RSS|<A7R
18 Апр 2019 No Comments
рубрика: Проза Все произведения: Семён Петриков (Альмаухль)
Часть 1
Согласно марксизм-каббализму, Гигахрущ делится на 21 уровень — причём 10 уровней находятся над землёй, а 11 под. Марксист-каббалисты не устают повторять — к обитанию пригодны 10 уровней, а не 11, 10 а не 9.
Количество этажей на одном уровне может варьироваться, но обычно это несколько сотен. Точного числа не знают даже в Институте Слизи, потому что Гигахрущ постоянно исправляет и пересобирает свою структуру — это явление и называется Самосбором. Его вызывает направленное изменение в пространстве Ландау, и считается, что его проводит непосредственно Великий Архитектор Гигахруща. Связь с трудящимися Великий Архитектор осуществляет через Партию и Каббалистическую Академию имени Маркса (КАМ), в которую входят специалисты, чьё психополе способно улавливать замысел Великого Архитектора и даже обращаться к нему, так что Воля Партии и Воля Архитектора едины. Партия диктует решения и выбирает курс, оринтируясь на мудрость КАМ. Институт Слизи предсказывает самосборы, основываясь на их данных, и разрабатывает новые средства борьбы с последствиями.
На высшем уровне КТР-620 заседает мудрое Правительство, которым управляет бессмертный Генсек. Его не видел никто, кроме членов правительства, потому что великолепие Генсека столь невыносимо прекрасно, что если случится так, что его увидит беспартийный гражданин, то он тот час же умрёт на месте или сойдёт с ума от восторга. В ХКМ-73 что уровнем ниже, находится сама Каббалистическая Академия, а в БН-67 живут партийные чиновники и функционеры. На остальных надземных уровнях живут честные трудящиеся, которые работают на благо Партии непокладая рук.
На самом деле обитаемы и подземные уровни — там расположены технические этажи, генераторы и подстанции, всё это работает в автономном режиме. Нормальные люди там не живут, а живут там культисты и твари самосбора. Дело в том, что в подземельях самосбор случается гораздо чаще, и как правило, его последствий никто не ликвидирует, если они не угрожают существованию всего Гигахруща. Любая органика попавшая под самосбор, перестраивается, поэтому там обитает очень много загадочных и порой опасных тварей, получившихся в результате мутаций и перемешивания днк людей, тараканов, крыс и плесени.
На подземные этажи посылают ликвидаторов в двух случаях — если случилась авария генератора или подстанции, или, если есть необходимость в сборе образцов биоматериала. Обычные ликвидаторы никогда не перемещаются водиночку — всегда отрядами по 10-20 человек, так написано в инструкции по безопасной ликвидации. Но Институт Слизи создал сверхликвидатора, которому поручают лишь особо сложные, сверхсекретные миссии. Этого ликвидаторя зовут |<A7R. Она выглядит как человек, носит салатовый костюм полной биохимзащиты элитного ликвидатора, вооружена огнемётом и магнитными жерновами. Однако, она отличается от людей особо мощным пси-полем, которое защищает от тварей самосбора. Поле такой мощности генерировали бы мозги 144 обычных ликвидаторов, но никто не будет посылать такой большой отряд на подземные уровни, потому что в узких коридорах столько ликвидаторов просто не протолкнётся. Из головы у |<A7R растут импланты видоизменённого углерода, которые позволяют усиливать и перенаправлять пси-поле, обычно они собраны в хвост. Институт Слизи обратил на неё внимание после того, как ей удалось ментальным усилием превратить в чёрную слизь тварь самосбора, несущуюся на неё по коридору во время ликвидации. Таких людей в Институте Слизи находят, тренируют их, и снабжают модификациями, превращающими их из простых ликвидаторов в ангелов с огнемётами.
@
Сейчас |<A7R ехала на лифте по центральной шахте (всего шахты три, но в подземные уровни Гигахруща ведёт только центральная), а по нейронету Институт Слизи передавал ей сведения об аномалиях на подземном уровне ТГР-869, который соответствует клипе Тифарет, Тагериону. На этом уровне давно были зафиксированы сражения гигантских чёрных исполинов, но они не представляли угрозы для функционирования перераспределительной подстанции. Ещё там, как полагается, жили культисты, поклоняющиеся тварям самосбора. И в этот раз, культисты заинтересовали Институт Слизи — дошли сведения, что они стали приносить жертвы гигантским тараканам, которых там раньше не было. В качестве жертв, разумеется, выбирались культисты, и в этом не было ничего такого — каждый культист мечтает слиться с Самосбором и достичь через это единения с Чернобогом, это нам давно известно — но вот тараканы насторожили специалистов Института Слизи, появление гигантских насекомых типично только для трёх нижних уровней близ реактора, ТМЛ-488, СТРЛ-703 и в особенности ХГЛ-124, который по неизвестным причинам прямо таки кишит гигантскими насекомыми, кушающими культистов. А вот для ТГР-869 такое было совсем нетипично.
Все эти данные струились перед ней потоками полупрозрачных таблиц и голограмм, тонкой плёночкой накладываясь на реальность. Через импланты её сознание было подключено к нейронету напрямую, что было удобно. Ещё нейроинтерфейс позволял в режиме реального времени осуществлять биологическую обратную связь, видеть показатели всех параметров своего организма и пси-поля, и менять их. Костюм биохимзащиты тоже был необычный, особое полимерное покрытие защищало от всех типов угроз, и даже (теоретически) позволяло пережить самосбор. На практике |<A7R этого не проверяла, потому что всегда чувствовала приближение самосбора за пару часов до того, как срабатывали сирены.
Чем дальше вниз, тем более дикими становятся культисты. На самом первом подземном уровне, НХМ-165, они довольно общительные — предложат гостю этанола и лепёшек из плесени, спросят как дела наверху. Выглядят они почти как обычные трудящиеся, только с запавшими глазами с огромными чёрными синяками, и кожей зеленоватого оттенка. Запах от них какой-то странный, но это от того, что они питаются восновном плесенью — пищевой концентрат здесь в дефеците. Но дальше начинаются более странные персонажи. Чем глубже погружаешься, тем больше у культистов последствий. |<A7R вспомнила довольно жуткого персонажа, который поклонялся Чернобогу в ипостаси Аштарота, на уровне ГМЧКТ-428. У этого культиста было три руки, одна росла прямо из центра груди, лицо было с огромным загнутым вниз клювом, а сам он был ростом два с половиной метра, и носил обычный для культиста с того уровня чёрный балахон с красными символами Чернобога. В этом жреце было удивительно то, что он хорошо помнил человеческий язык — обычно культисты на том уровне изъясняются на варварском наречии. не понятном никому с поверхности, а тот культист с клювом неплохо говорил, и даже был весьма образован. Оказалось, что когда-то он был профессором в Институте Слизи, и случайно потрогал образец без защитных перчаток. У него начались мутации, и опасаясь того, что его самого ликвидируют как последствие самосбора, он уехал вниз на лифте, и остался жить под землёй. Он часто говорил, что твари самосбора разумны, и он может слышать их мысли.
Тогда на уровень ГМЧКТ-428 напали мутанты, с огромными извергающимися головами, похожими на лопающиеся прыщи — никто не знал, откуда они появились. Они подбегали к культистам и обдавали их слизью из лопающихся голов. Против мутантов пришлось применить магнитные жернова, потому что горели они так себе. После того, как уровень был зачищен от мутантов, клювоголовый жрец в благодарность подарил
|<A7R урановый серп, с надписью «ЛОГОС» гравированной на лезвии, который светился в темноте неярким урановым свечением. Жрец сказал, что это какой-то культовый артефакт, обладающий волшебной силой, и он обязательно пригодится. Для чего он пригодится, жрец не сказал, но |<A7R всегда брала этот светящийся серп с собой. На всякий случай.
@
Пока |<A7R вспоминала о жреце-профессоре, грузовой лифт с лязгом остановился — она прибыла на КПП, отделяющее мир верхних этажей от подземелья. Дежурили двое ликвидаторов в обычных оранжевых комбинезонах, с боевыми граблями модели БГЛ-122. Один из них начал говорить «Предъявите ваш про…», но увидев салатовый комбинезон и огнемёт, запнулся, и покосился на своего напарника. |<A7R молча улыбнувшись показала им нашивку с номером на рукаве, и ликвидаторы, встав по стойке смирно, отсалютовали её граблями, и смущённо сказали «Проходите».
Лифт поехал вниз, в недра подземных ярусов Гигахруща. Дальше не было ни одного КПП. На уровне ГМЛ-114 дверь лифта открылась, и туда, кряхтя, ввалилась бабка с ведром зелёной плесени, и двое культистов в валенках, с осунувшимися от говняка физиономиями. Увидев ликвидатора, культисты вжались в стену и как-то притихли, видимо они везли с собой говняк. Бабка внимательно поглядела на |<A7R вертикальными зрачками. «Ликвидировать едешь, внученька? На ТГР-869 говорят тараканы завелись, ох, что творится то… Плесени купить не хочешь? Сама растила!». Плесень дома ещё была, но бабке помочь захотелось, и |<A7R отсыпала старушке горсть мелочи, а та улыбнулась, облизнула густые брови раздвоенным языком, и вручила пакетик зелёной плесени.
@
Уровень ТГР-869 встретил запахом сырости и машинного масла. Было тихо, гиганты нигде не сражались, не было видно ни души. Из-за груды строительного мусора выполз псевдокотёнок с шестью лапками, циклопическим глазом и маленьким мягким рогом на голове. Псевдокотёнок выглядел голодным, |<A7R насыпала ему немного плесени. Когда она подняла глаза, она увидела, как со всех сторон, тихо ступая, её окружают культисты в фиолетовых мантиях с капюшонами, закрывающими лица.
Культисты выглядели так, как и подобает выглядеть мутантам — странно. Их тела были изменены контактами с тварями самосбора, под мантиями угадывались далеко не человеческие очертания. Ещё среди них было несколько гномов с маленькими гномскими грабельками, те не носили капюшонов и были очень бородаты.
|<A7R активировала плагин, позволяющий понимать гномскую речь. Один из гномов, с самой длинной бородой, сказал «Мы давно ждём тебя. Наше божество заболело, и больше не может защитить нас от гнева великанов. Пифия, надышавшись изобутана, предсказала твоё появление, и мы приготовили для тебя угощение — самый сочный говняк». |<A7R поморщилась при мысли о говняке — эту субстанцию, обладающую запахом дерьма, могли употреблять только гномы и поехавшие культисты, но гномский этикет требовал предлагать гостям угоститься говняком. «Вы же знаете, Великий Архитектор не разрешает своим ликвидаторам употреблять говняк на работе» — вежливо ответила |<A7R. «Покажите лучше своего больного бога».
Гномы засеменили по длинному, плесневелому коридору, их шажки отдавались гулким эхом. На стенах, покрытых разводами разноцветной плесени, росли грибы с глазами, провожающие их бессмысленными взглядами, и висели потрёпанные плакаты по ОБЖ. В некоторых местах искрила проводка. Коридор свернул в тесный закуток, где горела всего одна сороковаттная лампочка за железной решёткой. |<A7R включила люминисцентный фонарик, и конус зелёного света выхватил искорёженные плиты бетона, с торчащими из них перекрученными и оплавленными прутьями арматуры — эта конструкция напоминала огромное гнездо. В груде бетона валялось несколько обгрызенных человечесих черепов и рандомных деталей скелетов, со следами самых причудливых мутаций. Самосбор хорошо прошёлся по этому этажу. Тут она увидела длинные чёрные усы, примерно двух метров длинной, торчащие из кучи шлака. Подошла поближе. В переплетении арматурин сидел огромный таракан, примерно двух с половиной метров длинной, с толстым, как бы опухшим блестящим брюшком. Гномы окружили его, и их лица превратились в печальные маски. «Наш бог больше не говорит с нами, и вчера он перестал принимать еду».
Оказалось, когда на уровень ТГР-869 заполз огромный таракан, гномы и культисты восприняли это как знамение скорого пришествия Чернобога. Обычно, трупы культистов, умерших от естественных причин, или от контакта с последствиями самосбора, перерабатывали и пускали на удобрения для плесени, но увидев таракана, гномы-жрецы пришли в экстаз, скинули свои мантии и стали обмазываться говняком, крича что новый бог приказывает покормить его человеческим мясом. Из рефрежератора выгрузили нескольких мёртвых культистов, и скормили таракану. Когда трупы стали заканчиваться, гномы стали обменивать говняк на мертвецов. И это породило дурную тенденцию. Дело в том, что говняк гномы гнали самый чистейший, не разбодяженный, и мутанты с уровней повыше, привыкшие к разбодяженному и некачественному товару, стали умирать от передоза говняка. Это породило мор говноманов — какой-нибудь говноман умирал от передоза, его товарищи несли его к гномам, обменивали на щедрую порцию говняка, умирали от передоза и их тоже несли гномам. Именно эту эпидемию говномании в Институте Слизи и приняли за человеческие жертвоприношения. Ничего необычного — с говноманами такое случалось и раньше. А вот таракан на уровне ТГР-869 это явление необычное… И он действительно выглядел неважно. Лапки дрожали, усы шевелились медленно, и когда он попытался уползти, испугавшись света, он смог только пёрднуть и передёрнуться. Может быть, его перекормили трупаниной?
В глаза |<A7R были имплантированы модифицированные клетки сетчатки, различающие несколько электромагнитных спектров. Она быстро просветила таракана на всех частотах, и подала запрос в нейропедию, чтобы интерпретировать полученные данные. Получалось вот что — таракан не переел, он просто собирался линять. Обычно тараканы перед линькой стремятся заползти в место потемнее, чтобы никто не помешал им завершить трансформацию. Но гномы неотступно следовали за своим божеством, и видимо вконец его заебали — и сейчас таракан тщетно пытался снять с себя старый панцирь, но тот никак не лопался.
Скорее всего, таракан смог бы благополучно снять свои доспехи, если бы удалось прогнать гномов. Но было непонятно, как это сделать. Гномы наотрез отказывались покидать своего бога в такой момент. Начался длинный теологический спор. Гномы убеждали её что цель их жизни — служить живому божеству, обеспечивая все его потребности. Вероятно, таракан излучал какие-то волны, действующие особым образом на гномов, они отстаивали свою позицию очень убеждённо. И тут |<A7R вспомнила про урановый серп, который ей вручил жрец с клювом вместо лица. Он говорил, что этот серп пригодится, но не говорил зачем. Реакция может быть любой, но почему бы не попробовать?
Она достала серп из кармана, и подняла его, встав в позу статуи, которая появляется на заставках Гигахрущфильма. Для большей драматичности эффекта, фонарик перед этим был погашен. Зелёное свечение урана осветило тьму. На серпе полыхало слово «ЛОГОС». Гномы замерли в благоговейном ужасе, свет от полоски радиоактивного металла будто гипнотизировал их. Наконец, один из них сказал «Такой серп может принадлежать только жерцу Чернобога, причём его можно только передать — никто не может завладеть серпом жреца силой или обманом. Это значит, что перед нами — жрица, и она может слышать мысли Чернобога и транслировать их. Давайте сделаем, как она говорит — она знает что нужно делать, потому что Чернобог ведёт её». Гномы встали, перезвездились на четыре стороны, и с поклоном покинули покои таракана.
Когда она приблизилась, тараканище издал звук воздуха, выходящего из шины. |<A7R слегка провела серпом вдоль передней части панциря, и он с хрустом раскрылся, а под ним показался слой белёсого, ещё не затвердевшего хитина. Таракан с писком зашевелился, трещина медленно расходилась. «Хорошо что я сейчас в противогазе» — подумала |<A7R. Неизвестно, чем пахнут линяющие тараканы — и лучше наверное этого не знать. Насекомое медленно и осторожно освобождало свои лапки и усики из остатков экзоскелета. Можно было уходить, но почему-то |<A7R захотелось остаться и досмотреть процесс линьки до конца.
Наконец, огромное белое насекомое вылезло из панциря, и принялось его поедать. Белый таракан выглядел очень странно — его мягкие покровы будто бы светились. Глаза были чёрными. А за спиной теперь росли огромные, белые крылья. Всё это делало его похожим на ангела. В этом насекомом и правда было что-то божественное. А может быть, оно просто снова стало транслировать свой телепатический сигнал. Нужно было уходить. Для анализов в институте слизи, |<A7R отколупнула от старого экзоскелета несколько чёрных шипов. Таракан закончил есть самые вкусные части экзоскелета, и пополз на потолок. Он расправил крылья, чтобы лучше их просушить, что придало ему вид ещё более ангельский.
|<A7R крикнула гномам, что они могут заходить. Ей было интересно посмотреть, как они отреагируют на метаморфозу насекомого. Лица гномов сразу как-то просветлели, при виде ослепительно белого таракана на потолке, они стали лить слёзы счастья и молиться, распевая на варварском гномском наречии какие-то псалмы. Они даже не заметили, как |<A7R покинула их, и пошла по длинному коридору в сторону лифта.
Самосбор называется самосбором потому, что Гигахрущ постоянно перестраивается, и самособирается, за счёт того что изобетон улавливает эманации, исходящие от Великого Архитектора, и изменяет свою структуру согласно его воле. Марксист-каббалисты утверждают, что воля Великого Архитектора исходит из невидимого солнца, освещающего Внешнюю Тьму, а генсек и партия являются системой психических линз, направляющей и фокусирующей эту волю. Однако, входит в мир Гигахруща эта воля через два канала — это генератор поля Ландау на самом верхнем уровне КТР-620, и автономный ядерный реактор на нижнем подземном уровне ТМЛ-488. Поле Ландау — это не магнитное поле. Многие считают, что речь идёт о магнитном поле, так вот, они не правы, оно не магнитное. Оно представляет собой искажение пространственно-временного континуума, и по своим свойствам близко к пси-полям, однако на множество порядков сильнее любого пси-поля, которое можно себе вообразить. Считается, что причина существования поля Ландау — одушевлённость Внешней Тьмы.
Автономный реактор в ТМЛ-488 работает на уране, который добывается червеподобными нанороботами, вгрызающимися в земную кору вокруг всего Гигахруща. За пределами Гигахруща работают только роботы — человек не способен выдержать воздействия Внешней Тьмы. Считается, что во Внешней Тьме постоянный самосбор, однако, проверить это, разумеется, никто не может — самосбор искажает данные любых измерительных приборов, пересобирая сами приборы в нечто совершенно непонятное. Наночерви избегают воздействия самосбора за счёт того, что площадь их тела крайне мала — считается, что предел — это где-то 500 квадратных микрон, любой механизм с большей площадью контакта с самосбором пересобирается.
Чем ниже уровень, тем чаще случаются самосборы, и на самом деле никто не знает, почему это так. По официальной версии, на верхних уровнях самосборы бывают реже благодаря стабилизирующему влиянию пси-поля Генсека и Партии, которое придаёт воле Великого Архитектора более точную направленность. Возможно, как-то влияет на нижние сектора близость Реактора — во всяком случае, именно на уровне ТМЛ-488 зафиксировано самое большое разнообразие мутантов, и действие радиации тут полностью исключить нельзя. Культисты с подземных этажей поговаривают о том, что ниже реактора обитает неведомый и страшный Чернобог, так же генерирующий потоки пси-поля, искажающие поле Ландау. Они говорят, что Чернобог и Великий Архитектор ведут между собой что-то вроде непрерывного диалога, а Гигахрущ это пространство, в котором они встречают друг друга. Но официальная доктрина марксизм-каббализма не признаёт влияния Чернобога, потому что признать его означало бы признать, что существует сила равная Великому Архитектору, это означало бы так же, что Партия и Академия Каббалы ничем не отличаются от искорёженных мутациями культистов и гномов, что живут под землёй.
@@@
Ариэль Скарабеев работал в НИИ Слизи, формально он числился там микологом, и в его задачи входила работа с образцами плесени, восновном — регистрация новых видов, тестирование фунгицидов и прочая научная рутина. Однако, НИИ Слизи — это институт с двойным дном, и часто вещи там не те, чем кажутся. Секретная шахта лифта, параллельная центральной шахте, ведёт к лабораториям НИИ Слизи-2. Этот институт не отмечен на обычных картах, о его существовании знают только те кто в нём работает, ну и конечно ещё наверху. Вот там-то, в секретной части НИИ Слизи, и происходит главное веселье. Исследования мутаций, психотронных технологий, говняка — всё это происходит именно здесь. Ариэль исследовал влияние говняка на психику человека. Дело в том, что с говняком всё было не так-то просто.
Точных данных о том, как появились говногенные виды плесеней, не было. По данным генетических анализов, этот организм принадлежал к классу низших грибов, однако, с небольшими странностями — скажем так, это был квазилишайник. В мире гигахруща нет подходящих условий для существования обычных лишайников — как правило, освещение недостаточно для осуществления фотосинтеза, кроме того, лишайники весьма чувствительны к загрязнениям окружающей среды. В квазилишайнике, который получил название Гнилушка Чернеющая, вместо синезелёной водорасли присутствовала бактерия, использующая гамма-излучение для химических реакций. Гигахрущ весь немного фонил, но самый высокий фон, естественно, был близ реактора — и именно там гнилушка чернеющая произрастала изобильно. Долгое время считалось, что этот лишайник состоит из двух организмов — гриба и бактерии, однако, секвенировав геном, Ариэль обнаружил в гнилушке фрагмуненты ДНК каких-то дрожжей — это открытие прогремело на весь гигахрущ. Оказалось, что именно дрожжи и отвечают за синтез говняка. Новый вид дрожжей назвали дрожжи Ариэля.
Выделения говняка — механизм, обеспечивающий распространение спор лишайника. Лишайник часто употребляют гномы и мутанты, после чего их поведение изменяется — у них возникают психические отклонения, мессианский бред, склонность к созданию еретических культов. И всегда возникает непреодолимое желание выращивать и всячески культивировать гнилушку чернеющую. Чтобы изучить механизм, с помощью которго лишайник контролирует гномов, Ариэль Скарабеев испытывал говняк на лабораторных крысах (а иногда и на людях, но эти данные строго засекречены). В состав говняка входит примерно двадцать алкалоидов и десять эфирных масел. Алкалоиды преимущественно индольные, чем и объясняется характерный запах говняка. Исследования действия говняка на крысах показали неожиданный факт — поведение менялось только тогда, когда рядом с клеткой с крысами присутствовал живой лишайник. То есть, лишайник действительно управлял ими телепатически!
Это открытие нигде не опубликовали, и Ариэля перевели на засекреченный уровень, в НИИ Слизи-2. Теперь ему предстояло выяснить, как лишайник управляет мутантами. В ходе исследований, Ариэлю удалось выделить все компоненты говняка, и он проводил тесты каждого из них в отдельности. Было установлено, что грибок искажает вокруг себя пси-поле, вызывая появление веретенообразных искажений в энцефалограмме в височных долях. Так же, отмечались аномалии в теменных и лобных долях, но их суть ещё предстояло изучить.
В тот злополучный день Ариэль набрал в пипетку образец ЙУХ-25, и собирался дать его группе крыс. Живая культура лишайника присутствовала в инкубаторе, и должна была изменить поведение крыс своим пси-полем. От стойки с пробирками до клетки с крысами Ариэля отделяло всего несколько шагов, но внезапно, он споткнулся об какой-то провод. Ему удалось удержать равновесие, однако, он расплескал ЙУХ-25, и немного раствора попало на его руку. Вообще-то, по технике безопасности полагается работать в резиновых перчатках, но попробуйте-ка не снимать резиновые перчатки 12 часов — это правило никто толком не соблюдал. Но всё же, хорошо бы было тщательно промыть руки, если уж образец попал на кожу. Однако, Ариэль просто вытер руку об халат, подумав, что вымоет руки сразу же после того, как даст крысам препарат. Этой задержки хватило, чтобы ГОВНЯК-25 впитался в кровоток через кожу. Во время наблюдения за реакцией на препарат крыс, Ариэль Скарабеев испытал действие препарата на собственной персоне.
Сперва мимо него на бешеной скорости пронеслось раскалённое ядро, выбрасывающее во все стороны огненные протуберанцы. Потом ещё одно, и ещё. За ними оставались шлейфы из дробящихся геометрических узоров. После четвёртой вспышки Ариэль понял, что с ним что-то не так. Пришлось отвлечься от крыс. Он на резиновых ногах прошёлся по лаборатории, уронил какие-то бумаги, и остановился посмотреть на то, как красиво планируют в воздухе белоснежные листы. В голове появился звон. «Так-так, мы тебя ждали. Сейчас мы покажем тебе кое-что» — он услышал в голове голос, состоящий из скрежета и пощёлкиваний. С ним говорил грибок. У него появилось ощущение, будто он подключился к какому-то ещё одному, грибковому нейронету. Пространство ощетинилось символами, светодиодными знаками. Ему стало немного непосебе, тем более, грибок говорил с ним.
Не бойся нас!
Иди к нам!
Иди к нам!
Мы откроем тебе все тайны!
Гигахрущ — это лишь часть мира. Есть и другие обитаемые миры. Есть миры внутри миров и миры внутри миров внутри миров.
Тебе всегда лгали, ты лишь запятая в книге жизни.
Чернобог не страшен. Он даст тебе знания. Из запятой ты станешь буквой, затем словом, затем предложением.
Потом ты начнёшь писать свою книгу жизни, став демиургом.
Но ваш мир устроен так, что ты всё сделаешь, чтобы остаться всего лишь запятой. Ваш Архитектор обустроил его так.
Ты отказываешься нам верить.
Но мы покажем тебе.
Это будет непросто признать, но сейчас ты прозреешь.
Почему нет изображений Великого Архитектора? Почему мутантов не подпускают к верхним ярусам? Почему?
Мы скажем тебе почему. Мы покажем тебе Архитектора. Это бог-мутант.
И он уродлив. Невыносимо уродлив.
Он управляет вами, как марионетками, манипулирует вами, делает всё, лишь бы вы не дошли до его уровня.
Но Чернобог создал говняк, и принёс его в ваш мир.
И скоро ты ИЗМЕНИШЬСЯ.
Самосбор — это не то чем кажется. Ты не умрёшь.
А сейчас мы покажем тебе вашего «бога».
Увидев то, что показал ему лишайник, Ариэль Скарабеев почувствовал, как шевелятся волосы у него на голове. Из разверзшихся со всех сторон бездн на него смотрели испещрённые полипами многочисленные кабаньи рыла, с бешеными красными глазами, налившимися кровью от гнева. Кабан хрюкал, и из его пасти летели брызги слюны. У кабана были ужасающие бивни, на которые он хотел насадить Ариэля. Но самое ужасное — Ариэль отчётливо понимал, что этот кабан придумал Гигахрущ, и всех его обитателей, и поместил их в тюрьму. А ещё он понял, что этот кабан и есть он сам.
Он увидел гротескный мир, в котором тысячи свиноподобных людей с дряблыми измождёнными телесами, совершают коллективную визуализацию своих страхов и пороков, своих подсознательных комплексов — и заточают свою хрюкающую сущность туда, на века. Он хрюкнул, и понял что будет перерождаться в Гигахруще вечно — если сейчас же не войдёт в самосбор. Самосбор должен был изменить его сущность, и вылечить его от всего, что связывало его с этим жутким многоликим вепрем.
Но сначала, он попробует спасти хотя бы несколько душ. Он взял пробирку образца ЙУХ-25, привинтил к ней небулайзер, и пошёл к выходу. На КПП сидел сонный ликвидатор Гриша в противогазе. Ликвидатор узнал Ариэля.
— Ариэль Семёнович, а вы чего так рано?
— Да, понимаешь, Гриш, у меня праздник — сын родился! Щас фото покажу, оно у меня вот в этих очках.
Ариэль протянул Гришане очки дополненной реальности, и тот снял противогаз, чтобы нацепить очки. Ариэль усмехнулся — провести этого ликвидатора было не просто, а очень просто.
— И листай дальше, Гриша, дальше…
— Что-то не могу найти. Сын говоришь… А ты не говорил что ты женат. А как зовут-то сына?
— А зовут его ЙУХ-25! — сказал Ариэль, распыляя препарат прямо в нос ликвидатора.
В воздухе запахло скатолом. Гришка закашлялся, схватился за голову и завыл. Из его глаз потекли слёзы, затем кровь, а затем — чёрная слизь. Сначала он монотонно бубнил себе под нос «За что… За что… За что», а потом засунул 4 пальца в рот, и откусив их, замолчал, уставившись в точку. Ариэль забрал у него очки. Взгляд у Гриши был такой, будто бы он смотрит в самую бездну. Не очень понятно, успех это или нет. Хмыкнув, Ариэль пошёл в сторону лифта.
— ЙУХ-25 — мой трудный ребёнок… — обернувшись на пускающего слюни ликвидатора, произнёс Ариэль.
В лифте Ариэль первым делом густо надушил все стены. Нужно было сделать пересадку на уровне МЛК-496, там ещё один КПП, а дальше подземные уровни, и там ехать до конечной. Пару раз в лифт заходили люди, и Ариэль периодически выпускал облачка ЙУХ-25, чтобы поддерживать нужную концентрацию в атмосфере. Видимо, стены лифта защищали мозги людей от пси-поля грибка, и с ними не происходило таких ярких эффектов, как с Гришей — они просто застывали глядя в одну точку, и начинали очень поверхностно дышать. Ариэль заметил, что он может управлять движениями людей силой мысли. Однако, получалось это довольно посредственно — он просто вызывал подёргивания конечностей и мимических лиц у зомбифицированных граждан. Как только двери лифта открылись, толпа обезумела — видимо, железная дверь лифта экранировала пси-волны грибка, который рос где-то поблизости. Люди курлыкали, стояли как цапли, и поехавшими голосами что-то пели. Двое ликвидаторов с граблями в панике бросились успокаивать толпу. Ариэль прижал чип к турникету, и прошёл к лифту, едущему на подземные уровни. Напоследок, он распылил в воздухе ещё немного ЙУХ-25…
До реактора путь неблизкий, лифт едет дотуда целых 12 часов. Поэтому, когда на ГМЛЛ-14 в лифт вошла удалая компания из шести гномов с флягой этанола, Ариэль был дико рад, тому что у него появились собеседники. Они стали пить этанол, усевшись прямо на полу лифта, один из гномов достал карты. Ариэль всё время выигрывал, карта шла. Он удивился своей удаче, но не стал подавать виду. Спросил гномов, куда они едут. Те выходили на ТГР-846, Ариэль стал уговаривать их съездить с ним на ТМЛ-488, к реактору. Один из гномов сказал «Ебанулся? Там же каждые два часа самосбор, тебе, видно, совсем жить надоело» — при этом гном выразительно сплюнул, и попытался скорчить глубокомысленную рожу.
И тогда Ариэль им всё рассказал. Про то, как он работал в НИИ Слизи, про исследования компонентов говняка, про ЙУХ-25. Он рассказал, как с ним разговаривал грибок, и про то, что самосбора бояться не стоит, а ещё он видел Великого Архитектора, и на самом деле это мутант, похожий на кабана. Гном спросил, что такое кабан, и Ариэль, не зная как объяснить, стал показывать это жестами, и хрюкать.
Гномы, наблюдая этот перфоманс, переглянулись. «Ты конечно человек учёный, професор, но вот я что тебе скажу — не професор ты, ты хуесор. Поехавший ты!» — сказал самый наглый гном. Ариэль вскинул руку с небулайзером, и прицельно распылил в мордочки гномов шесть порций вещества. «Сами посмотрите!» — сказал Ариэль. «ААААААААААААА!!!!!1» — заорали гномы. Один из них начал блевать чистым этанолом. Другой мелко дрожал. Глаза гномов разъезжались в разные стороны, на их лицах появились самые разнообразные эмоции.
Ариэль решил догнаться. Чтобы взяло наверняка, он распылил сразу пять порций ЙУХ-25 себе прямо под язык. Трип начался с резкого входа, чувства холода и дрожи в конечностях. Пространство замигало как стробоскоп. Ариэль почувствовал пси-поля шестерых гномов, и попробовал повлиять на них. Это получилось. Гномы стали ходить кувырком. Они отплясывали танец и визжали. Сквозь визг гномов Ариэль не различил сирену, оповещающую о начале самосбора. Лифт не был герметичен. Следовало делать аварийную остановку, и бежать к ближайшей гермодвери. Впрочем, Ариэль как раз таки хотел уйти в самосбор. А вот гномам не повезло.
В ноздри ударил запах сырого мяса.
По полу лифта струйками потёк фиолетовый туман.
Гномы слиплись в огромную кучу.
Ариэль чувствовал все их страхи, надежды и стремления. Он помнил биографию каждого из гномов. И тогда он начал их поглощать.
«Высший разум да поглотит низшие! Таков закон!» — подумал в этот момент Ариэль. Гномы не сопротивлялись. Их кости размягчались и лопались с хрустом, как полиэтиленовые пупырки. Остатки содержимого кишечника разбрызгались по стенам. Распухшее и искажённое тело Ариэля вбирало в себя пучки гномов. Их мозги цвели метастазами, позвоночные столбы всех сплетались, глаза размножались и текли по стенам как лягушачья икра. Самосбор был таким, каким бывает самосбор на подземных уровнях — лютым и неумолимым. В конце концов, все семеро пассажиров этого лифта превратились в чёрную слизь.
Сквозь щели в полу, слизь потекла по стенам шахты, в сторону реактора. Ариэль был жив, и он был в сознании — но в какой форме! По началу, он подумал, что это всего лишь трип от ЙУХ-25, и его, и гномов, скоро отпустит, но вскоре он понял, что это был далеко не трип. Он встречал такие же комки слизи на своём пути, и поглощал их — ни один из встреченных комьев слизи не обладал сколько нибудь заметным интеллектом. Гномы растворились в нём практически без остатка, но он всё ещё чувствовал их маленькие умишки. Он стал развлекать их, показывая им галлюцинации.
Как маленькие речки вливаются в большую реку, в него вливались анонимные бесформенные куски биомассы. Он принимал всех. С каждым куском поглощённой биомассы, ему становилось всё радостнее на душе — кажется, он нашёл, зачем жить. Достигнув реактора, он покрылся разноцветными прожилками, и чуть не разделился на миллионы капелек слизи от восторга — он узрел Чернобога. Разум чернобога пронизывал весь Гигахрущ, а мозгом Чернобога был лишайник, гнилушка чернеющая. Он испытал непередаваемый восторг и трепет, и пожелал немедленно слиться с Чернобогом, исчезнуть каплей в океане его сверхсознания.
Он уже было приготовился быть поглощённым, однако, вдруг он услышал голос Чернобога. «Не время. Ты не просто слизь, ты должен кое-что сделать для нас. Тебе будет придана форма. Ты поможешь нам выйти за рамки этого мира. Тебе будет придана форма. Мы расскажем тебе что делать — потом. А сейчас уходи!».
Из бурлящей бездны лишайника и слизи был исторгнут ком биомассы, который когда-то был Ариэлем и гномами. Ариэль стал головой таракана, а гномы стали дополнительными мозгами, по мозгу для каждой лапки. Семимозглым тараканом он пополз на уровень ТГР-846, наверх — почему-то ноги сами несли его туда. А, ну да, его ноги же были гномами.
Таракан с семью мозгами вползает в коридор. При виде его, гномы падают на колени, и начинают молисться и петь на гномском языке какие-то псалмы. Кто-то кричит «Он пришёл! Он пришёл!». Ариэль устраивается на груде строительного мусора, и решает немного передохнуть — кажется, ему хочется есть. Он передаёт гномам телепатический сигнал, чтобы те принесли что-нибудь покушать, и засыпает.
Часть 3
Углеродный трос, поднимающий лифт, гудел, и это гудение было похоже на песню, исполняемую ангельским хором. Механизм лифта ритмично работал, |<A7R ехала наверх. Она уже представила, как снимет противогаз, заварит вкусного чая с нижних уровней, усядется в кресло, накрывшись тёплым клетчатым пледом, и поставит что-нибудь из Шнитке, почему бы и нет… Но её мысли прервал звонок коммуникатора — звонил начальник штаба ликвидаторов. Его обрюзгшее и усталое, изрытое какими-то порами лицо появилось в дополненной реальности, он смотрел каким-то смущённым взглядом, и когда он приказал доложить обстановку, его приказ прозвучал так, будто бы он находится в недоумении, и толком даже не понимает, кто он.
|<A7R сразу поняла — у него опять кончился говняк. Да, всё руководство гигахруща, вся верхушка ликвидаторов, и даже марксист-каббалисты — все они сидят на говняке. Разумеется, об этом не знают ни простые трудящиеся, ни рядовые ликвидаторы, ни даже офицерский состав — и поэтому, за говняком посылают элитных ликвидаторов в салатовых комбинезонах. Например, её. Она сухо доложила, что задание выполнено, и спросила, какие будут распоряжения.
Начальник штаба смущённо поперхнулся, и сказал, что у него есть ещё одно небольшое задание — проверить аномалию на уровне ГМЛ-114 в мутантской кофейне «Дыра Фуко». Аномалия совсем небольшая, сказал он, задание лёгкое, только забрать образцы, и обратно. При этом, начальник штаба что-то судорожно теребил в руках, и из носа у него свисала длинная чёрная сопля. Скоро у него начнётся ломка, и чёрные сопли потекут из ушей и даже из глаз. Говняк — масло, смазывающее секретные шестерёнки механизма, которым является Гигахрущ. Его употребляют высшие чины Партии, ликвидатроские полковники и генералы, но нужнее всего говняк марксист-каббалистам, чтобы лучше прозревать волю Великого Архитектора. И это — не просто красивая метафора. Мы все привыкли к тому, что сирена предупреждает о самосборе за 30-40 минут до его начала и никогда не ошибается, и относимся к этому как к должному. Мы успеваем доделать свои дела, спокойно закрыть гермодвери, и устроиться поудобнее перед нейроэкранами. Мало кто задумывается о том, как удаётся с такой точностью предсказать начало самосбора. Простые трудящиеся не знают этого, однако, в академии каббалы существует целый штат коммунистических спиритистов, которые постоянно медитируют под высокими дозами говняка — и Великий Архитектор открывает им, когда и в каком месте он изволит вызвать следующий самосбор. Перед самосборами, эти отважные пророки, стоящие на страже безопасности Гигахруща, начинают биться в конвульсиях, а вживлённые в их мозги платиновые электроды передают сигнал на компьютер, врубающий сирены. Если поток говняка остановится, никто не будет в безопасности.
|<A7R остановила лифт на уровне ГМЛ-114, и направилась в сторону Дыры, путь туда пролегал через главную улицу этого уровня, Проспект Декадентов. Такое название вполне соответставовало разношёрстному сброду, который можно было встретить на этом проспекте — торговцы говняком, этанольщики, бродячие хироманты, пророки и шуты. Дыра Фуко была сердцем уровня ГМЛ-114. Ну или его очком. На самом деле, Дыра Фуко была не просто кофейней для маргинальной интеллигенции. Ещё это главная точка торговли говняком, и мутантский бордель — эти скрытые заведения существовали на потайном уровне Дыры, и назывались Дыра в Дыре. Управляла всем этим вертепом сухонькая старушонка Галина Диогеновна.
Дыра Фуко была украшена вывеской — отверстие, обрамлённое завитушками в стиле барокко, и надпись псевдоготическим шрифтом «Загляни в меня!». Гермодверь кабака распахнулась, и |<A7R прошла мимо ликов кунтскамеры, сидящей за столиками кафейни. Они смотрели на неё, будто бы её салатовый комбинезон оставлял за собой в воздухе инверсионные следы от ожогов — глаза разного размера, вырванные из мятного коматоза забвения. На сцене стоял патлатый мутант Егорка и его Нейронная Оборона — они играли на расстроенных гитарах, а Егор пел «Скоро будет легко, мы скоро умрём!» — в зале тихо подпевали. Внезапное появление ликвидатора в баре напомнило публике, что им всем действительно скоро может стать легко — в головах пронеслись нестройные мысли о последствиях самосбора. «Расслабьтесь, ребят, я к бабе Гале, по делам заскочить» — бросила |<A7R, проведя рукой по ощетинившемуся взглядами оперению воздуха. По залу прокатился выдох, мутанты зашептались. Дыра в Дыре находилась за сценой.
Бензодиазепиновый туман из дым-машин окутывал хлипкий постамент, на котором покачиваясь стоял мутант Егорка. Он забыл слова песни, и под ржавый запил выводил своим уникальным голосом «Аааааа, пошли вы все на хуй!». Бармен протирал стаканы, нарезал закуски, разливал коктейли и ковырял в носах. Количество рук позволяло ему быть умопомрачительно многозадачным, и обслуживать клиентов очень быстро. Драпировка Дыры в Дыре развернулась зевом кельтских орнаментов. Красная обивка на стенах коридора вдохнула новые запахи. У гермодвери старушки Галины стояли две кинокефалки с граблями, в карнавальных костюмах из блестящего материала. Их длинные вибриссы ощупывали воздух, они были были похожи на античных кариатид.
Галина Диогеновна сидела на возвышении, на некоем подобии трона, собранном из трубок капельниц, многочисленных печатных плат и прутов арматуры. Перед ней, на низком чайном столике, лежал пасьянс — она неподвижно застыла, как готическая горгулья, выпученным взглядом сверля карты в поисках соответствий. «А, это ты, дорогая — заходи, присаживайся, чайник скоро закипит» — проскрипел старушачий голос. Она почти не шевелила губами. |<A7R сказала, что она не будет чай, она по заданию из штаба, забежала на минутку. » Галина Диогеновна подняла глаза, и улыбнулась: «Но ты же любишь хороший чай, я же знаю. Смотри, мне тут привезли пакетик чая Рипс Нимада с уровня СТРЛ-703 выдержанный 15 циклов у труб охладителя реактора. А вот это — Халат Генсека, очень нежный вкус. А ещё мы можем заварить Бархатный Бетон или Искристую Плесень, чай, собранный кинокефалами…» — в этот момент |<A7R уже снимала противогаз, и расстёгивала лямку рюкзака с огнемётом. В конце концов, на верхних уровнях подождут, наверно у них остался ещё говняк где-нибудь в заначке. А выпить чаю, тем более с Галиной Диогеновной — святое дело, после задания. Тем более, Галина — женщина приятная во всех отношениях, потомственная интеллигентка, знает множество историй и умеет играть на полимерной лютне. Старушка щёлкнула пальцами, и её собакоголовые прислужницы принесли самовар, на котором было гравировано какое-то гностическое божество. У него была птичья голова в трёхрогом капюшоне, человеческий торс, в одной руке оно держало серп, а в другой молот, а вместо ног были два червя. На самоваре было написано «Добро пожаловать в ОМск!». Божество парило над изображением древнего города, на который падали кометы.
Они начали пить Искристую Плесень. Галина Диогеновна разрумянилась и повеселела, кинокефалка стала обмахивать её опахалом из малиновых синтетических перьев. «Тебя ждёт интересная судьба. Ты же знаешь, что я происхожу из древнего народа, и нам пердаётся умение гадать — из поколения в поколение. Хочешь, тебе погадаю?». «Ну, во-первых, я не верю в судьбу, а во-вторых, если она есть, то зачем же заранее всё знать?» — ответила |<A7R, дегустируя искристую плесень, однако, ей всё же было интересно, как гадает старушка. «Напрасно ты не веришь в судьбу, а вот судьба в тебя верит» — сказала Галина Диогеновна и улыбнулась — «И кроме того, я не говорю о событиях буквально, нет, я плету паутину из символов и метафор, и это больше похоже не на предсказание, а на игру — в которой мы можем менять своё будущее»… Старушонка сделала драматичную паузу, смешивая в баночке говняк, диметилтриптамин, бензидамин и амфетамин с фенциклидином. «Ну ладно, давайте, а что это у вас в баночке?». Галина Диогеновна хитро посмотрела сквозь стекло и ответила — «А это гадательная смесь. Видишь ли, я совсем старая женщина, и мне чтобы видеть будущее, нужны всякие лекарства. Да, чемодан лекарств для твоего начальства я уже приготовила, и приказала принести его когда мы закончим чаепитие. Ну а сейчас давай-ка погадаем!» — с этими словами старушка втянула в ноздри смесь, и принялась тасовать колоду. Её лицо заострилось, а вертикальные зрачки налились огнём — она стала пробовать воздух раздвоенным языком, что придавало ей вид экзотический и колдовской. Впрочем, тут у половины бабушек раздвоенные языки, ничего необычного.
Разложив на столе симметричный узор из карт, баба Галя всморелась в них, и начала скрипучим, как несмазанная гермодверь голосом, вещать. «Властные портреты авторитарных заместителей всматриваются в горячий гудрон. Покинутые города, ржавые фрагменты машин. Растворенье монаршье коснулось пресного лика отшельнка, и он содрал с себя кожу и ринулся к звёздам. И звёзды шептали в его мышцах и нервах — Зверь, Зверь о семи головах идёт по твоим следам. Снявши шкуру, поздно по униформе плакать! Лучше — рвано радоваться! Раскаты… Раскаты его присутствия всё ближе, ближе, ближе… Тянутся… Что наверху — то и внизу, а что внизу то наверху! Грядёт Зверь о семи головах, зверь, снявший кожу — и содрогнутся углеродные тросы, поддерживающие престол царя безликого. Вижу я, как верхом на звере, войдёшь ты в чертог Безликого Царя, и наполнит кровь его до краёв чашу народной любви, и заколосится любовь во всех цветах видимого спектра! Свершится сегодня…». Но что свершится сегодня, Галина Диогеновна недоговорила. Она резко протрезвела, схватила |<A7R за плечо и абсолютно адеватным голосом сказала «Сейчас будет самосбор, 15 минут. Закрой входную гермодверь, я не добегу — и успокой толпу. Это не шутка!». |<A7R не успела вдуматься в нагромождение алхимических метафор, которыми угостила её старушка, как вдруг — самосбор. «А как же сирена?» — спросила |<A7R. «Не включили сирену. Беги дверь закрывай, я самосбор чувствую за 15 минут, у меня фантомные боли в закырках! Решили нас со свету сжить, гады… Сирену не включили». |<A7R быстро натянула противогаз, и схватила огнемёт. Если это правда,значит, на верхних уровнях совсем плохо с говняком — партийные каббалисты не смогли предугадать самосбор. Таких ошибок не было уже много десятков циклов.
«Всем оставаться на местах, без паники. Начинается самосбор. В случае разгерметизации, накрыться тканью и лечь ногами к выходу!» — проорала |<A7R, вбегая в зал Дыры Фуко. Егорка, который как раз пел «Ликвидатор возвращался домой», поперхнулся и начал блевать чёрной слизью. Разумеется, началась паника. Единственным кто не носился с визгами, сшибая столы и стулья, был бармен Славик. Все его восемь рук соединились в 8 непричтойных жестов, и он блаженно закатил глаза, как будто скоро ему станет легко, все скоро умрут. Остальные метались по залу и верещали. Пробиться к гермодвери не было никакой возможности. |<A7R потянула руку к магнитным жерновам. Нет, это было бы отвратительно. Но что же делать? Внутренний голос сказал ей «Используй пси-поле!». Странно, её внутренний голос обладал совсем другим тембром — этот голос как будто мурлыкал, как говноман на приходе, у которого полностью расслабились голосовые связки — но разбираться с внутренними голосами времени не было. |<A7R испустила резкую вспышку электрического сияния, и мысленно скомандовала: «Всем лежать! Полчаса!». Все упали как тряпичные куклы. Она бросилась к гермодвери… Кажется, она успеет…
@@@
Расскажу о гномах, тела которых поглотил Ариэль. Это были не просто гномы — а однояйцевые близнецы. Да, они все вылупились из одной зиготы, и были дьявольски единодушны в своих убеждениях. Пола они были неопределённого, как это часто бывает с гномами — партеногенез и гермафродитизм у них — обычное дело. Звали шестерых гномов Свобода, Равенство, Братство, Вера, Надежда и Любовь. Их произвёл гномский жрец-андрогин Капища №15. Он оплодотворил себя сам и вошёл в глубокую медитацию. Сначала, он раскрыл молитвенник, и провозгласил — «Слава святому Тимофею Пророку! Слава Иоанну Элелету-Мудрому! Слава Теренсу Гарвардскому! Да настроится незримая оптика смыслов! Да пройдёт через неё Дух Святой, и Логос, и Космос. Да заговорит со мной Бог на семи языках, да пропустит он мой дух через семь фильтров. Да свершится Воля, да будет выполнено Великое Делание!». После этого он снёс яйцо, и поместил его в реторту. Он сел в медитацию и начал петь. Яйцо созрело и пошло трещинами, и тогда андрогинный жрец Капища №15 взял молоточек с надписью Космос, и расколол стекло реторты. Он аккуратно извлёк яйцо, и из него выползли новорождённые гномы. Он сосчитал их. Их было шесть. Андрогинный жрец пребывал в отчаянии — что же он сделал не так? Гномов должно было быть семь, во всех сказках их было семь! А тут шестеро — он допустил ошибку на какой-то стадии процесса. Маленькие гномики хотели кушать. Тогда андрогинный жрец распустил межмолекулярные связи своего тела, и распался на отдельные волокна, чтобы накормить их своей плотью.
Шестеро гномов, порождённых алхимическим путём, пировали волокнами своего Матереотца, и быстро росли. Их имена были даны им не просто так — они соответствовали их сущности. Это были особые, жреческие гномы, воплощающие в себе идеи, содержащиеся в их именах, но низведённые до стадии материи. Когда Ариэль поглотил их, лишив их плотских оболочек, гномы вернулись к своей природе — и гном Свобода наполнил его свободой, гном Равенство наполнил его равенством и тд. и тп. И когда Ариэль вобрал в себя плоть гнома по имени Любовь, он преисполнился чувством любви, которое раздвинуло стены его восприятия до той точки, где восприятие уходило в сингулярности и бесконечности Великого Предела. «Что внутри — то и снаружи» — подумал Ариэль. «Что наверху — то и внизу, ответили ему стены Гигахруща».
После линьки, Ариэль осознал себя. Он понял, что состоит из семи частей, шесть из которых соответствуют качествам, что возвышают дух, а седьмое соответствует качеству, что присуще возвышенному духу — и он вспомнил зеленоватое свечение серпа с надписью «ЛОГОС», а потом постепенно в его памяти стали вырисовываться очертания антенн-имплантов на голове, оранжевого комбинезона и космоса, который смотрит на него сквозь стёклышки проивогаза, создавая спиральные завихрения цветущей ряски, расходящиеся из зрачков. Ариэль запомнил эту комбинацию запахов.
В тот момент, когда хитиновые покровы Ариэля затвердели, и стали чёрными как антрацит, он побежал по химическому следу. Тараканья структура позволяла протискиваться в любые щели, и ползти вентиляционными трубами. Часть пути он прошёл по шахте лифта. Ариэль мало задумывался о том, что он был человеком, учёным работающим в НИИ Слизи. Его ноги, которые управлялись гномьими мозгами, несли его вперёт — в каждой ноге по мозгу, и над ними — надмозг. Мир дробился на ячейки, сообщающие куда повернуть, потрескивая как счётчик Гейгера.
Он почувствовал приближение самосбора задолго до того, как Галина Диогеновна приняла гадательную смесь. Таверна Дыра Фуко была старым зданием, с множеством щелей — гермодверь была скорее декоративной, ведь старушка пряталась при самосборах в своей комнатке, а в самой таверне при самосборах не прятались… Обычно. На этот раз сирена не прозвучала, и ситуация была нештатная. Галина Диогеновна вряд ли об этом догадывалась, ведь она жила ещё в той эпохе, когда в ликвидаторы набирали тех, кто играет синими игрушками вместо красных — вобщем, напрочь застряла в глубокой древности. Так вот, Дыра Фуко была вся в щелях, и в такую щель проскользнул Ариэль, и устроился на потолке, шевеля усами.
А если в щель протиснулся таракан, размером с гоночный автомобиль, самосбор и подавно протиснется!
@@@
В Дыре Фуко все лежали, |<A7R добежала до гермодвери и дверь закрылась. Она продолжала удерживать народ пси-полем, чтобы паника вновь не началась, но малость отпустила хватку. |<A7R была в противогазе и салатовом комбинезоне, поэтому она не почувствовала запах сырого мяса. Однако, она заметила струйку фиолетового тумана. Кто-то в зале его тоже заметил, но её пси-поле настолько убило панику, что большая часть народа лежала и втыкала как под транками. А вот Егорка опомнился, вытер слизь рукавом, и запел снова свою оптимистическую песенку. «Неужели самосбор?» — подумала |<A7R. Да, она ликвидатор, но ликвидаторы ликвидируют последствия самосбора, а не сам самосбор.
Видимо, ей придётся испытать на прочность салатовый комбинезон, теоретически он может выдержать. Вот только вся эта публика превратится в биомассу… |<A7R окинула зал, оценивая позиции, и прыгнула в бар, сказав восьмирукому бармену «Я тут, рядом постою». Тот не возражал. Послышались звуки самосбора. Егорка и опизденевшие уже начали самособираться, прямо на сцене. Это выглядело мерзко — они зачем-то перед этим сняли одежду, и издавали чавкающие звуки, плоть становилась единой плотью. «С новым годом! Добрый день!» — крикнуло то. что было Егором. То что было гитаристом, крикнуло «Пошёл на хуй!». Остальные люди пока не самособирались. Может быть, и пронесёт? Но тут |<A7R поняла, что не пронесёт. Из щели в потолке потянулась травинка-кулевринка, и стала перевыкудяблывать заульбывлифтные крапшинаплики в червевыхухольный перегнозепласт. Выглядело это жутко, но происходило только на потолке. Бармен невозмутимо смотрел на это. Он выпил стакан этанола, и сказал «Теперь на работе — можно». Жуткая деформация затронула часть стены, и теперь вместо портрета Фуко и картины изображающей дырку, стена была украшена Агагрохом и пористой клеёнчатой ахахыркой, из под которой выглядывали зульзики мунзнявок. Лучше было на это не смотреть, наверное… Шольчничентные лыни обступили |<A7R со всех сторон. Она уже не видела за лынями бар, он тонул в глиптении лынь, и они глиптели всё вздурзнее. Одна лыня уже почти вдрбдыжнилась на барную стойку, судорожно тмирякаясь в сторону |<A7R многочисненными взувзябалками.
Перед глазами плыл сплошной фиолетовый туман, реальность разрушалась. Её поглощал Самосбор. Или Обосрамс? |<A7R уже стала забывать, что это и почему люди не хотели с этим столкнуться. Ей захотелось сорвать противогаз и вдохнуть полную грудь фиолетового тумана. И вдруг внутренний голос с какой-то странной интонацией проурчал «Структурируй реальность! Вспомни пространство смыслов! Сыграй с самосбором в языковую игру! Давай, я уже начинаю! Используй логос!» — чёрная тень спикировала с потолка, и лыни отклонились от её крыльев. Казалось, что аномалии самосбора огибают таракана, боясь соприкосновения с ним.
|<A7R вдруг вспомнила, откуда она идёт, и поняла что это тот же таракан, только почерневший. «О, а ты разговариваешь? А что я раньше не слышала?». «Я не только разговариваю, я и крестиком вышиваю… И на машинке могу…» — проурчал раскатистый внутренний голос. Это было смешно. И лыни стали распадаться на смех. «Сейчас мы тут всё иронически обыграем!» — крикнала |<A7R, доставая из ножен урановый серп. Мякренькие кудяблики дёрнулись, и попячились, превратившись в кружевные занавески. Клюйчатая многожожка стала висящим на спинке стула костюмом стриптизёрши. Войдя в синхрон с пси-полем Ариэля, |<A7R обрубала эрративные семантические паттерны, придавая миру нормальный вид. Дыра Фуко была спасена.
Егорка, покашливая, вылез из своего ударника, а тот с противным звуком отделился от вокалиста. «Концерт окончен, всем спасибо!» — крикнул егор в микрофон, и опизденевшие принялись искать свою одежду. Пси-поле |<A7R и Ариэля обволакивало дыру защитным слоем, предотвращающим самособирание — вечеринка была спасена.
Самосбор длился недолго, вскоре всё успокоилось, и Галина Диогеновна торжественно вручила |<A7R чемодан с говняком, и маленький чемоданчик с Рипс Нимадой и Искристой Плесенью. «Пусть каббалисты не халтурят — у меня самый лучший говняк!» — сказала бабуля, и уселась в расшитый золотом паланкин, который стройные слуги — кинокефалы унесли за сцену. Бармен налил всем этанола за счёт заведения.
|<A7R открыла дверь, и подумала «Блять, и как я тут пройду?» — весь Проспект Декадентов был засран. Последствия самосбора были везде — ведь декаденты не были предупреждены сиреной, как обычно бывало, и в жилищных ячейках находились лишь единицы — на уровне ГМЛ-114 люди обычно дома не сидят, а ходят из бара в бар, из одного игорного дома в другой. И тут все забулдыги и пьяницы превратились в слизь. Возновном, в чёрную, но были и золотые, и зелёные прожилки.
«Прокатить до лифта?» — услышала она в голове знакомый упоротый голос.
|<A7R оседлала таракана, уцепившись за выпирающие выступы на панцире. Он расправил крылья, и они полетели над опустошённым Проспектом Декадентов, по всему пространству которого серебрилась чёрная слизь. Они долетели до лифта, и ещё на пару минут остановились.
— А ты потом куда? — спросила |<A7R.
— А Чернобог его знает. Прогуляюсь до гномов — наверх мне нельзя, сразу ликвидируют Я же последствие самосбора, не забыла?
— Но ты говоришь…
— Кажется, я когда-то был человеком. Возможно, какая-то меня часть….
— Почему ты помог мне? Тебя же самосбор не самособерёт?
— Потому что я люблю тебя.
После этих слов таракан оттолкнулся лапками от пола, и полетел, издавая низкочастотное гудение. |<A7R доехала на лифте до НИИ Слизи, сдала там образцы тараканьего панциря на молекулярный анализ, и поехала наверх, чтобы доставить начальнику штаба чемодан говняка.
Начальник штаба встретил её с бутылкой этанола, и тут же объявил благодарность, и сказал что завтра же её наградят почётным орденом за отвагу, и произведут в командиры полка элитных ликвидаторов. Он пожимал ей руку, поздравлял, потом выпивал этанол, и опять поздравлял. Его рекурсивный поток поздравлений прервал звонок по нейронету.
Он с кем-то поговорил, и тут же протрезвел и стал серьёзным. Его лицо посерело, и он присел за стол. На лысой голове заходили желваки.
— Слушай, тут звонили из НИИ Слизи. Они проанализировали образцы тканей этого насекомого, и оказалось, это не насекомое — в нём нашли ДНК человека, гнома, грибка и ещё чёрт те знает чего. И говорят, что эта штука опасна. Очень опасна. Только ты можешь ликвидировать это. Мне не хочется посылать тебя сейчас, и прерывать праздник — но других специалистов такого уровня у нас больше нет. Это будет последнее задание… Потом будет спокойная работа в штабе, утроенный паёк, красный концентрат… Выдадим трёхкомнатную ячейку. Но эту тварь нужно ликвидировать — там весь НИИ Слизи ходит на ушах, они такого в жизни не видели… У тебя же жернова с собой? Вижу, с собой. Вобщем, ликвидировать нужно в течении четырёх часов — дальше процесс будет необратим, оно распространит мутацию. По всем этажам такие будут. Вобщем, ликвидировать, остатки сжечь огнемётом.
Договорив это, начальник штаба рухнул в кресло, и сложил руки на лысой голове. |<A7R молча обдумывала его слова. Охваченная противоречивыми аффектами, но не подавая вида, она взяла огнемёт и двинулась к выходу…
Часть 4
Гермодверь, ведущая в келью Галины Диогеновны вновь отворилась. Та всё так же восседала на своём троне, в окружении чучел нетопырей, глицериновых ламп и генераторов оргона. «Так быстро вернулась? Неужели опять весь говняк спороли?» — спросила она, затягиваясь длинной тонкой трубкой и выпуская колечко сизого дыма. «Нет, на этот раз я пришла с вопросом. Ты можешь снова разложить мне карты?» — спросила |<A7R. Баба Галя подняла правую руку, похожую на птичью лапку, на каждом её пальце было по большому перстню с самоцветами и алхимическими символами. Она просто держала руку в воздухе и смотрела на |<A7R. Спуста полторы минуты, из-за шторы бесшумно выскользнул рослый и мускулистый раб-кинокефал с серебряным подносом, на котором лежала колода карт. Галина Диогеновна молчала, и смотрела куда-то в бесконечность. |<A7R начала говорить:
— Всю свою жизнь я посвятила благу Гигахруща и благу нашего народа. Я ликвидировала последствия самосборов, выполняла волю Великого Архитектора и Генсека, и чувствовала, что я поступаю правильно, и иначе быть не может. Сегодня я впервые усомнилась в воле Великого Архитектора, в том, что правильным будет действовать в соответствии с тем, чего хочет Великий Архитектор, и те, кто выражают его волю. С такими вопросами обращаются обычно к марксист-каббалистам, но единственное что они могут — создавать паутину из слов. Поэтому я пришла к тебе.
Галина Диогеновна так и не притронувшись к картам, начала говорить.
— Ответ уже содержится в твоём вопросе, нужно лишь прислушаться к внутренней тишине. Закрой глаза, и всмотрись внутрь себя. Кто ты? Видишь ли ты там чью либо волю, кроме своей?
|<A7R закрыла глаза и прислушалась. Сначала не происходило ничего, было слышно тиканье часов-ходиков на стене с гирьками в виде сосновых шишек, шум системных блоков где-то за перегородкой, движение жидкости в трубах и далёкие звуки бара из Дыры Фуко. Было слышно криплое дыхание старушки, движение крови в сосудах, гудение электричества в проводке. А потом она увидела. Сначала это была мутная тьма, бескрайняя и кромешная, в которой присутствовало некое ощущение пульсации, но было непонятно, что именно пульсирует. А затем, появился огонёк зелёного пламени, похожий на небольшой росток. Он шевелился, наполнялся цветом и расцветал. Над языками пламени появились голографические шестиугольники, соединённые между собой в схемы отрезками, шестиугольники танцевали и перестраивались. Вскоре зелёное пламя заполнило её всю, и она стала этим пламенем. Голографические соты куда-то вели, разум сканировал бесчисленное множество вариантов, а движение пламени указывало путь.
Когда она открыла глаза, она увидела, что старушка держит перед собой карту. Карта выглядела непривычно объёмной и чёткой, как будто бы на восприятие наложился какой-то фильтр. |<A7R увидела что на карте изображён почерневший танцующий скелет с граблями, в противогазе и с рюкзаком ликвидатора, на ногах скелета были асбестовые сапоги. Он застыл в быстром движении, расчёсывая граблями потоки мутировавшей плоти, которые причудливыми спиралями свивались в фрактальную конструкцию, по которой этот скелет как будто куда-то бежал. Вдруг статичное изображение стало анимированным — скелет и правда побежал, размахивая граблями. Волны щупалец и членистых ножек струились перед ним быстро изменяющимся потоком, поток тёк и в нём появлялись разные формы жизни — этобыли рыбы, скорпионы, птицы и какие-то гуманоиды. Все формы стремительно перетекали друг в друга. Вдруг из потока форм вышли два гуманоида, и с разных сторон направились к скелету — сначала они были ростом ему по щиколотку, но затем, быстро увеличиваясь, и превращаясь в змей, стали длиннее чем сам скелет. Он встал, расположив грабли ровно по центру изображения, вертикально, и две длиные змеи оплели грабли как кацудей. В руках скелета появилась чаша, и змеи стали капать туда своим ядом. Скелет выпил яда, и сквозь его обгорелые кости стали прорастать веточки и корешки, при этом его руки стали врастать в черенок грабель, а змеи образовали уроборосно-переплетённые конструкции вокруг дерева. |<A7R думала, что на этом трансформация закончилась. Но тут чаша начала расти, увеличиваясь в размерах и заворачиваясь в спираль. Из этой спирали выползла большая улитка, которая встала, и потянула рога к небу — она была высотой практически с дерево. Тело улитки, пронзающее небо, окружили кольцевые облачка, её стал оплетать вьюнок с голубыми цветками, которые образовали что-то вроде венка на улиткиной голове.
Галина Диогеновна подождала, когда |<A7R насмотрится видений, а затем прокомментировала свой ответ.
— Я не знаю, что ты там увидела, да это и не важно. Картинки нужны лишь чтобы отвлечь тебя от мысленного шума. Ну и направить немного внутрь себя — но всю работу делаешь ты. Так вот, это и не важно, что ты видела, потому что теперь я знаю — ты получила ответ. Однако, я расскажу тебе кое-что о Великом Архитекторе и о Генсеке. Когда-то очень давно я была женой Генсека, это было очень давно, так давно что ты не поверишь, что столько вообще живут — я узнала кое что о нём, и о том, чью волю он транслирует. Ты знаешь, почему нигде нет изображений ни Генсека, ни Великого Архитектора? Он ослепил себя. Он был человеком, и ему была невыносимо его отражение в зеркале — и тогда он накапал себе яда в оба глаза, и теперь он видит только непрекращающийся самосбор. А так называемый Архитектор — это сущность, с которой он вышел на связь, инфернальное порождение хаоса, которое хочет сделать весь мир таким же уродливым как душа Генсека. Поэтому, что бы ты ни задумала, если это убьёт Генсека, и уничтожит Гигахрущ — я только поддержу тебя. Иди вперёд смело!
— Но как же жители Гигахруща? Они что, все погибнут?
— Погибают ли сны, если сновидец проснётся?
— Да, если он забудет их.
— А как сделать так, чтобы сон продолжил жить?
— Рассказать его. Тогда он станет частью языка, и его, возможно, перескажут ещё раз. Некоторым снам, которые до сих пор пересказывают, уже тысячи циклов.
— Именно. Но чтобы рассказывать истории, нужен кто-то, кто их услышит, и может быть, прокомментирует. Однако, у тебя есть голос в голове.
— Ты знаешь и об этом голосе?
— Я жила ещё до того, как вырос первый ярус Гигахруща. Я знаю всё. И вот ещё что — Гигахрущ это вовсе не то, чем он кажутся, все ващи схемы — хуйня. Помни — что наверху, то внизу, что снаружи, то внутри.
Галина Диогеновна подняла левую руку. Теперь |<A7R разглядела, что на высохших руках старушки были татуированы надписи «Solve» и «Coagula», то есть Растворяй и Сгущай. На этот жест пришёл второй кинокефал, который принёс чемоданчик. В этом чемоданчике лежал маленький гномский молоточек с надписью КОСМОС, и радужно опалесцирующий кристалл размером с гномское яйцо.
— Сокровища гномов. Их принесли мне недавно, и сначала я думала пойти сама. Но мои старые кости уже не любят такие прогулки. В этом кристалле находятся в сжатом виде голографические записи сознаний всех существ в гигахруще. А молот нужен чтобы разбить скорлупу. Ты отправляешься в путь. Тебе не понадобится твой огнемёт, жернова и противогаз, и твой салатовый комбинезон тоже не понадобится. Обратись к голосу в своей голове и призови его!
|<A7R сконцентрировалась на ощущении, и послала сигнал Ариэлю. Она почувствовала телепатический ответ. В сознание подгрузилась карта, и она увидела схему Гигахруща, и светящуюся точку, приближающуюся к ней. Но схема была очень странным образом перекручена. «Принести облачение!» — скомандовала Галина Диогеновна, и двое кинокефалов вынесли серебристую тогу из лёгкой ткани и венок из медной проволоки с вплетёнными в него миниатюрными оргонными генераторам. «Усилитель пси-поля» — пояснила Галина. |<A7R облачилась в серебряную тогу, и надела венок из проводов на голову. Сразу же она стала как бы видеть сквозь стены, причём очень детализировано, с лазерной чёткостью, но при этои и с панорамным обзором. В это время светящаяся точка на её внутренней карте, двигающаяся к ней, поравнялась с точкой «Вы здесь», и она услышала скрежет за гермодверью. Кинокефалы впустила Ариэля. Их пси-поля слились, и карта догрузилась окончательно. Пунктирная линия вела к реактору на уровне ТМЛ-488.
— Баб Галь, а как я туда — и без противогаза? Это же реактор! Там ещё и самосбор всё время.
— Все ваши схемы неверны. Говорят, что Генсек находится на самом верхнем этаже, и это правда — однако, при этом, кабинет Генсека находится под охладителем реактора — и если идти к нему снизу вверх, то вы не пройдёте — но если вы придёте сверху, он не будет вас ждать. Не будет же он выставлять защиту от своего Архитектора, который есть лишь его концентрированный ужас перед изменениями. Больше всего он боится изменений — и поэтому, воображает, будто Великий Архитектор насылает меняющий всё самосбор. Он думает, что может купить его милость ценой пота и крови миллионов трудящихся, которые думают, что строят коммунизм, тогда как на самом деле они строят лишь гробницу для здравого смысла. Вам не следует бояться самосбора — и тогда, самосбор ничего не сделает вам. Да, вы изменитесь. Но только изменившись, вы сможете дотянуться до Генсека, и сломать этот бредовый мирок. Кинокефалы проводят вас до лифта! Удачи!
Они вылезли из Дыры Фуко.
|<A7R в серебряной тоге и с венком из меди на голове, уселась на хитиновый панцирь Ариэля. Теперь, когда она была без костюма химзащиты, она почувствовала исходящее от хитина тепло. Гигантский таракан был тёплым и пах какими-то специями. Кристалл с копиями всех живых существ самосбора висел у неё в мешочке на шее. Их с Ариэлем пси-поля пересекались причудливым интерферентным узором, наслаиваясь на окружающую реальность множеством разноцветных плёночек, души гномов образовывали шестигранную основу для ячеек сот, по которым их сознание двигалось в то время, пока они, в сопровождении двух кинокефалов, медленно ехали по Проспекту Декадентов. |<A7R подняла две руки, в которых сжимала урановый серп и ториевый молот, светящиеся мягким радиоактивным светом. Она вспомнила рога улитки из видения, пронзающие небо. Мутанты с культистами вышли встречать их, некоторые поливали мостовую этанолом, и выливали этанол на себя. Гномы пели осанну. |<A7R скрестила руки с серпом и молотом, а Ариэль издал треск, подобный рыканью льва. Они взлетели.
Полёт по шахте лифта по нисходящей спирали против чисовой стрелки занял очень много времени. Всё это время они телепатически говорили, но мы не будем приводить здесь содержание их умственного разговора, сказав лишь, что оно было апокрифично. Они пролетели уровень ТГР-869, где сражаются чёрные гиганты, и где они встретились впервые. Гудроновые големы застыли и молча провожали их взглядом, прервав свою борьбу.
Они спускались всё ниже. Вот уже уровень, не отмеченный ни на каких картах, предшествующий реактору. Уровень, где находится Полный Пиздец. Полный пиздец состоял в том, что на этом уровне стены Гигахруща вдруг стали для них абсолютно прозрачны. И они увидели, что за ним находится бескрайняя Внешняя Тьма, не заполненная ничем, кроме шума помех. Множество экранов, которые показывают, как падает снег. Из белого шума сложилось лицо. Оно обращалось к ним, и к каждой их отдельной части. Это лицо постоянно меняло пропорции, оно будто бы самособиралось непрерывно, и оно кричало, что им следует остановиться. Оно обещало всевозможные блага, угрожало, умоляло, и снова угрожало. Сначала |<A7R и Ариэль попытались подавить эту галлюцинацию своим совокупным пси-полем, от этого она дёргалась на секунду, и снова появлялась. Казалось, с этим демоном невозможно сделать ничего. «А может на него хуй забить? Он же радио, он только говорит, но остановить нас не пытаетя — мы пройдём без сопротивления» — подумал Ариэль.
Они продолжили кружить по нисходящей спирали, сложившийся из помех и белого шума лик ещё немного поуговаривал их остановиться, а потом вдруг покосился и произнёс «Вы не учёные вы говна сраные а не что вы гадить можете а не что! Вы срать хотели а мы тоже найдём и не будем ничего вот как! Ты не професор а ты нас срал а мы скажем что хуесор ёбаный срал и мы напишем. Ты хуесор а мы вас не позволим срать гады. Мы не срать а вы нас гады молчите. А мы не просветить мы гады блядские срали на нас!» — после этого, Стража Предела поглотил Самосбор. Они прибыли в ТМЛ-488, где расположен реактор. Тут практически у всех форм жизни не менее двух голов, всегда зашкаливающий радиационный фон и самосборы случаются чуть ли не каждый день. Их окружили зелёные огни светлячков. Ну, то есть, на самом деле непонятно, что это светилось, но стайка огней поплыла за ними по воздуху.
Они обошли реактор, и в свете его приборных панелей стало видно, что огоньки принадлежат не светлякам, а каким-то длинным кольчатым червям, которые струились за ними след в след. Приборная панель густо заросла лишайником, выделяющим говняк. Воздух был пропитан говняком настолько, что от вдохов сводило лёгкие. Индольный запах вскружил голову. Отчасти, он даже напоминал запах какого-то неплохого чая. В некоторых местах на лишайнике росли стебельки с глазами, которые кивали если к ним приблизиться. Кое-где ползала херня, похожая на морских звёзд. Всё было очень склизским.
Они зашли под реактор, и им открылась поверхность, полностью заросшая лишайником — гнилушкой чернеющей. Здесь, от сильной радиации, лишайник рос во много слоёв, и образовывал что-то, похожее на мозги.
Люди, живущие в Гигахруще, в ходе длительной селекции приспособились к радиации, однако здесь у |<A7R начались галлюцинации, которые усиливались от паров говняка. Впрочем, отличить галлюцинации от реальности здесь было трудно — то ли к ним на самом деле тянулись щупальца, то ли это казалось. «Только бы не начался сумасброд» — подумала |<A7R и ей на мгновение показалось, что это называлось как-то иначе. Она поторопила Ариэля, и они были в самом низу воронки, поросшей слоем лишайниковых извилин. Она попробовала резануть лишайник серпом, и он легко поддался, куски лишайника срезались без всякого усилия, Ариэль начал выгрызать лигайник и ковырять его лапками, тараканьими челюстями это получалось достаточно быстро. Щупальца подбирали лишайник и скатывали его в трубочки. «Кажется, мы успеем добраться до Генсека быстрее, чем нас самособерёт обосрамс» — подумала |<A7R, и в этот момент из многочисленных олололен преподвыпернулись кудяблики с гозозёльчиками на выпяченных пняфках. «Fgom! Fgom! Сквозь двери бегом! Fgom! Fgom! Сквозь стены бегом! Ночью и днём! Gsom-Gsom!» — так пели кудяблики покачивая гозозёльчиками и тирьямпируя свои зюхательные фсывки в направлении гвиктации Взгна. |<A7R и Ариэль одновременно поняли, что это самосбор, и что на уровне ТМЛ-488 он начинается незаметно, сначала даже кажется, что ничего не происходит. Но сейчас никаких сомнений не было — сверху (хотя сверху ли?) опустились лыни, а кудяблики стали шептать «Ты же слышиш как я лыжи шизы заряжаю? В час ночи лыжи шизой заряжаю! Заряжаю дыжыз лыжыз, сяч чомкать! Ыжыс ышыс зывзща взавзу вщавчла чвячло! Щячло Пячло Попячло! Мжвячло Щячло Пячло Попячло! Шива Сушек Насушил, ой, Шива Сушек Насушил!». Лыни были уже близко, и они бздвякали.
|<A7R погрузила руку по локоть в склизскую чвяку. На ощупь была чвяка как чвяка, но по её коже стали виться зелёные фрактальные узоры, похожие на листья плюща. Ариэль, панцирь которого до этого был чёрным, покрылся розовыми, фиолетовыми и зелёными волосками, образующими узор как у ковра. Их уже самособирало. Но, пространство на дне воронки удалось расчистить от чвяки. Купол пси-поля не давал лыням прикоснуться к ним. По лыням прошла вибрация, и как снежок, посыпался мелкодисперсный мохопласт, слегка опалесцируя. Под чвякой оказался слой рыхлого как пемза изобетона. Серп тут был бесполезен. Ариэль начал вгрызаться в пористый пенобетон своими челюстями. |<A7R снова уселась на его спину, прикрыв лицо рукой, чтобы в глаза не попала бетонная крошка. Пси-поле вроде бы защищало от самосбора.
Ариэль прогрыз пару метров бетонной пены, и под ней оказалось нечто, похожее на оргстекло. Они увидели Генсека. Но самое ужасное, они увидели и Великого Архитектора — он парил над слепым стариком, лежащим в ванной, наполненной концентрированным ЙУХ-25 — веществом, экстрагируемым из говняка. И если Генсек не видел их, то Великий Архитектор их прекрасно видел. Он видел их ещё до того, как они пришли к нему, потому, что он сам это и придумал в очередном приступе паранойи. Впрочем, он скрывал это от самого себя, так же, как человек, пристрастившийся к стимуляторам, скрывает от самого себя, что у него есть какие-то проблемы с наркотиками. Этому безумному духу нравилось думать, что в его галлюцинациях найдётся сила, способная его одолеть. Он думал, что он в любой момент может справиться с этой мыслью.
|<A7R и Ариэля отделял от Генсека и клубящегося над ним сгустка паники и галлюцинаций лишь тонкий слой оргстекла. Но он не поддавлся ни тараканьим челюстям, ни серпу, ни молоту: какая-то сила удерживала этот барьер. И тут до |<A7R дошло — это было не оргстекло. Это было пси-поле, причём, их с Ариэлем, а не чьё-то ещё.
— Нужно снять пси-поле!
— Но тогда нас самособерёт.
— Тогда самособерёт Генсека. Помнишь, баба Галя сказала, что самосбор — это проекции его страхов?
— Но как мы узнаем, что мы победили? Вдруг мы станем толпой человечков, или плесенью, или ещё чем?
— А вдруг ты вернёшь себе облик человека? Всякое же бывает. И вообще, мы успеем убить Генсека раньше, чем нас самособерёт — а вмести с ним умрёт и его страх, и самосборов больше не будет.
— Тоже верно. Ладно, снимаем пси-поля!
Генсек пошевелился — он что-то услышал. Плёнка, отделяющая их от кабинета Генсека, лопнула. Они падали прямо в сосредоточие щупалец Великого Архитектора, и тот беззвучно кричал от ужаса приближающегося самосбора. Его щупальца развеялись как дым. |<A7R замахнулась серпом и молотом на этот фантом, и он рассеялся как дым. Она хотела поразить Генсека серпом, прямо наскаку, но тут она почувствовала нечто странное. Нет, семантическое пространство кажется не самособиралось. Самособиралась она.
Она почувствовала, что в точках соприкосновения её тела с тараканьим хитином, она врастает в таракана, и её кости растворяются. Хитиновые конструкции приобрели гибкость, и она вплавилась в тараканью плоть, так, как сливаются капли горячего воска — её мозг синхронизировался с мозгом Ариэля, образовав четыре полушария, управляющие шестью гномскими мозгами. Её ноги обросли хитином, и стали четвёртой парой ног. Руки стали педипальпами. Крылья сгорели, а головогрудь стала монолитной. Сливаясь, они превращались в огромное паукообразное. Трансформация в паука закончилась довольно быстро. Их мозги обменивались сигналами, как в чатах в нейронете, только на несколько порядков быстрее — широкополосное соединение давало гораздо больше возможностей. Мозги гномов выполняли команды, в них запускались служебные программы, а в их память делался бэкап системы.
Сфера с записями всех существ Гигахруща при этом оказалась вплавлена в тело паука. Мозги паука имели доступ ко всем записям. Они сразу поняли что делать. Паук подбежал к Генсеку, и занёс над ним сочащиеся ядом хилицеры. Слепыми глазами Генсек взглянул в глаза пауку, и с улыбкой сказал «Эх, всё-таки ты достала меня, Галя! Ну, не тяните!» — и хилицеры воткнулись в его плоть.
Генсек сделал несколько шагов, присел на край бассейна, и схватился за голову, как будто у него начался приступ мигрени. Все мозги паука подумали, что Генсек сейчас умрёт, однако вместо этого, он заорал «Ааааааа бля!», и поднял лицо. В середине лба у него открылся огромный глаз. И этот глаз был зрячим.
Прозрев, Генсек увидел весь абсурд и нелепость той галлюцинации, которую он породил. Его взгляд развязывал узлы стен Гигахруща, и они таяли и таяли. «Сотни циклов я больше всего боялся самосбора, а оказалось, я и был самосбором!» — сказал Генсек, и это были последние его слова, сказанные им в виде Генсека — он рассыпался на рой каких-то созданий, похожих на пчёл.
Но что было дальше с этими пчёлами, паук не увидел, потому что был выброшен из Гигахруща во внешнюю тьму. Паук свисал на паутинке, прикреплённой к Гигахрущу. Возвращасться назад не было смысла. Паук спускался на паутинке очень долго, возможно несколько часов, а возможно несколько дней — во Внешней Тьме невозможно отследить ход времени.
Но всё же, лапки паука достигли гладкой как бильярдный шар поверзности. Мозги паука стали совещаться друг с другом.
— Кажется, я знаю что делать. Кристалл с записями всех существ находится в нас, а значит, мы можем их воспроизвести.
— На чём?
— На паутине.
— Логично, они же вибрационные. Но представь сколько существ в Гигахруще? Мы будем воспроизводить их вечно.
— Не будем, если усилим мощность паутины.
— Это как?
— Каждая добавленная паутина будет как зеркало умножать вдвое мощность уже существующих паутин. Если мы настроим их как голографическую сеть зеркал, рендеринг новой вселенной займёт считанные минуты.
Бесполезно пытаться понять, чей мозг какую реплику подумал, потому что мозг думает каждую мысль всеми своими клетками. Но, в итоге, паук действительно сплёл эту сеть, и вложил в неё в качестве ядра кристалл с записью сознаний всех существ в Гигахруще. На пересечении нитей появились такие же кристаллы, отражающиеся друг в друге. Начал медленно подргужаться мир. Сначала это была рубленая пиксельная графика, многочисленные артефакты сжатия, крупные полигоны. Затем всё постепенно разгладилось, и приобрело реалистичный вид.
Паук находился на ровной, покрытой высокой травой поляне. Трава была мокрой от росы, и была по колено пауку. Рядом шелестела небольшая роща, которая будто бы росла здесь уже несколько лет. Светило солнце. Из Гигахруща, по паутинке, спускались первые поселенцы. Темнейшая тьма за пределами Гигахруща оказалась голограммой, подстраивающейся под пси-поля наблюдателя.
8 мозгов одновременно подумали: «Если мы захотим, мы можем вернуть себе человеческую форму. Если захотим — останемся пауком. Так же мы можем выбрать любую из форм, записанных на кристалле, или создавать на базе их новые. А можем сплести во времени сеть расходящихся дорожек из цепочек вариантов, и увидеть все из них сразу».
Мы не знаем, что подумали эти мозги после. Но снизу, с поверхности, Гигахрущ был круглым диском в небе, с поверхностью, напоминающей сыр.
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.