Газель №250 (Я омылся в руинах, молился я, пьян…)

Из Хакима Саад-ад-Дина Низари Кухистани
(Вольный перевод с персидского)

Я омылся в руинах, молился я, пьян,
Видел пашню в долинах, всяк пашущий — пьян.

Пьян Адам, Ева пьяная, пьяные дети,
Пьян страдалец невинный, палач его — пьян.

Пьян привратник, Марьям, и душа, и монахи,
Мама с дочкой и сыном, и муж её пьян.

Пьян слуга и портьера, река и сказитель,
Банка, кубок, картины, лес пьян, ветер пьян.

Пьян младенец, преступник, янтарь пьян и ладан,
Шейхи и муэдзины — всяк пьян, каждый пьян.

Пьян и бубен, и дудка, и арфа, и лютня,
Пьян и толстый, и длинный, и средненький пьян.

Пьян и разум, и тело, и чувство, и воля,
Пьян и стыд, и гордыня, нрав пьян, гонор пьян.

Пьян гранат, и вода, и земля, и пространство,
Пьян и миг, и година, день пьян, вечер пьян.

Пьян внутри и снаружи, в мирском и священном,
Пьян и присно, и ныне, и в вечности пьян.

Пьян добряк Низари и его порицатель —
Пьян любовью старинной, ошибками пьян.

Газель №907 (От мирского свободен наш Труд ремесла…)

Из Хакима Саад-ад-Дина Низари Кухистани
(Вольный перевод с персидского)

От мирского свободен наш Труд ремесла,
От забот, коим не было прежде числа,

Похоть с алчностью нас не лишают свободы,
От добра мы свободны, свободны от зла.

Ты видал кипарис, распростёртый над садом?
Мы чужды, как и он, рабской доле осла.

Стар ли, млад — все мы в лодке по жизни кружились,
Но ни стар и ни млад не подаст нам весла.

Девять тайных Небес: эта тайна Творенья
Нам от тайн и творений свободу несла.

Не бери же с собой речи ада и рая:
Правда в том, что в нас вечно свобода росла.

Прежде, друг мой, от слов Низари ты зависел —
Ты свободен теперь: нас свобода спасла.

Матрац кроватный ловко оседлав…

Матрац кроватный ловко оседлав,

Он к потолку взлетает и белеет

И топотом коней промчались тени.

В прямоугольнике окна луна

Разрезана решеткой. На палас

Порезанные вены плачут тихо,

Стенанье стен разверзнутых — то выход,

Недопробитый лбом. Душа спаслась.

ПАЛЛИАТИВ (акростих)

Плащом накрыв свое больное тело
Аспидно-серое, ложусь в кровать.
Ложусь пожизненно, мне надоело.
Лбом стену не пробить. Не миновать
Иллюзии, что я кому то нужен.
Агония и бред мои друзья.
Театр одного актера. Хуже
Изнемогать от жалкого себя.
Врастаю в простыни навек всецело.
Окаменело
Тело
До предела…

Фавн и Тяночка

На берегу хрузалом
Закат и пустельга
покрой сусальным салом
скорей мои рога

11.12.21.

В ƶАле Пожирателя / особое мясо

Щщу/ерусь в тё()ёмную всматриваемость:
каплющих краснокрасным
тушш->тушш->тушшshh->
в всезвонье Крюков
виждятся неединицы –
движутся вереницы
всё ко Мне и ко Мне –
на карнавал Жвал
к Вонсзанью в Сырое
тысячеjjжальной пасти

у провала колонн уходящих
в тьмянопредвечность –
в головокруженье у поголовия –
новых и новых Агнцев
острое Освежевание производят
Кожесрезатели
осколками обсидиана

а в рубиновых ваннах,
питаемо корнешлангами
преподрастёт
поколенье Съедения –
слепая орава белой делящейся Плоти –

Пробовать Когтем

11.12.21

Венцеткание Сизигмунда Когтельдовского

Vотт: ƶеркальца на пяльцах на Моих.
Вот – бусинки на пальцах /\едяныхъ.. –
Невидимой, Кометной слюдяны…
Ко мне, Сыны!..

Ты – первый, Древний сын – Кандак Ятур.
В шеломах малаххитовых войдут
Оруженосицы Твои и палачи.
Молчи в-свечи.

Второй же – молодой Тюрюк Сваквеч.
В заалы белые мятелицами втечь
И воцариться у морозовых огней –
В-ЗимеᛡиᛡС-Ней.

И Вам – соплавиться адвентовой sлюдой,
Вощщиной аггельской, овчиной двY-Zлатой.
Покуда светят над уралочьей скирдой
куски камей
/~/
11.12.21

Откуда приходят Идеи?

Откуда приходят Идеи?
Из прошлого, может?
Из сна…?
Возможно, они только тени,
Того, что нам сделать пора…?
Неведомый Мир открывая,
Цвет новый вдали заблистал,
Лучами тропу озаряя,
Сквозь Время сияет Кристалл.

Кольцо

Цепь представлений — проекций кольцо,
В отражении каждом увидеть лицо,
Такое как есть — без прикрас и затей,
Признать: «Из моих оно сшито идей,»,
То есть только тени — искаженные формы,
Не менее тем: «от меня они родом»,
Лишь только познав каждую грань,
Сможешь понять, что есть Кристалл.

С 8 ноября по 7 декабря 2021

Светоносному

Кошмарное великолепие прихода
Двенадцать крыл, исполненных очей
Голографическим пожаром в мутных водах
Главу вздымает Изначальный Змей

Тебе не сыщется подобья во вселенных —
Тебя и вовсе мире этом нет
Весь мир – лишь яд, струящийся по венам
Всепроникающий, незримо-ясный свет.

Я вновь и вновь хочу в Тебя влюбляться
И снова низвергаться за Тобой во мглу
Бесчисленными глотками смеяться
Навстречу мимолётному Орлу…

И снова в бездну чёрного экстаза падать…
Чтобы затем, в той леденящей глубине
Ты снова осушил до дна всю мою память
Я – Нефть. Я – Смерть. Хочу гореть в Твоём огне.

_______________________

Примечания:

Наркотические образы и метафоры в этом стихотворении – это именно метафоры, художественное средство для выражения невыразимого. То есть, я тут не пропагандирую употребление, а сравниваю духовный опыт с психофармакологическим. Так же как суфии традиционно сравнивали растворение в Боге с алкогольным опьянением, с вином. Но в этих стихах речь идёт о несколько ином духовном опыте, поэтому и метафора подобрана соответствующая.

Образ ангела с двенадцатью крыльями, так же как образ Изначального Змея – это образы, ассоциирующиеся с Люцифером, Сатаной. Моя интерпретация данного персонажа довольно своеобразна, и несколько отличается от традиционной: для меня Сатана является персонификацией Тестовой Части Абсолюта, то есть качества, за счёт которого Абсолют пересекает рамки самого себя, выходит за собственные границы. Кроме того, в моей персональной мифологии, Люцифер и Христос не являются антагонистами, а напротив, ассоциируются друг с другом (отталкиваясь от каббалистической идеи о том, что Мессия и есть Змей). О своих теологических представлениях я писал, например, здесь: https://vk.com/@simon_the_magician-personalnyi-panteo..

Далее, в этом стихотворении упоминается Орёл. Это отсылка к Кастанеде, но не только. То есть, если смотреть через оптику нагвализма, Люцифер был первым существом, кто сумел обрести абсолютную свободу, то есть, Люцифер – это первый кто вошёл в третье внимание, и сгорел во внутреннем огне. Поэтому, он находится как бы вне этой вселенной, состоящей из эманаций Орла – но, он может влиять на события здесь, вызывая искажения пространства-времени и семантического пространства. Люцифер открыл дорогу в третье внимание, воспламенив собственные эманации, и все кто входит в эти врата, воспламеняются от его пламени. А если вспомнить, что Люцифер – это немного переделанный греческий Прометей, антагонизм с Орлом обрастает новыми ассоциациями. Ещё один важный текст о Сатане и его роли: https://vk.com/wall-177543536_1786

Ещё, нужно сказать немного о нефти. По моим представлениям, нефть являет собой систему конденсированного опыта всех органических существ, которые когда-либо умерли и стали нефтью. То есть, после смерти наши тонкие тела спрессовываются огромным давлением и превращаются в астральную нефть, содержащую в себе заархивированную память Биосферы. Нефть — это хранилище биосферной памяти, а когда она сгорает, память распаковывается. Более подробно о Нефти я пишу здесь: https://vk.com/@simon_the_magician-o-strukture-nekrom.. Собственно, здесь я, получается, говорю от лица некоего массива данных в коллективном бессознательном, сознание которого стремится к переходу в третье внимание, то есть, к соединению с Изначальным Змеем.

Тёмная ночь души

Когда тебя до конца прополощет,

До дрожи, до боли, что бы не в силах терпеть,

В пустоте, в темноте, пробираясь на ощупь,

Дух свободы тоже хочет летать, в заперти,

 

Когда тебя до конца, наизнанку, наружу,

Вылетит будто бы птица – душа,

Мотылёк через клетку, однажды на волю,

Вырвется через иллюзию сна,

 

Когда тебя до конца, до молекул, до квантов,

До самого дна, опустившись, услышишь «Привет»,

Когда всё что видел ты вспомнишь однажды,

Всю эту боль ты не сможешь стерпеть,

 

Когда тебя до последнего вдоха…

будет трясти, лихорадить, знобить,

Вспомнишь тогда может о Боге, ,

хотя даже он не сможет спасти

 

Просто вдохнёшь, достигнув Истока,

Парус души на ветре подняв,

Так поднимаясь к самой основе,

Той нерушимой, что не достать.

Тебе! (Джай дєви)

Ты в каждой, что сокрыта Красотой,

Ты в каждой, кто так манит Счастьем,

В глазах наполненных Любовью и Добром,

Ты Светишь будто Звёзды, безучастно!

 

Ты в каждом том, кого пленит закат,

Кто замирает бездыханно глядя в бездну,

Ты в каждом, кто хранит в себе экстаз,

Кто ветром дышит, на грани, без надежды,

 

Ты в каждом вдохе, что наполнен чистотой,

Ты в каждой капельке росы, утром, на рассвете,

Ты в той улыбке, что убьёт без выстрелов и слов,

Ты смех беспечный, ты то что знают дети,

 

Ты в каждой той, что знает Глубину,

Свою бездонность словно бездну созерцая,

Ты в каждом том, кто осознал себя,

Себя же забывая в бездну проникая,

 

Ты в каждом кто смеётся над собой,

Ты в каждой кто танцует без одежды,

Твоя любовь, нежность, твой покой,

И умирающим способен подарить надежды,

 

Ты запредельна, в тишине зеркал,

И я не знаю слов, что бы сказать ещё,

И каждое то слово, что о тебе писал,

Писала ты сама, играя так, сама себе!

Пламя Любви

Это пламя любви, разжигает огонь,

Что сплетает странными нитями силы,

И события что ты видишь вокруг,

Их давно уже сила – определила,

Это пламя любви, внутри прямо в сердце,

Что сплетает все судьбы, как паутину,

Нити Мойры плетут, иль Макошь я не знаю,

Ведь никто в этом мире, не видит полной картины,

Это пламя любви, сжигает до тла,

Ведь сгореть до конца, лучше чем гнить,

Умереть за идею – вот это игра,

Бросить жребей, и не победить,

Революции, войны, интриги, и зло,

Это просто пустяк, забудь обо всём,

Это пламя любви, вечный пожар,

Ты сгоришь до конца, и закончится сон,

В этом танце огня, забывая себя,

Растворяется мир, словно пепельный сон,

И сгоришь в этом пламени, сгоришь до конца,

Станешь очень простой, очень влюблён,

Упиваясь нектаром, мёдом блаженства,

Забывая себя – находишь пути,

Что внутри есть во всех, и ведут к совершенству,

Только люди зачем-то забыли ключи,

И откроются двери, створки блаженства,

Радость вспыхнет звездой, в безбрежной ночи,

Совершенно Пустой, в совершенной естественности,

И то пламя любви, трепещет в груди.

Гимн Кали

Я презираю недостатки, несовершенства все в себе

И пусть они горят так сладко, в безумие, огне любви

Я презираю в поднебесной, всех тех льстецов что врут тебе

Ты не красива! Ты прекрасна…подобна звёздной пустоте

Как они могут так напрасно, как им позволила ты врать

Так восхволяют лик ужасно, убей ты их, и время вспять

Ты не красива! Ты Блаженство! И ты безумие любви!

Ты есть Творец, и это тайна…Не для меня, ведь знаешь ты!

Мужские Боги словно куклы, ты надеваешь их костюм

И просто так играешь словно, потом сжигает их костёр

Ты Вечность, Ужас, Беспредельность…

Что я могу ещё сказать!? Ты порождаешь и стираешь

Потом опять…опять…опять…

Когда смотрю я твои лики, ты не пугаешь больше Дух

Я наслаждаюсь этим чудом…и напеваю Мантры вслух

Ты забери те все надежды, на лучший мир, на счастье, свет

И может я умру невеждой…А может вовсе меня нет!?

Но я Любовь, я точно знаю, но не такая как они…

Я Пламяня Ненависти – Майя…И для меня они чужды

Они такие же лишь капли…но строят из себя Богов…

Пускай горят, пускай страдают, пускай найдут внутри покой

Спасибо Мама за те ночи, когда хотел я умереть…

Прекрасней небыло моментов, я улыбаюсь, хочу петь!

Череп и цветок

Это чёрный цветок, моей мёртвой души,

И роса опадает, как влага меж ножек,

Тут дыши не дыши, всё равно закричишь,

Не от ужаса, то от невыносимости нежности боли,

Этот пепел любви, сквозь реторту в раствор,

И по вене пускать, то что нет во вселенной,

Млечный путь, а я маковым опьянён,

А амрита твоя так и льётся по ножечкам будто по стенам,

Раз вкусил и упал, опалённый Икар,

Но достать он хотел вовсе не солнце,

Я внезапно проник, не в тебя будто сквозь,

Я до сердце достал, и моё теперь реже смеётся,

Омертвели слова, костенелый язык, я на пол пути к какой-то там высшей блять Мокше,

Только знаешь и ты, знают будто бы все,

Поцелуи твои лишь одна панацея, объятия — воздух.

И что руки в крови, кровоточет душа,

Что вопросы твои будто лезвия иглы, так садистки и вычурно, и не спеша,

И пустяк что один, уже даже не вечность,

Забывать стал вкус губ, и те взгляды на сквозь,

О прости же меня, моя бесконечно,

Я ведь хладное пламя, я соль, я огненный дождь

Но не вижу тебя, и совсем не дышу,

То одиннадцатый круг, не девятый, по Данте,

И мне цербер подскажет как другу судьбу,

Что могла быть иной, только мечены карты,

И утри слёзы тем, кто не знает покой,

Сердце бездны подарок для самых безумных.

У меня же два сердца и да я такой,

Чёрным солнцем обвенченный в небыли судьбах,

И печать на челе, лишь пустяк, понимаешь,

Без тебя я лишь прах, а с тобой и не быть,

Эти змеи целуясь и в кольца свиваясь,

Нам откроют все тайны, мира иных.

Лалите

Моё вино — её глаза, её улыбка — слепит солнцем,

Вселенную увидел в ней, себя обрёл опять ребёнком,

Испепелённый Купидон, из пепла будто феникс снова,

Убицей праведник вдруг стал, который убил Амура,

Так странно дико, это вдруг, себя найти, и потеряться,

И осознав что этот сон, так странно, вновь внутри остаться,

И эти нежные замки, того святого храма-грааля,

Сияет роза на кресте, и плющ обвил худое тело,

Сияют очи у ночи, и язык вытащен наружу,

Танцуй, в безумие любви, лишь так ты обретёшь свободы,

Абстрактный ветер — падших снов, не может разорвать обьятья,

Тем кто обвенчен изначально, не страшен яд мирских проклятий,

Себя найти, среди зеркал, и ярко вспыхнуть, Чёрным Солнцем,

И части сплавяться опять, и разлетятся, постоянством,

Сияет золото для тех, кому не важны власть и сила,

Кому что праздник что могила, кто осушил ручей мечты,

И каждой каплей упиваясь, цветёт на древе жизни плод,

Путём идём, и улетаем, и опадаем вниз дождём.

Морфиновая лирика

Такая тема что меня не прёт,

Я в 30 лет отъехал, даже засох пейот,

Завидую лишь тем, кто может и не пьёт,

И я бы так бы мог, но ваш Реал Сосёт,

 

Нет не Реал Мадрид, они то чемпион,

Но я ушёл в зенит, похожий на пион,

Я вовсе не шпион, я просто камикадзе,

Мой мир полон любви, но он для вас заказан,

 

Заказан как мой выстрел, что ждёт меня я знаю,

И он спасёт наверно, как героин спасает,

Да вот такой я веры, Зиг Хайль, Санта Муэрте,

Мне не поможет доктор, и я пойду за «перцем»

 

Нет героин не лечит, мой лучший друг и доктор,

Я сверхнеобеспечен, морально обесточен,

Я лишь шифрую смыслы, что кроют круче кокса,

Я сверхуполномочен, на меры наказаний,

И пусть моё проклятье блаженством вспыхнет,

Тайной!

Агхора

Миллион недоделанных дел,

Миллиард недописанных строк,

Пару тысяч не пущенных стрел,

Подождёт пока выстрел в висок,

 

Где-то сотни забытых надежды,

И мечты что не будут никак,

Озарять будто молнией жизнь,

Освещать путь любви просто так,

 

Нищета самый страшный порок,

Ведь не зря же бедность беда,

Преврати же её в лепесток,

И пусти по ветрам в облака,

 

Эта падшая страсть лишь огонь,

Это сердце не знает покой,

Лишь сгорев до конца, мотылёк,

Вдруг воскреснет самим же собой,

 

Окунясь в безумие дня,

Что страшней самой чёрной ночи,

Мы нашли там ключи в небеса,

Но они оказались внутри,

 

Чем пытаться бога постичь,

Лучше падать по глубже в ады,

Мы и там продолжаем любить,

Словно феникс сгорая до тла.

 

©Alim Bah (2018)

Шиноби

Меня не возьмёт сталь,

Падшим дорога — смерть,

Лучше давай утекай,

Либо взорвись как смерч,

 

Меня не возьмёт огонь,

Я ведь сгорел до тла,

Пьяные реки — соль,

Вечность ведь мне сестра,

 

Меня не возьмёт яд,

Попробуй убей смерть,

Или изподтишка,

Попробуй испробуй плеть.

 

Меня не возьмёт любовь,

Я с ней теперь един,

То что ты знаешь — ложь,

Кто одинок не один,

 

Меня не возьмёт лесть,

Обида не точит взгляд,

Лучше возьми плеть,

И приготовь яд,

 

В смеси смешай любовь,

С бешенством и тоской,

Искренности добавь,

И обретешь покой…

 

©Alim (2015)

Назад Предыдущие записи Вперёд Следующие записи