Слышишь, Кай, Герда твоя устала…

Слышишь, Кай, Герда твоя устала.
Нет конца вширь ледяным торосам.
По рукам влагой не течь им талой.
У лица пляшет снежинок россыпь.

Чертов паззл не рассадить о камень,
Не согреть льдинку назад в хрусталик.
Сколько вас, заиндевевших Каев,
Ждали Герд, выкованных из стали!

Мне тепла мало на нас обоих,
Пальцы в синь, изморозью — веснушки.
Ты не плачь — это не так уж больно.
Кто б спросил — было ли это нужно?

Сон снова объявлен в розыск…

Сон снова объявлен в розыск —
Просьба
сообщить местонахожденье.
На завтрак — рассвет бронзовый,
Борзо
Натягивающий день.
Третья за нескончаемое утро —
Спасибо Колумбу,
иначе совсем загнуться.
Хер на блюдце,
Лингам посреди клумбы —
Такая вот Кама-Сутра.
Эй, Iron Maden, Железная Орхидея!
Не забить ли анкерный болт —
Как тебе новизна идеи?
Или слабО?
Да хрен, не забьёшь, не тому учили,
Не о том по ночам орали. —
Ударник труда, аграрий-любитель.
Кстати, как тебе этот сбитень,
Приправленный перцем чили?
Вол цвета варёных рыбьих глаз
Давно вырос, не мычит, не телится.
Жить, впрочем, будет. До следующего угла —
Пятого на скомканной постели.
Цапля хрипит, бесполезно раззявив клюв —
Живучие земноводные осточертели!
Натешатся вволю, садисты,
Прежде чем плюх
Обратно в своё болото.
Отметинами на теле
Пятнисты,
Марсианские утописты
Лечат опять кого-то,
Хотят всё сразу и быстро —
Сказочные идиоты!

Alice in Chains

Алиса, это просто опять кошмар —
Проснись, и всё будет, как раньше.
Бессильной злобой сводит с ума
Крик сиротливой баньши.

Алиса, этот лес давно не тот,
Какой ты запомнила с детства.
Горелые кости вместо цветов
Достались тебе в наследство.

Алиса, ну девочка, ну не плачь —
Закапай глаза Визином.
В лесу каждый сам себе палач
И сам себе инквизитор.

Твоих цепей не услышат звон
Ни Шляпник, ни Мартовский заяц.
Проснуться снова себе позволь,
Забудь, что во сне казалось.

Но ты упорно идёшь сквозь лес,
Вокруг — всё страньше и страньше.
Последнее чудо Страны Чудес,
Под крик сиротливой баньши.

Год Крысы

По бездорожью — третью неделю кряду.
Лепит пощёчины злобный нелетний дождь.
Если идёшь вперёд, не прося награды,
Сто к одному — чего-нибудь да найдёшь.

Кто со «свечой» туман разгонять достоин,
Чьим палачом станет серый смешной зверёк?
Самый мой лучший — мальчик, мужчина, воин
Вышел с мечом на собственный Рагнарёк.

Вновь обступает темень, будя тревогу.
Ёжится тень, на загривке топорща шерсть.
Проку с того уменья менять дорогу,
Коль на твоей останется всё как есть.

Тихо шипя, огонёк доедал лучину.
Звук за окном — оборвётся струна в груди.
Там темнокосая ждёт своего мужчину —
Значит, он здесь и сегодня опять победит.

«Убить дракона»

Отис, какое там Аненербе —
Виттовы пляски на голом нерве.
Герду бы сдуло оттуда первой
Под улюлюканье Белой Стервы.

Кошки чугуний таскать не в силах ,
Кошку таскание подкосило,
Кошке бы в бОшку мотор от ЗИЛа
Да от хвоста отвязать грузило.

Всё чудесатее путь Алисин.
Платье хвостом обернулось лисьим.
Даже бы Юрий вдвоем с кхалиси
С ящером этим разобрались ли?

Это не жалоба, нет, увольте!
Прочь от удара в изящном вольте.
Быть изо льда не к лицу Изольде —
Зубы на полке, рука на кольте.

Бриг

Под Энигму и Энию — в ежевечерний рейс.
Наш бриг бросил якорь вновь от стены на пядь.
Мантией ночи в первом из сентябрей
Фея из мая греет плечей гладь.
Яблочной памятью пахнут две пары рук.
Вместе не страшен хоть четвертый потоп.
Синяя сталь станет старше ближе к утру.
Тысяча сказок оставлена на потом.
Нипочем, что наш бриг кренится на правый борт,
КомпАс воробьиный укажет желанный курс.
Дни начинать и заканчивать фразы с тобой
Девочка-скерцо только вошла во вкус.
Разрезая форштевнем белый осенний дым,
Наш бриг пьет фарватер первого из сентябрей.
Белых стволов, глядящих в лицо воды,
Не запятнает пепел того, что должно сгореть.

Белые обезьяны бредут стадами…

Белые обезьяны бредут стадами,
Прячешь глаза, а хочешь-не хочешь — глянешь.
Корчится фарс в третий раз повторенной драме
Красным на черном руны горят углями.

Черный текучий абрис — дурной приметой.
Гонит инстинкт забраться куда повыше.
Крикнуть бы с высоты да развеять ветром —
Лишь бы ты, где бы ни был, меня услышал.

Как много мы с тобою не успели…

Как много мы с тобою не успели:
Сыграть концерт, залезть на Эверест,
Проснуться сотый раз в одной постели,
Увидеть много интересных мест.

Закончить книжку и начать другую,
А может, и на пару написать,
Будить друг друга утром поцелуем,
Разведать все окрестные леса.

Смотреть в окно на зимние метели,
Летать во сне над пропастью во ржи…
Как много мы с тобою не успели —
Мы не успели вместе жизнь прожить.

Как жаль, что ни желанья, ни терпенья
Не одолжишь бедовой голове.
Но я все так же, каждое мгновенье,
Зачем-то жду, что ты откроешь дверь.

«Воин Вереска»

Милый мой, что нам делать со всей этой болью,
Слишком много ее на четыре руки на наши.
Под ярмом волочить повозку свою неволью:
Утром тошно, днем пусто, а к вечеру снова страшно.

Милый мой, как суметь твою душу в ладонях
Успокоить, каким эликсиром в нее пролиться?
Как ты мог в пустующем гулком доме
Мне оставить биться кричащей подраненной птицей?..

Как глядел равнодушно насупленный город,
Как мешал капли разной воды на моих ресницах.
По воде, через края, утекает морок
Из кувшина, что Воину Вереска был напиться.

Мнение есть, от чего-то мы там крепчаем…

Мнение есть, от чего-то мы там крепчаем,
Что не смогло нас угробить и покалечить.
Может, и так. Но любимый нальет мне чаю,
Спросит: «с лимоном?» — и сразу как будто легче.

Так накрывает порой — хоть ищи осинку
Али в анабиоз залегай под кустик.
Тут бы завыть — но любимый погладит спинку —
И на сегодняшний вечер, глядишь, отпустит.

Вода и камень

2haOkPtFuB4

Вода точит камень, по капле, почти незаметно.
Казалось бы — что против камня простая вода!
Но крутятся стрелки, и камень, дождавшись момента,
Рассыплется в пыль, к сожаленью, уже навсегда.
Потом — изведи на него хоть полтонны «Момента»,
Обратно из пыли менгир не собрать никогда.
Вода точит камень. По капле. Почти незаметно.
Соленая, горько-хмельная, простая вода.

Sholah Weras-sa

На твоем плече засыпаю усталым зверем.
На стальном мече проступают узоры хмеля.
У моих зеркал до поры не хватало красок.
Ядовит оскал серой морды над серой массой.
Был неровен путь от оврага к окну в столице.
Силой слова — будь, продолжай наяву мне сниться.
Где мотало нас — ни одни не подскажут карты.
За металлом глаз — небеса островной Шаккары.
Выплетай узор — синий росчерк на темном фоне.
Самых тайных зол отголоски нас не догонят.
На плече твоем — полуно́чным усталым зверем.
Мы свече даем превозмочь полыхавший вереск.

Мозаика

Эхом предшествовать
Каждому шелесту
Взглядом художника,
Духом волшебника.
Снов бесшабашности,
Дней несерьезности.
Собственной важности
Супервозможности.
Верные равенства,
Гхыровы воинства.
Воском расплавиться —
Не беспокоиться.
Милости-прелести,
Подлости-радости.
Накрепко спелись-то
Полюс и градусник.
С виду забавные,
Исподу ровные,
Славные, плавные,
Ссука-духовные.
Фраз многоточия,
К черту приличия!
Не опорочили,
Но ограничили.
Лучше бы шорохи,
Нежели вывихи.
Случаем — сполохи,
Да не ловили их.
Лучше бы грохнуло,
Нежели треснуло.
Скучного дОхрена,
Неинтересного.
Лета мозаику,
Неба майолику
В сноп увязали мы
Малую толику.
Может быть, верные,
Может быть, кровные,
Гулкими нервами
Надвое порваны.
Струнами звонкими,
Стеблями хрупкими,
Острыми кромками,
Недоуступками.
Кто чей реланиум?
Лета — по вене бы.
Без — ни желания,
Ни вдохновения.

За плечом

Другое сердце рядом видеть кожей,
Ощупывать глазами темноту.
Спи, мальчик мой, родной и непохожий,
Как подобает всякому коту.

По непослушным гладить, не касаясь,
Свои картинки эхом различать.
Как есть — простоволосая, босая,
Учусь смотреть на мир из-за плеча.

Мне белый цвет доселе непривычен,
Тебе — покой березовой коры.
Из несоприкасаемых отличий
Вытапливаем правила игры.

Не по тебе барахтаться вполсилы,
Вертеться, раз начав, вокруг оси.
Я за тебя кого-то попросила —
Кого старалась вовсе не просить.

И если вспыхнет пламенем страница,
Которую ты только что прочел —
Ты обернись, чтоб въяве убедиться:
Я здесь, на страже, за твоим плечом.

Фарфоровый феникс

Трещины по фарфору китайской вазы,
Кракелюры на старом холсте,
Звездой Полынь ползущие метастазы,
Пытающие в темноте.

Где-то за ними хоронится Дверь в лето,
Позабывшая, что она и вправду ещё Дверь.
Ощупью, отчаиваясь — искать это самое «где-то» —
Снаружи и в собственной голове.

Мальчик мой, слов таких не найдётся на свете,
Не составлены карты, GPS выдаёт сбой.
Но иной раз стоит полжизни искать свой заветный ветер,
Чтобы стать наконец собой.

А пока — пальцами по трещинам чертить узоры,
Ловить отголоски давно потускневших мазков.
Упорно видеть феникса из фарфора,
Как из пепла взлетающего из россыпи черепков.

Хагал и Кано

Не быть Берканой,
Лагузом не течь,
Пары́ разводит поезд на вокзале.
Хагал и Кано
Ураганных встреч
Канканы в этом мае отплясали.
Мелькали камни,
Сыпалась картечь,
Блик истины плескал на дне стакана.
Желтеть Беркане,
Лагузу не течь.
Курган алкает и Хагал, и Кано.

Я бы тебе написала десяток песен…

Я бы тебе написала десяток песен,
Я бы тебя целовала взахлеб, прощаясь.
Только беда — тебе мир мой неинтересен,
Да и сама я не очень — какая жалость.

Я бы рассветы плела для тебя венками,
Я бы с тобой просыпалась под шум прибоя.
Только тебе важно то, что берут руками,
Только тебе хорошо и с самим собою.

Только тебе бы спокойно листать страницы,
Только тебе ежеутренне — на работу.
Только тебе, что ни праздник, важней напиться,
Чем обнимать меня с пятницы на субботу.

Я же в клубок мотаю часы-минуты.
Я же глотаю молча твои остроты.
Я же прощу тебя, милый мой ебанутый,
В долгие ночи с пятницы на субботу.

Парашют

Спасибо большое, мой дорогой Чешир,
Ты славно сработал — как качественный парашют.
Ты сколько захочешь больше мне не пиши,
Достанет того, что я теперь снова пишу.

Куда-нибудь непременно да попадешь —
Особенно — если очень долго туда идти.
Твой сольный номер был, как ни крути, хорош,
Но самое вкусное прячется впереди!

Спасибо за то, что снова живу душой —
Наверно, затем и сделаны «мальчики без души».
Весенний сплин сменит летнее «хорошо»,
Чего и тебе пожелать разреши, Чешир.

Ода «а вдруг»

Знаешь, нелепо, но я скучаю —
Утром, в обед, за вечерним чаем,
На сообщения не отвечаю
Старых приятелей и подруг.

Все было ясно уже в начале.
Дней пустоты не купить ночами.
Этот стишок больше глуп, чем отчаян,
Ода мифическому «а вдруг».

Кис-кис

Что у нас общего — курий смех:
Годные фильмы да старый рок.
Ты с колокольни плевал на всех,
Мне — затвердить наконец урок.

Мне — перепрыгнуть кольцо флажков,
Силой прорваться из западни
Этой республики дураков,
Где коротала часы и дни.

Твой же блистательный бенефис
Пусть остается всецело твой.
Племя глумливое, кис-кис-кис.
Что у нас общего? Ничего.

Назад Предыдущие записи Вперёд Следующие записи