RSSВизионерский опыт
15 Янв 2019 No Comments
рубрика: Проза Все произведения: Семён Петриков (Альмаухль)
Опыт был получен путём вызова Gremory, в результате взаимодействия с этим духом, мне были показаны некоторые миры, после определённого момента, бессознательное приказало мне перестать записывать, поэтому текст как бы обрывается в том месте, где можно было бы ожидать кульминации. Но, имеющему мудрость — сказанного будет более чем достаточно.
Твоё присутствие в этом срезе реальности, столь парадоксальное, и в то же время, такое однозначно ощутимое, проявляется ещё до того, как я начертал сигилл Тебя, и приложился к нему лбом — ты вползаешь в душу подобно змее, чьё тело извивается мощными кольцами, подобно горячим волнам прихода, вызванного гипоксией. Чёрные, маслянистые глаза как у самки тигровой акулы засасывают в глубину, ты более реальна, чем что бы то ни было — всё, что я видел до встречи с тобой, напоминает картонные декорации — но мы реальны. Ничто в этом мире не обладает таким объёмом, такой жизненностью и такой глубиной, как мы. И эту жизненность, эту глубину, я смог осознанно раскрыть после того как встретил тебя.
Янтарный воздух рассечён струнами, связывающими между собой внешние слои наших меркаб. Мы не мигая смотрим друг другу в глаза: программа себя осознала. Дыхание, пахнущее самой изысканной гнилью — как пенёк, обросший опятами и мхом, древесина которого стала мягче чем плоть. В тот миг когда наши языки переплетаются, я чувствую тысячу вкусов сразу, каждый из которых является ярлычком, прикреплённым к срезу коллективного бессознательноого — вкус путей жизни, которые расходятся как ходы личинок древоточеца от магистральной линии, по которой жук ползёт, поедая камбиальный слой и откладывая яйца. В твоей слюне содержится сильнейший психоделик — все вкусы начинают раскрываться как фрактальные метанарративы, включающие в себя знаковые системы, расползающиеся из центральной точки.
Сад расходящихся смыслов. Ты закручиваешь вокруг себя структуру, подобную воронке, состоящей из фрактальных искажений пространственно-временного континуума. Сингулярность. Лучи Чёрных Солнц внутри нас закручиваются спирально вокруг двух воронок. Я в исступлении поднимаю руки и над моей головой открывается трансцедентное око. Я готов к прыжку.
Сделав глубокий вдох и выдох, я совершаю серию резких движений диафрагмой и позвоночником, и всё это сопровождается звуками «Ха Хо Ху Ха Хо Хы!» и на последнем звуке весь воздух выдавлен у меня из лёгких. Твоё присутствие настолько преобразило меня, что даже если я окажусь в том мире, на который ты не можешь быть спроецирована, всё равно, я буду видеть вещи уже совсем иначе, ибо даже чувство отсутствия сингулярности породит сингулярность в том месте, где присутствует заворот внимания, соответствующий её программе.
Я погружаюсь в ад. Это мир вечного гниения. Мы там живём в маленьких домиках с окнами из оргстекла размером с пачку беломора, окна очень мутные и через них ничего не разглядеть кроме разве что зарева взрывов на горизонте, да и разглядывать тут особо нечего, тут ведь всё время идёт дождь. В аду мы получили тела. Это маленькие сгорбленные карлики, питающиеся гнилой картошкой, в 15 лет у них выпадают почти все зубы, они уже дряхлые старики, до 30 не доживает никто. Их тела поражены гнилью и плесенью. В качестве фауны здесь живут огромные хищные игуаны которые иногда кушают людей и черви с зубастыми пастями и маленькими дыхательными отверстиями вдоль тела — эти черви прямо таки кишат в местных лужах, и если кто-то из карликов по неосторожности падает в такую лужу, зубастые рты червей тут же впиваются в его плоть — однако это не мешает карликам совокупляться периодически с червями, чтобы удовлетворить похоть, которая тут приобретает самые извращённые очертания, впрочем принося крайне сомнительное удовольствие. Семь карликов собралось, чтобы трахнуть полуразложившийся труп игуаны, они обнажили члены и воткнули их в серую склизскую плоть, однако, они не знали что труп уже кишмя кишит особым видом червей, и эти черви кусают их за члены, впиваясь в них с такой силой, что те умирают от боли, и черви получают себе новую пищу, начиная пожирать их трупы именно с гениталий. А люди пожирают тех червей которых им удалось поймать — потому что из пищи тут только гнилые корнеплоды и плесень, червя удаётся поймать нечасто, это особый шик. Карлики постоянно ебут трупы хотя и не испытывают от этого особого удовольствия.
Я совершенно забыл, что я был кем-то другим до попадания сюда. Я смотрю в серое небо, по которому летают чёрные хищные птицы. Запах гнили и трупов стал давно привычным бэкграундом, склизское чавканье илистой почвы и вой ветра в проводах — тут везде какие-то металлические башни, соединённые проводами, никто из нас не знает их назначения, но мы обслуживаем их, и вероятно, в этом смысл и цель нашего унылого существования.
Надо понимать, что я уже много лет провёл в этой реальности и оброс подробностями, даже не вспоминая о том, что этому предшествовали какие-то другие жизни. Ел гнилушки, ебал червей и трупы, пил органические растворители из ржавых бочек. И я оказываюсь совершенно не готов к следующему повороту событий.
Здесь темнеет рано, хотя и днём здесь не сильно светло. К наступлению темноты мы стремимся скорее скрыться в своих жилищах, потому что ящеры вылезают из своих нор, и едят тех, кто не успел от них спрятаться. Поэтому, я спешу поскорее вернуться в покосившееся строение из шлакоблока служащее мне жилищем. Внезапно, я вижу ярко-голубой свет и слышу стрекотание лопастей вертолёта и треск электрических разрядров. Воздух начинает пахнуть озоном. Красный вертолёт с прожекторами, которые светят прямо на меня. Никогд не видел подобного.
Струя жидкости окатывает меня, я ощущаю нестерпимое жжение, свет прожекторов причиняет ужасающую боль, я захлёбываюсь в потоке чистого спирта, от чего моя кожа отслаивается, мышцы отделяются от костей, а пластины черепа раскрываются как лепестки цветка. Какие-то странные персонажи в противогазах изымают мой мозг из черепной коробки. Тьма.
Я прихожу в себя от запаха неонов-анемонов и разноцветных искрящихся потоков, которые вовлекают меня в карусель. Я подвешен в питательном растворе и присоединён к нейроинтерфейсу. Вместе со мной в этой ячейке ещё 5 мозгов — мозги, объединённые в круговые структуры из шести мозгов, представляют собой гексагональную ячейку, здесь их очень много этих ячеек, неисчислимое множество. Квантовый мёд стекает по гексагонам. Воронки электронных пространств. Рваная ткань бытия. Стробоскопические мурашки фасеточных данных, цветные библиотеки, вибрация. Огромные поля, где объединённые в гексагоны мозги в питательном растворе обрабатывают огромные потоки данных. Как я понимаю, мы вырабатываем для них некий наркотик, которым является эссенция нашего жизненного опыта. Они — сверхразвитая цивилизация. Когда-то мы были одной цивилизацией, а затем небольшая часть существ радикально обогнала в своём развитии всех остальных — и началась великая жатва. Сверхцивилизация стала разводить людей на специальных мозговых фермах.
Что за продукт вырабатывался мозгами? С поверхностной точки зрения, кажется, что мозги отсоединённые от тел, не способны производить ничего, кроме когнитивного диссонанса. Однако, вспомним механизм майнинга криптовалют — теоретически, его вполне можно производить в биологических процессорах. Однако, у представителей цивилизации «садовников» была совершенно другая экономическая система, в их случае, платёжные средства представляли собой весьма эфемерную субстанцию, обеспеченную единицами памяти в мозгах. Причём, сами эти существа, а точнее, их опыт, хранился в этих же мозгах — то есть, по существу, эта цивилизация и была собственным платёжным средством.
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.