un~ревенантность репликанта

киберготический кранио_suck_v
продырявленный
ку<м>пол
<амнемономоллюск мозга голубокров был>
im_пласт-хрустального черепа
герцога фон Zиги
<МоскоВия два ноль семь семь –
страна дырявых голов
и Новой плот<т>и
на плаzматном болоте> –
в бликующий totenkopf
вдавливаю отпечаток_да
до_в_Vinchi_ваю синт-Початок
<электромаиᛋ ++а!>
с сердечником iz адам_антия
&= теллуровой стружкой слов –
на 365 <III – VI — V> чип-зубов
<верхние третьи левые + верхние третьи правые
+ косые моляры>
недобра_Я зубная::фея – их:
>nexusы 108-е,
nexusы 109-е –
выпали из обоймы
sкрипта судьбы
true`хляво
как их_же зубы́!..
-= uuuuu[]uuuuuuuuuu +
-= nnnnn^nnn^nnnnnn +
Nexus XY€ксус… %=
как устричные распорки сверкали
/причуды блэйдраннера../
титаном и хромом <iz`ёбом>
сталью
в косых жаброзъёмах
поникших их_вый!
>= А пониже моей головы
синтетический тук
заратустричного желе Ⓐмал~ϕеи
катетереально втекает в vену
взглагоголеньем небесной мовы:
о, Зиготетичная
Decka Деви!! – владычица кибердек –
прими мой вотив
на свой мотив
да тело моё обтекаемо-гранное.
па́ром из белой нирванной
<в которой же я бальзамею
и мавzoLель~ею> –
жидкий Azoth иsвивный –
охладитель пространств
имени музы Крио
<\0…::стывея и созерцея
трансмиграцию лемни~sкатов
в обла́чные сланцы
на утре багрян(цев)-
ом::…>

09/05/22

Заботы Åрхивариуса

Буква <[_]>
из`ятая из
алфавита Метаамфибий
за недо-почтенье
к подLёdному Б-гу *****<…> [_/__]
в начале акvoidного Цикла
кесаре́й-бокоплавовъ

Буква <[_]>,
в Б-гопротивности
почти-превзошедшая
вышеозначенную, =

и n остальных_Букв_ –
я вырезаю и составляю
бел[_]-квадратиками –
iz древних пергаментов
iz папирусов м`()ртвых морей~
iz sскрипториумов
неевклидовых б~лиотек
вы<>ткалываю iz клин<г>описных таблиц –
вырезаю и составляю –
sеребряным змейным пинцетом
<безгласие знака заполнив ре-скрипом>
вклеив слюной и самшитовым мёдом
в криптографический Script/<um>: –

на рисово-белом листке
пропахшем агаровым дымом
и аспидным светом Звезды Мошиаха

– с сургучной печатью
он ляжет на томик
забытого мiръ`ом
студента К***цова –
немое собранье
печальных рассказов
о нежно-любимой
и алчущей крови
сестре-упырице..
/…/
Å звуковые пр()к()лы –
фøнемные Дыры
изъятых транскрипций –
станут качанием кронным: –
шуршанием листьев
прохладной и тёмной
садовой аллеи
за домом осенним моим

02.05.22

E~c`lips~e~

(((◯)))
На те́мном бархате затменного огня —
дискообразном ложе Ксеноласк —
нас вынесет по грифелю Реки –
как гостию на длинном языке
<клино́чном рассекателе пустот>.
сон без углов —
sовсем как sаркофаг,
обсидианово обтекший в хлодяне́
в котором спрятался скользящий черный спрут
«…E~c`lips<e>
E~c~lips…» –
мне пепел промолчал
и прошепчал
..в Пусты́нях
☥◯☥

01.05.22

Дом офиур

Дом оφиур – пр<и/о><д>во(д/р)ных дам моих –
Во цоканьи подвесок их льдяных

Во сонм фигур впустить сквозняк морей –
Владычицы мечей и якорей

Впустить повес – их любит Впадин Бес –
В к/хораллово-артериальный лѣсъ

bon Океан – под рёбрышки коньков
впускает циркулярии витков

..плесканье флегм во фляжке золотой!
Сурьма протеева сменяется слезой

Гранд-каракатицы. Русалочная слизь
Живородит альковы, складки риз

И<ᛋ>крометанием подводного огня –
в котором – повторение Меня

29.04.22

в тоске зоотоксина

меня ужалил
мутно-белый рыбий зрак
<на пыльном чердачке таксидермиста>
день уплывал и смазывался слизко
мыс<л>ь офиурами вилась на потолках
и черный шип под кожей ныл во мне
во сне тревожном после возвращенья –
там пятна каракатиц на сукне,
пиратов смехи, ятаганы мщенья –
утягивались вервием наяд
не в этот ад –
в иную западню –
и – фосфорному преданный огню –
шкелет, изъеденный всекопошеньем криля –
не этой жизни сердцем восскорбел:
¿ты помнишь? – подарил тогда Тебе
иссохшую шершавую звезду –
изломленно-морскую пятерню.. –
на палубе полуденного штиля29.04.22

Из словаря Метаамфибий

жабролингус 2й≈ным Yазыком
базилиска

жаберное лобзание:
# – значает
Yдво́енно-шейных щелей наложенье,
sдвоенье дыханий

чувственно-вывернут в->не
воротничок Аксолотля:
Åксельбант-розовеер на нём

Jabber-гель нанеси
на немоту Рыб
с <νn>утренней стороны

голожаберен амфибрюхий
желеоратор-моллюск
пре-голограммных креаций кеномы

Levi`of`Fun`ночка –
мегазмеинья, чьё тело
всепродольно-покрытое жабрами
мексинно свивается в вечном оргазме
у аспидных стёкол

жаброротен порез для глотанья
сверхтекучего вакуума:
пасть невидимого цветка –
прозрачная нуль-орифламма

JabberWork – социальная сеть
для опустевших раковин
лежащих на
доньях бассейнов из габбро,
вспоминающих Мир Океана

Ж = Хризмоᚼагалаz –
шестиктрещина в стенках
амфибоаквариума
исполненного вакуумными цветами
тайн

27.04.22

восхождение

в Вавилонский Маяк Пустоты
я вступил, прозвеня плаᛋм-доспехами
в глитче–>эхолествица иᛋ фламбᛊ`ргских мᛊчᛊй
возникает в↺кружевно
под ступнями –
фуга блеска-и-стали
<Кто их вонзает Снаружи?..> –
спиралью Ничьей…,
пропадает в кроеньи теней
за плечами
<…>
восхождение к верхнему вечеру:
Бох и Бог-II
стерегут златокровье сияний
коротая Себя
за шахматной сеткой эмали:
вместо фигур –
огоньками играют
вотивные свечи

26.04.22

Мечта коллекционера

Их даже не пытались спрятать: обе медали висели на крючках в прихожей среди верхней одежды. На стальных цепочках, биметаллические, одна — серебро в золотом кольце, другая — золото в серебряном: фоточки на Авито и близко не передавали их настоящую красоту. Я провела пальцами по рельефной поверхности и прочла древние руны, прекрасно сохранившиеся за 200 поколений с момента чеканки, хотя вряд ли кто-то кроме нас мог ещё понять их значение. На секунду меня накрыло искушение забрать их прямо сейчас, но я сочла это неспортивным. Прислушавшись к дыханию спящих, я ещё раз погладила медали — мечта коллекционера, — и неслышно покинула номер.

Мы ждали их к вечеру. В 19-45 я поставила чайник, а их шаги по лестнице услышала в две минуты девятого. Когда они позвонили, я открыла дверь и пригласила их на кухню.

— Они с собой? — перешла я к делу, разлив чай.

Один из верзил кивнул и достал ту, что в золотом кольце.

— Вторая?

— Деньги? — в тон мне спросил он: похоже, хрущёвская двушка не внушала доверия в плане моей платёжеспособности.

Я кивнула за их спины (мизансцена была тщательно просчитана мною чуть раньше). Они вывернули шеи и тут же вскочили, увидев моего угрюмого братца, стоящего в коридоре со взведённым арбалетом. Я приложила палец к губам и прищёлкнула язычком. Поняв, что обойдётся без глупостей, я прильнула всем телом к тому, что поближе, и нежно промурлыкала:

— Вы не сообщите в полицию, потому что они краденые. И даже не думай дёргаться и шуметь, у братика хорошая реакция, у меня много сюрпризов, а маму тебе лучше не будить.

Когда они переварили услышанное, я прошептала, чуть привстав на цыпочки:

— Вторая у вас?

Он мотнул головой.

— Мы отпустим вас, — продолжила я, прижимаясь к нему ещё крепче. — Обоих. Вы спуститесь в машину, возьмёте её и принесёте сюда. — Я даже не пыталась сделать вид, что не знаю, где она. — А если вы не вернётесь, — я вложила в голос всё сладострастие, на какое была способна, и почувствовала, как намокаю от возбуждения, — я причиню вам — такие — страдания, о которых вы — даже в книжках — не читали.

Я вытянулась на цыпочках, сколько могла, пощекотала языком мочку его уха, резко отстранилась и спросила совершенно другим тоном:

— Вы же умеете читать?

— Ты не понимаешь, во что ввязалась, сучка, — опомнился он, наконец. — Ты хоть знаешь, сколько они стоят на самом деле?

— Вы и близко себе этого не представляете, — улыбнулась я.

Эрик красноречиво мотнул головой в сторону двери и посторонился, не сводя с них прицел. В сердцах отпихнув упавший стул, они затопали к выходу, а когда я закрыла дверь, мы услышали их торопливые шаги по лестнице.

— Зачем ты отпустила обоих? — спросил Эрик (спасибо, братик, что не стал препираться на людях). — Теперь ищи её снова…

— Мне скууууучно, — противно протянула я, скорчив рожу, и он обречённо вздохнул.

Я засекла 20 минут — за это время даже самые тупые и нерасторопные успеют завести машину и убраться отсюда подальше. Потом аккуратно прокралась в комнату, стараясь не разбудить спящую мать, и достала из кладовки тяжёлые ножны.

«Давно же ты спал», — подумала я, накидывая портупею поверх битловки и открывая окно.

Вечерний город был прекрасен даже с пятого этажа — пока виды не перегородили убогие новостройки. Я сбросила зримый облик и взмыла вверх, чтобы в полной мере насладиться перспективой. Я не была уверена на все сто, что после такого перерыва в практике легко найду след, но даже 200 поколений с падения Имррира не заглушат кровь чародеев Мелнибонэ. Расфокусировав зрение на высоте птичьего полёта, я разглядела слабое свечение семейной реликвии в астральном спектре: эти двое не были полными идиотами и уже добрались до Окружной.

— Как же ты голоден! — сочувственно прошептала я, извлекая из ножен чёрное лезвие, испещрённое едва светящимися рунами.

Чёрный Меч причмокнул в предвкушении пищи, и я пошла на снижение.

Вихри веют и воют с визгами…

Вихри веют и воют с визгами.
Волчьи слёзы нет силы высказать.
Или выгорит — или выгорю:
В битве с вихрями мне не выиграть.

В море блики — хоть очи выколи.
Стану бликам под стать двуликим я:
Лик наружу, а рожа прячется,
Убоявшись своей горячести.

Лицедействую, шлю энциклики,
А под кожей — счета и циферки:
Манна сгинула, мана кончилась,
В Неевклидовом рыщут Гончие.

Во две тысячи… Anno Domini
Доминошки крушу ладонями.
До меня — только мне да Вечности.
Как над пропастью Леты — Керченский.

Будто в шашки — шажками наискось:
Шашки наголо! Наглость — классика.
Покупаю в долги за сходную
Безысходность одну холодную.

Где неистовы сны и выстрелы —
Мне не выстоять. Мне не выстоять.
Хоть бы проблеска. Хоть бы лучика.
Даже солнце сегодня злючее.

…Больно долго пишу, юродивый.
Надо кончить на лёгкой ноте бы —
Мол, надежды, любви и прочая…
Дописать бы до многоточия…

Silentium!

Молчите, Братья!
Не прервётся нить,
Что Сулейман доверил сохранить.
Молчите, Братья!
Кто не промолчит —
Не передаст заветные ключи.
Молчите, Братья,
Дабы не навлечь
Проклятья черни
и тирана меч.
Молчите, Братья!
Кто продолжит труд,
Когда вас измолотят и сотрут?
Молчите, Братья!
Сто причин смолчать,
Когда топор в деснице палача —
И нет Того, чей Суд,
суров и скор,
Остановил в его руках топор.
Куда и мне
судить и осуждать,
коль Света нет,
и неоткуда ждать.
Но через пять,
пятнадцать,
пятьдесят —
Взглянёте ли в глаза,
не пряча взгляд?

Тавроктония

Ты будешь К<о/е>сарем столетних чёрных палочек, Шани́.
Ночной Серпариум откроет Маа Кали.
Крысарий вздвигнет Карни –
на руинах Пытия ~
и Бойне цвесть под зве́здами миров!.. –
холодными, высокими, чужими..
Бык освежёванный ведется под уздцы –
и отворяется живительным потоком
∀лых рос
в боку своём
опаивая всхолмия сырые

25.04.22

синдром хрустального тела / glass 9 delusion

мне дан был образ тела –
в Д<а/о>льнем детстве –
Б<->г бы с ним –
древесно-металлическим/чужим/
извернуто-тряпичным/снеговым/
текучим/переливчато-криγым/
без-органθидным/ржавно-ножевым/
абсорбчато-съедающим/сновы́м/
всевпитывающим/мимикосвивы́м ≈
~как~дым ≈
когда бы не Стекло
<хруст-сталь//sтеклёd> –
касаний к вазе охладительный полёт –
он стал моей ледонью,
дальше локтем стал
всем телом стал <хрустаLL>, –
и вот –
стекте/\ьный соматичный мандельброт..
и мозг граня
гадательно сквозь тусклого меня
струится вечереющая хна
косого дня

24.04.22

Мученик

Я распял Тебя в полдень на паперти
в изумрудьи гвоздей, Я~нычар –
капли крупно и росно так капали
на манжеты меня-палача.
И в Твоё ль бледно-горлышко-swallow`е
инсектоид впивается Жвалами? –
и хлазурная кровь горяча.. –
и пульсирует в стебле колышестом.
кто начал ксеномясное пиршество?
в тихо-ветхой мертвецкой – почал..
бледный червь – бледномученик
– ныч мучной –
под свинцом антрацитовых туч со мной
сердцепламенем белым стучать –
остаёшься –
Молчать24.04.22

Эпифания змийному отроку

Служка-ящерка с канделябрами
заглядается на икон<n>у
«Древо Змiевых Отроков» –
в тайной спаленке голубол()нной
<vosk – на блюдечке голубодонном,
«Свя Тая Ма Донна!..»>

Зазерцается ~ ~ коготямиями
Зеленённоминдальнодольными –
Он проводит Так.. ~
по-над красочке.
Поскобленье его – нажимисто,
Пальцы – жилисты. –
<(осьмифаланговы)>

И янтарная Щель Явления
припокажется из-за-образа
<«как же будет там «мёд» по-гречески?» –
не припомнится служке-ящерке> —
и пульсация Сот растянется,
Божий Зрак на орбите повывернется –
и застынет на нём янтарнево

не припомнится – в белом бе́лове…

24.04.22.

Паскуда

По тернистому шёл он пути,
И слышно было ему отовсюду,
Куда б он не рискнул прийти
«Пошёл прочь отсюда, паскуда!»

И печаль его сердце жгла,
Что внутри полыхало пламя,
Но дорога вперёд звала
И он нёс с собою то знамя

Словно крест на плече у Христа,
Словно терньев венец на челе
Заходил он во все места
И сгорал от стыда в огне.

Но весь мир всё равно смотрел
На него как на мерзавца
Изменить это он хотел,
Но, по-видимому, зря старался.

И паскудная стигма за ним
Чёрной тенью повсюду шла,
Но обида ушла из груди
Не осталось от ней и следа.

А однажды пришёл в один град
И раздавлен он был тишиною,
Ведь Паскудой его там звать
Не стремился больше никто.

«Наконец-то покой я обрёл»-
— Он промолвил, в сердцах рассмеявшись.
Вдруг его клюнул в темя орёл:
Умер он, на землю упавши.

Но жива ещё память о том,
Кого кликал Паскудой весь мир.
А ему уже всё равно —
— Он на небо отправился в пир.

А народ, что его презирал
Вдруг одумался — но стало поздно.
Взгляд свой в небо мудрец вдруг поднял
И взмолился слёзно.

«Ты прости нас, Паскуда за то,
Что гоним ты был всё то время,
Пока жизни крутил колесо,
Нёс изгоя ты тяжкое бремя.»

Вдруг посредь бела дня в небесах
Ярким бликом звезда пролетела
И, ослепнув на миг, он упал
Что душа вдруг изверглась из тела.

Сказка про вшивого интеллигента

Один интеллигент завёл себе вшей. Ну, то есть, вши у него не спрашивали, и сами завелись.

И вот сидит Интеллигент у себя за письменным столом, пишет. Только вдохновения у него нет, смотрит на белый лист как на арктическую пустошь, и никакая мысль ему в голову не идёт, даже самая заурядная. Музы молчат. Интеллигент в печали.

А когда музы молчат, верное средство одно — нужно почесать в затылке. Тогда кровь к мозгу приливает, и озарения приходят. Тем более, что затылок у него и правда зачесалься. Там же вши. Только он об этом ещё не знает.

И вот почесал значит Интеллигент в затылке, а на белый лист перед ним упала вошь. Упала, и лежит. А Интеллигент на неё смотрит. Занёс над ней палец, чтобы раздавить. И остановился. Жалко ему стало тварь божию, она ведь хоть и маленькая, а тоже жить хочет. Никак рука не поднимается. Тогда сказал Интеллигент:

— Живи, вошь. Не буду тебя убивать. Каждая тварь имеет право на жизнь.

Взял её аккуратно, и посадил обратно себе на голову. Хоть и маленькое, а доброе дело. Стало на душе у него полегче. И тут услышал Интеллигент тоненький голосок — словно бы кто-то прямо внутри его головы разговаривает.

— Спасибо тебе, Интеллигент, что не стал меня убивать! Видно, не перевелась ещё настоящая интеллигенция на земле Русской! Я в долгу не останусь. Я не простая вошь, а волшебная Царица Вшей. И вообще, я древний демон. Я тебе великие тайны раскрою, в благодарность за доброту твою. Только не прогоняй меня и моих деток, а если кто упадёт случайно — обратно на голову возвращай.

Стало Интеллигенту от всего этого так удивительно, будто в сказке очутился. А он и очутился, только об этом ещё не знал. Стали они вместе с Царицей Вшей и её детками жить. И везде, куда он ни пойдёт, с ним и его маленькие друзья. Говорят с ним, на ухо шепчут. Рассказали ему вши о вшивых мирах, где всё по-другому. Там реки молочные текут с кисельными берегами, всё бесплатно, всё в кайф, и вообще не нужно умирать. Вот только где эти вшивые земли — ведомо лишь посвящённым.

Рассказала ему Царица Вшей и про тайные лабиринты, где демоны обитают. Кто туда уходил — больше не возвращался. Но обещала Царица Вшей, что научит Интеллигента всем тайнам. Рассказала ему о запретных ключах, что врата преисподней открывают. Рассказала о том, как лютых бесов обуздать. Почуял Интеллигент в себе силу великую. И вскоре силу эту на деле применил.

Стоял как-то Интеллигент в очереди за водкой, и тут окружили его злые гопники, спрашивают «Бабки есть штоли? А если найдём?». Испугался было Интеллигент, а Царица Вшей ему шепчет — «Не бойся. Сейчас мои детки на них прыгнут, да искусают до усрачки». Не успел он и глазом моргнуть, как напряглись гопники, покраснели да стали чесаться. В кровь себе всё расчесали, а остановиться не могут. А потом и вовсе усрались, и разбежались в ужасе. А вшиные детки к нему обратно на голову вернулись. «Это что же получается, я неуязвим теперь?» — подумал Интеллигент.

И правда, стал он неуязвим — кто его обидит, сразу вшиных деток на того насылает. Чешется человек, а потом усирается. Ляпота! Только вот однажды затроллили Интеллигента в интернете. Очень люто затроллили, ни есть ни спать не мог. А как на сетевых троллей вшей нашлёшь? Весь извёлся. И тут шепчет ему Царица Вшей: «Мои детки не простые вши, а волшебные. Превратимся мы в биты и в байты, в Интернет просочимся, троллей твоих найдём, да так их закусаем, что распухнут, и усрутся». Так и случилось. Превратились вши в биты и байты, просочились в киберспейс, да закусали троллей, так что те распухли и усрались. А Интеллигент радуется и не нарадуется. Только голова чешется всё сильней.

И вот смотрел как-то раз он лекцию одного философа-евразийца. Дивные вещи тот Философ говорил. Про чудесную страну, где молочные реки с кисельными берегами… Заслушался Интеллигент, замечтался. А у Философа того росла борода, холёная, как у попа. Засмотрелся Интеллигент на эту бороду, показалось ему, что шевелится, растёт, и весь экран собой заполняет. А Царица Вшей ему шепчет на ушко:

— Какая борода прекрасная. Густая, холёная… Как у батюшки. А почему бы тебе такую не отрастить?

— Да, понимаешь, моя Царица… Не растёт у меня борода. Точнее растёт, но такая жиденькая и плохонькая, что аж стыдно.

— Жаль, очень жаль… Деток у меня много, а будет ещё больше. Нужно нам жизненное пространство завоевать… А давай, может быть, захватим бороду Философа Евразийца?

— Захватим? Но как же это сделать? Он человек знаменитый, абы с кем говорить не будет. Как же твои детки к нему на бороду перепрыгнут?

— А это мы устроим. Ты книгу напиши, такую чтоб ему понравилась. Бородач прочитает, на встречу тебя пригласит, вот тут мы его бороду и захватим.

— Да как же я такую книгу напишу, чтоб Философ-Бородач прочитал?

— А это мы тоже устроим.

Взял Интеллигент водки бутылку, сел книгу писать, и начали его кусать вшиные детки. Стало у него зудеть в затылке, но не простым, а творческим зудом. Мысль сама по себе скачет. Картины дивные перед взором встают. Только и успевает записывать. Три дня и три ночи писал Интеллигент, и сам не заметил, как книгу закончил. Книга получилась — заглядение. Выложил он свой труд в интернеты, и стал лайки собирать. А вшиные детки по нему ползают, и кусают, от чего он неведомым ублаготворением наполняется.

Просыпается он по утру, и видит — Бородач евразийский письмо ему отправил, работу его хвалит, на чай зовёт. А Царица Вшей на ушко шепчет поздравления. Собрался Интеллигент за минуту, да поехал на встречу с Бородачом.

Заходит Интеллигент к Бородачу, а тот самовар кипятит, улыбается. А вокруг кот камышовый кругом ходит. Смотрит Интеллигент на бороду, и дивится — кажется ему, будто шевелится борода, инопланетным лишайником прорастает, по стенам да по потолку ползёт. «Привет!» — говорит Бородач, а борода шевелится, и манит к себе, манит…

Засмотрелся Интеллигент на бороду, и застыл. Но тут шепчет ему Вшиная Царица: «Давай!». И началось тут его Превращение, как у Грегора Замза, только в вошь… Покрылся хитином Интеллигент, вместо рук — серпы зазубренные, а во рту — крючья вострые. Превратилсся он в вошь громадную. Закипела в нём жажда до человеческой кровушки. Разогналась вошь, как мустанг дикий, да набросилась на Философа евразийского. Серпами зазубренными его стискивает, и к бороде зубами крючковатыми тянется…

Понял Бородач, что беда к нему пришла, но не испугался. Был Бородач человек непростой — в Хогвардсе, в волшебной академии учился. Выхватил палочку, и прокричал грозным голосом: «Редуцио!».

Вошь-Интеллигент сразу скукожился, и из мустанга в обычную вошь превратился. А Царица Вшей и народ её стали клещами, что на вшах паразитируют. Чисто как у Свифта: «Нам микроскоп открыл, что на блохе // Сидит блоху кусающая блошка; На блошке той — блошинка-крошка, // Но и в нее впивается сердито // Блошиночка, и так ad infinitum.»

Но хоть уменьшился Интеллигент, и в вошь обычную превратился, а до бороды вожделенной он всё же добрался. Входит в бороду, как в лес густой. Всюду реки молочные в кисельных берегах, чуда чудные и дива дивные. Оказалось, что в бороде Философа спрятано сердце Евразии. Ползёт Интеллиген по зарослям, а навстречу ему, из-за стволов, вшиный народ выходит. И видит он, везде знакомые всё лица — художники, писатели, артисты… Оказалось, все интеллигенты уж давно в бороду Философа эмигрировали. И наступила там жизнь райская — всё стало заебись. Построили они коммунизм, и не стало больше нужно умирать.

Так обрели инеллигенты землю обетованную, и жили они здорово и вечно, в бороде Философа.

Ксеномя́сная лавка

маринованные зеницы
пепельного керуба
тихо потрескивают <себе>
в яме опализации ~
запусти туда щупальце, ребе…

стеклёгкие нимφы
втиснуты в колбы талого хрусталя –
заверни ж себе двух в паутину, Вергилий! –
да отведай искрящийся сочный пломбир
в усеченном рожке юникорна

звон серебра:
в бидонах
плещутся желтые соки
двутонной шагреневой Моли с Плутона

…репродукция «Вскрытие людена»
на рассохшейся серой стене:
xeno~morta~natura.
Y~скользает, тенится
лицо продавца
<..узреть его – только
спеленутым вервием скользким –
в секунды финала..>.
..Лиле́it чеканный сигил Мясника
на серебряном Когте..
«с вас – восемь пустыриев, братья»

сφæро-органы,
позвонки с потайными пространствами
ксеноформации тетратератоморфов,
клитораль антрацитовых жабер,
хвосты на скрипучих шарнирах,
венозные почки –
вывесят к ночи,
нанижут на Кр¿к
братья-Утаскиватели

под зве́здами только
останутся клети пустые =

finitø-каюк
/…/

15.04.22

Крокодил

Здравствуй, мудрый большой Крокодил!

Пожиратель небесных светил!

Мы Тебе нашу песнь посвятим,

Ты кошмарен, Ты непостижим,

В венах стынущий Хладокаин!

О, открой же нам тайны глубин!

Приходи, хмурых волн Властелин,

Обтекаемый, как цеппелин…

Твой приход сотрясёт мир, от бездн и до горных вершин!..

___________

Примечания:

Культ Крокодила, или культ Ящера — гипотетически существующая примордиальная традиция Севера, по версии ЖЖ сообщества, посвященного символическому поклонению крокодилу. На формирование этого мема повлияли в разной степени такие персонажи, как блогер Яроврат,оккультист-некромант Илья Лазаренко, культуролог Вадим Штепа, писатель и общественный деятель Алина Витухновская, публицист Михаил Пожарский и многие другие. Крокодилизм был интересен тем, что за ним стоит реально существующий архетип. Качественный мем — это не просто интернет-прикол, а нечто, затрагивающее глубинные пласты коллективного бессознательного. Другим таким мемом, не меньшей глубины, я считаю Унылую Лягушку. Впрочем, мемы в принципе всегда отображают нечто глубинное, но не всегда сакральное начало проявлено в них столь чётко и ясно.

Теорию крокодилизма также в некотором роде поддерживал и историк Борис Рыбаков. Упоминания культа крокодила, а точнее, Коркходила, встречаются и у других историков. Часто они носят конспирологический характер, но дыма без огня не бывает, и для появления крокодилового культа нужен был какой-то прототип… Так что же получается, раньше на Руси водились крокодилы? Похоже, что да, причём где-то под Новгородом.

30-й том Полного собрания русских летописей, 1582 год: “В лето изыдоша коркодилы лютии звери из реки и путь затворига, людей много поядаша, и ужасошася людие и молиша Бога по всей земле; и паки спряташася, а иных избиша.
Того же году представися царевич Иван Иванович, в Слободе, декабря в . 14 день”.

Более известны крокодиловые культы долины Нила, где эти рептилии водятся до сих пор. В городе Фаюм был расположен храм крокодилов, с живыми крокодилами в бассейне. Кое-где пишут, что крокодилов этих кормили людьми. Эллины называли этот город Крокодилополем. Крокодил олицетворял хтонического бога Себека, который после смерти пожирал души грешников. С другой стороны, египетское s-bak значило «оплодотворять», значит его имя указывали на его порождающую, генеративную мощь.

«Себек Порождающий» — другими словами Крокодил Гена. Да, оказывается, играющий на гармошке крокодил Геннадий, описанный Эдуардом Успенским — проявление того же архетипа, что и крокодил, проглотивший Солнце авторства Корнея Чуковского.Архетип Крокодила амбивалентен. Он Порождающий, и он же Пожирающий. Гармонь в руках Геннадия — символ Мировой Гармонии. Сражение Крокодила с Медведем из сказки Чуковского — отображение борьбы двух древних культов, один из которых являлся примордиальной традицией, но какой именно? В сказке про краденое солнце Медведь побеждает Крокодила, но окончательная ли его победа?

Это стихотворение — попытка реконструкции сакральной поэзии крокодилизма. Представим, что культ крокодила сохранился до наших дней. Жрецы Ящера-Карходила призывают своего повелителя, в надежде что он сожрет небесные светила, и наступит тьма. Согласно их воззрениям, возвращение мироздания во чрево Крокодила — неизбежность. Они зовут Крокодила, чтобы судьба этого мира свершилась скорей. Крокодил — исток мира и его же финал. Он непостижим, и он страшен.

Хладокаин (ударение на последний слог) — вымышленный наркотик, название образовано от «хлад» и «Каин». Это вещество, от эффектов которого в жилах стынет кровь. Замогильный холод. Каин, согласно мифологии, был сыном Змея, который подарил ему одежду из кож, то есть, чешую — намёк на гибридизацию рептилоидов и гоминид. Крокодилы, как и змеи — существа хладнокровные, и одетые в чешую. Некоторые народы Африки сохранили не только предания о соитии с крокодилом, но и практикуют это в рамках ритуалов инициации; зачатое в результате мистического союза с крокодилом дитя может обладать особой силой. Кроме того, можно вспомнить, «крокодил» — сленговое название невыдуманного наркотика из группы опиатов. Напоминаю, что опиаты вредны для здоровья и вызывают зависимость, не рекомендую такое употреблять. Лучше употреблять воображаемую дурь.

Хмурые волны — Великое Море, предвечные воды, которые были до сотворения мира. Крокодил приходит из мрачных вод, он обтекаем как дирижабль-цепеллин.  «Граф Цеппели́н» — пассажирский цеппелин, построенный в Германии в 1928 году и ставший на то время крупнейшим и наиболее передовым дирижаблем в мире. Длина дирижабля составляла 236,6 м, максимальный диаметр — 30,5 м, наибольшая высота 33,7 м, объём — 105 000 м³, несущий газ (водород) размещался в 17 отсеках. Силовая установка состояла из пяти 12-цилиндровых моторов «Майбах» VL II с водяным охлаждением мощностью 530 л. с. каждый, их суммарная мощность 2650 л. с.

Дирижабль дал название британской рок-группе Led Zeppelin которая была образована в сентябре 1968 года в Лондоне, и признанная одной из самых успешных, новаторских и влиятельных в современной истории. Сначала эта группа называлась The New Yardbirds. Принято считать, что ударник The Who Кит Мун является невольным автором названия группы: именно он предположил, что они провалятся с таким составом как «свинцовый цеппелин» (англ. Lead Zeppelin), после чего Пейдж сменил название на Led Zeppelin.

Британский блюз-рок возвращает нас к тому, с чего мы начали — к примордиальной традиции Севера. В песне  Immigrant Song мы слышим следующие слова: «We come from the land of the ice and snow \ From the midnight sun where the hot springs flow» — «Мы из края снега и льда, полночного солнца и горячих источников». И кажется, эти слова приоткрывают завесу тайны над тем, откуда в Новгороде взялись крокодилы. Они приплыли с Севера, из таинственной Гипербореи. Возможно, на северном полюсе раньше был более мягкий климат, а горячие источники позволяли крокодилам Арктики чувствовать себя лучше, чем в Африке. Возможно, так называемые гиперборейцы — это цивилизация арктических крокодилов. Смена магнитных полюсов изменила климат, произошла и переполюсовка мифа — победило солнце Медведя, то есть Золотое Солнце. Но культ Ящера-Крокодила не умер, он впал в анабиоз.

Настанет день, и Хтонь вспучится как огромный пузырь; из-под вечной мерзлоты ударят горячие источники, и растопят лёд. Крокодилы Севера выйдут из анабиоза, и поглотят солнце медвежьего культа. Свершится рептильная революция, и Север превратится в огромный террариум, согреваемый лучами Полуночного Солнца…

Мой любимый гештальт…

Мой любимый гештальт:
Человек человеку — маг.
Если выжить, то из ума,
Если нежить — под рёбра сталь.

На зашитых губах Самди
Расцветает сигарный дым:
Живи остро, умри любым,
Будет весело — приходи.

Мегабайты бегут вовне
И доносятся голоса,
Эта серая полоса
Для чего-то приснилась мне.

И по кругу твержу:
Человек человеку — маг,
Кто откажется — тот дурак…
И под рёбрами нож ношу.

Дикая Охота

Каждый на том ли, на этом ли всё получит.
Смотрит безглазо в апрельское небо Буча.
Каменной ношей к земле пригибает плечи,
Больше не верится в сказки, что время лечит.

Дом упирается в тучи свечным огарком —
Там, на восток от Бучи, дымится Харьков.
Где бы вот-вот начать зеленеть каштанам —
Рваные раны, чёрные, злые раны.

Холод могильный ладони кладёт на плечи,
Взглядом — звериный, обликом — человечий.
Волосы дыбит дыханием жуткой люти.
Это не демоны, мамочка, это люди…

Назад Предыдущие записи Вперёд Следующие записи