Своя дорога

Кровь. Алая-алая кровь на бледной коже. И зачем? Ты просто сдаёшься каждый раз, за что потом себя наказываешь. Да, кровь — это кара, плата, искупление, твоя попытка заглушить боль вины перед самой собой болью физической. Ты думаешь, что ею, этой болью, отпугнёшь себя, заставишь более никогда не поступать подобным образом, не совершать таких глупых ошибок. Напрасно. Ты врёшь себе и прекрасно об этом знаешь: ведь тебе же просто начинает нравиться уничтожать себя! Медленно, со вкусом.

Заглядываю в твои глаза — пустые, затуманенные. В них уже плещутся отголоски эйфории. Знаешь, в моём положении есть преимущество — я вижу будущее. Нет, не так, как гадалки, волшебники или экстрасенсы. Я просто уже научился видеть его по людям. Можно сказать, что я их, людей, выучил.

Ты поймёшь, что боль — это всего лишь одно из чувств. Начнёшь путать её с наслаждением, со временем, вовсе потерявшись в этих понятиях, перестанешь их различать. Забудешь, что такое слёзы, и даже тогда, когда другие люди заплачут, ты будешь смеяться. Когда-нибудь, оглядываясь, спросишь у себя: «Почему? Когда это произошло?» Смешно. Ты же сама приняла такое решение. Сама сказала: «Я знаю, чего хочу. Я не намерена останавливаться, пока не дойду до конца. И я не сойду с этой дороги!»

О глупость, о эгоизм! Ты хотела доказать, что можешь, но, — вот беда! — это никого не волнует. И доказывать некому. Тебя будут считать истеричной, ненормальной… А ты такая и есть. Да, я груб. Но скажи: разве я не прав? Хотя, знаешь, я готов внести некоторые поправки: не ненормальная, а целеустремлённая. И вовсе не истеричная. Ты делаешь всё без криков, без скандалов, без эмоций. Просто берёшь и делаешь. Потому что ты — человек дела.

И слуга своего духа. Духа, попавшего под влияние чужих людей, чужих мнений. Ты ведь поверила им всем, всем, кто осуждал тебя, поверила и решила, что ты несовершенна. Почему не можешь поверить сейчас в обратное?

Да всё из-за твоей целеустремлённости, доходящей до абсурда. Эдакая трагикомедия: ты уже начала свой путь. Доверишься им теперь, прислушаешься снова — сойдёшь со своей дороги, нарушишь клятву, данную себе.

Как странно. Ты противоречива до безобразия. Не знаю более ни единой живой души, для которой определения «ненормальная» и «целеустремлённая» будут стоять рядом, становясь синонимами. Не перестаю удивляться.

Но, знаешь, мне тошно на тебя смотреть.

Прощай, хрупкое бледное создание. Ты мне нравилась, пока шла к своей цели, по своему пути. Но ты заблудилась. Ты ведь не знала, что мы сами прокладываем себе дорогу, не сходя с неё? «Незнание правил не освобождает от ответственности». Ты могла остаться верной созданным идеалам и дойти до конца, но стоило услышать посторонних, чужих тебе людей, как ты бросилась в омут с головой, забывая обо всём, доводя до абсурда цели, результаты и каждый свой шаг в частности.

Ты теперь серая, обычная. Просто единица общества.

Не кричи. Хватит срывать голос и вновь и вновь резать свою кожу, словно бумагу. Если ты сможешь выбраться из «социального болота» — мы снова встретимся. А пока что…

прощай.

Смирение

Когда кому-то причиняешь боль,

Но сам того ты не желаешь делать,

Потом так долго ходишь сам не свой,

Дыхание — как будто после бега,

И сердце рвёт на тысячу кусков,

И раны кровоточат неизменно.

И дни как череда из марш-бросков,

И вечно не хватает переменных.

 

Когда предательство настигнет вдруг тебя,

То принимаешь это, словно манну.

Как искупление, немного погодя,

Оно приходит полосой тумана.

И никому другому не понять,

Какие муки раздирали душу.

Когда так хочется рвать, плакать и кричать,

Уйми себя. И просто молча слушай.

Партия

Разбей меня на тысячи частей,

Отдай меня собакам на прокорм.

Распята карта короля крестей,

Ты победил. Ты снёс всё, будто шторм.

 

Пинай меня, как дохлого щенка.

Поставь мне мат. Победа снова белым.

Уже не чувствуется правая щека.

Но наплевать. Ты можешь бить по левой.

 

Дави, топи, а хочешь — расстреляй.

Всё так легко. Сожгите самозванку.

Я проиграла. Смерть для короля.

Обидно, что попалась на приманку.

Дар проклятия

Вместо крови — чужая боль.

Вместо счастья — чужая воля.

На губах застывает соль,

Соль, не знавшая зла и горя.

 

Вместо мыслей — ошмётки тьмы.

Вместо тела — умерший кокон.

Что увидеть смогли бы мы

В отражениях чёрных окон?

 

Подменили «проклятье» и «дар».

И забыли, какое солнце.

Кто-то молод, а кто-то стар:

Ни один от души не смеётся.

 

Вместо чувств — маскарад и ложь.

Смерти нет. Как и жизни, впрочем.

Лишь традиции, тайны, ночь.

Мы на грани. И грань всё тоньше.

 

Наша вечность короче дня.

И мгновенье длиннее века.

Убивая, сметаем себя.

Не осталось в ночи человека.

 

Вместо тела — пустой сосуд.

От души — лишь ошмётки разврата.

Приближается страшный суд.

Смерть за кровь.

До конца.

Без возврата.