидистым фракталом
Ели мясо звонари…
Льётся масло по стеклу-
Как поспал, братишка?
В мокром, пасмурном углу
Ящер курит шишку.
Прикоснувшись к Ильичу
Словно к плоти зрячей
Я спиралькой закручу
Хвостик поросячий.
…70 лет тревожного ожидания коммунизма становятся медитативной вечностью Златосального Века, протяженной до будущего Великих Боршевиков . Из перепрограммированной смертельной нано-вакцины делают мощный психоделик для расширения сознания и ремонта багов человеческого мозга и ей упарываются в ККК до скончания века. Ведро с Балдежной Вакциной пускают по кругу, отпивая по глотку.
Эпилог
от пятилетки до пятилетки от пятисотлетия до пятисотлетия длился великий золотосальный век
…и вот снова мы видим Закат над Великими Борщевиками
Кто вылупляется из яйцеобразного корабля над кремлем в конце? — Золотая Жар-Птица, капающая сальцом на бывшую Красную Площадь, которая в честь событий с кислотными казаками переименована в Радужную.
Вечно-закатный эпилог под Борщевиками в отдаленном будущем и Уроборос Сатья Юги смыкается в кольцо.
На кремлёвской стене сидит Анна, и наблюдает закат, который есть Вечное Настоящее. И промедитирует она до времен великих боршевиков что могучими зонтами раскинутся над простором Радужной Площади и укроют всех и каждого, когда золотосальный коммунизм воцарился и мир во всем мире, где инсект возлёг рядом с репталом аки лев с агнцем. «Спасение связи времен со столь отдаленным будущим — дело рук прошлого, утопающего в Золотосальном Веке» – говорит сидящий за красным столиком пси-оп писателю Юрию Петухову, пришедшему в эпилог времен из эпиграфа. Юрий Петухов под Борщевиком отвечает: «получилось весьма Сверхреалистично, я бы даже стказал hyper-fiction». Чёрная бабочка с иероглифами 死 попивает чаёк и добродушно усмехается.
Примерный список литературы:
протоколы бензольских мудрецов, год выпуска, издательство, «Житие Преподобнаго Зимогора Летова и его отшествие в сибирскую тайгу от славы человеческия»
«Повесть Икс-Временных Лет Старца Пигидия», М, 2096, изд-во «Синие зайцы»
Вспомнил одно очень шизовое место. Называется оно «Мясная избушка». Это бревенчатый двухэтажный домик, покосившийся, внутри домика — мутные банки с древними соленьями, иконы почерневшие от сырости, деревянная посуда и множество предметов быта зажиточной деревенской семьи, но всё тронутое гнилью и плесенью. Стоит эта избушка где-то в лесу, в болотистой местности, там часто ещё блуждающие огни, языческие капища говорят рядом были — и там на камнях плесень светящаяся растёт. Дом выглядит заброшенным, но там то и дело бегут странные фрактальные складки по шторам, слышатся вздохи, смех, плач, непонятно откуда играет психоделическая музыка, по стенам ползают калейдоскопические разноцветные пятна, появляется запах фиалок и сандаловых палочек. В заброшенную избушку однажды залезли кислотники, чтобы там потриповать, но оказалось что место непростое, и болотные огни начали свою работу — а от китайской синтетики эти существа мутировали во что-то совсем уж странное. Жители домика уверяли меня, что это случилось потому, что кто-то поставил на плеере какую-то песню, которую не следовало ставить, а кто-то другой при этом смотрел в старинное зеркало, и увидел в нём колыхание шторы, в котором была какая-то ошибка… Так же, один из них говорил, что это всё случилось в качестве воображаемой надстройки к ненаписанному комментарию на книгу, прочитанную им когда-то во сне. А кто-то и вовсе называл это «желудочно-кишечным аттрактором Дьявола». Версии разнятся…
В общем, в какой-то момент, один кислотник обнаружил, что волокна древесины этого домика — это вовсе не древесина, а живое, пульсирующее МЯСО. А когда он попытался выйти из избушки, он не смог этого сделать. Коридор замыкался в петлю. А его друзья то и дело распадались на куски паралона или на сухих бабочек. Он оставил попытки выбраться — это не удавалось очень долго. Несколько раз он встречал альтернативные версии своих друзей и даже себя. Происходило много всякого, и живой дом давно начал с ними общаться. А потом он обнаружил, что в доме никого нет. В том числе и его самого. Когда-то давно в нём действительно кто-то трипанул, но эти люди уже давно уехали, многие из них уже мертвы (да и жили ли они когда-то, или были миражом, наведённым линзами подземных пустот? никто не знает), а вот их отголоски, сохранённые разумным домом — до сих пор живут, и жрут бесконечную кислоту, в мясной избушке из которой невозможно выбраться. Иногда им кажется что они идут по лесу. «Неужели получилось?!» — спрашивают они друг друга, и оказываются в вышитом гобелене с лесом на стене. Мясная избушка довольно постукивает деревянными ложечками и усмехается.
Гэлли им фаийили, аи-аи солльх.
Им фаийили иръи, аи-аи солльх.
Гэлли эйнии нэи, аи-аи солльх.
И-энэили иръи о аллу-ойо.
Иллэне къераньэ, эн эли, солльх.
Орэйн къераньэ, эн эли, солльх.
Энелтэ къераньэ, эн эли, солльх.
И-хэлгьэили итэ-ирэй о фойоллэ.
Им йандьели ири, аи-аи солльх.
Им йандьели таойэ-Арта, аи-аи солльх.
Гэлли антили иръи, аи-аи солльх.
И-энэили иръи о аллу-ойо.
Ахтэнэр къераньэ, эн эли, солльх.
Лаитэнн къераньэ, эн эли, солльх.
Гэлеон къераньэ, эн эли, солльх.
И-хэлгьэили итэ-ирэй о фойоллэ.
Гэлли им фаийили, аи-аи солльх.
Им фаийили иръи, аи-аи солльх.
Гэлли эйнии нэи, аи-аи солльх.
И-энэили иръи о аллу-ойо.
Иэрнэ къераньэ, эн эли, солльх.
Гэллаин къераньэ, эн эли, солльх.
Халиэ къераньэ, эн эли, солльх.
И-хэлгьэили итэ-ирэй о фойоллэ.
Им йандьели ири, аи-аи солльх.
Им йандьели таойэ-Арта, аи-аи солльх.
Гэлли антили иръи, аи-аи солльх.
И-энэили иръи о аллу-ойо.
Таир къераньэ, эн эли, солльх.
Ориен къераньэ, эн эли, солльх.
Артаис къераньэ, эн эли, солльх.
И-хэлгьэили итэ-ирэй о фойоллэ.
Звёзды не отпустят, о, вереск,
Не отпустят нас, о, вереск,
Звёзды видят вас, о, вереск,
Да запомните нас навсегда живыми.
Иллэне ушла, помни её, вереск,
Орэйн ушёл, помни его, вереск,
Энелтэ ушла, помни её, вереск,
Да услышите в молчании нашу весну.
Мы не вернёмся, о, вереск,
Не вернёмся в Арту, о, вереск,
Звёзды примут нас, о, вереск,
Да запомните нас навсегда живыми.
Ахтэнэр ушёл, помни его, вереск,
Лаитэнн ушла, помни её, вереск,
Гэлеон ушёл, помни его, вереск,
Да услышите в молчании нашу весну.
Звёзды не отпустят, о, вереск,
Не отпустят нас, о, вереск,
Звёзды видят вас, о, вереск,
Да запомните нас навсегда живыми.
Иэрнэ ушла, помни её, вереск,
Гэллаин ушла, помни её, вереск,
Халиэ ушла, помни её, вереск,
Да услышите в молчании нашу весну.
Мы не вернёмся, о, вереск,
Не вернёмся в Арту, о, вереск,
Звёзды примут нас, о, вереск,
Да запомните нас навсегда живыми.
Таир ушёл, помни его, вереск,
Ориен ушла, помни её, вереск,
Артаис ушла, помни её, вереск,
Да услышите в молчании нашу весну.
Тебе обещало знак утро – созвучием лета,
И тридцать и три золотом видящих арф,
Но горьким дождём шелестело затишье рассвета,
Бесцельно ты шёл в полдень в слепящих снегах.
Не видел ты доли своей и в прибрежье, в шуме рек,
И все песни дня – тени, что в розах видны.
Закат. Затерявшись в конце васильковых сумерек,
Ты путь разглядишь – две изумрудных струны.
Повящается Хелкару, Гэленнару, Андору, моим помощникам по Храму, в также лорду Эльдасару и Халлерис из дома Хадора, хотя они здесь и не присутствуют
Эти нагретые солнцем камни,
Эти обвитые ветром стены,
Стены Роменны, камни Эльданны,
Шорохи вольны, да волны пенны.
К свету спускались бегом на пристань,
Пахнет ракушками, – ну и зори…
Зори над мачтой: свет народился.
Дорог немного, любая к морю.
В город вернёшься – сквозь пыль, со смехом;
Тут раз пропустишь, столкнёшься дальше.
Дальше – опять смех двоим помеха:
День только начат, успел, кто раньше.
Звуки мелодий, лихих, степенных,
Гостю вопросы: «как в ваших странах?»
«В странах подлунных язык – напевный,
Вот так…» Простятся – под утро рано.
Остров сквозь грёзы, земля печали,
Земля под морем: так помнят люди.
Сколько бывало здесь изначально,
Того уже никогда не будет.
Расскажите, спляшите, спойте всех нас – наизнанку,
Наша стая не слышит в искусстве придумок веса.
На земле для красивых легенд и воздушных замков
Я основал своё неправильное королевство.
Что способна вера? Чем больше гипотез – тем дальше.
Где же вы, кто пророчили нас в перепутье терпком?
Вспоминаем. Гляди мне в глаза. Вот старший и младший.
И неужели лгать, о люди, научил вас Мелькор?
Так чего же достойны слова – память, правда, горечь?
По чью же душу все намёки, мольбы и заклятья?
Здесь мои сотоварищи – им только боль их в помощь,
Не читая – знают, не рядились в чужие платья.
Буду проклят чуть больше вернувшей судьбу нам в руки,
Романтизировать быль – не дело для басилевса.
На земле для прекрасных надежд и воспетой муки
Я основал своё неправильное королевство.
Выпьем за былые, други, повороты, –
Я сегодня, словно прежде, Чёрный Зигур.
Руки в красных брызгах. Тени жертв… кого-то…
Их казнят, не так ли? Я не слышу криков.
Верные наивны. Разве могут ранить
За спиной наветы или сплетни ваши?
Почести, награды – всё бы отдал майа
За минуту в трансе Храма – чёрном, страшном.
Следует их сжечь… их муки – дань не Эру:
Если нужно, я весь Храм наполню кровью.
Грань откроет вход великому Мулкхэру;
Лишь посредник я, лишь путь ему готовлю.
Пусть решится всё о нас на Менелтарме…
«Прекратить? Не нужно боли, Тьму обретшей?»
Те, кто помогал и руки омывал мне,
Замолкают при улыбке сумасшедшей.
Рвёт закатный ветер мантии багрянец,
Всех молитв не счесть… ненужными словами…
Страха нет, а боль – лишь временный посланец.
Тьма всех примет, знайте. Жрец верховный – с вами.
Я увижу, словно въявь, как бесится судьба,
Море и огонь обнимутся поспешно,
И блеснёт, под рёв волны, с Небесного Столпа
Мрачным серебром погибшая надежда.
Там, подальше отсюда, – над Морем, – лежит
бывший дом мой, где красочней – лучше, чем вольно,
где назло небесам от сияния больно;
ты узнаешь, вдруг если проведаешь сам, –
есть долина, где издревле тошно глазам
от мудрейшей и высшей вокруг красоты,
и подумай, – я сам строил эти мосты…
Та долина больна, бесконечно больна,
пусть она, словно мир, с днём и ночью равна,
и ничто не спасёт вечно юный росток –
в ней сверкающий радостью город-песок.
Он был прежде всего, вместе с этим – так молод.
Чьи-то стоны и кровь, было, видел тот город, –
в равнодушном мелькнут хрустале и уйдут;
а цветы одурманивают и цветут,
словно время – не горькая города сила,
словно место не только она исказила,
насадив странный лес из осколков стекла,
все мечты раскалив на камнях добела.
Я рождён был в том сне, жил среди, наравне,
как другие, доволен был чудом вполне,
но стеклянный шедевр мне однажды был сломан
силой краткого, чёткого лживого слова,
и дурманы исчезли (на свете есть воздух!),
и я понял: дышать и бежать, коль не поздно.
И случилось так много, – не стану о жутком, –
и с тех пор не осталось уж времени в сутках…
пусть, но этого хватит долине ответить:
за тоску лицемерную в эллери детях,
за всю боль остальных городов и долин,
что не дожили ныне до мхов и седин,
за послов всех, убитых без переговоров
той же силой, что быть обещала опорой.
Передай там, как будешь заглядывать в дом мой,
всем служителям, пешкам и главным по дрёме:
как ходил по алмазным дорожкам когда-то,
раздавлю сам же в прах, – по привычке солдата.
RSS