Изнутри

Изнутри утри утробы мякоть.
Прекрати глухие Её стоны
Десницей Бога
закрой уста её.
Не плачь над трепещущим оком сына Ее,
но внимай глубокому дыханию боли
о минувшем счастье.
Расширь душе место в сердце.
Пой!
…мёртвой осени небосвод…
И танцуй на солнце в ночном фимиаме —
и ты усвоишь Мой урок
у ног павших святых
и у ног живых.
Пой!
Напрасно внимаешь ты звукам лукавым в уме твоем.
Гро́зы?
В душе моей нет грозы́.
Сыны мёртвых излили
глухие проклятия богам своим.
И в эти минуты
каждый в [censored],
как некогда предателей Огня.
Ищущим же Его даровано детство…
…будто бы дети Его и вправду рождены.
Горе вам! отступники невинные.
Горе вам, чумные на Пути отверженных!
Кто вам сказал, что я — Тот, Кто постиг?
Пусть же постигнет
тот, кто в раю
отыщет мой Лик?
Кто из рая, тот отречется от меня, —
того уже не настигнет Рай…
О, эта извечная история!
Ветхий корабль приветствуют светила.
В юности нет нужды.
Разве не пора ль
идти
впереди?
Я иду.
Меня душа ожидает.
Встречает под свечой.
Пусть надо мною
зависли мрачные очертания северного сияния.
Ведь мои звёзды тоже зависли
в небе…
Там и я
посреди
них.

Четыре

Пишу,

высекаю

небесных Отцов четыре.

Троих все знают,

четвёртый — распят на лире.

Лиричит, чуждый,

сонетами рай устлавши.

Он ранит душу,

из них — самый настоящий.

Кто здесь?!

«Кто здесь?!»

Обернулся.

За моим столом

пером,

словно лезвием —

знаменем битвы

я старый перетряхиваю

словесный лом —

гектары,

километры,

литры.

И львиным рыком

мои письмена

рвут в клочья воздух.

Рифмованный выбежал.

Шептал исчезавшие те имена.

Шептал

и сорвался на крик, —

не выдержал.

И страх сновал по столу,

а ноги —

не ноги уже

и не плети даже.

Роняю —

писателишка убогий —

имён и фамилий

тугую поклажу.

Рассыпались,

выбежали

на попранье народам.

И силился изменить всё,

пока не поздно.

Был долог мой путь по ручьям и бродам,

по яслям,

по рвам

и по птичьим гнёздам.

На миг срисовавшишь

в другую картину,

в которой я —

не фантаст,

а философ —

взял в руки перо

и задумал длинный,

как та из пословицы

с длинным носом.

До точки

…я не писал плохих стихов

давно

и вовсе никаких

ни строчки

но вот

однажды

потекло

по серым будням все

до точки

.

я все искал покой

своей душе,

по жизни беспокойной,

но мне

пора найти уже

один мотив

простой и стройный

 

он поведёт

рукой

схватившись за руку мою

меня таинственной рекой

бурлящей недрами глубин,

а я по-прежнему стою

и я по-прежнему

один…

 

не стоит мне писать

стихов

плохих, хороших, разных,

не получу за то цветов

таких как я

беспечных, праздных

 

пусть этот праздник

здесь

в душе

живёт, как хочет он, —

капризно, громко

и пусть он вскорости

пройдёт

останусь я

забыт и скомкан

 

и напоследок,

схоронясь,

уйду я поступью могильной

и чем скорее втопчут в грязь

мой прах,

тем раньше я

на крыльях

вознесусь

туда

где нет уже ни боли,

ни тоски

где позабудут навсегда

меня,

быстрей сотрут с доски

моей гордыни имя

 

и память

обо всем,

что здесь со мною было

в былое,

в вечность унесёт

пусть сердца стонет

жила…

 

лишь мысль

нам явится одна

прекрасная как небо

сиянием чистого огня

теплом

родного хлеба:

да будет жизнь…

да будет жизнь!!!

ведь Я тебя прощаю

ты умирать

не торопись

ты не умрёшь,

Я это

знаю…

 

30.04.2016

Сухой загон

Мы можем позволить себе все что угодно, ибо такова Воля наша — таков Ее суровый закон.

***

Загон для скота.

Хмурый приход.

Ода Тому, Кто был, есть и грядет.

Трубы горят.

Вонзи в меня свой острый клинок.

Клитор вибрирует у Тебя между строк.

 

Читай меня как раскрытую книгу.

Я весь исписан до крови.

Вино новое источающий, Я — внутри.

Приоткрой…

И читай!

Причастись моей частотой.

Стань соучастником исступления.

И волною одной

Стань!

В этом нет преступления.

В этой крови не выкуп безумному богу,

в ней — хинин для больного

высокотемпературного бреда.

 

Срань… господня!

Сказка для говноедов.

Катарсис — для Волею опущенных.

Единый пришел и поимел всех и каждого.

Он познал.

Познаешь ли ты Его?

 

Впусти Гнозис во внутренность твою.

Ибо так Пронойа приняла Его в лоно Свое.

Мысль приняла Знание.

И понесла от Изначального.

В муках разрешилась

от бремени Слова, сказанного с Мудростью.

 

Она — София — Его спутница.

Распутная.

Распухшая.

Она…

…в сухом остатке…

А мы — Её придатки.

Яички…

Открой личико.

 

Я — твой Чикатило.

Интеллигент в очках.

Педагог со стажем.

Твое «очко» –

в моих нежных руках.

Не бойся, мы вход в бездну смажем.

 

Жеманный иду к тебе.

Бормочу как иностранец.

Слово сладко на моих устах.

На твоих –

Его семени глянец.

Оно жгучее переливается красками.

В нем весь твой смысл, как блудница затасканный.

 

Сказ окончен.

Помянем кончину века

кубком Иного совсем вина.

Сухого как губы распятого

человека.

Продолжение Гомера~¿

Встала из сумрака розовоперстая Эос,

Шесть осенила отметин на розокварцевых Сотах:

Нежно-огнивыми Сф(и/е)рами стали их интерфейсы –

Суть Планидарием, континуальным Востоку.

10.05.20

Фермата

Как сладок сон.

Поставь на нём фермату

и будешь ты

безвременьем пленён.

Проснешься, —

станешь вновь солдатом

больших свершений,

воин

и времён.

Как сладок сон.

Нет счастья,

нет сражений,

лишь только память

повторяет путь:

путь, пройденный без пауз,

без сомнений,

ты сможешь сотни раз пройти рискнуть.

Рассказ монастырского сироты

Старец в огнь засмотрелся –

Огнь червел во сне золой. –

и хорьковый бѣсъ пригрелся

у печурки золотой.

 

Были малые – да знали

жзло-людское естество:

за рогатинки поймали

да ошкурили его.

 

А когда-года подстались

в муттэрланде – лебеды(м). –

на полу сыром питались

этим салом золотым.

 

И по сей поры припомню

Оскорняченный тот глаз:

Бес А(м)барный, бес Церковный –

Монастырски жизни Спас.

 

06.07.20

Ритуал Фаэтона

Тело Пророка – из солнечных дыр

и невидимых трубок –

подключается к Божеству.

 

..Ангел-орга́ном выросшим из стены

излучается Горний Бах..

 

..тело-Абсорбер

Наполнит Soᛚar’ом

трепещащих тысячи

духо-канальцев

питающих Гайю

………………………………………

Ангел-Гелиофагус

Его направляет

в межзвездных пространствах –

откуда не возвращаются..

 

11.07.20.

Саша цалуется с Чёрным Козлом

Саша цалуется с Чёрным Козлом.

Парнокопытно, Глухо

Сзади на фоне молчит бурелом –

Язвит зелёное Ухо.

Замковы топи Лесного Царя –

их Геометр неслучайный

замшевой тьной оведёт, онуля

Сашино Обручание.

14.07.20.

Сверхплотность

supermaᛋᛋiVeblackH()Le

гадрозавров базальтовы яд=ры

Мы скатаем Ядро –

Приумножим Число Ave-к-Аду

 

Нэ-о-рганика-Ты,

Кольцевые justминные струпья.

..но скатола цветы

И мускатные желтые труппы.

 

Мы скатаем Ядро –

Отпечатками лапп ультра{}сдавим,

На комете «Микроб»

Мы опустим его в Морозданье.

 

03/08/20

Свечи

Голубой парафин Иногда:

I.Растирается в порошок

II.Растворяется в воздуххе тёпловом

III.Каплет на потолок

теневой

где волков силуэты

из детского сна 92 года

до сих пор не отлипли

 

и sleepки от свеч голубых

омывает бессонный дых

по грибы

охоч до лиственных вигилий,

пойди, солярный мой вергилий…

 

За ним — — иду – сквозь Тродный зал

и трав сырой Гигабайтерий.

Миклоны соплые в углах

и клиньях солнечных – воспели

 

Обсидиана скол-резец,

что отделяет плоть от плотти, –

и Плоти новый цикл есть –

что демиурговый работник..

 

На data-изморози схна

отыщут ваши имена..

 

04.07.20.

Отходная Одалиске

Остывайте баррочно, извилины мозга..

Даже плети аксонов овиснут маркизно,

стрекально-нехищно.

Усни, Одалиска,

коснись обелиска. –

Ты стала бластомой на сне Василиска.

Ты устала.

Извёрнуты сферы надзвзорных хрузалов

Дворца-Демиурны – ларца реголита,

где зори мороза и морга.

Разомкнут эроглиф

в двуострую шпильку металла

и лунного света

на длинном паласе.

Хоралок кораллы

ветвят криолетты,

подлёдно в остуду глубин

омолкну́т миллионо-миньöнами лье —

без ответа..

 

20/08/20

Октябрь

О, Калинное пламя –

Октябрь –

бело-розово-красное,

ягодок кровный Розарий

в коготках аггелов.

Ферментация в Жёлтом.

Опрозрачневый дым

над стеклянным разносишь простором –

и – мои ли следы –

заметаешь хвостом мантикоры?

10.10.20.

Подземелье

Путешествуя сквозь пласты

серых пород без конца,

складки магм,

Горную Память –

вниманием серого шума,

длящимся взглядом,

наблюдая интрузии

и распусканья эрцблюмэ,

ёжащийся аметист

приняв во вниманье

околицей ауры –

путешествие-без-вагонетки

прервёшь у обрыва-к-Ядру

под хихиканья Цвергов

цвета Ad Aurum

 

15.09.20

Вперёд Следующие записи