22 Авг 2020
автор: Daniil Turyginрубрика: Поэзия Tags: Daniil Turygin
Он брёл в одиночестве средь шумного люда
Ему не нужно было ничего,
Лишь знал он одно,-
Что счастья не будет.
И чувство мести сердце жгло.
Наощупь он брёл —
— Лишь клюка ему в помощь.
Ото всех он ушёл
В Хэллоуинскую полночь.
И знал он, что ждёт его там :
Униженья, голод и лишенья
Не в силах он был стерпеть —
Убежал, чтоб счастливым
Побыть хоть мгновенье.
Уж много он лет
Во скитаньях проводит
И Смерть, что он ждёт
Всё никак не приходит.
А кто знает, что лишь сие для уродца
К спасенью ключ, что на дне во колодце.
Уж Солнце взошло и рассвет накрыл мир,
А он всё бредёт, не жалея сил.
Он смерть приближает —
— спасенье от мук.
Не лучше ль тогда удавиться о сук?
Но веровал он, что сие — большой грех.
Это его поражение в игре.
И вдруг… улыбнулся он, глядя в ручей,
Увидел красу в отраженьи лучей
Он словно забыл, что с ним было тогда,
Когда изуродован был навсегда,
Забыл он, что плен был,
Забыл тот побег,
Когда в облике девушки переплыл сотню рек,
А всё для того, чтоб спастися из плена.
Ценою свободы стало колено:
Теперь хромота — его вечный удел.
Но взгляд его ясный уже потускнел,
Но верит слепец, что свобода дороже
Хоть вынужден ныне пугаться прохожих,
Ведь бывший хозяин его, как шакал
До недавних пор его везде искал,
Но высшие силы ему помогли
Укрыться и избежать петли,
Ведь знал он с младых лет,
С теми что происходит,
Кого компрачикос вскоре находит.
А чтобы малец не взирал больше на кровавые реки
Лишил его очей Хозяин,
Зашив суровой нитью веки.
Бежал он от Хозяина лишь чудом:
Оплошность слуги позволила вырваться оттуда.
И сквозь леса, поля, ручьи
Бежал он прочь,- но лишь в ночи,
Ведь днём цепные псы за ним.
Хозяин был неумолим,
Но вскоре Гуинплен узнал,
Что душу Богу тот отдал.
И вот лишь пару лет теперь
Он бродит по Земле как человек.
А совсем ещё недавно словно был он зверь
И думал, что судьба его — так доживать свой век.
Но в города он не заходит —
— Боится, лишь поодаль бродит.
Он знает, что плебеи были за того,
Кем был порабощён он достаточно давно.
И вот, опьянев от свободы,
Он обнажил свои урОды (здесь — уродства).
Но был красив невероятно
Его безумный, диковатый взгляд.
И вот он заприметил наконец
Дым городов, что полны были чудес.
И, встав с Земли, он отряхнул Землю рабства с платья своего,
А после зашагал уверенно он в град,
Пусть знал — никто ему не будет рад.
Однако он таил надежду в глубине души
Найти покоя наконец в городской тиши.
22 Авг 2020
автор: Семён Петриков (Альмаухль)рубрика: Проза Tags: Семён Петриков (Альмаухль)
Мы идём по просёлочной дороге, жаркий июльский полдень, громкий треск кузнечиков, цветение пижмы. На тебе лёгкий полупрозрачный хитон и сандалии, за спиной колчан со стрелами и лук. У меня густая библейская борода, на голове шапочка из медной фольги. Мы выпили немного пива со спорыньёй, идём и пританцовываем.
На обочине дороги мы видим распухшую на жаре мёртвую безглазую лошадь. Её брюхо разорвано шакалами и стервятниками, они уже успели неплохо попировать, кишки наружу, сладкий смрад — настолько плотный, что хочется блевать. Я беру тебя за руку, и подвожу к зияющей дыре в брюхе.
Видишь этих весёлых опарышей? Смерть переходит в жизнь и обратно… Вечная пульсация. Я предлагаю тебе слиться с вечностью. Сейчас. Ты с сомнением смотришь на меня. Я достаю что-то склизское и распададающееся у меня в руках. Потрогай это. Чувствуешь, какое оно липкое и влажное?
Ты погружаешь свои пальцы в липкую и влажную мёртвую плоть, а я — во влажную и липкую живую. Вакуумная вагина посасывает мои пальцы. До предела разгорячённые пивом и спорыньёй, полуденным мороком и запахом смерти, мы сбрасываем одеяния, и, словно два белых, голых опарыша, забираемся внутрь трупа. Черви щекочут нас, мы извиваемся в разлагающемся мясе, срастаемся с разлагающимся мясом, ты же хочешь моё мясо, моё разложившееся мясо, хочешь? хочешь? хочешь? черви сшивают нас вместе, в твоей вакуумной вагине вырастают зубы как у миноги, моё тело покрывается ртами. Няммм
22 Авг 2020
автор: Семён Петриков (Альмаухль)рубрика: Поэзия Tags: Семён Петриков (Альмаухль)
Фата-Моргана. Тантум Маргента.
Алина. Калина. Ом, Кали-ма! Окалина
змеевик оплела звонким синим сусальным салом.
Шалом-Андро-Медведная Дева – Медянка,
Скользя-ЩИй УГорь Sanctum Spiritus Ӕthylicus – залпом!
Закусила и запилА.
За висками – обертонно – обетованно запела
некро-цикло-пила
криптоморбидного Пана.
Инжектором втиснула языки USB-имплантов.
жилы златые веб-коридоров змеились
ASMR-ужжами по лабиринтам неокортекса.
Жизнь проползла коридорами Тантум-Маргенты
Рот онемел от горечи Фата-Морганы
Spiritus – залпом! Сок ало-лунно-калинный –
Сквозь ГЭБ проползает Ар-Гонзо-моментом
Тантум Ризомой по ламповой Лавре пост-репликантов.
Помнишь – хрустели кристаллы на Поле Экспериментов?
Бензидаминовой вьюгой завертясятся в Высших Пространствах
b/ле(я)дные Ангелы в противогазах и с крыльями из пропеллентов.
Звоны куд(з)ябликов. Струны Хладона-12.
Вместе с Тиккуном пройдём кислотой по унылым аллеям Друккарга
Сернистым газам подставив свои онемевшие лица.
Этот удушливый слог – мурмурация в небе перед пожаром.
Выпьем на брудершафт, и заржöм, поджигая поджухлые листья.
____________________________________________
***
Фа́та-морга́на (итал. fata Morgana [ˈfaːta morˈɡaːna]) — редко встречающееся сложное оптическое явление в атмосфере, состоящее из нескольких форм миражей, при котором отдалённые объекты видны многократно и с разнообразными искажениями. Своё название получило в честь волшебницы — персонажа английских легенд Феи Моргана.
Тантум Маргента — «Только Пурпурный», переделанное название препарата тантум роза, в состав которого входит бензидамин — индольное соединение. Так же на базе индола делается краситель индиго. Получается, что Тантум Маргента это название вымышленного препарата, несущего Пурпурное Просвещение.
Имя Алина однокоренное со словом Alien, и означает «Чужая». То есть, героиня этого стиха — нечеловеческая форма разумной жизни, возможно демон или инопланетянин.
Кали́нов мост — мост через реку Смородину в русских сказках и былинах, соединяющий мир живых и мир мёртвых[1]. За Огненной рекой жил Змей Горыныч и находилась избушка Бабы-Яги[2].
Кали, здесь, как и Баба-Яга, персонифицируют архетип Великой Матери.
Змеевик — медная трубка, деталь самогонного аппарата. Самогоноварение здесь означает алхимическую работу.
Синее Сало — отсылка к роману Сорокина «Голубое Сало» — это особый материал, обладающий бесконечной анти-энтропией, топливо для вечных двигателей.
Шалом-Андро-Медведная Дева – Медянка — здесь раскрывается образ героини. Как я уже писал выше, это — не человеческая форма жизни. Шалом-Андро-Медведная — прилагательное, составленное из множества частей, характеризует её химерическую сущность, составленную как бы из фрагментов разных существ. В этом слове угадывается Андромеда и Саламандра.
Медянка — вид змей рода медянок семейства ужеобразных.
Sanctum Spiritus Ӕthylicus — Святой Этиловый Спирт — то, что Дева-Медянка получила в процессе алхимического самогоноварения. Спирт и Дух не только пишутся одинаково, впервые спирт был получен именно алхимиками, и они тогда подумали, что выделили экстракт Святого Духа. Она выпивает залпом полученный экстракт.
За висками – обертонно – обетованно запела
некро-цикло-пила: зажужжали пилы, делающие отверстия в костях черепа для вживления электродов.
Криптоморбидный Пан — ещё один персонаж, появляющийся после выпивани Святого Спирта. Этот персонаж воплощает автора. Как бы Пан, но как бы и не совсем. Какой-то инопланетный аналог Пана, может быть даже Слюнявый Козёл.
ГЭБ — гемато-энцефалический барьер, ГЭБ) (от др.-греч. αἷμα, род. п. αἵματος — «кровь» и др.-греч. ἐγκέφαλος — «головной мозг») — физиологический барьер между кровеносной системой и центральной нервной системой.
Святой Спирт проникает в мозг через ГЭБ.
Ар-Гонзо-Момент — момент, когда безумие достигает R-комплекса, рептильного слоя психики в глубине мозга.
Репликанты — существа (андроиды и клоны) из фильмов «Бегущий по лезвию»
Просочившись через ГЭБ, безумие распространяется наружу, расползаясь по Лавре андроидов — то есть, трансмутация затрагивает не только внутреннюю сущность Чужой, но и всё вокруг.
Русское Поле Экспериментов — песня Егора Летова.
Козёл напоминает Чужой, как они хрустели снегом на Русском Поле Экспериментов.
Бензидамин — НПВП, принадлежит к группе индазолов. Оказывает противовоспалительное и местное обезболивающее действие, обладает антибактериальным, противогрибковым и антисептическим действием.
ПРОПЕЛЛЕНТЫ (от лат. propellens, род. п. propellentis-выгоняющий, толкающий), инертные хим. в-ва (обычно смеси двух и более компонентов), с помощью к-рых в аэрозольных баллонах (см. Бытовая химия)создается избыточное давление, обеспечивающее вытеснение из упаковки активного состава и его диспергирование в окружающей среде.
В мировой практике до сер. 70-х гг. 20 в. в качестве пропеллентов применяли гл. обр. хладоны — обычно 11 (фтортрихлорме-тан) и 12 (дифтордихлорметан), реже-114 (тетрафтордихлорэтан), 21 (фтордихлорметан), 22 (дифторхлорметан), 113 (трифтортрихлорэтан), 115 (пентафторхлорэтан) и т.д.
Вредное влияние хлорсодержащих хладонов на защитный озоновый слой атмосферы Земли ускорило проведение во мн. странах работ по поиску заменителей хладонов. Их доля постепенно снижается благодаря применению др. инертных в-в: пропана, бутана, изобутана и их смесей, диметилового эфира, N2, N2O, CO2 и т.п.
Хладон-12 — негорючий газ, используемый в качестве пропеллента. Воздействие на организм человека сравнимо с диэтиловым эфиром. При нагревании выше 300 градусов начинает выделять хлороводород и фосген.
Куд(з)яблики — дальние родственники Глокой Куздры. Или зябликов. Как выглядят куд(з)яблики, точно неизвестно, но многие очевидцы описывают их как маленьких птичек, похожих на скворцов.
Тиккун — תִיקוּן, «исправление»; тиккун олам, ивр. תִיקוּן עוֹלָם или תִקוּן עוֹלָם — «исправление мира»), понятие в каббале — процесс исправления мира, потерявшего свою гармонию в результате швират келим.
Друккарг — в Розе Мира Даниила Андреева, это шрастр российской метакультуры. Шрастры — инопространственные обители инфернальных античеловеческих сущностей, в шрастрах встречаются большие высокотехнологичные города, населённые игвами и рарругами.
Мурмура́ция — это явление скоординированного полёта огромных стай птиц (скворцов, галок, ворон и т. д.), образующих динамические объёмные фигуры переменной плотности.
Так, скворцы, сбиваясь в грандиозные стаи, исполняют «танец скворцов», создавая зрелищные сжимающиеся и разжимающиеся облака с чётко очерченными контурами, движущиеся непредсказуемым образом.
_______________________
И так, Козёл просверливает в черепе Чужой отверстия и вживляет ей импланты. Затем, они принимают форму химических ангелов — существ в противогазах, с крыльями из веществ разной степени токсичности, и спускаются в Друккарг, то есть, в русский Ад. Они как бы отождествляются с кислотой, которая осуществляет исправление Ада, и подставляют лица сернокислотному дождю и сернистому газу, они сами действуют на мир как кислота. Тиккуном в Аду становится кислотный дождь.
Козёл и Чужая идут по аллеям Ада, усыпанным осенними листьями, или чем-то похожим (в аду не растут настоящие деревья, так что это, скорее всего, не листья, а лица, и лучше не думать, откуда здесь взялось столько сухих лиц). Над Друккаргом поднимаются облака инфернальных птиц — они чувствуют, грядёт пожар, и беспокойно кружат в небе.
Козёл и Чужая выпивают на брудершафт ещё Святого Спирта, и смеясь поджигают кучу листвы (а может быть лиц, непонятно, что там по осени сметают в кучи и жгут). В Аду разгорается пожар, льёт кислотный дождь, в небе танцуют чёрные птицы. Герои стихотворения продолжают, смеясь, пить спирт.
22 Авг 2020
автор: Семён Петриков (Альмаухль)рубрика: Поэзия Tags: Семён Петриков (Альмаухль)
Многоглавый Изумруд —
Мы крепчаем, нас ебут.
Мы взмываем в Эмпирей!
Мы пылаем всё сильней!
Там, мудрёный, словно Кант,
Льётся млечный лубрикант.
Ты мятежна, как Фуко —
Пробка в попке глубоко!
Да! — сложна как Деррида
Твоя сладкая пизда!
Тайных знаний поцелуй —
Он как твой могучий хуй,
Что приносит свет со звёзд —
Ты — Блаженный Хуепёзд!
Ввысь, в космическую даль —
Ты блеснула как хрусталь…
Но тебя коснулся мрак
Бездной сотонинских срак…
От чего ж так пуст твой взгляд?
Ты, быть может, принял яд?
Попа пламенем горит
Как тоннель Хеметеррит…
Ты срываешься в Спираль —
Мне тебя ужасно жаль.
В твоих венах вьётся Соль —
Делишь ты Себя на Ноль.
_______________________________________
***
Многоглавый Изумруд — намёк на Изумрудную Скрижаль, многоглавый — то есть, Скрижаль преломляется в множественных умах пневматиков, попавших в Сансару.
Собственно, в сансаре мы крепчаем, а нас ебут. Ну, архонты там всякие, да и мы друг друга периодически поёбываем… Но это всё для того чтобы дух закалился.
И вот мы взмываем в Эмпирей, то есть достигаем уже подступов к престолу Творца, мы ангелы. Млечный лубрикант — это типа Логос. В некоторых религиях считается что Логос это семя Демиурга, или его молоко. Короче, что-то белое и текучее. И мы это лакаем, как кисоньки. Интеллектуальная мастурбация Иммануила Канта вызывает у меня ассоциации с этим млечнистым соком, выделяющимся из разломов на листьях бытия.
Фуко – мятежность Фуко выражается в первую очередь в том, что он пропагантировал антипсихиатрические идеи, так же ему принадлежит идея «Паноптикума», то есть метафизической тюрьмы, надзиратель которой видит каждого, а его не знает никто. Так же, имя этого философа упоминается в контексте анального отверстия, поскольку ему принадлежит высказывание: «Является ли прямая кишка могилой?»
Дальше, твоя пизда сладка как Деррида. Здесь я упоминаю Жака Деррида в связи со своей концепцией «кунилингвистики», и эволюционного формирования человеческой речи из ритмики движений сексуального соития.
Далее, начинается деконструкция самого стиха — внезапно, у персонажа к которому я обращаюсь, есть и пизда и хуй, то есть, он является андрогином, и я сравниваю гнозис с хуём Ребиса. Блаженный — тот кто постиг Ананду растворения в свете творца. Андрогин = Хуепёзд, ЙониЛинга. И мы поднимаемся к новым стадиям экстаза.
Но вдруг происходит некий страшный космический катаклизм — мы слишком высоко, ядовитый свет истины становится ослепляющим и Андрогин внутренне сгорает, причастившись яда познания — глаза пустеют, потому что в нём не остаётся больше его самого, один гнозис, в котором души сгорают подобно мошкам в пламени свечи.
Андрогин подобно Деннице срывается с небес с полыхающей жопой, а тоннель Хеметеррит это клипотический аналок аркана таро Звезда, то есть, это надежда в самом возвышенном смысле… Но Хеметеррит это отравленная, больная звезда.
Далее мой лирический герой созерцает твоё падение, вниз, по спирали, что наполняет мою душу состраданием и печалью (в этом стихе непонятно, являюсь ли я тоже падшим или остаюсь на небесах, но так то вообще по умолчанию — я там тоже где-то рядом падаю)
И вот «в твоих венах вьется Соль», то есть в Андрогине появилась материя, ты падаешь в Малькут и вочеловечиваешься, и единственный шанс на спасение — теперь это обнуление, выход за рамки всех контекстов. То есть тут вот в этом месте должно стать очень грустно, но при этом всё же появляется надежда… Ну если не на спасение, то хотя бы на выход из сансары.
RSS