Лалангамена

Маковый цвет

21 Май 2015 No Comments

автор: Ортхэннеррубрика: Проза Все произведения: Ортхэннер

Роман-рассуждение с элементами фэнтези

«Время не движется, а стоит на месте…  У него нет ни конца, ни начала. Нам только кажется, что оно идёт и приводит к переменам. Это земное заблуждение. Да и само время – не более чем иллюзия. Лишь зажатые в трёхмерном мире люди полагают, будто прошлое сменяется настоящим, а настоящее будущим. Череда событий заставляет их думать о ходе времени. Но в действительности всё, что было, есть и будет, существует одновременно».

Говард Филлипс Лавкрафт «Врата Серебряного Ключа»

Пролог

«Если отвернутся от тебя все люди, знающие тебя – соседи, знакомые, приятели, – что ты сделаешь?»

«Предоставлю им наслаждаться своим презрением в одиночестве».

«Если проклянут тебя близкие друзья, перестав произносить вслух даже имя твоё, ты это вынесешь?»

«Это трудно. Но время и мой самый лучший друг лечат такие раны. А уязвлённая гордость не даст мне унизиться до слёз».

«Если зачахнут с горя твои родные, оставив надежду вернуть тебя, как ты это переживёшь?»

«Я останусь один в ночи, плачущий, но освобождённый от самых цепких в мире оков. Пока ещё в этом мире…»

«И ты всё это так спокойно воспринимаешь – потерю уважения, доверия, любви? Зачем тебе нужно всё это?.. Неужели тот призрачный, несуществующий мир дороже реальности с настоящими, осязаемыми радостями жизни?»

«А кто и когда сможет это доказать? Что есть реальность, а что – иллюзия?.. Может быть, чудесная, прекрасная в своём многоцветье жизнь – именно там, а всё, что здесь– кошмарная  галлюцинация?.. Или же для каждого есть своё настоящее и ненастоящее, и всё зависит лишь от нашего выбора?»

«И ты выбираешь сказку?»

«Да. Во всяком случае, это так называют».

«А к чему ты придёшь? Тебя это разовьёт духовно, даст знание истины? Сделает тебя лучше?»

«Не совсем так».

«А как тогда? Откровения не добиваются такими способами».

«Можете качать головой и не верить мне, но, если хотите, я его уже получил».

«Но ведь это почти святотатство!»

«Почему же?»

«Ты возводишь в культ свою прихоть!..»

«Ну и что?»

«Ты подумал в этот момент о других? О людях, которым наносишь вред? Если тебе безразлична твоя собственная судьба, то ведь кроме тебя есть ещё всё человечество!»

«Вы считаете, что кто-то ещё пойдёт этой дорогой, руководствуясь теми же убеждениями?»

«Вот именно. Этого совсем не нужно».

«Но я не призываю никого жить так. Это – личное дело каждого. Человек всё же наделён разумом, и он не овца, бредущая вслед за своим стадом».

«Здесь ты прав. Но всё же?..»

«Не беспокойтесь обо мне. Я просто сделал свой выбор».

Часть 1

Глава I

…Он плыл в своей лодке уже целый день, не встретив за это время ни одного судна. Над водой висела странная сероватая мгла, а к вечеру она сгустилась в самый настоящий туман. И где-то в этом белом холодном мареве насмешливо кричали чайки, словно предлагая путнику вернуться на остров, –  мол, всё равно у тебя ничего не выйдет.

Сквозь клочья ненавистного тумана проглядывало уходящее за горизонт солнце, багряное, словно колпак палача Эдварда Клейтона, с которым Герберту так и не удалось поквитаться за надругательство над фамильным склепом Биддалфов. Епископ был в ярости. Мэр города был в ярости. Клейтон кусал локти. А пленника и след простыл.

И вот теперь Герберт, сэр Биддалф, глава своего ковена, маг в десятом поколении, вынужден был сначала, словно беглый каторжник, прятаться на забытом и богом и чёртом островке, где вряд ли до него бывал кто-то из рода людского, а потом, отчаявшись дождаться помощи в этом сомнительном месте, уставший, голодный, промокший до нитки под налетевшим шквалом, кое-как построил лодку из имевшихся наострове чахлых сосенок. Магией не пользовался– сил на это у него не осталось. И грёб теперь прочь от острова, в открытое море, надеясь неизвестно на что.

Порой в воспалённом мозгу беглеца вспыхивала мысль: «Не сошёл ли я с ума? Что я найду в этой части моря? Здесь не проходят ни торговые, ни военные корабли. На что я надеюсь? Жалкий глупец!»

Так он и продолжал разговаривать с самим собою– то клял своё воображение, ставшее болезненным от лишений и переживаний, то вновь предавался надежде на спасение, почти забавной в его ситуации.

Длинный, бесконечный день кончился. Волны почернели, сырость пробиралась сквозь одежду, словно скользкая холодная подводная тварь. Наступала ночь. Герберт к тому времени совсем обессилел от мыслей о безысходности, никак не желавших уходить, и всё чаще погружался в дремоту, скрючившись под влажным плащом на дне своей лодки.

И в тот момент, когда путник заснул особенно крепко, из густого тумана вынырнул сигнальный фонарь одинокого судна. Не было на нём пушек, и трюм не был завален тюками и бочками. Судно было пассажирским.

Но этого измученный Герберт не знал, как и не видел сигнальных огней. Он по-прежнему крепко спал.

– Томас,  окликните его, –  сказал капитан, стоя рядом с вахтенным и вглядываясь в тёмный силуэт. Подзорную трубу за ненадобностью он держал за спиной.
– Есть, сэр, –  сонно отозвался тот, и, прокашлявшись, крикнул:– Эй, в лодке, отзовитесь!

Но ему, разумеется, не ответили.– Эй, откликнитесь!– повторил попытку матрос, но безуспешно. Тогда он обратился к капитану:
– Сэр, они не отвечают. Что делать?– Идиот! Ты разве не видишь, что там один человек?– Нет, сэр.– Что делать… Принять на борт, –  ответил вспыльчивый командир судна.– Зови  людей.

Через короткий отрезок времени была спущена шлюпка, и матросы перегружали к себе спящего Герберта и его потрёпанный мешок. Лодка-самоделка осталась качаться на волнах, предоставленная своей судьбе.

За всё время, пока до смерти уставшего путешественника переправляли на корабль, команда, светившая друг другу фонариками, не переставала удивляться обличью незнакомца. Им удалось рассмотреть тёмный плащ из тонкой дорогой материи, сильно затасканный и потрёпанный; странные перстни с причудливыми знаками на изящных длинных пальцах; бледное утомлённое лицо, отличавшееся благородством черт, частично прикрытое чёрными как смоль прямыми волосами, пожалуй, длинноватыми для мужчины. На ногах незнакомца были видавшие виды серые сапоги с металлическими пряжками. Что до содержимого котомки– оно пока что было  загадкой. Матросы, поголовно страдавшие излишним любопытством, но в общем люди честные, не решились заглянуть в странный, по их мнению, мешок, дабы не возбуждать гнев как владельца, так и своего капитана, не отличавшегося кротким характером, и правильно сделали. Вечно благодарен будет им чёрный маг по имени Герберт Биддалф. Да и что бы предприняли матросы, простые и суеверные люди, найдя печати духов, гадальные карты, человеческий череп, колдовские гримуары и склянки с неизвестными (а, значит, не внушающими доверия) снадобьями?.. Скорее всего, выкинули бы в воду и мешок, и его хозяина. И долго бы потом вздрагивали от ужаса, крестились и просили Деву Марию защитить их от напасти…

Но этого не случилось. Герберт был взят на борт, освобождён от сырой одежды и лежал, укутанный пледом, переодетый в сухое и чистое, на каких-то мешках в трюме.

Кстати, он так и не просыпался до самого утра.

Глава II

Герберта разбудило ощущение, что в лицо ему бьёт яркий свет. Сначала он решил, что это ему снится, но, приоткрыв глаза, он увидел стоящий рядом с ним фонарь, немилосердно светивший на спящего. Герберт никогда не любил яркий свет, и не сразу понял, откуда здесь взялся фонарь. И только заметив в дальнем углу мальчика лет десяти, осторожно подбиравшегося к загадочному мешку, догадался.– Эй, приятель! Ну-ка, отойди от моей сумки!– приказал Герберт. Мальчик вздрогнул и отскочил, со страхом косясь на неизвестного господина. – Сэр, прошу вас, не сердитесь, я её не трогал!– воскликнул он.

– Точно? – с сомнением спросил маг.

–Клянусь, сэр!

– Ну, хорошо. Ты кто?

– Юнга, сэр.

– Что это за судно?

–«Ариадна», сэр. Пассажирское.

– Ладно. Зачем ты принёс фонарь?

– Сэр, капитан решил, что вам здесь будет темно…

– Спасибо. А теперь отнеси обратно. Я отлично обойдусь свечкой. Так капитану и передай. Кстати, как звать тебя?

– Джек, сэр. Джек Рассел.

–Ну вот что, Джек Рассел. Если ты ещё раз дотронешься до вещи, которая тебе не принадлежит, мне придётся тебя наказать. Ты меня понял?

– Да, сэр, –  вздохнул мальчик и стал пробираться по мешкам к лестнице. Наверху послышались чьи-то тяжёлые шаги, и хриплый голос сердито закричал:

– Рассел, чёрт подери! Где ты шатаешься?!

– Уже иду, сэр!– крикнул Джек и виновато пояснил:– Это капитан.

– Ясно,– кивнул Герберт.

Юнга исчез в люке. Немного выждав, Герберт тоже поднялся на палубу. Положившись на свою интуицию, определил капитана среди бывших там людей.

– А, это вы!– сказал тот.

– Да. Я очень благодарен вам, сэр.

– Да бросьте, – отмахнулся капитан. – Вы на «Ариадне», и здесь не принято бросать человека в беде. Но не худо бы вам представиться.

– Разумеется,  –  спохватился Герберт, –  извините. – Я Герберт Биддалф из …шира.

– Чем занимаетесь, мистер Биддалф?– поинтересовался капитан.

– Я учёный. Врач.

– Вот это мне с вами повезло! Грегори!– закричал капитан в сторону камбуза.

На его зов вышел длинный, нескладный человек в поварском переднике.

– Как там больная мисс, Грегори?

– Плохо, сэр. Мистер Маршалл говорит, что она протянет не больше суток. Так мне её жаль, сэр. Такая прекрасная, молодая…

– Хорошо, –  оборвал капитан словоохотливого кока.– Этот господин – врач. Отведи его в каюту к больной мисс.

– Да, сэр.

Кок махнул рукой Герберту, показывая, чтоб тот следовал за ним. Проходя мимо камбуза, откуда доносились душераздирающие запахи, Герберт вспомнил, что последний раз ел вчера утром, и поинтересовался насчёт завтрака.

– А вы быстро управитесь? – спросил тот.

– Да. Иначе как мне лечить потом вашу больную, когда у меня от голода туман перед глазами?

Кок кивнул и повёл Герберта в своё кухонное царство. Там он выложил на грубый деревянный стол хлеб и вяленую рыбу и поставил кружку с водой. Пока тот ел, Грегори суетился у чана с кипятком, одновременно помешивая суп в соседней кастрюле и рассказывая новому пассажиру о порядках на судне и об остальных его обитателях.

– А капитан наш, Оливер Смит, он человек честный, сэр. Честный и простой. Мисс как стало хуже, так он ей и сказал: «Уж не обессудьте, миледи, но больше я вам ничем не могу помочь. Не в моей это власти». А она говорит: «Не волнуйтесь, капитан Смит. Видно, судьба у меня такая – умереть молодой».

– Вы сказали – миледи?– переспросил Герберт. – Это что, знатная дама?

– Так и есть, сэр. Добрая такая, ласковая, словно ангел, а красавица – королеве впору… Только теперь уж от красоты у неё мало что осталось. Жива ещё, а вид – как у покойницы. Вы, сэр, закончили? Тогда пойдёмте к ней, может, вы ей поможете.

– А доктор? На корабле есть доктор?– допытывался Герберт.

– Есть, да толку от него мало. Руками только разводит и говорит, что никакой болезни нет – и пульс в порядке, и температура… Он уж и лекарства ей давал, и кровь пускал, да только мисс бьётся и кричит, будто на куски её режут. И страшно так кричит – то тоненьким голоском воет, то хрипит. Иногда слова какие-то можно разобрать, но на чужом наречии. А то вдруг затихнет и лежит, не двигается. И белая вся.

– Ясно, –  сказал Герберт, –  ведите меня к ней. До сих пор сомнения у меня были – действительно ли я смогу помочь несчастной. Теперь вижу, что это как раз по моей специальности. Идёмте же.

И они пошли в каюту больной девушки.

Глава III

Грегори и Герберт стояли перед дверью каюты. Из-за двери доносились странные звуки – пение на непонятном языке, рёв, лай, дикий хохот. В паузах можно было различить голос  доктора, видимо, уговаривавший больную успокоиться. Доносились всхлипывания служанки. Тишина длилась минуту-две. Затем всё начиналось сначала.

– Вот, сэр, –  сказал кок, с видимым интересом прикладывая ухо к замочной скважине, –  слышите, как доктор с ней мучается? И так уже третий день.

– А с чего всё началось? Были какие-нибудь необычные происшествия до её болезни?– спросил Герберт.

– Знаете, сэр, я сам лично не видел, но вот Том Харди, приятель мой, рассказывал, что как села на корабль эта дама, –  а было это в Дублине, –  нервничала сперва, пугалась каждого шороха, и всё спрашивала, нет ли среди пассажиров пожилых женщин. Ну, ей капитан и сказал, что нет, все молодые и один старик, да и тот сидит в своей каюте как сыч, никуда носа не показывает…

– Да, да, спасибо, –  перебил того Герберт.– Ну что ж, приступим к работе. Можете идти, Грегори. Вы мне больше не нужны.

– Вы, сэр, зовите, если что, –  кивнул кок.

– Хорошо, благодарю вас.

Кок отправился наверх, а Герберт открыл дверь, вошёл, и, стараясь не делать резких движений, приблизился к постели больной. Та лежала неподвижно, разметав одеяла и простыни во время последнего своего припадка, запрокинув голову назад. Это была юная девушка с худым, бледным лицом, острым маленьким носиком и длинными пушистыми ресницами. Странное, но в общем милое личико обрамляли пышные тёмные волосы, растрёпанные и придававшие своей хозяйке некоторое сходство с ведьмой.

Около больной сидел на стуле мужчина лет сорока в опрятном тёмном костюме.

– Вы– врач?– осведомился у него Герберт.

– Да, сэр, – с достоинством ответил тот, – а вы, осмелюсь спросить?..

– Я тоже врач, –  сказал Герберт.– И пришёл помочь, так как капитан просил меня об этом. Когда она заболела, мистер..?

– Маршалл, сэр. Три дня назад, и с тех пор ей становится только хуже. Не ест, не пьёт, не узнаёт никого… А между тем всё в норме – пульс спокойный, температуры нет… И причём это не эпилепсия. Повидал я таких больных на своём веку, но эта… Я, сэр, умываю руки, хоть бедной мисс и недолго осталось быть с нами. Я ничего не могу сделать для неё. Если вы её и вылечите, сэр, то это будет просто чудом. Понимаете?

– Да, конечно, я понимаю, –  нетерпеливо кивнул Герберт.– Если не возражаете, я хотел бы остаться один с пациенткой. У меня свои методы работы, и мне бы не хотелось пугать или вводить в заблуждение посторонних людей.

– Разумеется, мистер…– Биддалф.

Доктор Маршалл почему-то дикими глазами посмотрел на коллегу и махнул рукой служанке:

– Идёмте, Лаура.

Только сейчас Герберт заметил горничную, сидевшую на сундуке в дальнем углу. Она поднялась и тихо, неслышно ступая, вышла вслед за доктором из каюты.

Когда за ними закрылась дверь, маг подошёл вплотную к постели и наклонился, всматриваясь в лицо девушки. Что-то в нём казалось странным, необычным. И как будто знакомым.

Где он мог раньше видеть её?

Пока он так размышлял, девушка неожиданно резко открыла глаза.

Герберт вздрогнул и невольно отпрянул назад. Как ни привык он к такого рода явлениям, всё же железная выдержка, которой якобы должен обладать некромант, в такие моменты подводила его. Да и было чему ужаснуться.

Зрачков у девушки не было.

Какое-то мгновение больная смотрела на него мутным, безжизненным взглядом, затем веки медленно закрылись.

Герберт заставил себя успокоиться и начал действовать. Времени у него было мало, тогда как сделать нужно было много.

Прежде всего он принёс из трюма свою заветную сумку. И когда он вернулся, ему показалось, что краска совсем исчезла со щёк девушки. Но всё-таки она была ещё жива.

Заперевшись на ключ, Герберт приступил к делу. Наиболее вероятно было то, что больная на самом деле была одержимой – в неё вселился чей-то дух. Чтобы проверить это, маг вынул из мешка знак Архангела Смерти, сосредоточился, улавливая энергию, исходившую от него, и  направил знак на свою пациентку.

Раздался такой истошный вопль, что его услышали решительно все, находившиеся на судне. Капитан, набивавший в этот момент свою трубку, рассыпал табак на палубу и стал ругаться, как старый дьявол; матросы на секунду отвлеклись от своих дел; пассажиры беспокойно завертели головами, высунувшись из своих кают, и даже старик-мизантроп, о котором столь неодобрительно отзывался достойный кок Грегори, осторожно выглянул из-за двери.

Итак, догадка мага была верной: требовалось изгнать дух. После явления колдовской печати произошла перемена с лицом больной. На месте, где должны были быть зрачки, появились маленькие чёрные точки. Дух, сидевший внутри девушки, явно испугался.

– Ещё есть надежда, –  пробормотал маг и приступил к работе.

… После того, как в дело были пущены по очереди все семь печатей, –  а всё это время несчастная выла и кричала, словно под пыткой, –  Герберт решил прибегнуть к вызову Кали. Эта богиня во многих ипостасях внушала ужас своим слугам. К тому времени маг уже определил, кто именно вселился в его клиентку. Это был один из низших демонов – служителей Кали. И когда Герберт попросил богиню уничтожить непокорного демона, не причинив, однако, вреда смертной, в которую он вселился, крики одержимой достигли своего апогея.

В тот же миг она стала медленно подниматься в воздух. Глаза её при этом были широко открыты, и она замолчала. Герберт, потрясённый, следил за происходящим. Ну не мог он, хоть и занимался магией уже давно, спокойно воспринимать такие вещи. И вспоминал в таких случаях слова своего старого учителя о том, что «практика не приестся никогда, сколько бы ты ею ни занимался». Старый маг был прав…

Внезапно тело девушки, до того бывшее напряжённым, словно она делала какое-то усилие, обмякло и рухнуло обратно на постель. Глаза закрылись, она лежала спокойно, но не неподвижно, будто спала. С минуту Герберт сидел около неё, следя, не будет ли каких изменений, и облегчённо вздохнул: щёки девушки начали розоветь, дыхание выровнялось – теперь она и в самом деле спала. Всё закончилось.

Утерев пот, заливавший лицо, Герберт стал собирать магические инструменты, после чего уничтожил все улики, говорившие о том, что здесь творилась магия. Пусть все на корабле думают, что сэр Биддалф – врач, и что больную девушку он именно вылечил, а не изгнал из неё дух. А не то плавать ему, как русалке, по волнам…

Глава IV

Маг направился к двери, и в этот момент в неё постучали.– Печально это обсуждать, –  сказал доктор Маршалл, покосившись в сторону постели, – но, поскольку бедная мисс скончалась, нам нужно как можно скорее предать её тело морю. Вы же знаете этих матросов, этот невежественный, суеверный народ. Команда откажется работать, зная, что на корабле находится мертвец.– Вы ошибаетесь, сэр, –  спокойно ответил Герберт, –  мисс вовсе не умерла, она жива и вполне здорова. Я приложил все усилия, и кризис миновал. Сейчас она спит. Давайте выйдем, чтобы не тревожить её и не нарушать целительного сна.

Потрясённый доктор открыл рот, собираясь что-то сказать, но далеко не сразу смог найти подходящие слова. Он был в шоке от услышанного. Наконец он обрёл дар речи:

– А… простите… это правда? Вы не шутите?.. Она действительно жива?!

Куда девалась вся солидность и выдержанность этого человека! Как ошпаренный, он кинулся к спящей теперь девушке и остановился, поражённый чудесной переменой. Во сне бывшая страдалица выглядела обворожительно: тёмные густые локоны, разметавшиеся по подушке, длинные ресницы, белое личико. Ко всему этому теперь прибавился нежный румянец на щеках и алые губки, до этого бывшие бледными и обескровленными. Герберту, впервые увидевшему её, она показалась милой, теперь же уверенно можно было назвать её красавицей. Доктор Маршалл, видимо, полностью разделял его мнение.

– Она просто ангел!– прошептал тот.– Но, сэр Биддалф, как вам это удалось? Прошу вас, поделитесь со мной! Может, в следующий раз я тоже смогу спасти безнадёжно больного?

– Нет, сэр Маршалл, –  покачал головой Герберт.– Способа лечения я вам поведать не вправе, но охотно сообщу название болезни.

– И что же это за болезнь?– немного разочарованно спросил доктор.

– Редкая разновидность эпилепсии, –  с видом знатока ответил тот.– Но она настолько редко встречается в Европе, что вам нечего опасаться за свой авторитет врача. Даже профессорам Лондона пришлось бы изрядно поломать тут головы. Вы всё равно не могли бы ничем помочь.

– И надо же было такому произойти, –  сказал явно приободрённый Маршалл. Ему понравился ответ Герберта, в  котором сквозил некий намёк на комплимент знаниям коллеги.– Вы, сэр, всё же промолчите? А, понимаю. Врачебная тайна. Но, тогда, быть может, вы разрешите мне, сэр Биддалф, как ассистенту, в следующий раз…

– Присутствовать при лечении?– закончил за того Герберт.

– Не дай Бог, конечно, –  спохватился доктор, мысленно ругая себя за горячность.– Я не то хотел сказать, сэр. Но всё же, если такое произойдёт, вы разрешите мне как-то помочь вам?..

– Не думаю, чтобы это было необходимостью, – криво улыбнулся Герберт.– Вы просто не осознаёте, о чём просите.

– Но, сэр, не вы один хотите быть мастером своего дела!– воскликнул вспыльчивый Маршалл.– Неужели делиться знанием – преступление?!

– Мастером… – пробормотал про себя маг…

Так, продолжая спорить, они поднялись на палубу.

Узнав об исходе лечения, капитан снова уронил трубку, но в присутствии джентльменов чертыхаться не стал. По крайней мере, вслух.

– Вы, доктор Биддалф, просто волшебник, –  покачал он головой.– Можно сказать, вы её из могилы вытащили!..

«Знал бы ты правду, не распинался бы сейчас передо мной, –  подумал маг, –  выкинул бы меня за борт, да ещё проследил бы, как тело ко дну пойдёт». Вслух же он ответил капитану на очередную любезность, выразил надежду, что мисс скоро сможет встать, и дал пару советов доктору Маршаллу, какие укрепляющие снадобья ей давать для поддержания сил и полного выздоровления. После чего отправился на камбуз– за теперь уже законной трапезой.

Вскоре все на судне наперебой обсуждали чудесного доктора. Каждый выдвигал свою теорию о том, где мог обучаться врачебному ремеслу «доктор» Биддалф. Тут были разногласия, но все сходились в одном: само Провидение послало им этого необыкновенного врача.

За едой Герберту приходилось то и дело отвечать на вопросы сгоравшего от любопытства кока, а после выслушивать его поздравления. Наконец сытый, но всё же выбившийся из сил, Герберт отправился в трюм – отдыхать. Там у него немного поднялось настроение – вместо ненавистного фонаря на полу светилась одна-единственная свечка: исполнительный юнга побывал здесь в его отсутствие.

Часа два Герберт провалялся без движения. Потом, поднявшись с тюфяка, служившего ему постелью, перебирал свои колдовские инструменты, проверяя, нет ли чего лишнего, –  маг любил порядок в своём деле. После этого он поднимался наверх только за ужином, после чего заснул крепко, и, как и всегда, без сновидений.

Глава V

На следующий день после обеда к Герберту снова прибежал юнга и сообщил, что знатная дама хочет видеть своего спасителя.

– Мисс уже пришла в себя? – спросил Герберт.

– Что вы, она уже ходит, сэр! Мисс даже по палубе сегодня гуляла и беседовала с капитаном– всё про вас расспрашивала.  А сейчас вот послала за вами.

– Ну что ж, я иду, –  кивнул Герберт и стал подниматься вслед за мальчиком по лестнице.

Остановившись перед знакомой каютой, маг постучал. Ему ответил из-за двери тоненький голосок, сказавший: «Войдите!»

На сей раз дверь ему открыла горничная. Вчерашняя его пациентка сидела в кресле, совершенно одетая. На ней было тёмно-зелёное бархатное платье с чёрными кружевами, в ушах сверкали серьги – по-видимому, бриллиантовые. Волосы были убраны в высокую, строгую причёску. Вообще весь её облик сегодня больше подходил какой-нибудь старой знатной чопорной леди, которая ведёт одинокую жизнь и никогда не изменяет раз заведённым привычкам. Герберт хорошо знал эту породу женщин – им легче забыть погулять с детьми, чем надеть несвежий воротничок или пропустить вечерний чай. Но к этой молодой девушке никак не подходило такое определение. Герберт удивлялся про себя, впервые видя подобное несоответствие между лицом и нарядом.

– Садитесь, сэр, прошу вас, –  сказала она, показывая на стул напротив.– Герберт сел.– Даже не могу выразить словами, как я вам благодарна…  Ведь вы сделали невозможное, мистер Биддалф!..

Герберт слегка вздрогнул, услышав свою родовую фамилию, под которой он представился капитану исключительно по собственной глупости. И что бы ему назвать другую!

– Вам уже сообщили, кто я такой?– осторожно уточнил он.

– Вы сэр Герберт Биддалф, врач?– полувопросительно-полуутвердительно сказала девушка.

Приставка «сэр» была болезненным уколом для Герберта. Он беспокойно шевельнулся – и здесь начинаются неприятности: сначала всплывёт его фамилия, потом титул… а там уже несложно догадаться, кто он и чем занимается на самом деле.

– Послушайте, мисс, может быть, не обязательно называть меня «сэр»?– запротестовал он.– Ведь я всего лишь…– Пожалуйста, не разыгрывайте передо мною спектакль, сэр Герберт, –  строго сказала его собеседница. – Я по вашему лицу отлично определила ваше истинное происхождение. Не надо скромничать: всё, что мне понадобится, я всё равно узнаю. Да, ведь вы, сэр, до сих пор не знаете имени той, кого спасли от смерти. Меня зовут Летиция О’Брайан, и определённый титул у меня тоже есть, –  и, прошу вас, не делайте вид, что к вам это не имеет никакого отношения!

Пока она говорила, Герберт вглядывался в её черты, казавшиеся ему знакомыми. Вероятно, это так и было, поскольку в глазах девушки появилось странное выражение – она тоже начала его узнавать…

Тут в дверь постучали, и служанка впустила доктора Маршалла, а за ним и капитана. Оба тут же выразили свою радость по поводу чудесного выздоровления юной мисс, и та совершенно искренне поблагодарила их за участие. Однако Герберт чувствовал, что в её интонациях появилось что-то принуждённое, официальное, и теперь она ещё больше стала похожа на манерную старуху-аристократку. Впечатление было не из приятных, и Герберт был очень рад, когда они оба ушли.

Тут поведение мисс О’ Брайан слегка поразило Герберта. Когда закрылась дверь, его собеседница заговорщицки оглянулась, чтобы убедиться, что кроме них двоих в каюте осталась только служанка. Но, судя по всему, Герберту предстояло услышать что-то очень важное, так как даже присутствие горничной стесняло её госпожу.

– Лаура, оставь нас, –  приказала Летиция, и та немедленно исчезла из каюты.

–Ну вот, теперь нас никто не услышит, –  сказала девушка.– Ведь, насколько я понимаю, эпилепсия, о которой рассуждал добрый доктор Маршалл, здесь вовсе ни при чём. Вы ведь знали, что со мною, не так ли?

Герберт внимательно посмотрел на неё.

– Да, я знал, –  кивнул он.– Может, расскажете мне, кто это вас так невзлюбил?
– А вы умеете хранить тайны?

– Это часть моей работы. Иначе зачем же вы меня позвали?

– И что же это за работа?– спросила мисс О’ Брайан.– Между прочим, у меня такое чувство, что я вас знаю, и если вы ответите так, как я рассчитываю, это так и есть.

– У меня точно такое же чувство. А работа моя – колдовство. Я – чёрный маг и некромант.

Про себя Герберт обречённо вздохнул. Уходить от ответа он не умел, и теперь она пойдёт и выдаст его…

Но мисс О’ Брайан отреагировала на его признание совершенно неожиданно.

– Да, всё верно, –  сказала она, –  я так и думала. Мы с вами старые знакомые, сэр Герберт.

– Разве?– машинально спросил тот, всё ещё не опомнившись от удивления.

– Конечно. Сейчас  я живу в Дублине, с отцом, но тогда, семь лет назад, помните? Вы приезжали к моей тётушке Дарси в Дандолк. Мне тогда было двенадцать лет.

Тут у Герберта в голове словно что-то щёлкнуло. Ну, разумеется!

Дарси боялся весь город – она была колдуньей. И не самой плохой – могла и порчу навести, и, наоборот, вылечить– разбиралась решительно во всём. А год  назад она была одной из тех, кто на тайном совете проголосовал в его пользу. И забавную малышку Летти он тоже помнил. Такая она была смешная – всё пыталась за ними следить, как только они затевали что-нибудь – гадание, спиритический сеанс  или что-то ещё – а когда её заставали «на месте преступления», так уморительно делала строгое лицо, и, уперевшись руками в бока, спрашивала: «Чем это вы тут занимаетесь, мистер Биддалф?»

Да, он всё это помнил.

– Тётушку многие побаивались,  –  сказала Летиция, будто угадав его мысли, –  ну, да ведь она была со странностями. Помню, как-то она раскричалась на меня за то, что я, найдя на чердаке дохлую кошку, приказала Сесил её выкинуть. Или за то, что я взяла поиграть куклу с окна в гостиной. Да, в доме тётушки было много странного… Правда, после этого она стала предупреждать меня о том, какие вещи можно трогать, а какие – нет. И помню, что к ней часто приходили гости, не менее странные, чем она сама. Теперь-то я понимаю, что всё было всерьёз, а в то время, конечно, считала это игрой…  Из-за тёти Дарси мои сверстники и меня звали ведьмой–никто не хотел со мною дружить.

– Но вы всё-таки расскажите, как так получилось, что в вас вселился дух, –  попросил Герберт.

Летиция боязливо оглянулась и теперь заговорила шёпотом:

– Это было пять дней назад. Я попрощалась с отцом и села на корабль. Когда я поднималась по  трапу, я оглянулась и увидела в толпе на пристани уродливую, противную старуху. У неё был крючковатый нос, а голова обмотана серой тряпкой. Можно, конечно, рассуждать, что мне показалось, но она смотрела именно на меня! Причём с такой страшной ненавистью, что мне стало не по себе. В её взгляде ясно читалось: «Я до тебя ещё доберусь!». Я уверена, что эта старуха и была всему виной. Да, кроме того, и нет у меня никаких врагов. Надеюсь, вы-то не будете надо мною смеяться? – Она умоляюще взглянула на Герберта.

– Нет, –  серьёзно ответил маг. – Я не буду над вами смеяться, мисс Летиция. Смешного в этом абсолютно ничего нет. Куда вы направляетесь?

– Вообще-то я еду в Суонси, навестить родных, –  сказала девушка.

– Вы не сойдёте в Суонси, –  заявил маг.– Это совершенно исключено.

– Почему?

–Потому что там вас могут ждать неприятности.

Летиция промолчала, обдумывая слова Герберта. Наконец она спросила:

– И куда же мне, по-вашему, следует ехать?

– До конца пути.– В Плимут? Но у меня там никого нет! Что я буду делать в незнакомом городе одна, где некому довериться?– А ваша служанка, Лаура?

– Она ненадёжна – больше, чем просто на прислугу, на неё положиться нельзя. Если бы Сесил была жива, я взяла бы её с собой.

– Я тоже сойду в Плимуте. Мне-то вы можете довериться?

– Вам… да, разумеется, –  кивнула Летиция.– О, совсем запамятовала.– Она достала из-под койки небольшую шкатулку, порылась в ней и протянула магу мешочек, в котором что-то бренчало. Мешочек был увесистым.

Герберт только открыл рот, чтобы отказаться от такого обильного вознаграждения, как Летиция, угадав его реакцию, замахала на него рукой.– Даже не думайте, что я возьму деньги обратно, сэр Герберт! Вы же мне жизнь спасли! Или вы по-другому считаете?

Перед Гербертом снова исчезла юная девушка, а вместо неё возникла вдова-графиня. И он покорно сунул мешочек в карман плаща.

– Вот так лучше, – сказала она.

Спустя два дня они вместе сошли в Плимуте…

Глава VI

Записки одного мечтателя

Как странно… Мне говорили, что, очнувшись, я ничего не буду помнить, но я помню всё… Неужели там, на этом корабле, это был я? Я – чёрный маг!.. Очень забавно. Такое ощущение, что прошло много дней, – может быть, неделя, – а на самом деле – несколько часов. Знаете, так бывает, когда вам читают очень интересную книгу, и вдруг захлопывают на самом напряжённом месте. До сих пор не могу поверить, что моё потрясающее путешествие было иллюзией. Как бы мне хотелось, чтобы это было не так…

Вечером, позднее.

Заходили друзья, спрашивали, чем я тут без них занимался. Сначала я не хотел ничего говорить, но потом всё-таки решил рассказать им. Они пришли в ужас и потребовали, чтоб в дальнейшем я об этом и думать забыл. Я пытался их успокоить – объяснял, что устроил что-то вроде эксперимента над самим собой. Увлечений у меня никаких нет и спортом я не занимаюсь. Я ведь сейчас на больничном–как-то возвращался домой с работы пешком, и какой-то придурок на велосипеде сбил меня. Падая, я сильно повредил себе колено, и врач прописал мне домашний режим. И вот теперь я маюсь без дела. То есть маялся до вчерашнего дня…

Знаете, что я сейчас делаю?

Я смотрю в окно.

Передо мной расстилается поистине фантастический пейзаж: обледеневшие скалы, за ними – голубое море, а дальше – остров, на нём стоит замок – в таких замках обыкновенно живут феи, эльфийские королевы или заколдованные принцессы. И уже совсем на горизонте – вершины величавых синих гор, покрытых извечными снегами. И от всего этого исходит розовато-жёлтое сияние.

Нет, нет! Это не то, что вы подумали. Но красиво, согласитесь? Да вы и сами много раз видели нечто подобное с той же позиции, что и я, если следили когда-нибудь за облаками.

Вот теперь, скажете, я всё испортил. Ведь было интересно, правда? Если б я был художником, написал бы картину, передав на холсте все тончайшие переливы и оттенки солнечных лучей, проходящих сквозь облака. Если б я был поэтом – сочинил бы стихи о том, какие причудливые картины рождает человеческое воображение из простого скопления туч на горизонте. Будь я писателем– на почве увиденного написал бы роман в жанре фэнтези, одной из иллюстраций к которому служил бы этот удивительный закат. И наконец, если бы я был композитором, то, запечатлев в сердце чудесные краски неба, создал бы прекраснейшую в мире музыку…

Но всему этому не суждено сбыться. Я не художник, не поэт, не писатель, не композитор и не кто-то ещё. Природа не наделила меня никакими способностями, а тем более – талантами. Если взять представителей нескольких типов людей и вывести среднее арифметическое, то им буду я. Я хорошо делаю свою работу– но и только. Просто сейчас вот мне не повезло, –  так ведь это со всеми случается. Нервы мои не выдержали безделья, и я повёл опасную игру. А может, мне не на что жаловаться в самом деле? И всё не так уж страшно? Не знаю. Пока мне неизвестен ответ на этот вопрос.

Через два дня, утром.

Надо постараться найти какое-нибудь занятие. От скуки с ума сойдёшь. Попробую разобрать хлам в соседней комнате – столько накопилось, что пора с ним что-то делать.

Вечером.

Я-то думал, что устану за день и буду крепко спать! Как-то неожиданно быстро всё закончилось, и я снова в лапах монстра, имя которому – хандра.

Никаких дел. Никаких встреч с людьми. Даже ни одного праздника. Ни одного…

Словно какие-то злые духи ополчились против меня, и из всех возможных вариантов развития ситуации мне остался только этот – самый скучный из всех.

Две недели спустя.

У меня с утра всё сегодня не заладилось – наверно, встал не с той ноги: одна неприятность за другой. Что ж, и так бывает.

Вечер, сумерки.

Такое чувство, что чего-то не достаёт. Может, нервы шалят, но эти шторы шевелятся, точно живые. И по полу эти отблески света из окна напротив…  Вот опять этот шорох!

Смотрю на себя в зеркало – как и не я.

Лицо покрасневшее, лоб блестит от пота, в глазах тоже что-то такое странное…

Да что это со мной?

Знаете, я вспоминаю сейчас тот вечер. Я очень не хотел этого делать, очень, поверьте мне. Но словно сама судьба была против меня.

И я достал трубку.

Ну вот, мне сразу стало легче. Собственно, о чём я так переживаю? Это же моё личное дело, и, если пойдёт что-то не так, никто обо мне не заплачет.

Нервы успокаиваются, беспокойные мысли уплывают, растворяются в тумане…

Да, надо же, туман…

Глава VII

… Туман на пристани был таким густым, что люди едва различали друг друга в пяти шагах. Сквозь эту толпу, и сами тыкаясь, как слепые котята, пробивались Герберт, Летиция и её служанка.

Летиция, у которой оказалось сравнительно немного вещей, наотрез отказалась расставаться с одной из сумок, по виду небольшой, но увесистой; основной же скарб тащила служанка, и часть взял на себя Герберт.

– Может, всё-таки отдадите это мне?– усмехнулся маг, кивая на сумку Летиции. Та упрямо замотала головой.

– Со стороны довольно необычно выглядит: молодая знатная девушка сама несёт тяжёлую сумку.

– А мне, сударь, неинтересно знать, как это выглядит со стороны, –  процедила сквозь зубы Летиция, оглядываясь на горничную, которая почему-то с ужасом смотрела назад.

Туман потихоньку расступился, и Герберт, перехватив её взгляд, увидел одинокого человека, стоявшего примерно в сотне шагов от них. Хоть тот и делал вид, будто разглядывает суда у пристани и людей рядом с ними, Герберт почуял, что это соглядатай.

– Смотрите!– шепнул маг девушке.– Видите? Даже здесь вас встречают.

Летиция взглянула в сторону шпиона, который теперь прогуливался по набережной.

– Вы думаете, это он за мной следит?– спросила Летиция.– Да уж не за Лаурой, это точно.

– И что же теперь?

– Уйдём отсюда, и поскорее, –  ответил маг и без лишних слов выдернул из рук девушки сумку.

– Что вы себе позволяете, мистер Биддалф!– возмутилась Летиция.– Это мои личные вещи!!

– Лучше не спорьте, мисс О’ Брайан, –  отрезал тот, –  вы не дома под крылышком у родителей, а я ваши капризы терпеть не намерен. Просто следуйте за мной. И молча.

– Я сама прекрасно могу донести эту сумку!– гневно возразила Летиция.– Если вы, сэр, думаете, что я белоручка, то вы ошибаетесь! Я…

Она хотела ещё что-то сказать, но тут маг без особых церемоний толкнул её вперёд, за угол дома, вдоль которого они двигались теперь. Обернувшись, он убедился, что шпион исчез.

Теперь они шли по улице, которая, если повернуться лицом к морю, плавно переходила в пристань.

–Ну вы, сударь, и наглец!– яростно прошипела Летиция, прибавляя шагу– надо сказать, что это у неё получалось с трудом. Герберт лишь усмехнулся: со временем нрав малышки Летти явно не улучшился.

– Вы, ирландцы, все такие?– поинтересовался он.– Какие?– сверкнула на него глазами девушка.

–Благодарные наоборот, –  ответил маг.

– Зато вы, англичане, все вежливые и галантные, –  парировала Летиция.

– Увы, я не француз, –  пожал плечами маг.

Наконец они добрели до ближайшей гостиницы, где Летиция, видимо, подумав, что в следующий раз её сравнят с шотландкой, не жалела денег, и Герберт не успел ничего сообразить, как она уже платила за всех троих, и, кроме того, направо и налево раздавала чаевые.

– Мисс О’ Брайан, вы с ума сошли!– зашептал ей Герберт.– Поберегите деньги!

Та лишь надменно тряхнула головой и походкой королевы прошествовала в свой номер. У Герберта комната была напротив.

Неспокойно они провели эту ночь: всем троим снились кошмарные сны. А Герберт и вовсе слышал во сне чей-то голос, звавший его по имени и приказывавший ему вернуться домой, чтобы немедленно отомстить Клейтону.

«А Летиция?» –  мысленно спрашивал Герберт. «Оставь её. Ты зря тратишь время на её защиту. Забудь об этой девушке», –  отвечал голос.

«Но почему? И кто ты?» –  спрашивал маг.

Тут же всё прекратилось – дальше он спал крепко и без сновидений.

Летиции привиделось, будто в комнату к ней вползает туман, такой же густой, как днём на пристани, постепенно приобретая очертания человеческой фигуры. Слышался почти змеиный шёпот: «Летиция! Беги отсюда! Смерть ждёт тебя здесь, и нечто страшнее смерти!» Тут девушка вскрикнула и проснулась– снова заснуть ей удалось лишь под утро.

Что касается Лауры, нам неведомо, что видела во сне она, но, надо полагать, тоже что-то неприятное, поскольку всю ночь она стонала, вздыхала и ворочалась с боку на бок.

Да, кому-то все трое в этом городе очень сильно мешали…

Глава VIII

Сразу после завтрака, который Герберту принесли к нему в номер, маг отправил с коридорным записку Летиции, в которой приглашал её прийти. Спустя минут пять раздался стук. Но это была не Летиция, а снова коридорный с ответом: «Приходите ко мне сами. Вы должны кое-что увидеть». Маг фыркнул и направился к двери. На лице слуги он заметил ухмылку – вероятно, тот подозревал здесь любовную интрижку. Герберт дал ему на чай и отправил восвояси.

Заперев комнату, он прошёл к двери напротив. За тот короткий миг, пока он стучал, ему снова почудилось, что за ним наблюдают. Но никого не было в тихом пустом коридоре. Вероятно, тут и постояльцев-то было немного.

– Почему вы не пришли сами?– первым делом спросил Герберт, без приглашения устраиваясь в одном из старых полосатых кресел. Летиция сделала вид, что ничего не заметила.

– Я не рискну лишний раз перенести это на глазах у посторонних, –  сказала девушка.– А вы, с вашим опытом работы, могли бы и догадаться, что я имею в виду. Вы, наверное, считаете, что незамужние девушки дорожат лишь драгоценностями и всякими безделушками?

– Простите за откровенность, мисс О’ Брайан, но так оно и бывает в большинстве случаев.

– Потрудитесь прочитать мои мысли, и вы поймёте, что ко мне ваше определение не подходит, –  кокетливо возразила Летиция.

Маг нахмурился.

– Я не люблю читать чужие мысли, –  сказал он грустно.– Порой лучше не знать, что о тебе думают люди, иначе можно окончательно разочароваться в них.

Наступила неловкая пауза. Потом Летиция заявила:

– Я хочу кое-что вам показать. Это очень важно.

Она пододвинула к себе ночной столик, на котором лежал какой-то круглый предмет, прикрытый тёмной шалью. Затем сдёрнула её. Герберт ахнул.

На столике заманчиво поблёскивал хрустальный шар.

Летиция, довольная, что произвела на мага впечатление, искоса поглядывала на него, следя за выражением его лица.

– Да, недооценил я вас, мисс О’ Брайан, –  произнёс наконец Герберт.– Но где вы это взяли?

– Подарок тётушки.– Летиция снова накрыла шалью своё сокровище.– И вы умеете им пользоваться?– уточнил маг.

– Разумеется. Для чего бы я повсюду возила с собой большую тяжёлую вещь, которой нельзя найти предназначение?

– Что ж, отлично, –  сказал Герберт.– Тут его словно стукнуло:

– А где Лаура?!

– Не беспокойтесь, –  хихикнула Летиция.– Я с раннего утра услала её на рынок, и то, что я поручила ей купить, ей долго придётся искать.

Герберта уже подмывало спросить, что же такое должна принести служанка, но он вовремя прикусил язык.

– Итак, мисс О’ Брайан, будьте любезны продемонстрировать, как вы пользуетесь шаром. Вы же не просто показать мне его собирались?

– Конечно, нет!– вспыхнула та.

– В таком случае приступайте.

Летиция кивнула. Придвинув к себе вплотную столик, она снова сняла покрывало с шара.

Тем временем Герберт задёрнул шторы на окне и зажёг свечи. Комната осветилась таинственными бликами, и огоньки многократно отразились в кристалле.

– Какое видение мне вызвать?– спросила девушка. Герберт задумался.

– Попробуйте увидеть моего злейшего врага, –  предложил маг.

Летиция устроилась в кресле поудобнее и сосредоточила взгляд на мерцающей поверхности шара, постепенно погружаясь в транс.

Спустя какое-то время Герберт услышал голос девушки, но теперь он звучал иначе – как-то отрешённо, мечтательно. Летиция заговорила, словно ни к кому особо не обращаясь в этой комнате:

– Я вижу человека в серой одежде, он выходит из высокого дома, на окнах – толстые решётки. Думаю, это тюрьма. Да, так и есть, –  тюрьма. Человек спускается по ступенькам. Он темноволос, невысок, правую руку держит за спиной. Всё сбилось…  Так, это он же – теперь идёт по площади, перед ним солдаты разгоняют толпу. За ним идут какие-то люди – вероятно, его помощники. Он поднимается по ступенькам…  Да, это виселица. И теперь на голове его – красный колпак…

Летиция замолчала. Герберт вздрогнул – он слишком хорошо узнал того, кого она описала. Несомненно, это был Клейтон.

В наступившей тишине раздался теперь уже обычный голос Летиции:

– Так ваш злейший враг – палач?– Именно, –  кивнул Герберт.– И с ним мне ещё предстоит поквитаться.

– За что?– Это длинная история.

–А мы никуда и не торопимся, –  заметила девушка. –  Или нет?

– Отчего же…– Расскажите, прошу вас. В конце концов вы знаете обо мне много, а я о вас– почти ничего.

– Ну, хорошо, –  согласился Герберт.– Родился я в …шире, близ Сток-он-Трента. Не хочу показать, будто хвастаюсь, но род наш очень древний– я хорошо знаю девять поколений моих предков.

– Бог мой!– изумлённо прошептала Летиция.– Даже для аристократа этого более чем достаточно!

Герберт слегка поморщился – правда, она не сразу поняла, из-за чего.

– Все они занимались колдовством. Правда, не помню ни одного из предков, кто практиковал бы некромантию, –  думаю, здесь я первопроходец, –  но чёрной магией уж точно не гнушался никто.

– А разве это не одно и то же?– полюбопытствовала Летиция.

– Что именно?

– Некромантия и чёрная магия. Это разные вещи?– простодушно спросила девушка.

– Разумеется, –  кивнул маг.– И в том, и в другом случае вы обращаетесь за помощью к подземным божествам, жителям Ада. Но с помощью некромантии можно как уничтожить человека, так и вылечить его, –  последнее я проделал в вашем случае.

Летиция слегка зарделась.

– Да, такой вот парадокс: сила мёртвых может нести исцеление. Я и сам часто над этим задумывался. Силой же тёмного волшебства вы вряд ли кого-то вылечите.– Тут маг криво усмехнулся.– Результат будет крайне   отрицательный.

Девушка кивнула, показывая, что поняла, и маг продолжал далее:

– С детства я был окружён соответствующей атмосферой – оба моих достопочтенных родителя также занимались магией. Когда я стал подрастать, меня принялись обучать основам этой великой науки и искусства. Разумеется, это делалось тайно, и довольно много прошло времени, прежде чем жители в нашем городке начали подозревать мою семью в связях с нечистым.

Летиция вздрогнула, и маг с вызовом посмотрел на неё.

– Ну, вы же это так называете, –  презрительно добавил он.

Тут до неё дошло.

Глава IX

– Но рано или поздно тайна, даже самая сокровенная, выплывает наружу. Так случилось и с нами – кто-то донёс, что в нашей семье практикуют колдовство, да ещё чёрное. Лакомый кусок для инквизиторов, верно?

– Но сейчас ведь нет инквизиторов, –  удивилась Летиция.

– А вы считаете, что новые законы что-то изменили?– горько улыбнулся маг.– Священник местного прихода люто ненавидел нас и подговорил горожан сжечь наше поместье. Когда им это не удалось, устроили так, что отца посадили в тюрьму, якобы за воровство. Прямо обвинить в колдовстве нас никто не решался, –  здесь вы правы, сейчас не пятнадцатый век и это выглядело бы несерьёзно в глазах суда, – но тем не менее это было удобно: одним ударом избавиться от главы семейства и опозорить весь наш род. Ну а потом… Мать пыталась им мстить, но сделала только хуже. Прошло двенадцать лет, но эту ночь я помню, словно всё было вчера. Толпа ворвалась в дом, начала жечь и крушить всё подряд. Когда запылала лестница, из спален вытащили моих сестёр.– Герберт говорил глухо, глаза его были устремлены куда-то вдаль, словно он опять видел перед собой события той страшной ночи.– У меня были две сестры– Лилиан и Гвенда. Одной было двенадцать, другой пять. Обеих растерзал народ, натравленный священником. А мать… Я не знаю, что с ней стало. Скорее всего, она тоже погибла. Всё было сожжено и разрушено этими безумцами, даже наш фамильный склеп. Я тогда чудом спасся.

Мне совершенно некуда было бы податься, если бы не наш ковен. На ту пору мне, к счастью, как раз исполнилось тринадцать, и меня приняли как полноправного члена нашего общества. Все последующие годы я учился, путешествовал по стране в поисках настоящих мастеров. Как раз в то время я и с вами познакомился.

Летиция снова покраснела.

– Несколько лет назад я на свой страх и риск обратился за помощью к властям, но надо мною лишь посмеялись. Потом я узнал, что всё делалось с полного их согласия. А главным сторонником охоты на ведьм был тот самый палач – Эдвард Клейтон. Они тут же спелись с этим священником. Два сапога пара – это про них. Три года я вынашивал план мести, и всё пошло насмарку, ничего у меня не вышло. Люди Клейтона сцапали меня прямо на улице, средь бела дня, как мелкого воришку. Я угодил в тюрьму.

Но там, к моему изумлению и восторгу, у меня нашлись доброжелатели, так же ненавидевшие Клейтона, которые подсказали мне, как оттуда можно сбежать. Они объяснили это тем, что враг Клейтона – их друг. Однако теперь мне кажется, что тут не обошлось без нашего вездесущего ковена…  Итак, мне показали подземный ход. Я благополучно пробрался по нему, выйдя наружу на островке посреди Ирландского моря. Сделал лодку из имевшихся там чахлых сосенок и поплыл в открытое море, навстречу судьбе. Дальше вы знаете.– Герберт умолк.

Летиция долго ничего не говорила, находясь под впечатлением от услышанного. Наконец она сказала:

– Вы необыкновенный человек, сэр Герберт.

– Да уж, необыкновенный, –  печально кивнул тот, –  по числу неудач.– Я не это хочу сказать. У вас сильный характер. Ведь какая нужна сила воли, чтобы столько времени ждать, готовиться, а, потерпев поражение, начинать всё сначала! У вас всё получится. Я в этом уверена так же, как в том, что меня зовут Летиция О’ Брайан!– с жаром произнесла девушка.

– Надеюсь, –  ответил Герберт.

Мы с вами знаем, на что способна вера окружающих в человека.

И впервые за двенадцать лет чёрный маг светло улыбнулся.

Глава X

–  Кстати, мисс Летиция, у вас всегда так хорошо получается?– поинтересовался Герберт.

– В основном –  да, –  смутилась та.

– Вы могли бы сделать это профессией. На тот случай, если придётся самой добывать средства к существованию. Или вы собираетесь замуж?

– А вот это вас не касается!– отрезала девушка, красная как помидор.

– Что ж, не касается, так не касается. Я просто счёл своим долгом дать полезный совет, –  пожал плечами Герберт.– Ведь способности – налицо: умничка Дарси, не ошиблась в преемнице! Вы не знаете, она ещё практикует?

– Я думала, вам это известно лучше, –  удивилась Летиция.– Кто из нас чёрный маг, вы или я?

– Оба, –  зловещим голосом произнёс Герберт.

– Что вы хотите этим сказать, сэр?

– А как, по-вашему, называется то, чем вы занимались сегодня?

– Вы приравниваете девичьи забавы к чёрной магии?

– Мисс О’ Брайан, не забывайте, что я могу читать чужие мысли. Я уже упоминал, что не люблю этого делать, но иногда приходится. Для вас хрустальный шар – отнюдь не игрушка, и вы всей душой верите в то, что делаете. А это уже что-то значит. Вы хотели меня удивить, –  вам это удалось. Но этот ваш каприз был не просто капризом. Вы хотите доказать обратное, –  и вам это не удастся, смею вас уверить.

Летиция молчала.

– Осмелюсь взять на себя разработку дальнейшего плана действий,–  продолжал маг.– Итак, вас кто-то пытается отправить в мир иной, это очевидно. Вам нужно скрываться, и подальше от ваших родственников, –  вы же не хотите навести на их след этого человека или существо, –  пока, увы, мне это не ясно.

– Существо?!– в ужасе переспросила Летиция.– Что же, по-вашему, это может быть…

– Вампир, вервольф или кто-нибудь ещё. Да, мисс Летиция, всё, что угодно. Только, прошу вас, не впадайте в панику. Ещё рано.

– Постараюсь, –  прошептала девушка.

– Что касается меня, то я попытаюсь найти свою мать. Надежда слабая, но надо попробовать: ведь я не видел, как она погибла. А Клейтон своё получит сполна. Я, некромант, и то себе такого не позволил бы – разрушать склеп! У моих собратьев по цеху тоже есть элементарное уважение к мёртвым. Да, я с ним ещё встречусь… Что же касается вас, то, конечно, я сделаю то, что обещал, –  буду охранять вас по мере своих сил.

Летиция поёжилась: наверно, она представила Герберта ночью на кладбище за работой.

– Вот так и выходит, мисс Летиция, что до поры до времени нам с вами расставаться никак нельзя. Одной вам будет небезопасно разъезжать по стране.

– Да, пожалуй, –  эхом отозвалась Летиция.

– Завтра же мы съедем отсюда. Уютные гостиничные комнаты нам сейчас не по средствам. Я имею в виду не деньги, которые вы раскидываете так безрассудно, – Герберт предостерегающе поднял палец, увидев, что девушка пытается что-то возразить.– Мы привлекаем к себе слишком много внимания, так что придётся перебраться в другое место.

– Надеюсь, это тоже гостиница?

– Разумеется, нет! Я же только что объяснил!– В чёрных глазах мага мелькнуло раздражение.– Мисс Летиция, вдумайтесь, наконец, в смысл моих слов! Нам нельзя вот так запросто поселяться в шумном многолюдном месте! Здесь слишком опасно! И поэтому мы с вами переселяемся на другой конец города. Правда, боюсь, не очень-то вам то местечко понравится…

– А что это?– с подозрением в голосе спросила Летиция. Маг замялся.

– Ну-у, вообще-то…– смутился он, –  вы мне доверяете?

– Я вам доверяю, сэр, но не настолько, чтобы ехать в какое-то ужасное или грязное место по одному вашему слову!..

– А если оно не грязное и не ужасное?

– Тогда всё в порядке. Но, может, вы всё-таки скажете мне, где собираетесь меня прятать?

– Немного позже, –  пробормотал маг. Он не был уверен, что его идея придётся девушке по вкусу.

И самым плохим здесь было то, что альтернативы не было никакой. К истерике он уже приготовился заранее.

– Я ухожу по делу,–  объявил он, меняя тему разговора.– Помните: не открывать шторы, не спускаться вниз, не производить шума и вообще ничем не привлекать к себе внимания, –  вот сейчас ваша единственная надежда на спасение.

– Я поняла, –  кивнула Летиция.– Но всё же, мистер Биддалф, куда мы завтра едем?

– Немного потерпите, мисс О’ Брайан. Позвольте устроить вам сюрприз, –  отшутился Герберт, выходя из комнаты.

В дверях он столкнулся с Лаурой. Та присела, он же ни с того ни с сего по-свойски махнул ей рукой. Какое счастье, что служанка так задержалась на рынке!

Остаток дня маг собирал свои вещи, коих у него было не так много, и обдумывал завтрашнюю поездку. А на ночь глядя он укатил в кэбе в неизвестном направлении, вернувшись хотя и совсем уж поздно, но, что было необычно для него, в приподнятом настроении.

Наутро Летиция, Лаура и Герберт катили по мостовой прочь от гостиницы. Вещи были уложены на крыше, так что троица разместилась с комфортом. И только тогда, когда постепенно начали редеть жилые дома, сперва сопровождавшие их густой стеной по обе стороны улицы, рассеялись толпы прохожих и всё большую тень стали давать древние, могучие, шумевшие на ветру деревья, Летиция, высунувшая голову в окошко кэба, всё поняла.

– Вы везёте меня на кладбище!– завизжала она.

Глава XI

–  Вы с ума сошли!– продолжала вопить Летиция, вцепившись в рукав Герберта. Тот даже не пошевелился.

– Слышите меня?! Немедленно возвращайтесь!!!

– Мисс О’ Брайан, возьмите себя в руки, –  сухо проговорил Герберт.– Лучшего укрытия нам не сыскать. К тому же мы будем жить не в склепе, –  ведь вы об этом подумали, да? Мы поселимся у моего приятеля. Я однажды помог его больной жене, и теперь он за меня в огонь и в воду.

– И кто этот ваш приятель?– спросила уже немного притихшая Летиция.

– Джон Этвуд.

– Чем он занимается?– допытывалась та.

– Он кладбищенский сторож. Мы будем жить в его доме, в верхних комнатах. Уж там-то никто не станет нас искать.

– Откуда вы знаете, в каких комнатах мы будем жить? И вообще, что сторож пустит нас к себе в дом?– изумилась Летиция.

– Пока вы сладко спали, я успел побывать у него с визитом и обо всём договориться заранее, –  ответил маг.

Летиция умолкла и стала смотреть в окно. День выдался пасмурным и ветреным. Вдали виднелись какие-то бедные деревушки, в промежутках попадались стада коров и овец. Один раз девушка рассмотрела довольно близко от дороги груду валунов; приглядевшись, можно было понять, что это остатки какого-то языческого капища. А вот людей в этих унылых местах она так и не заметила. Бодрости и спокойствия духа это отнюдь не прибавляло. К тому же откуда-то с запада стал наползать туман.

За несколько часов никто не произнёс почти ни слова. Когда начало темнеть, Герберт выглянул в окошко. Туман стелился уже почти по самой дороге. Тучи, наводившие тоску днём, исчезли, и ночь обещала быть звёздной. Налетел ветер, –  сырой, холодный. Маг потянул носом воздух.

– Дартмур, –  довольно заявил он.

Летиция покосилась на него, видимо, думая, что мир не без странных людей, –  только для такого человека, как Герберт Биддалф, дартмурские болота могли быть привлекательными. Однако через минуту до неё дошёл истинный смысл его реакции на приближение болот.

Вдали на фоне заходящего солнца чернели крыши домов. Постройки поменьше и попроще располагались вокруг самой высокой, в окнах которой горел свет.

– Приехали, –  сообщил Герберт.

Вскоре кэб остановился у резной деревянной калитки, заросшей плющом. Маг расплатился с кэбменом и тот покатил обратно в город, громыхая колёсами по камням.

– Пойдёмте, –  обратился Герберт к девушке. Та стояла, вдыхая ночные ароматы и словно к чему-то прислушиваясь.

– Мисс Летиция! –  повторил маг.– Пора идти!

– Да, конечно, –  очнулась та.

Они прошли уже весь длинный путь от калитки до дверей дома, когда девушка, боязливо оглянувшись в ночную темноту, прошептала:

– А кладбище где-то здесь?

– Не бойтесь, –  усмехнулся маг, –  оно там, дальше.

– Где та небольшая рощица?

– Да.

Чтобы прекратить расспросы, Герберт постучал. Ему открыл мужчина средних лет, довольно коренастый, невысокого роста. Одежда на нём была по-деревенски простая, но чистая. В одной руке он держал фонарь, а другую почему-то приложил к глазам. Но в проёме не было другого света, кроме как от фонаря.

– Биддалф, дружище!– восторженно воскликнул он.– Ну, наконец-то! А мы вас так долго ждали, уже начали опасаться, не случилось ли чего!– Последние слова его были адресованы Летиции, которая, щурясь на яркий свет, с любопытством разглядывала своего нового знакомого.

– Заходите, заходите!– приглашал Этвуд.

Вся троица благополучно перебралась через порог. В доме было жарко натоплено и пахло ванилью, корицей и чем-то печёным. Гости, словно по команде, начали принюхиваться. Этвуд понял и засмеялся.

– Да, вам повезло, –  провозгласил он.– Верити печёт сегодня свои фирменные кексы! И вы не пойдёте спать, прежде чем не наедитесь до отвала!

Сопровождая свою речь шутками и прибаутками, радушный хозяин помог занести вещи в комнаты на втором этаже, –  и чуть позже Герберт и Летиция уже беседовали с миссис Этвуд, а затем уплетали горячие кексы с ароматным чаем. В это же время на кухне сидели служанки– Лаура и Мэри: они тоже чаёвничали. Убаюканная гостеприимством Этвудов, горячим и вкусным ужином и теплом огромного камина, Летиция сладко уснула, так что Герберту пришлось почти что на руках отнести её на постель.

Глава XII

Утром хозяева и гости, встретившись за завтраком, живо обсуждали последние городские новости. Особенно расспрашивали Летицию – девушке приходилось трудно: с одной стороны, нужно было поддерживать разговор, а с другой– не выболтать лишнего. Отвечая на вопросы, Летиция мельком взглянула на Герберта, сидевшего напротив, и поразилась произошедшей с ним перемене. Маг сидел бледный, с тёмными кругами под глазами и буквально силком запихивал в рот еду, –  очевидно, аппетита у него совсем не было. Летиция, при её ирландском воображении, легко могла бы, будь у Герберта в этот момент ещё и красные губы, принять его за вампира. Она мысленно пририсовала эту деталь, и ей захотелось закричать…  Однако губы у того были тоже бледные и какие-то безжизненные. В общем, то, как Герберт изменился за одну ночь, повергло девушку в настоящий шок.

– Сэр, да что с вами сегодня такое?– обратилась Летиция к магу. Тот не шелохнулся и, ничего не отвечая, упорно смотрел в свою тарелку, словно его интересовала исключительно яичница. Девушка повернулась к миссис Этвуд, надеясь узнать у неё, в чём дело, – женщины быстро нашли общий язык, тем более что жена сторожа была доброй и отзывчивой.

– Что с ним, миссис Этвуд?– шёпотом спросила Летиция.– Он, бедненький, всю ночь не спал, –  ответила та.– Вы, милочка, когда спать легли, –  был уже двенадцатый час, а он-то ушёл на кладбище. Видно, всю ночь там провёл, я уж хотела дверь запирать, а муж сказал, мол, подожди, пока придёт…– Она вздохнула, и Летиция поняла, что хозяйка искренне жалеет Герберта.

Весь этот день девушка провела в обществе миссис Этвуд, –  сторож ушёл по делам, а Герберт спал почти до захода солнца. Так повторялось несколько дней подряд: маг приходил к первому завтраку, весь день после этого спал, а вечером отправлялся на кладбище. А Летиция была предоставлена самой себе и миссис Этвуд, если у той находилось свободное время. Девушка пару раз порывалась отсоветовать магу себя так мучить и хоть немного времени пожить, как все люди, но что-то ей подсказывало, что лучше вести себя так, будто ничего необычного не происходит. И неделю спустя она была вознаграждена за своё долготерпение.

Однажды Герберт, вернувшись только к ланчу, неожиданно перестал играть в молчанку. Когда за столом остались только они с Летицией, маг поинтересовался, что ей снилось сегодня ночью.

– Вы со мною говорите?! Я не ослышалась?– театрально подняла брови девушка.– Ради всего святого, может, вы, наконец, объясните мне, что происходит?!

– Тише, мисс О’ Брайан, пожалуйста! Возмущаться будете, когда всё закончится, – устало проговорил он. Что-то в его голосе заставило Летицию остыть.– Слушайте меня внимательно, – повторять, у меня просто нет сил. Итак, сегодня вы будете ночевать не в своей комнате, а в мансарде, и спать вам не придётся. Вы будете приманкой. За вами охотится вампир, причём не самостоятельно – его направляет чья-то злая воля.

Летиция задрожала от ужаса.

– Успокойтесь. Страх – не помощник. К тому же бояться надо вампиру, а не вам. Это мы на него охотимся, а не наоборот. Да, так что вам снилось этой ночью?

– Туман, – прошептала полумёртвая от испуга девушка.– Как будто я лежу с открытыми глазами, – знаете, иногда снится, что проснулись, а на самом деле– нет…

– Продолжайте.

– Я смотрю на дверь, и через замочную скважину в комнату вползает полоса тумана, постепенно приобретая очертания человеческой фигуры… И слышу при этом шипение, словно в комнате– змея…  Потом потянуло холодом, таким пронизывающим, и у меня в голове зазвучал голос.

– Что за голос?– насторожился маг.

– Он говорил: «Уходи отсюда! Беги, иначе окажешься за гранью смерти!»

– Ясно, –  пробормотал Герберт.

– И… это ещё не всё.– Летиция на всякий случай придвинулась поближе к своему спутнику, словно из всех углов дома на неё собирались кинуться мерзкие кладбищенские твари.– Был… ещё один такой сон. Когда мы с вами ночевали в гостинице. Мне всё это время будто кто-то запрещал его рассказывать, да потом и вы со мною не разговаривали…  А сейчас отпустило. Что это значит?

– Дарси, –  больше себе, чем Летиции, ответил маг.– Я уверен, что она в курсе всего, что с вами сейчас происходит. Эти сны были одинаковыми?

– Да, почти.

– Ясно…  К одиннадцати часам вечера поднимайтесь в мансарду, я буду вас там ждать.

– А мистер и миссис Этвуд разрешат?– удивилась та.

– Ещё бы они не разрешили, –  засмеялся маг.– Это моя лаборатория.

Летиция почувствовала, что воображение снова даёт о себе знать, но сдержалась.

… Ровно в одиннадцать, с боем часов, девушка поднялась по хлипким деревянным ступенькам в мансарду. Дверь была приоткрыта, и Летиция робко заглянула внутрь.

– Входите быстрее, некогда церемонии разводить!– проворчал маг, сидевший, как турок, прямо на полу, покрытом тонким ковром. Девушка зашла, и, не видя в помещении никаких возвышений, кроме могильной плиты посередине, служившей, видимо, алтарём, последовала примеру Герберта, усевшись напротив.

Ждали они долго. Наконец из кухни на первом этаже донёсся бой часов. Пробило полночь.

– На вас есть освящённые предметы?– прошептал Герберт.– Немедленно снимите!

У Летиции округлились от ужаса глаза, но ослушаться мага она не посмела и сняла с шеи серебряный крестик. В этот же миг из-под двери потянулась белая полоса. Маг вскочил, держа в руке припасённый заранее осиновый кол…

Но тут в открытое маленькое окошко, осветив сзади Летицию, скользнул лунный луч. Свет и мгла свились вокруг девушки в кольцо, и не успел Герберт ничего предпринять, как Летиция пропала.

Пропало вообще всё…

Часть 2

Глава XIII

Записки одного мечтателя (продолжение)

Да, с каждым разом становится всё интереснее. У меня такое ощущение, что это уже даже не просто видения, а вполне реальная и логичная цепочка событий. И та же странность: я всё помню в подробностях! Не правда ли, удивительные вещи может проделывать природа!

Хотя какая, к чёрту, природа… Я сам, по собственной глупости, в это влип. А хватит ли у меня силы воли на то, чтобы… Да нет, конечно. Ведь я даже не решаюсь написать это слово. Вот до чего доводят одиночество, мнительность и буйная фантазия!..

Вы, вероятно, скажете, что я слишком рано сдаюсь? Нет, это здесь ни при чём: просто я хорошо знаю себя и свои слабости. В данный момент главная из них то ли мешает мне жить, то ли открывает мне путь к спасению. Понимаю, что определение довольно туманное, но точнее выразиться я пока не в состоянии. Но это можно исправить: надо лишь трезво рассудить, что же действительно принесёт пользу в моём случае.

Скажете: да какая же здесь польза? Один вред! Но поставьте себя на моё место, вы, которому так не повезло (или крупно повезло!), что судьба подкинула вам в руки вместо безобидной газеты или книги мой дневник! Поставьте себя в мои условия, и не забудьте про такой же характер… Впрочем, я немного забегаю вперёд, выгораживая свои дурные привычки. Лучше по порядку.

Вариант первый: я перешагиваю через себя – то есть через собственный труп– вот с таким благополучным исходом отказываюсь от следующей дозы… да только вот этот поступок, продиктованный здравым смыслом, в мире ином мне поможет мало, –  эту муку я вряд ли вынесу.

Вариант второй: возможно, представляет собой вторую жизнь, второе дыхание? Заметьте, я ставлю знак вопроса. Надо всё-таки подумать.

Если честно, по натуре я мистик. Я не исключаю возможности существования других реальностей, всяких параллельных миров. Вполне возможно, что… Неужели?! Неужели я окажусь прав?.. Мне просто пришла в голову одна любопытная идея: может быть, то, что испытывает человек (в данном случае я), принимая психотропные вещества, на самом деле в эту минуту происходит в тех самых других реальностях? И открывается «окно», «проход» из нашего мира в иной? Что, если это вовсе не результат самостоятельного функционирования сетчатки глаза?

Бред, чистейший бред!

Но это с одной стороны. А с другой?

Если и правда, то, что я видел – другой мир, живущий по своим законам, или же другой отрезок времени, к примеру– наше прошлое, то я ничего не теряю! Наоборот, я приобретаю жизнь заново, если можно так выразиться, и к тому же намного более интересную и значимую. Для меня и для других людей…

Или всё не так плохо, и у меня ещё есть шанс вернуться и начать эту жизнь сначала? Если честно, то я не знаю. Что-то мне подсказывает, что не ждёт меня ничего важного. И такой бездарности, как я, не стоит надеяться на исполнение своих желаний. И это не самоуничижение, не думайте. Всего лишь констатация факта. Моё место легко займут талантливые и конкурентоспособные… Природа жестоко пошутила со мной– дала честолюбие и усердие, но не дала способностей. Несправедливо, скажете вы? Совершенно верно. И понял я это только сейчас. Лучше ведь поздно, чем никогда.

Или это неверный ход?

Нет. Зачем мне самообман и уж точно плохие последствия. В конце концов, я в той жизни нужен, я дал слово! А слово надо держать. Это в нашем веке бюрократизма слово ничего не значит. Но не двести лет назад…

Я должен спасти девушку. Наверно, я полный идиот и гонюсь за зыбкой иллюзией, которая вот-вот растает, оставив меня у разбитого корыта. Но здесь всё решает (впервые в жизни) мой личный выбор. Жертвовать собой ради другого человека, выполнять обещание, как древний крестоносец, или же отказаться от всего этого? Попробуйте, примерьте это на себя!.. Я знаю ответ – не очень-то легко.

Лично я, воспользовавшись тем, что совесть в смятении развела руками, лучше поспешу на помощь той, которая мне доверилась…

Глава XIV

… Герберт неподвижно сидел на полу у алтаря, обхватив колени руками. Его лицо свело в одну сплошную маску отчаяния. Сейчас-то он ещё малость успокоился, а вот часа два назад метался по лаборатории, вне себя от злости. Злился маг больше на себя, чем на похитителя. И как он мог забыть про окошко! Какие-то секунды– и вампир скрылся с добычей. Попробуй, догони его, когда он по лунному лучу разгуливает! Теперь оставалось только ждать утра.

И Герберт, взяв себя в руки, принялся ждать.

С первым лучом солнца он спустился вниз. Из кухни уже доносились голоса: Лаура помогала Мэри убираться.

– Доброе утро, сэр!– сказали они хором. Первой заподозрила неладное Лаура, увидев лицо Герберта:

– Сэр, да вы хоть спали сегодня?!

– Как вы догадались?– не сразу понял тот.

– Выглядите просто ужасно! Бледные, словно покойник!– покачала головой горничная Летиции.

– Верно, верно!– поддакнула Мэри.– Себя не жалеете, отдохнули бы хоть немного!..

– Тихо!– шикнул на них маг. Служанки замолчали.– Некогда мне отдыхать. Хозяева дома?

–Дома, сэр, но спят ещё…– Передайте им вот это, Мэри, –  маг сунул ей в руку кошелёк, –  и скажите, что мы все уехали. А вас, Лаура, я попрошу пойти со мною.

Остановившись возле комнаты, служившей спальней Летиции, Герберт ждал, пока Лаура поднимется, и, когда служанка подошла, начал без всяких предисловий:

– Слушайте меня внимательно. Мисс О’ Брайан попала в беду, её похитили. Спокойно, –  предупредил он, увидев испуг на лице женщины.– Вы сейчас самостоятельно возвращаетесь в Ирландию.

– В Дублин, сэр?

– Нет, Лаура, в Дандолк, к миссис О’ Нилл. Скажите ей, что с мисс случилось несчастье, вообще расскажите всё, что считаете нужным, но добавьте также, что я иду по следам похитителя. Да, и захватите вещи вашей хозяйки. До свидания.

Перепуганная и растерянная Лаура так и осталась стоять на лестнице.

Тем временем Герберт спешно собрал свою сумку, накинул дорожный плащ, и, не тратя лишнего времени, зашагал прочь из дому, по тропинке, ведущей на кладбище. С утра снова был туман, и фигура одинокого путника быстро растворилась в белом мареве.

… Убедившись, что его больше никто не видит, Герберт остановился и присел на траву рядом с чьей-то могилой, отмеченной лишь простым деревянным крестом. Сквозь туман кое-где робко пробивалось солнце, придавая зелени восхитительный изумрудный оттенок. Стояла тишина, нарушаемая разве что пением птиц. Всё предвещало ясный погожий день.

Однако Герберту было не до прелестей пробуждающейся природы. Сосредоточившись, он искал волны эмоций, несущих страх, исходившие от похищенной девушки. Настраиваться на ауру Летиции он привык ещё раньше, читая её мысли, и сейчас ему, благодаря приобретённому опыту, удалось поймать одну из таких волн. Энергия была сплошь отрицательной, она вся состояла из одного чистейшего ужаса. Даже оказавшись тут случайно, трудно было бы её не заметить. Закрыв глаза, маг попытался восстановить произошедшее здесь несколько часов назад. Так, вампир находился тут какое-то время, –  сначала Летиция была в сознании, –  отсюда страх. Но потом он усыпил свою жертву с помощью гипноза. Вполне обычный приём для не-мёртвого. С этой минуты нить, за которую схватился Герберт, стала таять, истончаться. Боясь, что скоро всё совсем рассеется и след исчезнет, он встал, и, словно лунатик, двинулся дальше.

Нить уводила на север, да так строго, будто вампир пользовался компасом, и Герберт шагал в этом направлении, даже не замечая, что кладбище давно осталось позади и местность стала пустынной и безлюдной. Слева расстилался луг, справа– болота. Правда, дорога, на которую вышел теперь маг, была широкой и хорошо разъезженной– видимо, ею часто пользовались. Но в данный момент на ней не было ни души.

Солнце, окончательно разогнав туман, начинало припекать. Судя по всему, было уже позднее утро. Герберт уселся на обочине, давая ногам отдых и проверяя, всё ли взято. Страшно хотелось есть, и, развязывая сумку, он пожалел, что не захватил ничего съестного. Но тут ему в нос ударил запах выпечки. Порывшись в котомке, Герберт обнаружил свёрток с пирожками, которые ухитрились остаться тёплыми, и маг мысленно поблагодарил Мэри за заботу.

Пока он завтракал, на дороге показалась телега, запряжённая парой пятнистых деревенских лошадей. Ими управлял крестьянин, видимо, из местных. Кроме горы сена, возвышавшегося у него за спиной, в телеге больше ничего не было.

Когда лошади поравнялись с Гербертом, он окликнул фермера. Узнав, что путь того лежит в ближайшую деревню к северу отсюда, маг тут же составил ему компанию. Герберт не мог поверить в такую удачу – след шёл параллельно дороге!

Но, когда они уже въезжали в деревню, нить внезапно исчезла. Ошарашенный, маг огляделся вокруг, но тщетно: не-мёртвый словно испарился вместе с Летицией. В воздухе не ощущалось больше ничего, кроме обычных сельских запахов.

Это было уже слишком.

Глава XV

Несколько раз обдумав все возможные варианты, маг с трудом заставил себя остановиться на последнем, дававшем наибольшую надежду на успех. Гордость Герберта, передавшаяся ему по наследству, становившаяся подчас болезненной и часто мешавшая ему в работе, сейчас отступила на второй план. Каждая секунда могла стать для Летиции последней, и маг решил обратиться за советом и помощью в свой ковен. Не то чтобы Герберт имел зуб на кого-то из своих собратьев, – нет, он их ценил и уважал, –  но он любил работать один, не отвлекаясь на посторонние мнения. Теперь же устоявшейся привычкой пришлось пожертвовать, и, принявший окончательное решение, Герберт, на чём только мог, изо всех сил спешил к месту собраний, и за рекордно короткий срок преодолел более шестидесяти пяти миль. Остаток пути он снова шёл пешком.

На выезде из Бристоля, в южном направлении, находится старый заброшенный дом, выстроенный в неоготическом стиле, похожий на миниатюрный замок. За полвека до описываемых событий его покинуло обитавшее в нём бедное дворянское семейство. Причина столь поспешного бегства из ставших родными за много лет стен не была никому известна.

Однако обыватели сплетничали о том, что в слепых провалах окон дома, заросшего со всех сторон лесом, ночью можно увидеть странный свет, как от факелов, а, набравшись храбрости, подойти поближе, –  услышать голоса, принадлежащие скорее привидениям и духам, нежели живым людям.

Да, как бы удивились горожане, узнав, что эти байки– не просто байки, и по ночам в заброшенной усадьбе действительно бывают собрания, вот только не призраков, а кое-кого пострашнее…

Два колдуна и пять ведьм должны были сегодня явиться на зов своего магистра.

… Герберт пробирался по лесу. Он шёл уверенно, –  всё до последнего кустика было ему здесь знакомо. Под густыми кронами деревьев царил полумрак и прохлада. Где-то в вышине каркал ворон.

Тёмно-зелёный занавес резко расступился, уступая место залитой светом лужайке. По мнению Герберта, в солнечную погоду дом выглядел ужасно: обнажались все трещины, расселины и дыры, и особенно остро ощущалось запустение и одиночество его, замершего, словно плакальщик на похоронах, в немой скорби и тоске по ушедшим навсегда хозяевам.

Внутри ничего не изменилось – та же пыль и паутина в углах, те же пустые серые комнаты, когда-то бывшие нарядными и уютными. Чтобы убить время, Герберт привёл в порядок одну из них, где члены ковена проводили совещания и колдовские обряды. Сидя на окне, свесив вниз ноги, маг думал, и думал о многом. Думал о подругах– о рыжей Марии, его самой верной помощнице после Дарси О’ Нилл. Мария родом была итальянка, с примесью французской крови. Живая, весёлая, энергичная, она никогда не унывала и умела увлечь остальных интересным делом. Её семья сравнительно недавно занималась магией, всего каких-то сто шестьдесят лет. Но Мария утверждала, что род её, род Серино, был древним и уж алхимией-то точно интересовался с давних пор. Практиковали в его ковене две известные красавицы – Изис Адлингтон и Ориана Дансайр. Первая, несмотря на экзотическое имя, являлось коренной англичанкой, вторая – тоже коренной, но шотландкой. Эти держались вместе. Ещё одна колдунья, Хеллен Принс, отличалась осторожностью и проницательным умом. И, конечно, Дарси– пожалуй, одна из опытнейших представителей ковена. За Герберта она всегда стояла горой и была одной из наставниц талантливого юноши. Мужская же часть общества состояла, кроме Герберта, из старейшего среди всех Самнера Бута и Нестора Мак-Ливена. Оба походили на Биддалфа своей замкнутостью и привычкой работать самостоятельно.

И вся эта компания должна была вскоре тут появиться.

Герберт вышел на середину комнаты, и, защитив себя кругом, стал сзывать элементалей, служивших его коллегам. Духи отчего-то были сегодня нерасторопны и рассеянны, и маг изрядно потрепал себе нервы, объясняя каждому в отдельности, что тот должен привести сюда своего хозяина или хозяйку. Наконец, все они разлетелись, и Герберт, разомкнув защитное кольцо, вернулся на свой наблюдательный пост.

Солнце скрылось за верхушками деревьев, и в этот миг за спиной у Герберта возникли сразу шестеро человек. Даже не оборачиваясь, он уточнил:

– А где Дарси?

– Задерживается, –  пояснила Хеллен.– Но мы можем начать без неё, если это необходимо. Мой элементаль примчался ко мне в такой панике, что ему ещё долго придётся восстанавливать энергетику. Нехорошо так мучить бедное животное!..

Ориана с Изис надменно переглянулись: это обычно служило сигналом к очередной перепалке между ведьмами. Но положение спасла появившаяся наконец Дарси. Она была расстроена и напугана.

Воцарилось молчание– все в упор смотрели на Герберта. Тишину нарушил Нестор:

– Я полагаю, произошло что-то немыслимое, раз уж ты решил обсудить это с нами? Что же случилось на этот раз?

Герберт, стараясь не срываться на крик– в последнее время нервы его подводили – рассказал обо всём: как он встретил на корабле Летицию, как провёл экзорцизм, как сопровождал девушку уже на берегу, не забыв упомянуть странные сны – Летиции и свой и закончил рассказ описанием безуспешной погони за вампиром.

Снова повисло всеобщее молчание.

– Ну, так что вы об этом думаете?– нетерпеливо спросил Герберт, обращаясь сразу ко всем.

– А что тут можно думать?– откликнулась Изис.– Я, например, решительно не понимаю, что ты так из-за неё суетишься, из-за простой  смертной! Заняться тебе, что ли, больше нечем? Не зря ещё моя покойная кузина звала тебя «Мистер Вечная Проблема»! Хи-хи-хи-хи!..

Герберт словно окаменел, поражённый такой бессердечностью. Обстановку разрядила Мария:

– Все вы видите, что налицо серьёзный вопрос, требующий ответа. Посему предлагаю вам, уважаемые коллеги, подойти к делу так, как оно того заслуживает.

– Он в неё влюбился, в эту девчонку!– прыснула со смеху Изис, обращаясь к Ориане. Та кивнула.

– И чего же оно заслуживает?– подал голос Мак-Ливен.

– Голосования, –  спокойно ответила Мария.

– Будем голосовать, –  вздохнул Герберт.

Глава XVI

–  Раз уж мы задержимся тут на какое-то время, –  заметила Ориана, –  то не лишним будет привести зал в порядок. Между прочим, этим занимается тот, кто вызывает остальных. Ты не считаешь, Герберт?

– Материализация предметов – не по моей части, –  пожал плечами тот.

– Ну конечно. Тебе же милее склеп в пыли и паутине. Изис, –  обратилась Ориана к подруге, –  можешь мне помочь?

Обе колдуньи вышли на середину комнаты и начали тихо читать заклинания, одновременно чертя в воздухе жезлами причудливые фигуры. Через какие-то минуты зал засверкал чистотой и покрылся роскошными коврами, ещё спустя мгновение появились восемь кресел с высокими резными спинками.

– Теперь – вместе, –  предупредила Изис.

Подруги одновременно провели несколько линий, постепенно сложившиеся в шестигранник, вспыхнувший голубым огнём и тут же погасший. Вслед за тем в одной из стен возник уютный камин с потрескивавшими в нём дровами.

– Ну, вот, теперь это похоже на что-то приемлемое, –  одобрил Бут.– Вы, девушки, заткнёте французов за пояс следующей весной.– Практика и ещё раз практика, –  ухмыльнулась Изис, довольная похвалой старого волшебника, на которые тот был скуповат.– Обязательно навестите в этот раз Брокен, –  и не такого насмотритесь!

– Навещу, даю слово, –  улыбнулся Бут.

Герберт, чтобы положить конец бахвальству мисс Адлингтон, зазвонил в колокольчик, извещая собравшихся о начале заседания.

Все восемь магов уселись кружком, и Герберт положили посредине звонок, тут же превратившийся в урну для голосований.

– Чуть не забыла, –  спохватилась Ориана и снова махнула жезлом. В руках у каждого появилось по обугленной палочке и куску пергамента, –  ковен был английским, и в нём также царил дух консерватизма, какими бы изобретениями ни блистал научный мир.

Волшебники и волшебницы, все, как один, углубились в работу. Выбор предстоял трудный. С одной стороны, Изис Адлингтон была права: не стоило чёрному магу, великому мастеру, постигшему суть Древних, отвлекаться на нужды простых смертных, бездумно растрачивая драгоценную силу. Но в то же время кое-кого ещё, кроме Герберта, начинали мучить угрызения совести: обещание нарушать нельзя, будь ты хоть трижды маг, и к тому же сердца могущественной восьмёрки не были чужды простому человеческому чувству – жалости.

Дольше всех колебались Хеллен и Самнер Бут. Но вот и они покончили с голосованием. В воздухе повисла напряжённость. Все следили за тем, как председатель вытряхивал содержимое ларца себе на колени.– Так… Ориана Дансайр: «Против. Не вижу смысла в этой затее». Мария Серино: «За. Мне жаль эту девушку». Изис Адлингтон: «Против. Считаю нецелесообразным». Нестор Мак-Ливен: «Против. Магическая сила – не милостыня, что раздают нищим». Самнер Бут: «Против. Нам нет дела до глупых обывателей: не они ли выдавали наших собратьев инквизиции?!». Герберт Биддалф: «За. Я дал слово и хочу его сдержать». Дарси О’ Нилл: «За. Летиция – моя племянница, и её судьба мне небезразлична».

Герберт нервным движением развернул последний пергамент. Ну её, эту Хеллен, с её осторожностью!

– Хеллен Принс: «За. Так подсказывает моя совесть».– Герберт… –  неуверенно начала она, –  в любом другом случае я ответила бы отрицательно. Но сегодня что-то изменилось. Воздух становится другим, следовательно, меняется мир и люди в нём. И, возможно, временами кто-то из смертных может приобрести особое значение. Впереди – совершенно новая эпоха. Кто знает?..

– Спасибо за понимание, Хеллен, –  откликнулся Герберт, –  спасибо вам, коллеги, за то, что согласились помочь сделать выбор. Но что мне предпринять теперь? Четверо – за, и столько же– против. К сожалению, мы не предусмотрели этого варианта, хотя следовало бы.

– Ты не предусмотрел, а не мы!– прошипела Изис.

– Видимо, я должен принять решение сам, –  вздохнул он.– Ещё раз спасибо: тот из вас, кто торопится – свободен, но остальных попрошу задержаться ненадолго.

Тут же опустели пять кресел: Бут, Мак-Ливен и обе надменные красавицы поспешили покинуть заседание. За ними последовала Хеллен Принс.

– Я знаю, как тебе трудно сейчас, –  сочувственно кивнула Мария, – но постарайся, хотя бы ради этой девушки. Вы сильно любите её, Дарси?

Та прикусила губу, сдерживаясь, чтоб не заплакать. Герберт подумал, как ему сейчас не хватает родителей: отчаянный Эрик и мудрая Кора наверняка помогли бы ему сейчас своим советом. Сколько ковен потерял с исчезновением этой одарённой пары!..– Но мы тоже можем внести свой вклад в это дело. Герберт будет искать своего вампира, а мы тем временем займёмся кое-кем другим.

– Кем?– спросила Дарси. Голос её от волнения стал хриплым.

– Тем самым палачом. Я послала в Сток-он-Трент одну из своих учениц. Палач, как истый фанатик, начнёт гоняться за юной ведьмочкой, и мы легко его поймаем.

– Мария, ты имеешь в виду Клейтона?!– ушам своим не поверил Герберт.

– Его самого, –  подтвердила та.– Пришло время расплаты, некромант.

Дарси нехорошо улыбнулась.

Глава XVII

Из полуразрушенного дома вышли двое – высокий черноволосый юноша и пожилая женщина ниже его на целую голову, сохранившая, несмотря на возраст, густые пшеничные волосы. Оба были в длинных чёрных плащах необычного покроя. Это да ещё резкие, горделивые черты лица, как на средневековых портретах, безусловно, выделяло бы их из толпы. И всё же вряд ли посторонний наблюдатель догадался бы, что эти двое – вовсе не сын с матерью, каковыми они представлялись на первый взгляд, а коллеги по работе – английский чёрный маг-некромант и ирландская ведьма, –  лучшие в своих краях. И горе было тому, против кого они объединяли свои страшные силы.

Оставив Марию проводить обряд, с помощью которого должны были повыситься шансы на удачу, Герберт и Дарси направлялись к предполагаемому месту действия.

– Вам Лаура обо всём рассказала?– нарушил общее молчание маг. Дарси вздохнула.

– Да, она. Я, как только увидела среди вещей хрустальный шар, который подарила Летти на магическое совершеннолетие, сразу поняла, что дело плохо. Она ведь так его берегла…  С чем угодно могла расстаться, только не с ним. Тебе она уже демонстрировала свои таланты?

– Да, я же рассказывал на совете. Что вы думаете сейчас делать, Дарси? Вы со мною?

– Разумеется, мой мальчик.

– Вы очень сердитесь на меня? Поверьте, я всеми силами старался уберечь её… –  Герберт вздохнул, почти всхлипнул.

Последнее так не походило на его обычную манеру держаться, что Дарси удивлённо подняла брови. Но, быстро сориентировавшись, ободряюще пожала ему руку.

–Ну право же, мой мальчик, не стоит так убиваться. Всё решил случай, и уж ты-то здесь вовсе ни при чём. Самое главное– не ошибиться в расчётах теперь, когда жизнь Летиции целиком зависит от нас. – Вы думаете, она ещё жива?– уныло спросил Герберт.

– Скорее всего– да, –  кивнула ведьма.– Что-то в этой истории с вампиром не то. Зачем ему понадобилось проникать во владения чёрного мага, рискуя своим бессмертием? Разве мало вокруг простых, беззащитных людей? Странно всё это…

Так, беседуя, они шли по тропинке через лес, за разговором не забыв, однако, свернуть влево с хорошо вытоптанной тропы на узкую, едва заметную тропинку, петлявшую меж деревьев и уводившую на первый взгляд в самую густую черноту, в непролазную чащу. Но заросли неожиданно расступились, выводя путников на солнечную опушку, поросшую ярко-зелёной травой – без пригорков, холмиков, ровную, будто ухоженный газон.

И на этой-то удивительной поляне их ждал сюрприз.

Шагах в двадцати от новоприбывших, прислонясь спиной к старому огромному дубу, стояла девушка в простом деревенском платье – домотканая тёмная юбка, коричневая жилетка и белая блуза с широкими рукавами. Но через плечо спускалась длинная, необычно толстая рыжая коса, а в больших зелёных глазах горел какой-то странный огонёк. (Мой вам совет: встретите подобную особу одну-одинёшеньку, гуляя по лесу – ведите себя разумно и не злите её. Ведьмы – дамочки злопамятные).

Увидев Герберта с Дарси, девушка радостно встрепенулась.

– Он здесь!– громким шёпотом доложила она.

– Умница, Вайда, –  похвалила её Дарси. Та порозовела от удовольствия.

– Мисс, но как вы смогли заманить его сюда?– крайне изумился Герберт. Та презрительно фыркнула:

– Я не «мисс»! У меня имя есть! А заманить этого идиота в лес не составило особого труда. Правда, в городе я сглупила и чуть было не повторила вашу судьбу.– Тут она покосилась на некроманта.– Мария мне рассказывала…

– И где он?– нетерпеливо спросила Дарси.

– Скоро будет на этой поляне. Ищет юную еретичку.– Вайда захихикала.– Представляете, он гоняется за мной в одиночку!.. Не хочу хвалиться, но мог бы и пораскинуть мозгами, что его ждёт. Так, –  она посмотрела в сторону большой тропы, –  заболталась я. Пора в засаду, ежели вы хотите всё согласно традициям сделать.

– Да, Вайда, –  кивнула Дарси, –  нам с Гербертом пора исчезнуть, а ты, будь добра, поводи его за нос ещё чуть-чуть, хорошо? Пусть он накрепко застрянет в нашей мышеловке.

Та брезгливо сморщила носик.

– Надоел он мне– ужас как. Ну хорошо, будь по-вашему, –  и заняла прежнюю позицию.

Герберт и Дарси отступили назад, в тень.

Послышался треск ломающихся веток, и на поляну неожиданно резко выскочил из кустов коренастый темноволосый человек в серой одежде.

У Герберта от волнения затряслись руки – он узнал Клейтона.

Палач выглядел точно так, как его описала Летиция в то незабвенное утро в плимутской гостинице. Только сейчас на нём не было его знаменитого красного колпака, и уверенности у главного убийцы Лондона тоже поубавилось. Наверное, потому, что на этот раз в погоне за дерзкой ведьмочкой его не сопровождали помощники. И солдат под рукой тоже не было.

– Вот чертовка!– выругался он и тут заметил Вайду. Та стояла неподвижно, будто изваяние, зорко следя за каждым движением врага.

Клейтон шагнул вперёд.

– Ну, сдавайся, бесово отродье. Ты здесь, как я вижу, одна, помочь тебе некому. Если будешь хорошей девочкой, обещаю тебе быструю и лёгкую смерть.

Вайда рассмеялась – резко, пронзительно. Такой смех ей совсем не шёл.

– Ой ли? Себя пожалей.– Зловещий смех повторился.

Клейтон привык к театру, имея дело с колдунами и ведьмами – ведь они, как правило, люди творческие. Но сейчас его что-то насторожило. Слишком уж уверенными были интонации девушки. И палач понял это слишком поздно.

Вайда хлопнула в ладоши– и пропала. Вместо неё на поляну вышел Герберт.

– Ну, здравствуй, собака, –  процедил он.– Позволяю себе пожелать тебе здоровья, потому как не сильно-то это тебе поможет.

Клейтон позеленел от страха.

– Не может быть… –   протянул он.– Ты же сидел в самой дальней и глухой камере! Как ты…

– Сидел, –  кивнул маг.– Вот только недолго, на твою беду. Помнишь, когда твои люди меня сцапали, я сказал, что недооценил противника, то бишь тебя. А сегодня мы поменялись ролями.

Палач судорожно сглотнул.

– Слушай, некромант… Знаю, ты меня ненавидишь… Я в твоей власти… Но у меня жена, пятеро маленьких детей. Пожалей меня хотя бы ради них!..

– И ты смеешь просить пощады?– Герберт побледнел от бешенства.– А мою семью ты пожалел?! Тот тупоумный священник – разве бы он додумался до этого сам?! Две беззащитные девочки – тебе было дело до них? Скажешь, да?!

– Биддалф, постой… –  шептал тот побелевшими губами.

– Одной двенадцать, другой пять!– гремел маг, наступая на противника. Клейтон пятился.

– Я хочу спать спокойно по ночам, –  неожиданно произнёс Герберт. Палач вздрогнул, едва поверив в такое чудо, –  некромант решил его простить?…

– С чистой совестью, –  бесцветным голосом продолжил маг. И поднял жезл, который до сего момента держал за спиной.

– Биддалф, ради Бога!– в ужасе закричал палач.

Тот, словно оглохнув, продолжал колдовать – читал заклинание, чертил в воздухе жезлом странные знаки. Потом, так же спокойно, будто совершал этот жуткий ритуал понарошку, играючи, замолчал и уселся на траву поудобнее, приготовившись наблюдать за последствиями.

Клейтон всё это время, оцепенев от страха, смотрел на то, как враг готовит ему что-то чудовищное. Слишком зловещими были слова, произносимые магом, слишком причудливыми были выводимые жезлом руны… Палач не ошибся.

Неожиданно он согнулся пополам, как от непереносимой боли; завопил не хуже подраненного кабана; упал на землю и корчился ещё минут пять. Герберт всё это время пристально следил за ним, словно отвести взгляд было бы тягчайшим преступлением.

Глаза Клейтона вылезли из орбит, по губам сочилась жутковатая зелёная пена. Постепенно он перестал дёргаться и стонать.

Выждав с минуту, маг поднялся и подошёл к своей жертве. Вдруг умирающий пошевелился.

– Некромант… –  прохрипел он.– Ты не пощадил меня… Я просил тебя… Ради детей… Я бы выпустил твоего отца… Теперь же даже не мечтай… Остаток своих дней он проведёт в тюрьме…

Искорёженное тело дрогнуло и замерло– на сей раз навсегда.

Герберт облегчённо вздохнул – теперь ему не было стыдно жить, –  семья была отомщена.

Ну, может быть, –  почти.

Глава XVIII

Дарси вышла из-за кустов и приблизилась к Герберту. Тот стоял, засунув руки в карманы плаща и опустив голову. Колдунья тронула его за плечо.– Пойдём, –  проговорила она, –  всё кончено.

Маг не реагировал, глядя вниз, на мёртвого палача. Неожиданно он пнул труп, причём лицо Герберта было перекошено от злобы и отвращения.

– Ты что, некромант?– неприятно удивилась Дарси.– Он уже получил своё, оставь его в покое! Уж после смерти он никак не сможет тебе навредить.– Она перевела взгляд на мёртвое тело.

– Не уверен, –  тихо ответил маг. – Приказ, даже после смерти того, кто его отдал, остаётся в силе.
– Какой приказ?– не поняла Дарси.– Я ведь почти ничего не слышала из того, о чём вы с ним говорили.

– За полгода до расправы с нашей семьёй моего отца посадили в тюрьму.

– Да, я помню…– Так вот, Клейтон сказал, что пожизненно.

– Не может быть!– Дарси была потрясена.– И нет никаких шансов…– Никаких, –  подтвердил Герберт.– И навестить его я тоже не могу: это всё равно что лезть в пасть к дракону. Дескать, вот он я, чёрный маг, держите меня!..

–Да-а, –  вздохнула ведьма.– Плохо, очень плохо. Но мы что-нибудь придумаем. Слушай-ка, а ведь верно: есть тут у меня одна идейка. Но уйдём отсюда.

Уходя с поляны, Герберт в последний раз оглянулся на мёртвого Клейтона.

– Показал бы я тебе вечный покой, –  пробормотал маг.– Да только инфернал мне сейчас ни к чему, твоё счастье.– И отвернулся.

Шагая по тропинке к усадьбе, Дарси, случайно подслушав слова некроманта, нерешительно поинтересовалась:

– И… получается?

– Что?– уточнил тот. Голова его уже была занята другим.

– Создавать инферналов, –  пояснила Дарси. Герберт единственный в ковене практиковал некромантию, –  остальные его коллеги были слишком брезгливы, чтобы раскапывать могилы и ворошить чьи-то останки.

– Получается, –  угрюмо бросил маг.

Дальше, почти до самого дома, они шли молча. Уже на пороге Герберт спросил:

– А что за идейка у вас, Дарси?

– Да так… Я не ручаюсь за результат, но попробовать можно, –  задумчиво отозвалась та.– Если помнишь, ты рассказывал мне – правда, давно–что в вашем роду любой обладает способностью поддерживать с родственниками мысленную связь, где бы оба ни находились и какое бы расстояние их ни разделяло. Помнишь, Герберт?

– Что вы, Дарси, –  невесело улыбнулся маг, – это нам матушка в детстве рассказывала, вместо сказок с принцессами и разбойниками. Это всего лишь легенда. Хотя, конечно, многое я отдал бы за то, чтоб иногда сказка становилась правдой.

– Сказка произошла от слова «сказать», «рассказывать», –  заметила ведьма.– Почём ты знаешь, что это не так?

На это Герберту возразить было нечего.

Они поднялись наверх, где их с нетерпением дожидалась Мария. Увидев вернувшихся коллег, она сразу захлопотала:

– Ну что?! Со щитом иль на щите? Так-так, со щитом. Ну и молодцы! Поздравляю, Герберт! А Вайда так и вовсе умница, далеко пойдёт моя девочка. Да вы садитесь, садитесь! Чайку?– церемонно предложила рыжая ведьма.– Так это и была твоя ученица?– догадался маг, устраиваясь в кресле. Дарси последовала его примеру.

– Она самая, –  кивнула Мария, разливая дымящийся чай в неведомо откуда взявшиеся чашки. Впрочем, никто и не стремился выведывать эту тайну.

– Пирожка, яблочек?– суетилась итальянка.

За чаем некромант, по настоятельной просьбе Марии, рассказал всё в подробностях. Рыжая ведьма ахала и охала, слушая, как Герберт расправлялся с Клейтоном. В заключение маг заметил, что Вайда и Мария очень похожи друг на друга. Только Мария была, конечно, старше.

– Вы  не родственницы?– полюбопытствовал маг. Серино рассмеялась:

– Нет. Разве я виновата в том, что в Англии много рыжих!– И захохотала ещё громче. Тут  уж к ней присоединились и Герберт с Дарси.

Когда все трое устали пить, есть и смеяться, Дарси перешла к делу

– Герберт зарывает в землю великий дар, –  заявила она.– И не хочет в этом признаваться.

Серино навострила уши:

– Какой такой дар? Ну-ка, говори, некромант, что ты там от нас прячешь?

– Я упомянул-то об этом тогда почти в шутку, –  устало сказал Герберт, –  а Дарси приняла всерьёз.

– Вот именно что почти, –  проворчала та, притворяясь рассерженной.

– В общем, мать говорила мне в детстве, что, если я или кто-то из нашей семьи попадёт в беду, то мы сможем пообщаться мысленно.– И ты молчал!– вскричала Мария.

– Да, молчал, потому что с той же интонацией матушка рассказывала мне и сёстрам про эльфов и драконов. Но если вы, Дарси, настаиваете…– Разумеется, – твёрдо сказала та.

– Хорошо, я попытаюсь выйти на мысленный контакт с отцом, –  согласился маг, устраиваясь в кресле поудобнее и положив руки на подлокотники. – Но заранее ничего не обещаю.

– Ты хоть чашки-то убери, –  тихо пихнула Марию Дарси. Серино прошептала что-то – и следы чаепития пропали.

– И вообще, давай к окну переберёмся, –  добавила неугомонная ирландка.– Может, мы ему мешаем…– Вы мне не мешаете, –  откликнулся маг из своего кресла, и ведьмы остались на прежних местах.

Наступила тишина, и в этой тишине Герберт искал связь– ниточку, тянувшуюся к отцу. Есть такая связь между близкими родственниками, вот только обычные люди редко её ощущают. В семье же Биддалфов её не могли разве что рукой пощупать.

Темнота, ощущение полёта сквозь пространство… чьи-то голоса… лица, странно знакомые и залитые нереально яркими лучами астрального света… И– о чудо!– вот она, ниточка!

Герберт скользил по ней со скоростью мысли и спустя несколько мгновений почувствовал обратную связь. Отец жив!..

«Кто меня беспокоит? Разве кто-то из нашего семейства остался в живых?» «Это я!– мысленно закричал Герберт.– Отец, это я!»

«Не кричи, сын. Я тебя уже узнал».

Вот как, оказывается, можно даже любую интонацию передать!

«Молодец, Герберт. Я знал, что ты не пропадёшь».

«Где ты сейчас находишься?»

«В лондонской тюрьме. Тебе лучше сюда не наведываться, –  опасно».

«Я понимаю, –  мысленно кивнул Герберт.– Клейтон сказал, тебе оттуда не выйти. Это правда?»

«Ты видел Клейтона?!»

«Да. Я его уничтожил».

«Спасибо, сынок. Да, это правда. Вот только недолго мне осталось, что бы ни болтали тюремщики

«Ты хочешь сказать, что предвидишь свою смерть?!»

«Именно. Но ты, считай, уже отомстил и за меня, и за семью. Что сталось с матерью?»

«Я сам надеялся у тебя об этом узнать».«Мне ничего не известно. Разве что…»

И тут связь исчезла. У Герберта было такое чувство, будто нить кто-то неожиданно оборвал. Что могло случиться? Вдруг он понял.

Очнувшись от транса, Герберт ещё долго сидел, глядя в одну точку. Дарси и Мария засуетились вокруг него, задавали вопросы. Маг всё молчал. Наконец глухо произнёс:

– Отец умер.

Глава XIX

– Что же это?!– всплеснула руками Мария.– Ну ты посмотри только, как ему не везёт! Единственный родной человек был, –  и того не стало!– Может, вернуться за трупом?– спросила Дарси, мысленно преодолевая отвращение. Больше она не знала, как утешить Герберта.

– Нет, –  покачал тот головой.– Пусть он там так и сгниёт. Это первый покойник, с которым мне противно связываться.

– Надо же… –   пробормотала Дарси.

– Да, –  повторил маг, –  мне противно иметь с ним дело. Я отправляюсь искать вампира.– Он встал и протянул руку Марии. Та слегка смутилась, но всё же ответила дружеским рукопожатием.

– Спасибо тебе огромное, подруга, –  искренне поблагодарил он её.– Без тебя и без Вайды вряд ли моя месть была бы такой лёгкой.– И шутливо пожурил:

–Такой лёгкой, что даже было не очень-то интересно. Ведь он никак не мог бы сопротивляться, если бы и осмелился.

–Ну ничего, в следующий раз… –  подыграла ему Мария. Она улыбалась и старалась шутить, но видно было, что она встревожена и огорчена как-то незаметно подкравшимся прощанием.

– Надеюсь, следующего раза не будет, –  сказал Герберт.– Прощайте, Дарси! Прощай, Герберт!– воскликнула пылкая итальянка.

– Мир тебе, –  отозвался маг.

Когда Мария исчезла, Дарси принялась приводить комнату в тот вид, в каком она находилась до совещания, то есть несколько часов назад. После чего оба вышли из дома и снова зашагали по той же тропинке, только на этот раз никуда не сворачивали.

– Вечер… –  пробормотал Герберт. Он и не заметил– за то время, что он провёл на совете и в лесу, солнце успело сесть, сменившись бледным молодым месяцем, снова подняться над горизонтом и теперь, что бы ни происходило в мире, всё так же равномерно и неуклонно продолжало свой извечный путь, задумчиво и неторопливо опускаясь за деревья.

– Где ты собираешься его искать?– спросила Дарси.

–Не имею ни малейшего представления, –  пожал плечами Герберт.– Но давайте пока что двинемся на север, в город. Там я осмотрюсь, и, может быть, меня посетит какая-нибудь гениальная мысль.

За разговором они вышли на дорогу: лес остался позади. Герберт прислушался.

– Карета, по-моему, –  сказал он.– Скоро будет здесь.

– Ну что ж, подождём, –  отозвалась Дарси.

Маг оказался прав: вскоре из-за поворота показался дилижанс, видимо, битком набитый пассажирами. Остановив лошадей, Герберт поинтересовался, сколько отсюда до Бристоля.

– Четыре мили, сэр, –  ответил возница.– Но все места заняты.

– Ничего, мы можем и на крыше, –  успокоил кучера Герберт.

Оба путника уже собрались влезать наверх, но, к счастью для Дарси, нашёлся учтивый джентльмен, согласившийся поменяться местами с «пожилой леди». Так что Дарси села внутрь, Герберт со своим новым соседом устроился на крыше, и карета покатила в город.

На въезде в порт произошло чудо, в которое маг даже не сразу поверил.

Летиция была здесь. Может быть, с тех пор прошли сутки или немного больше, но след был налицо!

Герберт едва дождался, пока карета въехала в город. Заметив, что вбок уходит узкая тёмная улочка почти без единого прохожего, маг попросил остановить дилижанс. Когда лошади стали, Герберт соскочил на землю, сунул кучеру деньги, помог сойти Дарси и тут же увлёк её в тёмный переулок, где не было ни души. Слушая, как удаляется карета, маг старательно принюхивался, точно ищейка. Наконец, когда шум стих, Герберт объявил шёпотом:

– Я напал на след.

– Правда?– заволновалась Дарси.

– Я абсолютно уверен в этом. А ещё у меня такое чувство, что надо спешить. Кэб нам не поможет. На сколько вас хватит, Дарси, если идти пешком?

– Не знаю, –  призадумалась та.– Но пойдём, раз нужно спешить. Пока могу, буду идти.

Герберт кивнул, и, взявшись за руки, оба помчались изо всех сил, оставляя позади улицу за улицей. Редкие прохожие, попадавшиеся им в этот час, удивлённо провожали глазами диковинную пару, но те ничего не замечали и что было духу неслись всё дальше.

Неожиданно дома расступились. Впереди колыхалось серое море. У пристани стояло несколько судов; вокруг мачт и над самой водой летали, сердито крича, нахальные чайки. И за море медленно уходило тёмно-красное солнце.

– Что дальше?– спросила Дарси, задыхаясь после непривычной нагрузки. Герберт тоже долго не мог отдышаться. Потом он сказал:

– У нас серьёзные затруднения, Дарси. След уходит туда, –  он махнул рукой, ясно показывая, что дальше путь их будет лежать по воде.

… Спустя три часа, когда было уже совсем темно, –  молодая луна давала очень мало света, –  Дарси и Герберт находились на борту одного из тех судов, что днём стояли у причала. Корабль под названием «Маленький герцог» плыл в Ирландию, и это наводило на размышления. Ночью они ухитрились под каким-то предлогом остаться вдвоём в одной каюте и устроили очередной «военный совет». На совете было решено провести ритуал с духом Летиции посредством демонов, подвластных чёрному магу. Если сама девушка в чьей-то злобной власти, пусть хотя бы дух её, будучи свободным, прилетит сюда, на зов друзей.

Третья ночь, проведённая на корабле, выдалась особенно тёмной, и на неё-то Герберт и наметил проведение ритуала. Дарси в нём не участвовала: маг, как уже было сказано, любил работать в одиночку.

Были зажжены свечи, очерчен защитный круг, в дальнем углу в чаше курились благовония. Маг обратился поочерёдно ко всем сторонам света, прося о поддержке и помощи. Призвал всех духов, каких только помнил, которые покровительствуют некромантии; подкинул в чашу ладана, дававшего густой дым, и приготовился ждать появления духа.

По правде говоря, Герберт сомневался, подходит ли такой ритуал для общения с духом живого человека. Но Летиция почти наверняка сейчас находилась под гипнозом– вампир не преминул бы об этом позаботиться. А в таком состоянии связаться с нею должно было быть достаточно легко.

Но вот дым начал рассеиваться, и маг почуял, что треугольник проявления принял наконец гостя. Герберт всмотрелся в пришельца получше… но это была вовсе не Летиция.

Перед ним стоял призрак древней, сморщенной, отвратительной старухи. Всё её тело, казалось, должно было вот-вот рассыпаться, развеяться в прах. На голове у старухи была намотана серая тряпка. И единственное, что не вязалось с этой страшной личиной заживо умершего человека, были глаза, оставшиеся поразительно живыми и умными. Это могли бы быть глаза молодой красивой женщины– яркие, выразительные, сверкающие… Но не глаза уродливой старой карги. Да, вся она была мертва, а глаза– жили.

Старуха насмешливо улыбнулась и погрозила Герберту пальцем. После чего всё рассеялось и дым стал всего лишь дымом.

Наутро маг рассказал обо всём Дарси. И только когда он проговорил всё это вслух, –  вспомнил! Эту старуху тогда, давно, видела Летиция, садившаяся на «Ариадну» в Дублине! Дарси только развела руками, –  чем дальше, тем непонятнее, по её мнению, становилось происходящее вокруг.

– А я, наоборот, считаю, что скоро всё станет ясно, –  заметил Герберт. Ведьма пожала плечами.

Когда они сошли с корабля в Дублине, маг заявил, что след совсем свежий, –  ему от силы пять-шесть часов, и ведёт он на север! Ещё через день Дарси с Гербертом были в Дандолке.

… Оба стояли у изящной тёмной калитки, совершенно заросшей плющом. За оградой виднелся уютный розовый двухэтажный домик с резными балкончиками. На крыше хозяйничали птицы.

– Ты уверен, Герберт?– спросила Дарси, в то время как они шагали вдоль ограды, направляясь к фамильному склепу О’ Нилл. Уютный домик, как вы, наверное, догадались, принадлежал Дарси.

– Совершенно уверен, –  твёрдо ответил маг.– Никогда я ещё не был уверен так, как сейчас.

Глава XX

Записки одного мечтателя (продолжение)

Как, оказывается, интересно заключать сделку с собственной совестью! Всё-таки бывают, хотя и очень редко, такие случаи, когда даже это, пожалуй, самое консервативное из человеческих чувств, поднимает белый флаг.

Я уверен, что мои записки рано или поздно будут прочитаны. Кем – не важно, во всяком случае, для меня. Когда я умру (а я отчётливо осознаю все дальнейшие последствия, вытекающие из моих диких поступков в настоящем), мне любопытно будет взглянуть на то, что будет дальше, со стороны. Думаю, это покажется мне забавным. Да, наверняка всё именно так и произойдёт… Вам, кто читает сейчас эти строчки, вероятно, они кажутся полным бредом, потому что на бумаге – лишь отголоски моих мыслей. Хотя я и веду дневник, я не изливаю ему целиком свою душу, как некоторые. Скорее, это рассуждения с самим собой на философские темы. Даже такие, как я, любят иногда поговорить, пускай меня никто и не слышит.

Даже сейчас, когда я рассуждаю вполне здраво и моё сознание не изменено, мысли мои стремятся в совершенно ином направлении, чем у большинства людей. Я смотрю на всех вас, кого я покидаю вместе с этим жалким, серым, унылым, скучным мирком, где самый воздух, призванный поддерживать жизнь, отравлен тем, кому он служит, с такой огромной высоты, из такой чистой голубой выси, откуда уже можно рукой дотянуться до звёзд, что мне становится одновременно и грустно и смешно. Какой контраст между этими двумя мирами!

А может, это и правильно. Человек не заслуживает жалости, потому что большей частью сам лепит свою жизнь. Нет никаких предопределённостей, и всё можно попытаться изменить. Другое дело, что конкретно я не хочу ничего менять. Я знаю, к чему это приведёт, и я счастлив. Да, именно счастлив! Это как раз та жизнь, о которой я мечтал. Была у меня ещё в детстве такая мечта: быть полезным себе и другим. И теперь, похоже, она сбудется… Ну и ладно. Я никого не зову за собой, но и не запираю перед остальными двери… Вам решать.

Ну а мне пора– моё главное дело не окончено. Свой долг я выполню до конца.

Уж будьте уверены.

Глава XXI

… Вороны, сидевшие в густой листве и невидимые снизу, пронзительно закаркали, озадаченные появлением в их владениях высокого человека в чёрном плаще: они его не знали или же не помнили. Да он и был-то здесь всего один раз. С тех пор прошло уже много лет; в этот уголок кладбища, заросший остролистом и лопухом, так как никто не следил за буйной растительностью, заглядывала разве что хозяйка воронов и запущенного склепа– Дарси О’ Нилл. Она и теперь пришла сюда, но не одна а в сопровождении того странного незнакомца.

Умные птицы быстро поняли, что чужак– гость их хозяйки, и, следовательно, бояться нечего, –  и притихли.

– Надо же, как здесь тихо, спокойно, –  пробормотал Герберт.

– Как и на любом другом кладбище, –  слегка удивилась Дарси, проходя вперёд, чтобы отпереть склеп. Пока она возилась с замком, маг осматривался вокруг, словно хотел получше запомнить это место.

– Нет, не скажите, –  возразил он после минутного молчания.– Кладбища, они все разные. И не всегда спокойные– если вы понимаете, что я имею в виду. А есть такие, на которых и днём-то появляться опасно.– Понимаю, –  отозвалась Дарси, справившись наконец с замком.– Сервиус высказывался по этому поводу, верно?

– Верно. «Nullusenimlocussinegenioest», –  процитировал её спутник, входя за нею внутрь.

В старинном склепе О’ Ниллов было темно, почти черно; когда же открыли дверь, всё посерело вокруг, оставаясь, однако, трудно различимым из-за пыли, поднятой налетевшим сквозняком; потревоженные пауки, обитавшие здесь в огромном количестве, в панике устремились в спасительные щели…

Ничего более унылого и мрачного нельзя было и представить. Но Герберт, привычный к такого рода обстановке, зажёг один из припасённых заранее факелов, и вокруг стало светлее. Правда, при факельном свете все предметы стали казаться ещё более зловещими, и легко можно было вообразить, как с одного из гробов съезжает крышка и со своего печального ложа поднимается ужасная безмолвная фигура…

Но в данный момент некромант был далёк от детских фантазий на эту тему. Он искал ключ к разгадке тайны, ставшей по-настоящему важной для него в его сравнительно недолгой жизни. Дарси, к примеру, повидала и испытала гораздо больше, хоть ей по роду деятельности и не приходилось общаться с мертвецами, –  Герберт годился ей в сыновья. Что-то в последнее время не давало ему покоя. А что, он и сам не мог понять.

Герберт оглянулся вокруг, всматриваясь в гробы, стоявшие вдоль стен по периметру всего склепа, на небольших возвышениях, –  так было принято хоронить в семье О’ Нилл. А потом резко обернулся, будто пытаясь заглянуть себе за спину, и ещё раз. Что-то странное сгущалось над ним, и под самым потолком, и в углах… Как будто кто-то невидимый находился одновременно в каждой точке склепа, пристально наблюдая за вошедшими. И выжидая.

Когда Дарси поинтересовалась о причине столь необычного поведения, маг высказал вслух свои ощущения, и та кивнула:

– Да, я тоже чувствую что-то странное в воздухе. Но, может, это оттого, что склеп давно не открывали, и воздух стал затхлым?

– Нет, Дарси. Здесь, по-моему, кто-то прячется. Возможно, именно тот, кого мы ищем.

– Возможно?– переспросила ведьма.– Когда мы шли сюда, не ты ли говорил, что полностью уверен в этом?

– Я и сейчас уверен… почти. Какая-то враждебная сила не даёт мне как следует работать, –  признался Герберт.

– И ты не можешь определить, кто именно старается тебе помешать?

– Нет.

– Может, кто-нибудь из соседнего с нами ковена?.. Хотя нет, вряд ли: ведь они все поголовно ужас как тебя боятся, догадываешься, почему? «Ковен-то вроде бы приличный, но вот заправляет им кошмарный и отвратительный некромант». Помнишь, в прошлый Хэллоуин кузина Изис и несколько её подруг отошли от тебя, не успела Адлингтон вас познакомить. Они заявили, что от тебя пахнет… –  Дарси смущённо замолчала. – Мертвечиной, –  безжалостно уточнил маг.

–Ну… в общем, да, –  неохотно подтвердила Дарси.– И ещё они говорили потом… Что это?!

Отделившись от стены, к которой был прислонён, один из гробов с треском рухнул вниз, описав при этом дугу не меньше чем в сто двадцать градусов, и рассыпался на мелкие кусочки.

Дарси и Герберт в первую секунду просто опешили от неожиданности. Гроб простоял так не меньше века, надёжно установленный. А теперь, действительно, что это?

– Ну, вот, кто-то решил присоединиться к светской беседе, –  проворчал Герберт, поднимая отлетевшую от крышки металлическую пластину с именем усопшего. –  «Джаред Томас Бертрам О’ Нилл, 1580-1681 гг.». Ого, ну и долгожитель был ваш предок, Дарси!

– Ничего не понимаю, –  растерянно сказала сбитая с толку ведьма.– Как мог он упасть оттуда?..

И тут в склепе раздался издевательский смех. Словно кто-то удачно напакостил, и теперь радовался своей злой выходке. Дарси и Герберт почти одновременно задрали кверху головы. Но, разумеется, ничего не увидели.

– Это уже становится интересным, –  заметил маг, присев на корточки и разглядывая подкатившийся к самым его ногам череп Джареда Томаса Бертрама.– Мне кажется, он так и просится в мой мешок. Для ритуалов.

– Вот уж нет!– замахала руками Дарси.– Ну-ка, положи, где взял!

– Я его не брал, –  хмыкнул некромант.– Он сам отлетел в мою сторону. Кстати, Дарси: у вас одинарный склеп, или есть ещё и другие помещения?

Та задумалась, припоминая разные семейные секреты. Наконец неуверенно сказала:

– По-моему, больше ничего нет, только этот. Но если хочешь, посмотри сам.

Герберт не заставил просить себя дважды и немедленно начал обыск: прошёлся туда-сюда по каменным плитам, устилавшим пол; ощупал стены в тех местах, которые казались ему подозрительными и где был хоть какой-то намёк на потайную дверь; не обошёл своим вниманием и гробы, притрагиваясь левой рукой поочерёдно к каждому из них; проверил на прочность все плиты под ногами, –  нет ли где люка. Но безрезультатно. Наконец он уселся на пол и в отчаянии обхватил голову руками.

Дарси, стоявшая в углу у входа и молча наблюдавшая за беготнёй Герберта, теперь подошла к нему, и, усевшись рядом, как когда-то в детстве, обняла его за плечи. Так она утешала своего ученика, когда он снова и снова брался за то, что никак не выходило, и всё равно терпел неудачу.

– Ничего, ничего, мой мальчик, –  сочувственно приговаривала она, пока Герберт беззвучно рыдал, закрыв лицо руками – только плечи вздрагивали.– Ничего, мы просто так не сдадимся. Так ты говоришь, что он здесь?

– Угу, –  выдавил тот, борясь с нахлынувшими эмоциями.

– Но ведь мы всё осмотрели… –  начала Дарси.

– Угу.

Тут Дарси осенило.

– Слушай-ка, Герберт, мальчик мой… ты, что, её любишь??…

–Угу.

– Ну, тогда в самом деле всё плохо, –  вздохнула ведьма.– Если вампир её уже…

– Нет! Нет, сожри меня Ктулху!!– заорал Герберт, нимало не заботясь о том, кто, кроме Дарси, его слышит.– Я не позволю! Не позволю! Не позволю!

Он вскочил и в бессильной ярости начал метаться по склепу, выкрикивая самые жуткие проклятия, какие только может знать чёрный маг-некромант и потрясая кулаками. Слишком долго судьба, или что там ещё, играла с его эмоциональной и ранимой натурой, которую он скрывал под холодной угрюмой маской, в жестокие игры, отняв у него то единственно ценное, что он ещё имел, потеряв всех остальных близких людей. А то, что Летиция ему дорога, он понял лишь после того, как девушку похитили. Второго такого идиота ни Свет, ни Тьма не видывали!..

Наконец он успокоился, тихо вернулся и сел на прежнее место. Ведьма покосилась в его сторону.

– Простите меня за несдержанность, Дарси, –  пробормотал Герберт, – я не хотел причинить вам вреда.

– Ничего, мой мальчик, –  прошептала она. Да, и, собственно, что она ещё могла на это сказать?

Глава XXII

–  Герберт, пойдём отсюда, –  позвала его Дарси, поднявшись и направляясь к выходу. Маг неохотно повернул голову.

– Хорошо, –  буркнул он.– Но я ещё сюда вернусь. Слышишь, ты?!– снова завопил он, обращаясь и сам не зная к кому. Ответом была тишина. Потом послышался странный звук, словно клацнули чьи-то зубы. Герберт вскочил и стал осматриваться. Кончилось тем, что Дарси, как маленького, взяла его за руку и мягко, но настойчиво вывела из склепа.

Снаружи успело пройти несколько часов: если в то время, когда они шли по тропинке, ведущей на кладбище, занималось утро, то теперь, судя по всему, в разгаре был день. И день солнечный: по небу плыли лишь два-три перистых облачка.– Дарси?– окликнул некромант.

– Что?– обернулась та, шедшая впереди.

– Я отправляюсь в город, и притом один.

– Зачем?– Здесь поблизости сейчас живёт кто-нибудь из наших?

– Вроде бы нет. Ты хочешь попросить помощи?– Сегодня Герберт не переставал её удивлять.

– Нет. Я рассчитываю найти того человека, который торговал всякими старинными безделушками, как он их сам называл – хламом. У него, помнится мне, была одна старинная рукопись конца пятнадцатого века. Так вот она мне срочно нужна.

– По-моему, ты только зря потратишь время на поиски, –  ответила Дарси.– Я слышала, что он перебрался из Дандолка куда-то далеко на юг.

– Это правда?

– Так говорят. Но вот чего я не понимаю: ты спрашиваешь о ком-то из здешних, кто занимается нашим ремеслом, тогда при чём здесь торговец?– Вы же мне сказали, что никого из наших тут нет. Вот я и заговорил о старьёвщике.

– Ну, не знаю, –  покачала головой Дарси.– Если только тебе очень повезёт. А что это за рукопись? Что-то редкое?– Это магический гримуар одного малоизвестного специалиста. Там есть парочка обрядов, которые мне сейчас очень бы пригодились. Вообще-то я о них раньше читал и помню, но не до конца. И мне нужно освежить память, потому что рисковать я не буду.

– Что за специалист?– полюбопытствовала Дарси. По левую сторону как-то незаметно появилась увитая плющом калитка, и они остановились.– Был такой чёрный маг – Марко Лонгитано, изучал сатанинские обряды. Некоторые знают его как мага Ф.С.А.– видимо, так он хотел выразить своё жизненное кредо: всегда быть отдельно от всех… Ему не повезло– нарвался на инквизиторов, бедняга. Но гримуары, им составленные, уцелели.

– Все?! Это возможно?– воскликнула Дарси.

– Он наложил на них заклятье, сделавшее невозможным их уничтожение. Лучше бы церковники его не трогали, –  Марко дорого продал свою жизнь. Сам погиб, и три десятка фанатиков с собой прихватил… Да, печальная это история.

– Так ты сказал, он изучал сатанинские обряды?

– Да. И я хочу устроить Чёрную Мессу.

– Чёрную Мессу?!– ушам своим не поверила та.– Герберт, ты меня пугаешь. С некромантией я ещё как-то мирилась, но это…– Не беспокойтесь, я не собираюсь просить вас исполнять роль алтаря, –  успокоил её Герберт.– Обойдусь обычным. Знаете, Дарси, я рассуждаю так: хуже уже быть не может, а вот изменить ситуацию в лучшую сторону–это пожалуйста. Так что я перехожу из обороны в самую настоящую атаку. Иными словами, иду искать тот гримуар. – И Герберт, махнув Дарси рукой, зашагал на восток, по дороге, ведущей собственно в Дандолк.

Тут стоит сказать, что Дарси жила на окраине города: поблизости было только кладбище, а с другой стороны– небольшая роща, которую разделял пополам ручеёк, настолько чистый и прозрачный, что в нём водилась форель.

«Сначала влево, потом вправо», –  мысленно произнёс Герберт, припоминая повороты на пути к дому старьёвщика. Час был уже поздний, но магу было некогда соблюдать правила хорошего тона. К тому же на улицах города до самой ночи кипела жизнь.

Вот и сейчас его дважды задели прохожие, без всякого стеснения глазевшие на его диковинный наряд.

Наконец нужная дверь. Внутри, судя по всему, царило оживление: доносились громкие голоса.

«Что-то необычное выставил», –  подумал Герберт и уже хотел взяться за ручку, как дверь открылась и из лавки старьёвщика вышел… отец Хью собственной персоной! Вышел и преспокойно отправился вверх по улице, не заметив Герберта.

Лицо мага искривилось в недоброй ухмылке–священник наверняка хоть и действовал по указке Клейтона, но уж точно ничего не знает о его смерти. С другой стороны, было жаль хозяина лавки: это был человек честный и порядочный. А если здесь побывал отец Хью, того ждёт незавидная участь: «хлам» на витринах частенько оказывался сборниками заговоров, древними амулетами и прочими оккультными штучками. Ну и вдобавок ко всему этому Герберт не мог теперь свериться с заветной рукописью Лонгитано.

Маг не стал, само собой, заглядывать внутрь, а поспешил за священником, и вовремя: тот уже заворачивал за угол. Вместо того, чтобы поостеречься после убийства главного палача Её величества, задиристый и помешанный на принципах фамильной чести некромант снова полез в драку…

Теперь оба шли по одной улице: священник – впереди, Герберт– ярдах в ста позади него. Солнце село, и на улицах становилось темно, однако же, несмотря на это, людские потоки рассасывались медленно, и магу оставалось лишь ждать и надеяться, что его жертва свернёт в какое-нибудь безлюдное место. Так и случилось.

Миновав торговые ряды и перейдя площадь – тут Герберту пришлось продвигаться вдоль окружавших её домов, вследствие чего некромант слегка отстал– священник, даже не подозревая, что его преследуют, направился прямо к местной церкви, отпер ворота и прошёл внутрь, скрывшись за высокими дверями.

Наконец улицы почти опустели, и Герберт, поминутно оглядываясь, –  не следят ли за ним самим, –  прокрался к воротам и не без опаски вступил на территорию храма.

Со стороны знающему человеку это показалось бы странным: чего может бояться чёрный маг, да к тому же некромант? Дело-то было вот в чём: Герберт никогда не был в церкви. Ни разу – за всю свою жизнь. И вполне логично: зачем ему это было надобно? А сейчас он, в буквальном смысле, действовал на территории врага. Он опасался (не боялся, не подумайте!), да, именно опасался влияния чуждой для него энергии, иной магической силы, нежели та, коей обладал он сам. Ибо та сила, что используют служители Бога – тоже магия. Только белая.

Проскользнув внутрь, маг тихонько прикрыл дверь. Одновременно и зрение, и слух его обратились к непривычным для них объектам для восприятия: в лицо Герберту ударил яркий свет, и вместе с этим маг услышал звуки органа, на котором играл отец Хью, сидя спиною к дверям.

Герберт провёл рукою по глазам и понял, что на самом деле зал освещён лишь несколькими канделябрами, а готические своды и вовсе уходят в темноту. Слепящим белым светом была энергия, за века накопленная в храме. Впечатление было настолько сильным, что воспринимаемое магическим зрением он принял за образы физического.

Герберт негромко кашлянул. Музыка смолкла.

Священник обернулся, и его голос эхом отдался от каменных сводов:

– Это вы, ваше преосвященство?

Вот так, так! Да тут, оказывается, происходит больше интересного, чем можно было подумать!

– Нет.

Отец Хью получше вгляделся в фигуру в чёрном плаще с капюшоном. По-видимому, он почуял недоброе.

– Тогда кто вы?

– Да так, –  ответил Герберт, скидывая с головы капюшон.– Один некромант решил зайти и посмотреть, чем занимаются те, кто по воскресным дням подкидывает ему работёнку.

Невольно создавая фон для и без того зловещего появления мага, донёсся бой часов. Они били полночь.

– Сэр, если это шутка, то она весьма неуместна! Я прошу вас немедленно покинуть церковь!– Но в голосе священника ощущались нотки неуверенности.

– Я её покину, –  кивнул тот.– После того, как рассчитаюсь с тобою за мою семью.

Отец Хью вскочил.

– Да кто вы такой, что смеете так со мною разговаривать?!

– Видно, ты, жалкий фанатик, совсем не помнишь Сток-он-Трента, –  заметил маг.– А надо бы.

Услышав название своего (или бывшего своего) прихода, отец Хью забормотал:

– Это невозможно, невозможно… Я сплю…– Зато тогда бодрствовал, – напомнил Герберт.– Но сегодня моими стараниями, думаю, что уснёшь навеки. Я вызываю тебя на поединок. Чёрная магия– против белой. Сила Света– против силы Тьмы.– Что ты собираешься делать, некромант?– Теперь голос отца Хью звучал обречённо.

– Я буду насылать на тебя проклятие, а ты молись своему богу, которому так усердно служишь. Если он тебя услышит, – твоя возьмёт. Если же нет –verbumsapienti, –  с мрачной ухмылкой закончил маг.

Священник, которому ничего не оставалось, кроме как принять вызов, молча спустился с кафедры и встал в проходе, меж рядов деревянных лавок для прихожан.

Спустя миг оба одновременно заговорили – один начал читать молитву, другой заклинание. По мере того, как они произносили каждый – своё, что-то стало меняться в воздухе между противниками, будто сталкивались разные потоки энергии, порождая самые настоящие вспышки молний. Два голоса гремели под сводами  церкви, никогда не видавшей такого зрелища, и ни одна сила не желала уступать другой. Поединок затягивался.

Тогда некромант вызвал в памяти образы тех, кто ушёл безвозвратно– отца, матери, младших сестёр… Ему нужно было выплеснуть эмоции, чтобы увеличить натиск. Он воздел к небу руки с жезлом в одной из них, выкликая имена существ, кои людям жутко слышать и при дневном свете…

И тут, –  свершилось! Зашатался пол, от вибрации загудели стены. Энергетические поля столкнулись со страшной, необоримой силою и обоих противников отбросило в разные стороны: отец Хью отлетел к органу, ударившись о педали головой, Герберт же упал возле порога, к счастью, инстинктивно обхватив голову руками. Своды церкви шатались всё сильнее, словно с нею вздумал поиграть невидимый великан. Маг понял, что сейчас здесь всему – и камню, и человеку – придёт конец, вскочил и бросился бежать прочь от храма, под которым дрожала и гудела земля.

За какие-то мгновения оказавшись на другом конце площади, Герберт зачарованно наблюдал за обрушением здания, над которым не властны были века, но которое не пережило столкновения грозных магических сил.

Сначала просела крыша; затем с тяжёлым грохотом сорвались и упали старинные настенные часы; колокольня провалилась под землю, словно кто её туда утянул; и вот вся древняя, прекрасная церковь рассыпалась по кирпичикам. Последний раз грянуло – уже в небе: шла гроза. И всё стихло.

Маг смотрел на дело рук своих, одновременно ужасаясь и восторгаясь. Полная луна осветила руины, оставшиеся величественными, как в дни своей славы…

И вечно Герберт будет вспоминать ту картину: отец Хью лежит, привалившись боком к органу, и из проломленного страшным ударом черепа кровь сочится, расцвечивая красным подножие гигантского музыкального инструмента…

А играл он, кстати, неплохо.

Глава XXIII

В небе всё ещё громыхало. На какой-то миг луну заслонили тёмные облака, и полил дождь, усиливаясь с каждой секундой. Показалась карета, запряжённая парой лошадей: она двигалась в ту сторону, где– теперь уже в прошлом времени – находилась церковь. Лошади стали неподалёку от развалин, и из кареты проворно выпрыгнул низенький толстый человек в длинной накидке – не то плаще, не то мантии. Он нелепо взмахнул руками и так и застыл в этой беспомощной и растерянной позе, напоминая древнегреческую статую. Кучер не спешил уезжать – его тоже потрясло увиденное.

Низенький человек оглянулся в недоумении, словно ища виновника катастрофы.

Тут Герберт медленно подался назад, в тень. Убедившись, что его не заметили, он кинулся бежать обратно, на запад, на всякий случай петляя и пробираясь самыми узкими и тёмными улочками.

Примерно спустя час-полтора после того, как епископа (а это был именно он, частый гость в Сток-он-Тренте) повергла в шок картина полного разрушения здания с высочайшим в Дандолке шпилем, раздался стук в двери уютного розового особняка с резными балкончиками.

Открыла Дарси – прислуге было запрещено иметь дело с гостями, приходившими после десяти часов вечера. Перед хозяйкой дома, весь вымокший, стоял Герберт: он тяжело дышал после беготни по улицам. Даже при лунном свете было видно, что чёрная мантия заляпана пылью и осыпавшейся штукатуркой.– Хорош, нечего сказать!– промолвила Дарси и втащила за руку некроманта в дом. Заставив его избавиться от промокших сапог и мантии, она протянула ему халат и персидские туфли. В сей удобной, хотя и нелепой одежде Герберт проследовал за Дарси в гостиную, где, несмотря на крайне позднее время, горел камин. Хозяйка и гость устроились в креслах у самой решётки и некоторое время сосредоточенно смотрели в огонь, словно там происходило что-то важное и значительное. Наконец Дарси заговорила:– Ну, сэр рыцарь, рассказывайте– где были, что натворили?– Дарси, –  выдохнул некромант, –  дандолкской церкви больше нет.

– То есть как это – нет?– подняла брови та.– В переносном смысле или в буквальном?

– В буквальном смысле – её нет. Она рухнула.

– Надо думать, без тебя не обошлось?– поинтересовалась ведьма.

Тогда Герберт рассказал ей обо всём в подробностях. Выслушав рассказ, она покачала головой:

– Ах, проказник ты, проказник. Что теперь горожане будут делать без церкви? Об этом ты подумал?

– Ну я же не нарочно, –  пробормотал некромант.– Ну, конечно, нет!– усмехнулась та.– Ладно, ступай наверх. Там есть свободная комната, –  как поднимешься, первая дверь. Завтра ещё потолкуем.

Сон был беспокойным и непродолжительным. Сойдя к завтраку, Герберт обнаружил, что Дарси куда-то ушла, так что компанию ему никто не составил.

Она вернулась только во второй половине дня, когда маг исходил гостиную вдоль и поперёк от нетерпения: о том, чтобы отправляться теперь в город, не могло быть и речи.

– Тебе лучше там не появляться, –  подтвердила Дарси, отвечая на его вопросы.– Официальная версия– землетрясение, но люди толкуют, что новый священник водил дружбу с чёртом, вот они что-то там и не поделили и поссорились. А чего ты хотел от ирландцев? Я и сама ирландка, и уж мне ли не знать.

Дождавшись захода солнца, оба чуть ли не бегом бросились на кладбище– теперь медлить было нельзя. Дарси еле поспевала за Гербертом, который, отдохнув, снова будто семимильные сапоги надел, в два счёта оказавшись у входа в склеп.

– Но что ты намереваешься делать?– спросила она.

– Известно, что, –  пожал плечами маг.– Искать вашу племянницу и вампира.

– Но ведь ты говорил, что…

– Говорил, знаю!– нетерпеливо прервал её Герберт.– И что с того, что я не смог достать трактат Лонгитано? Как-нибудь обойдусь без него!

Дарси молча отперла дверь, и оба проследовали внутрь. Но на сей раз Герберт не метался между гробов и никого не проклинал. Вообще, на первый взгляд, им овладело полное равнодушие к судьбе Летиции. И никто не подозревал, как всё это время мучилось его несчастное сердце.

Гроб, свалившийся с постамента в прошлый раз, так и остался лежать в том же положении– вернее, то, что от него осталось. Маг присел рядом с ним на корточки и машинально начал перекладывать в сторону кости и щепки, думая в это время о чём-то другом. Дарси расположилась у стены, наблюдая за манипуляциями некроманта.

Внезапно тот, глядя себе под ноги, ахнул и вскочил с криком:

– Дарси, смотрите! Что это такое?!..

Та, поспешив взглянуть на находку, подошла ближе и тоже не могла сдержать возгласа удивления. Склеп, как уже говорилось, был выложен квадратными каменными плитами. Главная их особенность заключалась в том, что они были достаточно гладкими и без всяких там знаков и надписей. На этой же плите, с которой маг в рассеянности своей передвигал кусочки рассыпавшегося гроба, был высечен знак, изображавший равносторонний треугольник, смотревший одним углом в сторону входа, – символ некромантов. Внутри его находился круг, в свою очередь, заключавший в себе пентаграмму. Пентаграмма также смотрела одним своим лучом на дверь, –  иными словами, была сатанинской. И уже в центре её располагались буквы: «FSA».

– Я в первый раз это вижу!.. –  с трудом проговорила изумлённая ведьма.– Я много раз бывала здесь, и никогда не видела никаких надписей!..

– Это знак Лонгитано, –  прошептал Герберт.– Этого не может быть! Откуда он здесь взялся?!..

– Кстати, смотри-ка! Я кое-что вспомнила, –  сказала Дарси, уже слегка оправившаяся от шока.– Когда падал гроб, он угодил прямёхонько на эту плиту– во всяком случае, основные, крупные части. Словно кто его сюда сбросил… Нас, точно, хотели отвлечь.

В воздухе снова, как и в тот раз, повисло напряжение – теперь уже было очевидно чьё-то недоброе присутствие.

Но Герберт, не обращая больше внимания на морок, вытянул руку ладонью книзу над отмеченной плитой. Через минуту отдёрнул её и заявил:– В знаке хранится зашифрованное сообщение: «Треугольник проявления примет всякого гостя– как духа, так и человека. А также ему подобных». Что это может означать?.. Знаю!!!– завопил он вдруг.– Дарси, вставайте сюда! Конечно, всё так просто!

Дарси, недоумевая, послушалась и шагнула в треугольник. За нею туда встал и Герберт. Того, что произошло дальше, не ожидал никто из них.

Плита слегка дрогнула у них под ногами и начала опускаться, медленно и бесшумно, пока не остановилась вровень с полом нижнего склепа, оказавшегося под склепом, где покоились предки Дарси. К счастью, ведьма успела ещё раньше зажечь пару факелов, иначе  оба очутились бы в кромешной тьме, – свет проникал только на верхний уровень, но, разумеется, не сюда.

Нижний склеп был огромным, футов в тысячу. Высота же его, бесспорно, превышала тридцать футов. И в этом гигантском каменном зале не было никого и ничего.

Никого?.. Нет, кажется, кто-то всё-таки был.

В одном из дальних углов съёжилась маленькая фигурка – судя по всему, человек.

Герберт лишь наполовину оказался прав в своих выводах: он решил, что, войдя в треугольник, увидит то, что было скрыто, пока они с Дарси ступали по обычным плитам. Или же вызовет начертавшего знак своим прикосновением к заколдованному камню. Он это теперь понял и приготовился к самому невероятному.

– Именем Гекаты, выйди, хозяин знака, к своим гостям, –  промолвил Герберт. Толк в ритуальных приветствиях он знал всегда.

Тёмная фигура встала и приблизилась, закрываясь ладонью от света факелов в руках у Дарси. Та поняла и отвела руки немного назад. Неизвестный убрал ладонь от лица, и у некроманта глаза полезли на лоб.

Чёрные вьющиеся волосы, густые тёмные брови, римский нос, большие глаза и плотно сжатые губы. Такому лицу полагалось быть загорелым, а то и смуглым. Но оно было бледным, без признаков румянца; под глазами– тёмные круги. И полный контраст с цветом лица являли губы незнакомца. Они были алыми, как самая яркая кровь, которую он, несомненно, пил.

Вампир?

– Да, вы угадали, –  кивнул тот, словно прочитав мысли Герберта.– Я приобщился к Детям Ночи в 1491 году, –  три с лишним века тому назад. Я искал путь к бессмертию и не нашёл других– философского камня или секрета тибетских мудрецов, что живут уже более двух тысяч лет. А моя смерть на костре – сказка.

– И вы решили стать вампиром?– поразился Герберт.

– Да, я плачу дорого за своё бессмертие, –  согласился неизвестный.– Но оно того стоит. Кстати, не будете ли так любезны – не назовёте ли ваши имена?

– Я Герберт Биддалф, а это– моя коллега, Дарси О’ Нилл, –  пояснил некромант.

– Ясно, –  ответил тот.– Марко Лонгитано, имею честь.

– Так это… так это я вас искал?!– еле выговорил Герберт, чуть не потеряв дар речи от изумления.– Зачем вам понадобилась Летиция, отвечай, мерзкая тварь?!!

– Пожалуйста, без грубостей, сударь!– обиделся Лонгитано.– Если мы с вами различаемся в гастрономических наклонностях, это ещё не означает, что меня можно оскорблять! Да, девушка была мне нужна. Но это не моя тайна, сударь. И я ничем не могу вам помочь.

– Так вот почему я не смог за тобой угнаться! И уж конечно, простой вампир не рискнул бы забраться ко мне в лабораторию!– догадался некромант.

– Верно. И после смерти я сохранил дар и тайное знание, –  подтвердил Лонгитано.– Теперь я вдвое опаснее, друзья мои.

Не обращая внимания на похвальбу вампира, Герберт  спросил:

– Не твоя тайна? Тогда чья она?

– Моей коллеги. Она предвидела, что ты придёшь сюда, и запретила мне называть её имя.

– В таком случае я вызываю тебя на поединок, –  пожал плечами некромант.

–Всегда пожалуйста, –  откликнулся обходительный итальянец.

Противники встали в позицию.

Сражались они долго: Лонгитано действительно был профессионалом, а Герберт ни в чём ему не уступал. Оба использовали одинаковые приёмы: насылали друг на друга мифических чудовищ, призывали Дагона, Ваала, Мормо, Гекату, сталкивая чудовищные силы. Вероятно, склеп постигла бы участь дандолкской церкви, но тут произошло нечто, о чём чёрный маг-вампир не подумал.

Устали оба изрядно, –  никто не брал верх, хотя и прошло уже довольно много времени. Дарси, которая так и стояла на опустившей их с Гербертом сюда плите, очень хотелось как-то помочь некроманту. И спустя какое-то время на неё, не иначе, нашло озарение.

В кармане плаща она нащупала серебряный крестик– тот самый, что Летиция по приказу мага сняла, будучи приманкой в ту ночь в его лаборатории, –  крестик привезла Лаура. Конечно, Дарси была ведьмой, однако, когда тебя атакует взбешённый вампир, о средствах думать не приходится. «На войне, как на войне», –  прошептала она, вытащила крестик и взмахом жезла, который всегда носила под плащом, послала прямо в вампира.

Лонгитано взвыл от боли и ужаса– Дарси угодила ему в шею, точно посередине, –  пошатнулся, выронил свой жезл и упал на спину, корчась в агонии. Серебро прожгло плоть, и кровь потоками хлынула на каменный пол– из шеи, изо рта, из глаз. В следующий миг –  настолько большой и глубокой была рана– голова отпала от туловища. Плоть, отваливаясь кусками от скелета, съёживалась и пропадала. В конце концов и кости рассыпались в мелкий порошок, который унёс непонятно откуда налетевший порыв ветра.

Герберт повернулся к Дарси.

– Спасибо вам большое, конечно, –  вздохнул он, –  но, вы же знаете, я не привык просить о помощи и получать её. Я бы справился сам. Я и хотел справиться сам. И, потом, двое против одного…

–  Знаю, мой мальчик, –  отозвалась ведьма.– Но он ведь сам сказал, что стал сильнее в два раза. Так что всё по-честному.

– Может быть, вы и правы. А я-то ещё хотел свериться с его трактатами!..– покачал головой Герберт.– И это наверняка было бы бесполезно. Он же сам их и написал.

– Да, толку бы не было никакого, – согласилась ведьма.

Неожиданно– на этот раз она– схватила за руку подошедшего к ней мага.

– Смотри!– вскрикнула Дарси.

Герберт обернулся и увидел нечто.

На том месте, где минут пять назад корчился Лонгитано, начал проступать, словно раздвигалась невидимая завеса, чей-то силуэт. Постепенно становились видны длинные складки синего платья, тёмные локоны, спускавшиеся на плечи, изящная тонкая фигура… Герберт и Дарси не смели поверить такому счастью.

Летиция!

– Летиция!!!– завопил Герберт, бросаясь к ней. Но футах в трёх от девушки он наткнулся на какую-то непонятную преграду, которая спружинила, и тот отлетел обратно, больно ударившись локтями о камень.

Воздух сгустился снова, на этот раз почти прямо перед Гербертом. Из ниоткуда появилась та самая уродливая старуха, что видел некромант во время ритуала на корабле ночью.

Герберт столько за последнее время перенёс потрясений, что уже не мог выражать свои эмоции словами. Просто сидел на плите и молчал, ожидая, что же произойдёт дальше.

А произошло вот что. Старуха отвратительно улыбнулась беззубым ртом… и начала преображаться, постепенно приняв совершенно иной облик.

Теперь это была статная красивая женщина лет тридцати пяти, с толстой чёрной косой, спускавшейся до колен, с бледным, но оживлённым лёгким румянцем лицом. Тонкие чёрные брови, нос с аристократической горбинкой, властный взгляд миндалевидных глаз, – как эти черты были знакомы Герберту! Но в создавшейся ситуации он и помыслить о таком не мог.

Это была его мать.

Часть 3

Глава XXIV

– Матушка, ты ли это? – тихо спросил Герберт, боясь, что слишком нереальное счастье вот-вот исчезнет, оставив его навеки в полном одиночестве.

Но никто не исчезал – ни Летиция, ни мать. Всё было наяву.

– Ты жива!! – воскликнул юноша, бросаясь к матери и заключая её в объятия. – Как же я рад!

–  Я тоже очень рада тебя видеть, сынок, –  улыбнулась та. –  Вот мы и встретились. Здравствуйте, Дарси! –  добавила она, заметив спутницу Герберта.

–  Добрый вечер, Кора, –  ответила Дарси. –  Мы, правда, никак не ожидали встретить вас, и особенно здесь.

–  А вот я вас ожидала,–  заметила Кора, мягко отстраняясь от сына. Тот, предчувствуя что-то неприятное, нервно теребил в руках жезл.

–  Но что всё это значит?–  изумился Герберт.–  Сначала вампир, оказавшийся чёрным магом, потом Летиция, а теперь–  ты… И где ты была все эти годы?! Почему не давала знать о себе?.. Мы же одна семья!–  Погоди немного,– остановила его мать. – Я всё сейчас тебе объясню. Да и вам, Дарси, я думаю, любопытно будет узнать –  вы же столько времени сопровождали моего сына и помогали ему.

Дарси молчала. Она уже догадывалась, что к чему, но не хотела зря рисковать жизнью племянницы. Уж слишком хорошо она знала Кору, о чьём коварстве в ковене ходили легенды.

–  В тот день,–  начала Кора,–  когда обезумевшие горожане громили наше поместье, я, к великому моему горю, находилась в подвале и не смогла спасти Гвенду и Лили– их, бедняжек, в то время уже схватил народ. Не могла я помочь и Герберту. Таким образом, отрезанная от всех, я решила попытаться спасти хотя бы собственную жизнь, и, как была – без вещей и без денег– я бежала из подвала по подземному ходу, выводившему из-под земли в лесу, неподалёку от поместья. Позже я нашла своих знакомых из Германии и долго жила у них в Гарце. Кстати, а как спасся ты, Герберт?

– Я вылез через окно,– пояснил тот.– Я и не знал, что под нашим домом есть подземный ход.

– Есть,– кивнула мать.– Как же я горюю о моих девочках…  Но я благодарю силы Тьмы за то, что они сохранили жизнь хотя бы моему первенцу! Итак, я поселилась в Гарце, не имея никакой возможности связаться с кем-то из нашей семьи, кто ухитрился уцелеть. Время от времени я заглядывала в твоё будущее с помощью хрустального шара. Всё шло хорошо, и почти ни одно из возможных событий не вызывало у меня серьёзных опасений. Но три года назад мне был явлен тревожный знак. Я увидела в шаре лицо девушки, а потом тебя– мёртвого, заваленного камнями в какой-то пещере. Это могло означать лишь то, что та девушка может стать причиной твоей смерти. Ни за что, ни за какие богатства вселенной я не согласилась бы лишиться последнего моего ребёнка. И я решила найти причину его грядущей гибели и устранить её. Примерно полгода назад–  а всё это время, со дня предсказания, я искала её во многих странах мира–  я вернулась в Англию и сразу услышала вести о тебе. Я была горда и счастлива – тебя избрали главою нашего ковена, ты многому научился, твоя слава затмевала славу даже некоторых магов намного старше тебя.

И вот два месяца назад я нашла эту девушку. Тогда же я впервые встретилась с Марко Лонгитано, магом-вампиром. Мы заключили союз на взаимовыгодных условиях: он мог выходить лишь ночью и в пасмурные дни, ведь под солнцем ему грозила мучительная смерть. Путешествуя – ещё в той, прежней жизни– по Восточной Европе, Марко повстречал… наверное, вы догадались, кого. Мне он говорил, что доволен такой судьбою… Я подыскивала ему пищу, а взамен он делился со мною своими редкостными по глубине знаниями. Поистине жаль, Герберт, что ты убил его.

– Это сделала я,– подала голос Дарси,– а вовсе не Герберт. Заслуга уничтожения кровопийцы  принадлежит мне.– Заслуга?– подняла брови Кора.– Не вижу в этом никакой заслуги. Впрочем, теперь это не важно. Недавно я увидела девушку снова, когда она садилась на корабль, отплывавший из Дублина в Англию. Я почувствовала, что ваши пути скоро пересекутся, и начала действовать. Я послала Марко вслед за ней и попросила следить за её передвижениями, присылая мне подробные отчёты,–став вампиром, он обрёл способность к передаче мыслей на расстоянии. Я узнала от него, что ты сопровождаешь девушку, и, встревожившись, решила сама тебя предупредить, послав тебе свои мысли, пока ты спал.– Но как же так?– удивилась Дарси. – Кора, ведь вы сказали, что много лет не имели возможности связаться с кем-то из родных. А как же знаменитая способность вашей семьи?! Способность мысленно общаться с родственниками на любом расстоянии?

– Не на любом,– возразила та.– Дар бесполезен, если тебя и того, с кем ты хочешь поговорить, разделяет вода. Живя в Германии, я никак не могла воспользоваться этой способностью,– другое дело, когда я вернулась в Англию. Я всячески препятствовала тебе, как только ты, Герберт, пытался вмешаться и разъяснить своей юной спутнице смысл её снов, и внушила ей нежелание рассказывать тебе о том, что ей снится – правда, только на краткое время. Но ты упрямился, и я прибегла к более радикальным мерам. По моей просьбе Марко похитил её и привёз сюда. Я как могла, закрывала от тебя следы их пребывания в разных местах. Но это требовало очень большого напряжения воли, и временами мне приходилось давать себе отдых. Узнав от Марко, что ты всё-таки напал на след и поплыл в Ирландию, я покинула своё физическое тело и явилась к тебе на корабль вместо девушки, дух которой ты так отчаянно призывал. Но отчего-то ты не узнал мою сущность. Я до сих пор не могу поверить, что это только потому, что я изменила свой облик.

– Так оно и было,– пробормотал Герберт. Мать вздохнула и продолжала рассказ:

– И ты остался глух к моим мольбам оставить всё как есть и забыть про девушку. Повторяю, я не могла допустить, чтобы ты погиб из-за неё и вообще из-за кого бы то ни было.

– А что Эрик?– поинтересовалась Дарси.

– Выйти на контакт с мужем я не смогла,– ответила Кора.– Он был настолько слаб, что я насилу улавливала его эмоции. А потом всё совсем прекратилось.

– Отец умер,– прошептал Герберт. Он стоял, оцепенев и с трудом осмысливая услышанное.

– Бедный мой супруг.– Кора опустила голову.– Поистине, злой рок тяготеет над нашей семьёй… И эта твоя злополучная встреча тогда на корабле… Но я была в шоке, когда ты, сам того не подозревая, пришёл в моё тайное убежище. Мне ничего не оставалось, как отвлечь тебя «упавшим» гробом, который закрыл собою вход на нижний уровень. С другой стороны, я была немало удивлена, когда поняла, что вы, Дарси, не имеете ни малейшего понятия о склепе ваших предков.

– Да, я не знала, что есть нижний склеп,– подтвердила удивлённая Дарси.

–Язнала о нём всегда. И решила им воспользоваться. Но, зная твоё упрямство, Герберт, я поняла, что неудача тебя не остановит: ведь ты уже нашёл источник магической силы. Я поняла, что ты вернёшься, и будешь возвращаться до тех пор, пока не разгадаешь мою тайну. Не знаю, как ты сообразил, что засыпанная щепками плита и есть ключ к разгадке, но нашей встрече я, всё-таки, искренне рада.

– Он нашёл её случайно,– пояснила Дарси.– Кстати, откуда взялся знак Лонгитано? Раньше его там точно не было, могу поручиться.

– Он сам его начертал,– ответила Кора.– А что касается твоих похождений, Герберт, то я о них уже наслышана. Ты сделал всё абсолютно правильно: семья отомщена, и выжившие её члены могут теперь жить с чистой совестью.– С чистой совестью?– переспросил тот.– Убийство ни в чём не повинной девушки совсем тебя не смущает?! Да чем же она виновата, если даже и есть в моём будущем связанная с нею опасность?!. – Это не меняет дела,– отрезала мать.– Виновата она или нет, но она может стать причиной твоей

– пойми ты наконец!– твоей гибели! Поэтому сегодня она должна умереть.

– Её укусил вампир?!– в ужасе вскричал Герберт.

– Что ты, нет, конечно,– усмехнулась Кора.– В мои планы не входило сделать её не-мёртвой,– ведь это лишь увеличило бы опасность. Нет, Марко не коснулся её нежной шейки. Я запретила ему это делать, и к тому же следила, чтобы он не голодал. Девушку ожидает лёгкая смерть. Я же не Эльжбета Баторий…

– Кора, прошу вас,– вмешалась Дарси,– давайте мирно разойдёмся. Отпустите девушку. Вы, может быть, не знаете, но это моя племянница. Если вы её убьёте,– то стоит ли мне вам напоминать, что кровная месть является одним из обычаев ковена? Зачем вам со мною меряться силами? К тому же Герберт влюблён в Летицию.

– Это правда?– тихо произнесла та с белым от гнева лицом.– Сын, как ты мог! Как ты мог так опозорить наш род?! Десять поколений колдунов и ведьм… и что?! Всё заслонило жалкое увлечение какой-то девчонкой, простой смертной?..

Герберт ждал, пока та перестанет сыпать проклятиями. Когда Кора замолчала, он в последний раз попытался отговорить её:

– Мне всё равно. Оставь в покое Летицию.

– Нет,– холодно возразила мать.

– Опомнись!

– Никогда!!– яростно воскликнула та.

Некромант какое-то время колебался, видимо, размышляя, что делать. Но последний ответ Коры всё решил. И чуть ли не помимо своей воли маг произнёс:

– Тогда я вызываю тебя на поединок.

Кора взглянула ему в лицо – может, он не всерьёз это сказал? Но нет, он и не думал шутить.

– Хорошо,– слабым голосом произнесла она.

Дарси – та и вовсе открыла рот от удивления. Слыханное ли это дело– сын вызывает на поединок родную мать?!

Глава XXV

– Каковы условия поединка?– спросила Кора, с трудом сохраняя спокойствие.– Ведь мы поспорили из-за конкретного человека.

– Условия таковы: если верх одерживаю я, девушка выйдет отсюда живой и невредимой. Если ты– её судьба в твоих руках.– Согласна. Но, независимо от исхода сражения хочу сказать, что отрекаюсь от тебя как от своего наследника. Ты не оправдал моих надежд.

– Что ж,– произнёс некромант,– да будет так.

– Вы это что же, насмерть драться будете?– ахнула Дарси. Но ей никто не ответил.

Кора и Герберт встали в боевую позицию.

Некромант понял теперь, что поспешил с вызовом,– всё-таки стоило сделать ещё хотя бы одну попытку уговорить Кору отпустить Летицию. Он медлил с колдовством: никак не мог набраться духу поднять руку (а в данном случае– магический жезл) на собственную мать.

Видя, что Герберт молчит, Кора сама начала читать заклинание – сначала неуверенно и тихо, но постепенно её низкий голос разросся и окреп, отдаваясь эхом от каменных стен. Без сомнения, она тоже поторопилась с решением. Но, хотя она и любила сына, не могла допустить, чтобы он втоптал в грязь славу предков. Вопросы крови были для неё выше всего. В том числе и родительских чувств.

Магия начала действовать, и к Герберту медленно приближалась, перебирая по полу бесчисленными щупальцами, какая-то многоногая зелёная тварь. Некромант смотрел на гадкое создание такими несчастными глазами, что Дарси, следившая за поединком из другого конца зала, не могла удержаться от слёз.

Но вот он заговорил, и ослепительная вспышка голубого света озарила огромный склеп, взлетев к самому потолку. Затем она ринулась вниз и сожгла уродливое существо, не оставив даже пепла.

Постепенно распаляясь, противники всё яростней взывали к древним, тёмным богам, и на свет являлись всё более мерзкие и ужасные чудовища.

… Змеи, драконы, хищные и злобные твари всех мифов и легенд появлялись и исчезали, погибая, в этом пёстром, наводящем ужас живом круговороте, созданном силою чёрного колдовства. Но как ни страшна была аналогия, всё это состязание больше напоминало травлю собак или петухов,– словом, что-то гораздо менее ужасное и отвратительное, чем происходившее тогда там, в гигантском каменном склепе. Было очевидно, что пока ещё никто из противников не пытался уложить другого насмерть, и скорее между ними царил дух азарта, чем жажда крови; и так продолжалось довольно долго.

Но как бы ни были легки заклинания, которые отражали и посылали сын и мать, обоим становилось ясно: только один из них выйдет отсюда живым. У Герберта между делом промелькнула наводящая тоску мысль – что они все погибнут здесь, под этими унылыми мрачными сводами, и пустой до того склеп наконец-то выполнит своё предназначение…

Присмотревшись к действиям Коры, некромант понял, что у неё что-то не заладилось: древние, наводящие ужас заклинания не приводили к должным результатам. Тщетно она взывала к Великому Ктулху; напрасно просила помощи у Астарота, Бегерита, Люцифера, Белиала. Монстры, созданные и вызванные ею, теснились вокруг неё, не спеша выполнять её приказы.

– Зачем ты нас вызвала?– шипели они, корчась и извиваясь рядом с ней, кружа в воздухе у неё над головой.– Дай нам крови, мы голодны!.. Для чего ты тревожишь нас попусту? Ты же не собираешься его убивать, ты не хочешь этого!..

– Нет, хочу!– в гневе крикнула Кора.– Почему вы не выполняете моих приказаний?! Немедленно убейте его!

– Ты жалеешь его! Жалеешь!

– Мы выпьем твою кровь, если не дашь нам другой!

Герберт, глядя на это, не знал, что и думать. Он понимал, что даже из страха перед порождениями Бездны мать не решится и в самом деле убить его. Кольцо гадких тварей вокруг Коры начинало сжиматься, протягивая к ней щупальца, клешни, жала, когтистые руки и лапы… А Герберт ничем не мог ей помочь– такие страшные и могущественные силы собрала она здесь, в одно время и в одном месте. И все они были голодны, все требовали крови. Свой жезл некромант уже давно опустил,– просто стоял и ждал, что будет. И постепенно у него появлялось предчувствие ужасного конца.

Но вот Кора вскрикнула– какая-то тварь, внезапно атаковав, укусила её. Тогда из последних сил та развела руки в стороны, и, сосредоточившись, создала над собою облако, из которого исходил ослепительный свет, так что и Герберт, и Дарси невольно зажмурились. Они не видели, как свет сжигал жутких спрутов и змей; не видели, как Кора сама, превратив жезл в сияющий меч, добивала оставшихся, которые ни за что не хотели умирать и прятались у неё за спиною от смертоносных лучей. Наконец Дарси и некромант почувствовали сквозь веки, что свечение погасло, открыли глаза и увидели, что почти все чудовища мертвы– сожжены или обезглавлены, а Кора сражается с последним из них– гигантским красным червём, не только ловко уворачивающимся от меча, но и атакующим его обладательницу. В ужасе Герберт заметил, что Кора вот-вот выбьется из сил, а червь, видимо, ничуть не уставший, постепенно начинает её одолевать, нанося всё более точные удары,– то головой, то страшным, в присосках, десятифутовым хвостом.

Внезапно червь, свернувшись в кольцо, упал на пол, из пасти словно само собою вывалилось длинное ядовитое жало. В смертельном страхе Кора отпрянула.

– Да что же это такое?!– в отчаянии вскричала она, превратив меч обратно в жезл и взмахнув им над головой.

Герберт, не зная всех повадок отвратительного существа, решил, что оно мертво, выпад Кора делает уже в его, некроманта, сторону и среагировал молниеносно, послав ответный удар.

Отразить его Кора не успела.

Запахло палёным, и разноцветное пламя, накрыв Кору вместе с мерзкой гадиной, за несколько секунд оставило от них лишь горстку белого пепла.

Герберт и Дарси застыли, оцепенев от ужаса.

В следующий миг, как и после гибели Лонгитано, налетел ветер и развеял пепел. Только на этот раз, когда движение воздуха прекратилось, послышалась непередаваемо прекрасная, удивительная музыка. Чистые, словно сотканные из родниковой воды звуки наполняли склеп, соединяясь в ни с чем не сравнимую по печальной своей красоте и гармонии погребальную песнь. И одновременно с нею уже один только Герберт услышал заунывный волчий вой, тоненький и нежный, как будто волчица-мать оплакивала своих детёнышей, застреленных охотником ради забавы. Этот вой раздавался всякий раз, когда кто-либо из рода Биддалфов умирал насильственной смертью. Волки всё знали и помнили, посылая последнее «прости» своим погибшим хозяевам…

Конечно, дорогой, очень дорогой ценою, но Летиция была спасена. Никогда у неё ещё не было, и Герберт надеялся, что и не будет, такого злобного врага, каким была  великая жрица Гекаты– Кора Биддалф.

Глава XXVI

Герберт мысленно попрощался с духом матери и какое-то время стоял, приходя в себя после рокового поединка. Потом, опомнившись, бросился в противоположный конец зала – туда, где на холодном каменном полу лежала Летиция. Глаза её были закрыты; она улыбалась, словно ей снилось что-то приятное. Преграда исчезла, путь был свободен!

Боясь, что девушка простудится, маг поспешил взять её на руки. Летиция открыла глаза.

– Как, это вы?– слабым голосом произнесла спасённая.– Где вы были так долго? Мне снились кошмарные сны…

Внезапно она вскрикнула, закрыв лицо руками.

– Нет, это был не сон!– с дрожью в голосе сказала Летиция.– Какой ужас! Но почему, зачем всё это? За что?!

Тут она не выдержала и зарыдала– сказывалось нервное напряжение. Герберт присел, держа её на руках, у стены. Неслышно подошла Дарси, сочувственно и вместе с тем ободряюще глядя на племянницу. Оба ждали, пока девушка успокоится.

Наконец, уже только тихо всхлипывая, Летиция открыла глаза.

– Тётушка?!– с радостным удивлением воскликнула она.– Но вы-то что здесь делаете?.. И как я по вас соскучилась!

– Я тоже скучала без тебя, Летти, милая,– улыбнулась Дарси.– Но теперь-то, надеюсь, все наши беды позади, и мы наконец-то собрались все вместе.

– Вместе!– повторила Летиция.– Но что здесь произошло?– Она покосилась на обезглавленные трупы чудовищ.

Герберт и Дарси вкратце рассказали ей о событиях последних дней, умалчивая, однако, о самых жутких подробностях,– у впечатлительной девушки могла начаться истерика. Но и услышанного ей, как оказалось, было предостаточно.

– Какой кошмар!– простонала девушка.– Как всё это гадко, гнусно, отвратительно! И как вы, бедные, рисковали из-за меня!

– Что есть, то есть,– согласился Герберт.– Однако вы, моя дорогая мисс, не учли одну вещь…

Его голос странно изменился, и Дарси, догадавшись, тактично удалилась в другой конец зала.

– Я не знаю, как делаются признания в любви,– начал он смущённо,– я никогда раньше ни в кого не влюблялся. Возможно, мисс Летиция, что, когда я закончу говорить, вы будете возмущаться и негодовать. Равнодушно пропустить мои слова мимо ушей вы не сможете,– вы же уроженка Ирландии. Я не смею надеяться на второй вариант, не смею даже думать о нём… Но точно сказать я могу лишь одно: всё это время мне очень не хватало вашей ирландской неблагодарности.

Девушка робко улыбнулась и посмотрела в глаза Герберту, ища в них подтверждения сказанному. И только убедившись в его полной искренности, она тихо ответила:

– А мне не хватало вашего английского хамства.

После чего они снова взглянули друг на друга и рассмеялись.

Вдруг Герберт почувствовал, что стена, рядом с которой они находились, начала вибрировать. Сверху просыпалось немного песка. Затем стали падать камни – сперва мелкие, потом всё крупнее. Все трое, ошеломлённые, не сразу сообразили, что происходит.

Первой очнулась Дарси.

– Герберт, Летти, бегите!!– закричала она. Летиция спрыгнула с колен мага и кинулась прочь, Герберт, теперь уже больше изумлённый тем, что девушка оказалась вовсе не такою слабою, как он думал, а не обрушением потолка, поспешил за нею. А он-то решил поначалу, что Летиция не сможет даже идти, не то что бежать! К счастью для неё, маг ошибся.

Ну, а что касается обвала, то он совсем и не был неожиданным. Некромант предполагал, что столкновение колдовских сил, редкостных по своей мощи, расшатает стены склепа, но не так скоро. Однако и здесь, уже к их общему несчастью, он был неправ.

Сначала Летиция опередила Герберта, но потом, конечно, он легко догнал и перегнал её. Держаться за руки не имело смысла – ведь нельзя было предугадать, в каком месте в следующий миг свалится камень. Дарси, в страхе ломая руки, ждала их в спасительном треугольнике.

– Скорее, бегите скорее!– снова закричала она.– Я уже…

Конец её фразы заглушил грохот каменной глыбы, свалившейся прямо перед Гербертом. Вообще, судя по всему, обвал только набирал силы.

Но маг спешил вперёд, невзирая ни на что… Три огромных камня упали между ним и Летицией… Потом – глухой удар, ощущение землетрясения, тупая боль в затылке… Звон серебристых колокольчиков… И– тьма. Тишина…

… Очнулся Герберт от мерзкого ощущения, которое он ненавидел – что в лицо ему светит солнце. Поморщившись, он открыл глаза, успев заметить, как Дарси, испуганно покосившись на него, задёргивает занавеску на окне.

На окне?! Чёрт побери, да какие в склепе окна? И обои в полосочку… Он посмотрел на себя и увидел, что лежит в кровати, под уютным серым шерстяным одеялом.

– Я брежу,– проворчал некромант.

– Нет, не бредишь,– возразила Дарси, убедившись, что он, точно, пришёл в себя.– Вот раньше – бредил, пять дней подряд. Если всё ещё сомневаешься, то могу сказать, что ты у меня дома. Я тебя еле выходила – два ребра были сломаны, правая рука, ноги – те вообще на кашу были похожи… Как ты только выжил?– шутливо добавила она.– Ну-ка, отвечай!

Тут Герберт чуть не подскочил на постели – впрочем, резких движений не позволяли делать забинтованные ноги.

– А Летиция?!

– Успокойся, с нею всё в порядке. Отделалась парой ссадин, но, думаю, до свадьбы всё заживёт,– многозначительно подмигнула Дарси, направляясь к выходу.

– До свадьбы,– повторил он, провожая коллегу взглядом.– До нашей свадьбы…

Дарси уже выходила в дверь, когда он окликнул её:

– А сами-то вы как?..

– Жива, как видишь,– донёсся её голос из коридора.– Не волнуйся.

Он ощупал голову здоровой левой рукою.

– Ох!..

Голова тоже была забинтована.

Комната Летиции, как оказалось позднее, была соседней с Гербертовой. Дарси сказала правду: девушка почти не пострадала и теперь каждый день приходила посидеть с Гербертом, дожидаясь, пока тот не поправится. Сначала за больным ухаживала Дарси, но вскоре Летиция заявила, что она «категорически против», и, решительно отстранив от дел тётушку, стала исполнять всё сама.

Однако тот выздоравливал очень медленно– возможно, причиною тому была душевная тоска: сёстры, отец, а потом и мать– были мертвы, ушли в неведомую долину, где сходятся все стези… Ну, или почти все.

Особенно он страдал, когда стояли погожие солнечные дни. И так-то никогда не любивший дневного светила, Герберт заметил, что оно словно насмехается над его скорбью – чем ему хуже, тем лучше погода. Летиция, внимательно следившая за его душевным состоянием, распорядилась убрать тонкие летние занавески, которые, даже полностью закрывая окошко, всё же пропускали довольно много солнечного света: вместо них повесили плотные, тяжёлые шторы из тёмно-зелёного бархата. И на этой почве Летиция имела с магом один интересный разговор.

Однажды, навестив Герберта утром, она заметила, что выражение его лица, на протяжении всего времени болезни остававшееся мрачным и скорбным, словно он не ожидал более от жизни радостных и счастливых событий, неуловимо изменилось. Теперь оно было просто задумчивым, и лишь слегка – печальным.

– О чём ты думаешь, Герберт?– спросила Летиция, сев рядом с ним в кресло.

– Об одном странном явлении, которое преследует меня с недавних пор,– тихо сказал тот.– Что там, за окном?..

Летиция встала, намереваясь пойти и посмотреть, но маг неожиданно остановил её:

– Нет! Стой, не надо. Я не хочу знать, какая сегодня погода.

– Тогда о чём ты?– удивилась та.

– Понимаешь… Всё время, когда меня преследовали несчастья, в небе светило солнце. Я с детства ненавижу солнце, и оно, похоже, отвечает мне взаимностью. А когда мелькали удачные дни, вместе с ними приходили дожди и грозы. Там, наверху,– он показал пальцем на потолок,– за мною следят.

– И что же?– спросила девушка, с трудом сдерживая смех.

– Неужели не понимаешь?

– Я всё-таки посмотрю,– заметила та, подойдя к окну и слегка раздвинув шторы.

На дворе шёл дождь, и свинцовым тучам не было ни начала, ни конца. Летиция оглянулась на мага и увидела, что тот улыбается.

– Наша свадьба будет именно в такой день,– заявил Герберт.– По прогнозам Дарси, в этот раз с чудесной погодой совпадает не менее чудесный праздник.– И какой?– полюбопытствовала девушка.

– Хэллоуин…

Летиция захохотала:

– И правда – чудесно!

Глава XXVII

Близился октябрь, и Герберт боялся, что не успеет полностью поправиться, чтобы сделать всё согласно традициям. Но благодаря совершенно немыслимым зельям Дарси произошло не иначе как чудо – к концу сентября некромант уже мог гулять по саду, лишь опираясь на руку Летиции. Левая нога была почти здорова, а вот правая доставляла пока ещё много проблем, и маг заметно хромал, каковое обстоятельство девушка не замедлила сделать темой для шуток. Вообще в последнее время у неё обнаружилась, на первый взгляд, не очень приятная способность всё обращать в шутку. Но это у неё выходило так естественно и по-доброму, что никто и не думал обижаться.– Ну вот,– в притворном отчаянии вздохнула Летиция,– мало мне, что выхожу замуж за чёрного мага, так он ещё и хромой! Настоящий Вельзевул. Ведь он тоже был хром на правую ногу?

– На левую,– поправил её Герберт.– Но даже если б и было так– тебя это пугает?

– Нет!– засмеялась та.– Скорее, забавляет!

Теперь настала очередь Герберта устроить спектакль:

– Замечательно! Ещё не сыграли свадьбу, а моя невеста уже надо мною потешается! Дальше-то что будет?!

– Ещё очень много страшных и ужасных вещей!– с напускной серьёзностью ответила та.

Общее веселье прервала появившаяся на балконе Дарси:

– Летти, поднимись, пожалуйста, ко мне!

– Хорошо, тётя, иду!– откликнулась девушка, шепнула Герберту: «Я на минутку!» и побежала в дом.

Некромант присел на скамейку и задумался о чём-то, известном лишь ему одному… Там мы его и оставим, наедине с самим собою, и поспешим за Летицией.

Дарси случалось проявлять рассеянность, когда дело касалось домашнего быта, но в своей работе она была весьма практичной, к тому же очень хотела обеспечить племяннице защиту от возможных неприятностей в будущем. И потом, ведьма придерживалась точки зрения, согласно которой талант ни в коем случае нельзя зарывать в землю.

– Летиция,– сказала она необычно строгим тоном, когда девушка вошла в комнату,– нам нужно очень серьёзно поговорить.

Та насторожилась – тётушка называла её так, только когда устраивала ей, ещё в детстве, выволочку за какую-нибудь большую шалость. Чем, интересно, она недовольна сейчас?

– Присядь, милая,– продолжала тётя,– и послушай сперва, что я скажу…

– Надеюсь, вы не против нашей с Гербертом свадьбы?– испуганно воскликнула девушка.

– Что ты,– замахала на неё Дарси,– у меня и в мыслях такого не было! Я только рада за вас. Нет, я хочу поговорить о другом.

Если ты помнишь, когда-то я рассказывала тебе, что – ты знаешь, о чём я– я не одна такая.

Летиция молча кивнула.

– При тебе приезжали ко мне разные люди,– ты наверняка принимала их за бродячих артистов, верно? Родерик, мой брат, воспитывал тебя в строгости и крайне неохотно отпускал ко мне в гости, понимая, что от сопровождающей тебя прислуги толку будет мало. В результате, когда умерла твоя мать,– тринадцать или четырнадцать лет тому назад,– тебе перестали читать сказки на ночь. Ты могла, конечно, вырасти этакой правильной и послушной, но твой отец не учёл одного: тебе,– кстати, от него же,– передалось богатое воображение и неистребимая вера в чудеса. На первый взгляд, Родерик сухой и чёрствый, но он не виноват – жизнь сделала его таким. И за твоё истинное воспитание (разумеется, тайком от твоего отца) взялась я. И могу сказать, что результат мне очень по душе. Думаю, ты со мною согласна.

Летиция снова кивнула.

– И теперь, моя дорогая, пришло время ввести тебя в жизнь. Просто удачно выйти замуж,– этого мало: ты ни в чём не должна уступать своему будущему мужу,– я имею в виду, ты тоже должна многое знать и уметь. И у тебя для этого всё есть.

– О чём это вы, тётя?– удивилась Летиция.– Я что-то не понимаю.

– Он– чёрный маг и некромант,– терпеливо разъясняла Дарси,– а что умеешь ты?

Летиция задумалась.

– Я могу читать будущее по хрустальному шару,– вспомнила она,– но я не совсем ясно представляю, какое это имеет отношение к нашей свадьбе.

– Самое прямое,– заявила та.– Твоя способность,– запомни это!– редчайший дар, особенно в наше время! Во всём нашем ковене им обладали только двое– я и мать Герберта, ныне же остался из нас лишь один. И драгоценная способность не должна кануть в Лету.

– Во всём ковене…– медленно повторила девушка.– Неужели вы хотите, чтобы…

– Наше маленькое общество стало ещё меньше,– продолжила Дарси,– всего-то восемь человек. Если так пойдёт и дальше, Стражи Альбиона вскоре исчезнут совсем. Но чтобы этого не случилось, ты должна сделать свой вклад. И вступить в ковен.

– Так вы это серьёзно?!– ахнула Летиция.– А если я не справлюсь?..

– Справишься,– уверенно возразила тётушка.– Ты рождена, чтобы справиться.

Девушка молчала, обдумывая потрясающую новость. Потом нерешительно спросила:

– И когда я вступлю… ну, когда меня примут?

– Когда примут? Вот ещё с недельку подождём, пока Герберт не перестанет хромать, и отправимся туда, где… В общем, ты сама всё поймёшь,– туманно закончила Дарси.

Она оказалась права лишь наполовину: и через неделю, и через две Герберт не перестал хромать. Правда, это было уже не так заметно, но всё равно – было. К тому же он не мог теперь, как раньше, подолгу ходить пешком. И к месту действия троица старалась по возможности добираться каким-то иным, не столь утомительным способом.

Поэтому только лишь сойдя с корабля в Бристоле, они решились на пешую прогулку до старой усадьбы.

Там всё оставалось по-прежнему: пыль, паутина, слепые глазницы окон,– словом, всё то же самое, что и в прошлое его посещение Советом. Летиция, единственная из всех видевшая место собраний впервые, с неподдельным интересом оглядывалась по сторонам, поднимаясь вслед за спутниками на второй этаж.

Наконец они вошли в зал для совещаний. Как и в предыдущий раз, Герберт принялся наводить в комнате порядок, только теперь ему помогала Дарси. Летиции было строго запрещено до чего-либо дотрагиваться– впрочем, она и не пыталась этого делать, а смирно стояла у окна, наблюдая за их вознёй. На лице девушки застыло удивление и некоторое разочарование– она, если честно, ожидала большего.

Дарси мельком глянула на племянницу, и, увидев реакцию той, засмеялась:

– Что, не нравится? Погоди немного. Вот Герберт созовёт всех наших,– тогда будет, на что рот разевать.

– А почему Герберт, а не вы, тётя?– поинтересовалась девушка.

– Потому что он– магистр ковена.

Теперь Летиция и вправду открыла рот– эту подробность ей сообщить не успели. Или забыли.

Тем временем маг уже беседовал со слетевшимися элементалями. На этот раз большинство их всё поняло довольно быстро, и тот, разомкнув круг, облегчённо вздохнул

– Ну, вот,– заявил он,– сейчас здесь будет Ковент-Гарден, никак иначе!

– Почему?– удивилась Летиция.

– К сожалению, большая часть моих коллег не в состоянии хладнокровно обсуждать важные вопросы. И к светским беседам не приучена,– вздохнул маг.– Но что бы ни происходило, старайся держаться спокойно и уверенно.

– Я попытаюсь,– кивнула девушка. Не успела она договорить, как в центре комнаты возникли четыре человека в таких же, как и Герберт, мантиях, только цветных; двое мужчин и две женщины. Первые отличались приятностью черт, вторые– красотой. Рыжеволосая в красной мантии со всех ног, точно девочка, кинулась к Герберту.

– Ну, здравствуй, некромант! – затараторила она.– Здравствуйте, Дарси! Какие же вы молодцы! Я уже всё знаю, да,–  улыбнулась она и тут заметила Летицию, скромно стоявшую в углу у окна.

– Ой, а это что?– изумилась она.

Трое остальных приблизились – пожилой седовласый джентльмен в светло-сером, джентльмен средних лет в лиловом и вторая леди – высокая брюнетка в голубом одеянии.

– Что на этот раз?– спросил тот, что был в лиловой мантии.

– Нестор, я отвечу, когда все соберутся,– уклончиво сказал Герберт.– Итак, ждём гордость Версаля.

Через минуту появились ещё две леди, такие красавицы, что Летиция сначала приняла их за мираж. Впрочем, явившиеся последними дамы были вполне реальными, как и колкости, которые они сообща отпускали в адрес всех окружающих. Первая из них, блондинка в кремовой мантии, подошла к некроманту и надменно поинтересовалась:

– И какую чепуху Совету придётся выслушивать сегодня?

Следовавшая за нею брюнетка в мантии цвета морской волны тихо прошипела ей в ухо:

– Уймись, Изис! Не видишь – здесь посторонние!

Высокомерная блондинка взглянула в сторону Летиции такими ледяными глазами, что девушка, слышавшая легенды о василиске, мгновенно поверила, что его потомки есть и среди людей. Блондинка неодобрительно покачала изящною головкою, повернувшись к подруге.

Наконец все затихли.

– Я имею сообщить сегодня ковену нечто очень важное,– начал Герберт.– Всем вам известно, что мои отец и мать погибли. С их смертью наше общество понесло огромную утрату. Да, огромную, повторяю я, но отчасти восполнимую.

– Что он несёт? – зашептала Изис.– Молчи!– шикнул на неё Мак-Ливен.

– И в наших силах сегодня сделать это. Вам также известно, что только моя покойная мать, да ещё Дарси О’ Нилл владели редчайшим даром ясновидения. Теперь осталась одна Дарси.

Но нам, я это подчёркиваю,– всем нам чрезвычайно повезло, что отыскался человек, также обладающий этой способностью.

Наступила мёртвая тишина.

– Этот человек – девушка, которая стоит там, у окна и которую я привёл сюда в надежде, что вы отнесётесь к ней благосклонно и примете в свой круг, посвятив в наши тайны и поделившись с нею древними знаниями.

Закончив обычную речь ритуальной формулой начала посвящения новичка, Герберт, затаив дыхание, ждал, как Совет отреагирует на его маленькую дерзость – маг слегка нарушил правило.

Но, вопреки его опасениям, никто не возмущался. Ведьмы зашептались между собою, а Самнер Бут решительно заявил:

– Пусть девушка докажет, что способна ясновидеть!

– Верно!– поддержал того Нестор.

– Мы оценим и вынесем решение,– закончила Ориана, не обращая внимания на щипки Изис.

– Все с этим согласны?– уточнил Герберт

– Все,– эхом ответил зал.

В напряжённой тишине некромант вывел девушку за руку в центр комнаты.– Начну с того, что представлю вам новоприбывшую. Это Летиция О’ Брайан, племянница Дарси О’ Нилл. Она может читать будущее с помощью хрустального шара, и сейчас докажет вам это.– Ориана, Изис,– с преувеличенной вежливостью обратился к тем Герберт,– не будете ли так добры?..– Он выразительно повёл вокруг рукою.

Обречённо вздохнув и ворча себе под нос что-то вроде: «Мы что, в горничные здесь нанялись?!»,  светские барышни вышли на середину зала и принялись колдовать, по привычке обставляя помещение роскошными и уж точно бесполезными предметами,– исключение составляли пылающий камин, мягкий ковёр на полу и кресла по числу членов ковена: Летиция, как непосвящённая, не имела права садиться.

Все, кроме девушки, заняли свои места. Появился низенький круглый столик из красного дерева.

– Итак,– промолвил некромант,– начнём. Дарси, пора.

Та прямо из воздуха взяла хрустальный шар. Летиция ойкнула от неожиданности.

Дарси, аккуратно установив шар на столике, снова опустилась в кресло и замерла в напряжённой позе.– Какое видение мне вызвать?– впервые с начала заседания подала голос Летиция. Когда появился привычный ей предмет, она почувствовала себя увереннее среди всех этих искушённых профессионалов.

Все удивлённо оглянулись на неё, а потом начали тихо переговариваться. Наконец Хеллен объявила:

– Мы пришли к выводу, что наилучшим будет, если девушка по имени Летиция попытается увидеть в шаре то, чем закончится сегодняшнее заседание.

У Герберта от ужаса округлились глаза – да возможно ли вообще такое?! Однако Дарси молчала, ничем не выдавая волнения.

Летиция послушно подошла к столику и опустилась на ковёр, сев по-турецки. Затем сжала ладонями шар и отрешённо уставилась в его мерцающую глубину.

Совет затаил дыхание.

Спустя минут пять девушка очнулась от транса, резко отодвинув от себя шар.

– Вы меня примете!– торжественно произнесла она. Хеллен и Нестор вытаращили на неё глаза.

– Что ж, остаётся только проверить это голосованием, – заметила Ориана Дансайр.

Снова все застрочили углём по пергаменту. Дождавшись последней– Изис, Герберт принялся зачитывать мнения собравшихся.

– Самнер Бут: «За. Это талант!». Хеллен Принс: «За. Потрясающе!!». Мария Серино: «За. Это именно то, чего не хватало ковену!». Ориана Дансайр: «За. По-моему, она ещё и мысли читать умеет!». Дарси О’ Нилл: «За. Я горжусь тобой, милая!..». Нестор Мак-Ливен: «За. Просто нет слов». Герберт Биддалф: «За. Я всегда в неё верил». Изис Адлингтон: «За».– Герберт дико посмотрел на белокурую ведьму. Та утвердительно кивнула.– Так… «За: не все смертные, видно, так жалки, как мне представлялось». Это невероятно! Спасибо огромное вам всем!– Некромант едва мог говорить от волнения. Прокашлявшись, он продолжал:

– Теперь, когда Совет единодушно проголосовал за принятие в ковен Летиции О’ Брайан, мне, как магистру, надлежит утвердить это решение.

Дарси, незаметно для остальных, поманила девушку пальцем. Та подошла.

– Какой твой любимый цвет?– шёпотом спросила она.– От этого зависит цвет твоей мантии!

Летиция еле слышно прошептала ответ. Дарси заулыбалась.

– Мисс О’ Брайан, желаете ли вы облачиться в вашу мантию, которая отныне становится ритуальной?–церемонно спросил Герберт.

– Да, желаю,– ответила та. Некромант пристально посмотрел ей в глаза и взмахнул жезлом. В следующий миг на девушке заиграла, переливаясь, мантия из жемчужно-белого шёлка. Ещё один взмах– и в полукруге кресел появилось новое. Теперь их было девять. И Летиция заняла достойное её место в ковене Стражей Альбиона.

– Поздравляем!!!– закричали наперебой, до того серьёзные и важные, члены Совета.

На следующий день все собирались снова,– уже не на совещание, а на грандиозный пир.

Глава XXVIII

Спустя два дня после принятия Летиции в ковен, всех троих– Летицию, Дарси и Герберта– можно было видеть прогуливающимися по пристани. Моросил мелкий дождь, с моря тянуло холодом и сыростью, и потому путешественники были в плащах с низко надвинутыми капюшонами. Безмолвные и неподвижные, словно статуи рыцарей-храмовников, остановились они возле самой воды. Их манера одеваться резко выделялась на фоне остальных горожан, и местные жители, проходя мимо, с интересом поглядывали на странную компанию.

Впрочем, они держались не все вместе – некромант в своём традиционном чёрном плаще стоял немного поодаль, а Дарси с племянницей гуляли под руку, переговариваясь шёпотом – так, чтобы не услышал Герберт.

– Знаешь, Летти,– заметила тётушка, – я поняла, что на самом деле означало видение матери Герберта, Коры. Я тебе рассказывала, что, когда ты лежала там, у стены, околдованная, Кора объяснила нам, почему она хотела тебя убить: она видела в кристалле твоё лицо, а затем– Герберта, мёртвого, среди осыпавшихся камней, в незнакомой ей пещере. Пещера на самом деле была склепом, и вовсе не ты предвещала ему гибель,– виновата была сама Кора. Шар показал ей, что произойдёт, если она вмешается в жизнь своего сына. Она неверно истолковала своё видение; результаты нам известны.

Девушка молчала, соображая что-то. Потом заметила:– Тётя, есть ещё кое-что.

– Что?– подняла брови Дарси.

– Я также помню: его мать была разгневана тем, что Герберт может осквернить честь своего дома, женившись на девушке, не обладающей способностью к магии. Если бы меня приняли в ковен раньше, и она знала бы о моём даре,– как бы всё обернулось?..

– Думаю, всё равно ничего хорошего из этого бы не вышло,– оценив вопрос Летиции, сказала Дарси.– Кора стала бы тебе завидовать,– мол, как это, ещё кто-то, кроме неё, умеет такую редкую вещь. Она и меня-то терпела лишь потому, что знала – сойдись мы с нею в поединке, обеим пришлось бы нелегко. А на то, чтобы не сокращать и без того малое число членов ковена, ума у неё хватало. Может, и тебе когда-нибудь придётся сражаться с помощью магии,– будь готова к такому повороту. Так что в ближайшее время я, пожалуй, познакомлю тебя хотя бы с основами Гербертова ремесла – одним лишь разглядыванием хрустального шара ты не отделаешься!– улыбнулась ведьма.– Я согласна,– просто ответила девушка.– А Герберт… он не знает о том, что могло бы быть?..

– Думаю, что нет. Но рассуди сама – стоит ли ему говорить об этом?

– Вы правы, тётя. Думаю, что не стоит.

Их беседу прервало неожиданное появление мальчика-посыльного, подбежавшего к Летиции.

– Мисс,– выпалил он,– там, в гостинице, вас спрашивает какой-то джентльмен.

– Какой ещё джентльмен?– не поняла та.

– Строгий такой, мисс. Он велел сказать, чтобы вы, мисс, прямо сейчас вернулись. Он передал вам вот это,– и мальчик протянул Летиции записку. Развернув её, девушка узнала крупный красивый почерк отца. Послание гласило:

«Летти! Немедленно возвращайся! Я жду тебя внизу, в общем зале».

– Даже не подписал,– пожаловалась Летиция тётушке, с позволения племянницы заглянувшей в записку.

– Узнаю Родерика,– вздохнула Дарси.

– Ответ будет, мисс?– спросил посыльный.

– Нет,– покачала головой Летиция и сунула тому монетку. Когда мальчик скрылся за углом, она позвала мага, меланхолично рассматривавшего тёмную воду:

– Герберт! Пойдём, нас ждёт интересная встреча!

– С кем? – обернулся тот.

– С моим отцом. Не пугайся, он добрый человек, он поймёт,– с деланной уверенностью добавила девушка. Но было заметно, что она пыталась прежде подбодрить себя. Дарси кинула на неё быстрый взгляд, но промолчала, и путники отправились в гостиницу, в которой остановились.

Придя туда, они увидели высокого худого мужчину в строгом тёмном костюме, с резкими чертами лица и бородкой клинышком, который беспокойно расхаживал по комнате. На вид ему было лет сорок, и Герберт сразу догадался, что это и есть тот, с кем ему придётся иметь довольно непростой разговор.

Как только они вошли, тот без всякого приветствия сердито начал:

– Летиция, изволь сейчас же всё мне объяснить! Что это значит?! Если я отпустил тебя с одной только Лаурой, так уж тебе всё позволено? Тоже мне, искательница приключений на свою голову! Я так и знал, что нельзя было тебе разрешать читать эти новые романы!.. Один вред от этих книг! Ну, сударыня, так что вы можете сказать в своё оправдание?

Тут он заметил Дарси.

– Сестра?! Ты-то откуда здесь взялась? Впрочем, конечно, я мог бы и раньше догадаться, что без тебя не обошлось!..

– Родерик,– мягко остановила та вспыльчивого братца,– нам нужно поговорить.

Удивлённый, тот настолько растерялся, что невольно позволил увести себя под руку наверх.

Перед тем, как закрыть за собою дверь, Дарси перегнулась через перила и подмигнула парочке:

– А вы, мои дорогие, идите-ка погуляйте.– И дверь захлопнулась.

– Ничего не понимаю,– обескуражено призналась Летиция.

– Что уж обо мне говорить,– откликнулся Герберт.

Подавленные, они уселись на диванчике посреди комнаты и молча просидели так часа полтора. Оба понимали, что от разговора там, наверху, зависит слишком многое. Казалось, время точно так же застыло в напряжении и не двигается с места.

Но вот дверь открылась, и те стали спускаться вниз. Дарси была, как всегда, спокойна, а вот отец Летиции… Выражение его лица резко изменилось: теперь на нём не осталось и следа гнева. Выглядел грозный сэр Родерик немного комично: он был растерян и изумлён, но судя по всему, уже смирился с неизбежным – маг не утерпел и мельком заглянул в его мысли. Конечно, Дарси об этом уже ему рассказала!..

– Послушайте, сэр Биддалф,– немного смущённо заговорил тот,– вы уж простите меня за то, что я так плохо о вас подумал… И ты тоже прости меня, дочка,– обратился он к ней. Летиция кивнула и выжидающе уставилась на отца, теребя ленточки на платье. Тот продолжал:

– Конечно, будь вы на моём месте… Ну, да что теперь говорить… Я с вами, честное слово, будто сам попал на страницы романа!.. Многое меня поразило и удивило. Некоторые вещи, правда, я, уже, наверное, не в состоянии понять… Но это, мне кажется, уже и не так важно. Главное мне известно – что вы друг друга любите. Это, пожалуй, всё, что я хотел вам сказать. Да, и ещё: вопрос, на который я должен знать точный ответ…

Герберт насторожился.

– На что вы с Летицией собираетесь жить? И где?

Маг облегчённо вздохнул.

– У меня есть сбережения в Лондонском банке, мистер О’ Брайан. И я хочу восстановить родовую усадьбу. Земля – майорат, можете не сомневаться.

Тот удовлетворённо хмыкнул.

– И ещё один момент: когда ваша свадьба?

Теперь смутился Герберт.

– Тридцать первого октября…

– Я так и думал,– вздохнул сэр Родерик.– Надеюсь, вы извините мне то, что я не смогу присутствовать. Я всё-таки воспитан в христианской вере и хочу христианином и остаться. А в остальном– будьте счастливы.– Он обнял Летицию, обменялся рукопожатием с Гербертом и, отвернувшись, быстрыми шагами вышел из комнаты.

– Жалко, что отца не будет на свадьбе,– вздохнула Летиция. Маг ошарашенно смотрел на Дарси.

– Но как вам это удалось?! Я уже думал – всё, конец, не видать мне моей невесты как своих ушей. Что вы ему сказали?

Дарси хитро прищурилась:

– Вот поживёте вместе лет десять – тогда перескажу тот разговор с Родериком.

– А вы до той поры не забудете?– с сомнением спросила Летиция. Та покачала головой:

– Не беспокойся, милая, не забуду.

… Последний день октября был пасмурным, так что утро нельзя было отличить от сумерек. В старинной усадьбе к югу от Бристоля весь день и всю ночь горели огни, шёл пир и звучала музыка: там праздновали свадьбу. Все шумели, ели, пили, танцевали под средневековые баллады, осыпали цветами и поздравляли молодых. Нечего и говорить, что приглашён был весь ковен. Относительно песен Изис заметила, обращаясь, как обычно, к Ориане:

– Пожалуй, это лучшее, что было в Средневековье.

Та сконфуженно захихикала.

От каждого из гостей жених и невеста получили по интересному и необычному– с точки зрения простых, не посвящённых в тайны колдовства людей– подарку. Но Дарси в этом смысле превзошла всех – она принесла с собою маленькую ивовую корзинку, содержимое которой оставалось в секрете от всех до финальной и главной части праздника. В своём садике в Ирландии Дарси – в октябре!– умудрилась вырастить самые настоящие…

– Маки!– удивлённо воскликнула Летиция.– Тётушка, а почему венки из мака?

– Это одна из традиций,– пояснила та, доставая со дна корзинки два огненно-красных венка.– Мак символизирует гордые и чувствительные сердца наших собратьев. Все мы такие… Ну и, разумеется, много детей.

Герберт и Летиция в своих свадебных ярко-зелёных мантиях выступили вперёд, и Дарси возложила на их непокрытые головы венки. Все на секунду восхищённо замерли – до чего же им обоим идут эти весёлые яркие цветы!..

Герберт наклонился к своей наречённой:

– Я люблю тебя, моя маленькая ясновидящая.

– Я тоже тебя люблю, некромант.

Молодые поцеловались, и растроганные гости громко зааплодировали.

Глава XXIX

Записки одного мечтателя (окончание)

… Кажется, моя история подходит к концу? По-моему – да. И притом к концу счастливому. О таком можно было только мечтать. А если как следует подумать, то, в самом деле, всё для меня ещё только начинается. В смысле– там, в другом месте и в другом времени… Если можете, читатель, порадуйтесь за меня, что всё так хорошо закончилось. Если нет – порадуйтесь вместе со мной. Одно из лучших качеств человека – потребность делиться с другими собственными эмоциями, и в первую очередь – положительными. И я спешу раздарить людям частички моего счастья, пока я ещё здесь! Вы, вероятно, спросите: почему спешу?

Спешу потому, что не хочу опоздать, логично? Задерживаться в одной реальности, жизнь в которой мне ничего не даст, когда в другой всё приготовлено для яркой, полной удивительных и незабываемых приключений, жизни,– поистине глупо.

Если вы захотите с этим поспорить – это ваше право.

То, что я собираюсь сделать в ближайшие полчаса, так называемая религия определила бы как тяжкий грех. Но что же грешного в том, что я хочу жить– именно жить, а не существовать? Помните – человек сам лепит свою судьбу?

Кажется, немного дрожат руки… Но ничего, писать это мне не помешает. Знаете, что я сейчас делаю?

Я прощаюсь с рассветом. Это последний рассвет, который я встречаю в этом мире и в этом веке. Ненавистном двадцать первом веке. Веке лжи, притворства и фальши. Веке, который абсолютно всё продаёт и покупает; веке, просто помешанном на деньгах.

Меня ждёт век романтики– девятнадцатый. Если бы в нашей власти было задерживать время, нам стоило бы подольше пожить при Наполеоне, Диккенсе, Пушкине, Моцарте, Гюго,– словом, в одно время со всеми великими людьми, что составили основу романтизма и… прогресса. Скажете, парадокс? Вовсе нет. Посмотрите сами.

С одной стороны, романтизм в любом виде искусства уводит нас в ещё более давнее время– время Колумба, а то и Карла Великого,– так мы на невидимых крыльях несёмся в прошлое. Но если двигаться только лишь назад, что будет с человечеством? Оно деградирует и превратится в обезьян? Возможно. Во всяком случае, двое-трое из моих знакомых очень близки к такой метаморфозе.

Ну, а чтобы этого не случилось, и нужен прогресс. Постоянно идти вперёд, не забывая при этом о радостных и горьких уроках прошлого – это непросто. Но для того и дан человеку разум,– пока он ещё человек.

Итак, всё решено окончательно и бесповоротно, и мой следующий, последний шаг на пути к ослепительному счастью – это моя смерть. Да, собственно, это и не смерть вовсе. Смерть в моём понимании – это что-то фатальное, неотвратимое, ужасное. Это – конец. И пока ещё нет документальных фильмов о том, что там, «по ту сторону». Наука здесь пока бессильна. А когда ты знаешь, что будет после того, как в этом мире твоё сердце остановится, что ждёт тебя дальше – какая же это смерть?

Я считаю, что одержал победу над костлявой старухой, так стремящейся запугать людей. Она скоро будет здесь, а я не боюсь. Я счастлив.

Что дальше… Да собственно, ничего. Я знаю, сколько нужно принять, чтобы идти вперёд, одновременно возвращаясь в прошлое. Вы можете сочувственно улыбаться, называя меня безумцем. Что ж, я, глядя на вас, делаю то же самое,– ведь вы по сравнению со мной так несчастны.

И чтобы не придавать этому оттенка иронии, я скажу:

Будьте счастливы, читатель!

Эпилог

Квартира номер двадцать девять на третьем этаже вот уже два дня не подавала никаких признаков жизни. Соседи привыкли, что скромный молодой человек, единственный её обитатель, вёл в основном жизнь тихую и незаметную, разве что иногда слушал по вечерам музыку, да и то не слишком громко. Казалось бы, и придраться не к чему.

Но спустя последние сорок восемь часов бдительные жильцы третьего этажа забеспокоились: дверь вышеупомянутой квартиры была приоткрыта, и из щели просачивался на площадку дикий, тяжёлый запах. И звуков не доносилось совершенно никаких.

Тут уж соседи забили тревогу, вызвав по телефону всех, кого полагается вызывать в таких случаях. А кого не вызвали – те приехали сами.

Квартира была немедленно осмотрена. В ней оказалось две жилых комнаты: в той, что поменьше, лежали, сваленные в кучу, старые вещи – из тех, что ни к чему не пригодны, а выкидывать жалко.

Разумеется, в ней уважаемые эксперты задерживаться не стали. А вот вторая комната, в которой, собственно, и жил молодой человек, вызвала у них самые разные чувства одновременно.

Небольшое помещеньице, чуть больше первого, было оклеено бледно-жёлтыми обоями, на полу раскинулся старенький шерстяной ковёр. Диван, стол и ещё кой-какие мелочи составляли нехитрое убранство комнаты. Но главное внимание вошедших приковало к себе то, что лежало на полу, в дальнем левом углу.

Это был труп молодого человека, одиноко жившего тут. Он обладал самой что ни на есть посредственной и непримечательной внешностью; рядом с ним на ковре валялась тонкая тетрадь в голубой обложке и стоял маленький пузырёк с какой-то тёмной жидкостью. Пузырёк был открыт, и именно он-то и издавал тот странный, одуряющий запах.

Один из экспертов, наклонившись, поднял склянку и понюхал содержимое.

– Опиум,– заявил он.

Остальные разинули рты, и кто-то удивился:

– Что за ерунда? У них, по-моему, больше в ходу героин или что-то в этом роде.

– Попробуй, пойми эту молодёжь,– пожал плечами третий.

– Его отравили, или он сам?..– поинтересовался второй из говоривших.

– Сам,– уверенно ответил первый.– Все признаки– налицо.

Пока шёл этот нелепый, хотя, конечно, и уместный разговор, все эти люди стояли спиной к тому, чью смерть они так живо обсуждали. Они не видели главного.

На лице молодого человека застыла счастливая улыбка, словно говорившая о том, что, «мол, уж он-то точно выполнил своё предназначение».

Примечания:

• «Nullus enim locus sine genio est»– у каждого места есть свой дух (лат.).
• Ктулху (Великий Ктулху)– ужасный дракон, жрец Йог-Сотота и Азаг-тота, покоящийся мёртвым сном на дне Тихого океана в ушедшем под воду городе Р’лайх. Если Ктулху пробудится раньше положенного времени, то он поразит человечество безумием и кошмарами, лишив людей разума (см. «Некрономикон» Абдула Аль-Хазреда).
• Чёрная Месса– обряд, приписываемый христианской церковью сатанистам, который на самом деле является пародией на религиозную службу Римской Католической Церкви.
• Verbum sapienti– умному достаточно одного слова (лат.).
• Дагон– филистимлянский мстительный бог моря. Ваал– финикийский и канаанитский дьявол. Мормо– греческий царь вампиров, супруг Гекаты. Геката– греческая богиня подземного царства и колдовства.
• Эльжбета (Елизавета) Баторий (1560-1614 гг.)– венгерская графиня, известная тем, что пила кровь младенцев в надежде сохранить молодость и с той же целью принимала ванны из крови убитых ею молодых служанок. Приходилась дальней родственницей Владу Дракуле.
• Астарот (Астарта)– финикийская богиня сладострастия и похоти, эквивалент вавилонской Иштар. Бегерит– Сатана у сирийцев. Люцифер (лат.)– носитель света, просвещения, утренняя звезда (Венера), Властелин Воздуха и Востока. Белиал (иврит)– без хозяина, основа земли, независимость, Властелин Севера.
• Биддалф (англ.)– повелитель волков.
• Вельзевул (иврит)– Повелитель Мух, взятый из символизма египетского скарабея.
• Ковент-Гарден– в прошлом главный лондонский оптовый рынок фруктов, овощей и цветов. Так же называется расположенный на той же площади, рядом с бывшим рынком, Королевский оперный театр.

Назад Как мы с упырём за чипсами ходили Вперёд Одной из его героинь

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте как обрабатываются ваши данные комментариев.