Саранча

Тяжелеет кузнечик полуденный –
сожирает лазурные травности
и стрижёт бирюзовые опухоли
иномiръная саранча:
в наших дольних полях ей вольготнее,
не сочтешь её век по суставностям:
только спархивает сгоряча.
натирает жевалочки опиумом,
отражаясь в росе одуванчиковой –
янтарем изумрудно сочась –
под перстом Его – в Солнечный Час

30.12.20.

Я ползу по не сильно оправданной тверди

Я ползу по не сильно оправданной тверди
Ни себе ни стеклу не готов доверять
По глазури культяпками в скользком усердии —
Но есть цель. И немыслимо двигаться вспять.
Бытие невозможных существ раздирает сознанье
Невозможно чтоб кто-то ещё был бы так же убийственно трезв
Влажно шепчет в полях ложноножек моих разрастанье
Колосится наждачной поверхностью вереска треск
Лягушачьей икрой на ветру шелестят псевдоподии
Серебрится волокнами гулкий химичекий стон
Прохожу сквозь мембраны в нетленный пузырь за обоями…
И зрачками бесчисленных пастей внедряюсь в ваш сон…
Аааа дави! Обходи. Обходииии! Я прикрою глазабры
Это я, ваша Белочка! Что, вы не ждали меня?
Покажи, покажи уже Жиже созвездие Выдры
Ты же слышишь, как глокает Куздра козявную Ыль вельзебря?
Ну привет! Говорил же что лучше не есть эти яблоки?
Пузырьки! Как давно я не я… Пузырьки!
Ну ничо – вот сейчас мы наловим кудябликов,
И познаем, насколько сношенья с Изнанкой легки!

Вячеслав Бочкин и Семён Петриков

Тот кто приходит утром…

Кто проживает на дне океана?
В час предрассветный ползёт из тумана
След оставляя сверкающей слизи
Семенем звёздной, бесформенной жизни…
Домик его неевклидно-спирален,
Облик – пугающе чужд, ирреален…
Шёпот во мраке «Ом, Йидра-София»…
Что ж, вы готовы узнать его имя?
Семён Петриков

Имя его серебряще-желейно
нимбом восходит чадяще-елейным
гложет сводовья подводных ашрамов
— камнево кружево чуждых имамов
и поглощает Сознанья структуры
костно-мучнистой бодрящей Тинктурой
ты в катакомбах нездешней Любви
Сын Мой, скорее его назови!
Василий Нестеров

Порча. Магический удар. Читать перед зеркалом

Шел косильщик полями мертвыми,
Шел дорогами непроглядными,
Шел бурьянами непролазными,
Через арки каменных сводов,
Через двери железные моргов,
Через холод могильных склепов.
Нес косильщик косу железную,
Нес косильщик ступу оловянную,
Кровь замешивал пестом свинцовым.
Ел просфоры с церквей заброшенных,
Воду пил из чумных колодцев.
Принимал в дар сердца, да перстни.
Принимал золотые слитки,
Раздавал поминальные кутьи,
Раздавал обручальные кольца.
Ой, косильщик с косой стальною,
Ой, косильщик с косой черною,
Ой, косильщик ослопом булатным
Выбей жизнь из моей вражины,
Выбей жизнь из змеи подколодной.
Подарю я тебе дар достойный,
Подарю тебе свет преисподней…
Приведу я тебе царицу,
Приведу под белой фатою.
Растерзай ты мою вражину…
Выпей кровь ее духа и плоти,
Затолкай ее в черную тину,
Утопи ее в черном болоте.

Fr. Heilel Ben Shahar, 2020

Веселье Хастур (Екатерина I)

Кругом тишина и холодные стекла
Размытого времени тлена забвенья
Записка с прощальною строчкой размокла
В реке свившись жалобной змейкою тенью.

Застывший в тумане закат нависает
Над стенами черного склепа надежды,
А снег над заснувшей землею взлетает,
Морозит навеки закрытые вежды.

И тенью холодной Хастур замелькает
По темному снегу скрепя кандалами,
Как зверь одинокий кровь жертвы желает,
Когда хрупкий месяца взойдет над холмами.

«Я так голодна, вцеплась бы в т*арь
И терзала проклятую с*ку до смерти.
Я всех своих другов чертей …. собрала бы как встарь,
Я ночью бы всех подняла …. на шабаш между небом и твердью.

Я злобная бестия, вышла из пекла, из ада,
Вот вижу я в зеркале черном….
Корона с шипами на мне серебрится,
Из прошлого помню — меня звали Мартой когда то.
Вот вижу в том склепе просторном,
Покоятся кости российской царицы…

Не знаю, за что меня прокляли мойры и норны
Но нет у меня ни капли желания жизни,
Я жду, когда Дьявол придет и сыграет на горне,
И тело врага похоронят на тризне.

Хастур подошла наконец
к презреннейшей жрице порока
Надела терновый венец
И плетью хлестала жестоко.

От крови немного взбодрясь,
Вонзила ей в грудь свое жало.
Швырнула лицом ее в грязь.
И щупальцем горло прижала.

И брызгая кровью, слетели с Хастур кандалы.
И вместо шофара из недр земли выли горны.
И месяц сиял и Дьявол явился из мглы,
С резною шкатулкою иссиня- чёрной.

25 декабря 2020 г.

Когда постучатся

Когда постучатся к тебе домой, то

впусти гостя на порог.

Вдруг в душу стучится Иисус.

Будь добрее, накорми его борщом,

напои чаем на травах.

Будь смелее и храбрее, впусти гостя

на порог.

Угости его сытным пирогом.

Она сидела дома

Она сидела дома и скучала по морю, по закатам и рассветам.

Она на дух не переносила тоску, но в этот день ей пришлось быть одной.

Она сидела дома и тосковала по штормам и огромным волнам. Вспоминала чаек.

Крылья иметь

Знаешь, мы давно разучились летать.

Нам давно крылья пообрезали.

И посадили в каменные клетки.

Напоив сладкой цивилизацией.

Знаешь, мы давно разучились парить.

Быть подобно вольной птице.

Нам с детства твердили, что крылья иметь не модно,

А те, кто парят, пытаются обрезать крылья.

Давай улетим

Давай отправимся куда-нибудь парить над полями, морями, океанами и горами. Улетим туда, где одна свобода. И забудем все дела, заботы и городскую суету.

Давай улетим, где нет тюрьмы, а всюду праздник и правит дух свободы.

Где будут рады нам и примут «такими, какие есть». Где не наденут на нас наручники.

Давай станем как птицы, будем летать и парить.

Две чайки

Две чайки летели к морю.
Они приземлялись над
волнами, ныряли в воду
с головой и выныривали
обратно к небесам,
обратно к небесам.

Две чайки белые летели
к морю, парили и кружились
над волнами и выныривали
обратно.

Две птицы были так свободны
от жизни мирской. Не видели
преград к «жизни свободной».
У них есть крылья, чтобы
в любое время улететь от тюрьмы.
И от принципов людских, от забот,
от хлопот.

Две чайки летели к морю.
Они приземлялись над
волнами, ныряли в воду
с головой и выныривали
обратно к небесам,
обратно к небесам.

Цикл «Таро»

Аркан 0 Дурак

Мы не знаем, мы не помним,
Нам с высокой колокольни,
Нет истории достойней
Полной пустоты.
Дух свободы не запятнан,
До обрыва и обратно,
Эстафета не бесплатна,
Но ценою — ты.
Нам от альфы и куда-то
В развеселые палаты,
На назначенную дату
Намечают пир.
Где-то видели собаку,
Только поняли двояко,
Что не поняли, однако
Задрожал эфир.

Аркан 1 Маг

На столе в широкой чаше
Грог шипит подобно каше,
Змейки-пузырьки.
Меч, в сраженьях закаленный
И динарий золочённый
Ждут своей руки.
Начинания во благо,
Если жезлом недо-мага
Широко махнуть.
Время — белая бумага
Да не выбрана снаряга,
Не начертан путь,
Сделка решкой не покрыта,
Чаша знаний не испита,
Не испытан меч,
Жезл магический не поднят
И урок пока не понят,
Но пора посметь.

Аркан 2 Жрица

Раз колонна, два колонна,
Между ними трон.
Если песню — то в полтона
В храме потайном.

Если книгу — то в полглаза,
В мареве луны.
Если тайну — то не сразу,
Лучше через сны

Потому, что не готовым
Не поднять вуаль,
Ключ от слова потайного
Повернешь едва ль,

И, журча, ручей откроет
Лишь тому портал,
Кто меж первой и второю
Зря не выбирал.

Аркан 3 Императрица

Ореол из звёзд кружится
Митрой золотой.
То ли дева, то ли птица —
Месяц под пятой.

И когда Императрица
Поднимает взгляд —
Созревает то ль пшеница,
То ли виноград.

А улыбкой заискрится —
Замечаешь в срок,
Что не месяц серебрится —
Изобильный рог.

А распустит, будто птица,
Крылья за спиной —
Новый замысел родится…
Или кто иной.

Аркан 4 Император

На воду ладьей нисходит
Новая луна.
Блёкнут звезды на восходе —
Но взойдёт одна,
Собирая воедино
Силу семерых
Там, где горные вершины
Издревле остры.

Босиком, в одежде белой
Выйду из дворца,
Камень отыщу замшелый
С соколом с торца.
Посижу на нем немного,
Вместе помолчим.
Старый, опытный и строгий,
Мудрый побратим.

Волны в море бьют поклоны,
То же и с людьми,
И моей тройной короны
Хватит на весь мир.
Милосердия б хватило,
Веры и любви,
А могущество и сила
У меня в крови.

Аркан 5 Иерофант

Я сижу на синем троне
И держу миры.
Мир подземный хрипло стонет
В серные пары.
Мир земной меняет маски,
Цели и цвета —
Завлекающий и вязкий,
Как смола с куста.
Мир небесный дарит знаки,
Опустив полог —
Эфемерный и двоякий,
Мальвами у ног.
Вижу мглу как на ладони,
Свет как от звезды.
Я сижу на синем троне.
Разве я не ты?

Аркан 6 Выбор (Влюблённые)

На развилке орхидеи
Проросли в камнях.
Раз цветы преодолели —
Мы отыщем знак.
Сердце знает, что нам надо.
Тропы-близнецы.
Выбор. И судьба в награду,
Но какая — тссс…

Аркан 7 Колесница

Если стал на колесницу,
То тогда держись
Черный сфинкс желает пиццу,
Белый — прямо ввысь,
Черный злится и буянит,
Белый пофигист,
Хочет маяться в тумане
Как осенний лист.

Если стал на колесницу
С жезлом и мечом,
Крепко правь своей десницей,
Зная что почем.
Победителю подвластны
Сфинксы, ветры, сны,
Если собственные страсти
Рыцарю верны.

Аркан 8 Сила

Дико, дико по земле,
По траве-росе
Бьёт хвостом свирепый лев,
В бешенстве присев.
Нет, его не держит страх
Или седина —
В нежных девичьих руках
Сила рождена.

Синий, синий сарафан,
Рыжая коса,
Обвивают гибкий стан
Змейки-пояса.
Равновесия стихий,
Равенства меча,
Усмиренья снов лихих
Ласково шепча
Достигает дочь огня —

Будто бы шутя, —
Солнце ладаном маня,
Горы воротя.

Бесконечно тет-а-тет
С мощью атмосфер
И свирепостью планет —
Воля держит верх.
И гармонией простой
Прорастет из мхов,
Как подсолнух в золотой
Гриве лепестков.

Аркан 9 Отшельник

Я несу кусочек света,
Я иду вперёд.
Время — старости примета
И наоборот.
Пусть до крови сбиты ноги
И душа в пыли,
Пусть ходили здесь немногие, —
Но они брели,
И несли кусочек света
Тихо по жаре.
Время — мудрости примета
В ржавом фонаре.

Аркан 10 Колесо Фортуны

Колесо-лассо, вращаясь,
Раздаёт дары.
Лотерею обещают
Правила игры.
Решето-плато просеет
То, что пыль и прах.
Полпалитры перемелет,
Остальное — так.
И распишет подпространство
В яркие цвета:
Желтым — дом, зелёным — странствия,
Голубым — мечта…

А пока — бурлит стихия,
Тучи-облака,
Грозы-молнии лихие
В тридцать три витка,
И среди торнадных кружев
И химер чудных
Колесо фортуны кружит
В обе стороны.

Аркан 11 Справедливость

В черном поле вереница
По дороге в храм:
Ровен шаг, поблекли лица,
а в глазах туман.
Как удастся, так воздастся:
Сочтены дела,
Босиком промчатся в танце
И сгорят дотла.
Пепел вымерян до грамма,
Обнажая суть
Карму меряют делами
До когда-нибудь.

Аркан 12 Повешенный

Быть повешенным печально
На закате дня
Тени духов за плечами
Встанут у огня
Край веревки измочален
Замысел храня
Так задумано вначале
Будто нет меня

Быть повешенным достойно
Нового чехла
Знак на теле значит коном
Поворот угла
Все кружатся скоморохи
И цари царят
Но на лезвии эпохи
Мы висели в ряд

Аркан 13 Смерть

Все дела остались в прошлом,
Все равно — плохом, хорошем,
Вспять не повернуть.
Урожай на поле скошен.
Да, итог бывает тошен —
Будет новый путь.
Не узнать меня соседу
И друзья, когда приеду,
Спросят: «Вам кого?»
Я проснулся обновлённым,
Хоть другим, определенно
Тоже ничего.

Аркан 14 Умеренность

Золотая середина
По околице бродила
Берега реки мирила
Лотосы плела
лунный свет в котле варила
И на солнечный делила
Наполняла два кувшина
Сплавом дополна

Отливала под лекала
Стрел чеканные колчаны
И блинами запускала
Плавно по Днепру
Стрелы времени пронзали
Ожиданием вокзальным
И лобзаньем под часами
Возвращались в круг

Аркан 15 Дьявол

Из души растут колючки,
Сердце с волею в отключке,
Холод по спине.
Не заламывайте ручки —
Не пройдут такие штучки
Даже на слоне.
Чёрный поезд мчится пулей,
Машинист кутит в загуле,
Ветер в голове.
Но и самой темной ночью
Ухнет где-то на обочине —
Свет, сова, совет.

Аркан 16 Башня

Озадачился искатель,
Ибо узел обстоятельств
Затянулся в результате
Прям на шее у него.
Снять хотели поскорее,
Стал гордиев узел целью,
И теперь сохранность шеи
Не волнует никого.

Аркан 17 Звезда

Где орел летает сивый,
Вылью ночью под оливы
Из кувшинов говорливых
Воду и песок.
Звезды строят пирамиды,
Храмы рушатся Колхиды,
А на пне из хризалиды
Вышел — мотылёк!

Аркан 18 Луна

На луну в печальном раке
Грустно лают две собаки,
В сумерках нечётки знаки
И неясен путь.
От реки да мимо башен:
Мир безумия не страшен.
Но сомнением окрашен:
Есть ли кто-нибудь?
Если верить, то обману,
Если выйду, то к туману,
А пройду, то сам не стану ль
Эфемерным сном?
Но нисходит, как и прежде,
Тихой искоркой надежда
И, читая строки между,
Я листаю том.

Аркан 19 Солнце

Солнце греет, солнце светит,
Во дворе играют дети,
В каждом прожитом куплете
Есть медовый рай.
Только рай подобен клети:
Где комфортно, там и метим
Декаданс-то не заметен,
Но заметен — край.

Аркан 20 Страшный Суд (Возрождение)

Вся весенняя палитра
Светом розовым залита.
Не сопилка, не трембита —
Только слышно гимны.
Хоть могила и раскрыта,
Все по правде шито-крыто,
Ангел реет деловито
Пред людьми нагими.
Женщина зовёт ребёнка,
Тот идёт, смеясь перезвонко,
Робкими шагами;
Воздух чист, прозрачен, ясен
И момент почти прекрасен,
Только суд — над нами.

Аркан 21 Мир (Вселенная)

Распустила Галя косы,
Самогонки напилась
И стремглав с Уроборосом
В чёрный космос унеслась.
Там меж звёздами летала
И галактики пасла,
И аттрактора видала,
Но не очень поняла.
Собирал Никола камни
В огороде край села
И не знал, что под ногами
Вся вселенная была.
Он бы, с Галей покумекав,
Что-то понял до утра.
Но потом пришло похмелье
И коров доить пора.

Адель

Адель живёт под старой лестницей,
Выходит только по ночам.
Она знахарка и кудесница,
Ещё провидица подчас.

В большом всенощном супермаркете
Ее узнает продавец,
Но — отвлекают покупатели,
(А сам, по правде, не жилец).

Наутро результат анализа
Заставит Библию купить.
Отмена химии, диализа
И — «Это чудо, будешь жить!»

Таксист нахмурит бровь косматую,
Адель завидев издаля,
Но завтра, вперемежку с матами,
Даст верный поворот руля.

Девчонка, у которой пятница,
В ночь засиделась у подруг
И от Адели так шарахнется,
Что обойдет открытый люк.

А стриптизерша в туфлях лаковых,
Шурша новехоньким плащом,
Адели улыбнется ласково
И стать надумает врачом.

Адель стоит под черным куполом,
Увитым звёздной мишурой
И ждёт Люку — простого, глупого
И увлеченного игрой,

Ободранного и блошистого,
Но просто лучшего из ста.
И умножается неистово
Ее кошачья красота.

Кету

на поверхности Кету
приземлился тенётолёт:
Сарпы с нефритовыми Когтями
набирают в шприцы тумманий –
дымку зелёно-мутную,
хвосты их в космическом льде
оставляют узорные борозды.
замерзающий шар Земли
расколи мне, Мессия~Наг –
вскрой пузырь
василисковой инфра-жеоды
серебряным жалом своим

13.10.20

энтомосомния

странная Секта
дари́т мне во сне Амулет
с синей жужелицей Мицар
вписанной в рᛜмб
вписанной в пятиугольник
вписанный v
жужелица у лица
оживает
лапками звонко сучит
в солнечном воздухе сна
у белой стены
……………………………………..
zzz333::222::111::000 –
опадает в огромной дали окна
океан без начала

09.12.20

Слышишь?

Неизбежность осеннего вздоха
И тепла сбережённая кроха
Снова встретились у дверей.

Все, кто должен укрыть был от снега,
Сами странствуют с брега до брега,
И не знают, чьи шрамы грубей.

Не узнаешь ты их, не приветишь,
И тепла над собой не заметишь,
Городам так присущи мечты.

Но немного утихнет чужое –
Слышат песню за белой рекою.
Днём и ночью. А слышишь ли ты?

Забытые

Посвящается Алхе

Контроль над сюжетом – уметь ставить точку…
Без этого сложно о людях сказать.
Но если б себя не боялись, то, впрочем,
Смотрели бы чаще забытым в глаза.

О ком-то уже никогда не напишут,
О ком-то ни слова не знают ещё.
В глазах у забытых огни – ближе, ближе…
А может, устал… отдохни… хорошо.

Ты знаешь себя, знаешь их… и другое.
Бумаге – вся память, по ветру черта.
И ты пробудишься за той стороною,
Которая взгляд твой читает с листа.

Пусть

Ты знаешь, а я ведь всё помню.
Пусть и просыпаюсь с неродными мне мыслями.
Кто, кроме тебя, знает эту сладкую дрожь бесконечного понимания.
Просто послушай, как всегда меня слышал.

Мы – одна река, один порыв ветра, один сполох огня, одна ветвь; и всё это на просторах, которых мы никогда до конца не постигнем.

Тьма – наш живой родник, наш источник, наша глубокая печаль и радость.
Тьма создаёт драгоценности из отчаяния творцов.

Может быть, поэтому я обречён здесь петь песни не этого мира?

Тебе было достаточно боли.
Пусть моя боль никогда не дойдёт до тебя.
Ты знаешь, моё место перед тобой,
пусть это никогда больше и не осуществится.

Если однажды не выдержу ход механизма новых часов,
не сердись, оставь моё сердце другим.

Навуходоносор II и Астинь

I Встреча с Астинь

Вот видел я сон: среди дивных садов
Гулял я меж трупов остывших врагов,
У ног моих вилась большая змея,
В железных руках было древко копья.
И вот с свитком древних враждебных пустынь
Ко мне подошла молодая Астинь.
Весь Ад был в ту ночь — в ее черных глазах,
Стряхнула с одежды она древний прах:
«Есть в свете далеком чужая страна,
Которою правил всегда Сатана,
Вдруг видела в зеркале сумрачных вод,
Что царь Артаксеркс на престол там взойдет.
Я помню, как он отвернулся меня,
В покое с тех пор не была я ни дня.
Кляла мою черную злую судьбу,
И билась об стены в холодном гробу.
Прошло с той поры двадцать пять сотен лет.
И я не нарушу свой древний обет».
Ответил я: «Это твои времена.
Астинь отомстит за несчастья сполна.
И царь Артаксеркс на колени падет.
А Дьявол Эсфирь зло и смерть принесет».

II Разговор с Пазузу

Я хлопнул в ладоши – меж черных холмов,
Поднялся из бездны обугленный ров,
Клубилась в том рву очень черная мгла,
А стены его были, как зеркала,
Природой из лавы наспех створены
И в них отражался серп старой луны.
Пройдя коридор между черных зеркал,
Кровавый Пазузу пред нами предстал.
«Ты раб Мне от века назначен судьбой,
Тебя обнимаю я твердой рукой,
К Тебе моя первая Черная Речь.
Снесет твой клинок Эсфирь голову с плеч.
А если посмеешь ты спорить со мной-
Низвергну во тьму Тебя твердой рукой.
Вот, видишь, усыпанный трупами сад:
Явился… сегодня… ты в Мой Личный Ад.
И все, кто когда – то меня проклинал,
Легли под зазубренный черный кинжал».
Ответил Пазузу: «Век Царь Мой живи!
И Древние Духи в Чертоги Твои
Войдут и украсят Твой черный покой.
Я Дело свершу моей твердой рукой.
Я несколько раз наточу все клинки
И подлой Эсфирь разрублю позвонки.
Увидишь меж двух окровавленных лун,
Средь наскоро брошенных каменных рун-
Звериному сердцу других нет святынь,
Чем черная жрица Инанны Астинь
У ног ее буду лежать я, как пес –
В астрале Эсфирь причиню мук и слез.
И буду негодную тварь истязать
И бить и кромсать и давить и пытать.
Язык отсеку подколодной змее,
Умою я руки в росистой траве,
С ветрами взлечу я в ночной небосвод,
Мне силы лишь ветер и полночь дает».
Пазузу Астинь потрепав за крыла
Спросила: «А правда Эсфирь умерла?»
Пазуз отвечал: «И трех дней не пройдет,
А ужас могильный Эсфирь ныне ждет».
Астинь улыбнулась: «Я вижу над мглой
Сгущаются тучи и час роковой
Отмерил презреннейшей черный визирь,
Проводит Пазузу к Проклятой Эсфирь».

III Разговор с Черным Визирем

Явился Джоффар и к земле чуть приник
Пред Черным Царем ниц упал Проводник.
«Я джин очень древний и очень силен
Служу Тебе верно я с давних времен.
Дела мои в полночь в пустынях творю.
Сегодня пришел к Вавилона Царю.
Имею немало наложниц и жен
И верною свитой всегда окружен.
Прошу, Повелитель, дай мне рассказать.
С чего нужно казнь для Эсфирь начинать.
Во сне видел- книга лежала в гробу,
«А прежде хозяйки сгуби ты рабу».
Вот эти слова я во тьме прочитал.
И вновь их и вновь про себя повторял.
И чистым вдруг стал весь исписанный лист
И книга исчезла под злой ветра свист».
Ответил я: «Черная Злая Судьба-
Блудница Рахелла — ее то раба.
Найдешь ее – крепко пронзишь ты копьем
И будешь ты принятым в Царстве Моем.
А если Пазузу к Эсфирь отведешь:
Получишь и злато и содранных кож».

IV Разговор с Даниилом

Астинь шла одна через черный туман,
За ней тихо шел ее раб Сулайман.
Я с ними был ночью в далеком саду,
Крутил я пятилучевую звезду
На мантии черной, цепи золотой.
Тогда Даниил наш нарушил покой:
«Мой Царь, ты дозволь Мне сейчас рассказать-
Проклятие с Астинь нужно нам ныне снять.
Я видел пятнадцать полуночных рек
И хлопьями падал на них белый снег
И видел я кровь на застывшем снегу
Но чувствовал радость, не страх и тоску.
И ветер носил в поле дикий ковыль,
Стояла Астинь у надгробья Эсфирь».

30.11.2020 г.

Миниатюры

#01

Глаза, вселенски полные звёзд,
Взгляд у ночи, на поклоне Луны;
Стога твоих тягучих волос,
Млеко губ, что сказаний полны…

#02

Два сердца в биеньи одном
Мечту и надежду возносят:
И если есть искра — огнём
И ветром до Неба возносят

#03

Я помню как
зажигается искра
Я умею
не только ломать:
Любовью
сердце
струится Пречистой —
Лик:
Богиня, Супруга и Мать

Петръ I и Лилит

Мне явилась Лилит, вся из черной земли,
Вся из алой крови, да из талых снегов.
И сказала она — «На меня посмотри ,
И пойдем, покараем сегодня врагов.
Звук шагов моих — скрежет от ржавых петель,
Когда призраком черным войду в твой чертог,
Когда выйдем одни мы под град и метель
На холодный, сырой перекресток дорог.
Я из третьего мира, несу в сердце ад,
Мои звери: змея и летучая мышь.
Я не жду от Великого лживых наград,
Я бросаю о землю с полуночных крыш.
Прихожу темной поступью, сгустками тьмы,
Черной тенью незримой за жертвой иду,
Кто встречает меня на просторах зимы,
Тот сегодня со мною, а завтра в аду.
Путь мой скрыт вереницей кошмаров ночных,
Меж заснеженных кладбищ терятся след.
И сегодня душа на подушках твоих,
А назавтра… ее средь живых больше нет».
Я ответил: «Как долго тебя я искал!
Я искал тебя всюду — в аду и в раю.
О тебе лишь грустил, и тебя только ждал
И мечтал видеть черную душу твою!
Протяни же мне руку над пропастью тьмы,
Пусть в глазах твоих снова колышется мрак.
Вспомню время, когда так близки были мы,
Подниму я из праха твой лик и твой знак».
«Но зачем я опять на земле, не в аду?!
Та что, кажется, в безду навеки ушла.
Ночью черной луны я на гору взойду
И станцую с мечом на осколках стекла».
И стояла Лилит, весь из тьмы силуэт,
Вся из алой крови, из холодных снегов.
А за нею был в древних доспехах скелет
И показывал в зеркале гибель врагов.

26 ноября 2020 года. (c) Heilel Ben Shahar

Назад Предыдущие записи Вперёд Следующие записи