RSSПророк в супермаркете
25 Окт 2020 No Comments
рубрика: Проза Все произведения: Артур Сущев
Пролог
В последние дни, предшествующие моему перерождению, меня преследовали знамения и знаки, мимо которых нельзя было пройти.
Игрушки
В первый раз это было в магазине детских игрушек. Там, среди рядов-стеллажей с мягкими медведями и лапастыми кошками, бродил странный парень.
Он ходил неуверенно, шатко, брал по очереди разных плюшевых персонажей.
Он смотрел им в пластик глаз, гладил их и затем просто клал на место. А из мембран, вмонтированных в небесные своды торгового центра динамиков, играла музыка старых детских мультфильмов. Такие забавные песенки… там, где женщины поют, имитируя детский голос… Вы же помните, да?
Парень всё бродил среди клонов игрушек и смотрел вокруг, и слушал, а потом упал на пол и зарыдал, словно ребёнок. Его тело скорчилось на холодно поблескивающем кафеле и истерично источало глазами горькие слёзы. Он истошно причитал, он кричал! Я даже нечаянно увидел, как на одной из его ноздрей здоровенным зеленым пузырем вздулся горб соплей.
В таком состоянии его и увезли.
Было так жаль парня, что я и сам чуть не разрыдался.
Техника быта
А после, в отделе бытовой техники, я увидел продавца-консультанта. Это был прыщавый юнец, имеющий проблемы с противоположным полом, как мне показалось. Одет он был в соответствующий костюм и придавал своему, обезображенному угрями лицу, весьма серьезное выражение.
Меня всегда пугало то, как влияет работа в сфере обслуживания на людей. Особенно остро ощущалось это влияние как раз в огромных торговых центрах с неимоверной быстротой текучести кадров. Всё это: действо продавцов, обстановка — казалось мне безупречным сектантизмом, наиболее деструктивно влияющем на личность человека…
Так вот, этот парень уронил вентилятор, который продавался в магазине. Вы, наверняка, представляете себе такую штуковину: она еще поворачивается из стороны в сторону самостоятельно и имеет несколько режимов работы. Ну и продается, понятно, в разобранном виде. Коробка упала, и пластиковые детали рассыпались по полу.
Парень принялся собирать и упаковывать их обратно, пока никто не заметил. Он присел на корточки, не забыв подернуть свои брюки, дабы не оттянулись коленки. Потом он увидел меня и понял, что я невольно стал свидетелем его несчастья. У продавца был такой вид, словно я застукал его за кражей важных документов. Но парень быстро оправился, попытался натянуть на свое лицо маску невозмутимости, взял коробку и оставшиеся несобранные детали в охапку и прошёл мимо меня. Я заметил, что из заднего кармана его брюк выпало что-то несуразное, непохожее на вещь как таковую, когда парень вставал, и это осталось незамеченным никем, кроме меня. Когда продавец скрылся за стеллажами, я осторожно подошел к непонятному предмету, лежащему на полу.
Сначала мне показалось, что это какой-то крем, по крайней мере, это был небольшой тюбик. Я поднял его и стал читать маленькие буквы на его полупустой оболочке. Оказалось, — это был гель-анестетик для полового члена. Что-то для тех, кто слишком быстро кончает во время секса. К тому же, данный крем мог использоваться как анальная смазка. Некоторое время я стоял и размышлял над этой удивительной находкой, думал, могу ли я взять этот гель с собой и пронести его через кассу незаметно. Потом решил, что в отделе бытовой техники вряд ли продаются подобные товары, и сунул тюбик в карман.
Когда я проходил через отдел, с выставленными во всей красе домашними кинотеатрами, я услышал страшный грохот где-то позади себя. Я оглянулся и с ужасом увидел, как недавний продавец, который уронил вентилятор, в гневе сбрасывает с полок вещи на пол. В его руке я заметил дорогостоящий перфоратор. Парень смотрел на меня, и глаза его были налиты кровью. Просверлить меня ему, конечно, не удалось бы, но и выключенным агрегатом он мог нанести серьезный вред моему здоровью. Я кинулся бежать, одновременно продумывая план самообороны. Что я мог противопоставить его оружию? И еще вопрос: а что, если ему на подмогу кинутся другие продавцы? Они, конечно, заботятся лишь о собственной выручке в виде процентов с продаж, но вдруг у них еще сохранилось чисто человеческое чувство солидарности, или первобытное чувство стадности к себе подобным? Краем глаза я увидел, как между полками с товарами замелькали силуэты в костюмах. Похоже, что меня решили взять в кольцо, когда я окажусь у кассы.
Подлый план моего спасения пришел мне в голову внезапно, как божественное озарение. Я слышал, как за мною бежит продавец с перфоратором, видел впереди его сообщников.
Тотчас я снизил скорость своего передвижения до простого прогулочного шага. Я спокойненько вышел к кассам, позволяя своим преследователям плотно окружить меня. Продавец, что гнался за мною, тяжело дыша, протиснулся в круг и встал прямо напротив меня. Тогда я запустил руку в карман и извлек злосчастный тюбик.
— Вот, — произнес я вежливым тоном, стараясь говорить при этом как можно громче, — Это ваша анальная смазка, вы обронили ее, когда раскололи вентилятор. Я как раз искал вас, чтобы вернуть ее. —
Я услышал, как со стуком на пол упал перфоратор из разжавшихся пальцев прыщавого. Я увидел взгляды остальных присутствующих, которые были направлены на беднягу. Мне удалось выпалить свою спасительную речь так громко, что ее услышали во всех кассах, и даже охранник, стоявший за кассами у ящиков, где люди могли оставлять свои вещи, внимательно посмотрел на парня. В его, обычно строгом взгляде, я, с удивлением, прочитал понимание, и даже сострадание к несчастному. Воспользовавшись всеобщим замешательством, я поспешно ретировался. Мне и самому стало жаль парня, но на кону была моя жизнь. Я вынужден был защищаться, разве нет? Я думаю, вы на моем месте поступили бы так же.
*
Мой покой и смерть: мысли в отделе мягкой мебели; кухонь без ножей; и спален, на которых формально нельзя присутствовать горизонтально.
Мир Смерти
Все вокруг мертво. Высохшая трава. Птицы лежат на земле. Деревья выкорчеваны, их листья осыпаются прахом. В воздухе летает пыль, нет ничего живого вокруг. Нет мух, кружащихся над трупами людей, нет бактерий, рожденных гниением, нет плесени и запаха разложения — нет никакой жизни.
Все вокруг мертво. Единственный звук повсюду — это шум ветра. Реки не наполнены водой, вода не наполнена рыбой. Смерть прямо пропорциональна жизни, и здесь есть только она. Смерть. Вот он мой рай. Место, где меня никто не тронет.
В детстве меня поймал маньяк. Он был среднестатистичен. Его действия носили садистский, но не сексуальный характер. Он связал мои руки проволокой и бросил меня на землю. У него был обычный кухонный нож, и он пообещал мне, что выпустит мои кишки.
Он показал мне что-то окровавленное в прозрачном грязном целлофане и сказал, что это кусочек щеки одного маленького мальчика. Я думаю, что он хотел сломить меня и напугать.
— Ты боишься? — спросил он. — Боишься меня?
— Я боюсь не тебя, — ответил я, — Я боюсь боли.
После моих слов он разочаровался в себе. Или во мне. Он отпустил меня, бросил нож в кусты и ушел.
Я был спасен! Если бы я вернулся домой с выпущенными кишками, родители убили бы меня!
И смерть — рай только в том случае, если ты выбираешь сам мир смерти, который, к сожалению, не имеет ничего общего с перфоратором, выпущенными кишками и сквернословящими родителями, если они у тебя есть.
*
В другой раз, я стоял на третьем этаже торгового центра возле самых перил и смотрел вниз, на первый этаж, где располагалось небольшое кафе: стеклянные столики, изогнутые углами диваны, обитые кожей. Мне было немного печально видеть людей с ноутбуками вместо живых собеседников.
Затем я услышал шум. Он донесся со стороны эскалатора. Там, у входа на эскалатор, громко ругались две женщины. Я привык, что люди ругаются в общественном транспорте, здесь же это было неуместно. Что может быть безумнее, чем ругаться в гипермаркете? Я направился к ним, чтобы попросить их не нарушать покоя этого места. Кто знает, какие силы они могли разгневать? Женщины, тем временем, уже успели начать спуск, продолжая браниться.
Я пронесся мимо девушки, которая раздавала рекламную макулатуру, машинально выхватив у нее из рук один листочек. В три опасных скачка я преодолел несколько ступенек эскалатора, дабы оказаться прямо позади одной из женщин. Она услышала шум моего стремительного приближения и обернулась. Поток ее гневной брани обрушился на меня! Я подумал, было, притвориться, что занят чтением рекламной листовки. Посмотрев на «рекламку», я успел прочесть лишь одно предложение, но какое! В следующий миг женщина вырвала злосчастную бумажку из моих рук, а я ошарашено осмысливал прочитанное. Это предложение звучало следующим образом: «Заставь ее замолчать! «. Не знаю, был ли это рекламный слоган, или же название какого-то фильма, идущего в кинотеатре, кассы которого, как раз располагались на третьем этаже, — это уже не имело значения. Я понял — это знамение, послание лично мне. Силы гипермаркета давали мне приказ. Поэтому, я просто поднял правую ногу и, ухватившись руками за движущиеся перила, со всех сил пнул женщину в солнечное сплетение. Она завалилась, завязалась в клубок — снежный ком, увлекающий за собой всех, кто ехал ниже. Увидев ту свалку, которая образовалась в результате, я трезво рассудил, что путь вниз мне отрезан, и бросился обратно, против движения эскалатора. На эскалаторе не оказалось никого, кто мог бы преградить мой праведный путь. Думаю, мне невероятно повезло! Если бы выход с эскалатора преградил охранник, мне пришлось бы прыгнуть за перила, с высоты третьего этажа. Я бы обрушился на столики, разбивая их вдребезги. Но все обошлось. Я быстро спустился по лестницам — и был таков.
*
Спустя день, мне пришло в голову, что силы торгового центра не так-то просто разозлить. Чтобы проверить это, я решился на отчаяннейший еретический поступок. Я надел куртку нелепого желтого цвета, прикрепил на грудь бейджик с надписью ЧМО, и, просунув язык между указательным и средним пальцами правой руки, бегал по первому этажу гипермаркета. Выше подняться не решился: думал и этого хватит, чтобы на меня немедленно обрушилась кара. Но ничего не произошло. Правда, на третьем круге за мною погналась охрана, но я сразу же ретировался. Когда я бежал к входным дверям, я, честно говоря, даже не надеялся, что они откроются передо мною. Однако, это произошло! Я беспрепятственно покинул территорию здания и быстро миновал территорию автостоянки. Дальше охрана была уже бессильна. И все это время я умудрился не убирать руки от лица и не прятать язык обратно в рот. Мне кажется, это был поступок, по своей отваге невообразимый и сравнимый лишь с подвигом какого-нибудь Александра Матросова. Я очень горд собою.
Жизнь и свобода гордого
Вокруг кишит жизнь. Запах ее повсюду. Я вижу блестящие бусинки пота на коже, гнойные прыщи на лицах людей. Солнце — точно проклятие, оно греет и освещает все вокруг. Матери с набухшими грудями и лоснящимися лицами пеленают орущих, красных от потницы детей. Инстинкт самки — воистину возвышенное чувство материнской любви!
Гогочущие подростки болтают ногами и потребляют продукты брожения. Они смотрят на блестящие ноги женщин. Их семенная жидкость готова к извержению.
Зеленая трава извивается под ногами, меня бросает в дрожь от ее прикосновения. Шелест листьев — угрожающий шепот, я затыкаю уши, чтобы не сойти с ума. Все вокруг меня шевелится и стрекочет. Я чувствую нестерпимую боль. ОНИ ВСЕ отнимают у меня свободу, единственную, мою собственную, свободу одиночества. ОНИ заставляют меня чувствовать себя чужим здесь.
Мир вокруг смердит жизнью. Я пью лекарства, которые подавляют рвотный рефлекс. Когда я иду по улице, я стараюсь не дышать носом.
Потрясающе живые и невероятно активные йогуртовые биокультуры водят хоровод у меня в желудке. Жизнь прямо пропорциональна смерти, и здесь есть только она. Жизнь. Это мой ад — место, где все против меня.
Хотя это единственное, что есть я.
Отшельник
В силу последних событий, я больше не появлялся в торговом центре. И вскоре я понял, что меня все-таки покарали. Я собственноручно отлучил себя от гипермаркета, я лишился возможности бывать там. Это ли не худшее наказание? Я усомнился в высших силах, моя вера подверглась испытанию, но я был безнаказанно отпущен, чтобы только впоследствии осознать, что покарал сам себя. Ну, скажите, это ли не высшая мудрость и справедливость? Хотя, когда чувствуешь больше, чем понимаешь, вопросы осыпаются как осенняя листва на дно, или сквозь дно человека. Человека со дна и на дне. Человека глубину, которую жаждет заполнить он.
Я был подавлен. Двое суток я не ел и почти не спал. Мне нужно было что-то, что вывело бы меня на новый уровень — Божественное озарение — не меньше… И оно пришло!
Я смотрел на засохших мух, лежащих меж стекол окна. Это меня всегда успокаивало. Я коллекционировал их и находил это хобби весьма занимательным. И вот, когда я снова сидел у окна, что-то вдруг сломалось во мне, и я понял — это моя гордость раскололась, пошла по швам, захрустела, рассыпалась. Я осознал, что смогу обрести прощение через отшельничество. Я был готов провести в уединении долгие годы — ровно столько, сколько было нужно, чтобы я снова смог войти в торговый центр.
Я собрал немного еды, взял все таблетки, которые выписывал мне врач, тепло оделся и отправился в путь. Идти я решил на окраину города, куда-нибудь в лес. Вообще-то я знал отличную лесопосадку неподалеку… Вы, наверняка, понимаете, о чем я говорю? Это что-то, что на первый взгляд выглядит как лес, но деревья высажены людьми в стройные ряды. Добираться туда решил пешком. Вообще-то я стойкий парень, но в этот раз, ехать в общественном транспорте, отчего-то струсил. Наверное, двое суток без еды и сна истощили мои силы. Знаю одно — я не вышел бы из этой давки живым. Поистине, социум — одно из наиболее точных имен сатаны. Надеюсь, вы не осудите меня, и не посчитаете малодушным.
Я поселился возле трассы, которая проходила вдоль лесопосадки. Трасса пролегала через мост, под которым проходил небольшой канал. Вода в нем была грязной и зловонной, однако под мостом можно было прятаться от дождя и взглядов людей, сидящих в автомобилях, проносящихся надо мной мимо, где-то выше.
Запасов еды мне едва хватило на три дня. Пил я прямо из канала, отчего заработал жуткое расстройство пищеварения. Спасался только таблетками, но, на голодный желудок они действовали как-то не так. Несмотря на это я чувствовал небывалый подъем сил, меня переполняло некое таинственное ощущение высшего знания.
На четвертый день я вышел в лес по нужде. Накрапывал дождь. Я выпил все оставшиеся лекарства этим утром, и в голове моей было мутно. Внезапно я почувствовал, как мой внутренний мир начал стремительно расширяться, я обхватил свою голову руками, опасаясь, что она взорвется, распираемая изнутри. А потом мой внутренний мир стал настолько огромен, что поглотил всё. Я утонул в ощущениях без чувств. Внешние факторы меня уже не беспокоили.
Очнулся я под проливным дождем. Я лежал на земле, вся моя одежда промокла, к тому же, у меня было подозрение, что я обмочился прямо в штаны. Что-то произошло… Я словно бы на некоторое время оказался в раю. Я понял, что прощен. Пора было возвращаться домой.
Молитва доброго человека
Я очень люблю зиму. Люблю, когда темно, люблю ледяной ветер и колючий снег, обжигающий щеки. Людей как будто нет, они — просто силуэты за пеленой. Люди спешат домой, они не смотрят в твою сторону. Природа умерла, ее запахи почти не ощутимы. Каждый раз, когда солнце садится, я молюсь о том, чтобы оно больше не встало.
Перерождение
По возвращении домой я долго морально и физически готовился, чтобы войти в торговый центр. Я переоделся в новую, самую аккуратную одежду. За время моего отшельничества лицо в моём зеркале покрылось густой щетиной, но я решил не бриться. Если у меня отрастет борода и усы, я даже больше буду походить на святого мудреца.
Я опасался, что охрана не впустит меня в гипермаркет, но меня, похоже, не узнали. На секунду я замер у дверей, которые открылись передо мною, не веря своему счастью. Но кто-то толкнул меня в спину.
— Что встал, идешь, или нет? — услышал я грубый голос. Какой-то молодой человек бесцеремонно втолкнул меня внутрь и прошел мимо. Однако, этот инцидент ничуть не испортил мне настроения. Я вернулся — и был великодушно принят!
Почти половину дня я провел, гуляя по магазинам, катаясь на эскалаторе, сидя на скамеечках в коридоре. В очередной раз поднимаясь на эскалаторе, я вновь увидел того парня, что нагрубил мне у входа. Теперь он был не один: с ним была девушка. Завидев меня, он уставился в мою сторону, насмешливо улыбаясь. Он что-то прошептал своей девушке. Она тоже стала смотреть на меня. Я сделал вид, будто не замечаю их. Эта ситуация меня нисколько…
(Я слышу стук сапог. Это марш, Они идут по мою душу! Я бегу по паркетному полу длинного коридора, чувствуя, как кончаются силы. Мой рот пульсирует болью, я чувствую свои опухшие, липкие от крови губы. Несколько моих зубов выбито, два из них я случайно проглотил, больно оцарапав горло и пищевод. Восемь, из десяти пальцев на моих руках, сломано, только большой и безымянный на правой руке уцелели. Этими двумя пальцами я сжимаю нечто, боясь обронить. Я слышу стук сапог: равномерный, строевой шаг тех, кто идет по мою душу. Они стократ сильнее меня, их действия идеальны и равномерны. Не думаю, что где-то здесь для меня предусмотрена возможность спастись. Но я все равно бегу, чувствуя не страх, но отчаяние, не ярость, но жалость к себе. Я чувствую безысходность. Я слышу стук сапог, это грохочет агрегат по переработке меня.)
…не огорчила. Но я решил проследить за ними, быть может, это какая-то проверка, или очередное задание для меня, как тогда — с женщиной на эскалаторе?
В течение примерно двух часов, я ходил по пятам за этой парочкой. Мне показалось, что парень несколько раз все-таки заметил меня, несмотря на то, что я тщательно маскировался, то притворяясь равнодушным и случайным прохожим, то заинтересованным покупателем, рассматривающим витрины. Он стал чаще оглядываться, выражение его лица стало обеспокоенным. Пробыв около пяти минут в магазине зимней одежды, молодые люди направились к выходу из гипермаркета. В руках у девушки был большой яркий пакет с эмблемой магазина. Проведя в торговом центре несколько часов, они сделали всего одну покупку. Это меня насторожило. Я проследовал за ними на улицу, держась на приличном расстоянии. Похоже, они направлялись к автобусной остановке, расположенной у оживленной трассы. Немного позади остановочной площадки раскинулась небольшая роща. Именно оттуда я решил продолжить слежку.
Сквозь веки-ветки кустарника, я тихо наблюдал за подозрительной парой. На остановке больше не было людей, что тоже показалось мне подозрительным
Вскоре подъехал автобус. Молодые люди направились к нему и, я почувствовал, как мое сердце болезненно сжалось. Я испугался, что они сейчас вот так запросто уедут, скроются, оставив меня ни с чем. Я ощутил внезапный прилив ненависти к этому грубому парню, который так бесцеремонно вторгся в мое аритмичное сердце и лимбическую…
Мне казалось, что он уносит с собою кусочек моей, и без того небольшой, свободы, как это делают многие. Тем самым он причиняет мне ущерб, делает меня больным, заблуждается, будто ему это можно. Я увидел, как незнакомец поцеловал девушку, и она вошла в автобус. Он еще помахал ей рукой прежде, чем автобус тронулся. Парень остался один и я почувствовал облегчение, но времени у меня оставалось мало. Здесь, в укрытии, я чувствую себя уверенно… Мне точно нужно было придумать, как заманить моего врага сюда.
Я осмотрелся. Везде вокруг лежали груды мусора — обугленые кирпичи, консервные и пивные банки, бутылки, картонные коробки из-под сока, проволока. Неподалеку я заметил несколько металлических профилей непонятного предназначения. Когда я был здесь в последний раз, эта роща была местом пикников. Сейчас она превратилась в свалку. Признаюсь, такой она мне нравилась гораздо больше.
Я выбрался из своего укрытия так, чтобы незнакомец мог меня видеть. Он тут же заметил меня, пристально уставившись в мою сторону. Я надеялся, что парень направится ко мне, но этого не произошло. Тогда я расстегнул ширинку и обнажил свой половой орган. Я принялся мастурбировать, глядя на своего неприятеля. Этот мой тактический ход возымел мгновенный эффект: незнакомец яростно бросился ко мне. Я скрылся в роще, подхватив с земли кусок ржавой металлической проволоки. У меня было ощущение, что я заранее знаю, как будут развиваться события дальше. Это ощущение было сродни ясновидению. Парень стремительно вломился в густой кустарник. В следующее мгновение я появился у него за спиной. Я набросил проволоку ему на шею и провернулся вокруг себя, перекручивая свою импровизированную удавку. Одновременно я наклонился, подавшись вперед, запрокидывая его тело точно мешок через плечо. Парень оторвался от земли, его спина прижималась к моей, и он не мог достать меня своими руками. Его конвульсии были очень сильными, но я только крепче уперся ногами в землю, чтобы не потерять равновесия. Так я стоял, держа его на себе, к счастью, бился он недолго. В конце концов, я опрокинул его тело на землю и перевел дыхание.
Чтобы убедиться, что дело сделано правильно, я разбил одну из стеклянных бутылок, валявшихся неподалеку, и тщательно перерезал незнакомцу горло. Крови, на удивление, было очень мало, а я-то ожидал увидеть фонтан, бьющий из перерезанных сонных артерий.
Хотя, наверное, так вышло потому, что мой противник уже был мертв (возможно, ещё на остановке, прощаясь с ней?).
Я почувствовал, что мои ладони горят, на коже рук остались красные следы от проволоки.
Не спеша, как ни в чем не бывало, я отправился на автобусную остановку.
Я присел на скамейку и долго обдумывал происшедшее. Я осознавал, что случилось что-то очень важное для меня: мир вокруг странным образом изменился, но что именно изменилось? Несомненно, я обрел нечто большее, нежели украденный у меня кусочек свободы, но что я приобрел? Подъехал автобус и я, не раздумывая, сел в него. Никогда в жизни поездка в общественном транспорте не была для меня такой легкой и безмятежной.
Эпилог
И я не ждал более новых знаков и знамений, которые всюду, которые невозможно не заметить, ведь в их трактовке уже не было для меня смысла, потому что никогда в жизни поездка в общественном транспорте не была для меня такой легкой и безмятежной…
Я чувствовал.
А когда закончатся чувства, я снова пойду в супермаркет, где каждый находит для себя то, что ищет, как сказано в рекламном буклете, — завете сверхновом для тех, кому не досталась другая литература.
И человек будет искать истину во всём до тех пор, пока не поймёт, что не сможет смириться с ней, пока не оглохнет от её вездесущности и всеправдности, до тех пор, пока не почувствует силу в самом себе, потакая собственной слабости.
Всё это и есть лёгкая поездка в общественном транспорте, когда … ну, вы понимаете.
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.