Ослеплённый Гуинплен

Он брёл в одиночестве средь шумного люда
Ему не нужно было ничего,
Лишь знал он одно,-
Что счастья не будет.
И чувство мести сердце жгло.
Наощупь он брёл —
— Лишь клюка ему в помощь.
Ото всех он ушёл
В Хэллоуинскую полночь.
И знал он, что ждёт его там :
Униженья, голод и лишенья
Не в силах он был стерпеть —
Убежал, чтоб счастливым
Побыть хоть мгновенье.
Уж много он лет
Во скитаньях проводит
И Смерть, что он ждёт
Всё никак не приходит.
А кто знает, что лишь сие для уродца
К спасенью ключ, что на дне во колодце.
Уж Солнце взошло и рассвет накрыл мир,
А он всё бредёт, не жалея сил.
Он смерть приближает —
— спасенье от мук.
Не лучше ль тогда удавиться о сук?
Но веровал он, что сие — большой грех.
Это его поражение в игре.
И вдруг… улыбнулся он, глядя в ручей,
Увидел красу в отраженьи лучей
Он словно забыл, что с ним было тогда,
Когда изуродован был навсегда,
Забыл он, что плен был,
Забыл тот побег,
Когда в облике девушки переплыл сотню рек,
А всё для того, чтоб спастися из плена.
Ценою свободы стало колено:
Теперь хромота — его вечный удел.
Но взгляд его ясный уже потускнел,
Но верит слепец, что свобода дороже
Хоть вынужден ныне пугаться прохожих,
Ведь бывший хозяин его, как шакал
До недавних пор его везде искал,
Но высшие силы ему помогли
Укрыться и избежать петли,
Ведь знал он с младых лет,
С теми что происходит,
Кого компрачикос вскоре находит.
А чтобы малец не взирал больше на кровавые реки
Лишил его очей Хозяин,
Зашив суровой нитью веки.
Бежал он от Хозяина лишь чудом:
Оплошность слуги позволила вырваться оттуда.
И сквозь леса, поля, ручьи
Бежал он прочь,- но лишь в ночи,
Ведь днём цепные псы за ним.
Хозяин был неумолим,
Но вскоре Гуинплен узнал,
Что душу Богу тот отдал.
И вот лишь пару лет теперь
Он бродит по Земле как человек.
А совсем ещё недавно словно был он зверь
И думал, что судьба его — так доживать свой век.
Но в города он не заходит —
— Боится, лишь поодаль бродит.
Он знает, что плебеи были за того,
Кем был порабощён он достаточно давно.
И вот, опьянев от свободы,
Он обнажил свои урОды (здесь — уродства).
Но был красив невероятно
Его безумный, диковатый взгляд.
И вот он заприметил наконец
Дым городов, что полны были чудес.
И, встав с Земли, он отряхнул Землю рабства с платья своего,
А после зашагал уверенно он в град,
Пусть знал — никто ему не будет рад.
Однако он таил надежду в глубине души
Найти покоя наконец в городской тиши.

Назад Вперёд

Добавить комментарий

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте как обрабатываются ваши данные комментариев.