Другие

В городах ваших дети маются,
Им бандитская пыль не всласть;
Загибаются и ломаются,
Передохнут, а вам плевать.

Им просторов бы, далей с росами,
И лесов древних мудрый треск,
Ароматы б полей с колосьями,
Солнца свет и воды с небес.

Им бы воздуха свежего чуточку,
Пищи лёгкой из вечных садов,
А вы травите их углеводами
Углекислых белковых жиров.

А вы давите мысли верные
Мёртвым грузом чужих идей;
И желанье Творить внетленное
Забиваете гроздью гвоздей.

Их в бетонных коробках муруете,
И как вы заставляете жить.
Злобным Дракулой в шеи целуете,
Паразитам мечтая служить…

…Но Им иные цели дóроги,
Другие ценности у них.
И не сдержать вам их оковами
Псевдолюбви и благ мирских.

Δαίμων

Одно из моих сердец
нуждается в срочном ремонте.
Мой — седина в бороде —
даймон те-
многлазый,
которому всё и сразу,
обратился за ним
к своим
трём десяткам леди.
С первыми десятью
он будет гулять на обеде.
Половине второго —
вырёвы-
ваться в жилет.
Девятнадцатой
(которой столько же лет)
и двадцать седьмой
(к которой едет домой) —
признаваться в любовях,
в волосах зарываться,
готовить
завтрак,
прощаться — только до завтра.
Остальным —
рассказывать сны,
писать свои лучшие
из стихов или, в крайнем случае,
засиживаться за полуношной
киношкой
и провожать до подъезда.
А у меня сиеста.
Я знаю: он справится
с починкой сердца.
Ему по обоим плечам
быть готовым к любой перемене.
А я набодяжу чай
и сварю пельмени.