13 Ноя 2022 Нет комментариев
рубрика: Поэзия Tags: Василий Нестеров
åнггел кроткий, анггел плёткий –
глÅзья бирюзвзой,
ваша блɘдная реш#ттка
оνита́ лозой..
возхождает з♄ак ςатурна –
рыбий ме́ртвый зрак.
проржавелые котурны
не пройдут ни шаг
::вы распяты (п)аутинкой,
впиты в Ψзелок
барвинок и повилика
сделают вам цмок
10.11.22
06 Ноя 2022 Нет комментариев
рубрика: Поэзия Tags: Василий Нестеров
..Не бойцы – hладянцы
ᛖалаhhитовой гвардии –
Юнkера sамородного sеребра –
Игᛚᛚоинеемёты вострили, сияли kоkардами –
γ~тверждали шевронов sмарåгд:
Плаzмопринцы, небесные fрицы.
По щитам когтевьём возбряца́вший отряд, –
Ксенозелень в тени колоннад..
: Генерал Ĺаssертоникус примет Парад.
: >У гарцующих на плацу
Саламандропогонщиков
Хвостовые пластины звенят невпопад
<«Åки динопавлины!..»>
…у кhристаᛚᛚов, растущих
в Садах Ея дивных –
в о-zерцальнях Не-Сущего.. –
цокот счетчиков гранных караt
не sмолкает цикадовным Гимном;
ςепараций спорангии бдят’
<там же – Цветень ТотSамый растят>
..над Åзовъ-Палатином..,
..над Исетью- ᛚassеrтью.. –
Åметистовый bластер осве́тит:
&Рас4е́ртит июньское небо на 2
Континента поменьше..
Не цевью́ в дино’plexus’ы целить,
Не копью, не зверью, не людью…
..вспоминальни подвземной γютъ:
kварцризомное ђi††росплетенье
в приосне́женных плесенью но́рах,
Три~мино́венье тайных стγпеней:
Белой, 3е́леной, 4öрной.. :
И вот – Я – Приспешник,
Наперсник & Вɘстник
Нɘ-одной-из-людических-женщин:
стою у дворцовых бойниц:
От kh’оро́м Ея зе́лено-зе́мных
In~версивных Ея теремов
Где Краj корои́тся
скрыпит, коркоitся,
накипает на крышках шкатулок
патиной странновых лиц –
с голопапирусом разлинованным –
командирован
Ẍозяйкиным ящеркомом –
путём великого москоразлома
в рудокопни Фалунского Дома –
влеком в путьдорожный блиц..
03.11.22
06 Ноя 2022 Нет комментариев
рубрика: Поэзия Tags: Василий Нестеров
Месяц ябрь налетел
Во колодезь кори4ного сада
Жуhhhлым шелестом tel.
..или плещется в пустоте
Океан Энцелада –
Хочет в чёрное Вне..
Инеjвел холлидэ́й:
Иssчезает Младенец
В sмарагдовых Ко́гтях лесного морроза
в колыбели пустотной поγ́γтру найдешь ᛚеденец
хвойно-сладкий и колкий слегка
пар из па́стей прозвзрачных горгулий
наполняет великим Слоеньем долины –
в молоченьи его нɘозначном
потеряйся, В*****й, вовек
03.11.22
30 Окт 2022 Нет комментариев
рубрика: Проза Tags: Семён Петриков (Альмаухль)
Многим наверное знакомо выражение: «Кто будет делать … ? Пушкин?». Обычно, это выражение используют учителя или родители, напоминая о невыполненных обещаниях. Не совсем понятно, почему именно Пушкин. Когда я был школьником, я часто что-нибудь обещал и не делал, и часто слышал «А кто это будет делать? Пушкин?» — и каждый раз я думал «Да, Пушкин!»; и представлял, как Пушкин это дело вместо меня делает. Оказалось, что фраза носит довольно таки буквальное значение. Пушкин всё сделает. Наверное, у Александра Сергеевича напряжённый график — успеть выполнить обещания и доделать недоделанное за тысячами распиздяев, которые наглым образом экспулуатируют его, даже после смерти. Пушкин очень устал. Но пока это выражение существует, он будет обречён исполнять поручения, ведь призвать его очень просто — нужно мысленно ответить на этот вопрос «Да, Пушкин!» — и визуализировать, как Пушкин доделывает за вас недоделанное. Его посмертное существование напоминает ад, собственно, адом оно и является. В чём-то его положение созвучно с муками Сизифа: оба приговорены к вечному напряжению сил во имя абсурда; только в случае с Сизифом это абсурд монотонности, Пушкин же был приговорён к абсурду разнообразия. Я стараюсь без нужды не гонять Пушкина, но иногда всё же приходится прибегать к его эвокации, чтобы не просрать какие-нибдь дедлайны, или чтобы спихнуть на него какое-нибудь дело, которое мне очень не хочется делать. Мне иногда становится интересно — кто и за что обрёк его на такую посмертную судьбу? Чую здесь след неорганических существ… Впрочем, может быть, он обрёк себя на это сам — он ведь хотел бессмертия, и он получил его. Его тело идей было помещено на пьедестал, и набито ментальными выделениями масс, которые молились ему, как солярному богу — его поэзия стала совершенно не важна, в тот момент когда его приговорили к этой роли. Кажется, я ему немного сочувствую, потому что я в тайне боюсь и в тайне хочу занять его место.
Я расскажу вам одну историю, из детства, чтобы вы поняли, что меня связывает с Пушкиным. В школьные годы я был кудрявым. Этого достаточно, чтобы заслужить кличку «Пушкин». Тень Пушкина с тех пор всюду падала на меня, где бы я ни был. При этом, мне ведь даже и не слишком-то нравились его стихи. Дома, в углу рядом с иконами, прямо над моим письменным столом, стояла бронзовая статуэтка юного Пушкина. Этот бронзовый лицеист меня изрядно раздражал. Дело в том, что Пушкина и иконы поставила там моя бабушка, а я бы предпочёл не иметь ничего из этого над своим рабочим столом. Если бы я мог выбирать, я поставил бы в этом углу большого мохнатого паука. Но выбора не было — всякий раз, когда я убирал Пушкина, и снимал иконы, бабушка молча или с недовольным бурчанием возвращала их на место, не объясняя, зачем они мне нужны. «Ну как же, это же святое…». Я снимал иконы и Пушкина, бабушка устанавливала их вновь. Это противостояние могло продолжаться долго, если бы однажды я не придумал кое-что повеселее. У меня был скульптурный пластилин, много скульптурного пластилина, который по цвету примерно такой же, как и бронза. Короче, я слепил Пушкину хуй. Я не пожалел пластилина, и теперь статуэтка напоминала египетского бога Мина. Скульптурный пластилин держит форму лучше, чем обычный, поэтому хуй Пушкина не опадал, и простоял бы Мин знает сколько времени, если бы бабушка не обнаружила и не оторвала его. В этот раз уже не обошлось недовольным бурчанием — она громко и драматично возмущалась такому осквернению святыни. Это было очень смешно. Через некоторое время я повторил это снова. И снова. И снова. Эта шутка не становилась менее смешной от повторения, наоборот, каждый раз это действо становилось ещё комичнее и абсурднее. Я вынуждал свою бабушку отрывать Пушкину хуй, ругаться на чём свет стоит, и всё это перед иконами — я готов был это делать снова и снова, а пластилина у меня хватило бы надолго. В конце концов, она сдалась, и унесла Пушкина к себе. Иконы были нейтрализованы чуть позже, культовыми предметами других религий, которые я установил рядом с ними. Почему-то, бабушку совсем не возмущало наличие в красном углу статуэтки будды, дощечки с именем Аллаха, павлиньего пера и каменного скарабея. В таком виде этот алтарь меня тогда устраивал — главное что в этой компании не было Пушкина, он был символически кастрирован и низвергнут, и с тех пор меня даже совсем не задевало, когда в школе меня кто-нибудь «Пушкиным» называл.
27 Окт 2022 Нет комментариев
рубрика: Поэзия Tags: Василий Нестеров
долгий Б◬г skotoбоен –
Sколопендра пурпурово-крапповая –
прячет Имя Своё –
предпоследний ςегмент –
за багря́нистой липкой порть~ǝрой.
знаменуется Вера:
†Ɐвроктонное гγлкое плåмя
накаляет солёный жаровень sангвы
..до сиянья..
..&..волшебная λампа
горит не мигая
и не сгорая
не кончается Приношенье:
kолотый не умирает,
не-насытятся блǝдные тени
в извильном кружженьи,
суставы вправляя –
пригвожде́нный вдыхает куренья,
опоенные кровию бычьей –
просят просят ещё и ещё
..здесь томительней – быть палачöм..
Isz-тревожен коралл Каракаллы –
мой Вотив претаинственно-лåллный –
изустал он во копотном ладане
Киноварно-Гранатовых zååлов,
нǝкой Клаарой он Цепко покраден –
превратился в куриную лапку
кружавельно и кралевно,:
ожидая схожденья безлицего Митры
в тенётную крипту –
Митры сладостного своего –
Многоногоочитоςǝгментного –
в этот круг долгих воль –
v_огнящийся нøль –
долгий κύκλ сумерко́вого Циркус~å
◯
26.10.22
21 Окт 2022 Нет комментариев
рубрика: Поэзия Tags: Василий Нестеров
φиолетовым рᛜмбам
драпировкам
и гобеленам –
расплеснуться лиловой дорожкой ступеней
простереться до простынь far-секов
kоkоном расплете́нным..
белое яблоко — оН обкатывает
между ледоней?/¿на пруду ль попустевшего зǝ́рkала..
<уплотнитель не-вестной планиdы>
Åметист – тоже хочет стать Белым
&_прозвзрачным &_пла<z>менным
=ино†елым
:белой рååдугой..
леты лакателям – лезть на этот
плетень бесконечного лета
.. å свечерами
у дома с потухшими окнами
у ǝтого дома
у оградки..
по тропинке из жуhhлого сада
лисстьям коричневым..
<в мiръ’у невидимых найках>
по тропиночке тропочке вечновозвратной
<или всё ещё в складках..> –
– наблюдать возвращение вечных Коме†..
+ + +
20.10.22
21 Окт 2022 Нет комментариев
рубрика: Поэзия Tags: Василий Нестеров
камней продольные пустоты:
извест’мянковый sок суме́рчья
tam kто-то ходит = ищет Кто-то,
не не молчит на человечьем.
..под розоперстовым нажимом
мǝандры раковины странной
перепроч-тут-ся..: v_путь двY-жильный
кровотокующих Прå-планов
войдут оᛋколки диssольвенья., —
и – вспомнит зве́здные диурны..:
Мы были – светочи hiᛋᛋ-пенья
†огда – на Sпутнике hᛚᛚазурном: –
и – Лица древние v_молкало,
коростовея soᛚ’ь зервана –
Полулежащее на скалах
Морское Племя _Igu~Åны…
19.10.22
18 Окт 2022 Нет комментариев
рубрика: Поэзия Tags: Элиас Отис
На медвяном бреге следы копыт.
Сосен, рвущих небо, чудны столпы.
Лисы рыжей кометой хвостом вильнут.
Ни причины нет вспоминать войну.
Птицы грают, словно полощут рот.
Лес до края полон своих щедрот.
Куст ракиты — золотом, и вдвойне
Ни строки не хочется о войне.
Лес узоры листьями начертал.
Разве искры выстрелов им чета?
Но рука над строчками не вольна:
В каждой точке ныне сквозит война.
15 Окт 2022 Нет комментариев
рубрика: Поэзия Tags: Василий Нестеров
Повторель ли инеjшвей_ка,
Месяц плазмень во дворе ль –
Эктоплаzменная змейка –
Све́<р>чка – на столе у Ней –
замолчит. Та – бросит кости:
хвостик – в сторону Дверей..
… ǝтот Змей приходит в Гости
от закатовых кровей..:
самых давних королей
где опустятся поkостья.,
Izs_костей вzойдут колосья¿ ^,..,^
.Повторель ли инеjшвей_ка,
Месяц Плазмень во дворе ль..
14.10.22
02 Окт 2022 Нет комментариев
рубрика: Поэзия Tags: Daniil Turygin
Полночь. Город спит.
Как вдруг тьму и покой
Прорезал страшный крик
И эхом гулким скрылся за горой.
Тот вопль, словно тьма
Собой накрыл всю Землю.
И даже чёрна Мгла
Его испугалась, наверное.
Ведь страшен крик немых,
Что лишь мычать способны
И слышат его мертвецы
В мирах загробных.
Он следом ляжет на асфальт
Уродливою маской.
Земные недра поглотят
Его — утопят в тине вязкой
Для нас он станет как знаме ́нье
Того, что ожидает вскоре.
Здесь погибали роды и коленья:
Их поглощало чёрное Забвенья море.
То самое, в которое впадает Стикс —
— Река в загробном мире мертвецов,
В которой отражается сей лик —
— Той маски.
Но вот я вслушиваюсь в крик немых —
— И слышу неразборчивый мотив.
Он мне напоминает то, что слышал
Давно ещё я, правила все чтив.
Расслышалось мне там несколько слов —
— Из всех лишь я запомнил про седьмы врата ́.
Но что он значит — вот вопрос?
А у немых об этом вопрошать — тщета ́.
Поэтому мы видим эту маску,
Иной раз на дорогах и тропах
Немые нам оставили подсказку,
А мы ж их крик все превратили в шёпот.
21 Сен 2022 Нет комментариев
рубрика: Поэзия Tags: Элиас Отис
Его десница велика —
Сияющий опал!
Восславлен будет на века
Ашшурнацирапал!
Не быть в Ассирии войне,
Не разожгут запал:
Надёжный щит своей стране —
Ашшурнацирапал.
Он храм курганами сложил
Отрубленных голов.
Узнают все, кому служил
Великий Зверолов!
Дымят поля, и плоть гниёт,
Где б враг ни отступал.
Родной Ассирии оплот —
Ашшурнацирапал!
05 Сен 2022 Нет комментариев
рубрика: Проза Tags: Григорий Неделько
Предсказания, которые делали ему цыганки, всегда сбывались, и он этим беззастенчиво пользовался.
Первый раз случился, когда он, молодой, вечно спешащий юнец, студент технологического вуза, бежал на долгожданное свидание. Он не был уверен, что нравится девушке хоть сколько-нибудь, однако она была очень симпатична ему, и оттого появившаяся вдруг в поле зрения пыльная цыганка ещё больше показалась Святославу совершенно необязательным, даже ненужным элементом нынешнего момента.
— Позолоти ручку, родной… — нараспев начала цыганка.
Он не отказал себе в удовольствии остановиться и докончить:
— …всю правду расскажешь?
— А то как же. – Она улыбнулась во все свои золотые зубы.
— Ну и что за правда? – ухмыляясь, поинтересовался Святослав; он почему-то разом позабыл и о свидании, и о девушке, от которой добивался взаимности чуть ли не полгода.
— Ждёт тебя будущее яркое, золотое, ослепительное… — вещала предсказательница в обносках.
— А поконкретнее? – И тогда Святослав решил: «Почему бы и нет?» А потому спросил: — Вот если ты такая провидица, скажи, будет ли со мной Лиза?
— Я не провидица, родной, — скромно ответствовала цыганка. – Просто старая и мудрая женщина.
Он уже готов был повторить вопрос или убежать прочь, как пожилая дама заговорила вновь:
— Будет у тебя всё: и Лиза, и Света, и Юля с Наташей. И не они одни. И много денег. И бизнес… Всё счастье мира, о котором другие могут лишь мечтать – и то с оглядкой.
— Так уж прям и всё? – не поверил Святослав. Ведь до того ничто не предвещало ему безбедного, яркого, полного радости существования; напротив, он находился строго в рядах обычных, хоть и подающих надежды студентов.
— Можешь мне верить, родной. – Снова улыбка от уха до уха. – Только учти: ты должен слушать моих товарок и родственниц.
— Других цыганок, хочешь сказать?
— Их самых, дорогой. Всё, что они тебе будут говорить, всё-всё будет сбываться. Но ты должен слушать их, обязательно, и платить им, и тогда слова превратятся в жизнь.
— Ха.
— Не веришь?
— Честно? Не очень.
— А зря. Скоро сам узнаешь и увидишь. А теперь, родной, позолоти ручку?
И она протянула к нему раскрытую ладонь.
Святослав секунду подождал, а потом громко, громогласно расхохотался – так, что его услышали все на улице. Плюнул под ноги цыганке и с диким улюлюканьем, во всём своём наряде молодого и беспечного юнца, каковые толпами бродили, неприкаянные, по улицам города, помчался прочь. Он наконец вспомнил и о свидании, и о Лизе.
Цыганка молча глядела ему вслед, ни словом, ни делом не демонстрируя, что заметила, как заозирались прохожие; как они начали смеяться и перешёптываться, и, оглядываясь на неё, обходить завернутую в разноцветное тряпьё фигуру.
Предсказания, которые делали ему цыганки, всегда сбывались, и он этим беззастенчиво пользовался.
Впервые он попробовал это от нечего делать, иначе и не скажешь. Просто-таки затащил Лизу, с которой уже несколько месяцев встречался, в тёмный подвальчик, где, согласно вывеске, сидела «великая волшебница и ясновидящая Владлена». Лиза упиралась, говорила, давай пойдём назад, невпопад смеялась и делала грустные глаза, однако её никто не слушал. Её не слушали на протяжении нескольких месяцев, ровно с того момента, как их периодические встречи в кафе переросли в нечто большее.
Разумеется, «великая Владлена» была шарлатанкой, и, разумеется, Святослав нисколько ей не верил, и, тем не менее, ему удалось разговорить её, расспросить, выудить о будущем сведений больше, чем она когда-либо кому-нибудь сообщала. Владлена не знала уж куда деваться, когда этот ухмыляющийся юноша допытывался, как он будет жить и с кем, и сколько станет зарабатывать, и вообще что сделает через годы, в кого превратится…
Когда, наконец, Святославу банально надоело мучить цыганку, он схватил её за руку, сунул в ладонь несколько помятых бумажек и, потащив за собой Лизу, был таков. Владлена смущённо и оторопело смотрела на крохотные деньги, в прямом смысле заработанные пОтом – с неё лилось в три ручья, — и в сотый раз размышляла, стоило ли открывать собственное дело. Потому что большинство цыганок, и это знают все, предпочитают странствовать и перебиваться случайными заработками от случайных клиентов.
Предсказания, которые делали ему цыганки, всегда сбывались, и он этим беззастенчиво пользовался.
Безусловно, он встречал среди них не только благообразных женщин, со своим делом, навроде той, как бишь её?.. Вла… Влад… Нет, не вспомнить. Помимо разряженных шарлатанок и обманщиц попадались на его пути и бродяги. Одна из представительниц цыганского рода когда-то была его соседкой, а другая – сокурсницей. Он даже закрутил с обеими роман, а после, конечно же, бросил их, как Лизу до того…
Предсказания, которые делали ему цыганки, всегда сбывались, и он этим беззастенчиво пользовался.
…Он пользовался этим преимуществом, неизвестно как и почему обретённым, и тогда начинал громко, громогласно смеяться, хохотать. Это могло произойти в любом месте, и никто не стал бы ему перечить, поскольку Святослав Родионович Мальков вот уже второй год был бессменным председателем Союза Государств Земли. Выше него не сидело никого; зато под ним – куча народа, вся эта безликая и чёрная, суетливая масса. Не чёрная даже – серая, грязного, неприятного оттенка.
Чего в жизни Святослава Родионовича только не произошло за последние двадцать лет. Он расстался с огромным количеством девушек, и всегда разрыв происходил по его инициативе. Просто он получал то, чего хотел, чего ждал, а дальнейшее его вовсе не интересовало. Он выигрывал в азартные игры, в тотализатор, лото. Он не раз становился обладателем богатых наследств от безвременно умерших дальних родственников. Он двигался вперёд по карьерной лестнице, ничего особенно не изобретая, а предпринимая лишь новые и новые попытки отыскать цыганок, с которыми прежде не общался. Попытки каждый раз оборачивались удачей. И да, он платил им – как мог… как хотел…
…Обрюзгший, потный, одышливый, Святослав Родионович допил из бокала баснословно дорогое красное вино, не закусывая. Вместо этого он привлёк к себе полуголую грудастую девицу и впился брылями в её губки. После чего оттолкнул и ПРИКАЗАЛ:
— Я хочу… побыть один…
Девица – как же её зовут? А, неважно – подхватила разбросанную по полу одежду и выбежала из комнаты одной из его шикарных, разбросанных по целому миру пентхаузных квартир.
Отчего-то на ум Святославу Родионовичу пришла та, первая цыганка, в разноцветных обносках, та, что открыла ему глаза на небывалый дар.
«Вот дура!» — подумал он и сплюнул прямо на пол.
Хрюкнул и стал думать о более насущных вещах: яхтах и катерах… квартирах и домах… деньгах и женщинах… автомобилях… акциях десятков принадлежащих ему компаний…
Но чего-то явно не хватало. Чего же?
В поисках ответа на этот вопрос Святослав Родионович сполз с дивана, с трудом сунул ноги в тапочки, оделся не без проблем и направился к гравилифту.
— Не угодно ли господину… — начал было дворецкий-охранник, но его хозяин лишь отмахнулся, не удосужившись даже состроить недовольную гримасу.
Человек вроде владельца этой десятикомнатной квартиры на сотом этаже имеет право на ВСЁ.
Гравилифт мгновенно домчал его вниз, и Святослав Родионович вышел на улицу.
Воздух будущего полнили летающие машины, звуки голорекламы раздавались повсюду, люди в причудливой одежде сновали туда-сюда… и, конечно, все как один почтительно кланялись, когда он проходил мимо.
На город опустился густой туман, что немного скрадывало радость от созерцания окружающего раболепия.
«Стремиться некуда, — думал Святослав Родионович, — но разве это моя цель? Разве к такой жизни я шёл?»
Да, к такой – и всё же несправедливо, что он, самый обласканный судьбой человек из всех, вынужден страдать по тому, чего у него нет. А у него притом, кажется, есть абсолютно всё…
Кто-то твёрдо схватил его за руку.
Святослав Родионович уже был готов раскричаться на всю улицу, поскольку никто – никто! – не смел так обращаться с человеком, выше которого не находилось ровным счётом никого. Ему нечего опасаться, потому что любой, абсолютно любой бросится на его защиту, рискуя собственными жизнью и здоровьем, и защитит от угрозы, каковой бы она ни являлась. Это в случае, если отыщется на матушке Земле подобный идиот, тот, кто не знает в лицо и по деяниям самогО Святослава Родионовича Малькова и попытается поднять на него руку.
— Да я… тебя… в порошок… — задыхаясь из-за набранных за двадцать лет килограмм, просипел председатель.
— Не волнуйся, родной, это всего лишь я.
Он обернулся – и обомлел.
Это и правда была всего лишь она, та самая цыганка, которая рассказала ему о его необыкновенном даре, о безоблачном будущем, всемирном могуществе. Внешне, что поразительно, она вроде бы ничуть не изменилась: какой была два десятка лет назад, такой и осталась. То же смуглое лицо, то же тряпьё вместо одежды…
Святослав Родионович расхохотался, громко, громогласно. И сказал, как всегда, через силу:
— Давай, цыганочка… предскажи-ка мне… судьбу…
Но она лишь кратко помотала головой.
Он взъярился.
Но ничего произнести не успел, потому что заговорила она:
— Судьба твоя давно предсказана, дорогой, но настало время платить.
И, раскрыв рот, он, против свой воли, против воли собственно мироздания – и никак иначе! – стал слушать ужасные вещи. Кошмарные, жуткие события и случаи описывала ему цыганка, бесстрастным, ровным, спокойным голосом, холодно, морозно глядя своими глазами в его заплывшие жиром глазки.
Он попытался вырваться, но не смог: она держала слишком крепко. Он хотел позвать на помощь – и не сумел. И никто, никто вокруг не рвался вперёд, не рисковал жизнью и здоровьем, дабы оградить его от причиняемого зла.
«Почему? Как так?! Невозможно!..»
Взор у него помутился.
Цыганка произнесла последние слова, в которых он каким-то чудом умудрился расслышать «разорение» и «кончина», и только затем отпустила его потную необъятную руку.
Он рухнул на колени. Слёзы сами собой полились из глаз.
— Будь ты… проклята… Будь ты…
Но теперь она молчала. И так, молча, она сплюнула на тротуар рядом с ним и, развернувшись на каблуках старых, видавших виды сапожек, скрылась в тут же поглотившем её непроглядном молочно-белом тумане.
Он не видел их, но они смотрели на него. Они все – все разом смотрели на него. И переговаривались. …А потом раздался смех – громкий, громогласный… в котором он потонул…
Предсказания, которые делали ему цыганки, всегда сбывались, и он этим беззастенчиво пользовался…
(Апрель 2022 года)
05 Сен 2022 Нет комментариев
рубрика: Проза Tags: Григорий Неделько
Игла нашла вену и аккуратно вонзилась в неё. Пальцы нежно нажали на поршень, и красная жидкость влилась внутрь организма. Потекла, зациркулировала. Не кровь, но новый, мощный наркотик. Игорь Фомин ввёл себе всю дозу целиком.
Сделав это, мужчина откинулся на спинку дивана, в котором полулежал. Сколько ждать «прихода», он не знал: наркоторговец не сообщил. Когда Игорь заподозрил, что тот не до конца честен, низкорослый толстяк с поросячьими глазками сказал, что сам ещё не пробовал «новинку». Да, так эта штука и называлась – «новинка». Предельно ёмко и честно.
— Не в курсе, — ответил торговец, имея в виду, когда красная хрень начнёт действовать. – Но, говорят, ты сразу почувствуешь.
— Кто говорит?
— Те, кто продали мне его.
— И кто это был?
Наркоторговец промолчал.
— А может, ты вовсе не специалист в… хм… этой области? – усомнился Игорь.
Тогда мужчина вытянул руки и показал исколотые иглами вены. Все вопросы были сняты.
Игорь скривил губы. Что-то останавливало его от покупки и даже тянуло прочь, назад, домой. Но он всё же достал из кармана деньги – весьма приличную сумму, тем более для одной порции. И купил шприц с залитой в него красной жидкостью.
— Приятно иметь с вами дело, — весело произнёс наркаш – и подмигнул.
Никак не отреагировав, Игорь развернулся и пошёл прочь. Сел в мобиль, взлетел и направился наконец к дому, где проживал.
Его квартира располагалась на сто двадцатом этаже небоскрёба. Чего только она не перевидала за сорок с лишним лет жизни владельца. Неожиданные взлёты и болезненные падения. Красивых (и не очень) женщин. Весёлые, безудержные, опасные попойки. Сомнительных личностей. Полицейских, врачей… И ещё кучу всего. Но, если торгаш не врал, то, что ожидало Игоря, затмит любые возможные переживания.
«Надеюсь, что так, — думал он. – В противном случае, придётся искать этого негодяя, чтобы заставить вернуть деньги. Возможно, их даже придётся выбивать, при помощи кое-каких знакомых. А это опять проблемы, опять заботы и треволнения, которые, честно признаться, сильно утомили…»
Рассуждая об этом и о прочих превратностях жизни, Игорь слушал размеренное тиканье настенных часов. Он не мог бы сказать, сколько прошло времени, только вот, по словам торговца, «новейший и удивительно сильный наркотик», кажется, и не думал начинать действовать. Игорь закатил глаза: значит, всё-таки придётся устраивать разборки. Ладно, во всяком случае, он был к этому готов.
Он решил встать с дивана, чтобы выпить воды, поскольку в горле ужасно пересохло, как вдруг понял, что не может двинуться с места.
«Началось, что ли?» — без особого ажиотажа подумал опытный нарконавт Игорь Фомин.
Ну хотя бы так в общем-то.
Игорь лежал, недвижимый, словно оцепеневший. Состояние и не думало проходить, а лишь усугублялось. Озноб растёкся по членам, и они отяжелели, будто налившись свинцом.
Он хотел было подумать, что не ожидал чего-то конкретного, но при этом происходящее его совсем не радует… однако все мысли будто выветрились из головы. Сосредоточиться не получалось; мыслительный процесс не просто замедлился — остановился.
А затем кто-то поздоровался с ним:
— Привет!
Огромное красное пятно, похожее на громадное кровяное тельце, парило впереди. Какое-то время – может, пару секунд, а может, несколько лет — оно висело неподвижно, но потом внезапно раздалось, отрастило голову и конечности и превратилось в человечка метр ростом. Красный человечек, выпуклый и смехотворный, смотрел на Игоря вроде бы изучающе – сложно быть уверенным, когда у того, кто с тобой разговаривает, нет лица.
«Интересно, а у него есть передняя сторона и задняя? – неожиданно задался вопросом Игорь. – Или только передняя? Или две задних?»
Игорь знал, что нужно делать, когда видишь красного человечка. Или зелёного, если на то пошло. Но он и так лежит, недвижим – куда дальше-то? Да и человечек, ему явившийся, ежели разобраться, не очень тянет на привычного, сто раз замеченного в светофорах…
— Привет! – повторил человечек с тем же выражением.
— Привет! – в тон ему откликнулся Игорь, впрочем, не разжимая губ.
— Как тебе тут? Ничего?
— Ничего. Правда, не развернуться.
— Понятно. Ну ладно, бывай, мне пора.
И красный человечек развернулся, чтобы уйти.
— Погоди! – попытался остановить его молчащий и одновременно разговаривающий Игорь.
Но человечек не слушал. Он двигался вперёд… вернее, туда, где раньше было такое направление, потому что теперь мужчина не был уверен в том, где находится. И что в принципе существуют понятия вроде «вперёд» и «назад».
Словом, человечек удалялся. И Игорь осознал, понял, догадался: того надо остановить. Непременно, во что бы то ни стало. Иначе – всё!
Ко «всему» Игорь был не готов, а потому ринулся вслед за уменьшающимся в размерах незваным гостем — естественно, не вставая с кровати. Человечек тем временем становился меньше и меньше и уходил дальше и дальше, а Игорь бессмысленно, но отчаянно пытался его нагнать внутри гигантского расплывшегося пятна, в которое превратилась квартира. Вопросы «Где я?», «Что случилось?», «Есть ли на свете Бог?» или, допустим, «Что я ел на завтрак?» не слишком волновали мужчину. Главное – догнать человечка.
А тот был быстр. Чертовски быстр! Только Игорь стал думать, что настигает бегущего (или удаляющегося, или исчезающего), как время растянулось в одну бесконечную линию, на одном конце которой находился сам Игорь, а на другой – возмутитель его спокойствия. Сжав зубы – образно, наверное, а возможно, и взаправду, — он гнался и гнался, и гнался за проклятущим человечком сквозь кисель из времени. Затем – сквозь кашу из пространства. Сквозь первозданный хаос. Сквозь целую вселенную…
«Да он специально старается мне помешать! — мелькнула догадка. – Издевается, надо думать?»
И тотчас, следом, появилась мысль, что к нему вернулись мысли. Или, по крайней мере, возвращаются.
— Зачем я тебе? – вопросил человечек, оборачиваясь и застывая на миг – а может, на вечность.
Но Игорю только того и надо было. Он ринулся вперёд, прыгнул, наскочил на мерзавца – и наконец-таки поймал его!
— Что ты натворил, сумасшедший! – раздался с противоположной стороны полный самых разных чувств голос. Боль, отчаяние, непонимание, страх… чего только Игорь в нём не услышал.
Обернувшись, Фомин понял сразу несколько вещей.
Во-первых, что он опять способен двигаться. Во-вторых, что он стоит, а не лежит. И в-третьих, что его комната окончательно пропала вместе с негодяйским красным человечком, а им на смену пришло некое техногенное помещение. Судя по всему, центр управления или что-то наподобие того. Просторная «комната» с металлическими стенами и потолком, помигивающая лампочками, ощетинившаяся рычагами, выпирающая разноцветием кнопок и работающих экранов. Откуда-то сверху лился яркий свет.
— Где я? – не до конца придя в себя, вопросил Игорь.
— Он ещё спрашивает! – воскликнул, вероятно, тот же, кто обращался к нему ранее. Человек. С виду, самый обычный; возможно, учёный. По крайней мере, он был сед и носил белый халат вроде тех, что надевали учёные мужи в мире, оставшемся где-то позади погони за трудноуловимым человечком.
По бокам гипотетического учёного стояли ещё двое таких же, как он: примерно того же роста и комплекции, в похожей одежде.
— Я ничего не делал! – на всякий случай уведомил Игорь.
— Ну конечно, ничего! Очень подходящее слово! – продолжал изливать эмоции неизвестный учёный. – Именно в него мы все и превратимся!
— Почему? – тупо спросил Игорь.
— Потому что один чёртов идиот сломал генератор, дёрнув рычаг перегрузки, и скоро квантовая станция взорвётся, разметав по вселенной…
Он что-то ещё говорил, и кричал, и вопил… а потом плакал… и все остальные тоже рыдали… Кроме Игоря: он не кричал и не рыдал. Он даже не слушал. Он пытался понять, что же случилось.
И с трудом, но ему это удалось, когда он повернулся и на глаза попался здоровенный КРАСНЫЙ рычаг.
— Так это в тебе всё дело, — с непонятным выражением проговорил Игорь.
Его рука будто сама собой опустилась в карман куртки, которая почему-то была на нём надета… и пальцы нащупали внутри что-то длинное, пластмассовое и острое. Шприц!
Не веря глазам, Игорь извлёк из кармана неначатую дозу «новинки». Наркотик озорно поблёскивал жидким красным телом в свете горящих лампочек и экранов, а также в отблесках и искрах начавшей распадаться реальности.
Учёные стояли на коленях и истово молились.
А Игорь закатал рукав куртки и вколол себе всю дозу наркотика. Как тогда, в первый раз. И принялся терпеливо, даже с некоторой скукой, ждать, когда «новинка» подействует. В процессе он с удовольствием наблюдал, как от реальности откалываются светящиеся, люминесцентные куски и, под аккомпанемент творящегося вокруг звукового ада, гаснут, обращаясь в ничто.
Перехода на сей раз не случилось – просто кто-то вырубил свет. Вместе со светом исчезло и всё остальное: молящиеся учёные, металлическое помещение, рушащаяся реальность… цвета, звуки… Короче говоря, ВСЁ.
— Эй! – крикнул Игорь, но не услышал ни себя, ни ответа.
Темнота, между тем, пропала, и осталась лишь пустота. Пустота была всеобъемлющей. Удивительно ненаполненной и такой же скучной.
Что делать, чем себя занять, Игорь не имел ни малейшего представления. Скрестив руки на груди, он отдался на волю ожидания.
Когда в очередной раз прошло неведомое количество времени, к Игорю обратился новый голос – теперь уже до кошмарного звучный, раздающийся отовсюду и явно не человеческий:
— Зачем, Игорь?
Тот пожал плечами. И спросил первое, что пришло в голову:
— Ты – Бог?
— Можешь считать и называть меня так. Теперь это уже не имеет значения.
— А точно?
— Ты не веришь собственному Богу?
Игорь опять пожал плечами – и вдруг ощутил явный дискомфорт при этом движении. Он обратил взор на руки и с очень неприятным чувством узнал, что они исчезают. Увидеть подобное в пустоте, когда не убеждён до конца в существовании самого себя, — весьма маловероятно. Ну, по крайней мере, крайне затруднительно. Однако что-то подсказало Игорю правильный ответ.
— Это был я, — уведомил «Бог».
— Ну спасибо, — отреагировал мужчина, постепенно перестававший быть мужчиной. Да и человеком, если на то пошло. – И что дальше?
— Ничего, — ответил «Бог».
— Как ничего?
— С этого всё началось, и к этому всё приходит, потому что…
— А покороче?
— А покороче: не надо гоняться за кем ни попадя, и дёргать всё подряд тоже не стоит! – немного выйдя из себя, если вы меня понимаете, прокричал «Бог». — Ясно?
— Ясно, — сказал довольно умиротворённо почти растворившийся Игорь. – Чего ж тут неясного?
И исчез.
Исчезло и всё остальное…
…Прежде чем появиться.
Раздался крик. Потом – голоса: взволнованные… радостные…
Руки потянулись и взяли ребёнка, и прижали к груди. Младенец истово верещал. Люди в белых халатах, окружившие женщину и дитя, довольно улыбались.
«Что это? Где я? Почему?» — задавался извечными вопросами ребёнок.
И тут его взгляд упал на пустой шприц, который держал в руках один из докторов. Рядом с медицинским работником, на металлическом подносе, лежало ещё несколько таких шприцев. Каждый – полный какой-то неизвестной красной жидкости.
— Спасибо вам! Спасибо! Спасибо!.. – говорила и говорила мать, целуя новорожденного в лобик.
— Я знал, Марк, что впрыскивание активированной крови поможет, — сказал врач, стоявший слева.
— Это было очень опасно! – откликнулся его коллега, такой же седой и одетый в белый халат. – Заряженная кровь потенциально способна усиливать реакции организма, пробуждать его к жизни, но её влияние на человека, тем более новорожденного, до конца не изучено.
— Однако всё обошлось, — вступил в разговор третий. – А вообще, коллеги, это можно обсудить и позже.
Но мать ребёнка всё равно их не слушала; её внимание было полностью сосредоточено на любимом розовом комочке.
— Игорь, — произнесла она. – Я назову его Игорь.
— Прекрасное имя, — отозвался один из врачей.
Младенец увлечённо сосал грудь. Он силился понять происходящее – и не мог. Голова словно опустела; мысли не просто замедлились – исчезли. Окружающий мир превратился в патоку, в кисель.
Врач, стоявший посередине, продолжал радостно и доброжелательно улыбаться.
После чего – исчез. Исчезли и остальные.
А уставший, но сытый, младенец закрыл глаза. И заснул.
Заснул, чтобы увидеть свой новый сон.
(Апрель 2022 года)
05 Сен 2022 Нет комментариев
рубрика: Проза Tags: Григорий Неделько
15 апреля 2235 года космический корабль «Геракл-1» отправился исследовать отдалённые уголки Галактики. Экипаж «Геракла» составляли самые лучшие и опытные представители своего дела.
В результате несчастного случая, вызванного не определённого рода аномалией, связь с астронавтами потеряли. Попытки восстановить контакт ни к чему не привели.
Было принято решение считать экипаж корабля пропавшим без вести.
Ровно через год, по окончании операции, связанной с рутинной работой космического сборщика «Гермес-5» на одном из крупных астероидов, пилот судна Хироюки Тачидзаки зарегистрировал нечёткий входящий сигнал. Тачидзаки попытался ответить на него, но потерпел неудачу.
Тем не менее, передача, ведущаяся при помощи азбуки Морзе, не смолкала. Астронавт включил запись.
Начав дешифровку, Тачидзаки с удивлением обнаружил, что слышит в обрамлении тире и точек не предупреждение или мольбу о спасении, а двоичный код. В какую именно картину складываются нули и единицы, гражданин Земли не знал. Правда, судя по тому, чтО Хироюки успел расшифровать, неизвестный контактёр передавал последовательность нот и аккордов.
Тачидзаки постарался определить источник информации, однако безуспешно. Ещё некоторое время приём продолжался, а потом неожиданно прекратился. Разумеется, о случившемся астронавт немедленно доложил начальству.
Попытки с Земли установить место происхождения сигнала тоже ни к чему привели.
Зато «письмо» из космоса удалось прочесть целиком. После тщательного анализа, к которому привлекли не только специалистов по полётам к звёздам, но и виднейших музыкантов, стало ясно, что Тачидзаки зарегистрировал некое неизвестное доселе, очень необычное музыкальное произведение. Хироюки посчастливилось в виде цифр полностью записать неузнанную партитуру, прежде чем она так внезапно пропала из радиоэфира. Восстановленный из разрозненных кусков, опус получил название «Симфония сингулярности».
Чтобы исполнить «Симфонию», в крупнейшем планетарном актовом зале «Титан» собралось более двухсот профессионалов: скрипачи, тромбонисты, клавишники, барабанщики и не только. Дирижировал оркестром сам маэстро Рылинский.
Известнейшие люди и обычные трудяги в огромном количестве пришли послушать сочинение безымянного автора родом из неустановленной точки Вселенной. Концерт записывали, транслируя в прямом эфире по телевидению, радио и Интернету.
Вот как всё было.
В зале погас свет, включились прожектора, и представление началось. И чего бы ни ждали гости, то, что они услышали, превзошло, как принято говорить, все их ожидания. В любом смысле. Дело в том, что мелодия была столь масштабна, странна и несуразна, будто вовсе не предназначалась для человеческих ушей.
Слуха пришедших в «Титан» коснулась, а точнее, обрушилась на него некая первобытная мощь, пересыпанная где-то чуднЫми, а где-то даже пугающими музыкальными решениями. Удивительное сочетание нот, отсутствие привычной мелодики как таковой, скачкообразный ритм, непредсказуемые паузы… Автор «Симфонии сингулярности», кем бы он ни был, словно бы отрицал, отбрасывал весь опыт по созданию произведений музыки, вместо него предлагая нечто одновременно нелепое, глобальное и кошмарное.
Когда фантасмагоричное творение внезапно закончилась, будто оборвавшись на полуфразе, прожектора в зале погасли, а свет вновь зажёгся. Но никто не в силах был аплодировать.
И по всей планете слушатели пребывали в ошеломлённом молчании.
В тот же самый миг, когда отзвучала последняя нота «Симфонии» (наверное, по необъяснимому стечению обстоятельств), в небе над Сверхмосковией, где проходил знаменательный концерт, открылась пространственно-временная прореха.
Безусловно, учёные не сразу поняли, что прореха именно пространственно-временная. Когда же последние сомнения исчезли, был снаряжён и отправлен внутрь висящего над столицей разрыва космический корабль «Геракл-2».
И снова только лучшие вошли в состав. Работники ЦУПа отслеживали каждый шаг, каждое действие астронавтов – но это не помогло. Стоило кораблю исчезнуть за пределами внезапно возникшей прорехи, как она тотчас схлопнулась. Кажется, звездолёт повторил судьбу своего тёзки.
Тем временем…
После нескольких секунд светового и звукового хаоса, к которым оказались не готовы опытные астронавты, «Геракл-2» вывалился из второго континуумного разрыва в неизведанной части вселенной и рухнул посреди какого-то космического тела. Дыра в небе моментально затянулась, лишая возможного пути назад.
К счастью, никто из экипажа серьёзно не пострадал. Вот только не удавалось определить местонахождение, и сАмые звёзды, отображавшиеся на экранах мониторов, выглядели чужими и точно бы враждебными. Во всяком случае, никто из людей прежде не видел подобных созвездий. На связь с ЦУПом выйти не удалось… А затем, буквально пару минут спустя, системы космолёта перестали работать.
Тогда приняли решение полным составом отправиться наружу, для исследования вновь найденной территории.
Люк пришлось открывать с помощью аварийной системы. Когда с этим покончили, шесть астронавтов, облачённые в скафандры, выбрались на каменистую, мёртвую землю и огляделись. Кругом, насколько хватал глаз, простирался однообразный серый пейзаж без малейших признаков жизни и присутствия разумных существ.
Между тем, было установлено, что атмосфера чуждого небесного тела необъяснимым образом практически соответствует земной. Скафандры, впрочем, решили не снимать, поскольку сведений о возможных опасностях, таящихся вокруг, покуда у экипажа второго «Геракла» в наличии не имелось.
Вдруг один из астронавтов, пользуясь навигатором, обнаружил некую значительную по размерам, явно искусственную конструкцию. Посовещавшись, решили отправиться туда.
Шли достаточно легко, но пребывали в крайне мрачном расположении духа, что вполне понятно: перспективы по спасению и возвращению на Землю оставались более чем туманными. Наконец впереди показалась первая цель их путешествия, и едва это случилось, шестеро опытных мужей и дам разом остановились. Они опешили, не могли поверить собственным глазам. Перед ними, в нескольких сотнях метров, находился потерпевший, похоже, крушение космический корабль.
Они двинулись дальше, и когда очутились достаточно близко, изумлению их не было предела. Перед астронавтами возвышался потерянный, казалось, навсегда «Геракл-1».
Рядом с кораблём – никаких признаков людей. Внутри – когда забрались в открытый люк – тоже никого. Системы корабля не подавали признаков жизни. И только на бездействующей приборной панели своеобразным отголоском затерянного в дымке прошлого лежал забытый или оставленный кем-то листок. На листке латинскими буквами – короткая записка, бессмысленная и неведомая, к тому же неудобочитаемая, возможно, начертанная впопыхах. Определить значение написанного не удалось. Создавалось впечатление, что буквы и знаки сосуществуют на белом листе бумаги в совершенно произвольном порядке.
Долго биться над разгадкой не позволили дальнейшие события. Вновь задействованный, сканер обнаружил в относительной близости некое рукотворное сооружение. Поэтому, прихватив с собой необычайную записку, опять отправились в путь.
На сей раз, ведомые красным маркером на экранах, двигались чуть дольше. Искомое сооружение, если верить навигатору, располагалось за высокой и широкой скалой. Обогнув её, шестеро космических путешественников наткнулись на картину, которая перевернула мир в их глазах.
Посреди безжизненного каменного ландшафта возвышалась громадная одиночная постройка. Какого-то мшистого или земельного оттенка, она переливалась в свете далёких неразгаданных созвездий непередаваемыми цветами. Но это было не самое поразительное. Наиболее впечатляющее и ужасающее заключалось в том, что архитекторы, воздвигавшие строение – кем бы они ни являлись, — словно бы отринули все правила Евклидовой геометрии. Части колоссального здания находились по отношению друг к другу под такими углами, вообразить и, уж тем более, воплотить в реальность которые не под силу ни единому человеку. Инопланетный храм, а возможно, хранилище, дом или что угодно иное, одинокое, беззвучное, звало и влекло к себе ужасом тайны, неким неопределяемым чувством, которое и рождало в сердцах завороженных его видом людей.
И, зачарованные жутким, но неотвратимым зрелищем, они подошли почти вплотную. Когда это случилось, удалось в деталях разглядеть циклопические, уходящие в недосягаемую высь полукруглые ворота. На фоне здания люди выглядели жалкими, беззащитными букашками.
Слева и справа от ворот возвышались многометровые колонны, низ которых усеивали крупные знаки, не имевшие ничего общего с земной письменностью.
Повинуясь неожиданному порыву, астронавт, у которого находился листок с загадочной псевдолатинской надписью, вытащил его и, как мог, прочёл зафиксированное неряшливым почерком вслух. Заканчивалась фраза чужеродным, но отчего-то смутно знакомым человеку звукосочетанием «фхтагн».
В тот же миг, сотрясая воздух, задвигались гигантские створки. Смрад и изначальная тьма ринулись наружу, туда, где правило бал нелепое подобие солнечного света, чтобы смести его со своего пути, поглотить, уничтожить на веки вечные.
А следом явился Он. И протянул к ним бесконечные, бессчётные отростки…
…Когда всё было кончено, Ньярлатхотеп огляделся по сторонам всей своей богомерзкой массой. На некотором отдалении Он заметил вторую потерпевшую крушение машину. К ней и направился, минуя машину первую: с ней, а равно и с её экипажем древнее божество уже успело разобраться.
Приблизившись к кораблю, Ньярлатхотеп запустил внутрь отросток. Он шарил и шарил в тщетной попытке выяснить хоть что-то о тех никчёмных созданиях, кои осмелились прийти к Нему и разбудить второй раз за прошедший, по Его представлению, совсем невеликий промежуток времени. Тёмные боги, а равно и Он, находились во Вселенной так давно и готовы были существовать ещё столь долго, что земной год казался Им лишь мигом – быстротечным, почти что мертворождённым.
Не в силах обнаружить ничего о месте обитания безрассудно наглых и бесконечно глупых визитёров, Ползучий Ужас переполнился праведным, с его точки зрения, гневом. Он разрушил летающую машинку, но это не принесло никакого облегчения.
Минуло неопределённое количество времени.
Ньярлатхотеп уже собирался вернуться обратно, в дом-храм на краю Вечности, в законную обитель и колыбель, когда прямо над Ним разверзлась дыра в континууме, дабы, судя по всему, исторгнуть из своего разверстого чрева очередных возмутителей спокойствия.
И тогда Он закричал. Не как кричит живое существо, в злобе либо страхе, но как безумно вопит создание, полностью сотканное из мрака, смерти и безысходного отчаяния других.
И земля содрогнулась под Ним, и воздух загустел вкруг Него, и небосвод над несоразмерным, титаническим, вселяющим первозданный Ужас телом окрасился в чёрные тона. Расстояние не имело для Ньярлатхотепа смысла: Он способен был и теперь уже алкал стремительно, неуловимо путешествовать сквозь космическую тьму, лишь бы отыскать тех, кто вторгался, тревожил и мешал спать, посягнув на исконное, нерушимое право!
Разгневавшийся сверх меры, владыка страха сходил с ума от ярости, и яростью Его можно было крошить звёзды…
(Апрель 2022 года)
31 Авг 2022 Нет комментариев
рубрика: Поэзия Tags: Семён Петриков (Альмаухль)
ангеломорфина гидрохлорид, 1 миллилитр
трестнет инеем ампула
вселенная внутривенно
лилиту лолирует клитор
клипот
кликай, кликай
леденеющим бликом по пикам
гляциогенных частот
мгновенно
выпрямит линии
кибер-приход
по кафельным плиткам нирванной
из квантовой пены встаёт
пупырчатый æternum phallus
межпространственный warp-звездолёт.
— клонируй m-разум оргазмом,
о ты, порождение бредней!
лавируй сквозь кальпы, о мой навигатор,
лилиту! чрез лезии — к звёздам
тяни педипальпы,
галлюциногения! в кембрий
отбрось прихотливую тень…
чёрным идолом шамбалы
на сияюще-снежной вершине кайласа
я стал тысячей солнечных масс!
в этот день
я ставлю сверхплотную точку.
на старт! я сжимаю пространство
ты — бёдра, и дрочишь…
и времени реки впадают в портал —
там где нас больше нет
мы покинули шаданакар
мы сгорели, мы свет
горизонта… выпадают в осадок стихи и
хоронзонные хронокристаллы —
наши сны стали
ангельской пылью.
и лишь vril-тахионы
будут помнить о нас
будут помнить
о том, что мы были.
20 Авг 2022 Нет комментариев
рубрика: Проза Tags: Семён Петриков (Альмаухль)
Институт Религиозных Технологий. Плохо проветриваемый кабинет заволокло густым синим дымом, аромат которого напоминает одновременно хвою, мяту и цитрусы. В этом запахе есть что-то декадентски-песневелое, неуловимо-ктулхоидное, ускользающе-бодлеровское, и одновременно с этим что-то почти апостольски аскетическое. Пространство и время разрезается на лоскуты стробоскопическими лучами дрим-машин. В дыму тонут стеллажи книг, беспорядочно разбросанные бумаги, тихо шелестят узоры на персидских коврах. Буквы переползают с книги на книгу, из-за чего названия невозможно прочитать, как в сновидении. Дым и узоры наслаиваются на фигуры двух персонажей, обволакивают их, превращая их образы в медленно перетекающие друг в друга арабески. Из-за этих спецэффектов разглядеть персонажей сложно, но хорошо различимо то, о чём они говорят…
— А как вам вот такая тема: «Каннабиноиды как фактор коллективного импринтирования Нейросоматического Контура в Эпоху Пророков»?
— Да, в народе давно говорят, что не обошлось без этого. Вы верно мыслите — этот тип медиаторов располагает не только к получению Откровения, но и к его интерпретации — и есть многочисленные свидетельства реального использования: пилюли Хасана ибн Саббаха, следы древней пыльцы в развалинах Храма Соломона… Тема действительно интересная, но такое исследование не дадут профинанисировать табачные и алкогольные корпорации…
— А каннабиноидные корпорации?
— Они находятся глубоко в подполье, и мало заинтересованы в фундаментальных исследованиях. Разве что целью будет не коммерческая выгода, а обретение нового метафизического статуса — но безумцы в таком бизнесе долго не живут. А так, идея сама по себе не плоха, но тут нужно искать особый подход…
— Знаете кто меня на эту тему натолкнул? Даджал.
— Даджал? Собственной персоной? Очень любопытно! Как же вы его нашли?
— Никак, он сам нас нашёл. Недавно мне написал молодой человек, заглянувший, судя по всему, в Зеркало Иблиса. То, что он описывает, в принципе соответствует нашим представлениям о природе этого объекта — Зеркало трансформирует заглянувшего раз и навсегда, на уровне биохимии. Собственно говоря, Апокалипсис, похоже, отменяется — не нужно дожидаться Страшного Суда, чтобы воскреснуть…
— Почему же Апокалипсис отменяется?
— Даджал перекурил пластилина, пока смотрел в Зеркало, и сделался совсем торчком. Теперь ничто не сможет вырвать его из созерцания полиморфро-извращённых экстатических галлюцинаций — он будет всё глубже интерпретировать созерцаемое Откровение, всё глубже и глубже зарываясь в нейросоматические узоры — а на таком уровне детализации, зарываться в них можно неизмеримо долго. Если и будет какой-то апокалипсис — то только пластилиновый.
— Да, вот поэтому-то я тоже не стал пророком…
18 Авг 2022 Нет комментариев
рубрика: Поэзия Tags: Семён Петриков (Альмаухль)
я люблю наблюдать, как уставшая к миру душа
выпадает из жизни на белую плоскость листа А4
чёрным снегом из символов в гибельном танце кружа
истолчённое зеркало логоса в сладком холодном эфире
выпадает в осадок. выпадает как некий невидимый цвет,
как неслышная нота, ножом апофатики вдоль растревоженной вены
выпадает туда, где на троне миров невозможное «нет»
констатирует факт остановки пульсации квантовой пены
шаломандровым выползком древним и левоментол
обтекает дымами фрактально-извечное тело…
амальгаммная кожица ломко сползает на стол —
ну а ты остаешься hiᛋᛋ~таявшим в гляцио-белом
(в соавторстве с Василием Нестеровым )
14 Авг 2022 Нет комментариев
рубрика: Поэзия Tags: Василий Нестеров
Рожде́нной от слиянья фимиамов
Прозвзрачной змеймедузнице моей –
Да-рю букет плаƶменников: vогней
Сверхбелых, гаурических, зерванных
08.08.22
12 Авг 2022 Нет комментариев
рубрика: Поэзия Tags: Владимир Комаров
Путь наркотика
Обозначенное недоразумение
Избыточная потребность удовольствия
Застенки всевозможных грехов
Искусственная любовь
Замшелая правда о …
Путь адреналина
Хвостатые предки мечтают
Путь неизбежности
Растворимости в опаровском бульоне
Прыгнуть с головой
Раствориться и причаститься
Стать частицей
12 Авг 2022 Нет комментариев
рубрика: Поэзия Tags: Владимир Комаров
Варенье
Из лепестков розг
На спине
RSS