Грозы не будет

Грозы не будет, можно вздохнуть спокойно.

Можно выйти гулять без зонта и плаща под мышкой,

Не бояться, что в мокрой майке выглядишь непристойно,

И сидеть допоздна в летнем парке, уткнувшись в книжку.

 

Грозы не будет, можно не прятаться дома.

Не бежать впопыхах запирать отварившихся окон.

Можно сесть и курить, свесив ноги в окне проёма,

Убирая в пучок непослушный, упрямый локон.

 

Грозы не будет. Воздух удушливо-спёртый

Электричеством пронизан. Вдох — как два пальца в розетку.

Кто бы пошёл, да поджёг этот шнур бикфордов,

Или бы просто мне дал аспирина таблетку.

 

Грозы не будет, дождь не прольётся на землю.

Сорок дней засухи — как бы замена потопу.

Как по статистике, так всё не плохо, приемлемо.

Только с собой золотой — для оплаты Харону.

Я оставляю чистый лист…

Я оставляю чистый лист,

Он не запятнан рефлексией,

Как псих после лоботомии,

Что безопасен для «своих».

Чужим, охочим моих драм

Теперь обсасывать объедки.

Кто скажет — «образ слишком едкий», —

Тот не сжигал живьём свой храм.

 

Я оставляю свод долгов,

Молитв, угроз и обещаний,

Решений, прерванных мечтаний,

Себе простить их не готов.

Я гимнов не пою войне,

Не верю грёзам о вчерашнем.

Для грёз — я слишком настоящий,

Для мира — росчерк на стене.

 

Я оставляю ворох слов,

Черновиков и сочинений,

Моих сомнений и решений,

И мыслей, спущенных, как псов,

Живьём загрызших мои сны,

Ломившихся в открыты двери,

Но я им всё же не поверил:

Трубили мир, я ждал войны.

 

Я оставляю меч и нож,

Я ухожу один на битву.

Приставив себе к горлу бритву,

Сниму с чела покров святош.

Я наг как зверь, как зверь я чист,

Не жду регтаймов, клятвы, веры,

Я ухожу, закройте двери.

Я оставляю чистый лист.

«Все твои любовники»

Все твои любовники мертвы.

Досадно.

Внезапный судьбы поворот.

Растерзанные в лоскуты

(Дрессировщик, которого терзали львы,

Выглядит ненамного приглядней).

 

И в растрескавшемся от сухости остатке

Тебе достаются сердца,

Как щит, прибитый к воротам

Взятого штурмом города.

Выставленные напоказ,

Без прикрас,

С артериями потемневшими, посеревшими, вспоротыми,

 

Погребённые под обломками ваших мостов.

Их отмолят нищие на паперти.

Тянущие руки к тебе из сладких снов,

Не отпущенные в нирвану твоей памятью.

 

Упиваешься своей болью.

Ты и правда любила их, принцесса,

Снами, вином пропахшая,

Страшнее, чем в сказке, по-настоящему.

Возвращая доигрывать глупую пьесу,

Как будто не насытившись скорбью.

Раз за разом тушила мосты,

Возвращая за руку по шатким сгоревшим опорам.

Вытри слёзы, никто их не видит, а ты

Лишь смываешь с их идола вместе с золой позолоту.

Напейся, как ты умеешь, расплачься о тяжкой судьбе,

Но я не поверю, что кто-то из них

Тебе правда когда-то был дорог.

Все твои любовники мертвы,

И уже никогда ни один не вернётся в твой город.

Уже Не Маленький Принц

Уже-Не-Маленький-Принц

Курит крепкие сигареты,

Кофе пьёт и слушает ветры,

Обратив лицо на восток.

Изменились приоритеты,

Бутон розы в петлице жилета,

На груди змея солнцем пригрета —

В жилы яд поступает в срок.

Память, словно подсохший гербарий,

Лепестки на ладони оставит.

Это город или виварий?

Вивисектор за Лисом идёт.

Доктор, смилуйтесь! Вот вам денарий.

Мы же с лисом — в ближайший розарий,

Взяв вина и цветов, погуляем,

Встретим где-то у моря восход.

Змея принца кусает в запястье.

Принц смеётся, принц снова счастлив!

Бутон розы под ветром распался,

Шёлком с кожи вниз, голь обнажив.

Спину шрамами принцу украсит,

Разбросав лепестки по матрасу,

В этой боли она соучастна,

Как депрессии рецидив.

Принц смеётся. Принц курит. Принц плачет.

За спиною упрямо судачат:

«Прогулял ты своё, неудачник,

Поздно камни уже собирать!

И итог твоих дней однозначен,

Как ремарковский пьяница мрачен,

Ты как Дориан Грей стал порочен,

Тебе вены лишь полосовать!»

Принц и Лис допивают бутылку.

В этом мире и грустно, и дико.

Как же быть, если чуешь затылком

Каждый взгляд, бьющий в капсюль бойком?

Выстрел в спину — привычное дело.

Потому верю Лису всецело,

Что не станет стрелять неумело,

Ни сейчас. Никогда. Ни потом.

Nigredo

Шоколад пьянит как виски,

Кофе вместо поцелуя,

Вместе с ветреною мыслью

Рыбу в голове рисую.

 

Вместе с звёздами на небе

Люди делят обделённых.

Рыба в черепе, как в склепе,

В кандалах цепей нейронных.

 

Чешуя блестит богато,

Не видать пятна-изъяна.

Рыба — хищник смысловатый,

Всех поела тараканов.

 

Где-то на югах сиеста,

Ртуть кипит на солнцепёке.

Очень-очень мало места

Рыбе в черепной коробке.

 

Солнце растворя в Nigredo,

Пробуждаю feelings-мана.

Рыба прячется от света

Под зрачками злого взгляда.

 

И, себя не истязая,

Я мечтаю о просторе.

На ладонь напоминанье —

Рыбе нужно плавать в море.


Nigredo (лат. буквально «чернота») — алхимический термин, обозначающий полное разложение либо первый этап Великого делания (создания философского камня): образование из компонентов однородной чёрной массы. Считалось, что как тьма содержит в себе возможность света, так и в этой массе кроется возможность получения эликсира. Аллегорией нигредо в алхимической символике обычно являлся ворон, иногда sol niger (чёрное солнце).
В психологии данный термин был введён Карлом Густавом Юнгом, возможное состояние человека на начальном этапе психоаналитической работы, по аналогии с алхимическим нигредо. Юнг связывает его со встречей с архетипом Тени. Психологическое состояние человека на этом этапе характеризуется утратой внутренних ориентиров и негативным видением себя и окружающего мира. В сновидениях и фантазиях присутствуют образы смерти, разрушения, упадка, тьмы, всего подземного и отвратительного.