С тобой

Где я? Не знаю,
Здесь меня нет.
Хожу по земле —
В голове небосвод.
Радость с белым сиянием,
Душа моя с ней —
Девушкой беловолосой,
Что ждёт меня.
И губы поют: я с тобой…
Николай Болток

 

…И пели губы: я с тобой.

Шептали губы: я с тобой.

Стонали губы: я с тобой.

Кричали губы…

Тянулись губы: я с тобой.

Касались губы: я с тобой.

Смеялись губы: я с тобой.

…Устали губы.

Дрожали губы: я с тобой.

Рыдали губы: я с тобой.

Плевались губы: я с тобой,

Кусали губы.

Не знали губы: я с тобой.

Забыли губы: я с тобой.

Прощали губы: я с тобой.

Прощались губы…

Папа-одиночка

Я Deus Pater-одиночка,

И я рассказываю дочке,

Что у восточных тамплиеров

Для каждой феи есть фейхо́а.

 

Я папа-одиночка.
Я ненавижу пластиковые ложки.
Но этот мир перевернулся,
И я рассказываю дочке,
Что мир прекрасен и весел,
И что мама всего лишь уехала,
А у восточных торговцев
Всегда на лотках есть фейхоа.
Но время течёт, летят птицы,
И я угощаю вас пиццей,
И поздно куда-то бежать.
А девочки в прятки играют
И вот уже всё понимают.
Без оглядки не удержать.

Потому что мир беспощаден,
Любовь вчера продали на рынке.
Здесь нет выхода больше.
Обходите по дальней тропинке.
Я задаю себе вопросы,
Которых боялся в детстве,
Которые пришли, не спрашивая:
Они ведь живут по соседству.
И всё, как тогда, серьёзно:
Один на один с противником.
Нет мыслей других, и сознание
Уже растерзано будильником.
И я возвращаюсь обратно
К этим пластмассовым вилкам.
Они пробивают сердце и душу,
И я хочу вам что то сказать.
Я кричу вам: послушайте!
Этот мир прекрасен и радостен!
…мама никогда не приедет.
Раскрашенный танк повстанцев
Раздавил мою мечту намедни.
Солнце подарит нам силу,
И кровь вернётся обратно.
Я поклоняюсь солнцу,
Которое светит бесплатно
Так будьте ж счастливы, женщины,
Продающие на улицах салаку и мойву!
Я слезами вот этими
Мою душу умою…
Николай Болток

Незнакомка

Мгновение!
Ласточки врассыпную…
Юная незнакомка!
Словно хрупкая лесная фиалка
в ладонях,
твой образ добрый
и нежный…
Николай Болток

 

Мгновение! Ласточки врассыпную.

Что ты увидела на луне?

Юная леди, тебя срифмую

С той незнакомкой, которой нет.

 

Образ твой добрый, образ твой нежный —

В ладонях хрупким лесным цветком —

Мне только чудится. И, конечно,

Мне, к сожалению, не знаком.

 

Снишься. И даже немного жалко,

Что предсказуем такой ответ.

Дай погадаю, моя фиалка

С пятым, нечётным, на «любишь — нет».

издалека протянет руки

Что это может быть?
Мыслям своим не верю,
Но радость смеётся в душе
И девушка с апельсиновым солнцем
Шлёт мне письмо
И протягивает руки.
В глазах — синева.
Улыбается просто и шепчет:
«Люблю тебя…»
Николай Болток

 

издалека протянет руки

и крикнет я тебя люблю

а эхо как всегда доносит

ублю

Брахиколон

Гранатовые бусы на плечах
Горят во всём сиянии безумном.
И очертаниям поверю, и в речах
Нальюсь вином и золотом парсунным.
Закат раскрашу бирюзой и снегом,
И лёгким, еле уловимым бегом
Скользить начну в каштановых глазах,

Услышу музыку души моей:
Струна твоя — любовь.
Природа вечная! овей
Прохладой милые черты —
И запоют, зальются вновь
Повсюду соловьи,
Крылатые слова надежды и мечты провозглашая,
Сияние цветов сияющих и лиц счастливых озирая.
Настанет время, и воскликнут люди,
Склоняя взор свой на пороге:
«Вы помните влюблённых? Путь их бесконечен,
И они есть боги».
Николай Болток

 

Блеск бус у плеч.
Жар солнц. Дум нет.
Верь в цвет и в речь!
Плеск вин, злат свет.
Вид зорь — синь, снег.
Сквозь них тих бег:
Я пал в карь глаз.

Слышь звук, дух мой!
Мне мил звон струн,
Мне люб лик твой.
Мир! Вей весь век:
Здесь вновь глас рун,
Песнь птиц, свист крыл
Вер, мечт и снов.

Цвет роз, свет лиц.
Будь час — верь, люд
(И взгляд свой — ниц):
«Тот бог, кто люб!
Их путь — за край.
Кто мил — тем рай».
…И ты есть бог.

Когда растаял диск оранжевой луны

Когда растаял диск оранжевой луны,
Ты появилась, как волшебная заря,
С глазами, полными осенней тишины,
С кудрями цвета золотого янтаря.
Туманы белые на улицы легли,
Под шум дождя уснули города.
Я, окрылённый, оторвался от земли
И улетел с тобой неведомо куда.
Оставив в память о себе мечты и сны,
Ты исчезала, как волшебная заря,
С глазами, полными осенней тишины,
С кудрями цвета золотого янтаря.
Николай Болток

 

С кудрями цвета золотого янтаря,

С глазами, полными осенней тишины,

Ты исчезала, как волшебная заря,

Оставив в память о себе мечты и сны.

 

И улетел с тобой неведомо куда

Я, окрылённый. Оторвался от земли

Под шум дождя. Уснули города,

Туманы белые на улицы легли.

 

С кудрями цвета золотого янтаря,

С глазами, полными осенней тишины,

Ты появилась, как волшебная заря,

Когда растаял диск оранжевой луны.

Были двое

Да! В бурю — летит смерть,
рушатся предметы.
Но вот выглядывает солнце, и это просто:
наступает спокойствие.
Это просто: что бы ни случилось,
я просто верю тебе, и мы — как боги.
Николай Болток

 

И открылись глаза. И узрели. И стали как боги.

И изведали смерть, и что яблоко было червиво.

Херувимам жилищных контор обивали пороги,

На неистовство бури спокойно взирали с обрыва.

 

И змеиную шкуру беспечно сжигали в камине,

И искали Нагайну-царевну в чертогах Кощея.

Забывали, чуть свет, аллилуйи, осанны, амини,

Укрывались от Бога листком, от медведя в пещере.

 

На дрова порубили постылое Древо Познанья

Жарить печень орлиную, сами себе Прометеи.

На последний трамвай до ближайшей звезды опоздали,

Пели в юртах про зной, в бедуинских шатрах — про метели.

 

Жемчуга́ не метали пред сытым скотом на подворье.

Обделённое сало стремилось воздать по сусалам.

Были смертными. Были нагими. И были мы двое.

Были двое. И были как боги. Лишь это спасало.

Winter is Coming

По всей Скандинавии
длинная ночь —
Ночь моего рождения.
Тринадцатого дня,
Начала зимы.
Ветер воет в Норвегии.
Святая Люсия
и ангелы-дети
песни поют по улицам.
Свечи бисером льются кругом.
Снежинки белеют в окне…
Николай Болток

 

Лорд Командующий,

Зима близка

и безлика!

Ночь длинна.

Тринадцать дней

до начала Зимы.

На безлюдных улицах —

ни блика.

ни крика.

Только мы.

 

Воет ветер.

Темно.

За Стеной

на стволах чардрева

проступают лики

ушедших времён.

В белом кружеве

Ледяная Дева

навевает последний сон.

 

Лорд Командующий!

В полусне полночном

с неба снег

вползает под изголовье,

и кровью его не смыть.

До начала Зимы —

тринадцать долгих ночей,

и никто её не остановит.

Даже мы.

Кризис жанра

На широко очерченных устах
Блестел алеющий рассвет, немой и юный.
И в воздухе дрожало: «Ах, оставь!».
И было чисто так, что негде плюнуть.

И разлетелись брызгами росы
Осколки хрусталя, разбитого на счастье.
Но только больше не о чем спросить:
Твоя судьба – без моего участья.

И Стикс – канализация в Аду –
Ничто перед трясиной топкой страсти.
Без спроса в жизнь твою опять войду,
И станет жизнь твоя – с моим участьем.

6.12.2003 г.

Стёкла

А стёкла треснутые наскоро
Ещё заклеят до зимы.
А душу не залепишь пластырем,
Не посчитаешь до семи.

Каштаны под ногами суженых –
Сердца разлюбленных людей.
И страх забился в щели стужею
И там бесчинствует, злодей.

Ты полон сил, ты хочешь большего…
Загар бледнее, чем позор.
И чувства под метлой уборщицы
Уходят, как ненужный сор.

25.10.2003 г.

Истерия

Я задыхаюсь! А вокруг – туман колючий.
Оставь меня на свете жить
И мирно спать, и по земле ходить
Спокойно, без мыслей о тебе – так лучше.
Впился мне в сердце взгляд твой жгучий –
Прикончи сразу – так и быть.
У Приснодевы лик твой, и молить –
Как больно! – не могу. К чему же мучить?
Из уст и мозга имя вынь своё, падучей  –
Как я хочу его забыть!  –
Мне не даёт оно дышать и жить
Свободно. Ведь вокруг  – туман колючий.

29.10.2003 г.

Нервность

«Я не стану плакать,
Утоляя нервность.
Это наша плаха –
Эта наша верность.
Я сказала: «верность»?
Эта наша ревность!

Впрочем, всё равно.

Мир как будто замер.
Мир такой нелепый.
Не гляди глазами –
Любящие слепы.
Я сказала: «слепы»?
Любящие – в склепе!».

Только дождь в окно.

27.11.2004 г.

Монолог

Я стану стервой.
Ты меня
Ещё такой не видел, милый.
Сменила нежность я на силу.
— Ах, это нервы!
— Вот змея!

Так скажут люди.
Я не та.
Я ни во что уже не верю.
Смотри: заснули эти звери.
Их не разбудит
И мечта.

Ты будешь первым,
Кто меня
Теперь такой увидит, милый.
А что же, собственно, случилось? –
Я стала стервой.

Т и ш и н а

9.12.2004 г.

Benedictio Cerberi

Все бегут, суетятся, опаздывают.
Какой кошмар на улице! Мы не успеем!
Вы торопитесь и изнываете
в ожидании долбанного транспорта.
Но лучше взгляните на этого беззаботного пса,
который весело бежит своей дорогой и виляет хвостом.
Он абсолютно спокоен.
Следовательно, не стоит торопиться:
радость всегда с нами.
Посмотри на солнце,
и оно подарит тебе улыбку.
Николай Болток

 

Роковые твои уступы…

Лира вира ли?

На любые пойду уступки,

Лишь бы вырвались.

 

К нам вернётся ещё беззаботность

Обязательно.

Мы помчимся ещё по заборам

Обезьянками.

 

За чипрасами в три обхвата —

Эвридика.

Пёс помашет хвостом лохматым:

«Benedico!»

герда собирай башмачки

герда собирай башмачки
кай заморожен
можно ему по роже?
королева лепит «снежок»
влепи ей тоже, герда
холодное сердце
твёрдая рука
ясный ум
трезвая память
характер стойкий нордический
герда
тебе б в аненербе
песнь льда и пламени
инеистые великаны
ледяные палаты
а если на сердце камень
держи его крепче:
это
оружие пролетариата

2015

Приют Безумных

Вершительница в Шляпе королевской,
Таких ли троп страшились Ваши лапы?
И незачем, и некого, и не с кем —
Не мне. Не Вам. — Испуганным и слабым.

Увидеться. Коснуться. Воссмеяться.
В любые дали — только б без укропа.
Две вечности — и вечность (восемнадцать) —
Поверь, совсем не срок на этих тропах.

Стрекозами под линзами Der Dona
Мы те же гроздья солнечные теплим.
На Невского отныне два дурдома:
Второй — где мы наматывали петли.

До самых звёзд нетоптаны аллеи;
Вершительница, где Вас черти носят?
Не знаю даже, что мне в Вас милее:
Дыханье Бездны или этот носик.

Белые обезьяны бредут стадами…

Белые обезьяны бредут стадами,
Прячешь глаза, а хочешь-не хочешь — глянешь.
Корчится фарс в третий раз повторенной драме
Красным на черном руны горят углями.

Черный текучий абрис — дурной приметой.
Гонит инстинкт забраться куда повыше.
Крикнуть бы с высоты да развеять ветром —
Лишь бы ты, где бы ни был, меня услышал.

Как много мы с тобою не успели…

Как много мы с тобою не успели:
Сыграть концерт, залезть на Эверест,
Проснуться сотый раз в одной постели,
Увидеть много интересных мест.

Закончить книжку и начать другую,
А может, и на пару написать,
Будить друг друга утром поцелуем,
Разведать все окрестные леса.

Смотреть в окно на зимние метели,
Летать во сне над пропастью во ржи…
Как много мы с тобою не успели —
Мы не успели вместе жизнь прожить.

Как жаль, что ни желанья, ни терпенья
Не одолжишь бедовой голове.
Но я все так же, каждое мгновенье,
Зачем-то жду, что ты откроешь дверь.

C 8 августа по 7 сентября 2015

«Воин Вереска»

Милый мой, что нам делать со всей этой болью,
Слишком много ее на четыре руки на наши.
Под ярмом волочить повозку свою неволью:
Утром тошно, днем пусто, а к вечеру снова страшно.

Милый мой, как суметь твою душу в ладонях
Успокоить, каким эликсиром в нее пролиться?
Как ты мог в пустующем гулком доме
Мне оставить биться кричащей подраненной птицей?..

Как глядел равнодушно насупленный город,
Как мешал капли разной воды на моих ресницах.
По воде, через края, утекает морок
Из кувшина, что Воину Вереска был напиться.

Назад Предыдущие записи Вперёд Следующие записи