Во сне я сильно потел…

Во сне я сильно потел
Я проснулся среди голых тел
Ещё не остывших
Моих будущих и моих бывших
Как будто бы я созрел
И я лежал между ними
А они остывая скользили
И я скользил как по глине
Из которой был слеплен Адам
О как это было приятно
И я заползал обратно
Как будто бы в проклятый храм
И я кричал и смеялся
Я любовно к ним прикасался
Когда провалился в туман
И проснулся в холодной постели
В своём отвратительном теле
Во сне я сильно потел

Тараканчик

Ко мне вечерами приходит один тараканчик,
Несёт четырьмя из шести он картонный стаканчик.
Сует мне под нос, тарахтит повелительно: «Плакай.
А я, словно пёс, не обижу протянутой лапой».

«Небось, не забыла, что портятся девы без плача. —
Зудит жесткокрылый, стаканчик стеснительно пряча. —
Не парься заплакать, не стыдно, ведь я таракашка.
А чтобы не слякоть — смотри-ка, готова стакашка».

«Иначе — я знаю — дворцы накрывало обвалом,
Как дева иная проплакаться вдруг забывала.
Уж лучше — стаканчик, и снова с улыбкой наутро…» —
Скрипит тараканчик правдиво, занудно и мудро.

Но сухо в глазницах, отныне не капают слёзки.
Фасеткой косится, надкрыльем касается жёстким:
«Ты это, полегче. И если накатит — я мухой!..»
И снова за печку, стаканчик сжимая под брюхом…