Запах дождя…

I.

Запах дождя
и сумерки льнут
по губам
а также рабочим колёсам гидротурбин
что ворочают время, пока леса
погружены в свои мысли
а мы стоим
и пустым
сумеркам тихо молчим.

В этот миг
колокола
издают музыкальный звук
а крупный рогатый скот
издаёт
нечленораздельный звук.
Колокола
на месте стоят
а крупный рогатый скот
мечтает и видит сны.

Я посмотрел на тебя
и там, где стояли мы, я увидел время.
Потом вдруг сказал тебе: «Время
только оно
и мы».

II.

Бесконечный дождь
сквозь этот воздух
где призраков – пруд пруди
а надежды нет ни одной

только время от времени мы.

И тяжёлый закат
на далёкой горе
и нелёгкий восход
на земле.

А колокол издаёт
музыкальный звук
и ревёт
крупный рогатый скот.

И ты говоришь:
«Посмотри,
как они все произносят нам время
слушай внимательно,
как оно нам звучит,
пока мы тут с тобой стоим.
Как оно нам зазвучит,
если мы, наконец, замолчим».

Когда ты сказала…

I.

Когда ты сказала
как слышишь ветра плакать
и ещё ты сказала
что ощущаешь моря умирать
и показала
как видишь чаек летать
а потом тихонечко так прошептала:
мол, свет окончен, пора уже ехать
и уезжать.
Тогда-то я и узнал, что время
и что оно должно означать.

Впрочем, кое-чего
и раньше мне доводилось знать
но вот так чтоб вот так вот время всосать –
это нет.

Чтобы так вот признать
что ничто не имеет умеренных точек конца
это нет, нет
нет
нет.
Что даже свет
проходит насквозь
а не до конца.

Слово не обладает телом
и потому
не лучше ничуть
чем ещё раз
встать и вдохнуть
чем ещё раз смело
и только в путь.

Так как время не обмануть.
Так как время не обогнуть.
Так как времени не подмахнуть.
Так как время не кормит
и не даёт уснуть
и само не может уснуть.

II.

И мы осмотрелись
по граду и миру.
И звёзды мерцали
над куполом
и под куполом.
И ты сказала: «Приплыли.
И стали туманом.
Из пыли приплыли в пыль».

И мне показалось
что если бы время.

Но всё ничего.
И звёзды мерцать
и бумаги гореть
и слова не молчать
и ветра реветь
и простить, и прощать

и время мерцать
и тихонько шептать:
«Только в путь
и пора уезжать
пора уезжать
пора уезжать
пора уезжать»

III.

Остаётся один только страх:
вернуться, куда уже, вроде бы, не обещал
хотя никто не тянул за язык обещать.

И ещё:
возвращаться, где, как казалось, нечего возвращать
возвращаться туда, где только и можно
безмолвствовать и молчать.

И ещё:
страх вернуться туда, откуда уже не захочешь сбежать.

Возьми только то молоко…

Возьми только то молоко
что осталось после котят
и туда залей его глубоко
где наши руки лежат
где наши глаза молчат

И земля, которую ты порой
называешь небом
воздухом
домом
пеной морской
приоткроет недра
чтоб пригубить нас вместе с тобой.

Заглубить в этот так называемый
внутренний свет
что лежит между радугой
и волной
что летит между мной и тобой
и землёй
прямиком в молодое и чистое «вспять»
где только колоколам звучать.

Мне не стоило их замечать.

Но они всё звучат и бьют
и друг друга найдут
и потом уже никогда не уйдут.
И не слышно того, что мы скажем
ни слова, ни плача, ни кашля.

Но как бы нам ни было страшно
внутренний свет – от него не сбежишь
колокола в крови очень сложно не замечать
просто быть в нем и быть
просто слушать их и молчать
пока он не перегорит
а они не отзвучат.

Взгляды грустно направлены в сторону дома…

Взгляды грустно направлены в сторону дома.
Звёзды грустно направлены в сторону дома.
Ступени грустно ведут в эту сторону дома.

А ночь идёт изнутри
и ложится бетоном
на игровые площадки
у дома
пустая внутри
как пусто всё, что может гореть и горит.

А свет, который идёт изнутри
изнутренний свет
громко звучит ей в ответ.

И я сжимаю ладонью правой руки
ладонь своей левой руки.
Но что с того?
Я просто так не закрою её
и не открою его –

тот свет, что помнит, что там у него внутри
тот свет, что в курсе, что творится у нас с тобой внутри
который оттуда, собственно, и идёт
или скорее стоит у двери
и ждёт.

И звук его полон веселья
и можно стоять и смотреть
как он наполняет ночь изнутри
её при этом не превращая в день
как после этого ночь горит
и море растёт изнутри
как радостно колокол твой звучит
как земля спокойно лежит
как тишина горит
как мы
бежим изнутри
света, который внутри
ночи, которой горит.

Что б тебя вштырило…

Что б тебя вштырило
что бы дало тебе жить
что бы дало тебе
дырку на неба на куполе
словом своим заткнуть
что бы дало тебе время
своё проглотить
что бы дало тебе тело
своё переплыть
что бы дало тебе рубль
а, может быть, даже два
переплавить в стихи и слова.

Что б тебя вставило
что бы тебе дало
тепло
вместо палева
топливо
вместо бухла
что бы тебя за собой унесло
чтобы ты понял: пора.

Что б тебя вштырило
что бы толкнуло
в спину с ноги
чтобы ты не сбивался с дороги
спокойно идти
что бы тебя очнуло
от этой зимы
что бы тебя не задохнуло
в летнем дыму
что б тебя бросило
небо чуток прополоть
сделать оттуда глоток
и вернуться домой.

Будто тебя и не было.

Что бы взяло и сделало
так, чтоб ты снова был.