«До Луны и обратно»

Я люблю тебя так, как любят берёзы с ивами
Те, кто до сих пор почему-то не эмигрировал,
Те, кто смотрят в окно декабря, беспросветное вроде бы,
И катают под нёбом упругое слово «Родина».
Я люблю тебя так, как длится в ночи молчание,
Как песок и бетон, куда катера причалили,
Как дышать — любое создание аэробное,
Округляться до целого — бесповоротно дробное.
Как остывший кофе в копчёной лесной посудине,
Как пятьсот страниц с заплетенными в косу судьбами,
Как брюхатое снегом стадо в вершке над крышами,
Как слова, что были не сказаны, но услышаны.
Я люблю тебя побережьями каменистыми,
Горьковатым дымом, что пляшет кадрили с искрами,
Молоком и хлебом, горчицей особо лютою,
Раскалённым асфальтом, холодным стеклом я люблю тебя.

Свободен, крепко шит и кроен ладно я…

Свободен, крепко шит и кроен ладно я,
Но без побед — кого волнуешь ты!
Я брошу вам в лицо перчатку латную,
Чтобы в дуэли не было нужды.

Жизнь несправедлива и горька…

Жизнь несправедлива и горька,
А зима депрессией чревата…
Выход есть: найти себе сурка.
(Или завести себе вомбата)

И хандрить вдруг станет не с руки,
Самым записным социопатам:
Не хандрится там, где есть сурки.
(Грусть успешно лечится вомбатом)

Разведут перчатками врачи,
Но болеть вам некогда и хватит —
Дома обаятельно сурчит…
(…Или очарованно вомбатит…)

Ждать, пока сугробам выйдет срок
Таять, словно сахарная вата,
Веселее, если есть сурок.
(Но не забываем про вомбата!)

Право, зря Ивану-дураку
Лягушонка встретилась когда-то.
Каждому Ивану — по сурку!
(Каждой Несмеяне — по вомбату!)

Лучше не придумали пока,
Чем, когда кому-то херовато,
В руки взять мохнатого сурка.
(Повомбатить теплого вомбата)

Дорога Королей

Мы шли Дорогой Королей,
Дорогой без возврата.
Берсерки облачных полей
Вставали брат на брата.

Мы шли дорогой без конца,
Не помня ей начала,
Лишь виса высшего певца
Меж соснами звучала.

Грозящий вал не отставал,
Охотился как будто,
Но путь лежал на перевал —
В блистающее утро.

Пускай из вечного вчера
Не вырваться без боя,
Две капли крови до утра
Остались нам с тобою.

Их слижет солнечная нить,
Вплетет в клинок заклятьем,
Чтоб две руки соединить
Единой рукоятью.

Мы небо взрежем, как гранат,
И хлынут звезды соком —
Так силой яхонты гранят
В стремлении высоком.

И вековечное вчера
Сожмется жалкой тенью.
Нам сока хватит до утра,
И полон будет день им.

Глоток последний сбережем
Для пьяного заката
И бросим яхонтовый жом
В объятия агата.

Дорога ляжет так светла,
Как отблики на гранях
Алмазно-прочного стекла,
Что пальцев не поранит.

Мы шли Дорогой Королей
Под лунным покрывалом.
Сто первый раз мы шли по ней —
Чтоб стать ее началом.

Неважный

Неважный смысл чах

Во временных щах

Ведь мы ж  (ма) с тобой
как временный мастодонт

Торпедно представляю как тебе

Удобно разложиться на луне

И заяц такой стрелой

Успел заразить покой

Промежуточного исполнения

Вне изведанного разнообразия

Почеши спинку

Старику Дарвину

Самоуправное потреблядство сверхсубъекта

Невозможное сочетание

Клеток бугорков

Мозговитых шероховатостей

Сотен тысяч факов

Временные лобзания

Рассекреть бы, опредметить бы ,

Самоуправное потреблядство

Сверхсубъекта

Но не

Приключить

Невозможность неисправности

Заданной цели существования

Обоснованной реальности

Переглючить

Походатайствовать

Всею Вселенную

За подлеца

Язва сибирская

Очищать от шелухи внезапного происхождения
Испепеляющий образ начинания

Приводящий к утрате
Простительной неистребимости изначального

Извилистой затеей
Охреневать и изворачиваться, выпячивая

Исследуя цели, следуя

Исполнениям всех значений по правилам

Подойти, прийти к тождественности

Прикоснуться щекой к черну яблоку

к-РИК

Прочистить глотку,

Прокричать,

Про … орП

Реакция

На прочее

На морг

Но! я попробовал…

И я туда вошел

Привратник был весьма высок и смугл

Огонь высвечивал рисунок его скул

И тень плаща скрывала его лик

Стояли прихожане как стена
Искал свою возможность Сатана…
открылись двери, мы пошли, вперед глядя…

И долго, долго шли, завет блюдя

лишь бы не видеть этого всего, всех бед

как пахнут трупы, предлагаемые для…

изнеженных осколков пустоты

возможно, это видел я и ты

… обломанный осколок красоты

нам показали обгорелый труп

и рассказали, как его зовут,

и кем он был

и чем теперь он стал

и я смотрел в беззубый тот оскал

он бы смеялся, …

если бы он мог

открыть мне тайны, где безумный бог

стараясь грешников завлечь в ту сеть

где времени и где пространства нет

Где путников ждет, преломляя свет

Богов посланник, Ньярлатотеп!

Осенью на море

Осенью на море бродить и гулять — само наслаждение:

Мало людей, тишина, и даже слегка тревожит в душе тоска.

Правда, это совсем не страшно.

Можно из дома взять термос, чтобы пить чай. Или в палатке взять кофе.

Ходить у моря, смотреть, как о камни бьётся вода, и на птиц, парящих над волнами вдали.

И наслаждаться бесконечной пустотой внутри себя.

Росомаха

Острия когтей в двадцать ран полосуют наст.
Против ста смертей — «Кто не с нами, тот против нас».
Нескончаем бег — что ни миля, до дна своя.
Простынями снег, ветер воли взамен жилья.
По камням река — что под шкурою зверья стать.
Недостаче лап недостатком и то не стать.
Развязать войну даже бурые не спешат —
В меховом плену вдвое большая ждет душа.
На подол лесов неустанно ложится след.
Тех непрочен сон, кто во множественном числе.
Их тревожит до дрожи в холке косматый страх —
В поле воин, один как перст на семи ветрах.

Мальчишка

Эриху «Bubi» Хартманну

Он натянул штурвал, задирает выше.
В доле секунды — серое брюхо ИЛье.
Жмёт на гашетку. Пара трескучих вспышек —
Дальше от фейерверка уносят крылья.

Что ему! Может быть тысячу раз неправым
Тот, чью фуражку он примерял по пьяни, —
Самое главное — помнить о юнге фрау,
С кем любовались звёздами на поляне.

Звёзды теперь иные на крыльях светят —
Детская память, ночной перестук Транссиба.
Он им теперь не зритель, а ангел смерти:
Делай что должен — но, чёрт возьми, красиво!

Сколько их было, парных боёв и сольных;
Вылетов сколько — да и падений сколько!
Помнит Мальчишка: не подведёт подсолнух,
Если ему достанется от осколка.

На фюзеляже меток — нет места плюнуть:
Сбились со счёту штатные соглядатаи.
Только важнее — как приминали блюмен,
Сочные губы ягодами глотая.

Нежно ладонью — борт серебристой птицы:
Под облаками — тот, настоящий, дом их.
«Слушай, Мальчишка! чем тебе есть гордиться?» —
«Что ни единый раз не терял ведомых».

Рыцарь, которого нет

В доме тепло, пахнет едой и лесом.
В доме темно — ибо зачем здесь свет.
В доме давно скукой больна принцесса,
Смотрит в окно — много-премного лет.

Там и с огнем не отыскать дракона.
Там за окном — стройка и ресторан.
Пасмурным днем — трассу видать с балкона,
В ясную ночь — сад сверчит до утра.

Там на полу — тень притаилась тигром,
Дождь по стеклу — рокот хмельной толпы.
Только в углу старый будильник тикал —
Как ты не слушай — не перестук копыт.

Что за нужда — в памяти рыхлой рыться?
Снова среда, вечер, какао, плед.
Некого ждать — к ней не прискачет рыцарь.
Всё ерунда — рыцаря просто нет.

Не было, нет и никогда не будет.
Разве во сне — жаль, что они не в счёт.
Правды в вине долго искали люди.
Что бы и не пошерудить ещё?

В доме сквозит, как на опушке леса.
Все на мази много-премного лет.
Куплен «Визин». Смотрит в окно принцесса.
Вдруг да летит рыцарь, которого нет.

Спи, волчица

Это просто осень в окно стучится.
Это просто воет внутри волчица.
Это что-то острое под ключицей,
Что не даст и заполночь отключиться.

Просто, что предсказано, не случится.
Просто щиплет веки, как от горчицы.
Оттого и воется, и кричится,
Оттого и лезвие под ключицей.

Осень проползет, пролетит, промчится.
Пылью побледнеет одна вещица.
А весна не копит, не мелочится.
Не скули на сны до весны, волчица.

Петербургские сказки

Часть I. Павел I – Петру I: «Научись не прощать»

Lucifer! Ты впервые свободен от адского плена.
Научись не прощать — и жестоко казни за измену.
Наложи на злодеев – безвременья мрачные узы.
И исчезнет тоска и придет к Тебе – Черная Муза.
Не жалей Ты грехов нечестивых проклятого стада.
Пусть в забвенье уйдут и познают скорбь Черного Ада.
Выбрав цель- вожделей, средства тотчас же сыщутся сами.
И хвали лишь Себя непокорными злыми делами.
Твоя Воля – их крест и дождутся заслуженной кары.
В Преисподней их мест – не займут жрицы черных кошмаров.
Каждый сам себе рок – оживи свою Черную Силу.
Коль пришел давний срок – Ты опять победишь Михаила.
Жизнь не повод страдать – только поиск Дороги Отмщенья.
Жизнь – Желанья Печать, Радость Действия вместо забвенья.
Только Ты пожелал и снимаешь опять цепи плена.
Те, кого проклинал – неизбежно склоняют колена.
Хищна Адова Пасть, и в Геенну запустишь Ты сети.
Грешных душ словишь всласть — из огня в горький лед и под плети.
Нифльхейм – это боль, там, где Адовы Черные Своды.
Там найдешь свою роль – Палача самозваной свободы.
Радость Жизни Твоя – Своей Страстью колоть малодушных.
Стисни Древко Копья – Чьи-то подлые козни – разрушишь.
Пусть признают, что Ты – многократно тех тварей сильнее.
Воплощай же мечты и толкай их в Хельхейм поскорее.

Gilel Elohim, октябрь 2018 г.

Часть II. Над Стиксом разводят мосты

Готов повторить Я молитву – на древних семи языках –
Иду Я по лезвию бритвы, иду Я с кастетом в руках.
Никто из чужих — Мне не пишет, никто Меня больше не ждет.
А Смерть – то энергия жизни, к борьбе за Свободу зовет.
Свобода творить Свое Слово, и в Дело его воплощать.
И сбросить — презренным оковы. Поставить им тлена печать.
На шеи накинуть удавки. Заткнуть их поганые рты.
В Аду на Кругах будет давка – над Стиксом разводят мосты.
Шломо бен Давид на скрижалях — им Свитки Суда записал.
А Тор в роковой наковальне – клинки Мне и стрелы сковал.
Мне Хель протянули кинжалы, надела Лавровый Венок,
Сказала: «Не страшны удары, коль снова идешь на восток.
Тебе же ковать подлым цепи – Ты сам себе Демон и Бог.
Один Ты решишь, кому в склепе, змеей черной ползать у ног».
Gilel Elohim, октябрь 2018 г.

Часть III. Кара Норн

Темной ночью дорогой Мидгарда — Я иду с Королевою Мартой.
И не смотрит ни вправо – ни влево. Ее очи полны – черным гневом:
«Королева должна быть свободна, но не завтра, а прямо сегодня.
Знаю, кто в черном дьявольском склепе — заслужил свои мрачные цепи.
Я обетов своих не нарушу – приведу Тебе падшую душу.
Испытай душу страшною мукой – испытай бесконечной разлукой.
Испытай отчужденьем холодным, вереницею тварей голодных.
И своим легионом бесплотным – эта мука ей будет бесчетной.
Но зачем лавры душам презренным? Носишь лавры – и знай себе цену.
Никого не венчай Ты напрасно – черных змей диких с жалом ужасным.
И молитву твори ежечастно – каждый муку найдет за грехи.
Демон Черный под вечер ненастный – подлецов искупает в крови.
Просто верь – где-то есть Правосудье – Тебе с этим спокойнее будет.
Веришь Хель – это Вестница Рока. Кара Норн — нестерпимо жестока.
Не равняй нечестивцев с Богами – пусть горят у Тебя под ногами.
Пусть горят вместе с павшей листвою – пусть оковы найдут под землею.
Королева водой несвятою — все-равно Твои раны омоет.
Причастит тебя ядом холодным, чтобы стал Ты вновь Злым и Голодным.
В Древнем Замке – в холодном подвале – выпьешь Зелья из Чаши Грааля.
В Черном Зеркале видишь Ты снова – кто носить Твои будет оковы –
Кто носить Твои будет печати – кто под властию Царских Проклятий.
Чья Тебе служба будет ценнее — тому петли оденешь на шеи,
Чтоб жестокость Твою почитали, и пощаду и милость – не ждали.
Не ищи Ты от мертвых признаний, и молитв в роковой пустоте.
Я с Тобой в Твоих Черных Желаньях, Я с Тобой в Твоей Адской Мечте».

Gilel Elohim, октябрь 2018 г.

Харон и Геката

О, Геката, Богиня Всесильная!
Моя Черная Злая Звезда!
А в пустыне теперь буря пыльная,
Враг в бархан заметен без следа.
О, Геката! Богиня Всесильная!
Моя Черная Злая Луна.
Да объемлет врага тьма могильная,
Да объемлет врага тишина.
О, Геката! Богиня Всесильная!
Снова Призрак стоит за Мной,
Пусть врага гложет злоба бессильная,
Да откроется Путь Ныне Твой!
О, Геката, Богиня Всесильная!
Снова Меч Твой о камень звенит.
Видишь, крови струя хлещет сильная,
Из главы побежденной лилит.
О, Геката! Богиня Трехликая!
Мое Счастье, Мой Черный Покой!
Да объемлет лилит смерть безликая!
Я же снова останусь с Тобой!
Ночь лампады опять зажигает…
Поздней ночью врага умертви!
Смерть пределы любви попирает!
Смерть рисует узоры в крови!
О, Геката, Богиня Священная!
Я стою за Твоею Спиной!
В белом мраморе вечно нетленная,
Я Тебя выбрал Старшей Женой!
О, Геката! Богиня Всевластная!
Слышишь гулкий из Тартара стон!
И когда ночь приходит ненастная,
Через Стикс возит души Харон.
9.02.2019 г.

Видишь Длань Аллаха?

(Ко Дню Всех Влюбленных)

Я спросил у Сокола, где Моя Любимая?!
Сокол Мне ответил, качая головой.
Он сказал — у Дьявола, страстию томимая.
Но найдет не радость, а немой покой.

Я спросил у Ястреба, где Моя Любимая?!
Ястреб Мне ответил, качая головой:
Где-то на Дне Адовом, змиями хранимая,
Но вонзи ей в сердце Меч свой роковой.

Я спросил у Коршуна, где Моя изменница?!
Где же нечестивица, что была святой?!
«Видишь Длань Аллаха, что с Мечом Кровавым?!
Видишь в этот вечер — простерта над Тобой?!
Видишь Ты Аллаха Древние Печати?!
Слышишь Его Голос?! Голос Гробовой.
А за Ним — могилы, Свитки Черной Силы.
А за Ним с мечами — джинов черный строй.
А Твоя изменница — подлая и лживая
Пусть лежит в канаве — с пробитой головой».

14.02.2019 г.

Я бродил по пустыне с шайтаном…

Между мрачных и черных барханов –
Я бродил по пустыне с шайтаном…
Я сжимал в руках древние четки,
Наизусть только суры твердил.
А он шел за мной твердой походкой
И порой неприлично шутил.
Воздух был весь от зноя нагоретый:
«Как Мне правду отторгнуть от лжи?»
Но за счет преломления света
Нам являлись в пути миражи.
Было знойно, убийственно душно
И ни капли холодной воды.
«О! Не будет Тебе ныне скучно!
Коль до ночи придем Мы в сады».
Поднималась песчаная буря,
Ветер грозно, смертельно завыл,
Небо тучами черными хмуря:
Под песком Нам могильник открыл.
«Вновь увидишь такое едва ли!» —
Мне сказал торжествуя шайтан.-
Десять мумий пески укрывали:
Вот погибший в пути караван.
Это свита Джалаля Эд-Дина
И его молодая жена.
Забрала их с собою пустыня,
Напилась их страданий сполна.
Поднялся сильный ветер песчаный,
Когда был караван их в пути.
Замели их песками шайтаны,
Маликим не смогли их спасти».
«Я смотрю, что она, как живая»,-
Отвечал я шайтану с трудом.
«Полежала в песках, стала злая,
Что с ней делать – решишь Ты потом
Это Дар хорезмшаха Джелаля.
Это Дар, что в песках был зарыт.
Сколько можешь терзаться в печали?
Пусть она за Тебя отомстит».
Джины возле меня суетились,
И трясли ее за рукава.
И глаза ее снова открылись –
И она оказалась жива.
А шайтан мне сказал очень тихо:
«Ключ найдешь – не пройдет и двух лун.
Принесешь Ты врагам зло и лихо,
Благородный и мудрый Харун».
21.02.2019 г.

Харун и Ева: Казнь Лилит

I

Вина в кубках нет, но полны черным гневом,
Из Ада Харун ведет Древнюю Еву.
Мелькают Лучи над Зловещим Кристаллом:
И Ева венчается с Черным Нергалом.
И шепчет супругу она очень тихо:
«Чье сердце сегодня пронзит Меч Халифа?»
Ответил Харун: «Мой Визирь мертвой хваткой
Сжал горло распутнице черной перчаткой.
Готовы стальные зловещие цепи.
В скелет обратится она в черном склепе.
Ей там голодать — без воды и покоя.
Ее раны взбухнут от черного гноя,
Она будет выть, как степные шакалы,
Змеей будет ползать, разбившись о скалы.
Ни встать, ни идти – она больше не сможет,
И сам Сатана ей уже не поможет.
Над ней Аз-Забания с черной косою
Корят ее лютою жизнью мирскою.
А Аль-Мунтаким со стальными клинками –
Заносит топор над ее позвонками.
Ее Аль-Фатих словно лошадь стегает,
И дикие джины кошмаром терзают.
На муки ее будет сделана ставка.
Ее Аль-Мумит душит черной удавкой.
А Сахр – аль- Мард – на зловещем аркане
Ее тащит за ноги в черном тумане.
Восстали из древних гробниц и курганов,
Чтоб тварь билась вся в окровавленных ранах.
«С Тобою Аллаха несметная сила,-
Так Ева рекла.- Головы б не сносила.
Да только в Аду прямо в огненном круге
Ее скоро ждут еще худшие муки.
Харун! Назови ее подлое имя.
И проклята жизнь ее будет отныне.
Ведь даже Муса встанет в ряд вместе с Нами
И подлую тварь забросает камнями».
«Слезой окровавленной страсть убежала,
А сердце ее Моего ждет кинжала»,-
Ответил Харун и повел свою Еву
В Чертоги Беды в Царство Черного Гнева.

II

Где Адово Пламя плескалось о скалы
Под Медным Быком там блудница лежала.
Ей голову грызла ужасная львица,
Дымились от серы пустые глазницы,
А грудь вся была в окровавленных ранах.
И рек так Харун: «Только злом и обманом
Жила она в роскоши многие годы.
В тщеславье купалась, гнушалась почетом.
Поклонников толпы: в чудес круговерти,
Подарки судьбы, и зловещие смерти…
Она убивала тех, кто смотрит косо.
Она убивала порой за расспросы.
Она мстила всем наделенным талантом
И души пытала она беспощадно.
За лживую грязь и гнилые химеры –
Она продавала ревнителей веры.
Купалась в крови, погрязая в разбое,
Гнилая внутри — всем казалась святою.
Излюбленный грех был содомский и свальный.
Никто не видал ее прежде печальной.
Никто не видал ее в приступах боли
И роль палача ей была лучшей ролью.
Над жертвами вечно глумилась открыто
И вся ее подлая гнусная свита.
Она провожала к стопам Князя Ада
И золото там получала в награду.
Тонула в кощунствах, разврате, гордыне,
Лилит-Махаллат – ее тайное имя».
Харун стал блудницу давить сапогами:
И брызнула кровь у него под ногами.
А Ева взметнула зловещей секирой –
Главу отсекла и слила кровь в потиры.
Тогда связки змей из зловонной утробы
Полезли наружу, как будто из гроба.
Но Медный Кумир заливал их огнями,
Давил их копытом, пронзал их рогами.
Харун так сказал: «Зло обратно вернется,
И пусть клеветник в ожиданье трясется».
Оставшихся змей, обмотав черной тряпкой,
Собрала Мне Ева: «Вот будут удавки.
Погибла она, но жива ее свита,
Пойдем же с залитого кровью гранита».

(с) Fr. Heilel Ben Shahar, 21.02.2019 г.

Супруга Азраила

Когда закончилась любовь и только ненависть осталась
Тогда зову я ту с собой, что также разочаровалась.

Красивых слов не говорю и не рассказываю сказки –
Мечи точу, ключи творю, чтобы ускорить все развязки.
Не верь таинственным речам, но верь в божественную силу!
Вновь здравствуй, черная Mariam! Здравствуй, супруга Азраила!
Всегда с тобою демон твой и он покой твой охраняет,
В ночи ведет он за собой – туда, где я тебя встречаю.
Пещеры темные для нас – обитель мрачного покоя
Настанет день, настанет час: и Ад врагов в себе закроет.
Пока же бродим мы вдвоем, готовя падшим душам муки,
И факел мой горит огнем, светя нам на девятом круге…
Еще немного мы пройдем – там воды мрачные Коцита,
И Люцифер нас ждет с мечом – там ложь вся будет кровью смыта.
Спасибо, милая Mariam за кровью черченные строки,
За черный блеск в твоих очах, за то, что вместе тьмы чертоги
Мы открывали столько раз. И выпускали змей опасных.
Презренным душам – смертный час настанет с карою ужасной.
/с/ Gilel Elohim, 20.06.2018 г.

 

Полёт над Бездной

Время летит, время не ждет,
Будет над Бездною черный полет.
Первая вспыхнет над нами звезда,
Ждет нас над бездной полет в никуда.

Мертвые строятся, строятся в ряд,
Честь отдают по ту сторону Врат,
Шаг через пропасть без всяких преград —
Нашим полетом любуется Ад.

Пропасти ночи и зеркало тьмы,
Первой метели последней весны.
Время разбито — начало конца
Пламенем звездным пылают сердца.

Пламенем света в кристаллах ночных,
Искрами древних стихий неземных,
Скрытыми знаками огненных рун,
Я начерчу круг под заревом лун.

Выйдем с тобой за пороги ночей,
Чтобы ты стала жизнью моей,
Чтобы тебе вновь я пел о любви,
Чтоб утопить недостойных в крови.

«Снова с тобою за те же Врата» —
Шепчут твои, улыбаясь, уста.
Крылья расправив летим за предел,
Где с тобой будет лишь Люцифер.

Где за тебя подниму я бокал,
Где я вручу тебе звездный кристалл.
Где мы останемся вновь ночевать,
Чтоб до восхода друг друга ласкать.

Только Шехина не сможет предать,
Только Шехина не сможет забыть.
В бездну за мною сорвешься опять,
Чтобы потом в небесах воспарить.

Даль нам открыта, знамений полна.
Выпью бокал, полный крови до дна.
Помни, Родная, на все времена.
Ты- мне Шехина, я — твой Сатана.

(с) Fr. Heilel Ben Shahar, 26.08.2014 г.

Назад Предыдущие записи Вперёд Следующие записи