Слышишь?

Неизбежность осеннего вздоха
И тепла сбережённая кроха
Снова встретились у дверей.

Все, кто должен укрыть был от снега,
Сами странствуют с брега до брега,
И не знают, чьи шрамы грубей.

Не узнаешь ты их, не приветишь,
И тепла над собой не заметишь,
Городам так присущи мечты.

Но немного утихнет чужое –
Слышат песню за белой рекою.
Днём и ночью. А слышишь ли ты?

Забытые

Посвящается Алхе

Контроль над сюжетом – уметь ставить точку…
Без этого сложно о людях сказать.
Но если б себя не боялись, то, впрочем,
Смотрели бы чаще забытым в глаза.

О ком-то уже никогда не напишут,
О ком-то ни слова не знают ещё.
В глазах у забытых огни – ближе, ближе…
А может, устал… отдохни… хорошо.

Ты знаешь себя, знаешь их… и другое.
Бумаге – вся память, по ветру черта.
И ты пробудишься за той стороною,
Которая взгляд твой читает с листа.

Пусть

Ты знаешь, а я ведь всё помню.
Пусть и просыпаюсь с неродными мне мыслями.
Кто, кроме тебя, знает эту сладкую дрожь бесконечного понимания.
Просто послушай, как всегда меня слышал.

Мы – одна река, один порыв ветра, один сполох огня, одна ветвь; и всё это на просторах, которых мы никогда до конца не постигнем.

Тьма – наш живой родник, наш источник, наша глубокая печаль и радость.
Тьма создаёт драгоценности из отчаяния творцов.

Может быть, поэтому я обречён здесь петь песни не этого мира?

Тебе было достаточно боли.
Пусть моя боль никогда не дойдёт до тебя.
Ты знаешь, моё место перед тобой,
пусть это никогда больше и не осуществится.

Если однажды не выдержу ход механизма новых часов,
не сердись, оставь моё сердце другим.

Затихшую ноту – видел…

Посвящается Моро

Затихшую ноту – видел,
Сомнение ветра – слышал.
Вот время уходит к свите
И в спину всем мёртвым дышит.

Я знаю, что будет завтра,
Какой ваш наступит полдень.
Ресницы послушны мантре:
Спокоен, угрюм, свободен.

И гром посредь бела неба
Шокирует вдруг всех разом,
А мне же – ни дуновенья,
И капель век час за часом.

И чёткость калечит судьбы,
Вживляя мне сухо ясность:
Хотел бы сказать – рисуйте,
Но – вижу, что вам осталось.

Одинокий полёт

Нарекли, обрекли быть от всех высоко,
Сколько прозвищ примерил небрежно-легко…
Имена, что обрывки пергамента, в грязь,
Но попытка ни разу уйти не далась.

Таи-эрн – разворот, тихий шелест страниц,
Пыли след, корешок прячет тысячи лиц.
Таи-эрн – птицы всплеск над суровой зарёй,
Птица рвётся наверх, в запах предгрозовой.

Таи-эрн, Таи-эрн – я один полечу.
Я был должен, и зная, что не захочу.
Для чего называли так душу огня?
Я – не он, силы неба не влито в меня.

Ну какой я Крылатый? Это, право, смешно.
Таи-эрн – мотыльком имя бьётся в окно.
Крыльев нрав не поймёте, да угрюмый порог…
Много лун я в полёте, много лун одинок.

Сколько лет до звезды…

Сколько лет до звезды,
До неё, до одной, пророченной,
Сколько дней до звезды
По прицелу стрелы заточенной,

Сколько гор до небес,
Снежно-строгих, ночных, пугающих,
Но фонарный всем блеск
Будет истиной уверяющей.

Но земных звёзд альбом,
Карандашных, немного с блёстками,
Обогнав Орион,
Будет всеми небес запросами.

Когда выплывают вперёд…

Посвящается Альдору (Гефермо)

Когда выплывают вперёд
лилово-сумеречные настроения,
хочется плакать о сегодняшнем дне
и о чём-то несбывшемся,
не помня, поверишь: придёт
пора для несбыточного воскрешения,
занавес будней догорит в том огне,
там, над лесом родившемся.

Аметистовый непокой

Словно не о чем больше петь…
Что за радость в себя смотреть
И вылавливать сны и блики?
Кто о том бы мне рассказал…
Не живёт, не идёт назад
Царство призрачного владыки.

А сражаться ведь вместе нам,
Чаши в пыль, да поможет Тьма!
До чего же горды вы, люди.
Ваша гордость – и ваш творец…
Силой правды – и всех завес –
В Дагорат до конца мы будем.

Я не знаю, зачем привет
Вы доносите столько лет;
Через годы – волну я вижу,
Кровь на золоте алтаря…
Ничего мне не говоря,
Вы глядите – а я вас слышу.

Остров скроется под волной,
Звук прощается с вышиной,
Не продолжится эта сказка.
Но остался, увы, со мной
Аметистовый непокой,
На руках – золотая краска.

Мы будем петь

Что нам бы ни встретилось в нашем пути,
И кем ни пришлось по нему бы идти,
Огнём свою волю ты щедро черти,
И пусть искаженцем зовут.

Когда-то всё было, и грела душа,
Ушедшая с видимого рубежа,
И жило, чему ты внимал, не дыша,
Тем злей эти трещины жгут.

Да, много разбилось, и след наш кровит.
И хрупкое духом истечь норовит.
Ты слушай Мельтор, наш извечный магнит,
Последние вехи не рушь!

За гранью светло – он навечно не спит.
Лишь спетое вольно – небесный гранит.
Мы будем петь так, как нам сердце велит
И помнит тепло наших душ.

Солльх

Посвящение погибшим в Лаан Гэлломэ*

Гэлли им фаийили, аи-аи солльх.
Им фаийили иръи, аи-аи солльх.
Гэлли эйнии нэи, аи-аи солльх.
И-энэили иръи о аллу-ойо.
Иллэне къераньэ, эн эли, солльх.
Орэйн къераньэ, эн эли, солльх.
Энелтэ къераньэ, эн эли, солльх.
И-хэлгьэили итэ-ирэй о фойоллэ.

Им йандьели ири, аи-аи солльх.
Им йандьели таойэ-Арта, аи-аи солльх.
Гэлли антили иръи, аи-аи солльх.
И-энэили иръи о аллу-ойо.
Ахтэнэр къераньэ, эн эли, солльх.
Лаитэнн къераньэ, эн эли, солльх.
Гэлеон къераньэ, эн эли, солльх.
И-хэлгьэили итэ-ирэй о фойоллэ.

Гэлли им фаийили, аи-аи солльх.
Им фаийили иръи, аи-аи солльх.
Гэлли эйнии нэи, аи-аи солльх.
И-энэили иръи о аллу-ойо.
Иэрнэ къераньэ, эн эли, солльх.
Гэллаин къераньэ, эн эли, солльх.
Халиэ къераньэ, эн эли, солльх.
И-хэлгьэили итэ-ирэй о фойоллэ.

Им йандьели ири, аи-аи солльх.
Им йандьели таойэ-Арта, аи-аи солльх.
Гэлли антили иръи, аи-аи солльх.
И-энэили иръи о аллу-ойо.
Таир къераньэ, эн эли, солльх.
Ориен къераньэ, эн эли, солльх.
Артаис къераньэ, эн эли, солльх.
И-хэлгьэили итэ-ирэй о фойоллэ.

Звёзды не отпустят, о, вереск,
Не отпустят нас, о, вереск,
Звёзды видят вас, о, вереск,
Да запомните нас навсегда живыми.
Иллэне ушла, помни её, вереск,
Орэйн ушёл, помни его, вереск,
Энелтэ ушла, помни её, вереск,
Да услышите в молчании нашу весну.

Мы не вернёмся, о, вереск,
Не вернёмся в Арту, о, вереск,
Звёзды примут нас, о, вереск,
Да запомните нас навсегда живыми.
Ахтэнэр ушёл, помни его, вереск,
Лаитэнн ушла, помни её, вереск,
Гэлеон ушёл, помни его, вереск,
Да услышите в молчании нашу весну.

Звёзды не отпустят, о, вереск,
Не отпустят нас, о, вереск,
Звёзды видят вас, о, вереск,
Да запомните нас навсегда живыми.
Иэрнэ ушла, помни её, вереск,
Гэллаин ушла, помни её, вереск,
Халиэ ушла, помни её, вереск,
Да услышите в молчании нашу весну.

Мы не вернёмся, о, вереск,
Не вернёмся в Арту, о, вереск,
Звёзды примут нас, о, вереск,
Да запомните нас навсегда живыми.
Таир ушёл, помни его, вереск,
Ориен ушла, помни её, вереск,
Артаис ушла, помни её, вереск,
Да услышите в молчании нашу весну.

* Текст написан на ах’энн 

Что впереди? – Мили…

– Что впереди? – Мили.
– Сколько идти? – Долго.
После давней заветной были
Здесь только одна дорога.

– В карте туда – болота,
Вдруг не дойдём? Страшно…
– Что ж, пожалуй, смутит кого-то…
Всё это, мой друг, неважно.

Кто нам помог – знает,
Кто сам прошёл – помнит.
Так пристало ли чёрной стае
Бояться, коль нет погони?

Карта зачем? Выбрось.
– Кинул давно в пашне!
– Вижу, ты, пострелёнок, вырос…
Так в путь же. Нам к древней Башне.

Тьма с ароматом яблонь

Посвящается Tezcatlipoca Guerrero de la Noche

Тьма с ароматом яблонь жмётся по углам,
Парчу тревожит.
Легко советы принимать… а вот я сам…
Кто мне поможет?

Уже не пленник этих стен, и снят замок,
Но стены душат.
Ни разу не был за весь мир так одинок.
Здесь? Там? Где нужен?

Мечтал открыть глаза вдали от всех корон,
Пусть не в фаворе,
Но выходил на раззолоченный балкон –
И видел – море.

Новая тень

Не нужно пришедшим слышать их,
Голоса из-под скал, пепла шёпот,
Потоки застыли, гнев вихря стих,
А звенел, помнишь, морненов топот.

И стержень звучит молчанием,
Тишина поднимается к небу.
Ты знаешь во снах отчаянных:
Ты лишь там, – никогда здесь ты не был.

Что стало с тобой, земля моя?
Зов камней неспокоен в постылом.
Над кряжем – звезда усталая.
Спит родник, что учителем был вам.

Откройся, окно рассветное,
На границе миров с громкой ложью…
За правду – улыбку бледную –
Я эпохи и дни равно брошу.

Откройся, окно слияния,
Не для пира, для страшного долга,
Впусти новой тени знание
И хозяина чёрных осколков.

Две изумрудных струны

Тебе обещало знак утро – созвучием лета,
И тридцать и три золотом видящих арф,
Но горьким дождём шелестело затишье рассвета,
Бесцельно ты шёл в полдень в слепящих снегах.

Не видел ты доли своей и в прибрежье, в шуме рек,
И все песни дня – тени, что в розах видны.
Закат. Затерявшись в конце васильковых сумерек,
Ты путь разглядишь – две изумрудных струны.

Остров сквозь грёзы

Повящается Хелкару, Гэленнару, Андору,
моим помощникам по Храму,
в также лорду Эльдасару и Халлерис из дома Хадора, хотя они здесь и не присутствуют

Эти нагретые солнцем камни,
Эти обвитые ветром стены,
Стены Роменны, камни Эльданны,
Шорохи вольны, да волны пенны.

К свету спускались бегом на пристань,
Пахнет ракушками, – ну и зори…
Зори над мачтой: свет народился.
Дорог немного, любая к морю.

В город вернёшься – сквозь пыль, со смехом;
Тут раз пропустишь, столкнёшься дальше.
Дальше – опять смех двоим помеха:
День только начат, успел, кто раньше.

Звуки мелодий, лихих, степенных,
Гостю вопросы: «как в ваших странах?»
«В странах подлунных язык – напевный,
Вот так…» Простятся – под утро рано.

Остров сквозь грёзы, земля печали,
Земля под морем: так помнят люди.
Сколько бывало здесь изначально,
Того уже никогда не будет.

Я б хотел заведовать звёздами…

Я б хотел заведовать звёздами,
Чтобы знать – нам любить не поздно ли,
Чтобы видеть, когда мир кончится,
А вопросы об камень сточатся.

И тогда пред утром простимся мы
С этим миром моим единственным,
Между серых полосок бризовых
Мне услышится зов неистовый,

И вселенная станет мантией…
Я так сжился с своим проклятием,
Пусть носить там венец блистательный, –
Эти звёзды, – сердца мечтателей,

Растворяясь, приму всё новое,
Вместо пламени – мгла суровая,
Улыбнусь и скажу: «ты ждал, и я,
И сияют сердца коронами».

Неправильное королевство

Расскажите, спляшите, спойте всех нас – наизнанку,
Наша стая не слышит в искусстве придумок веса.
На земле для красивых легенд и воздушных замков
Я основал своё неправильное королевство.

Что способна вера? Чем больше гипотез – тем дальше.
Где же вы, кто пророчили нас в перепутье терпком?
Вспоминаем. Гляди мне в глаза. Вот старший и младший.
И неужели лгать, о люди, научил вас Мелькор?

Так чего же достойны слова – память, правда, горечь?
По чью же душу все намёки, мольбы и заклятья?
Здесь мои сотоварищи – им только боль их в помощь,
Не читая – знают, не рядились в чужие платья.

Буду проклят чуть больше вернувшей судьбу нам в руки,
Романтизировать быль – не дело для басилевса.
На земле для прекрасных надежд и воспетой муки
Я основал своё неправильное королевство.

Советник

«Красный – чтоб не было видно пятен…»
«Красный…» – шепчутся за спиной.
Странная комната, думам кстати,
Планам, черченным под луной.

Тихо шаги – тук-тук по мрамору, –
Как быстро меняются здесь сердца…
Пленный сменил на роскошь камеру,
Всего-то измену раскрыв льстеца.

Поздно приехал я, чтоб учить вас,
Поздно биться и поздно петь.
Вышел срок крысам не прятать лица,
Или бросить – и уцелеть.

Я подарю вам злые истины,
Они настоящи – и этим злы.
Вы не гадали, что исчислены,
Не зря мне Жестоким в столетьях слыть.

Что же, свершайтесь, слова пророка,
Роду проклятых тлен суля:
«Ступит на остров сей Тьма с Востока…»

Луч… Быть время у короля.

Не верь мне

Для кого-то красивая сказка,
Шанс героев узнать подробно,
Ссоры с другом над книжною краской,
А потом мир забудут оба.

Для кого-то загадок подспорье,
Полутворчество, новый образ.
На поверхности столько историй.
Где театр – не нужен поиск.

Ну а я… не видать мне покоя.
Ты не верь мне. И не пытайся.
Если чуешь, кто-что я такое,
Отвернись. Сделай вид. Улыбайся.

Вторая Песнь

Здесь воля пронижет Свет,
И дань дополучит Тьма.
Весь шёпот беззвучных лет
Истает в твоих волнах.

Мы видели эту Песнь,
Мы пели её одну,
Теперь мир на чашах взвесь
И Битве отмерь длину.

Останется ритм Скорбей,
Останется тень Любви.
Ты старое не жалей.
Ты новое назови.

Назад Предыдущие записи Вперёд Следующие записи