Кетамайн

кетамин и менструация на Самайн

ритуал кровь и снег

пиздатая кровь, скажу я вам

как икона

и тот снег, что искрится мёртвыми бриллиантами в ноздрях, припорошив слегка торчащее из крыла кольцо

вот он — мой диссоциативный кокаин, у них даже названия созвучны — ке-та-мин

произнести по слогам

как заклинание

это поездка

на встречу

с нечистью

сигара

и кокосовый ром

а затем на автобусе через пол города

атмосфера там знатная

высокие деревья, такие, что не видать и небо, везде мокрая листва и туман

пахнет сыростью и терпким ладаном

тянет этим запахом от небольшого святилища

здесь руины старых склепов и безымянные могилы, где надписей либо никогда не было, либо они со временем стёрлись

мы вошли сюда чинно, сперва не понимая, где же здесь обещанный погост, ведь тут одни деревья

но сизый туман скрыл могилы и серые каменные надгробия просто в нём растворились

но когда глаза привыкли ко тьме, и свет фонарика сталь хоть сколько нибудь не бесполезен, мы заметили могилу, а потом ещё одну, но эту выдавала лампадка

значит кто-то здесь уже побывал

могилы скрывались во тьме, в  глубине леса

нам приглянулась ближайшая к тропинке, обвитая сзади плющом, что плотно впился присосками в камень

ну что ж, здравствуй, хозяин

мы встречаем смерть по своему

поднося ей кокосовый ром — белый, с черным, штрихованным, как элемент комиксной рисовки, изображением черепа

сигару и кислый зомби-леденец

духи слетелись на пир

а мы к тому времени уже отчалили встретив по дороге вампиров в кожаных плащах

популярное нынче местечко, только и видишь издали как на подходе светятся фонарики смартфоном

стойкий запах гнили и мокрая листва меня преследовали весь трип

поездка на автобусе в какой-то момент оказалась неловкой, так как объявили следующей станцией — Písečná

сразу оформился

подтекст

естественного

стало не по себе

абстрагируюсь и гружу себя в Нейро

/Мант

насиль

но

Písečná понемногу стирается из зоны внимания

и её захватывают Молли и Кейс

на орбитальной вилле Тессье-Эшпулов “Блуждающий Огонёк”, нанятые их же Искином

туман всё ещё стоит над городом, мы возвращаемся домой вдоль ручья, над ним тоже струится дымка, весь город окутало туманом как хэллоуинской паутиной из марли

мех с пауками — в каждом супермаркете на полке сезонных товаров

покупаем лампу в икее, а ещё — пиво

ахуеть, икея производит своё пиво, непосредственно в Швеции

а вот лампа — мэйд ин чайна

лампа даёт низкий и теплый уютный свет

лампа напоминает диссоциативные трипы в \бункере. Теперь бункер — это мы, и мы можем воссоздать его атмосферу где угодно

я рассыпаю на зеркало кета-мин как кристаллы льда, обломки снежинок, и дроблю их в пыль

цу

кета-миновая

фея

мне зип

лок

с крес

том

подогнала

взлетаем

сквозь трубку

чувствую ритм, он оживает и становится визуалом

я скольжу

по тонкому льду забвения

забывая кто я

но оставаясь

понятием “я”

я точно помню, где нахожусь, но в какой то момент сознание растворяется в других образах и я оказываюсь в иных местах, я вижу деревья на склонах, мокрую листву и трассы

осыпавшиеся листья прилипли к тротуарам, я ощущаю как скользят по ним подошвы доктор мартинс

а потом мы едем в автобусе, из окон виден город, ощущаю движение, очень реально, будто и впрямь проезжаем под мостом, нас сопровождает теплый медный свет фонарей

осень затухает, влажная и гниющая, я чую её гниение, кетамин раскрывает мне суть и секрет что я будто и так давно знаю, только теперь раскрываю его под другим углом

у кета мина свой фетиш

даже своим практически мгновенным действием он напоминает мне кокс

на клавиатуру просыпался снег из ноздрей

ошмётки, сдутые с зеркала

тоже на буквах осели

как мукой

притрусив

их

кольцо

всевластия

с наебосом

расшатанный меха

низм

на пальце не держится

давай

супер

клеем

спешит на помощь

всемогущий

Момент

казалось всё выветрилось

осталась

одна усталость

но всё ещё жажда жизни

горит,

не угасла

давай заклеим себя

супер клеем

Момент

декс и мех совместили, но из-за этого мощного кроссовера эффект пика стал слишком стремительным и коротким

я смотрю на свои фото, на холодную обработку и ярко малиновые губы, сжимающие пулю, и мне на ум приходит странная ассоциация — сюда бы отлично подошло название — “старые кости”

в ноздрях щемящий холодный привкус сладковато стерильной горечи, и медицинской стали кольца — смешавшись в слизистых с секрециями создался особый специфический аромат благородного бархата

там, куда мы уходим — скорости не достать, это другая скорость, она кажется медленной, но на самом деле — сверхзвуковая

это бархатная смерть, и она манит, эти диссоциативные полёты, я не испытывала их несколько лет

ритм ломается, становится шершавым, затертым, далёким, в эфир прорываются обрывки чьих-то диалогов, то ли на английском то ли на японском, и мелодия вселенной, её я ни с чем не спутаю, она всё время звучит при контакте с изнанкой

цепляясь за призрачные трассы и механизмы я ползу по ритму трека, погружаясь в визуал

я тку свои авто и пытаюсь на них ездить, но они быстро ломаются и растворяются

в какой-то момент трип достигает апогея, когда реальность становится гиперреалистично огромной и скомканной, в ней появляются дополнительные фантасмагорические конструкции, а восприятие охватывает объем и высоту комнаты с точки видения тонкой реальности

губы уже давно превратились в кристалл

взгляд раздвоился

я медленно возвращаюсь из мрачных осенних видений, ощущая в комнате присутствие наших конструктов

сквозь балконную дверь к нам заходят призраки в хэллоуинских костюмах, и пока я печатаю, прорываясь к интерфейсу сквозь расфокус, они тусят у нас в комнате как на вечеринке

2022, Praha

шприц образ русской словесности

шприц
образ русской словесности
давай втрескаемся
обменяемся мыслями
или телами
повеселимся
друг в друга вселимся
раскрестимся и разземлимся
неба коснёмся руками
звёзды в гранёном граале
духа с тобой смешаем
мы снегом подводным стали
мы канули в ноль
так пульсируй
танцуй со мной
только смотри
сердце моё ледяное
не отогрей ненароком
дыханием жизни
своим дыханьем
не разбуди
пусть спит
моё сердце
во гробе хрустальном
а лучше вместе уснём
в криокамере
соединив уста
как снеговики
в анабиозе
вмёрзшие в Коцит
пусть Джа
не даст нам растаять25.01.23

smells like postrussian spiryt

В Избушку-На-Курьих-Ножках входит Кощей. Глаза его пылают синим пламенем, он чеширски ухмыляется и явно что-то задумал. Баба Яга обнюхивает его, с настороженным интересом.

— Где это ты был? Чем это пахнет? Пострусским духом?

— Да, это новые духи, купил их на пострусской ярмарке.
Кощей демонстрирует упаковку с психоделической надписью «smells like postrussian spiryt», извлекает из упаковки шприц.

— Пострусская ярмарка? Хм… А это точно… духи?

— Это все Ваши злые духи. Это черные мысли как птицы, Что летят из флакона — на юг, из флакона «Nuit de Nоёl»…

Кощей внезапно начинает петь Вертинского, а над упаковкой пострусских духов действительно начинают кружить маленькие чёрные птички. Скворцы. «Мурмурация. Как это загадочно красиво. Огромное облако птиц, двигающееся как единый организм, непостиживо! Иногда и я хотела бы там, вместе с этими чёрными птицами, взвиваться ввысь с дымом от костров… Впрочем, что мне мешает?» — подумала Баба Яга (автор заметил опечатку и решил не исправлять, поэтому именно так она и подумала — непостиживо!) — а вслух она сказала только:

— Интересно, из чего же они сделаны?

— Горестный хмель… Может быть это растение? Не знаю, авторы не раскрывают всех своих секретов.. А может быть, они сделали эти духи, проведя экстракцию феромонов из тел пострусских — как в романе Парфюмер… Может лучше нам и не знать, из чего или из кого их делают… Но какой запах! Какой божественный запах!

— А почему духи — и вдруг в шприце? Или это постмодернистская отсылка, на ту статью, «Шприц как главный образ Русской Словесности» — ты не помнишь автора?

— Его никто не помнит. Автор разложился на плесень и липовый мёд, да и хуй с ним. Главное — образ русской словесности вот, перед нами. Духи в шприце потому, что для того чтобы запахнуть Пострусским Духом, нужно принять его внутривенно.

— Как думаешь, почему? Это больше связано с физиологической составляющей, или в этом есть какой-то духовный символизм? Чего в этом больше?

— Когда я шёл сюда, я думал о том, что шприц сочетает в себе свойства меча и кубка — с одной стороны, фаллический, проникающий объект; с другой же — сосуд с влагой, символическое указание на матку, в сущности… Которая инъецирует нас в этот мир — подобно тому, как оса-наездник впрыскивает через свой шприцеобразный стержень яйцо в тело гусеницы. Ты не задумывалась, Яга, о том, что наш способ внедрения в тела очень уж похож на инвазию паразитов? Физиология? У нас нет физиологии, Яга, мы же бессмертные. Мы мемы.

— Мы мемы мы мемы мы мемы… Если долго мычать — можно достичь просветления? Да, я тоже читала ту статью про шприц, не надо мне её пересказывать. Интересное решение — налить новый дух будущего в старинный шприц. Игольное ушко, через которое надлежит пройти пострусскому — подобно полости иглы шприца. Слышит ли иголка что-нибудь своим «ушком» — я всегда задавалась вопросом, но, оказалось, что главный вопрос — что мы услышим через ушко иглы?

— Давай втрескаемся. На приходе под этой штукой можно услышать своеобразный, довольно мелодичный даже шум. Можно услышать, как где-то в глубине что-то рушится. Разрушаются структуры коллективного бессознательного — вековые, древние, глубинные, то на что всё опирается. Разрушения не надо бояться. Я очень люблю богов разрушения, потому, что они подводят нас вплотную к тому, что мы есть. Скоро будет весна. Солнце высушит мерзкую слякоть. И в полях зацветут… давай уже втрескаемся!

— Богов разрушения? Так я и есть богиня разрушения! Весна обязательно придёт, весна неизбежна — а чтобы она пришла быстрее — разожжём огромный костёр, чтобы таял снег, чтобы ломался и плавился лёд. Ну-ка, Кощей, подуй на угли! Будем разрушать! Будем радоваться! Будем танцевать!

Баба Яга принимает свою грозную форму, язык красный и вытянутый, как у Кали. Кощей встаёт, они обнимаются с Бабой Ягой, и затем совершают тот самый акт, который автор статьи «Шприц как главный образ русской словесности» характеризует как «Мистерию Большого Вдоха».

Выдохнув Кощей шевелит угли хуем в печи, и угли разгораются фиолетово-чёрным. Искры летят во все стороны, зажигая мир фиолетовым пламенем.

Где так больно дышать — не правда ли?…

Где так больно дышать — не правда ли? —
Я не знаю страны иной.
…Быдло, дрочащее парадами,
Оргазмировало войной.

Та~янство Янтарного Погребения

IV.Залей Слоями Sмоᛚᛚ
Хиtиновую душу,
Сkγкꙮженную в лγже
Гексагональной. /Ско/\ –

III.На глåз определи
у }I{öлтого творенья:
Остановилось †ленье
Предневесомо… /Ствол –

II.Нам sмо́ᛚᛚ`ы iss~точивший –
«Bosweᛚᛚia Тиши́йша» –
Восплачь Ещё Iz~лишком
Бальзамно-сладким…/Стол

I.& белолённа скатерть, –
И Θасɘти́чны Братья –
Напиток Ѯачерпать Вам —
Напиток Вечный – Цвета Смерти ᛋолнц<!..>
☥(◯)☥

07.01.23.

ᛚ’довье Мантоидов // матч прозрачен

120 их на озере ISs`~Creek`s
Планиdы в толстом льде отражжены
ИскоIIIен воздух белых åᛋ*териксов
Рукосами, течёт с хитиноспин.

:&<h> Матч Нøль::Нøль из снег-травы не-зрим.
«Льдоскоп сувай!» — раздастся инекрик:
Шерше́нь ля ᚠам – стекᛚёdный херувим –
~ стеклётно подлетает напрямик –

= и Снежной Карточки подсунутый каприз –
Оtа́ᛚой рисовой, опариной даримой –
К Тебе пред просыпаньем заиглитсся
Под звуки Гноссиены№Σ…

04.01.23