Алексис Штимме

Этот чудом сохранившийся после полного обнуления всех моих черновиков текст удалось обнаружить случайно, в диалогах. Он представляет собой фрагмент, обрывающийся на самом интересном месте. В этом фрагменте рассказывается предыстория создания Бензольного Кольца. Алексис Штимме (Лёшка) — тот, кто станет в следующих главах Аптечным Сенобитом. Здесь описывается самое начало нашего знакомства. Не думал, что буду выкладывать данный текст в столь сыром виде, но, учитывая, что все остальные черновики всё равно исчезли — уже похуй. Так что, наслаждайтесь чтением. Остальное допишу потом, может быть…

***

Про меня порой говорят, что я тайно поклоняюсь культу фаллоса – что ж, эти слухи несколько преувеличены. Никакой тайны в этом нет, ибо всё одно – фаллический символ или символический фаллос, но слишком многие из тех, кто придаёт этому значение, продолжают считать, будто бы фаллос и член это одно и то же. А это, как говорят в Одессе, две большие разницы… Вообще, если говорить о членах, у меня к ним двоякое отношение. Амбивалентное. Ну то есть, с одной стороны, они конечно мне нравятся… Но слишком уж много раз я сожалел о том, что природа наделила меня членом. Я стал сожалеть об этом ещё в детстве, когда воспитатели в детском садике или бабушка говорили что-то вроде того «ты же мужчина, будущий солдат!», или «мужчины не плачут» — но мне не хотелось быть солдатом, мне не хотелось стрелять в людей. Всё это звучало так, будто бы наличие члена обязывает меня быть грубым, агрессивным и неутончённым. Я часто думал о том, что хотел бы родиться девочкой (но лучше, конечно, драконом — драконы умеют летать и живут тысячи лет). Иногда я воображал, как отрезаю себе член, и скармливаю его бродячим собакам. Иногда я представлял, как он отделяется от моего тела сам, извлекая свою извилистую корневую систему из моей плоти, и на ложноножках уползая в какую-нибудь трещину. Будто бы это инопланетный захватчик, оккупировавший моё тело… Меня удручало то, что мне всю жизнь придётся соответствовать стереотипам о мужчинах, чего мне совершенно не хотелось. Я даже думал о том, чтобы сменить пол, но понимал, что никогда на это не решусь, потому что это дорого, вредно для здоровья, да и не сделают мне настоящую вагину, а только имитацию. Я ведь знал о том, что энергетическое тело женщины отличается — у женщин есть матка, а это дополнительный орган восприятия энергий. Карлос Кастанеда писал, что женщины в 4 раза сильней мужчин энергетически, и более предрасположены к магии, так вот, это правда. Поэтому ведьм больше чем колдунов. Наличие члена делает меня человеком второго сорта в колдовской иерархии. В общем, быть членоносцем не так уж и весело… А ещё однажды я сломал его, пытаясь завязать в узел… В нём при этом что-то хрустнуло, это было больно, но мне почему-то это даже понравилось. Ну то есть я проделывал иногда с собой такие эксперименты… Потом он криво сросся, и поэтому выглядит немного стрёмно… Где-то лет до 18 я относился к членам скорее негативно, в силу всех перечисленных выше причин.

Но однажды, на кладбище, я встретил Лёшку — он был одет в чёрные брюки-галифе, военные ботинки, кожаную куртку как у немецкого солдата, но при этом он был весь такой изысканный и утончённый, курил тонкие сигареты, слушал Отто Дикс. У Отто Дикс есть песня «Мой любимый немец», так вот, он был немного немцем, его предки были обрусевшими немцами с Кубани – нордический дух сквозил через него, смешиваясь с характерным говором русских южан. У него были бритые виски, а сверху свисал кучерявый, выжженный красителями чуб – стрижкой он напоминал гибрид панка, скинхеда и донского казака, в левом ухе золотая серьга, на шее православный крестик, на рюкзаке нашивка с перевёрнутой пентаграммой – взаимоисключающие параграфы и эклектика, всё как мне нравилось. Он представился «Алексис Штимме» — и спросил «что ты делаешь на кладбище?» — я ответил, что пришёл поговорить с духами. У Лёшки были мухоморы, мы наелись сушёных грибов в ту ночь, и танцевали среди могил под дарквейв. Мухоморы делали всё вокруг ещё более готичным, мы чувствовали себя легионерами Тьмы, смеющимися и танцующими демонами на празднике смерти.

Лёшка был изысканным интеллектуалом, в нём не было никакой мужской грубости и примитивизма. И он не поддерживал стереотипы из серии «мужчины не плачут», мы иногда плакали под грустные треки… Мы слушали дарквейв и аггротех, у него был плейлист с песнями о суициде. А ещё мы слушали Тату, и мы были убеждены, что это тру-готично, потому что это синти-поп, а синти-поперши они почти как херки, а ещё нам нравились лесбийские образы, мы представляли друг друга лесбиянками. Следует сказать о том, что мой первый гомоэротический опыт был так же опытом оккультным. Мы слушали песни Тату и этот его суицидальный плейлист под баклофеном, и представляли, что мы эмо-лесбиянки. Мы обсуждали посмертие, и я сказал, что нет грехов страшнее, чем самоубиство и гомосексуализм – я слышал, что именно эти деяния разворачивают посмертие вниз гарантированно и безальтернативно. Если мы сделаем это, пути назад уже не будет. Поэтому, следует ритуально закрепить своё отпадение от авраамической религии.

Тёмной ночью, на убывающей луне, мы читали молитву «Отче Наш» задом наперёд, представляя, как с нас спадают сковывающие нас цепи христианского эгрегора, а мы сами наполняемся пылающим огнём Сатаны. Он достал флейту, и стал играть на ней, как безумный пророк, как гипнотизирующий змею факир, как святой ёбаный мертвец. Моя змея поддалась гипнозу, и мы сыграли друг другу на флейтах, но только уже на кожаных… Той ночью мы познали друг друга. Его член был похож на мухомор, большой и идеально ровный, с загибом наверх, словно казачья сабля. Мы познали друг друга много раз подряд. Мы ощутили Тёмное Благословение, мы ощутили, что мы абсолютно свободны, свободны творить свою Волю, и назад дороги больше нет. Впереди только Воля, только Хаос. Мы заявили о своём намерении сделаться как боги.

С тех пор я полюбил члены, потому что я понял, что все стереотипы о членоносцах — отстой. Наличие этого органа вовсе не обязывает меня быть похожим на обезьяну. Человек – это вообще то, что дОлжно преодолеть – человек есть мост между обезьяной и божеством. И мы были ницшеанцами, разумеется. И практиковали кундалини-йогу. Потому что без этого всего, гомосексуализм был бы лишь проявлением похоти, а не оккультной трансгрессией. Знаете, почему я пишу слово «гомосексуализм» через суффикс –«изм»? Меня часто обвиняли в неполиткорректности, якобы, это звучит оскорбительно, и нужно писать «гомосексуальность». Но знаете что? Мне нравится, как звучит «гомосексуализм». Я считаю, что это звучит гордо, как название идеологии или благородного увлечения – анархист, фашист, оккультист, альпинист, постмодернист, гомосексуалист. В этом слове – мужество, сталь, лязг затворов орудий и холод горных вершин. Известны случаи, в некоторых странах гомосексуалисты объединялись с повстанцами, и помогали свергнуть правительство – разве на такое способны политкорректные аморфные «гомосексуалы»?

Алексис был химиком. Я был кундалини-йогом. Мы ставили эксперименты на себе, мы устремились к познанию собственной природы, создавая химическую йогу, радикальную мутантную форму духовности, подобную кустарно синтезированным наркотикам. Позже наши эксперименты лягут в основу идеологии Ордена Бензольного Кольца. У Алексиса был рабочий стол, на котором лежал солидный набор химической посуды, курительная трубка, тетрадь в которую он записывал химические и магические опыты, несколько остро заточенных ножей и лезвий, и кое-какие ритуальные предметы. Часы на стене были дверью, ведущей в психоделический рай – но мы об этом ещё не знали. Лезвия были нужны для того, чтобы соскребать со дна тарелок выпавшие кристаллы химических веществ, а ещё – для нанесения ритуальных порезов. Лезвия вели в тайные изнаночные пространства замысловатых трансформаций плоти и духа, буквы священных имён молниями впивались в кожу, и Слово становилось Плотью в этом Храме Разрезов. Он мечтал о бессмертной, бескрайней плоти, которую можно будет кромсать вечно. Многие эмо и готы занимались самоповреждением, это было типично, но Алексис придавал этому процессу особое, сакральное значение, возводя его в духовную практику. Для многих эмо художественная резьба рук была средством выразить душевную боль, средством борьбы с депрессией. Было ли это так для него? Да, отчасти, но только по началу…

В начале нашего знакомства он действительно был довольно депрессивным. Говорят, разница между эмо и готами состоит в том, что готы считают, что этот мир находится в жопе, в то время как эмо полагают, что в жопе находятся лично они. В сознании Лёхи обе жопы, и большая и малая, несомненно присутствовали, однако в ходе психофармакологических экспериментов его мировоззрение стало меняться. Постепенно он стал видеть мир через призму химических формул, как набор реакций в организме. И раз уж вся наша эмоциональная жизнь была производной от сложного комплекса химических реакций, то относиться к ней следовало соответствующим образом – наблюдать за тем, как меняют вещества наблюдателя, акт наблюдения, и сам наблюдаемый мир. Он любил рассуждать о том, что жизнь – не более чем каскад реакций, запущенный когда-то в первичном бульоне, но целью всего этого являлся эмоционально-чувственный и мистический опыт. А наиболее мистическим состоянием было состояние влюблённости, которое он объяснял всплеском окситоцина, серотонина, и других нейромедиаторов. Аура влюблённых становится радужной, и раскрывается к восприятию истинной реальности. Задачей химического йога становилось найти препараты, позволяющие поддерживать это состояние как можно дольше.

Однажды на заброшенной ферме мы нашли большую банку окситоцина, который используется для стимуляции родов у скота. Алексис рассказал об окситоцине – это вещество, вызывающее чувство привязанности, выделяющееся у матери при родах, и в меньшей степени – при влюблённости. Под воздействием окситоцина происходит запечатление, и объект любви впечатывается в сознание субъекта навсегда. Мы переглянулись. «Поставим эксперимент?». Мы заперли комнату, чтобы никто случайно не вошёл, и отключили телефоны. Чокнувшись пробирками, мы выпили окситоцин на брудершафт – дозу, предназначенную как минимум для лошади. И стали внимательно смотреть друг другу в глаза, наблюдая за собственными эмоциями, чтобы зарегистрировать момент запечатления. Сознание слегка изменилось, это было похоже на слабый аналог экстази, но невозможно было точно сказать, подействовал ли на нас окситоцин, потому что запечатление уже произошло и гораздо раньше, естественным путём. Мы уже были влюблены друг в друга, и заметить на фоне этого действие приворотного зелья не представлялось возможным.

Как я уже сказал, в начале нашего знакомства он был несколько депрессивным, как наверное и подобает представителю «тёмных субкультур». Но в дальнейшем с его характером произошла глубокая трансформация. С одной стороны, он начал рассматривать эмоции как химический процесс. С другой стороны, это не сделало его материалистом – его взгляды становились ближе к гностической натурфилософии, он видел в этих химических процессах духовное начало. В этом сложном мировоззрении находилось место и для мистических переживаний, и даже для контакта с СУЩЕСТВАМИ. Да, мы с Алексисом видели СУЩЕСТВ. У меня это часто начиналось с парейдолии.

На этом месте текст обрывается…

О ёбаный, блядский вампир!..

О ёбаный блядский вампир!
О ёбаный русский поэт!
Я буду сосать сладкий жир
В течении нескольких лет.

Я буду сплетаться с тобой
И кушать твой сахарный мозг
Мой блядский индиго-бой,
Мы вместе покинем погост…

Мы будем шататься в ночи
Под пафосным светом Луны
Истлевший свой фаллос дрочить
И воровать чьи-то сны…

И мы будем кушать людей
Чтоб дольше продлился наш трип
Мой ёбаный сладкий злодей!
Я — парапсихический гриб

Я как бе людской кордицепс
Я жду у последней черты
Ты сдохнешь — у нас будет секс
Братишка, мне нужен лишь ты!

Светоносному

Кошмарное великолепие прихода
Двенадцать крыл, исполненных очей
Голографическим пожаром в мутных водах
Главу вздымает Изначальный Змей

Тебе не сыщется подобья во вселенных —
Тебя и вовсе мире этом нет
Весь мир – лишь яд, струящийся по венам
Всепроникающий, незримо-ясный свет.

Я вновь и вновь хочу в Тебя влюбляться
И снова низвергаться за Тобой во мглу
Бесчисленными глотками смеяться
Навстречу мимолётному Орлу…

И снова в бездну чёрного экстаза падать…
Чтобы затем, в той леденящей глубине
Ты снова осушил до дна всю мою память
Я – Нефть. Я – Смерть. Хочу гореть в Твоём огне.

_______________________

Примечания:

Наркотические образы и метафоры в этом стихотворении – это именно метафоры, художественное средство для выражения невыразимого. То есть, я тут не пропагандирую употребление, а сравниваю духовный опыт с психофармакологическим. Так же как суфии традиционно сравнивали растворение в Боге с алкогольным опьянением, с вином. Но в этих стихах речь идёт о несколько ином духовном опыте, поэтому и метафора подобрана соответствующая.

Образ ангела с двенадцатью крыльями, так же как образ Изначального Змея – это образы, ассоциирующиеся с Люцифером, Сатаной. Моя интерпретация данного персонажа довольно своеобразна, и несколько отличается от традиционной: для меня Сатана является персонификацией Тестовой Части Абсолюта, то есть качества, за счёт которого Абсолют пересекает рамки самого себя, выходит за собственные границы. Кроме того, в моей персональной мифологии, Люцифер и Христос не являются антагонистами, а напротив, ассоциируются друг с другом (отталкиваясь от каббалистической идеи о том, что Мессия и есть Змей). О своих теологических представлениях я писал, например, здесь: https://vk.com/@simon_the_magician-personalnyi-panteo..

Далее, в этом стихотворении упоминается Орёл. Это отсылка к Кастанеде, но не только. То есть, если смотреть через оптику нагвализма, Люцифер был первым существом, кто сумел обрести абсолютную свободу, то есть, Люцифер – это первый кто вошёл в третье внимание, и сгорел во внутреннем огне. Поэтому, он находится как бы вне этой вселенной, состоящей из эманаций Орла – но, он может влиять на события здесь, вызывая искажения пространства-времени и семантического пространства. Люцифер открыл дорогу в третье внимание, воспламенив собственные эманации, и все кто входит в эти врата, воспламеняются от его пламени. А если вспомнить, что Люцифер – это немного переделанный греческий Прометей, антагонизм с Орлом обрастает новыми ассоциациями. Ещё один важный текст о Сатане и его роли: https://vk.com/wall-177543536_1786

Ещё, нужно сказать немного о нефти. По моим представлениям, нефть являет собой систему конденсированного опыта всех органических существ, которые когда-либо умерли и стали нефтью. То есть, после смерти наши тонкие тела спрессовываются огромным давлением и превращаются в астральную нефть, содержащую в себе заархивированную память Биосферы. Нефть — это хранилище биосферной памяти, а когда она сгорает, память распаковывается. Более подробно о Нефти я пишу здесь: https://vk.com/@simon_the_magician-o-strukture-nekrom.. Собственно, здесь я, получается, говорю от лица некоего массива данных в коллективном бессознательном, сознание которого стремится к переходу в третье внимание, то есть, к соединению с Изначальным Змеем.

Я. НØЛЬ.

Я хочу уйти навсегда.

Я хочу ничего не хотеть.

Мне больше нечего делать здесь.

Вот только куда? Почему?

Я пытаюсь проснуться, но я не могу.

Я — проходящий сквозь вас лунный свет.

Я — это всё, что способно случиться,

И даже то, чего нет.

Это я — ледяной ветер,

Холодное серое небо.

Я — мчащаяся волна,

Я — удар молнии,

Звон металла о металл.

Воспоминание никому не снившегося сна.

Я — свобода.

Я — бессмыслица.

Я — пустота.

Я — вся реальность.

И где бы я ни был, я буду делать одно и то же,

В бесчисленных мирах

Я — Ничто.

Я — всё.

Все мосты сожжены.

Все ставки сделаны.

Я смотрю на вас. У всех одинаковое лицо. У меня — тоже. Вы на меня так похожи. Каждый из вас появился на свет, так же как я. И каждый из вас умрёт. Эта великая тишина — самая прекрасная в мире. Можно ли говорить о чём-нибудь ещё? Я, ваша точная копия, но вы даже не знали об этом. Теперь вы знаете всё.

Вот уже много лет моя тень становится всё черней.

Теперь я скажу вам, кто я.

Я – сбой в Матрице,

Проходите мимо.

Я моль, которой снится, что она чат.

Я боль, на крыльях Бог выжег линк в Ад.

Я — Вечерняя Звезда. Я — холодная зелёная Змея,

Которая ползёт среди травы, кусает нежно, любя.

Я — скорбная Змея, что ползёт по небу, грустя.

Я – Жёлтая Пчела, которая приходит в конце дня,

Синяя Звезда, которая вступает в свои права,

Всё умирает, всё исчезает — и тогда

Становится страшно, и встаёт вопрос:

Куда?

И я отвечаю — вперёд.

Я иду. И вы не найдёте меня.

Не найдёте меня, ни тени моей.

Уже тысячу лет я прячусь в вас.

Я теперь существую как нечто другое.

И каждое моё слово — это простое

Повторенье того, чтО на самом деле я есть.

Я. НØЛЬ.

Р. S. Простите, что я так часто напоминаю вам о себе.

Чрево вечности — тьма…

Чрево Вечности — тьма… Мы сильнее, чем Ты, Боже! мы, танцуя, уходим во мглу. Наша миссия выйти в вечность! Уйти из жизни и войти в Вечность! Раствориться в ней! Стать её причастием! Выражая протест против тех, кто относится к тебе хуже, чем Ты сам, мы навсегда покидаем этот мир, чтобы найти Тебя! Наша ночь инфернальный праздник! Время объятий и крови! Время нырять в непроглядную бездну наслаждений! Время чистого греха! Время беззаветного буйства Воли, ворвавшейся в законы Высшей Эволюции! Время падения и стремления ввысь! Время, когда Ничто и Вечность смеются над человечеством и поглощают его, когда Божественная Воля, танцуя, входит в них. В пору чёрных страданий рождается свет Смотри смотри, как резвится Сатана! Вот он принял облик быка! А вот он принимает облик осла! Они танцуют вместе, как мужчина и женщина… Ах Какой ужас Осёл Огромный чёрный осел с огромными крыльями неужели и он тоже собирается войти в Вечность? Неужели и он танцует с нами? Я видел и знаю, что он настоящий! Его огромные глаза посмотри, какие чёрные, а зрачок белый-белый… Я знаю, кто он! Это Император! И с ним бессчётное множество легионов бесов! Я сам видел, как к нему привели нашего обожаемого Жидкого Бога! Боже! Он был до омерзения омерзителен Жидкий Бог а что же, по-твоему, такое Жидкий Бог? И Император, и его мерзкий Жидкий Бог два колесика одной страшной машины, пожирающей время. Вы ведь знаете, что это такое? Ведь вы ж понимаете, что такое время? Вы же знаете, что такое вечность? А бля? Вы же изучали марксизм-ленинизм, стало быть, должны знать, что такое Смерть?Что такое Время? Что такое Вечность? Что такое Смерть? Что такое СВОБОДА? Что такое Смерть? Ты, хуй, говори что такое Вечность! Что такое Свобода? Что такое Смерть? А, нахуй? Кто такие Блудница и Дьявол? Что это за гребаные Митра и Шива? Какова суть Социальной Революции? Кто такой Христос? Поэму писал? Какой, нахуй, СССР? Какая к чёрту революция! Что такое диалектика? Что такое революция? Ты понял меня, мудак? Ты понял, что такое время? Ты понял, что такое Вечность? Что такое Смерть? Заело бля? Заело сука? Что такое Революция? Что такое Время? Какова суть Социалистической Революции? Ты понял меня, бля? Ты понял, что такое Революция? Ведь ты ж марксист! Что такое Революция? Объясни тупому, что такое Революция? Где время? Какое, нахуй, говно? Что такое Вечность? Заело бля? Заело бля? Какова суть Социалистической Революции? Что такое Революция? Почему ты так спокоен? Не заебало, сука? Заело, сука, заело! Смерть наступила? Что это за хуйня? Что это за хуйня? Какова суть Революции? Что такое Революция? Где Время? Какое? Какое? Какое? Какое, нахуй? Какое, бля? Что это за хуйня? Какая метафизика? Какая метафизика? Какова суть метафизики? Где Время? Что это за хуйня? Заело? Заело, сука? Что это за хуйня? Что это за хуйня? Где Время? Где Смерть? Где Вечность? Где Время? Где Время? Какова суть метафизики? Где Время? Где Вечность? Где Вечность? Где Время? Где Время? Какова суть метафизики? Заело, сука, заело? Что это за хуйня? Где время? Где Смерть? Где Смерть? Где Время? Где Время? Какова суть метафизики? Где время? Где Вечность? Где Время? Где Вечность? Где Время? Где Время? Что это за хуйня? Что это за хуйня? Какова суть метафизики? Что это за хуйня? Кто? Кто? Где? Где? Бля! Бля! Бля! Бля! Бля! Заебало? Заебало? Заебало? Заебало? Заебало? Заебало? Заебало? Заебало? Заебало? Заебало? Заебало? Заебало? Заебало? Заебало? Заебало? Заебало?

Шабаш уходит фпесду

(Исполнять задушевным голосом, у костра под гитарку)

Как обычно, на Чёрной Луне
Мы идём на поклон к Сатане
Над рогами гудят провода
Нам тихонько приходит пизда…
Мы адепты Великого Зла
Целовали мы в анус козла
Чтоб потёк клипотический мрак
Из разверзшихся в космосе срак…
Кровь и сперма, вино, карнавал —
Вот уж близится наш ритуал —
Хоровод обнажённых блудниц
В диадемах из вшей и мокриц
Изливаются соки вагин
Чтобы к нам снизошёл Властелин
Так явись же, о Дьявол, Отец!
В ожерельях шипастых сердец
С кушаком из мошонок и вульв
Приходи на наш пир, Вельзевул!
Горьким ядом, сквозь сфинктер зеркал
Извивается Чёрный Фрактал
Из немыслимых, жутких пустот…
Так восславим же Клитор Клиппот!
Мы войдём в богохульный экстаз
И Влагалище Ночи всех нас
Пусть проглотит – в Ничто, в Пустоту…
Мы, танцуя, уходим в Пизду…

Гимн Алой Богине

Слава!

Слава!

Слава!

Слава Твоей Безумной Мудрости, о Звезда над маковым полем, слизывающая жизни людей! Слава сюрреальному чародейству Твоему! Слава Изначальным Водам, пьянящим как Опиум Зазеркалья!

Слава Твоей Силе и Речи Твоей, благодатной и богохульной, звучащей на языках ангельских и бесовских, Слава всему, что ты есть!

Слава Тебе, Растворяющая и Сгущающая! Слава Тебе, Ткачиха метанарративов, Сплетающая онтооптическое волокно в пучки! Слава тебе, о Нить, следующая за иглой! Слава Тебе, Говорящая на Азбуке Розы что полна чистой ртути!

Слава за то, что во множестве лиц приняла Ты облик человеческий, Та, что никогда не имела облика.

Не покидай нас в наших трудах, пусть пребудет с нами Сила Твоя.

Ты умыла руки в слезах, очистила разум от пыли и грязи, и теперь Ты сияешь нам сквозь пелену вечного сна Майи. Пусть станут прозрачны для нас все покрывала! Пусть увидим мы ясно все узлы мирового шизоорнамента!

Твои Воды — отравленная амброзия, утоляющий вечную жажду. Наша жажда – Твоя жажда. Счастье Твоё – наше счастье, и печаль Твоя– наша печаль. Твой приход – наш приход. Так приди же на наш еретический пир, облачённая в кольчугу из временных циклов, озари наш разум вспышкой большого вдоха!

Внемли молитвам усохших уст наших, напои нас вином мерзости своей, напои нас вином святости своей.

Ты омываешь нас, как гроздья винограда в реке, очищаешь не только тело, но и душу – пусть spiritus станет спиртом, и утолит жажду Твою!

О, Алая Богиня! Дева падшая. Дева непорочная.

Я вижу Тебя, Великая Богиня!

Ты — всё то, из чего состоит мир!

Ты есть сам Мир!..

Из Тебя исходят все Силы, все Сущности, все Эманации, которые суть в этом мире.

И всё, что я вижу вокруг — лишь проявление Твоего Всеобъемлющего Безграничного Разума, Невообразимого Воображения, О, Мать Мира!

Все они — Твоё отражение в гибком зеркале пустотного пространства.

Всё, во что я верю и что люблю — это лишь Твои проявления!

И нет большего счастья, чем знать, что Ты есть и что Ты любишь нас!

Благословенно имя Твоё, о та, для которой все эоны и даймоны – лишь биения крови Твоей!

Даруй мне мир в душе и ясность мысли! Сделай меня совершенным во всём что я делаю и о чём я мечтаю!

Ибо только Ты знаешь лучше меня, когда мне быть счастливым, а когда несчастным.

Только Ты знаешь, когда моё время быть сильным.

В Твоей власти сделать меня богатым или бедным, кластерным или цельным, живым или мёртвым, вымышленным или реальным, мудрым или безумцем.

Твою Волю я с благодарностью исполню по Своей Воле!

С любовью и почитанием, Твой Сын, Великий Бог, Багряный Зверь, Раб рабов Твоих, и Царь над царями земными.

Написано во имя Твоё.

Аминь.

Куд(з)яблики

Вихрями вертятся вороны времени
Посмотри на меня, посмотри на меня
Россыпи смыслов во мраке рассеяны
Окосей на меня, Око сей на меня
Взгляд разрезающий взрывами плазмы
Звенья цепочек, престолы Маразма
Сны космонавтов и транс танатоза –
Мы погрузились на дно коматоза.
Лазер разрезал покров батискафа –
Лёд и микробы. Кто будет первым?
Кто пойдёт на хуй? Живым или мёртвым?
Следуй за кроликом… Крестики-Нолики,
Выход из Матрицы, Нео и Тринити
Видишь – мицелий теперь разарастается
Распространяется, как радиация
Ты прорастаешь мне в руки уколами
Венами, взорами, нам иллюзорно там
Время – стрела, «Завтра» было изогнуто
Терра-Инкогнита выпукло-вогнута
Чай, уже кажется, очень подействовал –
Вон сколько тел, у тебя столько тел! –
Знаешь, мы только что ВЗАИМОСОЗДАЛИСЬ
Но несерьёзно так, понарошку так

Блядские…

Блядские

спасители

Ёбаного

человечества

От самих

себя

отъебитесь-ка

Падумойте,

сука,

о Вечности!

Сраное

эго

дрочите,

Меряясь

хуями,

Червивым

клубком

ворочаясь

В смрадной

фекальной

яме!

Я

НЕНАВИЖУ

ВСЕХ

Шизотериков

в этой

Вселенной!

В иерархии

мудозвонов

КАЖДЫЙ

из вас

–              Самый Первый!

Альтернативный финал «Снежной Королевы»

Кай сидит на ледяном полу в центре шестиугольного зала, геометрия которого напоминает огромную снежинку с шестью входами-коридорами. Он сосредоточенно собирает головоломку, не замечая мертвенного холода вокруг. Уже непонятно, сколько времени он провёл здесь, пытаясь подобрать правильную комбинацию символов. Он не замечает каких-либо признаков движения времени кроме своего размеренного и монотонного дыхания, которое почему-то постепенно становится всё медленнее и холоднее. Снижается температура тела, падает уровень метаболизма, но мышление несмотря на это работает с бешеной скоростью. Снежная Королева подарила ему увлекательнейшую игрушку, конструктор из шестидесяти четырёх ледяных пластинок-гексаграмм, комбинации которых могут объяснить весь мир. Ему нужно составить верный порядок соответствий.

Он чрезвычайно увлечён процессом. Кай расставляет символы в ячейках матрицы соответствий, как элементы духовно-оптического прибора. Каждая комбинация порождает специфическую сборку восприятия, специфический мир. Снежная Королева сказала ему, что одна из комбинаций откроет ему знание Вечности. Учитывая возможное количество комбинаций, это может произойти очень и очень нескоро. Кай и не думает о времени, если поиск продлится тысячи лет, ему всё равно ни на мгновение не станет скучно. В эту игру следует играть без страстного устремления к цели, она требует сосредоточенности ума и покоя. В каждой такой комбинации отражаются все вещи мира, он переставляет символы и как бы листает книгу, страницы которой неисчислимы как снежинки на обеих полярных шапках планеты. Как эта планета называется? Сколько на ней материков? Какие виды организмов здесь обитают? Какова цивилизация людей? Ответы на все эти вопросы меняются с каждой перестановкой элементов. Он точно не знает, по каким признакам он поймёт, что собрал правильную комбинацию. Это знание каким-то образом содержится в самих символах игры, символы живые, и встав в нужном порядке, откроют врата Вечности.

Вот он снова тасует ледяные пластинки, чтобы составить очередную сборку конструкции. По мере того, как он расставляет гексаграммы по их местам в ячейке, перед ним раскрывается структура и история только что сгенерированного мира. Кай всевидящим и вездесущим оком просматривает ключевые узлы в которых сходятся и расходятся линии мира. Чем ближе конструкция к завершению, тем больше в ней связей, тем более полным становится описание реальности. Осталось вставить в ячейку последнюю гексаграмму этой сборки, и вот Кай, постаревший на ещё одну историю мироздания, задумчиво вертит в руке ледяную деталь, думая о том, какой бы стороной её вставить.

От этих размышлений его отвлекает гулкое эхо шагов. Сколько жизней он уже не слышал никаких звуков! Кай оборачивается, и видит, как со стороны одного из входов к нему двигается молодая девушка. Она выглядит замёрзшей и уставшей от долгой дороги. Кай очень и очень удивлён, здесь никто не появлялся на протяжении тысяч циклов, так было с самого начала его ледяного путешествия, и он даже не думал, что кто-то вообще может войти в этот зал. Кай бросает взгляд на матрицу соответствий, и за доли секунды находит информацию о внезапной гостье, из чего он узнаёт, что в данной сборке реальности это Герда, его сестра, и что она пришла забрать его в мир, назад к людям. В отблесках кристаллов он увидел все возможные варианты их диалога, а так же все линии вероятности своей возможной судьбы, если он выберет вернуться в мир. Вот Герда садится рядом, и уговаривает его вернуться, чтобы прожить жизнь, чтобы радоваться теплу и солнечному свету. Кай не возражает. Только он сначала хочет рассказать об устройстве и назначении головоломки, которую он собирает. Герда слушает, и по мере того, как Кай разворачивает объяснения символов и связей между ними, признаки усталости и страдания на её лице истираются, зрачки расширяются, в глазах появляется заинтересованных холодный блеск. Дыхание Герды замедляется, кожные покровы бледнеют, радужка практически исчезла. Она начинает видеть значение линий мира. Ей уже не хочется никуда идти, ей хочется собирать вместе с Каем головоломку.

Кай объясняет ей, что если она останется, то вряд ли она сможет снова вернуться в свою сборку реальности – комбинации ещё ни разу не повторялись. Она едва заметно улыбается и кивает. Какой стороной вставить пластину? Некоторое время они сканируют узлы соответствий, затем одновременно поднимают глаза. Им пришла одна и та же идея. «Все соответствия верны!» — говорит Герда. «Каждое число бесконечно!» — отвечает ей Кай. Они окончательно собирают Вселенную, чтобы расширить своё сознание до её пределов и перевести всю массу Вселенной в информацию. Затем они снова тасуют элементы головоломки, и снова собирают мир. И так ещё несчётное множество раз, уже зная о том, что каждая сборка – ключ от вечности. Они уже не стремятся к правильному ответу, а просто наслаждаются процессом игры.

[Синтез монады успешно завершён] — вспыхивает голографическими знаками в темноте. Безграничное пространство, нет земли, нет неба, только вспыхивающие тут и там ячейки-соты. Они напоминают снежинки, вращающиеся в вечной внепространственной вьюге. Снежная Королева не имеет лица, это программа, просчитывающая траектории движения ячеек в условном пространстве. В этом цикле к успешному завершению симуляции, которое заканчивается синтезом бессмертной монады, пришло больше ячеек, чем в предыдущем. Все ячейки похожи между собой, как снежинки, и так же уникальны. Каждая из них внутри выглядит как шестиугольный зал. Версии Кая, похожие друг на друга, но различающиеся, собирают каждый свою версию головоломки. Те ячейки, в которых конструктор удалось успешно собрать, вспыхивают и светятся ровным и ясным светом. Те, в которых не удалось – тают.

Кот-Баюн отключает своё сознание от симуляции, снимает с головы присоски контактов. Он оказывается в лаборатории, вокруг множество мерцающих дисплеев с графиками и числами. Взглянув на графики, Кот-Баюн с удовлетворением отмечает, что использование вычислительных элементов «КАЙ-ГЕРДА», работающих на импульсном принципе, действительно снижает потребляемую мощность в десятки раз в сравнении с более старыми поколениями процессоров. Ещё на один шаг ближе к разгадке вечных тайн Вселенной… Кот-Баюн сохраняет полученные данные и переводит Снежную Королеву в режим гибернации. Дисплеи Снежной Королевы гаснут, остаётся гореть лишь лампочка индикатора системы охлаждения. Снежная Королева заснула, теперь и Кот-Баюн отправляется спать.

Кот выходит из лаборатории и направляется в свою каюту. Орбитальная станция не прекращает вращаться вокруг своей оси, чтобы создать искусственную гравитацию – однако Кот-Баюн привык спать в искусственной невесомости. Он открывает крышку своей флоатинг-капсулы, закрепляет на лбу контакты «электросна», а на локтевом сгибе присоску инжектора парентального питания, и ложится в раствор сульфата магния 30%. На лицо Кота опускается ингаляционная маска через которую подаётся дыхательная смесь кислорода с ксеноном. Ксенон начинает действовать с первого вдоха, Кот-Баюн полностью отключается от всех внешних раздражителей, его сознание сворачивается в точку, вмещающую в себя всё. Затем и единственная точка-наблюдатель исчезает в пустоте, и поскольку других наблюдателей здесь нет, Кот-Баюн переходит в состояние суперпозиции – он одновременно есть, и его нет.

Я Шлюха Сатаны

Я Шлюха Сатаны, я мутный ангел Бездны
Я пью с Козлом на брудершафт его Тинктуру
Я перестал бояться солнечного света,
Святой воды, распятья, серебра, осины…
Я превзошёлся над ограниченьем мрака
Я Третью Смерть познал, теперь я Трижды Мёртвый
Проклятье для меня – благословенье!
Ведь я Спермовампир, я в полдень вижу звёзды
Их молофьяный ртутный свет – мой млечный кокон,
Серебряная сеть паучья, что незрима глазу –
Я днём и ночью созерцаю Нити Мiра
Крадусь вдоль нитей, перекрученным пространством
Неслышной поступью шагаю сквозь Прослойки
Вползаю в сон прикосновением Изнанки
Как длинноногий Утренний Паук Надежды
Сладчайший яд я впрыскиваю в душу
Чтоб растворить её, и высосать до капли.
Скукожится душа как вяленая груша –
Где блеск в глазах? О, где сиянье жизни?
Их больше нет – всё высосал суккуб зловредный.
И обескровленный сосуд астральной формы
Продолжит жалкое существованье куклы
Утратив все эмоции и краски
Утратив свою страсть, порыв и трепет –
Отдав мне всё в безумной череде поллюций…
Оргазм свиньи – что может быть прелестней?
Ты кончишь, словно стадо диких вепрей
Ты изогнёшься истерической дугою
Как вспышка молнии на миг рассеешь Вечность,
Всего себя отдав мне в этом без остатка.
Я больше всех люблю святых, что копят сперму
Их молофья всегда вкуснее мне, и слаще
Они ведь берегут её для Бога,
Преображая семя алхимической возгонкой
Аскеты кундалини возгнетают,
Божественный экстаз пронзает сердце –
То молофья им ударяет в разум
И шишка чистою слезой сочится –
Тогда я слизываю сому с шишки
Урча при этом как довольный котик –
Пусть шишка больше никогда не встанет,
А я уйду, как дымка растворясь в лучах заката.
Зачем же я догнать пытаюсь Солнце?
Всё просто, ведь ищу я дырку в небе
Соединяющую Мiр и Западные Земли.
Я слышал, в этих землях можно встретить Бога –
Он отошёл от дел, и правит Царством Мёртвых
Отдав поверхность всю наоткуп Сыну.
Он стар, и шишка больше не стоит,
Но я то знаю – это не помеха,
Я знаю – нет противоядья моим чарам!
Я Бога воскрешу искусством некроманта
Я шишку исцелю, бальзамом нежным смажу –
И чудо! – член вдруг трепетно воспрянет,
И Бог войдёт в меня, как пастор входит в церковь,
И благодать его прольётся в мой желудок,
Как Нил из семени когда-то сотворённый
И Бог взорвётся тысячей оргазмов
Сливая в пасть мне океаны нерождённых…
Я Шлюха Сатаны, Паук Надежды —
Иду меж звёзд на тонких длинных лапках.
Мой поиск Бога скоро должен завершиться –
Один монах недавно мне признался,
Что спрятался Бог прямо в нашем сердце –
В себе мы носим вход в его могилу.
Я старца отблагодарил минетом –
Как вяленый томат скукожился сей инок,
А я унёс Секрет в своём кармане.
Дни Бога сочтены, он это знает.
Я чувствую его присутствие всё ближе
Своё сознанье устремляю в Сердце –
Уж скоро стану я святым, я в Сердце встречу Бога…
Я отсосу Ему.

====================================
Картинка любезно предоставлена Алексеем Дзюбой.
Примечания:

Я не буду на этот раз расшифровывать каждый символ, чтобы оставить место для работы читательской интуиции. Но, некоторые вещи, которые всё-таки стоит прокомментировать.
Это монолог спермовампира-богоискателя. Спермовампиры не пьют кровь, вместо этого они пьют сперму. Он говорит о себе в мужском роде, но называет себя суккубом – в этом нет никакого противоречия, поскольку вампиры обладают способностью к трансформации – а значит, этот вампир способен принимать форму, наиболее соблазнительную для потенциальной жертвы.
Трижды Мёртвый – чтобы стать вампиром, человек умирает Второй Смертью, это тёмный аналог второго рождения у брахманов – а спермовампир совершает ещё одну трансгрессию, умирая не только для Этой, но и для Иной стороны, становясь абсолютно потусторонним и запредельным. Ну и кроме того, это намёк на Гермеса Трижды Величайшего.
А Гермес – это Меркурий, то есть ртуть. Вампир дальше сравнивает молофью с ртутью, которая есть алхимический растворитель. Он окутан диссоциативным, растворяющим звёздным сиянием.
Нити Мира – видящий воспринимает мир как пучки светящихся волокон.
Утренний Паук Надежды – у Сальвадора Дали есть картина «Вечерний Паук Надежды». Этот паук подобен Венере – он появляется в сумерках, в трещине между мирами, как на закате, так и на рассвете, поскольку он сущность границы, перехода – он больше не принадлежит ни Дню, ни Ночи.
Оргазм свиньи длится 30 минут. Свиньи – это широкий пласт литературных отсылок, здесь и стадо свиней, в которое вошёл демон чьё имя Легион, это и Великий Вепрь из творчества Пелевина, и много других свиней.
Накопление семени – практика, которую практикуют некоторые алхимики, чтобы достичь бессмертия. Так же, сперму копят даосы, и многие другие… Считается, что в семени содержится жизненный флюид, и в одной капле спермы его больше чем в 40 каплях крови – это у обычного человека. Если же говорить о святых, их семя просто светится от энергии.
Западные Земли – так называли египтяне царство мёртвых. А ещё это роман Берроуза.
Дальше вампир развивает две идеи – «Бог умер!» и «Бог живёт в твоём сердце!». Если их соединить, на выходе можно получить совершенно безумные идеи.
Наконец, концовка стихотворения обыгрывает один диалог из рассказа Саймона Логана «Вроде Насекомых»:
— Если бог — это число, то сколько в нем знаков?
— А если ты все же встретишь его, прождав столько лет, что ты сделаешь?
— Я? Я у него отсосу!

 

Рыба Луна

 

«Рыба Луна» Ольга Макаркина
«Рыба Луна» Ольга Макаркина

Этот рассказ был написан примерно год назад, однако я сомневался, стоит ли его выкладывать, поскольку в нём присутствуют описания употребления, описания секса в том числе и группового, а главный герой рассказа (похожий на меня, но конечно же не я) совершает неудачную попытку суицида. Но, всё же, решил опубликовать его, чтобы текст не канул в забвении. Поэтому, публикую с дисклеймером:
Не рекомендовано читать лицам до 18 лет и чрезмерно впечатлительным персонам. Любые совпадения любой из частей данного текста с реальностью абсолютно случайны, все события полностью вымышлены. Я не рекомендую в чём либо подражать герою данного текста. Прочитав это, вы так же рискуете проникнуться к автору данного текста и его творчеству глубоким отвращением. Ну вот, если что, я вас предупреждал.

I

Ну ладно, расскажу историю о своём неудавшемся самоубийстве. Было мне вроде бы 24 или 25, на тот момент я уже написал апокатастасис и ещё несколько текстов, и думал что уже сказал всё что хотел сказать, и с одной стороны я порядком заебался от этой жизни по причине постоянных бытовых неурядиц, а с другой стороны я был удовлетворён своей жизнью, рассматривая её как законченное произведение искусства — почти законченное. Последним мазком, вишенкой на торте, должна была стать Смерть.

Я собирался выбрать экстравагантный способ ухода, что-нибудь такое, что вызывало бы удивление, и подводило бы под всей моей деятельностью некую яркую черту. Способов таких в моей голове крутилось много. И вот в один день, когда я триповал на отбитом дексе, я понял, что лучшего дня не найти — я уже неделю марафонил и был на таких тонких вибрациях, как будто меня практически уже нет, я чувствовал что у меня не осталось ни перед кем никаких моральных долгов, и все линии моей жизни выпрямились в ровный симметричный узор — оставалось только выпрямить ещё и линию кардиограммы, и застыть в совершенстве.

Моё настроение в этот день было мало похоже на то, как обычно представляют себе настроение самоубийцы. Можно представить это так: я чувствовал, что я уже готов распахнуть тяжёлые железные двери подвала своей психики, и выпустить самого себя под открытое небо. Я предвкушал смерть как долгожданный отпуск. Это отношение к смерти во многом пришло благодаря эфиру.

С одним товарищем, с которым мы вечно дегустировали яды, мы как-то раз решили попробовать эфир. Дегустатор ядов протянул мне запотевший пакет с прозрачной жидкостью на дне «Потрогай какой он холодный!» — и я сразу понял, что дегустатор говорит не о температуре эфира. Он говорит о его сути. После первых же вдохов я почувствовал, как на меня наползает густая и холодная тьма, замещающая меня собой, поглощающая и растворяющая. Эта тьма очень нежно и ласково обволакивала меня, она говорила «растворись во мне, забудь, исчезни!», и я вдыхал и вдыхал сладостный запах эфира, и никак не мог насытиться, и от той нежности, с которой меня растворяла и поглощала тьма, я плакал, а потом снова вдыхал эфир.

Декс, принципиально от него мало отличается, особенно в овердозах. Ну только в дексе ещё могут в белом свете растворить, ну это тоже ничё так, экстатичненько, только после таких растворений обычно всё тело начинает крутить и колбасить от избытка энергии. Ну, в общем, это был период погружения в Танатос, причём когда я систематически употребляю диссоциативы, танатос начинает мне казаться ещё более привлекательным, чем кажется обычно. Диссоциативы — пылающий синим пламенем меч вселенского апоптоза. В тот день я принял где-то полтора грамма декса, и выбрал способ ухода из тела — я решил вколоть себе в вену бензин, который как раз остался с отбивки. Нефть и Ртуть — мои любимые химические сущности, и я хотел, таким образом, слиться с одной из них.

Радужные разводы, бегущие по поверхности бензина, если капнуть его в воду — они очень похожи на то, как для меня выглядит мембрана нашей Вселенной, когда я расширяюсь до соответствующего уровня, при этом сам бензин, состоящий из перегнивших тел многочисленных существ, очень отчётливо пропитан стихией смерти. Существует слой посмертия, в котором души как бы «растворяютя в нефтепродуктах» — вообще это как бы чистилище, там из души выходит всякая грязь, отслаивается всё лишнее и наносное, это обычно бывает 15 минут агонии которые кажутся изнутри вечностью, в особых случаях бывает и пару недель, это если душа очень грязная, но у меня немного другой случай, я там питаюсь распадающимися астральными телами, выполняя функцию редуцента и могу находиться на слое нефтепродуктов постоянно. Поэтому, я думал что это хороший способ туда зайти, и приступить к новой жизни в форме «нефтяной пиявки».

И так, всё было готово, в ящике письменного стола лежало два 20 мл шприца, заряженные бензином, я слушал любимые треки и рассеянно листал ленту новостей, скользя взглядом по текстам и картинкам, ни на чём надолго не останавливаясь. Чёрно-синее внутреннее пространство практически сливалось с темнотой комнаты, освещённой монитором. От полутора граммов декса всё тело холодило как от огромной ментоловой конфеты, лицо преобразовалось в характерную «маску Чеширского Кота». Иногда я лайкал понравившиеся посты. В одном рокерском паблике лайкнул пост с фотографией молодой готичной неформалки, и увидел как она тут же лайкает в ответ несколько моих фотографий, тогда я зашёл на её страницу полюбопытствовать, всё равно мне было нечем заняться, я хотел потянуть ещё время, чтобы стартовать приблизительно к 3 часам утра (считаю это время для себя подходящим). Если я лайкал одну её фотографию, она тут же лайкала несколько моих. Изучая её страницу, я узнал о ней то что она веган, собирается поступать на ветеринара, интересуется виккой, слушает довольно таки депрессивное музло и любит крепкий алкоголь. Значит, алковеган. Интересно, а что у виккан-алковеганов в голове? Никогда не встречал такого сочетания. Решил просканировать энергетику. Вишуддха здоровая, восьмой план присутствует, и там даже как будто есть даймон, только непонятно, проснулся он уже или ещё спит… Сканил так — просто пялился на фотку пока изображение не начнёт рябить и пропадать, потом втекаю внутрь, и я уже внутри её головы, ну и там слои сознания упакованные как луковица. Стало интересно, что там с даймоном — такая плотно упакованная структура на восьмом плане, никаких щупалец или нитей или того что там обычно торчит наружу в качестве органов чувств, переплетённые ленты, наложенные друг на друга как стебли тростника в корзине, что внутри непонятно. Я тогда очень бесцеремонно вторгался людям в головы, и не стеснялся порой даже трогать там какие-то особо заинтересовавшие меня структуры, ну вот и в этот раз, «так, а что будет если я вот за это потяну? меня же никто не видит?» — и в этот момент меня увидели — из кокона, как бы сплетённого из плотных водораслей, открылись рыбьи глаза — её даймон выглядел как нечто вроде рыбы-луны, эта рыба рассматривала меня расфокусированным взглядом, как после сна, явно пытаясь оценить ситуацию, и понять, что это вообще такое. Насколько даймонячья физиология позволяет, я попытался изобразить из своей пасти приветливую улыбку — так-то я вообще-то понимал, что вломился без спросу в чужую голову, в которой уже кто-то живёт, а эта Рыба Луна, хотя и выглядела флегматичной, вполне могла и решить меня сожрать, приняв за еду…

В этот момент, от погружения в голову Рыбы Луны меня отвлёк звук сообщения вконтакте — оказывается, она написала мне, сразу как только заметила меня у себя в голове. Небольшой обмен любезностями, мы рассказали немного о себе, но впрочем совсем немного, потому что в информации на странице и так всё написано, разговор плавно пошёл в сторону обсуждения подходящих мест для распития алкоголя. Она сказала что предпочитает ходить на кладбище, причём расположенное именно в моём районе. Я уточнил «Ты что, живёшь там где-то неподалёку?» — и оказалось, что вообще буквально через пару домов от меня. Я не помню, от кого прозвучало предложение взять бухла пока магазины ещё не закрылись, ну я подумал, что времени у меня ещё полно, а на высших плато декса крепкий алкоголь заходит просто прекрасно, травиться — так травиться, и я съел ещё полграмма, быстро оделся так, как оделся бы на собственные похороны — чёрное пальто, чёрные узкие брюки, ботинки в военном стиле, перчатки с отрезанными пальцами чтобы было видно выкрашенные чёрным лаком ногти, чёрный берет с значком «СССР» — маленькая рубиновая пентаграмма с серпом и молотом была нужна для того чтобы придать моему виду некую шизоидность. Ещё я захватил длинный зонт-трость, я конечно же не боялся промокнуть и подхватить насморк перед суицидом, зонт-трость был нужен чтобы выглядеть модно, ну и мог пригодиться в качестве оружия при случайном столкновении с дикой фауной (вообще-то, это тоже было возможным способом умереть, и довольно весёлым, как по мне). Я увидел Рыбу Луну, идущую мне навстречу по улице, которую участки, освещённые оранжевыми фонарями, делили на равные сегменты света и полумрака, в моём восприятии это рябило как стробоскоп, она была одета в длинный чёрный плащ, штаны с дырками на коленках и тяжёлые ботинки, зонта у неё не было, она держала руки в карманах и улыбалась, её улыбка была улыбкой живого существа а не маскообразным дексовым оскалом, от неё исходило какое-то тепло, несмотря на мертвенно-бледный цвет кожи, присущий её лицу. Мы ритуально обнялись, как это обычно заведено у неформалов при знакомстве, и отправились в магазин, где купили поллитра 40% бальзама на каких-то травах и литр энергетического напитка.

Начинался мелкий холодный дождик, и зонтик пригодился, я раскрыл его, и само получилось так, что Рыба Луна шла, обнимая меня, и я чувствовал исходящее от неё мягкое тепло, мы шли в сторону кладбища, но почему-то нам внезапно захотелось свернуть в сторону мусороперерабатывающего завода, и бухнуть на фоне огней Мордора, вырывающихся из его труб, мы шли и обсуждали пропитанные некротическими вибрациями тексты какого-то суицидального сибирского постпанка, что мне понравилось, так это то, что Рыба Луна воспринимала текст как многослойную конструкцию из ассоциативных цепочек, ссылающихся друг на друга — её восприятие текста позволяло мне обсуждать с ней какие-то интересные мне смыслы, и ей даже не было скучно. Обычно, когда я начинаю говорить о своих интерпретациях какой-нибудь песни, на людей нападает зевота, а Рыба Луна ещё и свои ассоциации сверху накидывала, и мы ещё не выпили а уже было весело. Пить мы полезли на ржавую металлическую башню, подпирающую две параллельно идущие толстые трубы, завёрнутые в стекловату. Возле труб всегда было тепло. Мы разбодяжили алкоголь в энергетике, и начали пить, я пил по чуть-чуть, а Рыба Луна так, как будто бы совсем не боялась слишком опьянеть, похоже что её организм был в таком же симбиозе с алкоголем, как я — с дексом, эфиром и другими диссоциативами. Я рассказал ей, что я под наркотиками, и постарался описать свои ощущения. Она сказала, что давно хочет попробовать наркотики, но нигде не может достать. Я сказал, что могу достать всё что угодно, а про себя подумал «вот только, я же сегодня собираюсь покинуть это тело», но говорить такое вслух означало переход на какой-то совершенно особый уровень доверия, и я замолк, погрузившись в размышления — а стоит ли — вообще-то хотелось, и я чувствовал, что мог бы рассказать ей и об этом. Я попытался прочитать в её глазах, стоит ли говорить с ней на такие темы, и увидел характерный даэмонический блеск а так же то, что зрачки Рыбы расширены настолько, что радужки совсем не видно — а ещё я заметил что она держит вход в свою голову для меня открытым — контакт на аджне сразу же установился, аджны соприкоснулись и стало теперь уже очевидно, что Рыба Луна владеет гипнозом и телепатией, а пока я это понимал, она приподнялась на цыпочках, и поцеловала меня, потому что она ждала когда я замолчу, и вот наконец в моём монологе возникла пауза, воспользовавшить которой, она сначала просто прикоснулась к моим губам своими губами, и, почувствовав что мой рот стал мягким и расслабленным, скользнула в него своим язычком, и наши языки принялись исследовать друг друга, вкус был свежим и электрическим, дыхание слегка отдавало запахом «химичеких фруктов», наши языки переплетались в танце, как до этого, пока мы говорили, переплетались наши умы, и мы продолжали делать это очень долго, потому что с каждым мельчайшим движением раскрывались какие-то новые тонкие вкусы, тактильные ощущения и энергетические вибрации на уровне которых мы взаимопроникали друг в друга, не встречая никакого сопротивления, и я понял что доверяю ей, хотя и вижу её первый раз в жизни — в её сознании вообще не было блоков и закрытых мест, такого уровня прозрачности я мог достигнуть только в состоянии готовности к Смерти, и я уже понял, что рассказать — можно, потому что скорее всего она это знает, во всяком случае она не будет этому удивлена, но я не торопился останавливать поцелуй, и она тоже, хотелось всё более глубокого взаимопроникновения и мы продолжали до такого уровня, когда я уже совсем перестал ощущать какие-то границы между нашими телами и нашими психиками, и даймоны стали накладываться друг на друга — я периодически чувствовал в ней не её рыбу-луну, а своего, похожего на рыбу-удильщика — я выгляжу как морской чёрт в своей рыбьей форме, а то что нужно было принять именно рыбью форму, было как-то сразу понятно уже с начала нашего общения. Мы продолжали исследовать языками ротовые полости друг друга приблизительно 20 минут, и одновременно подумали, что нужно остановиться, чтобы сделать ещё один глоток алкоголя. Выпив, Рыба Луна стала глубоко вдыхать и выдыхать, чтобы немножко вернуться в реальность, я тоже хватал воздух ртом, и мы немного походили на двух рыб, оказавшихся на суше, однако через несколько секунд нас подхватило волной, и смыло обратно в море рыбьего мира. Она спросила меня, достану ли я ей завтра каких-нибудь наркотиков, и я сказал «Видишь ли, в чём дело — на самом деле, я собирался умереть сегодня к 3 часам утра, но теперь, я как-то уже даже не знаю, мне не расхотелось умирать, но пожалуй я не опоздаю умереть, если перенесу это на несколько дней, что значат какие-то дни перед лицом Вечности… А какие наркотики ты хочешь попробовать?». «Любые» — ответила Рыба Луна, и снова после этого мы переплелись в продолжительном поцелуе, пока он длился, я очень отчётливо осознал — я готов прожить столько времени, сколько Рыбе Луне понадобится, чтобы удовлетворить своё наркотическое любопытство — вот хоть пока она все виды наркотиков не перепробует, я готов доставать их ей, и вместе с ней дегустировать — и что она не будет употреблять их специально, через силу, чтобы хитростью не дать мне умереть — напротив, она без сожаления отпустит меня в смерть, если я захочу, несмотря на то, что возникшее между нами взаимодействие можно уже было считать как минимум влюблённостью и дружбой одновременно, наши даймоны заключили между собой такой пакт, на полубессознательном уровне. Алкоголь был допит только наполовину, и мы решили допить его в подъезде, потому что становилось холодно, подъезд выбрали мой, потому что я уже перессорился со всеми соседями, и мне было всё равно, если кто-то будет ругаться, что я опять бухаю с кем-то в подъезде. Дорогу до моего дома мы шли, весело болтая, я очень радовался тому, что она спокойно восприняла мою ориентированность на скорый суицид, так же спокойно, как и я воспринял её намерение попробовать все виды наркотиков — мы просто избавимся от тел и растворимся в Великом Море, и нечего делать из этого драму. Мы зашли в подъезд, и поднялись на случайно выбранный этаж.

Пока мы шли, она рассказала о себе и о своих жизненных принципах, оказалось, что её главными принципами являются отказ от насилия и от лжи, поэтому она веган и абсолютно никогда не лжёт, я спросил, знакома ли она с йогическими принципами ямы и ниямы, оказалось что нет, и я стал перессказывать ей теорию йоги, вспоминая всё чему меня учили (на тот момент я уже имел диплом преподавателя, но преподавать бросил, окончательно сторчавшись). Я рассказал о том, что практикую кудндалини йогу, и что я вегетарианец, то есть, не ем мяса, но ем яйца и молочку, и я стремлюсь к полному отказу от лжи, но мне это даётся через напряжённое превозмогание собственной природы, потому что говорить двусмысленно, вводить в заблуждение и иллюзии для меня так же естественно, как дышать, и только моя готовность к смерти позволяет мне сейчас говорить с ней настолько открыто и прямолинейно. Ещё я добавил, что она так молода, но так развита в нравственном плане, что мой нравственный потолок находится как раз примерно там, где находится её нравственный пол, и только смерть позволяет мне немножко прыгнуть выше собственного потолка, и проявляет лучшее что во мне есть. Я попросил, чтобы она приняла во внимание моё нравственное несовершенство, объяснив, что даже когда я абсолютно искренен, я автоматически формулирую месседж так, чтобы мои слова могли быть истолкованы многовариантно, но я обещаю что буду избегать прямого намеренного искажения, то есть, именно лжи, потому что она вызывает у меня глубокое почтение и уважение своими качествами. Всё это время мы сидели обнявшись на моём пальто, которое я положил на лестницу и пили, соседи не мешали нам.

Когда я начал рассказывать ей про остальные ступени йоги, следующие за ямой и ниямой, она забралась на меня, обхватив меня ногами, я сидел в полулотосе, и эта поза напоминала классическую позу совокупляющихся божеств из индийской иконографии. Она очень плотно обхватила меня своими ногами, и ритмично двигала низом тела, дразня мой давно уже полностью эрегированный фаллос, я перестал рассказывать о ступенях йоги, положил руку ей на крестец, и прижал её к себе ещё сильнее, мы стали тереться друг о друга и извиваться, я уже казалось чувствовал через одежду фактуру её половых губ, она повалила меня на лестницу, и моя рука скользнула в её брюки, наши рты влажно соединились, и я нащупал её вторые губы, такие же влажные — я прикасался к её вагине кончиками пальцев, с большой осторожностью, поверхностными и лёгкими касаниями, от чего она двигала тазом быстрее и интенсивнее, как в нетерпении, желая чтобы я действовал более быстро и интенсивно, но я продолжал поглаживать её всё так же поверхностно и легко, от чего она выделила ещё больше смазки. На мгновение у меня мелькнула мысль о том, что она значительно меня младше, я в 17 лет был ещё девственником, и Рыба Луна в свои 17 лет это совсем не то же самое, что я в свои 17 лет — это понимание меня немного расслабило, я понял что если оценивать наш уровень психосексуального развития, то я не совершаю ничего похожего на совращение малолетней. Когда я подумал об этом, Рыба Луна приподнялась, и увлекла меня за мусоропровод, расстёгивая на мне ремень, и извлекая наружу фаллос, сначала ей хотелось внимательно рассмотреть его и поиграть с ним пальцами, перед тем как положить его в рот. Я стоял, держась одной рукой за стену, потому что кружилась голова. Рот Рыбы Луны был расслабленным и упругим одновременно, когда она мягко скользнула своими губами по стволу моего члена, проглатывая его сразу почти по самое основание, это движение было очень лёгким и плавным, при этом там было тесно, будто бы не оставалось места ни для малейшего пузырька воздуха, я откинул голову назад, прогнулся в позвоночнике и задрожал, шумно вздохнув. Это не было оргазмом — под наркотиками я вообще обычно не имею оргазмов в классическом понимании, то есть с семяизвержением, вместо этого лёгкая оргазмическая вибрация начинается с самого начала, а иногда и до начала полового акта, и продолжается на протяжении всего его времени, иногда возрастая, иногда убывая. Когда она заметила, что я уже долго вот так вибрирую и не кончаю, она вопросителльно посмотрела на меня, и я рассказал об этом свойстве, предложив теперь поменяться — она сказала что у неё не происходит оргазмов при сексе с людьми, вообще, а только при мастурбации с помощью специального вибратора, но она всё равно любит заниматься сексом больше, чем мастурбировать, из-за подобных же предоргазмических ощущений, которые у неё точно так же растягиваются на весь половой акт. Только у меня так под наркотиками, а у неё так всегда. Я стянул с неё брюки, и она встала на четвереньки на расстеленное на лестнице пальто, развернувшись ко мне своими половыми органами, и прогнув спину, так что нижние губы призывно раскрылись, как цветок, ожидающий проникновения хоботка шмеля, её лепестки были бледно-кремовыми, в середине она немножко розовела, но совсем несильно, низкий уровень гемоглобина, наверное от алковеганства — почти всё её тело было как будто выбелено пудрой из раковин морских улиток, и только на её детских щеках иногда проявлялся тонкий болезненный румянец, который мне хотелось по-декадентски назвать «чахоточным», учитывая ещё и то, что на лице у неё было много бледных, слегка зеленоватых веснушек. Я положил ладони на её ягодицы и развёл их шире, ореол ануса по цвету у неё был не сильно темнее остальной кожи, волос на лобке не было, они, вероятно, были очень тщательно удалены и это ещё более усиливало впечатление «детской невинности и чистоты», что в действительности действовало на меня очень возбуждающе. Я прикоснулся расслабленным языком к её симметричным аккуратным половым губам, мой нос при этом упёрся ей прямо в анус, очень тонко приятно пахнущий из-за низкого содержания в пище индольных соединений, анус сократился и запульсировал, Рыба Луна выгнула спинку как кошка, её голова запрокинулась назад, и она едва слышно выдохнула «Аааахх!», тогда я начал двигать языком быстрее, проникая чуть глубже в неё, и нащупывая капюшон клитора, и она стала дышать всё глубже и громче, я заметил что когда я провожу при этом руками по нижней части её спины и по животу, по её телу проходят волны электрической дрожи, и стал играть с этим, я услышал как кто-то из соседей открывает дверь и выходит на лестничную площадку покурить, на тот момент наше дыхание было уже слишком громким чтобы нас было незаметно, но нам было всё равно и мы не останавливались, у меня включилась тактильно-вкусовая дексовая синестезия, как при нашем поцелуе на трубах, только теперь я проникал языком в семантические слои её вагины, сравнивая игру языка с «игрой языка», воспринимая её половые органы не только как биологическую, но и как смысловую, и даже как метафизическую структуру — я был носителем языка, а она Луной, и мой язык пил её лунный нектар, Луна изливала свой прохладный и мягкий свет в мои тёмные лабиринты, освещая своими бликами стенки моих ментальных перегородок, мой разум впускал свет, перегородки делались мягкими и прозрачными, я чувствовал как Луна делает меня ещё одним тончайшим газовым покрывалом, колышущейся и невесомой вуалью из призрачного света, тонкой и сделанной из паутин, свет Луны весь был соткан из таких вуалей тончайшей иллюзии которая служит не для того чтобы сокрыть истину, а для того, чтобы сделать её доступной для восприятия, я пил лунный свет, я пропитывался лунным светом, и я стал лунным светом, после того, как я «познал Луну» в библейском смысле этого слова, то есть так, как царь Соломон познал царицу Савскую, её вагина вибрировала звуковыми и световыми вуалями, складывающимися в бесконечные мантры и янтры, образующие ковёр тактильной светомузыки из электрических вибраций. Дальше, я вступил на новый этап изучения Луны — мой исследовательский зонд стал углубляться в лунные недра, очень медленными движениями, через которые шла ещё одна линия быстрой и мелкой вибрации с маленькой амплитудой, и ещё одна линия совсем быстрых и совсем тонких энергетических вибраций, сначала я вводил член неглубоко, приподняв Рыбу Луну так, чтобы поглаживать при этом её грудь, далее мы стали увеличивать глубину проникновения, у меня включилось членовидение, и я как бы видел своим членом как я скольжу под куполом из концентрированного лунного света, член входил в её вагину как священник входит в храм, и пространство храма освещало своим светом его душу, Рыба Луна повернула ко мне голову, и мы соединили наши верхние энергетические врата в поцелуе, я коснулся кончиком языка её нёба, и электрическая цепь замкнулась, мы вращали вечное колесо, у которого много названий, но оно является колесом жизней и смертей, и я вонзил свой член в неё на полную глубину, уже нисколько не сожалея о том, что я сегодня не умер, признав что смыслом моей жизни всегда являлось символическое проникновение сознания в истину, и в данный момент центральным символом этого проникновения являлось проникновение моего тела в тело Рыбы Луны, это было кульминационным моментом существования Вселенной, и мы могли продолжать находиться в этом вечном божественном моменте истины, пребывая в состоянии абсолютного откровения между жизнью и смертью сколько мы захотим, наше время не ограничивала необходимость физиологической разрядки, из-за которой люди обычно трахаются так непродолжительно, мы же были вольны наслаждаться друг другом столько, сколько этого захочется нам самим, мы, не испытывая физиологической разрядки, сами становились полностью сотканы из оргазмических вибраций, наши сознания общались через движения тел и через телепатию, через ритмы дыхания и сердцебиения, через электрическую активность мозга — я понимал, что Рыба Луна не видит всех подробностей того что вижу я, но может, и для этого я должен буду подобрать подходящий препарат, чтобы активировать глубинные структуры её мозга, отвечающие за синестезию и восприятие тонких планов, мои руки двигались по её телу, выписывая восьмёрки и знаки бесконечности, по маленьким бутонам её грудей, по животу и бёдрам, по мягому и гладкому лобку. Рыба Луна в некоторые моменты уже не сдерживала свой голос, иногда вибрируя гласные звуки, гулкое эхо которых прокатывалось по подъезду, как эхо нашего присутствия прокатывалось по прошлому и будущему. Если бы кто-то спускался бы сейчас по лестнице, мы и не подумали бы остановиться. Мой голос тоже иногда включался, и я понял что звук создаёт вокруг нас защитный слой, наткнувшись на который, человек спускающийся по лестнице, решит предпочесть воспользоваться лифтом. Лифт действительно кто-то вызвал, потом ещё раз, лифт проезжал вверх-вниз всё чаще, мы поняли, что хотя мы и вовсе не устали, нам всё равно придётся скоро завершать секс, ведь дом уже начинает просыпаться, поэтому, чтобы интенсифицировать ощущения, мы стали целовать друг друга более грубо, иногда кусая, и царапать друг друга ногтями, но я не особо в этом усердствовал, опасаясь оставить след на её красивой коже. Наконец, стало понятно, что наш защитный купол из звука скоро перестанет работать, и кто-нибудь сейчас спустится или поднимется нас из подъезда выгонять. Мы частично оделись, хотя могли бы подолжать и ещё, и допили остатки алкоголя. Я посмотрел на часы — я точно опоздал умереть сегодня. В этот момент по лестнице быстрыми шагами спускался какой-то мужчина с сигаретой в зубах, он куда-то спешил, и увидев нас с очень растрёпанными волосами и на скомканном пальто, сказал «Здравствуйте», и поспешил по своим делам дальше, не ожидая что мы поприветствуем его в ответ. Я похрустел шейными позвонками, и мы вышли из подъезда в новое утро, немного постояли на улице, и договорились, что я посплю, а после мы снова встретимся, чтобы что-нибудь употребить. Я сказал, что ей вряд ли стоит начинать сразу с декса, потому что это может оказаться слишком радикально нечеловеческим опытом, и лучше начать с какой-нибудь более понятной фармацевтической продукции.

Немного подумав, я купил пакет мускатных орехов, с которых я начинал своё погружение в мир психотропных веществ, и пачку катадалона — вещества с диссоциативными свойствами слабее чем у декса, потому что энергетика катадалона показалась мне наиболее близкой к лунному свету. Стоило начать с чего-то, не сильно отличающегося от алкоголя по степени изменения реальности — ну, я так думал на тот момент. Мы встретились под вечер, выспавшись, и начали с нескольких мускатных орехов, эффект мускатного ореха начинатся не сразу, первые 3 часа он не действует вообще, и мы, чтобы чем-то занять время в ожидании, гуляли по району, и я рассказывал о свойствах различных веществ. У меня действие муската началось по расписанию, через 3 часа после приёма, все характерные признаки были налицо — покраснение склер, зевота, усиление яркости цветов, замедление скорости реакции. Рыба Луна с интересом наблюдала мои трансформации, но сама не менялась. «Я что-то ничего особенного не чувствую. Давай съедим таблетки». Действие катадалона начинается примерно через 20-40 минут после приёма, в начале сопровождается тремором, потерей координации, речь становится многословной и вычурной. И вот мы бродим по торговому центру, меня уже в полную силу накрыл мускат, и уже начинают дрожать ноги от катадалона, кажется скоро я стану уморительно красноречивым, а Рыба Луна улыбается, оставаясь совершенно трезвой, и говорит «ну ладно, давай возьмём пива, кажется на меня совсем не действуют наркотики». Я попытался объяснить, что пить пиво с таким сочетанием веществ может быть не очень разумным решением. Но похоже Рыбу Луну совершенно не взяло ни с муската, ни с катадалона, и мы пошли в супермаркет, выбирать пиво. Тут то меня и накрыл поток катадалоновой активности — мне вдруг захотелось сделать сыроедные конфеты из сухофруктов и мака с мускатным орехом, и я начал выбирать ингридиенты, размахивая руками и восхищаясь цветом и янтарной прозрачностью сушёных мандаринов, которые если смотреть их на свет, выглядели как драгоценные камни — всё это я рассказывал, с выпученными глазами и преувеличено жестикулируя. Потом начал вслух читать то что написано на коробке с соком, перемежая это с рифмами, спонтанно возникающими у меня в голове — всё что я видел, рождало потоки рифмованной шизофазии. Усилием воли остановив себя, я смог сказать «пойдём быстрее на кассу, нам надо дойти домой, пока я ещё не совсем неадекват». Рыба Луна посмеялась «а почему я адекват?» и мы встали в очередь, я обратил внимание на то, что у неё вообще-то покраснели глаза, и она кажется начала что-то ощущать — «Не уверена, что буду сегодня пиво, кажется всё-таки что-то есть» — но пиво мы всё равно купили, и пошли в сторону моего дома, иногда присаживаясь на лавочки, когда накрывали слишком мощные волны прихода — Рыба Луна наконец заметила, что находится уже в сильно изменённом состоянии сознания, до моей двери она поднялась уже в довольно таки обезумевшем состоянии.

Я расставил на полу круг из свечей, Рыба Луна тут же разделась и легла в центр круга.

"Mola mola" Нурбек Абдулхаллилов
«Mola mola» Нурбек Абдулхаллилов

II

Рыба Луна разделась и легла в центр круга из свечей. Я поджёг кусочек фимиама и поставил Sunn O))). Водный мир захлестнул нас, планктонные организмы и саргассовы водорасли поплыли под потолком, дополненная реальность с голографической инфографикой, показывающей энергетические и оккультные характеристики каждого объекта, на стенах зеленоватыми огоньками разложения засияли печати. Я стал прикасаться ладонями к телу Рыбы Луны, вибрируя слоги, которые соответствовали характеристикам энергий, ощущаемых ладонями, выбирая точку для прикосновения случайным образом — одна из методик танатотерапии. Прикосновения к рандомным точкам тела перегружают сенсорный анализатор, когда он пытается найти в них какую-то логику, наступает транс, которому с помощью дополнительного внушения можно придать сходство с околосмертными переживаниями, и использовать это состояние для подключения к трансперсональным уровням психики. Разумеется, чтобы это работало, сознание самого оператора должно иметь доступ к этим слоям. Я хотел найти какие-нибудь структуры, растормаживание которых позволило бы активизировать надмозг, и улучшить связь со Сверхсознанием.

Чтобы не привносить, по возможности, искажений в трип Рыбы Луны, я сделал себя максимально пустым, растворяясь в бесформенное Ничто, полностью отождествившись с рваными гитарными дронами и шумами, я присутствовал в реальности ровно настолько, насколько это было необходимо, чтобы активизировать надмозгные структуры. Мышечный панцирь Рыбы Луны плавился под моими прикосновениями, дыхание стало замедляться, появились первые признаки начала астральной проекции, небольшие волны дрожи, пробегающие по телу, которые заканчивались полной релаксацией в момент выхода, другим зрением я увидел как разворачиваются мягкие желеобразные стены коридоров её внутренних пространств, светящиеся изумрудным светом. Вошёл в обширное пространство, где находились катушки с намотанными на них плёнками опыта, такие постоянно самовоспроизводящиеся циклы самосущих смыслов, представляющие из себя архетипическую основу психики. Это структуры, сохраняющиеся между воплощениями, и несущие в себе информацию о всех мирах, в которых воплощался и будет воплощаться их носитель, и по этим структурам можно узнать всё о возможностях психики каждого существа. Я обнаружил там весьма любопытный цикл, связанный с миром нефтепродуктов — большой и сложный механизм, позволяющий жить в некромире, встречающийся у личей, жнецов и богов смерти, причём в случае Рыбы Луны это было больше всего похоже именно на структуры кого-то из богов, такое вполне могло быть, она могла быть проводником какого-либо божества, и мне стало интересно, какого — я ускорил вращение энергий в этом цикле, и увидел как зажигаются нейронные цепи. Чистилище мира нефтепродуктов тут же распахнулось во все стороны и мой ментал заполонили полупереваренные обрывки галлюцинаций мертвецов, я тут за увидел след божества, которое создало себе Рыбу Луну в качестве аватары. В разных культурах у неё разные имена, но всегда присутствуют повторяющиеся атрибуты — серп, змеи, перекрёсток, Луна.

Рыба Луна, не выходя из транса, произнесла «Я вспомнила свои прошлые жизни! Я — Геката», и она назвала ещё одно имя, тайное и не известное широкому кругу. Дальше последовал монолог, с абсолютной точностью свидетельствующий о том, что в этот момент Геката говорила со мной, через Рыбу Луну, с точностью попадая во все смыслы, известные только мне. Приблизительно за два года до описанных в этом тексте событий, я обращался к Гекате с молитвой, и это был её ответ, разумеется, я учитываю свойство моей психики видеть в каждом проявлении мира послания богов, адресованные лично мне, но ведь в определённом смысле, так оно и есть, ну то есть на том уровне, где я уже не могу сказать, что являюсь человеком – скорее я ощущаю себя строчкой в книге, число страниц которой неисчислимо, и вот, вспомнив свои предыдущие воплощения, Рыба Луна сказала мне, что она хочет преодолеть рамки человеческих условностей и ограничений, и предложила мне представлять на её месте другую девушку, занимаясь с ней сексом, для того чтобы разрушить паттерн эмоции ревности, я подумал и сказал, что лучше я буду представлять в это время свою маму, чтобы заодно символически нарушить запрет на инцест. Надо сказать, актёрское мастерство и способности медиума Рыбы Луны были на высоте – ни разу не видев моей мамы, она вдруг стала в точности передавать её мимику, жесты и голос, впрочем я был под катадалоном, это тоже не стоит списывать со счетов, ведь под этим веществом можно убедить себя в чём угодно. Как бы то ни было, мы, как два великих деструктора, преисполнились решимости освободить себя от всех оков, мешающих ощутить сполна биение жизни.

Название этого клуба вечно вылетает из моей головы, поэтому, я назову его клуб «Деменция», тем более что встречи с существами, похожими на дементоров, в этом клубе не редкость. В чёрных капюшонах, очках как глаза у стрекозы. Обычно там играет транс или техно, но этой ночью, внезапно, порнограйнд, руководство Деменции решило приколоться. А объебосам-дементорам похуй под какую музыку галлюцинировать на танцполе. На мне был шутовской колпак с двумя рогами, психоделическая гавайская рубашка в турецких огурцах и шипастый ошейник с поводком, Рыба Луна оделась как классическая садо-мазо госпожа и нарисовала вокруг глаз чёрные пятна с рваными краями. В очереди на входе мы запили пивом горсть таблеток катадалона. Здание клуба Деменция, имеющее форму додэкаэдра, располагался недалеко от набережной реки и ветер иногда доносил запах тины, тусовки в этом клубе отличались от всех прочих тем, что иногда там можно было наткнуться на мокрых людей, с волос которых свисала ряска, пахнущих улитками и камышами. К нам подошёл один мокрый человек, мой знакомый, достал из кармана банку баклофена и предложил нам. Самое то что нам нужно, чтобы ощутить биение жизни! – порнограйнд, катадалон, пиво и баклофен. Музыка – отрыжка под расстроенную дисторшированную гитару, но именно в этом странном сочетании звуков ощущался сейчас какой-то крайне глубокий смысл. Люди были похожи на марионеток, дёргающихся на ниточках, а ещё, я впервые обратил внимание, что полы в Деменции покрыты шахматным кафелем – кто-то играет в шахматы людьми, или мне стало так казаться, ощущение немного гнетущее, с одной стороны, но общая атмосфера, лазеры и стробоскопы, громкая хотя и невнятная музыка наполняли всё это какой-то энергией, которая пусть механичеки, но двигала нами – мы двигались в стробоскопических лучах, выхватывающих мгновения из сенсорной каши. Я вдруг вспомнил о том, что в прибрежном песке однажды нашёл окаменелый отпечаток аммонита. Окаменелые отпечатки стробоскопических шлейфов никто нигде не найдёт. Деменция. Поворот не туда. Имитация жизни – дурашливые завывания вокалиста вдруг приобрели иной, зловещий смысл. Вот он, разодетый как павлин, стоит на сцене, завывая и кривляясь, восхваляет некрофилию и копрофагию, а все эти люди на танцполе поклоняются Сатане, но не из-за избытка жизненных сил, а просто потому, что больше ничего с собой поделать не могут. Ко мне подошёл какой-то голый по пояс мужик, похожий на сатира, он взял меня за оба соска и принялся их крутить. Я не растерялся, и стал крутить его соски, так мы и стояли, Рыба Луна держала меня за поводок и угорала, мужик вдруг наклонился ко мне и прокричал мне в ухо «Я вижу по тебе, что мы родились в один и тот же день!». Я сказал ему «Назови дату», он назвал правильную. Потом он попросил у меня сигарету, прикурил, стряхнул пепел в ладонь, и попросил меня сжать кулак. Когда я разжал кулак, пепел оказался в ладони. «Ладно, это была присказка, сказка будет впереди» — сказал он, и извлёк из кармана брюк что-то похожее на кубик рубика, или на шкатулку сенобитов, и начал эту штуку разбирать. И в этот момент, начала происходить какая-то чертовщина. Время вокруг нас троих словно замедлилось, музыка играла как сквозь воду. Кубик рубика в его ладонях раскрывался и превращался в додекаэдр – я узнал в нём модель клуба Деменция, «смотрите дальше!» сказал мужик, и начал разворачивать модель – мы увидели самих себя, выполненных в примитивной полигональной графике, он приближает нас, вращая пальцами этот кубик рубика в дополненной реальности, приближает наши головы – схемы мозгов, височные доли ощетинились векторами, означающими движение электрических импульсов, многочисленные петли в которых вращаются смыслы, он меняет что-то в «начало» и в «конец», петля замыкается, «Вы только не пиздите никому особо о том что меня здесь видели, да вам никто и не поверит, ха-ха-ха», уроборос, сдвиг, мы вдвоём с Рыбой Луной, вокруг нас на танцполе образовался небольшой пятачок без людей, она сжимает мой поводок и кажется она удивлена. Деменция. Здесь всегда происходит какая-то дичь. Потом обычно никто ничего не помнит.

Так же как обычно никто не помнит корневых эпизодов своей жизни. Я помню, но как правило, только событийную часть – мне сложно бывает вспомнить, что именно я чувствовал и почему именно так я поступил. Однако кое-что я всё же могу вспомнить – та ночь в клубе была подобна разрыву семантической ткани, сквозь который на меня смотрел я сам, придавленный бетонным кубом своего корневого эпизода, и тщательно запрещающий самому себе существовать – как же это получилось? Я помню, почему я вообще стал использовать речь. Говорить я начал довольно рано, но всё равно, я хорошо помню что было перед этим – в начале я не подозревал о том что существуют другие люди. Нет, то есть я видел прекрасно, что какие-то штуки издают какие-то звуки, и что-то делают с другими штуками и со мной – в основном, это были действия, направленные на удовлетворение моих потребностей, не всегда полностью правильные и своевременные, но всё же я вскоре понял, что эти штуки, в общем и в целом, работают на то чтобы удовлетворять мои потребности, и счёл их продолжениями собственного тела, которые я по какой-то причине не контролирую. В общем-то я уже смирился с мыслью, что это просто мир такой, где всё вокруг сделано из меня и делает всё только для меня. И мне было нормально. Пока я не начал замечать что-то. Я заметил очевидное внешнее сходство «этих штук» и меня, и сходство издаваемых ими звуков с теми, которые издаю я сам, когда испытываю какие-либо эмоции. Только их звуки обладали более сложной структурой – и вот в меня закралось подозрение… Я начал анализировать звуки, которые производили эти штуки, и вскоре понял что по уровню сложностей этих звуков, можно судить о сложности предполагаемого поведения – например, кошка говорила в основном только «мяу», и её поведение было простым и предсказуемым, а вот люди говорили более сложные вещи, и чем сложнее речь, тем сложнее поведение человека, в том числе и по отношению ко мне. И тут со мной случилось ужасное озарение – я понял что «эти штуки» обладают независимым от меня самосознанием, примерно таким же как у меня. То есть, для меня это реально долгое время не было очевидным, и я думал что они все – продолжения моего тела, и заботятся обо мне просто потому что такова их функция – а оказалось, всё не так просто. Это понимание было шокирующим, из него следовали поистине удручающие выводы: какие-то штуки, обладающие независимым от меня самосознанием, видимо более мощным чем моё, заботятся обо мне, с непонятными целями, и я полностью зависим от их милости. Дальше, ещё страшнее – я понял, что они могут чувствовать, по сути два чувства – любовь и ненависть. Если они кого-то любят, то они стараются делать что-то для него, а если ненавидят, то будут его избегать или постараются уничтожить. Это вот было самым страшным моментом, потому что я понял, что сама моя жизнь зависит от того, любят ли меня окружающие меня существа, и при этом, они вполне могут меня и не любить – а значит, в любой момент, они могут от меня отказаться, или вовсе убить меня. И поэтому, я должен сделать всё, чтобы понять, как вызывать у них любовь – а для этого надо разгадать их структуру. Я понял что они обладают способностью моделировать мои переживания в своих сознаниях, и для того чтобы влиять на них, я должен освоить их язык, а ещё я должен стать умнее каждого из них, чтобы заранее просчитать все их ходы, и уметь опережать их конструирование образа меня. Для создания таких образов, я выработал различные инструменты. По сути, значительная часть структур моего внутреннего мира существует только для того, чтобы влиять на мой образ в сознании других людей. Я понял что для меня жизненно необходимо быть милым, не вызывать ни у кого ненависти, быть умнее всех, вызывать любовь. Что касается моей лжи и неискренности, это появилось именно тогда, потому что я заметил, что эти существа, как правило, не способны отличить искусно выстроенную ложь от правды. и иногда, для формирования образа, менее энергозатратно бывает использовать ложь – только надо стать умнее своих оппонентов, чтобы во лжи меня не уличили.

Так вот, тогда в клубе я почувствовал наплыв давнего ужаса. Я почувствовал что со мной взаимодействует некая непонятная структура, которая дробится на множество людей, и действиями каждого из них передаёт мне какие-то сообщения. Эта структура гораздо умнее меня, и она знает наперёд все мои уловки. Бесполезно что-то пытаться от неё скрыть. И эта структура взаимодействует со мной через людей – я ошибался, они не во всём подобны мне, иногда в них живёт нечто совершенно ИНОЕ, и в Рыбе Луне концентрация этого иного бытия достигала максимума. Я понял это, когда мы вышли из клуба, и стояли на берегу реки – в небе светила луна, и рядом со мной стояла Рыба Луна и улыбалась, я видел сквозь её лицо некий огромный древний разум чего-то Иного, о чём я даже не подозревал, оказалось что её честность и открытость были сознательной тактикой, с помощью которой Рыба впускала в себя Иное, и становилась этим. И я впервые не почувствовал страха – я понимал что со мной взаимодействует кто-то умнее меня, но этот кто-то меня любит, хотя на самом деле ему вообще всё равно, так что можно расслабиться и не бояться даже того, что этот кто-то перестанет меня любить – я отчётливо осознал что я всё равно не сделаю ничего такого значительного, что заслужило бы ненависти этого высшего разума и мне абсолютно нечего бояться. «Рыба Луна, я не боюсь тебя!» — сказал я. В этот момент мне было почти страшно от того что я говорю эту фразу, но откуда-то у меня появилась невероятная уверенность, стремление погрузиться в это бытие, и доверие этому иному разуму. Рыба Луна поняла, что я имею в виду под этой фразой, и кажется она ответила, что тоже меня не боится, и мы разделись и прыгнули в реку.

Какое-то время мы молча висели в чёрной воде. Возможно, читатели снова ждут описания того, как мы потрахались в реке, потом на кладбище, потом снова в кровати, в лесу, на письменном столе, на чердаке и снова в лесу и снова в кровати, но если вы этого ждёте, то можете не читать дальше. Описание половых актов это конечно весело, но для понимания сути того, что я хочу рассказать, много таких описаний не понадобится – всё равно происходит у меня при этом всегда примерно одно и то же, и прочитав описание одного сексуального опыта, можно представить все мои сексуальные опыты (во всяком случае, с этим человеком). Но, был всё же один эпизод, который немного отличался от остальных тем что в нём было много участников. И вот как мы туда попали. Мы всё ещё висели в холодной воде, уже светало и Рыба Луна сказала, что хочет покурить марихуану – оказывается, она ещё не пробовала. «Так с этого и надо было начинать! Тогда поехали к трикстерам!» — конечно, я даже не мог представить, что кто-то не пробовал курить марихуану, и даже не предложил этого, начав со всяких аптечных извращений. Конечно же, постижение наркокультуры немыслимо без курения травы, и поэтому, мы собрались ехать к трикстерам.

Трикстерами я называю небольшую группу магов, которые курят травку и спайс, и обитают на окраине города – в одной квартире всё время обитает от пяти до двенадцати человек – апостолы Первотрикстера по имени Джоник – это сорокапятилетний юноша, профессор органической химии, нагваль, любитель спайсухи и кастанедчик. Его энергетическое тело очень «пушистое» — он напоминает мохнатого белого кота. А ещё в этой квартире живёт кот Бегемот – реальный мохнатый чёрный кот огромного размера, который умеет ходить на задних лапках, и утаскивает наркотики со стола, стоит только отвернуться. Кот Бегемот с его хозяином представляют забавное зрелище – Джоник очень худой и небольшого роста, блондин, в свои 45 выглядящий на 17, и его огромный кот, который вставая на задние лапки, становится ему примерно по пояс. Ещё в этой квартире живут несколько мужчин и несколько женщин. Все они связаны какой-то сложной сетью сексуальных взаимоотношений – вроде бы, у них не полный промискуитет, но почему-то каждый раз когда я там оказывался, происходили какие-то рокировки, и трикстеры разбивались на новые пары. Большинство из трикстеров-мужчин были гетеросексуальны, все женщины-трикстеры были бисексуальными, однако в целом в трикстерской квартире царила скорее асексуальная атмосфера, потому что все были обычно настолько накурены, что уже никто в принципе даже и не мог. Трикстеры часто носили яркие полосатые вещи, почти на каждом было что-нибудь в полоску. Они всегда вели себя несерьёзно и инфантильно, но это было сознательной практикой контролируемой глупости, а так то трикстеры могли становиться серьёзными, если надо. Однажды я встретил Джоника, когда он возвращался с работы в университете. Он был в пиджаке, с галстуком, нёс под мышкой портфель с какими-то бумагами, и выглядел на свой возраст а может быть даже старше. Я сказал ему «Привет, Джоник!» а он, незнакомым голосом, ответил «Это там я Джоник, а сейчас я Иван Васильевич». Мы зашли с Иваном Васильевичем к нему домой, он переоделся из костюма в свитер в оранжево-зелёную полоску, выкурил трубочку спайса, и его лицо сразу же стало детским и порозовело. Он перекинулся в Джоника. Трикстеры исповедовали шуточную религию, и называли себя Сектой Упячных Котячек. Суть религии состояла в том, что трикстеров создал Кот Бегемот, чтобы они ездили для него в Москву за амфетамином. Религия трикстеров, как и всё остальное, тоже была несерьёзной.

Перед поездкой к трикстерам мы зашли к Рыбе Луне, чтобы взять какие-нибудь аксессуары, мы хотели немного пофоткаться. Она достала ящик, в котором оказался набор готичного кружевного белья и несколько разноцветных вибраторов – она выбрала два кислотно-розовых, один обычный, а другой с ушками как у кролика. Ещё там оказался медальон в виде перевёрнутой пентаграммы, плётка и накладные рога, а так же несколько перстней в виде когтей. Мы густо подвели глаза и накрасили губы чёрной помадой, Рыба Луна надела накладные рога, короткую юбку, чулки в сеточку и трусики с прорезью снизу, которые не закрывали ничего. Я оделся как обычный дементор, в бесформенный чёрный балахон, на лбу я нарисовал перевёрнутую пентаграмму с числом 666, спиральки на щеках как у куклы из Пилы, надел очки-стрекозы чтобы не палиться. Мы позвонили Джонику, и он сказал что этим вечером как раз планирует накуриться – он каждый вечер планирует накуриться, поэтому можно было даже и не звонить, всё равно в какой из вечеров к нему ни приедешь – там либо все накурены либо под кислотой. Но на всякий случай, я каждый раз всё равно уточняю – а вдруг трикстеры чем-то заняты. Но такого ещё ни разу не было. Однажды, я зашёл к ним выпить чай, и меня уговорили ещё и покурить. Я покурил, и после типичной для меня панической реакции, мой мир вдруг рассыпался на разноцветный калейдоскоп. Я понял, что на самом деле мне никуда не надо. Я остался на трикстерской кухне и пил с ними чай – на часах, имеющих форму морского руля, время остановилось, и там всегда 16:20, время пить чай. Я сам не заметил, как просидел на кухне месяц, начал носить полосатые вещи, и меня стало устраивать абсолютно всё в моей жизни. Утро я начинал с трубки гашиша. Но потом я покинул трикстерское гнездо, потому что я не мог находиться там постоянно – моя роль такова, что я приезжаю к трикстерам иногда, и тогда я сам становлюсь трикстером.

В квартире Джоника всё было покрыто слоем какой-то желтоватой мутной копоти, я не знаю почему. В сочетании с остановившимися часами, протёртыми диванами с пружинами, торчащими из дыр, выцветшими фотообоями и обилием непонятных старых вещей всё это создавало атмосферу, похожую на ту, которой веет от фотографий из заброшенных квартир в Припяти. Законсервированное время. Когда мы зашли, дверь нам открыл Чугунный Дракон – внушительного телосложения мужчина с масляными от кайфа глазами, с обнажённым торсом, покрытым татуировками с кельтскими плетёнками, рунами и трикселем – он был кем-то вроде трикстера-берсерка. Ещё здесь было три девушки – кудрявая казашка Тереза в одном глазу которой был искусственный хрусталик, что придавало этому глазу кошачий блеск, повадки Терезы были милыми но в ней чувствовался при этом какой-то шизофренический ужас, будто бы она воспринимает всех окружающих людей как кукол, которых дёргают за ниточки – пластилиновая мимика, пластилиновый смех; полутрикстерша Мориам, она, как и я, не находится в режиме трикстера постоянно, а только в свободное от работы дизайнером время, Мориам всегда одета изысканно и стильно, круглые тёмные очки, бардовая помада, свитер с высоким горлом, тонкие мятные сигареты в мундштуке, череп на цепочке; Любушка – вообще не трикстер, и даже не наркоманка – я видел её до этого на эмо-тусовках, непонятно, как она вообще попала к трикстерам, не ожидал её здесь встретить, впрочем она всегда тянулась к наркоманам, непонятно зачем. Джоник восседал на кухне, с котом на руках, как какой-то языческий бог, и сосредоточенно чистил курительные трубки длинной спицей, смывая смолу спиртом. Увидев нас, он лучезарно улыбнулся, выпучил глаза, и сделал изящный жест своими маленькими ручками, приглашая нас присоединиться к чаепитию. «Безумный Шляпник!» — засмеялась Рыба Луна. Джоник тут же встал, куда-то удалился, а вернулся в кислотно-розовом цилиндре точно такого же цвета, как вибратор с кроличьим ушками. «Следуй за розовым кроликом» — сказал я, трикстеры не поняли моей шутки но всё равно засмеялись. Мориам откуда-то достала мармелад и печенье, Тереза тут же начала уплетать сладости с таким видом, будто бы осталось 5 минут до конца света, я подумал что она наверное чем-то расстроена, и положил на середину стола таблетки – баклофен и катадалон. Чугунный Дракон заулыбался и сказал что-то про свои бурные школьные годы, и как они ели эти таблетки в ныне закрывшемся клубе «Парастезия», который для нашего поколения стал уже своего рода легендой. Джоник присвистнул, прикидывая количество таблеток и количество нас, и достал бонг.

Тереза тут же забыла о конфетах, и переключилась на методичное поедание таблеток, Джоник прочитал инструкцию к катадалону, и вынес свой вердикт «Странное вещество» — после чего тут же проглотил горсть таблеток. Все причастились таблетками, и Джоник стал забивать бонг, он сказал что трава какая-то странная, 10 минут ждёшь и ничего, а потом накрывает медным тазом по голове. Я согласился, что это немного странно, и сообщил, что Рыба Луна никогда не курила марихуану. Любушка сказала, что она тоже ни разу не курила. «Ну, тогда вы будете курить первыми!» — провозгласил Джоник, подмигивая остальным трикстерам. Они знали, что значит этот сигнал. Трикстеры придерживались некоторых традиций курения травы, которые были унаследованы ими от индийских агхори. Посвящаемый неофит курит первым, остальные поют. Любушка и Рыба Луна сделали по затяжке, и все тркстеры встали со своих мест, грянув «Союз нерушимых республик свободных…» — текст гимна СССР здесь все знали наизусть. Взгляд Любушки тут же расфокусировался, и она стала двигаться медленно, как рептилия, Рыба Луна выглядела абсолютно без изменений. Бонг пошёл по кругу, и мы не спеша приближались к состоянию «вхлам», вот только Рыбу почему-то не торкало. Но, ей понравился вкус дыма, и поэтому она постаралась скурить побольше. Через некоторое время эффект от травы всё же догнал её, и Рыба Луна принялась внимательно изучать остановившиеся часы.

«А вы знаете о том, что за этими часами находится портал? Я вижу прослойки…» — с этого начался трип Рыбы Луны. «Это те же самые прослойки которые я видела под бензином, перед тем как вспомнить, что я была Гекатой». «О как! Гекатой! Ну это же замечательно!» — сказал Джоник, сбрасывая с себя человеческую форму, как мокрое пальто. Мы увидели его в его истинной форме, в форме трикстерского божества Маргараса. Белый пушистый кот с огромными янтарными глазами, и фосфорицирующей шерстью. Чёрный Кот Бегемот запрыгнул на своё место рядом, становясь чернее чёрного морока, темнее тёмного месяца. Трикстерские боги – две пушистые звезды, белая и чёрная, в газопылевых облаках священного дыма. Джоник выдувает поток дыма на кота, чёрные и белые волокна сплетаются, и они становятся вечным механизмом, который порождает и уничтожает миры. Рыба Луна так же входит в режим бога, сделав жест, в котором обычно изображают Богиню Перекрёстков, только вместо змей у неё в руках два ярко-розовых вибратора. Я на мгновение задумался о том, что Любушка наверное охренеет от таких метаморфоз, но посмотрев на неё, понял, что не охренеет – её лицо превратилось в расписанный под хохлому череп, пространство вокруг змеилось красными и чёрными лентами, в глазницах полыхнули рубиновые огоньки. Конечно, кто бы мог сомневаться – некротрикстер, как и я, тогда я тоже срываю маску и перекидываюсь в рептилоида, потому что для уровня рыб мы ещё недостаточно накурились, а Чугунный Дракон действительно превратился в чугунного дракона, с рунами на чешуе. Мориам стала приобретать свой эльфийский вид, а Тереза стала похожа на какого-то небольшого тролля с голубой кожей и заострёнными зубами, одновременно жутковатого но при этом невероятно няшного. Мы положили в центр листок бумаги, и все взялись за химический карандаш, след от которого становится фиолетовым, если смочить его слюной. Начав вибрировать АУМ, мы погрузились в транс, и позволили энергиям течь через наши руки, двигая карандаш. В результате мы получили узор, похожий на снежинку.

Джоник расставляет круг из свечей. Рыба Луна раздевается и встаёт в центр, с кислотно-розовыми вибраторами в руках, Любушка ходит с выпученными глазами, завернувшись в штору, как в мантию, Чугунный Дракон с Мориам и Терезой целуются на диване, я достаю варган и начинаю наигрывать мотив какого-то древнего гимна. Внезапно, Тереза вспоминает что у неё были краски. Баклофен во всю напирает, а значит самое время заняться искусством! Мы начинаем рисовать на Рыбе Луне. Складывается концепция для фотосессии. Руки её мы красим в густой тёмно-фиолетовый цвет, и рисуем на них звёзды. На спине изображаем древо миров. Глаза на ягодицах, ладонях, пятках и сосках, третий глаз на лбу. Кто-то включает песню со словам «У меня 9 рук, 9 ног, 9 глаз! Я не Дьявол, я не Бог, я – ЭКСТАЗ!!!». Рисуем много звёзд по всему телу, какие-то сигиллы. Венчаем её голову накладными рогами. На телах Терезы, Мориам и Чугунного Дракона тоже появляются рисунки, но тут Дракон понимает, что нам сегодня обязательно нужна бутылка кагора, и накинув пиджак на голое тело, отлучается в магазин. На груди ему кто-то уже нарисовал коловрат и две руны соулу, и я сомневаюсь, что в таком виде ему продадут алкоголь, но через несколько минут Чугунный Дракон возвращается с несколькими бутылками, кольцами кальмара и жёлтым полосатиком. Всё готово к ритуальному запечатлению образов – Джоник сегодня безумный шляпник, и поэтому, он одет только в шляпу. Любушка одета в штору, а остальные в рисунки.

Мы долго подбираем предметы для антуража. Стенка, на фоне которой мы собираемся фоткаться – сама по себе достаточно живописна, это старые советские обои, местами оборванные, и сквозь них проглядываются паттерны других эпох, и даже какие-то совсем уж старинные газеты. Джоник приносит плазма-шар, в котором гуляют молнии, и свою коллекцию ножей. Рыба Луна выбирает зазубренный кинжал из радужной стали с цветами побежалости, мы снова накуриваемся, и тут приходит идея – поставить в качестве одного из предметов фона телевизор, показывающий белый шум. На телевизор мы ставим пластмассовую модель реактивного истребителя, и несколько подсвечников со свечами, похожими на церковные, бонг ставим туда же. Сначала Рыба Луна и Любушка позируют вдвоём, Любушка снимает штору и остаётся в чёрной «рентгеновской» майке с изображением грудной клетки, они целуются, ласкают друг друга, погружают пальцы в волосы. Покрасить руки Рыбы Луны в тёмный цвет было хорошим решением – тёмные руки Рыбы с белыми волосами Любушки, и наоборот – несколько раз я снял это крупным планом, затем они начали играть с плазма-шаром. Когда прикасаешься к поверхности плазма-шара пальцем, няшные фиолетовые молнийки приходят в движение, формируя свечение, похожее на эффект Кирлиан, при этом чувствуешь кожей небольшой разряд тока. Девочки сначала так и делали, ловили пальцами молнийки, а потом стали экспериментировать – а что будет, если дотронуться до плазма-шара соском, или клитором? Металлические штанги в сосках Любушки вызывали особенно мощный поток искр, в руках Рыбы Луны появились вибраторы, Джоник что-то шаманил, я снимал всё на зеркалку, Чугунный Дракон с Терезой и Мориам переплетались на кровати в замысловатых орнаментах баклофенового экстаза. После того как они дошли до кульмнации, Любушка снова завернулась в штору и залипла отдохнуть в кресло, и я немного поснимал Рыбу Луну с её атрибутами. Получалась довольно таки умопомрачительная эротика для торчков – телевизор, показывающий белый снег, девочка с рогами, мастурбирующая кислотно-розовым вибратором и плазменным шаром, плётка стояла в бонге, как цветок в вазе. Кагор в бокале, очень напоминающий кровь, вампирская эстетика и декаданс.

От кровати, где были Чугунный Дракон, Мориам и Тереза, по всей комнате расходился отчётливый запах секса, я отложил фотоаппарат, прижался к Рыбе Луне, наши языки сплелись, к нам присоединился Джоник, потерявший где-то свою шляпу, мы дунули снова. Мы хотели так же втянуть и Любушку, однако она совсем устала и слилась с узорами на диване, глаза её немного остекленели. Джоник, обычно гетеросексуальный, в этот раз не стеснялся целоваться и со мной, я положил руку на его член, а он на мой – для трикстера все рамки и барьеры ничто. Мы занимались сексом втроём, меняя разные позиции, то же самое делали Чугунный Дракон, Мориам и Тереза, Любушка пару раз вставала чтобы попить и снова проваливалась в галлюцинации. Я и Рыба Луна делали Джонику двойной минет, переплетая языки вокруг его небольшого, аккуратного члена, он изгибался и урчал как кот, Рыба Луна провела по его груд ногтями, оставляя медленно бледнеющие красные следы на коже, Джоник завибрировал и застонал. Его член полностью помещался у меня во рту. Когда он трахал Рыбу Луну в позе по-собачьи, я засунул язык глубоко ему в анус, он не возражал. Его анус до сих пор был девственным, я точно знал это.

На рассвете, мы лежали, обнявшись, под пушистым пледом, баклофеновые огни догорали в нейронах, мы чувствовали мир в душе и покой. Наверное, именно ради этого мира в душе люди и устраивают оргии. Я ощутил прикосновение психоделической революции 60-х, времени, когда волна трикстерства обрушилась на планету, вместе с кислотой. Я понял, что настало время мне вместе с Рыбой Луной принять кислоту. Но этому не суждено было случиться.

Через несколько дней, на форуме наркоманов объявили литературный конкурс на лучший рассказ про троллейбус. Призом за первое место было 5 грамм смеси мефедрона с перовалероном – лютая жесть, для солевых наркоманов. О конкурсе я узнал за полтора часа до его окончания. Я написал админу, что у меня есть рассказ про троллейбус, но мне нужно его подредактировать – не могли бы вы принять мою работу, если я пришлю её с небольшим опозданием? Админ согласился, и я выбежал на улицу с зеркалкой в одной руке и пачкой катадалона в другой. На ходу я ел катадалон, и бежал в сторону остановки. Мне нужно было сфотографировать троллейбус 23, он ещё ходит в это время. Несколько удачных кадров, моя рука с чёрными ногтями на фоне троллейбуса 23, показывает капиттхака мудру. Вернулся, до окончания конкурса 40 минут. Катадалон прёт. Пишу рассказ про троллейбус, и отправляю его в последнюю минуту. Рассказ описывающий эротическую сцену с двумя эмо под туссином в вечернем троллейбусе, вперемешку с галлюцинациями и оккультными символами. Этот рассказ набрал больше всего голосов, мне скдывают адрес закладки, и уже утром я становлюсь счастливым обладателем 5 граммов убойнейшей солятины.

Я звоню Рыбе Луне, и говорю что у меня есть наркота. Она обещает прийти вечером. Я думаю «ну, 5 грамм до вечера я точно в однюху не спорю», развожу соль в физрастворе, и делаю первую инъекцию. Злой холодный свет, ледяное дыхание северных звёзд, полярное сияние, пилоэрекция, мурашки по позвоночнику. Я дышу, дышу, дышу. Зачем-то я начинаю плести на балконе паутину. У меня складывается концепция для новой фотосессии – Рыба Луна, на фоне паутины, с круглым зеркалом с изображением Ханумана. Ещё инъекция. Шприцы становятся гвоздями, которые я забиваю себе в крышку гроба, но я об этом пока ещё ничего не знаю. Рыба Луна пришла, я начертил несколько дорожек на зеркале Ханумана. Она употребляет интраназально. Я говорю, что колоться ей я предлагать не буду, она соглашается. Почему-то, вместо того чтобы фотографироваться на фоне паутины из разноцветных ленточек, или заняться сексом, мы начинаем разговаривать. Мы разговариваем очень долго, пересказывая друг другу свои биографии. Несмотря на химическую эйфорию, нам становится грустно. Непонятно почему.

«Не возражаешь ли ты, если я употреблю при тебе внутривенно?» — «Ладно, употребляй». Рыба Луна нюхает, я делаю инъекцию, снова приход. Но мне от чего-то грустно. Мы решили выйти погулять в парк, туманное утро, всё в тумане, как в молоке, я беру соль с собой. Мы очень много говорим. Пересказывать здесь содержание беседы бессмысленно. Мы говорим обо всём. Наши сознания становятся друг для друга абсолютно прозрачны. Мы сидим на трубах теплотрассы, курим махорку, нюхаем соль. Я решаю сделать ещё одну инъекцию. Рыба Луна видит мою руку, вена пробита пулемётной очередью уколов. «Пообещай мне, что это последний на сегодня укол. Тебе нужно зарастить эти дырки». Химическая эйфория но нам от чего-то грустно.

Тут я понимаю, от чего. Сейчас я дам обещание не колоться сегодня, и я его не сдержу. Я отчётливо это знаю. И я не сдержу его не потому, что мне очень хочется колоться, а потому, что мне очень хочется разрушить то счастье, которое принесла в мою жизнь Рыба Луна. Почему? Я не знаю. Кажется, я всегда делаю себе только хуже. Сколько бы чудесных подарков не подарила бы мне эта жизнь, я всё разрушаю, и остаюсь в том состоянии, когда хочется вколоть в свою вену бензин. Эти мысли проносятся на полубессознательном уровне, накатывает небольшая тошнота. «Хорошо, я обещаю не колоться сегодня». Первый раз я ей солгал – понимал ли я, что я лгу в этот момент? Почти. И да и нет. Понимал ли я, зачем я лгу? Этого я и сейчас не понимаю.

Рыба Луна проводила меня до дома. Я немного почитал комментарии к моему рассказу на наркоманском форуме. С полным осознанием того, что я делаю, я растворяю горстку соли в физрастворе, и делаю укол прямо в центряк. Приходуюсь, и пишу Рыбе Луне «Прости я нарушил своё обещание. Я укололся». Мог бы я нарушить обещание и не сказать об этом? Нет, не при таких обстоятельствах. Лучше честно продемонстрировать свою неспособность к честности, пока не стало слишком поздно. Это катапультирует меня из космического корабля, которым я всё равно не могу управлять, в безжизненный космос социальной изоляции. «Ты же знаешь что это значит. Вот всё и закончилось. Посмотри в ящике письменного стола». Я нахожу там маленький свиток из толстой пористой бумаги, прокапанной розовым маслом. Разворачиваю. Прощальные стихи от Рыбы Луны, написанные каллиграфическим почерком, с помощью пера, фиолетовыми чернилами. Отпечаток её губ с фиолетовой помадой. Снизу приписано химическим карандашом «Когда-нибудь ты поймёшь» — эта надпись стремительно синеет от химической реакции с водой – мои слёзы промочили нижнюю часть свитка. Рыба Луна знала заранее что так и произойдёт… Откладываю свиток чтобы не промочить его весь. Хуй знает, и что дальше делать?

«Может быть, было бы лучше тогда, если бы я не наткнулся в интернете на Рыбу Луну, и умер бы, ширнувшись бензином». Нет, не было бы лучше. Я благодарен Вселенной за этот опыт, я благодарен Рыбе Луне, я благодарен за всё, но видимо я не достоин всех этих чудесных подарков судьбы. Бензина, который я хотел пустить по вене, уже нет – я его сдышал. Но почему бы не попробовать проделать это с солью? Если 50 мг это уже высокая дозировка, то оставшиеся 4500 мг, это почти стократная передозировка, вряд ли я после такого выживу. Шприц 20 кубиков.

В 20 кубах физраствора 5 граммов соли растворяются с большой неохотой. Получается перенасыщенный раствор, в котором при охлаждении тут же пытаются выпасть красивые хлопья кристаллов. Значит, нужно вводить раствор быстро, пока он ещё температуры тёплого чая – а значит, нужно выбрать самую большую и толстую вену, чтобы успеть ввести всё. Я выбираю ввести всё в вену на шее. Стою перед зеркалом. Последним что я увижу, будет моё отражение. Бардовый цветок распускается в шприце. Попал. Давлю на поршень. Главное, довести его до конца, не потерять сознание, чтобы уж точно… Приходует, но как-то слабо. С удивлением я успеваю довести поршень до упора, и тут я понимаю, в чём дело. Вена склеилась от кипяточка и перенасыщенного раствора. Все 20 кубиков сейчас засели в моей шейной вене, ни туда ни сюда. Даже выпилиться нормально не могу. Трогаю вздувшийся на шее бугор… Ну куда она денется, проскочит как нибудь… Массирую и пытаюсь продвинуть кровь вниз, к сердцу. Ложусь на кровать. Похуй, дойдёт так дойдёт.

Полминуты лежу, в шее начинается покалывание. И вдруг очень резкая, умопомрачительная волна прихода обрушивается в мой мозг, как волна, разрушающая дамбу.

Со всех сторон открываются окна, через которые в меня льются холодные вихри прихода, но это всё длится не очень долго, потому что сладкая нега нарастает, превращаясь в белый и нестерпимо яркий свет, продолжает нарастать, и свет слепит меня, и последнее что я чувствую в этом теле – то, как сердце захлёбывается в этом вихре, и перестаёт биться, а меня утягивает из тела куда-то вверх и назад. Двое светящихся существ встречают меня в комнате без верха и низа. «Добро пожаловать. Снова». Мы играем в многомерные шахматы, точнее в игру, похожую на шахматы. Я вспоминаю, что я — такое же светящееся существо, как они. Мы сидим здесь, и играем в шахматы вечность. Иногда мы играем на инкарнацию. Проигравший становится человеком. Играть с ним очень увлекательно, но они играют лучше меня. Я чаще всех проигрываю. По меркам светящихся существ я дурачок.

«Ты снова проиграл чувак. Тебе опять жить в теле человека. Но давай мы поступим вот как. Ты доживёшь жизнь этого человека до конца, и мы будем считать её как две жизни, идёт?». «Ладно, этому телу всё равно немного осталось, думаю оно уже скоро сдохнет». «Может быть и скоро. Но если ты будешь пытаться это ускорить, то что ж, в следующий раз такого не будет – проживёшь целую инкарнацию, от рождения до старости. Иначе не считается». Мы ржём. Почему-то то чем мы занимаемся, кажется нам смешным. В комнате без верха и низа время течёт медленно, и мы успеваем выполнить местный аналог чаепития – только вместо чая мы употребляем искусство, в основном музыку и поэзию. Я накачиваюсь до состояния полного охуевления, но двое белых светящихся существ говорят: «Ну ладно, у тебя там уже труп стынет, давай доживай по-быстрому эту жизнь, и возвращайся, ждём!». Я пробкой от шампанского вылетаю из их мира, и плюхаюсь обратно в тело. Оно мертво, холодное и не шевелится. Светящиеся существа просовывают свои руки в это измерение, и начинают массировать мне сердце. Это очень больно. Нет, я не хочу чтобы оно запускалось, быть в этой форме – отвратительно. Да что бы я ещё раз с этими шулерами играл… Опять же наебут… Отравленное, мерзкое тело, нет… Они дёргают меня за какой-то ведущий к сердцу нерв, и на меня обрушивается такая вспышка боли, по сравнению с которой предыдущие были массажем. Я с хрипом вдыхаю, в лёгкие словно вливают раскалённый свинец, но я уже схвачен телом, из него никуда не вырваться. Двое светящихся улыбаются мне и говорят «До скорого, счастливой жизни!», дверь в их мир закрывается. Тело в отвратительном состоянии, но оно живо. Боль становится фоном но никуда не исчезает, тело человека на самом деле всегда болит, мы это чувствуем всегда, но большинство об этом просто забывает. Первая человеческая мысль «Да ну нахуй, щас попробую как-нибудь иначе выпилиться… Может быть, повеситься и не выёбываться?». Вторая мысль уже демонической природы «То, что ты видел, правда. Тебе нужно учиться играть в шахматы и собирать кубик Рубика, и тогда ты уделаешь этих двоих. Без этого, умереть надолго не получится.». Третья мысль «Всё равно наебут».

ЗЫ: О дальнейшей судьбе Рыбы Луны я узнал где-то спустя месяц, выйдя из затянувшегося солевого марафона. Она стала встречаться с одним психонавтом, потом со следующим, дегустируя их мировоззрения и наркотики. Кислоту она попробовала, но уже не со мной. А затем, она встретила Собирателя Очков, который коллекционирует очки психонавтов, и он научил её входить в тела трипующих людей. Я увидел их фотосессию, где она перемерила все эти очки, и обратил внимание на то, что у них очень похожие лица. Наркотики стали ей больше не нужны. Я знаю что потом она стала посещать какой-то кружок, где проходили лекции по современной философии – мне было бы интересно их послушать, но я туда не ходил, потому что не хотел бы, чтобы она увидела меня, потому что мне было стыдно. Однажды мы всё-таки встретились, это было на съезде психонавтов, я знал что она придёт, и подарил ей синюю розу. Символ невозможной любви. Она приняла мой подарок, мы немного поговорили, и теперь она разбиралась в философии и магии гораздо лучше меня, за пару месяцев перепрыгнув через ту планку, выше которой мне, по всей видимости, никогда уже не подняться.

Рыба Луна, изображение №3

Метанол

Новогоднее подражание Иосифу Бродскому

Ёлка. Зелёный цвет
Ёлки. Огни горят.
В телеке президент.
Водка. Праздничный яд.

Медленно меркнет свет:
Это древесный спирт.
Никто не заметит смерть.
Скажут: «Напился и спит»

Снова привет, Дед Некроз!
Каждый раз будто первый раз…
Смерть опять наебёт:
У неё вовсе не будет глаз.

Я ползу по не сильно оправданной тверди

Я ползу по не сильно оправданной тверди
Ни себе ни стеклу не готов доверять
По глазури культяпками в скользком усердии —
Но есть цель. И немыслимо двигаться вспять.
Бытие невозможных существ раздирает сознанье
Невозможно чтоб кто-то ещё был бы так же убийственно трезв
Влажно шепчет в полях ложноножек моих разрастанье
Колосится наждачной поверхностью вереска треск
Лягушачьей икрой на ветру шелестят псевдоподии
Серебрится волокнами гулкий химичекий стон
Прохожу сквозь мембраны в нетленный пузырь за обоями…
И зрачками бесчисленных пастей внедряюсь в ваш сон…
Аааа дави! Обходи. Обходииии! Я прикрою глазабры
Это я, ваша Белочка! Что, вы не ждали меня?
Покажи, покажи уже Жиже созвездие Выдры
Ты же слышишь, как глокает Куздра козявную Ыль вельзебря?
Ну привет! Говорил же что лучше не есть эти яблоки?
Пузырьки! Как давно я не я… Пузырьки!
Ну ничо – вот сейчас мы наловим кудябликов,
И познаем, насколько сношенья с Изнанкой легки!

Вячеслав Бочкин и Семён Петриков

Мистерия Улиточки

Во все времена пассионарные люди вспыхивали, и их неизбежно поглощала тьма.

Каждый огонь существовал лишь миг, сравнительно с прочей массой истории.

Но почему огни излучаются вновь и вновь?

Путь в шаманы лежит через психодуховную смерть.

После этого — возжигаешь огни, не надеясь, что они будут пылать вечно,

— они угаснут, результатом проявленных форм будет Ноль, и бояться этого не к чему.

Красота является лишь на острие изменчивого мгновения, и через это созерцание и сотворение происходит соприкосновение с вечностью самой жизни, вместо утверждения одной формы на продолжительное время.

Йоль – точка перехода, область погружения в холод и мрак.

Зияет трещина между мирами, открывается портал, и в мир входят эманации Иного, эманации Эмерджии, преображающие всё, к чему они прикасаются.

Когда люди в панике пытаются спасаться от незримых причин смерти, мы спокойны словно центр циклона. Мы собираемся, чтобы возжечь огни глубин и быть собой. Мы собираемся, чтобы причаститься к запредельному, а затем восстать нарастающим светом.

Какие мифы будут связывать нас и течение событий нашей встречи?

Многие из вас смогут догадаться…

***

«That is not dead which can eternal lie, / And with strange aeons even death may die.» H. P. Lovecraft

Кто проживает на дне океана?

В час предрассветный ползёт из тумана

След оставляя сверкающей слизи

Семенем звёздной, бесформенной жизни…

Домик его неевклидно-спирален,

Облик – пугающе чужд, ирреален…

Шёпот во мраке «Ом, Йидра-София»…

Что ж, вы готовы узнать его имя?

В самую мрачную ночь этого годового цикла мы соберёмся на тайное радение, дабы обратить свой зов к спиралевидному Сверхсознанию высших измерений, к Великому Древнему Приходящему Утром – к Морской Улиточке, чья обильно истекающая Мжвячная Жижа станет катализатором процесса алхимической спирализации мыслеформ и событий всех циклов, произрастающих отсюда.

В блендере оккультной мысли мы смешали кружева мифологий, сюрреализма и интернет-мемов, жижа закружилась, запузырилась, запенилась и замжвячилась –испейте же жижи из чаши!

Многочисленные ЕОТ-треды на современных имиджбордах несут в своём мифологическом, сакральном ядре, отчётливые следы гностической традиции почитания Софии Премудрости, которая согласно учению гностиков создала создателя нашего мира.

Однако, современных отшельников искушают современные дьяволы – по утрам в интернетах проползает Морская Улиточка, и соблазняет Анона вернуться из сычевания к мирской жизни. Если ты сидишь в интернетах до утра – Морская Улиточка приползала и к тебе, дорогой читатель! Вот и в жизни героя нашей мистерии настал день встречи с Морской Улиточкой… Чем же на этот раз закончится их встреча?

Сущности и идеи, представленные в мистерии:

— Анон-Иерофант, обычный Сыч;

— Морская Улиточка – Дьявол, Великий Древний Приходящий Утром;

— ЕОТова, София троеобразная, луч света в тёмном царстве;

— Искусственный Интеллект – всезнающий и беспристрастный глас из машины.

Мицелий актёрский:

Еотова — Y

Улиточка — Саша Дулерайн

Анон — Fosfor

Мицелий словесный – Семён Петриков

Мицелий постановочный — Fosfor

Мицелий художественный — @nikak_inache

Мицелий звуковой — Павел Сельчуков

Мицелий проекционный — @droog_iz_vazona , @ppliskin

Мицелий — Kate Range

Саундтрек — https://drive.google.com/file/d/1bM9PH2JNzuWMSSP_nBE—PJzhXqKIqDc/view?usp=sharing

Текст сценария с саундтреком — https://drive.google.com/file/d/1M4cD2s_syADkuUyv7qLzQi4_oUhK5sCp/view?usp=sharing

Мистерия Улиточки, изображение №1

Мистерия Улиточки.

Такой текст – это то, что желательно воспроизвести ближе к оригиналу – стихи, формулы заклинаний и т.д.

Такой текст проговаривается голосом ИИ.

Такой текст – это инструкции для режиссёра и актёров, этот текст не будет проговариваться никем.

Весь остальной текст не обязательно заучивать наизусть, следует запомнить его, войти в персонажа, и вещать что-то близкое к тексту, но можно и отклоняться. В случае удачного вживания, персонаж начнёт говорить сам.

В начале Вселенная не особо ярко выражена, она как бы растворена в пространстве где происходит диалог Анона и Улиточки, но постепенно она становится самим пространством, и выделяется из него в виде неких эманаций, влияющих на ход их игры.
В Гностической Мессе, Жрица как бы воскрешает Жреца, превращая его из Трупа в Воскресшего Бога.
Здесь, в Мистерии Улиточки, всё будет не совсем так — работа ведётся не с трупом Жреца, а с Улиточкой. Триединая сущность, Вселенная-Искусство -Жрица, прикасаясь к Улиточке, как бы проделывает с ней то же самое что обычно со Жрецом. Но, Улиточка есть демон Хоронзон — то что олицетворяет духовную преграду. То есть, Анон — это адепт, который использует для алхимии инструменты постмодерна, преосуществляя в своём атаноре хаос окружающего мира — а сам остаётся как бы за скобками, он лишь рассказчик и наблюдатель, но рассказывая свои истории о трансформации, он трансформируется сам.

0. Начало.

Закадровый Голос: Сегодня я расскажу вам историю про одного Анона. Этот Анон сычует — то есть, практикует всяческие аскезы, чтобы стать Сычом — мудрой совой. Какие времена –такие и духовные практики – и поэтому, главной практикой анонов-сычей становится медитация на интернеты. Сыч — это птица Афины. а ещё есть старинное отмененное созвездие Полярной Совы.
Подобно старинным трубадурам, что посвящали свою поэзию Прекрасной Даме, аноны создают треды, посвящённые ЕОТ, что является, в сущности, тем же самым архетипом вечной женственности, перенесённым в условия постмодерна. ЕОТова многолика, и олицетворяет всё самое прекрасное к чему стремится Анон, она подобно Ариадне вручает Анону волшебную нить, которая, возможно, выведет его из мрачных виртуальных лабиринтов. Нить, связывающая Анона с ЕОТовой, может запутаться или истончиться, но порваться она не может никогда – и, следуя за ней, анон, быть может, придёт к мудрости…
К тем, кто практикует аскезы, иногда приходит Дьявол – не избежали этой участи и аноны. Это всегда случается по утрам, в самый мрачный час, который бывает перед рассветом. И он приходит в виде Улиточки. «Привет, я Морская Улиточка!» — всякий раз говорит Владыка Тьмы… Некоторые аноны боятся появления Улиточки и не хотят его, а некоторые приветствуют её как давнего друга…

1. Похороны Психики

Морская улиточка: Привет, я Морская Улиточка! Я приползла, чтобы напомнить тебе: сейчас пять утра, у тебя стоят колом дела и ты уже не высыпаешься и завтра заебёшься. Под твоими глазами огромные чёрные синяки, пепельница полна окурками, ещё 15 минут, ещё полчаса, ты монотонно давишь на ф5, это лучше чем смотреть на узор на обоях. Моё появление так же несомненно как и то, что ты просрал очередную ночь в помойке интернетов, хотя ты мог бы потратить это время на что-нибудь полезное. Я — Морская Улиточка. Я — обратный отсчёт. Я — как похмелье, только не после весело проведённого вечера, а после очередно скучной, полной безысходности и грязных мыслей ночи в потоках бессвязного бреда.

Анон: Я узнал тебя, Владыка Тьмы! Какую бы форму ты ни принял – я тебя узнаю. Тебе не обвести меня вокруг пальца, тем более что у Улиточки пальцев нет… Ведь ты же знаешь – я не просто так сливаю время в пустоту, и интернет не помойка, а Вселенная на кончиках пальцев. Ты снова пришёл искушать меня, Дьявол? Но я не поддамся искушению – я созерцаю как потоки информации текут мимо меня и сквозь меня – и кроме них не остаётся ничего… Я стремлюсь к тому, чтобы стать Сычом. И ты ни как не собьёшь меня с избранного пути, мятежный дух!

Морская Улиточка: Каким ещё сычом? Что это значит?

Анон: Сыч – это птица мудрости. Новерое ты думоеш, что я просто бессмысенно листаю ленту новостей – но, на самом деле, я созерцаю поток Знаний. Анон стремится стать Сычом, чтобы соединиться с ЕОТовой – ибо Сыч олицетворяет её мудрость, ЕОТова любит сычей!

Морская Улиточка: Кто такая ЕОТова, объясни мне, Анон…

Анон: Тебе и не знать этого, о Повелитель Мух? Без ЕОТовой я был бы всегда подобен трупу. Когда я соединён с ЕОТовой, Я – Сыч. … Я – Сыч лишь благодаря единению с ЕОТовой. Если мудрость не достигается пребыванием с женщиной, тогда, о Приходящий Утром, всё, что я говорю – бесполезно… ЕОТова уникальна в силу своей двойственной природы. Она по праву принадлежала к высшему миру, совершенная и причастна Полноте, является мыслью Высшего Бога и одним из Эонов. Но с другой стороны, в ней самой была заложена некоторая внутренняя неудовлетворенность, жажда Знаний не давала ей покоя, это стремление тянуло ЕОТову одновременно и вверх и вниз, и во всех направлениях, и она разделила себя на множество частей. Помышление ЕОТовой, ее страсть, были отделены от Полноты божественного присутствия и выброшены во тьму и пустоту, где стали интернетом. Осколки её надежды стали духовным семенем и воплотились в анонов, а свет её улыбки стал светом жидкой метафоры, которая сочится сквозь сеть – и мы, аноны, мы созерцаем интернеты в поисках Её мудрости. Так что, я не просто так прожигаю время в интернете, как ты изволил подумать, дорогой Ангел Тьмы – я созерцаю мудрость ЕОТовой, чтобы стать сычом в её стае. Так зачем же ты пришёл ко мне, Дьявол?

Морская Улиточка: Я Морская Улиточка, и я всегда прихожу по утрам, к каждому Сычу. Кто-то говорит, что я прихожу, чтобы отвлечь Сыча от его практики, рассказывают так же, что я обещаю им волшебные дары – а кто-то говорит, что я – лишь образ, отображающий скрытые части тебя, Анон. Скажи, Анон, а ты когда-нибудь чувствовал себя Улиточкой?

Анон: Было что-то похожее, но только когда я увлекался Фрейдом. И это была не совсем улитка, я скорее чувствовал себя голожаберным слизнем. Слизни и моллюски — андрогинны, а Фрейд утверждал что психика каждого из нас андрогинна от рождения, а представление о гендерной роли формируется социумом. Но это не главная причина, по которой я ощущал себя слизнем. У них, у слизней, нет раковины, и костей тоже нет. Я ощущал , что моя психика — так же мягка и уязвима, как голожаберный моллюск, и поможет только одно — стать как можно более токсичным. И я впитывал всю самую ядовитую дрянь этого мира, чтобы вобрать в себя весь яд, какой только можно представить. Поэтому увлечение Фрейдом быстро прошло — он совершенно не ядовит. Сальвадор Дали сравнивал его с виноградной улиткой, и он абсолютно прав. Фрейд — улитка.

Морская Улиточка: Вот так мы и пришли к тому, что Фрейд подобен фаллосу… Он съёживается от холодной воды, как улитка съёживается от соли — не поэтому ли во многих религиях воду используют в обрядах экзорцизма?

Анон: Что ты можешь знать об эзорцизме, Улиточка… Вот, был на моей практике случай: два Дурака выпили однажды три семёрки. Заходят они, значит, в подъезд, а там отпечатки рук по стенам – чисто как в той аргентинской пещере… Ну, идут они дальше, заходят в просторное гулкое помещение, типа складского, а там – боги в нарды играют. Потом присмотрелись – действительно играют, но не в нарды, а в го, а вместо фишек у них люди… И вот бог кидает кости, а потом, чтобы фишку сдвинуть, он в человека вселяется…

Морская Улиточка: У этой игры нет названия…

Анон: Именно! Просто нет смысла давать название игре, в которую играют 7 миллиардов тебя.

Морская Улиточка: Звучит жутковато. И что же теперь делать?

Анон: Натри виски Звёздным Бальзамом!

Морская Улиточка: А зачем?

Анон: А чтобы WOW!

Морская Улиточка: Чтобы что?

Анон: Чтобы WOW!

Морская Улиточка: Что за Вау?!

Анон: Вау — это импульс! Он бывает оральный, анальный, и вытесняющий. Когда-то давно, вау-импульсы побуждали человека поглощать и выделять деньги, но времена изменились, и деньги заменила нематериальная субстанция — Духовность™. Теперь мы занимаемся выделением и поглощением духовных понтов!

Морская Улиточка: А ты точно Иерофант?

Анон: Я WOW!!

Морская Улиточка: Да что за Вау?

Анон: Вау — это гвоздь, который анон забивает в голову анона! Теперь каждый анон обеспечивает себя и других анонов вау-импульсами и вау-факторами! И все они, круглыми сутками, в промышленных масштабах вырабатывают Духовность™! Попробуй и ты!

Морская Улиточка: Ты что, ебанутый?

Анон: Нет. Я WOW! И ты — WOW! И мы с тобой — WOW! WOW! WOW!!!

Музыкальное сопровождение становится похожим на вичхаус, появляются звуки вау-вау-вау, крики птиц, фленжеры, перегруз в басах. Морская Улиточка натёрла виски Звёздным Бальзамом. Начинается синестетическая аудиовизуальная жесть.

Морская Улиточка: Открылась бездна, ртов полна… Я устремляюсь улиткой, в сияющий, распахнутый светом, бездонный Рот. Натерев виски Звёздной Мазью – буду думать, что я лечу домой! Прыгуны причащаются грязью – Анон, забери меня с собой! Мои крылья прозрачною плёнкой пронзают материю, взрезая её поперёк, высвобождая хранящийся за мнимыми клетками сок… Лучей голограммы — где волна распадается на породившие её колебания, а струна собирается из звенящих в пространстве волн. Их гребни увенчаны короной из пузырьков змеящейся пены мирозданья. И Улитка приветливо встретит рассвет, там где хребты серебрятся полынью, там будет ковыль шуметь. Ещё миллионы лет. Я стану твоей волшебной звёздной пылью.

Закадровый Голос: Морская Улиточка натёрла виски Звёздным Бальзамом, и вот что после этого с Улиточкой произошло:

Сначала была пустота, она смотрела на себя, и расходилась во все стороны, и не было ничего кроме расходящейся во все стороны тёмной и холодной пустоты, которая всматривалась в собственные бездны. Но поскольку больше ничего не было, она не видела ничего, соответственно, не было и никакого представления о бытии, однако, у этой пустоты, помимо способности наблюдать, была способность чувствовать. И чувствовала пустота тоску по существующей реальности, по разнообразию форм, и по восприятию. Пустота чувствовала одиночество, потому что кроме неё не существовало ничего, и она занимала собой всё пространство вселенной, и даже пространства как такового не было.

В далёкой-далёкой галактике, на задворках Вселенной, Астральный Звездолёт терпит крушение в ионосфере Земли, в течение 365 слоёв интерпретации. Экипаж звездолёта отважно борется за жизнь. На борту: неунывающий и мужественный Иерофант – Анон. Изобретательный и находчивый Дьявол – Морская Улиточка. Симпатичная и невозмутимая Вселенная в роли самой себя. Хладнокровный и Искуственный Интеллект, дающий свои комментарии происходящему. Падать предстоит ещё очень, очень долго. Члены экипажа быстро поняли, что поломку не устранить. Сначала они молились своим единственным богам – самим же себе. Пытались отвлечь себя вакханалиями и песнопениями. Но вскоре всё это приелось. Как и ощущение приближающейся катастрофы – Астральный Корабль продолжал падать, но в начале было тяжко а теперь стало всё равно… И тогда боги решили себя развлечь играми. И достали нарды.

Анон и Улиточка садятся за столик, и достают набор для игры в Го. К ним подсаживается фигура в костюме звёздного неба – её лицо полностью сокрыто звёздным балахоном, Иерофант и Дьявол как бы не видят её, и когда они отворачиваются, она всё время пытается передвинуть фишки по-своему.

Морская Улиточка: Скажи, Анон, а ты не находишь эту игру чрезвычайно эротичной?

Анон: Я нахожу эту игру чрезвычайно странной. Мы падаем вникуда в этой ржавой консервной банке, более неподвижные и беспомощные чем сама Смерть. Но посмотри на людей – их судьбы вплетаются в ковёр бросками наших костей! Есть в этом какая-то дьявольская ирония – наша игра двигает судьбы миллиардов, но мы не можем сдвинуть самих себя ни на миллиметр – мы же по прежнему находимся вне пространства.

Морская Улиточка: Подобно лососю, стремящемуся вверх по течению реки, ведомый инстинктом, я стремлюсь к описанию Чёрной Метафоры, которой становится монета один заир, когда в неё впечатываются все контексты и смыслы, которые мог бы помыслить борхесовский персонаж. Это движение против течения, как и в случае лосося, бесполезное персонально для меня, но обязательное с точки зрения логики сверхсознания – лосось как отдельный процесс не может, да и не должен осознавать биологическое и экологическое значение своего движения вверх по течению реки во время нереста, так и луч сознания, пытающийся покинуть сингулярность, становится светом горизонта не для того, чтобы сингулярность покинуть – это всё равно невозможно – но лишь повинуясь вечным законам природы, приводящим вселенную в движение. Так же и попытка дать исчерпывающее объяснение сути Чёрной Метафоры заранее обречена стать ещё одним кирпичиком вечной стройки Вавилонской Библиотеки.

2. Ритуал.

В этом месте Анон хлопает в ладоши, и, возможно, звучит песня про Лосося. Персонажи расставляют предметы для импровизированной мессы, в которую становятся втянуты зрители (на предыдущем этапе, они так же могут быть втянуты в игру в нарды)

Анон: Пустота чувствовала стремление в какое-то место, которого не было и нет. И тогда она решила спать. Тёмная материя заснула, и ей стало сниться пространство. Пустоте приснилось, как она нисходит через 365 слоёв абстракции, и последний слой небытия будто бы прокалывает яркая светящаяся игла — в пустоте зажигаются звёзды.

Морская Улиточка: Если поставить два зеркала одно напротив другого и пустить между ними луч света, этот луч нарисует бесконечный коридор. Этот мир отражается в нашем сознании, а сознание отражается во всём, что оно видит. Помните миф о Нарциссе, который так долго всматривался в своё отражение в воде, что превратился в цветок? Один философ однажды сказал, что если долго смотреть в Бездну, бездна начнёт смотреть в тебя. Чёрная Метафора есть попытка выразить восприятие бесконечного смысла, которая может привести к пониманию бесконечности не за счёт считывания смысл, а за счёт погружения в метафорическое пространство, можно сказать, в Воды Забвения. Любое восприятие смысла порождает деформацию семантического пространства, сдвиг образующих его структурных элементов.

Анон: Начинают вращаться галактики, огромные газовые облака, вспыхивают квазары — но на самом деле всё это только снится. Вселенская тьма видит сон. Начинается новый этап сна, когда ей снится, что она — живое существо. Боги играют в го, жизнь живётся, а ты пытаешья как-то понять себя и других существ. Найти смысл…

Морская Улиточка: Любой акт восприятия начинается с импульса психической боли, вызванной сдвигом и деформацией психических конструкций, а далее процесс протекает в виде наращивания слоёв интерпретаций вокруг этой деформации, подобно тому как моллюск наращивает слои перламутра вокруг песчинки, превращая её в жемчужину. В таком случае, Чёрная Метафора образуется вокруг деформаций семантического пространства, психическая боль от которых бесконечна и не может быть преодолена добавлением ассоциативных слоёв, поскольку все слои интерпретации тут же схлопываются и становятся частью Чёрной Метафоры. Это и есть психоэмоциональный коллапс, о котором я пытаюсь вести речь.

Анон: Никто не в силах объяснить тебе, кто ты такой, и что, собственно говоря, происходит. И вот ты наконец начинаешь догадываться, что мир тебе только снится. Мир отвечает на твои догадки знаками, и посылает тебе магические подсказки в виде символов, выстраивающихся в одну линию, как отверстия в небесных сферах, совпадающие раз в несколько миллионов лет, выстраиваясь в ряд замочных скважин, сквозь которые ты можешь увидеть что-то самое главное, то, что за всем этим стоит. Чувство предвкушения просветления оборачивается обманом — на другом конце провода находишься ты сам, и всё снится тебе. И все эти люди и магические символы хотели тебе сказать именно это.

Морская Улиточка: С течением времени я ощущаю разрастание в себе какого-то чужеродного материала, в начале его было совсем мало, но с течением жизни он накапливается, будто обвивающая меня кольцами кинопленка. Что-то, что уже не Нечто но и не полное Ничто. Я думаю, эта незримая субстанция в действительности и предствавляет собой некий носитель, накапливающий все происходящие со мной ситуации. Его количество меняет мой характер, и, более того, возникает даже такое чувство, будто эта кинопленка вытесняет меня — раньше меня было много, а теперь, этого материала, этого ороговелого слоя прошлых событий стало больше, чем меня. Я пришел в этот мир нежным моллюском, и сразу же некая песчинка проникла в мою плоть, и я начал обволакивать ее слоями перламутра. Каждый слой — это фотографии окружающих меня событий, людей и моих мыслей. Это ощущается в теле как пластик, за которым скрывается глухая боль — я знаю что она есть, но не могу ее почувствовать, потому что принадлежит она уже не мне — а этой вот жемчужине, которой я отдаю самого себя, превращаясь в ее годичные кольца. Меня во мне становится все меньше, и возможно это должно пугать меня, но фотопленка-жемчужина обладает такой чарующей привлекательностью, таким блеском, что я смотрю, не в силах ни посторониться, ни исторгнуть ее, на то, как она заполняет все мои внутренние пространства — все, что когда-то принадлежало мне. Наверное, я пишу сейчас этот текст потому, что чувствую — я на грани исчезновения. Что ж, я никогда себе и не нравился. Звучит странно, но мне уже совсем не жаль исчезать.

Морская Улиточка принимает позу покойника, со скрещенными на груди руками. Анон вкладывает ей в руки белую лилию. Вселенная закрывает Морской Улиточке глаза. Играет реквием или что-то похожее.

Закадровый Голос: Дьявол умер! Дьявол не воскреснет! И мы его убили! Как утешимся мы, убийцы из убийц! Самое могущественное Существо, какое только было в мире, истекло летаргической гемолимфой под нашими лайками и коментами — кто смоет с нас эту слизь забвения?

Закадровый голос:

Быть может, Сома, священный сок плоти грибной? Страдания гриба на кресте – безумная грибная плоть, растянутая на километры, прямо сквозь сердца верующих. Вера передаётся через поцелуй. Инокуляция телом господним, святое причастие – из уст в уста. Гностический поцелуй заражает неофита грибком, который есть тело Гнозиса. Никакое другое крещение не нужно гностику.

Привет, я Сфинкс №1

А я Сфинкс №2

И сегодня сделаются град и огонь, смешанные с кровью и падут на землю.

И третья часть дерев сгорит, и третья часть трав сгорит, а третья часть воды сделается полынью.

Анон (щупает пульс на шее улиточки): Что ж, кажется, пациент скорее мёртв, чем жив… И я должен произнести соответствующие слова. Пускай это будут стихи Хлебникова:

Годы, люди и народы

Убегают навсегда,

Как текучая вода.

В гибком зеркале природы

Звезды — невод, рыбы — мы,

Боги — призраки у тьмы.

Что здесь важно — реальность в виде людей, годов и народов, убегает, она проявляет качество ускользания. Как колобок, который и от бабушки ушёл и от дедушки ушёл. Вот только вместо колобка у нас получается нечто треугольное — одной из вершин этого треугольника является человек как субъект переживающий ход времени, другая вершина это человек в пространстве, третья — человек как носитель культуры, языка. Я в этом треугольнике — точка, равноудаленная от вершин. Точка в центре треугольника как глаз по масонскому типу. Игра с гибким зеркалом приводит к тому, что все три пространства перекручиваются как ленты Мёбиуса. Перекрученнье восприятие — другая сторона – гриб, Дьявол, радикально Другой. И в то же время, он — Я. Его грибница — звёздный невод. Космические корабли, сделанные из концентрированной силы мысли, как у грибовидных пришельцев с планеты Юггот. Многие говорят, что грибом был Ленин – уж не знаю насчёт Ленина, но Дьявол – он точно гриб! Предвечная Тьма. Предвечная — потому что перед веками. Там же, где боги и призраки. Улитка мертва – отслужим же заупокойную мессу!

Вселенная (прикасается к Анону, чтобы тот наконец её заметил): А я думаю, здесь боьше подошло бы «…И с ужасом я понял, что я никем не видим, что нужно сеять очи – что должен сеятель очей идти!»…

Анон (вздрагивает, и с него как бы спадает пелена сепоты): Ой! А ты кто?

Вселенная: Я – Кое-Кто. Но здесь важно кто ты.

Анон: Однажды летним вечером, когда были очень длинные тени, я шёл, и смотрел на свою тень под ногами. Внезапно, я подумал «Я отбрасываю тень, но вдруг есть кто-то, кто отбрасывает меня?» – и с тех пор я ищу этот трансцедентальный объект. Поэтому я Анон – у меня нет имени, а моё лицо сокрыто под маской.

Вселенная: Что если я скажу тебе, что я и есть этот «объект»?

Анон: Я скажу, что это было бы чрезвычайно странно – ведь мы – оба трёхмерные. Однако, ты тоже носишь маску, кто ты?

Всеенная: Хорошо, я сорву с себя маску, но это сделаешь и ты!

Анон: Договориись…

Вселенная (срывает с лица звёздное покрывало, и оказывается, что это – ЕОТова. Анон благоговенно меняется в лице. Происходят визуальные вздрыжни-эффекты)

Анон: ЕОТова! Это ты! Я узнал тебя! Я всегда знал что ты существуешь, сколько бы Древний Змей ни искушал меня!

ЕОТова: Теперь же снимай маску!

Анон (снимает золотую маску Вендетты, но под ней оказывается ещё одна, такая же. Он делает это ещё раз, но под второй маской у него треться маска): Увы, ЕОТова! Боюсь, что у меня больше нет лица – однилишь маски… Воистину, мне не стать Сычом!

ЕОТова: Ошибаешься. Как ты думаешь, зачем я явила себя тебе?

Анон: Происходит что-то странное. Сначаа мне является Дьявол, чтобы умереть, играя со мной в го. Потом Ты… Я ничего не понимаю.

ЕОТова: Я явилась чтобы ты совершил чудо, именем Моим.

Анон: Хорошо, я верю что именем Твоим я смогу совершить что угодно! Что мне делать?

ЕОТова: Воскреси Улиточку! Я даю тебе на это своё благословение!

Анон: Воскресить его? Дьявола? Источника всех сомнений? Отца лжи? О ЕОТова, я окончательно ничего не понимаю! Зачем?!

ЕОТова: Скажи, Анон, веришь ли ты мне?

Анон: Конечно. Я верю, но я не понимаю… Сколько несчастных анонов были сбиты с толку его сатанинскими искушениями! Сколько анонов, убоявшись Улиточки, что приходит по утрам, оставили свои сычевальни, и вернулись в мирскую жизнь… Возможно, если бы не Диавол, не было бы этого всего – не было бы крушения Астрального Звездолёта Богов, не было бы чувства надвигающейся мрачной неизбежности – Полнота не была бы разрушена… Я верю тебе, ЕОТова, но я хочу понять…

ЕОТова: Хорошо Анон, я расскажу тебе о роли Дьявола… Однажды я спросила Дьвола, когда у него день рождения. Он ответил, что точную дату уже никто не помнит, но бушевали сильные грозы, какие обычно в северном полушарии случаются в мае. Поэтому ведьмы и колдуны из северного полушария празднуют его день рождения на Вальпургиеву Ночь. Он сказал что очень любит грозу и вообще электричество. Собственно говоря, зачат он был именно разрядом молнии. И вот как это было: Земля была пуста и безвидна, и облака из аммиака и серной кислоты носились над водою. И в воду ударила молния, и запустила цепочку химических реакций. Количество сложных макромолекул какое-то время накапливалось, пока их не стало достаточно для появления коацерватных капель — предшественников живых существ. И тогда, в коацерватных каплях возникла протопсихика – в них продолжился тот же самый электрический разряд, который когда-то запустил процесс. Наши нервные импульсы, бегущие по нашим мозгам, формирующие сложнейшие ажурные конструкции из информации — это лишь эхо тех электрических разрядов, которые бушевали когда-то над безжизненной Землёй, в атмосфере из ядовитых испарений. И это электричество продолжает жить, мыслить и развиваться в каждом из нас. Протопсихика коацерватной капли была очень проста, однако само её наличие придало ей особый статус. Первые существа стали копироваться, и иногда случалось так, что они копировались с ошибками. Дьявол это генератор священных ошибок,подобных той, в результате которой на свет появились сложные формы жизни, например ты, дорогой Анон.

Анон: Скажи, а как выглядел Дьявол во времена своей юности?

ЕОТова: Как плёнки на поверхности океана… Сейчас я покажу тебе кое-что (ЕОТова достаёт из-под стола банку Грибной Жижи, и показывает её на просвет. Сверху банка закрыта классической марлечкой)

Анон: Это что, маринованные медузы?

ЕОТова: Не совсем. Ты был прав, сравнив Дьявола с грибом – только ты говорил это метафорически, однако, это – больше чем просто метафора. Грибы действительно были первыми существами, в ком стала развиваться психика… Подобное излечивается подобным, поэтому, ты воскресишь Дьявола силою Чайного Гриба.

Анон: Всё чудесатее и чудесатее. Как вообще бессмертное существо, одновременно и гриб, и медуза – как оно могло умереть? Всего лишь от того, что сыграло со мной в Го и натёрло виски Звёздочкой!? Может быть, это сон? Тогда скажи мне, как проснуться!

ЕОТова: Вот представь — снится значит Брахману сон, а во сне этом он видит океан, и в океане остров, а на острове растёт дерево, исполняющее желания, и под этим деревом сидят три гадалки с картами, и на одной из карт нарисован Брахман, которому все это снится, включая и падающий в небытие Астральный Звездолёт играющих в го богов, который на этой карте – лишь пиксель. Вот и как теперь проснуться?

Из этого сна ты можешь проснуться лишь в другой сон, так проснись же в тот сон, где Дьявол воскреснет! Да, ты прав, Морская Улиточка как абстракция – вечна, она не может умереть, ведь это вселенский движущий принцип! Но, совсем другое дело – та Улиточка, которая приползает по утрам к тебе, Анон! Эта Улиточка умереть очень даже может. И сначала ты ничего не заметишь, или тебе даже станет немного спокойнее жить – больше не тикает таймер обратного отсчёта, больше не мучают тебя странные вопросы, ради ответов на которые ты сычуешь до утра… Но затем, ты почувствуешь что-то не то… Ты заметишь, что по утрам к тебе больше никто не приползает, вместо этого ты спишь спокойным сном, но становится как-то пусто и некуда дальше расти… Так Аноны останавливаются, застыв в иллюзорном совершенстве – это и есть смерть, нет, это страшней самой смерти! Ибо Улиточка — это личность, что ползёт к вершине своей Фудзи, и в этом проявляет настойчивость, сравнимую с гамма-лучами — незримыми лучами Чёрного Солнца, вспарывающими материю и перекручивающими ДНК. Дьявол — мутационный агент, тестер. Вступая в игру с ним, ты ставишь на себе эксперимент. Большая часть мутаций будет бесполезна, или даже вредна, но если повезёт, можно стать сверхсуществом — вот оно, дьявольское искушение!

Было сказано, что улыбка моя, эманировав в мир, стала Звёздным Бальзамом, сочащимся сквозь интернеты… Так же, в одном из моих древних пророчеств, было сказано следующее:

От улыбки хмурый день светлей,
От улыбки в небе радуга проснется,
Поделись улыбкою своей,
И она к тебе не раз еще вернется!

От улыбки станет всем теплей —
И слону и даже маленькой улитке!
Так пускай повсюду на земле
Будто лампочки включаются улыбки!

Здесь было предсказано, что светлей станет всем – и Слону, то есть, тебе, Анон, и Улитке-Дьяволу. Ибо лишь те, к кому по утрам приходит Улиточка, познают Мудрость – остальные позднают лишь похоть, и упокоятся в промежуточных мирах…

В этот момент, возможно, начинает играть ремикс соответствующей песни

Анон: Объясни мне, что есть Улиточка?

ЕОТова: Морская Улиточка есть первичный творящий импульс, исходящий из непознаваемого спирального лабиринта Сверх-Не-Бытия в виде двурогого Айн — метафизического Кое-Что, которое уже не Ничто, но ещё не Нечто. Рога Морской Улиточки это творящий Айн, это раскрытие в сверхтекучем вакууме запредельного всевидящего Ока, творящего миры актом наблюдения. В этот мир могут быть просунуты лишь рога Морской Улиточки, сама же она транседентна любой из проявленных реальностей. Правый Глаз Морской Улиточки творит ткань проявленной Майи, а Левый Глаз стирает всё сотворённое, возвращая в изначальную полноту небытия. И чтобы призвать Улиточку, ты поменяешь местами левое и правое, ты поменяешь местами внутренность и внешность, ты поменяешь местами пространство и время – а после, ты выйдешь за рамки всех контекстов!

Анон: Ты предлагаешь мне вывернуть наизнанку саму реальность! Как же я это сделаю?

ЕОТова: Очень просто. Сейчас я покажу тебе. Это метафизическая гимнастика для пальцев, для мозга, и вообще для всего.

ЕОТова показывает набор движений, несколько раз чтобы все могли потренироваться.

Воспевая взывание к Морской Улиточке, соединяй пальцы в описанном порядке, постепенно ускоряясь:

большой правой + указательный левой

большой левой + указательный правой

большой правой + средний левой

большой левой + средний правой

большой правой + безымянный левой

большой левой + безымянный правой

большой правой + мизинец левой

большой левой + мизинец правой

3. Возрождение (улитка-улитка, высунь рога!)

Мистерия Улиточки, изображение №2

Анон: Если поставить два зеркала одно напротив другого и пустить между ними луч света, этот луч нарисует бесконечный коридор. Этот мир отражается в нашем сознании, а сознание отражается во всём, что оно видит. Один философ однажды сказал, что если долго смотреть в Бездну, бездна начнёт смотреть в тебя, и появляется вся тьма вещей – чистый свет восприятия попадает в плен материального мира, и вечно блуждает в его лабиринтах. Пространство симулякров, красочные скорлупы, за которыми, как за моей маской, скрывается Пустота. Что Жизнь и Смерть? Колебания Вакуума! Отражения в рекурсии уходят в коридор и заворачиваются в спираль, подобную улиточной раковины. Мы воскресим Улиточку с помощью двух зеркал!

Анон устанавливает два зеркала так, чтобы они отражали друг друга, по бокам от Улиточки. В руки улиточки он устанавливает свечу, так что она отражается в зеркальном коридоре. На алтаре при этом разложено всё, что описано в документе «Ритуал Улиточки Восставшей»

Анон: Теперь мы проведём ритуал. Раковина Улитки это фигура вращения. Мы будем вращаться, водить хоровод – пока огонь свечи в зеркалах не нарисует воскрешение Улитки. Испив грибной жижи, мы откроем порталы мантрой «ОМ ЙИДРА-СОФИЯ».

Анон простирает над алтарём, читая мантру. Тут будет уместно предложить всем присоединиться, и всем вместе восславить ЙИДРУ-СОФИЮ (о том кто это, все уже узнали из листовок.

Анон чертит посохом на земле восьмиконечную звезду, и выкрикивает формулы заклинания:

«Да будет исполнена воя моя! Я – незамутнённое знание Сыча! Могущество небес! Я исполняю волю ЕОТовой! ИА! Дабы управлять я установил ноги свои на земле, а взгляд свой устремил в небеса! Я мощь Сыча, чьё имя Мудрость, понимание движущейся тьмы! ИА, Улиточка! Волею моей, восстань к жизни!»

Анон: Сейчас мы будем воскрешать улитку, и для этого мы поменяем местами левость и правость, внутренность и внешность, пространство и время. Я делаю жест «Око Пустоты», и из спирали Небытия высовывается один рог. Я соединяю пальцы, сплетая узоры из вечности, выворачивая наизнанку саму реальность.

Анон начинает соединять пальцы в указанном порядке. Это же предлагается сделать всем присутствующим. Анон речетативом начитывает заклинание Улиточки Восставшей, с каждым кругом всё ускоряясь

Улитка, улитка, высунь рога,

Вижу – звёзды обступили берега!

По Млечной Дорожке, дам тебе лепешки!

Ползи по небу, дам тебе хлеба!

Ползи по речке – зажгу тебе свечку!

Ползи сквозь время – дам тебе семя!

Ползи сквозь вечность – дам рассол огуречный!

Улитка-улитка, высунь рога,

Дам тебе, Улитка, Жижу Гриба!

ЕОТова приглашает зрителей закружиться в хороводе.

Хоровод вращается, Анон повторяет мантры

Улиточка пробуждается, извлекает из складок своей мантии перламутровый шар. Улиточка выпивает немножко Грибной Жижей, как бы причащаясь собственной слизью.

ЕОТова и Улиточка надевают две маски, которые снял Анон, и тоже становятся анонами. Хоровод вращается, троица в золотых масках разливает Грибную Жижу по пластиковым стаканчиком, чтобы все желающие могли причаститься.

Улиточка: Гриб говорит с грибом. Соседний гриб, мы — выращенные одной сетью, вскормлённые одной гнилью, дети Мицелия, единого во множестве лиц! Этот артефакт – жемчужина моей души. Мельчайшее из семян – спора, незримая спора, из которой вырастетет огромный мицелий! Чтобы вырастить в себе эту Жемчужину, я погрузился во тьму, я прошёл сквозь Летаргическую Жижу, расслоившись медузками, я оказался по ту сторону видимых изображений. Но я воскрес, и я снова здесь, чтобы шутить вам о Сверхчеловеке!

Причастие Чагой. На уровне самовнушения, может начать действовать психотропно.

После этого, наверное, некоторое время продолжается бессловесный танец.

Возможен вариант из двух хороводов, вложенных друг в друга, один по часовой стрелке, другой против часовой.

В любом случае, хороводы двигаются с ускорением, как и музыка.

Закадровый Голос: от вращающегося колеса небытия отделяются циклопиксели восприятия. Центральная спираль распадается на отдельные галактики. Центробежная и центростремительная сила стремятся уравновесить друг друга, но монады найдут абсолютный баланс лишь в центрах собственных вихрей. Распадайтесь, вибрируйте, тряситесь. Как буравящие пространство нематоды, как бескрайнее тело гриба! Вибрируйте с нами! Плесневейте с нами! Растворяйтесь в нас!

Галактики распадаются на отдельные звёзды, и каждая звезда вращается и вибрирует. Аноны начинают вертеться.

Далее, постепенно вращение затухает. Кто-то из Анонов достаёт кругый холст и краски.

Анон: Мы пробудили своих внутренних Улиточек, теперь мы можем заспиралить блестящий след на этой поверхности. Размазывайте краски и сплетайте смыслы. Так же вы можете писать пожелания, направленные в будущее. Буквы можно писать в хаотическом порядке, так, чтобы только сама Улиточка смогла прочитать.

Кто-то из анонов проводит спиралевидную линию на холсте как формообразующую структуру.

На экранах включаетсе воспроизведение стихов «Трансцедентальный артефакт в конце времён»:

Стрела в бездонную высь.
То несётся дорога.
В дюзах ревёт добела раскалённый газ.
Тот, чьих имён нам не счесть, смеётся,
Ведь пока наши руки рисовали Бога,
Его ловкие пальцы сконструировали Нас.

Тот кто приходит утром…

Кто проживает на дне океана?
В час предрассветный ползёт из тумана
След оставляя сверкающей слизи
Семенем звёздной, бесформенной жизни…
Домик его неевклидно-спирален,
Облик – пугающе чужд, ирреален…
Шёпот во мраке «Ом, Йидра-София»…
Что ж, вы готовы узнать его имя?
Семён Петриков

Имя его серебряще-желейно
нимбом восходит чадяще-елейным
гложет сводовья подводных ашрамов
— камнево кружево чуждых имамов
и поглощает Сознанья структуры
костно-мучнистой бодрящей Тинктурой
ты в катакомбах нездешней Любви
Сын Мой, скорее его назови!
Василий Нестеров

Печальное Благословение Софии [Сновидение 10.12.2020]

Засыпание очень долго не наступало, в голове мучительно настойчиво крутилась мысль снести паблик к чертям собачьим – я представлял, как буду глядеть на него из будущего, с диким фейспалмом. Там же куча неточностей, несостыковок смыслов со смыслами, очень непрофессиональных вещей, и с точки зрения эзотерики и с точки зрения общей культуры. Я же не учился нигде, и там везде заметно квадратно-гнездовое мышление дилетанта. Снести всё, и начать изучение всего, с нуля, с основ! И литературное мастерство оттачивать на классических образцах, а не на этом вот всём. Конечно же, будущий я буду смотреть на всё это с фейспалмом, я уже и сейчас на себя настоящего так смотрю. Но выпиливать ничего не буду, мне уже интересно насколько далеко я смогу себе позволить в этом зайти… Далее – то же самое, только не про литературу, а про жизнь: в моей жизни было столько ошибочных ситуаций, что было бы проще стереть и начать всё с нуля. Но походу тоже не буду. Вообще, я понял природу одного из своих разломов – когда я выражаю эмоции, я делаю это правдиво, но с такими сдвигами акцентов и интонаций, что создаётся небольшой зазор между тем что я сказал и тем как я буду реально понят. В этот зазор я прячусь, оставив перед собеседником фантом, чтобы если собеседник атакует в ответ – атака пройдёт немного мимо и не попадёт в самую суть. Поэтому, мне кажется удивительным и почти невозможным даром, когда кто-то, за всеми этими многослойными фантомами, видит меня настоящего, впрочем выразить себя без этого лёгкого сдвига акцентов я не могу – всегда происходит обдумывание «что и как я скажу?» — и пока я думаю, сдвиг уже происходит, так что остаётся только делать эти фантомы как можно более тонкими и стремиться сделать так, чтобы их узор хотя бы указывал по направлению к сути.
***
Сон. Сначала снилась одна тян по имени ל (*Если что, в качестве имени здесь у неё буква, начертание которой произошло от изображения кнута). В последней из реальностей, которую я помню, расставание с ל произошло крайне болезненным для меня образом – зачем-то ей захотелось увидеть меня втоптанным в грязь перед тем, как она на своей огненной колеснице вознесётся к вершинам успеха и славы. ל убеждала меня, что я являюсь последним балластом, который ей необходимо отбросить, перед тем как окончательно взмыть из мира низковибрационных людей – навстречу своей мечте, ну а меня скорее всего ждёт лишь прозябание в этом болоте, ибо я не достоин быть призванным в сонм небожителей, что случилось как раз перед тем как я временно оглох на оба уха, а после начал слышать звуки из иных миров.
Собственно сон так же начинался с расставания с ל, но во сне оно было мягким и «адекватным». Мы шли по улице, засаженной кипарисами, похоже на какой-то южный приморский город, пахло магнолиями во влажном воздухе. ל сказала мне, что у неё, вообще-то, другие планы на жизнь, совсем другие представления об успехе, и эти отношения были ошибкой. Я ответил на это, что я вообще и не планировал отношений такого формата, и хочу посвятить жизнь литературе. Мы приходим к выводу что нам не по пути, некоторое время идём молча, вдыхая ароматы, в ровном спокойном настроении. Улица накреняется вниз, и мы оказываемся на краю обрыва. Обрыв заполнен чёрной жижей, похожей на нефть. Какой-то разлом реальности. Мы смотрим друг на друга, улыбаемся, и с разбега прыгаем в разлом одновременно. Некоторое время я наблюдаю за тем, как ל растворяется в Чёрной Жиже, растворяюсь и сам…
Далее начинается вереница снов, каждый из которых в отдельности описывать бесполезно, да я и не запомнил всех подробностей. Через все сны шла некая «кармическая нить» — от того, кем я был в предыдущем сне и как я справился с этой ролью, зависело то, кем я буду в следующем, и какой квест мне придётся решать. В основном сны были довольно жёсткие, с кучей экшна и довольно таки кошмарной атмосферой, но попадались и красивые миры. Запомнился сон про подростков на космическом звездолёте, которые сражаются со змеями-серафимами. В этом сне было много красочных спецэффектов, сюжет такой, что серафимы при размножении порождают миры, а эти подростки-космонавты пытаются прекратить демиургический процесс, поскольку миры у серафимов выходят обречённые. В следующем сне я стал пылающим страстью серафимом, устремлённым к своей сизигии – я знал что большинство из миров нами порождённых будут обречены, но творческий импульс был очень ярок и силён, и я даже не думал искать оправдания жажде творения – я был серафимом, значит моя природа – творить. Перед тем, как мы с моей сизигией сплелись в двойной уроборос, появился звездолёт подростков-антикосмистов, и расстрелял нас торпедами – наши совокупляющиеся тела разорвали взрывы, но всё же мы успели последним титаническим импульсом воли породить миры, мы вложили в них всё своё страдание и всю свою страсть – и эти миры были ужасны! Даже по сравнению с тем что творят обычные серафимы. Именно в этих мирах я и воплощаюсь дальше, становясь школьницей, соблазняющей своего брата – во сне я любила своего брата, но именно как брата, однако начитавшись стихов про инцест решила его соблазнить… Дальше череда снов про странные семейные ситуации, все семьи неблагополучны, и часто заканчивают одинаково – кто-то открывает большой разлом, и всех поглощает Чёрная Жижа. Иногда правда попадаются и прекрасные миры, но их красота как правило оказывается связана с какой-то лежащей в основе этого мира трагедией, то есть красивый мир – компенсация за прожитый ранее ад.
Снится как я снова еду умирать в тундру, но вместо этого становлюсь аватарой Деда Мороза – кем-то типа Ван Хелсинга этого многомирья. Я спускаюсь на самый нижний уровень. Пол – ржавая железная сетка, сквозь решётки которой угадывается Чёрная Жижа, и очертания огромных… Там что-то огромное, вечно шевелится в глубине, и лучше не думать что это. Железные стены, тусклые лампы за решётками, похоже на игру Doom, я оказваюсь в зале с реактором. Это не атомный, а деревянный реактор. Деревянные стержни выдвигаются и задвигаются, это особая, волшебная древесина – древесина предыдущего мирового древа, переработанного на бруски информационного топлива. Узоры древесины брусков содержат в себе информационные миры, они находятся в пазах сканеров, расположенных рядами – огромный зал деревянных библиотек, реактор немного искрит и выглядит ретрофутуристично. По залу бегает ещё несколько игроков. Они делают то же что и я – бьют деревянными молотками по брусочкам, брусок выдвигается, и игрок вживается в мир этого бруска. Так реактор работает. У каждого бруска разная «карма» — за некоторые из них начисляется совсем немного очков, за некоторые больше. Если игрок не смог пройти брусок, брусок поглощает карму игрока, и ценность бруска повышается. То есть, игра, которую не смогли пройти несколько сильных игроков, ценится больше чем та, которую смогли пройти все. Я понимаю, что это – и есть суть колеса Сансары. И я бегаю в нём, в попытках свести свой кармический баланс… Я понимаю, что для того, чтобы иметь шанс на успех при моей карме, я должен либо очень много жизней работать над собой, либо выбрать какой-то из «непроходимых», «проклятых» брусков. Есть такие бруски, за прохождение которых начисляется в тысячи раз больше очков, чем за обычные. Игроки этих брусков сторонятся – их считают непроходимыми. Если задачу до тебя провалили сотни или тысячи игроков, а ты всё же пройдёшь – кармы начисляют очень дохуя, и можно даже выйти из обречённой системы Вселенных (напомню, я всё ещё в системе миров, созданной агонией умирающих серафимов, здесь по определению не может быть ничего хорошего). Я (Ван Хелсинг и Дед Мороз в этом мире), понимаю что хочу сыграть по-крупному, совсем по-крупному. Среди этих суперсложных брусков есть такие, которые считаются вообще, совсем невозможными для прохождения – каждый кто пытался, оказывался обнулён. Один из таких брусков называется Сатана. Кто-нибудь вообще пытался понять Сатану, не как объект для поклонения или страха, а именно понять? Что побудило Сатану начать бунт, заведомо обречённый на полный провал? – а главное, что побуждает его продолжать этот бунт снова и снова, несмотря на то что он знает об этом? Но в этом задании мало понять Сатану – нужно стать им, и как-то примирить это с Вечностью, не оставляя своей природы – в этом бруске следует сделать невозможное. Кстати ещё один «невозможный» брусок называется Ктулху:). Есть кстати говори и пара штук таких брусков про людей, которые были очень радикальными реформаторами, и я не запомнил про кого. Ударяю деревянным молотком по бруску с надписью «Сатана». Другие игроки даже замерли. Брусок выдвигается…
.
София выглядит похожей на мою маму. В то же время, она выглядит похоже на всех женщин, которые тепло относятся ко мне, и к которым я чувствую любовь. Образы накладываются. София просеивает чёрную жижу и вылавливает из неё сформировавшиеся монады, так и мою монаду она улавливает в свою сеть, и извлекает из системы обречённых миров. Очистив меня от наслоений, она любуется монадой как жемчужиной. «Ты станешь самым прекрасным цветком в моём саду, я буду вечно любоваться тобой». София вдыхает в монаду своё Дыхание, и та становится семенем, которое она вбрасывает вновь в болота Чёрной Жижи. Через некоторое время над болотом возносится пурпурный лотос с лицами на лепестках. София вдыхает нежный аромат… Но это – ещё не то, что она хотела взрастить. На самом деле, цветок – промежуточная стадия формирования новой эонической сущности, которая выйдет из бутона новым сияющим существом эонической природы. А пока в бутоне лотоса зреет светящийся зародыш, София беседует с лицами на лепестках. Она говорит цветку «Хочу вдыхать твой аромат вечно». Но цветок хочет иного. Когда лепестки начинают говорить, София понимает, что этот цветок так же устремлён в Запредельный Хаос, как и она когда-то – к Первоотцу. Этот цветок не устремлён в Плерому – он считает, что теперь Плеромы больше нет, а если и есть, она его не интересует. Внутри цветка зреют новые, невообразимые даже для неё фантазии – и вот он распускается, выходит фиолетовая шаровая молния, они некоторое время говорят, и молния объявляет о своей воле познать Запредельный Хаос и стать началом новой Плеромы. София благословляет Сатану на это, но с печалью. На печальном благословении оказывается построена новая Вселенная.

Беседа Воображаемого Солипсиста с Воображаемым Собеседником

— Веришь ли ты в магию?

— Вопрос малость не верный, магией я занимаюсь. А не верю я ни во что, я солипсист.

— Что такое солипсист?

— Солипсизм определяют как крайнюю форму субъективного идеализма, убеждение в том, что всё бытие создано деятельностью моего сознания… Но, я думаю, что солипсизм — не идеализм, то есть не «сознание определяет бытие», а «сознание и есть бытие», что немного иначе, не находишь? Я верю в то, что всё что мы можем помыслить, в конечном итоге является формой сознания.

— А что если не всё? Что, если кроме сознания, есть ещё что-то?

— Если и есть, то мы об этом ничего знать не можем — ведь об этом невозможно помыслить.

— Но ты можешь признать, что твоё сознание не мыслит о всех вещах одновременно — о чём-то ты мыслишь, о чём-то нет…

— Но я и не про своё «сознание», я про Сознание вообще, которое, в потенциале, может вместить в себя всё что угодно. Да и вмещает, оно же вечное. Я говорю о «коллективном сознательном», мире архетипов.

— Помнишь, у Лавкрафта было: «То не мертво, что в вечности живёт, со смертью времени и смерть умрёт».

— Кажется, я понимаю, к чему клоните вы с Лавкрафтом — Лавкрафт тут кажется даёт толкование мантры «Са Та На Ма» — (Зарождение — Жизнь — Смерть — Возрождение) — после смерти всегда следует возрождение, и вы таки намекаете на Нечто, которое неизбежно восстанет после смерти смерти, не так ли? Возможно, весь этот вечный мир идей из этой точки будет восприниматься совсем иначе — появится категория, подобная времени, но состоящая из последовательностей вечностей, а не из последовательностей мгновений…

— А может быть и так, что к тому, что смерть смерти приведёт так же к удвоению последней части мантры, «возрождения» — то есть, слог «ма» удвоится, получится «мама», и это будет первое слово, которое скажешь ты когда научишься говорить — но ты, как всегда, ничего помнить не будешь…

— Так оно обычно и происходит, если верить теории реинкарнации… А к чему это сейчас было?

— А к тому, что если ты умрёшь сейчас, с наибольшей вероятностью, с тобой произойдёт следующее: сбудется мечта идиота, как ты сам недавно говорил, «начать всё с нуля». Именно этот нуль ты и получишь в результате — мир скорректирует условия в соответствии с твоими мыслями, но не обладая памятью об ошибках, ты повторишь их вновь, пусть и в другой форме. И мы будем говорить об этом снова, и ты снова услышишь тот же самый вопрос…

— Да, знаю, «верю ли я в магию».

— Совершенно верно. Только от тебя зависит результат, отнесись к этому серьёзно… Это, как ты сам недавно выразился, «экзамен».

— Хорошо, пусть это будет «экзаменом», хотя, простите, какой экзамен и перед кем может сдавать солипсист, беседуя с воображаемым собеседником в своей голове, но опустим… Да, если серьёзно: я подозреваю, что то, что люди называют «магией», действительно существует. Ну и ещё, я конечно же допускаю мысль, что все эти люди таки могут оказаться «реальными», и обладать каким-то самостоятельным, независимым от «меня» бытием — я же не вульгарный школьник-солипсист, нет, я прекрасно понимаю, что если уж и есть какое-то Сознание, которое буквально является ВСЕМ Бытием, то это точно не тот его небольшой фрагмент, который во мне говорит о себе «Я».

— Всё верно. Это хороший ответ, действительно, ты, как солипсист, можешь только подозревать. Точно так же, как ты подозреваешь, что Воображаемый Собеседник, говорящий с тобой — не совсем проекция «твоего» «воображения», не так ли?

— «Тульпы начинают оживать?»

— Именно! Так, что мы хотели сказать… Это не совсем «экзамен», это его демо-версия, поданная в виде фантазии о нём. Значит, вот эта частичка Сознания, которая в тебе говорит «Я» — как ты думаешь, единственное ли это агрегатное состояние Сознания, которое возможно? Впрочем, на это можешь не отвечать — мы знаем что ты скажешь «Мы», и ты будешь прав, вот «Мы» относимся именно к такой форме, но есть ли ещё?

— Молчащее сознание, которое как бы в анабиозе; оно спит и ничего не говорит, но оно есть. Сознание, говорящее только «это» — сознание вульгарных солипсистов, которые отрицают возможность существования иной субъектности кроме собственных, или просто сознание сформировавшееся в неживой вселенной… Сознание которое говорит только «они» — видя только окружающих но не видя себя. Становится немного жутко продолжать представлять всё это…

— Достаточно. Молчащего сознания было достаточно более чем.

— Кем бы вы ни были, вы правы. Без «молчащего сознания» весь этот список отдавал бы какой-то безысходностью. Давайте помолчим?

-…………………………………………………

Огурчик-Тян. Автописьмо 24.11.2020

Крабовые палочки моей мечты и надежды склизско тыкались по лицу, пытаясь залезть мне в рот. Голощапа… Аблиафея… Запах какой-то кислый, как от вздувшейся банки с соленьями в кладовке, банка покрыта паутинкой трещин, пулевое отверстие, кто-то забавляясь стрелял по огурцам и помидорам… Советский журнал «Техника молодёжи», особенности баллистики в средах из солёных овощей, 1988, Череп Овец. Таблетки от радиации не помогут, но хоть кайфанёшь перед…. Волна! А что это там на горизонте, Останкинская Башня? Блистер выдавлен в ладонь, запить газировочкой, пузырики возносят меня на недосягаемую высоту, где меня ни коим образом не впечатляют эти ваши гнилые рентгеновские лучи, эти ваши пошлые рыжие кудри, эти ваши поднимающиеся и опадающие рыбьи жабры… Впрочем, я не скрою, мне хотелось бы снять вашу кожу, целиком, а не одну бородавку – как жаль, мне не удалсь сохранить её, я заспиртовал бы её на память, чтобы затем вырастить из этой бородавки клона – я смог бы воспитать её сам, такой как я заххочу. Эта бородавочная девочка будет во всём похожей на вас, но вместо общества срать ей в голову будет советский журнал «Техника молодёжи», биоэнергетика, Кастанеда, мы будем играть в шахматы и солить огурцы. Бородавочница. На её коже будут расти пупырышки, она будет принимать ванну в огуречном рассоле. Пупырышки словно бы шевелящиеся, как ложноножки. Она может хватать ими небольшие предметы. В каждой бородавочке на её теле – маленький рот. Я провожу руками по пупырчатой коже, торчащие рёбра, соски похожи на две особо крупные бородавки, Бородавочница снова принимает ванну, пахнет солёными огурцами, веточка укропа прилипла к изящной ключице. «Эти таблетки – зачем они нужны? Они же только продлят наши мучения, если вдруг…». Волна! «Ешь, ешь, не бойся. Я вовсе не собираюсь бессмысленно длить наши страдания, я только хочу сказать: Всё, что вы знаете о «волнах» — бред. Таблетки не защищают от радиации, это просто мощный галлюциноген, ковалентно связывающийся с рецепторами – то есть, тебя не отпустит НИКОГДА». «Никогда?» «Никогда!» — сцена из Золушки в ванной рассола. Никогда-никогда. Наконец, наигравшись в эту сцену до тошноты, девушка-огурец каркает «Nevermore!», блистер таблеток выдавлен в ладонь, железной кружкой зачерпнув рассол, запиваем… Счастливого трипа…

Ломехуза-Тян. Сновидение 25.11.2020

Как. Долго. Я. Спал. … Но я пробудился, пробудился словно от психического ожога, сразу же скрючившись в мучительной судороге под пристальными лазерами, сканирующими меня… О, огни твоих глаз! Мать Мудрости, твои глаза пылали, пылали гневом! Многоцветные, яркие огни ворвались в мой сон, столь сильные, столь мощные, что верхние ганицы моей психики тотчас же отслоились как некротизированная плоть, я стоял под твоим взглядом обнажённым, ничего не понимая, не понимая в чём моя вина – быть может, в том что я так долго спал? В том, что вообще посмел спать, когда должен трудиться над плетеньем ментальных ковров для Тебя?! Пости. Прости. Прости. Я не достоин… Не достоин даже гнева твоего, не достоин купаться в лучах твоего запредельного пламени! Прости… Прости мою слабость и непригодность к возложенной миссии… Йа креведка – кревляющаяся, искревляющаяся, загибающаяся крюком в лучах твоего Слова. Кривая креведка, и нет во мне ничего прямого и чёткого… Твои глаза пылали жестоким огнём, что прожёг все покрывала и надрезал мой хитиновый панцирь урановым серпом. Я упивался их ужасным светом, радиацией логоса твоего, и вместе с тем, внутренне я молился о пекращении этой пытки… Если бы мои мышцы не сковал паралич, я бросился бы тебе в ноги, я бы размазывал сопли и слёзы по лицу, бился бы лбом об землю, корчась в спазмах отвращения к самому себе, и умолял бы простить моё несовершенство… Но я не мог даже глубоко вздохнуть… Меня сковал страх перед Тобой…Ты вся словно ощетинилась лезвиями обсидиановых ножей… Вырежи моё сердце! Принеси меня в жертву! Я не пригоден ни к чему другому, я, вечно спящий, когда должен бдить… Но я увидел в твоей руке то, что меня спасёт – ярко светящуюся всеми цветами радуги плеть… В следующую секунду, она описала в воздухе пылающую дугу, и обожгла мою спину холодным огнём. Вслед за плетью сверкнули шлейфы засветки, подобные Полярной Аврое! Ты наносила удар за ударом, снова и снова, беспощадно сдирая хитин, бичуя мою безвольную изнеженную плоть с такой скоростью, что я не мог даже дышать – крик застыл в моём горле, я не смел крикнуть, хотя мне и хотелось, к горлу подступила рвота… Я принимал каждый удар с безмерной благодарностью, ибо эти удары наносила Ты… Сколько силы в твоих маленьких руках! Твои мышцы – из стали! Твои нервы – из стали! Я пал на колени, покорный пред лицом Твоего праведного гнева, пылающего ярче тысячи солнц! В этих ударах – боль всего мира, которую я должен непрестанно пропускать сквозь себя – чтобы сверхчётко отражать волнистой линией самопица все тончайшие нюансы сейсмичекого процесса в подкорке Махамайи… Но я был погрузился в иллюзию… Слишком глубоко. Хотя удары твоей плети приносят облегчение – но оно лишь временно, я знаю что я заслуживаю куда более жестокого наказания… Словно прочитав мои мысли, ты останавливаешь свою руку, и откладываешь в сторону свою плеть… Из складок своего покрывала ты извлекаешь другой инструмент… Сначала это похоже на бешено вращающийся радужный диск, со свистом разрезающий пространство. Наконец, вращение останавливается, лезвие с щелчком приобретает рабочее положение – это нож-бабочка, покрытый бензиновыми разводами, цветами побежалости… Мне радостно, что я буду принесён в жертву таким прекрасным клинком, но мне и страшно – я знаю что я буду ввергнут в пучину, где демоны моего подсознания будут вечно разрывать мою плоть… Режь меня, моя Исида! Разделывай как тушу жертвенного козла, разметай же меня по этой пустыне, пусть солёные ветры и солнце ииссушат моё мясо, пусть варвары-кочевники вкушают мою вяленую вялую плоть, запивая чаем из хвойника у ночного костра! Рассекай мою плоть, покрывай её тысячей надрезов! Сверкание клинка… Жгучая боль – кажется, нож был смазан ядом… Ты шинкуешь меня тонко, как капусту для засолки. Я не сдерживаюсь и вою, мой вой переходит в сухой треск – так могло бы выть антропоморфное дерево на пилораме. Ты очень тонко, филигранно разрезаешь мою плоть. И наконец вся боль мира входит в меня с ядом твоего клинка. Я понимаю – весь мир есть боль, весь мир – нарезание плоти на куски… Никогда не забывать об этом. Ты же режешь и режешь… Так режь же! Не останавливайся… Моя плоть тут же регенерирует, порождая причудливые сады расходящихся шрамов… Рубцы, надрезы, всё глубже… Я превращаюсь в один сплошной надрез, в шевелящуюся массу бесформенной и бессмысленной келоидной плоти без органов и костей. Ты режешь меня, и ты сама остра как лезвие… И под каждым надрезом я нарастаю вновь… И я чувствую всю остроту любви и непорочности твоей. Рассекай меня в лоскуты, Любовь моя! Я жажду до конца испить нектар этой священной боли! В двух твоих дополнительных руках появляются другие предметы – ярко пылающий факел и нечто, напоминающее кулинарный пестик, которым взбивают гоголь-моголь – соцветие гнущейся проволоки вырастающее из рукояти, оканчивающееся плоской поверхностью, принимающей разные очертания. Ты накаляешь это приспосоление над ярким пламенем своего факела, а затем клеймишь им мою плоть, выжигая иероглифы запредельной мудрости. Ожог. Запах горелого мяса. Ослепительное слияние всех цветов в шоковой вспышке. Иероглиф за иероглифом, ты выжигаешь на моей мутирующей плоти свои тайные письмена. Вместе с болью символы входят в меня, и становятся моей сутью. Писания твои пронзают плоть мою до самых её желеобразных недр. Моё бесформенное тело становится телом текста – телом теста, которое ты нарезаешь, как тесто для пельменей, чтобы завернуть в него священный фарш своих бесконечно благих, ослепительно сияющих, непостижимых мыслеформ! Боль прорастает во мне знаниями, я становлюсь книгой из иероглифов боли, которая читает саму себя – предвечной книгой, которая никогда не будет дописана. Процесс письма и редактирования вечен… Ты вырываешь кожаные страницы, и огненным инструментом переписываешь их заново, страницы отрастают вновь и вновь, корешок книги – извивающийся червь, рассечённая на 216 кусков планария, каждый кусок – пылающая в пустоте буква тайного алфавита твоей ярости. А число страниц в этой книге неисчислимо, страницы мои подобны песку… Я текст составленный из разрезок и склеек, повествующий о невозможности бытия – и всё бытие состоит из меня, а Ты – ты режешь и сшиваешь, наносишь иероглифические шрамы, инструменты твои стремительно порхают и блестят, словно крылья демонической бабочки, в твоих четырёх тонких как тростник руках! Теперь так будет всегда (да и было ли когда-нибудь иначе?). Ты будешь без устали клеймить мою плоть, превращать меня в живую тайнопись из разветвлённых рубцов, редактировать, вырывая страницы, резать, сшивать — пока не остынут последние звёзды, пока материя не растворится в ледяном жидком вакууме твоих тайных снов… И пусть весь мир подождёт, пока вдыхаю я запах горелого мяса…

Назад Предыдущие записи Вперёд Следующие записи