И мы

Наталье С-ц

И мы уйдем. За счастьем не всплакнем?
Что часто — то избыточно у жизни.
И символы — как мед слизнули гризли.
Растает небо пламенным огнем.
Уходят наши ангелы. Прощаем, —
Влекут нас потайные мысли в сад.
Ключи от нас упрятаны? Встократ
Милее в небе видеть вольных чаек…

Дева ночи

Твоя улыбка — страсть любви и жизни.
А воля к власти — поцелуи губ…
Сверхчеловек не знает слова «кризис».
Он — пафос Солнца и арийских труб.
А ты — его кудесница! К Синаю
Ведет твой образ пилигримма прочь.
Под покрывалом для него, играя,
Жемчужину хранишь ты, Дева-Ночь!

Финансистке

Where, Art Thou, Muse
That Thou Forgets So Dong?
W. Sheycspeare

… Ну что ж, Финансистка, прощай!
Уходят на Север боги.
Теперь мир предельно строгий:
Здесь золота власти Синай.
Здесь царство Исхода к Закату,
Здесь храмы Тельцу и базары,
И жрицы идолов старых,
И рентных неврозов фатум.
Здесь почки — и те золотые.
Из платины — листья деревьев…
Но вспомни предание древних:
К чему прикоснешся — стынет
В металле, в конечном итоге —
Без близких, тепла и любви…
Но сколько тогда не зови,
Спасенья не будет… Лишь стогон…

Расклады

День вечерел. Мы были двое…
Федор Тютчев

Ты — знакомая и незнакомая.
Летний день — на исходе.
Потайные взоры истомы,
Робки души к свободе.
Мы молчим. Миг уходит,
Оставляя лишь сон
И напевы мелодий,
И мечту-камертон.
«Суждено ли?» — гадали,
но «расклады» свои
древних рун — волчьей стаи
лунной Фрейи любви.

Белая Богиня

Здесь озеро Чад. И предков наших земля.
Жирафы кочуют, как стражники вдоль границы.
Я жду, все взирая на предков петроглифы-лица
На скалах, надеясь увидеть любимый взгляд

Белой Богини. В страсти, в экстазе, на грани
Нашего мира и мира иных пространств
Всходишь звездой обещания нежности в танце,
Красноперсая, юная, с легкой поступью лани!..

Флуар — Деве Бланшефлёр

На пепелищах мира
Седые времена.
И яркий блеск сапфира
С небес сверкает нам.
Любовь угодна Богу,
А ты — другому. Он
Колдует понемногу
Средь сущего и крон
Сознания надежды.
И кличет Бытие
Лишь тех, кто как
и прежде
Сокровище свое
Хранит в груди,
невзгодам
Лишь бросив слово «Нет!»
И над планетой всходит
К нам метафизик свет…

Фэнтези

Приложение на осень Бытия —
Ярость грусти, устрицы на завтрак.
Уплывает счастье. Астронавты
Ищут Новый мир, чтоб воссиял
На спиральном круге герб Столицы.
Сто зеркал и сто видений сна,
Соревнуясь, отражают знак
Для гаданий в небе — ауспиций.
Тишина, ночная благодать.
Ангел крылья разложил на лицах.
У Грааля спит последний рыцарь,
На челе храня любви печать.

Кошки

Наши встречи — случайны. И правды в них нет.
Улыбнемся, толком не зная, что счастье
Нас поймало давно в свои властные снасти,
Отпустить не желая на вольный рассвет.
Мы приручены, серые сытые кошки,
Утешаясь иллюзией смелости барса.
«Где хочу — там хожу», — наш девиз,
только фарса
отродясь, в слепоте не видим ни крошки.

Сестра интриг

Благословляя ночь, огонь
Весны укрылся в блик неона.
Судьбы таинственна корона
И рыцаря услужлив конь
Не подведет. Монастыри
Хранят нечеткие пасьянсы
Кирпичной кладки. Зябки трансы.
Кругла Луна — сестра интриг.

Ты

Еще одно отходит воскресенье,
Свои оставив в доме багажи.
В пространстве стен навязчиво виденье
Твоей улыбки. Мысли этажи
Сложили башню. Вавилон и Эйфель
В одном сознаньи разместились. Ты —
Как-будто льдинка в обреченном дрейфе
В холодном океане суеты.

Экзегету-ницшеанцу

Когда, проникая сквозь дым и ограды времен,
Ты схочешь познать своеволие ижицы смысла,
Лев в гости придет, — и сознанье утренней мысли
От начала начал будет явлено в сказках племен.
Когда, проникая в мистерию взглядов и бликов,
Ты схочешь узнать — все ли таинство скрыто для нас? —
Рысь в гости придет, и мурлыкая старенький джаз,
Закроет глаза, с подсознаньем схватиться дико.
Когда, проникая и в глупость услужливых дам,
Ты схочешь сличить расточительность века и крошки,
к тебе в услуженье прибудут милейшие кошки,
но цепь золотую себе ты оденешь сам…

Славянское

…И тебя не любить мне позволь!
Осип Мандельштам

Год распят четверкою упругой
И надежно исполняют долг
Зимних сказок пасмурная вьюга
И Луну молящий бусый волк.
Белый ветер властелин на время.
Призовут весну затем грачи…
И Ярила вступит в злато стремя
От невозвратимости кончин…

Последняя мистерия

Ни древним Сфинксом, что из Фив;

Ни в ритуальной маске Бога…

А в облике Единорога,

Прибуду к Вам, опять, смутив.

 

Чтоб Вашей плоти зреть извив,

Взыскательно и очень строго.

Чтоб Вы проникновеньям рога

Открылись, рог мой ощутив.

 

Так суждено: Единорог… Блудница…

Мистерии запретных нег…

Мы книг магических страницы.

 

Ложатся тени возле век.

И через нас железный Век

Вновь в Золотой преобразится.

При свете факелов

Смотрите, милая, как факелы горят,

И тайный зал причудливо украшен.

Мы пьём вино и нам не страшен

Сулящий гибель медленную яд.

 

В окно взгляните, там парят

Химеры над ажуром башен.

И в жаждущее лоно пашен

Роняет сеятель зерно расплат.

 

Со мной склоняясь над гримуаром

Внимаете Вы шелесту страниц

И в смыслы, что неведомы профанам.

 

Вы тем, любимая, отличны от девиц,

Что в шёлк волос, поймавши певчих птиц

Их щебет раздаёте даром.

Бестиарий

Причащаются Кровью птенцы Пеликана,

Ритуальным вином наших древних мистерий.

И чувствительно сердце как алая рана,

Оно чует, как Кто-то приблизился к двери.

 

Обезглавленный Принц вышел к нам из тумана.

И в ретортах сгустились чернильные тени.

Вместе с Принцем пришли под рыданье паваны,

Со страниц Бестиария странные звери.

 

Василиски, ехидны, кенокефалы,

Прошумели в урочищах залов старинных

И неспешно вошли в задремавшие залы.

 

Там кентавры уже поносили бокалы,

Наполняя их млеком голубок невинных

Или соком плодов, что пугающе алы.

Полуночные розы

Ночное бешенство порочных роз,

Где каждая чернее антрацита.

Скрывает столь губительный наркоз,

Что дева не одна была уже убита.

 

Сад мертвых дев… Роса застывших слёз…

И розы чёрные… Вот тема для пиита.

Погибель Ваша видимо сокрыта

В тотальном ужасе метаморфоз.

 

Но Вам не терпится. Вам хочется со мной

Пойти гулять по гибельному саду.

Сегодня же. Полуночной тропой.

 

Вам надобно испить последнюю усладу.

Я сада этого не затворю ограду

И Смерти Вашей не скажу: постой.

Ацефал

Мне голову снесло секирой трансформаций,

И сердце я вознес, как огненный бокал.

Магический штандарт немыслимых реакций,

Я знак того, чем быть я перестал.

 

Сакрально все… Нет ныне профанаций.

Глядите на меня, как будто бы в кристалл.

Там Бога нет, где ныне Ацефал

Доводит мiр до одури простраций.

 

Что выше этого?.. Нагнать, ликуя Смерть;

Танцуя, перейти Сверхчеловека

И навсегда покинуть эту твердь.

 

От ужаса небес сомкнулось веко.

Кто чает возвращенье Золотого Века?

Кто ищет ласки, получает плеть.

Саркофаг Адепта

Я вас прошу не надо слёз,

Шалуний плачь не слаще яда.

И даже театральных поз…

Не роз похищенных из сада.

 

Сей саркофаг – сосуд метаморфоз,

 

Адепт ушёл. Куда? Искать не надо.

Лилит. Лолита. Лорелея

1

Лилит опять склонилась надо мной,

И плоть холодная свивается лианой.

Лишь между ног поманит этой раной

И тут же тает в тишине ночной.

Так орошаю ночь жемчужностью фонтанной.

2

Лилит… Лолита… Маленький зверёк.

Однако явственный и очень сладострастный.

Любить тебя, я знаю, путь опасный.

И маленьких грудей и детских этих ног;

Так манит зов, такой всевластный,

Алькова твоего переступить порог.

3

Лилит… Лолита… Лорелея…

Откинь же волосы прозрачною рукой.

Рейн древний спит, в туманах млея.

Ещё я жив. Так пой же, пой.

Любви не знаешь ты, и вот немея,

Едва услышав пенье, будто бы слепой,

Я шествую в пучину за тобой.

Екатерина

Единорог умчит нас в чащи лилий,

Когда заря взойдёт над сводом башен.

Алхимию любви и магию насилий

Теперь постичь совсем уже не страшно.

Ещё мы многое, я знаю, не постигли;

Режим, что орифламмами украшен

И век, исполненный пугающих идиллий…

Но для полёта нам не нужно крылий.

Абсент горчит… Стихи читает Яшин.

Назад Предыдущие записи Вперёд Следующие записи