RSSЕго звали Рут…
06 Ноя 2018 Нет комментариев
рубрика: Проза Tags: d051n7h35h311
Его звали Рут и он был щеголь каких поискать. Из знатной и старой семьи чьи корни уходили так глубоко в землю Англии, что начала свои брали тогда, когда эта земля еще не звалась Англией. Она же девчушка без роду без племени.Звалась Ава и жила в небольшой деревушке.Ее угораздило родиться с такой невероятной красотой, что ни один человек не мог пройти мимо и не залюбоваться. Этим двоим было суждено встретиться и влюбиться друг в друга, но ведь Шекспировские трагедии не на пустом месте писались, так и в их любви все было не так гладко как хотелось бы.
Подобно Ромео и Джульетте они любили друг друга и подобно их же истории, семьи не хотели такого брака. Мать девушки боялась за дочь, что ту обесчестят и наигравшись выкинут на улицу, а семья юноши не принимала союза с простолюдинами. Множество его братьев неодобрительно высказывались по поводу этого союза, но как-то про себя и лишь один высказал все в лицо. На веранде летнего домика, белого и воздушного, словно свитого из облака стоял Рут, он наслаждался звездной ночью и мягким лунным светом.
-Ты не можешь этого сделать, она безродна, совсем. Подумай, что бы сказала наша покойная матушка, а что сказал бы отец будь он в своем уме? Наша семья никогда не примет безродного человека и ты прекрасно знаешь почему.
-Тебе не понять мою любовь, не скрою, сам не понимаю. И раз семья не примет ее, значит у меня будет новая семья с ней.
Нет, братья не ругались, это был спокойный разговор меж равными, пугающе спокойный так как оба говорили чистейшую правду и за каждым их словом шло действие.
Рут и Ава убежали от всех и скрылись на севере, в старом бревенчатом срубе. В другие времена такой дом для Авы показался бы целым дворцом, а Рут смотрел бы на такое с презрением словно увидел выгребную яму.
Но здесь и сейчас в любви и тишине они любовались лишь собой. Как это обычно бывает, долгое любование друг другом, особенно когда наедине, приводит к детям.
Ава была счастлива, а Рут взволнован, даже для молодого папы он слишком много волновался, словно никогда не видел естественного хода вещей.
Как-бы то ни было через девять месяцев появился ребёнок, в непростых родах сопровождаемых громом и шелестом дождя на свет появилось дитя, его они назвали Сид. Сид рос быстро и всегда был очень хмурым ребенком. Одной из темных зимних ночей, когда свет идет только от камина в их дом вошли двое, они были чем-то похожи на Рута, но больше и словно холоднее. Никто ничего не успел понять и только Сид расплакался от сквозняка, как двое взяли Аву и увели на верхний этаж.
Нет, вы не подумайте, они не насиловали ее, такое действо стало бы для них оскорблением. Они лишь побрили ее всю наголо, а после так же молчаливо покинули дом. Если бы Рут мог, возможно он и попробовал что-нибудь сделать, но он сидел в оцепенении и кажется даже перестал дышать.
Ава даже полностью обритая была так же прекрасна, как и прежде, но ее взгляд изменился, она стала грустной и безучастной. Лысая и в белом прожжённом саване она спустилась вниз к ребенку, который увидев ее горе закричал еще больше.
В это время и в этом месте им больше не было пристанища, они собрались в долгий путь. С того момента их любовь не то чтобы угасла, но больше не грела так сильно и не светила так ярко. Они ушли из дома и отправились на Юг, долгой дорогой сквозь леса и холмы. Их путь был сквозь время и пространство, они шли и шли. Ребенок же рос, был непоседлив как все дети и любил подмечать всякие всячины окружавшие его самого и его родителей. Но он по прежнему был хмурым и неразговорчивым, а еще он очень любил убегать и теряться в дремучем лесу. Как-то раз Сид убежал вперед родителей и забрел на старую дорогу. С одной стороны был глубокий и темный овраг на дне которого не было и капельки света, а с другой стороны нависала половина холма. Словно торт, этот холм разрезали пополам, ровный слой земли поддерживали десятки стройных мачтовых сосен, подпирая эту странную композицию. Сид так засмотрелся на монументальную красоту половины холма, что не заметил как оступился и полетел вниз, в овраг.
Родители уже привыкшие к частым исчезновениям ребенка только к ночи забеспокоились о его пропаже.Целых три дня они искали Сида по окрестностям и только спустя три дня нашли его в том овраге. Он лежал не дышал, но был жив.
Сид ударился при падении о старый крючковатый корень дерева и это сыграло с ним злую шутку, он и до этого замкнутый и забитый, стал еще больше удаляться от родителей и общаться с лесом и дорогой.
Гуляя в очередной раз вдалеке от родителей он увидел кусочек озера, словно огромный язык пытается облизать дорогу по которой он шел. Сид решил поговорить и с озером, он сел на самом и опустил руки в прохладную воду и тягучий ил.
Замкнутый и вечно задумчивый ребенок, который даже со своими родителями говорил нехотя, стал петь,и не просто петь.Словно озеро говорило его голосом.
Конечно же это не была песня в привычном для этих краев смысле, голос мальчика завывал штормовыми раскатами, глухостью грома, треском палубных досок его голос проносился над лесом.Ветер подхватил эти звуки и понес их над озером вздымая волны.
Шумящий в деревьях ветер и плеск нешуточных для такого озера волн стали прекрасным аккомпанементом для песни мальчика.Озеро пело его голосом, оно вспоминало, что когда-то давно в стародавние времена оно было чем-то большим, сильным,величественным и смертоносным.Его песня прекратилась так же быстро, как и началась, только ветер еще немного пошумел в деревьях.
Еще несколько раз он пел такие песни, то помогая лесу,то скалам. А потом ребенок попал в город, он никогда не видел таких городов, будем честными он вообще не видел никаких городов да и не знал, что это такое.
Родители мало объясняли ему как устроен мира, а он и не интересовался ,предпочитая гулять в лесу.Город был мрачным и промозглым, его улочки нагоняли страху,а дома нависая над головой того и желали свалиться на эту самую голову. Сид боялся, но его сосредоточенная любознательность взяла верх.
Он разглядывал каждый дом, каждое окно и тех кто был в этих окнах. Он и его мать Ава ходили по городу словно продолжая долгую дорогу в никуда.Ни она ни Сид не заметили, как исчез Рут, словно его и не было никогда.
Так они гуляли по темным мрачным улицам, а так же более приветливым и залитым солнышком дворам.От чего на улице было темно,а во дворах играло солнце никто не знал, да особо и не интересовался.В одном из таких дворов было много горшков, маленьких,больших, средних,узорных и простых, ночных и дневных, но все как один они были не пригодны для службы. То с двойным дном, то с двойным горлышком, то дырявые, то кривые.
Все эти горшки были так же прекрасны как и бесполезны. Ава рассматривала каждый из них, впервые она начала улыбаться, пусть и печальной улыбкой воспоминаний. Ее экскурсию прервали строчки стихов.Очень странно, но стихи были очень похожи на горшки.
Они были дурашливыми, протекали,скособочивались и были словно непригодны для слуха, но в то же время заставляли улыбаться и сиять.
Гончар,поэт,веселый и задорный паренек сидел на низеньком балконе и распевал свое творчество. Сиду оно не понравилось, стихи были глупыми, непонятными и причиняли боль
его голове.
Но Ава в отличие от сына словно снова влюблялась, в каждую строчку, в каждую рифму..
Сид ушел гулять.Опять.
Он бродил в одиночестве, шугаясь от прохожих.Все они были мрачными, и крикливыми и чаще всего кричали ?». Ребенок не понимал о чем они и продолжал свой путь по городу.
На стенах он часто замечал смолянисточерные прямоугольники, на которых красными рунами сверху вниз было что-то написано ,он знал про руны, но не мог прочитать. Хотя не трудно было догадаться, что там написано «Кому ты служишь?»
Ведь эта надпись была почти везде, на одеждах людей и на их шапках, на стенах домов и больших вывесках.
Сид гуляя по городу вышел к спуску огромной реки.Таких медленных, спокойных и в то же время огромных рек он еще не видел. Он почти автоматически опустил руки в воду, поначалу ничего не произошло, словно река спала, но спустя пару минут Сид запел.
На этот раз он пел нечто печальное и мелодичное, тонким и бархатным голосом он пел колыбельную, а равномерных стук волн о набережную и того пуще убаюкивал прохожих.
Оказалось, что и в городе можно петь.
Сид вернулся в маленький горшочковый рай, он знал, что найдет там свою мать.Так оно и случилось, правда не успел он войти во двор как горшечник и Ава вышли на улицу о чем-то увлеченно болтая.Его мать светилась от счастья и словно молодела.
Он поплёлся за ними ,не сильно интересуясь разговором, он просто шел.
-Оставь их, разве ты не видишь, что это любовь, пусть идут.
Это сказал какой-то старик, который придержал Сида за плечо.Кто он был и откуда неизвестно, но в глазах старика играли боль и безумие.Старик сказал свое слово и больше его никто не видел. Сид по свойственной ему меланхоличности послушался старика и зашагал прочь. Он ходил от района к району и пробовал петь. Он пел у реки, он пел у моста.Он пробовал петь у церкви, но церковь прогнала его.
Больше всего ему нравилось петь у разлива реки, там песня получалась не такая печальная ,а люди с кораблей порой даже начинали подпевать, словно знали слова которых не было.
Так гуляя от моста к мосту он увидел странный плакат,черно-белый, резкий,пугающий своей открытостью плакат приглашал в клуб.
Интересно, а можно ли петь в клубе?Сиду действительно было интересно и он пошел туда, чтобы посмотреть.
Как оказалось не зря, ведь это был музыкальный клуб и тут собралось много людей которые хотели петь.Правда Сиду они не нравились, люди говорили, что поют, но на самом деле лишь открывали рот и произносили слова, как тот горшечник со стихами.
Сид попытался спеть об этом месте, но место словно не слышало и не видело его, оно не спало, но находилось в каком-то блаженном забытьи.
Вокруг было много народу и все сидели в одной большой дружной очереди, кто сидел в очереди хотели петь,кто стоял рядом хотели пить.Те кто хотел петь не всегда получали свое, те же кто хотел пить всегда довольствовались элем.
Кто-то рассуждал о разрешении людям употреблять загадочную марихуану, кто-то же говорил, что всему свое время, ведь раньше и эль был напитком избранных, а теперь его пьет каждый.Так и загадочная трава станет скоро свободной для всех,но это уже будет другое время.
Сид заскучав начал подробно рассматривать помещение и случайно заметил под столом странную книгу или журнал,издалека было не очень ясно. Только он захотел поднять ее как его опередил карлик, этот карлик разносил людям пиво.
Хотя надо сказать, что карликом он не был, вы ведь наверняка знаете как выглядят карлики, этот же скорее был очень маленьким человеком.
-Чего руки тянешь,не твое.
-Больно надо, все равно тут нет ничего интересного, тут даже петь нельзя.
Карлик странно посмотрел на Сида. -Так это ты последние пару лет поешь о реках и мостах?
-Да, я. Хотел спеть тут, но не могу.
-Конечно не можешь, ты ведь сын своего отца, я сразу увидел в тебе его кровь, его и деда твоего.Я знал его, бедняга вовсе полоумным стал ох горе нам.
Но раз уж ты друг нашей семьи я пожалуй помогу тебе спеть здесь. Ты был прав, секрет в книге.
Самый странный художник нарисовал в ней иллюстрации, самые странные писатели во главе со страннейшим написали эту книгу. Это очень хмурая книга, полная боли и страдания, полная забвения и ложной радости.
Возьми эту книгу и хмурость ее поможет тебе достучаться до этого места.
Сид молча взял книгу и начал читать, он никогда не умел читать, хотя знал про руны и буквы, но в этот раз книга сама нашёптывала ему свое повествование и действительно он начал понимать это место.
Так Сид первый раз выступил в лондонском музыкальном клубе.
