Давай перестанем…

Давай перестанем делить мир на тьму и свет, а также на добро и зло,
А просто зажжём пламени свечи в нас.
И пускай этот огонь в душе полыхает и не сгорит и не погаснет нам в ночи,
А свет растворится и станет мистичным и романтичным.
Пускай огонь пылает в нас, но не наоборот. И нам тогда не будет так страшно.
Давай не будем боятся смерти, а просто жить.
В надежде, что когда-то все ляжем в загробный ящик…

Письмо Деду Морозу

Дорогой Дед Мороз!
Вот я наконец и решилась написать тебе письмо… Как же непросто это было! Все дети пишут письма тебе, и хотя я уже переступила тот порог, когда негласные правила предписывают мне утратить эту детскую веру я верю в тебя, Дед Мороз. Впрочем, меня часто принимают за школьницу, так что ты, наверное, не слишком удивишься. Нет, слово «верю» не очень точно — я не верю в тебя, я ЗНАЮ… Знание арктическим холодом вошло в мои сны, и сверкающая стрела твоего ледяного хохота пронзила мой позвоночник. С детства я помню эти сны — звон хрустальных колокольцев, полёт над безжизненной снежной пустошью, твои унизанные звёздами рога, и этот раздирающий полярную тишину запредельный хохот, возгнетающий во мне вихри ледяного пламени! Ты взбуравливаешь вьюгой чёрное небо, ты танцуешь как безумный инеистый дервиш в ледяном экстазе, ты опьянён красно-белым грибом Сомой, чей цвет повторяет цвет твоей мантии! Олени твои испражняются северным сиянием! Высоковольтные разряды твоей бороды скальпелями вскрывают Полярную Ночь, сверкая так, словно в жилах твоих — хладон, а не кровь, словно кости твои — из алмазов! Громодержец, стогласым гулом и рокотом несёшься ты над безднами мрака, высекая цветные всполохи искр, кружась в своём ледяном безумии! А после — исчезаешь в белом шуме метеостанций, разлетаешься белыми пикселями, осколками люциферического зеркала впиваешься в сердца… И во мне есть такой осколок — в нём отражается весь этот мир… Треском помех блуждает эхо твоё в этой жемчужной сети отражений, но где же ты сам, Тысячеглазый? Где же ты, Сокрушитель Твердынь? Почему заканчиваются эти сны с рассветными лучами солнца? — ах, я хотела бы вечность парить снежинкой в твоём дыхании, сладком как хлороформ! Дед Мороз, я знаю что в письмах к тебе дети обычно просят подарков — но все вещи мира кажутся мне крошечными, когда я смотрю на них через льдинку в своём сердце! Я лишь хочу чтобы ты снова приснился, хочу снова твоего холодного огня! Приснись же мне, Дед Мороз, хочу снова взглянуть в твои ледяные глаза… А может быть, когда-нибудь, когда я стану совсем неорганической, ты придёшь ко мне во плоти? О, как хотела бы я (с)нежного и обжигающего прикосновения твоих рук! Пить твоё дыхание, в сверканьи эелектрической плазмы! Ощутить в себе твой древний ледяной жезл! И вознестись, к сияющей вершине Древа Миров, увитого цветными внутренностями павших титанов! Соединиться с Тобой, и превратиться в ледяной метеорит, что унесёт семя богов к иным мирам — войдя в атмосферу Нового Дома, мы взорвёмся сотней мегатонн, сотрясая девственный мир грохотом молний! А после, наши осколки попадают льдинками, и сложатся в слово ВЕЧНОСТЬ, на тысячах новых наречий… Дед Мороз, пожалуйста, снова приснись мне!

Але Буддаевой

Поцелую я каждую фазу Луны…
Пахнет трепет штрихами суккубьего блюза.
Хлороформовым мёдом войти в твои сны,
Раствориться с рассветом росой ломехузной…
Но вернуться: став плесенью на пололке,
Шевелящейся люминисцентной грибницей;
И раздвоенной буквой в одном языке,
Перелистывать кожаных библий страницы;
И мазутными плёнками в лужах очей
Изгибаться гиперболой радужной плазмы —
И мутировать как многоликий Протей
В зазеркально-галлюцинаторном оргазме…
Это грёзы — но мы ли не знаем о том,
Что и так называемый «видимый космос»
Рендерится полётом пчелы над цветком —
Над мохнатой звездой Argyreia Nervosa

________________________________________
Примечания:
Помимо очевидных значений, поцелуй Луны как бе намекает на практику йоги, когда адепт прижимает язык к нёбу, чтобы стимулировать шишковидную железу к выработке лунного нектара — Сома Раса. В некоторых вариантах выполнения этой практики, язык специально удлинняют и раздваивают. Сома — лунный бог, и одновременно — опьяняющее вещество, упоминается в гимнах Ригведы.
Штрихи Трепета — альбом Боевых Цикад
Суккубий Блюз — рассказ Джеймса Хэвока, «Мясная лавка в Раю».
Соединение тактильных, визуальных, аудиальных и обонятельных образов, синестезия — то, что происходит, если лизнуть Луну, то есть принять Сому (дальще описывается галлюцинаторно-экстатическое переживание).
Раздвоенная буква — буква ‏עַ֫ (Айн), в каббале означает Запредельный Божественный Свет Пустоты, а так же соответствует аркану таро Дьявол. Форма буквы Айн в чём-то напоминяет раздвоенный язык Змея.
Протей — в греческой мифологии, морской бог, сын Посейдона и Геры. Протей был способен принимать любые обличья. В средневековой литературе Протей часто противопоставляется Христу, как нечто изменчивое и нечто обладающее постоянством. Однако, в дошедшем до нас апокрифическом тексте под названием Свиток Керинта, рассказывается об этом совсем другая история: там Протей, Симон Маг и Христос показаны как друзья и соратники, даётся взгляд, полностью альтернативный ортодоксальному. Для меня же Протей является символом изменчивости, и воспринимаю его как воплощение одухотворённости биологической эволюции.
Argyreia Nervosa — Детская Гавайская Древовидная Роза, растение из семейства вьюнковых, так же получившее название «мохнатая синяя звезда». Содержит в семенах психоделик эргин (LSA).
Полёт пчелы над этим цветком отсылка на историю китаца Чжуан Цзы о бабочке, которая летает над цветами, и ей снится при этом весь мир, в том числе и сам Чжуан Цзы; и на картину Сальвадора Дали «Сон, вызванный полётом пчелы вокруг граната, за секунду до пробуждения».

Таланта самородок оставляет…

Таланта самородок оставляет
Творец старательный, что жаден до вершин.
Богатством Господа рука сияет,
Сквозь время пожиная золото души.

(29 сентября 2020)

Химера

Своё присутствие Он обозначит громом,
Волнообразным куполом тебя покрыв.
В глубокой тишине раздался эхом ворон —
Он вихрем перьев свет от глаз сокрыл.

И вечности виток ещё один накинут.
Тебя проглотит, словно в кому уронив —
Уже давно твой храм души воздвигнут,
Смотри, как необъятен, темноту разлив.

Круги от капли постепенно замирают,
Здесь ты повис над полом, созерцая суть:
Вот, в глубине, глаза звериные меркают.
Не потеряй себя, благоразумней будь…

Опять в движение приходят кольца жизни,
Гипнотизирующий хоровод змеи
И пристальный холодный взгляд по-кругу стиснет —
То стены были у больной души.

Ты монстра вырастил, гнильём его питая,
И храм воздвигнул не себе — ему.
Вдыхая воздух жадно, Бога вопрошая,
Ты плачешь: «Отчего же я в аду?»

(10.12.19)

Мёртвые души придут за тобой…

Мёртвые души придут за тобой.
Могилы свои потрошат изнутри.
Ты ночью услышишь скрежет и вой.
Встань же с кровати. Иди и смотри.

Кровавой луны таинственный свет.
Их кости скрипят. Все в обносках гнилых.
Их никакой не утешит ответ.
Застывшая ярость в глазницах пустых.

Кто-то стучит — это ужас пришёл.
Ты запер все двери и держишь ключи.
Ты покидаешь свой дивный престол.
Молиться нет смысла, лучше молчи.

(20 августа 2020)

Тень. Ночь. Смерть

В своей тени стою, как в грязной луже.
Она течёт за мной задумчивым пятном.
И, к вечеру, становится всё уже,
Затем, сливаясь в сумраке ночном,

Теряется в холодном синем цвете.
Сходясь у ног. Темнея. Мрачный и чужой
Цветок из зла раскинул свои сети,
Развернув пасть, напал вуалевой тюрьмой.

И я теряюсь, словно отраженье,
Прорвавшись из земли меня схватило вдруг.
Могильный вздох, мурашки, ощущенье,
Что смерть идёт — ты слышишь её стук?
(12 февраля 2020)

Тень праздника

Средь оживлённого жужжанья
Знакомо каждое из лиц.
Секреты мысли и желанья…
Ты — ветер между их страниц.

Слегка подстёгиваешь чувства,
И, веселя других, себя,
Страдаешь после до безумства:
Ком в горле, лезвие ножа.

Здесь меры не найти. Не в силах
Ты управлять своей тоской.
Энигма смерти есть незрима,
Над ней не властен разум твой.

Лишь за спиной, в одно мгновенье,
Пронзает молнии разряд —
Сквозь шум от рук, толпы веселье
Два глаза мёртвые глядят.

Не сторонись их, зря боишься —
В тебе есть жизнь, а в них — едва.
Но ты легко им покоришься:
Вбирая тьму — отдашь себя.

(23 марта 2017)

Волшебных птиц, как в клетке, прячут рёбра…

Волшебных птиц, как в клетке, прячут рёбра.
Ты просыпаешься под щебет неспеша.
Граница сновидения сознаньем стёрта.
Сквозь шелест перьев песня тихая слышна.

Ты на рассвете внемлешь сквозь дремоту,
Что в абсолютной тишине донёсся звон.
Напоминает ми минора коду…
Рассудок тронулся, и вдалеке перрон.

В растерянности ищешь, не находишь
Источник длинного далёкого гудка.
Как тонкое дыхание уловишь.
Из ниоткуда льётся в никуда.

Вот так, в потоке этой странной ноты,
В звенящей тишине сойдёшь с ума:
Теперь ты банши посвящаешь оды,
Танцуешь с духами у яркого костра.

То ангельская песнь, то плач из преисподней,
То может пульс земли, космический сигнал?
Ты отражение творца нашёл в ней.
Но храм его — калейдоскоп кривых зеркал.

(22 июля 2020)

Мерлин

Наброшен вуалью сон на глаза,
И продиктованы кем-то слова.
Сознанье пронзая льются наружу
Незримые звенья. Цепи разрушу.

Я вспомню себя — лёд хрустнет внутри.
Прервался гипноз — щелчок на счёт три.
Взгляд, как прожектор, сияющий встречу.
Шелест травы, то ли тени мне шепчут?

Кто ты? — Спрошу, но исчезнешь ты вмиг.
Во тьму загляну, а там слабый блик.
Вглубь поспешу, саранча всё роится
И повелителя спрятать стремится.

Сквозь жуткую бурю призрачный свет,
Неведомых знаний верный ответ,
Зовёт по тропинке, как устланной тканью.
Навстречу делаю шаг, к подсознанью.

Я здесь одна, но по взмаху руки,
Лица людей обретают черты.
Спускаются вниз, по бархатной роще,
Из ниоткуда куда-то, в их толще

Вижу твой лик. Скоро ли догоню?
Кудесник, манеры я узнаю.
Секреты расскажешь, сон создавая,
В иллюзии тень свою превращая.

Духи стекались у тёмной воды.
Я узнаю это место, где был
Сказочный меч. Всё согласно легенде.
Проснулся восторг в уставшем поэте.

Озеро дрогнуло светом луны.
Проснувшись, вспорхнули вверх мотыльки.
В чудесные грёзы всё превращая,
Бризом на глади себя отражая.

Там, в середине Экскалибур? -Нет!
Мерлин проронит свой властный ответ.
Опять на счёт три и хлопнув в ладоши
Из сна и мечты в реальность заброшен.

Я просыпаюсь, словно в кино.
Только в палате открыто окно.
Старую книгу в руках держит доктор —
В очках его этот блик, как прожектор.

(14 декабря 2019)

Сон Пелагеи

Неспешное дыханье — перекаты волн
Едва колышущейся водной глади.
В чьём плавном зеркале твой безмятежный сон,
И рябь от серпа, точно твои пряди.

Ночь сизым сумраком объяла нежный стан,
Степенный, будто вздох морской и ветер.
Окутал звёздный свет изгибов плеч бархан —
Рассыпал искры звёзд на свод Юпитер.

На моря горизонт навеяло туман.
Ряды ресниц — Морфея мгла под сенью,
Тенетой образов сплетается дурман,
Их сотворение спугнуть не смею.

(06 апреля 2018)

Касание раскроет лепестки…

Касание раскроет лепестки,
Их шелест невесом, непрерываем:
В ночной дремоте — сонные ростки,
С утра — иллюзии цветок срываем.

Проснёшься ты как будто от тепла,
То — взмах руки, неощутимый телом,
Что для тебя венок свой заплела,
Но в памяти останется пробелом,

Как след, примятый на густой траве.
Фантазия рисует ей портреты.
Мелькнули и померкли в темноте,
Не вспомнишь цвет, её глаза — кометы.

Их вспышка подарила тебе сны,
Но разбудила трепетом дыханья
Волну, где безрассудные мечты
Ласкают шумом берега молчанья,

Охватывая с ног до головы.
Как мотыльки — поярче выбираешь
О юности прекрасные цветы,
Подобно мёду, грёзы собираешь.

(14 июня 2019)

Любовь

Тебя касается едва.
Успела упорхнуть.
Волшебна пыль её крыла.
Мгновенье не вернуть.

Она вобрала твой нектар —
Всё золото души.
И растворилась словно пар,
Туман в лесной глуши.

О, если б мог её вернуть,
Была бы ей цена?
И остаётся только сдуть,
Как прах былого сна.

(14 августа 2020)

В хрустальном шаре радуга играет…

В хрустальном шаре радуга играет.
Заворожённый — яркие цвета.
Как рыба чешуёй своей сверкает:
Мгновение… уже и нет следа.

Когда грущу, мне снова в утешенье
Появится твоей улыбки миг.
И, среди прочих, это украшенье
Дороже всех… Тот мимолётный блик…

Пусть я опять на части разбиваюсь
В попытке снова счастье обрести.
И в одиночестве пустом терзаюсь —
Я раню всех, кто встанет на пути…

Мне всё мерещутся и ускользают
Осколки нежности и доброты,
И в глубине тихонько оседают,
Подобно снегу в шаре из воды…

(25 июня 2019)

Башня

Несчастье обнажит мою улыбку,
Иллюзий полумесяц задрожит,
Изображая старую пластинку —
С забытой песней та давно лежит.

И каждый раз за чью-то нить хватаясь,
За луч надежды, обращённый в пустоту,
Всё то, что мне спасением казалось,
Я в ярости слепой нещадно рву.

Сливаюсь с темнотой, её питаю,
Сам не способный голод утолить,
Всё выше эти стены воздвигаю,
Где демонов своих пытаюсь скрыть.

Они кишат, рычат и искушают
Мой разум, утомлённый пустотой.
Нет святости, так пусть же выползают,
Шипят, смеются, управляют мной.

В единстве с ними я исполнен власти,
Она меня кусает и язвит.
Купаюсь в боли, в страхе, в жажде, в злости…
Пучина неглубокая на вид.

В бреду, во мраке, поглощённый топью,
Испуганно на небо посмотрю —
То плачет обо мне, пугает скорбью…
Я тихо о прощении прошу.

Но где ответ, и что со мной случилось?
Мой голос слаб, я на себя взгляну…
Что нравилось мне — за туманом скрылось,
Хотя казалось у меня в плену.

Я оставлял добычу на терзанье
Отчаянью и тьме, которой стал
Так незаметно… Думал — в назиданье
Я надзирателем жестоким стал…

Покой и тишина меня объяли.
Так ветер нежно гонит облака…
И стены те уже давно упали —
Руины украшает водопад.

Оглядываюсь — птицы, что молчали,
Теперь поют, я не хочу спугнуть.
И воды, что проклятьем моим стали,
Очистят сердце и укажут путь.

(27 мая 2019)

Поклонение

Ах, госпожа, я лишь о вас тоскую,
Как преданный поклонник и слуга.
Чтоб быть у ваших ног я существую.
И, как котёнок, тычусь невпопад.

Беспомощный и жалкий, я любуюсь
Божественной фигурой. Снизу вверх.
Богиня, вашу туфлю я целую,
У прочих вызывая стыд и смех.

Молю, топчи, гони меня, как змея,
Раскрывшего греховной страсти пасть.
Порабощён, противиться не смею —
И лишь у вас есть надо мною власть.

Заставь меня раскаяться, я демон,
Злой искуситель, что так любит плеть.
Пусть ваш укор сожжёт меня до пепла.
Моя мольба, увы, звучит как лесть.

И взгляд поднять на лик ваш я не смею.
Размазан под подошвой, словно грязь.
В мечтах своих, как фетиш, я лелею
Боль кандалов и их тяжёлый лязг.

В тисках греха мой ум, что жаждет смерти
Не чьей-нибудь, а вашей, госпожа.
Излюбленный бондаж на мне, не сети,
И горло просит холода ножа.

Взгляните, до чего я непристойный.
Я жажду в тайне вашего суда.
В аду зову, прощенья недостойный,
Как к грешникам сошедшего Христа.

(28 августа 2020)

Так неуверенно стоишь ты на краю…

Так неуверенно стоишь ты на краю.
Спешу приблизиться беззвучными шагами.
Тебя дыханием нечаянно толкну,
И льёшься с неба ты осенними дождями.

Как всплеск меня коснулось чувство — погубил.
Такую хрупкую, бессмысленно простую.
Чужую, нежную… внезапно полюбил.
Твои лишь взгляды крал, хотя искал другую:

Я создал идола и ползал словно червь,
Стелясь у ног твоих во снах своих бесстыжих.
Теряясь в слабости, как-будто каждый нерв
Под напряжением, и ты вот-вот замкнёшь их.

Под куполом небес тебе воздвиг алтарь,
Во мраке дней, ночей, твой дух на нём терзая.
Виновно умолял — пытай меня, ударь!
Служил, ворота ада разверзая…

Пусть поглотит меня его живая тьма,
Сожжёт огонь из бездны глаз его горящих.
Колючим терном разрослась моя тюрьма,
Я — добровольный пленник пут её язвящих.

И на тебя взирал, спасение ища,
Как мученик своих грехов и сожалений.
Во мраке вечном догорит души свеча,
То жизнь моя — одно из лучших подношений.

(17.11.19 — 17.08.20)

Ты

Я окунаюсь в чёрный омут,
Как в улей, где живая тьма кишит.
Здесь, где чужие судьбы тонут,
Моя на мягком ложе зла лежит.

Страданий чьих-то гроздь вкушая,
Я не грущу. Так услаждает стыд
Моих фантазий, иссушая
По капле кровь, ах, этот миг…

Тягуче-пошлая улыбка,
Всё ёрзает на взводе и кипит.
И глупой святости снежинка
Растает, испарится, рассмешит.

Оставь меня в этом болоте
Томиться вечно, мне не нужен свет.
Уж лучше гнить, но в позолоте.
Садистом быть, чем мучиться в ответ.

(11 ноября 2019)

Падший

В мешке змеятся и насмешка, и обман.
На плечи водрузил свой груз грехов.
Притворства и коварства, килограмм.
Измены ерзают, наверно сто пудов.

Зловонным облаком влачится вслед за мной.
Уподобляюсь нисходящим в ров.
Расправлю крылья, те покрыты чешуёй —
Я наломал при жизни много дров.

Спускаюсь по спирали вниз, к кишащей тьме,
Где тонут до скончания веков.
Не донесётся плач тоскующих по мне,
Молитвы не спасают от оков.

Гостям желанным открывает двери ад.
Среди суккубов, бесов и волков
Порок, безумие, и алчность, и разврат,
Галдёж и шум копыт, и каблуков.

Вот золотом огня горит мой новый дом.
Мне серы яд теперь вместо духов.
Я свет раскаянья оставлю на потом.
Соблазна сотни ягод и плодов

Съедаю жадно. Человеческая плоть —
Их мякоть, сок их — кровь. Еда Богов!
Мне воля не дана свой грех бороть,
Я в бездну затащить других готов.

(10 мая 2020)

Паук

Я бесов подпустил к своей душе поближе.
Не смыть с меня навеки зловоние болот.
Их голоса и смех на тонком плане слышу.
Я причащаюсь в церкви — кидают уголь в рот.

Теперь моя постель — как паутины сети.
Порхает сизой ночью несчастный мотылёк.
Я для тебя, родная, зажёг сегодня свечи.
Скорей лети на мой слепящий огонёк.

Как идеален план. Сейчас всё и случится.
Волнение по коже — вот дрогнула струна.
Я обнажу клыки, в тебя мой яд сочится.
Ты крыльями дрожишь и сыплется пыльца.

(12 декабря 2020)

Назад Предыдущие записи Вперёд Следующие записи