Вредные советы новичкам

Если вы пришли на форум,

Где все маги заседают

Разных видов и оттенков, —

Не советую молчать.

Вы представьте, шанс огромный

Вам судьба предоставляет —

Сразу стольким компетентным

Практикам вопрос задать!

 

Быстро фото загружайте,

Имена к ним допишите

Всех знакомых и любимых

Жён, мужей, детей, зверей.

И ответы ожидайте.

Пусть посмотрят, — им скажите —

Есть ли приворот на милом,

Как бы замуж поскорей,

 

Как любовницу отвадить,

Есть ли шансы в отношеньях,

Как почистились вы сами,

Почему вам карты врут,

Как бы бизнес ваш наладить,

И ещё бы вам решенье

О защите подсказали —

Вдруг да порчу наведут?

 

Если маг, смотревший фото,

Вам опишет ваши чакры, —

Что и где на них пробито,

И энергии застой,

Это значит, что всего-то

Надо блоки устранять вам.

Ну, а трансом ли, молитвой —

Это уж вопрос второй.

 

*

Если вы в разделе «Порчи»

Рассказали про обряды,

Те, что сами прочитали

В книге мага одного,

И про то, что тёмной ночью

У кладбищенской ограды

Вы чего-то колдовали, —

Не поверят всё равно.

 

Объяснят: не с той калитки

На погост вы заходили,

Что обряд-то был не верен

И что откуп был не тот.

Вы б теорию учили,

Раз работу завалили!

Форум весь уже уверен,

Что вы тролль, а может, бот.

 

*

Если вы, вконец расстроясь,

Побежите к белым магам,

Думая: они-то точно

Вас не станут поучать, —

То вас быстро успокоят

Тем, что это — ваша Карма,

Отработать надо срочно,

Чтоб духовней сразу стать.

 

И про Путь ваш в Мирозданье

Каждый объяснить захочет,

Как очиститься от грязи

Негатива своего.

Крайне важно это знанье.

Только вот вы в этом очень

Содержательном рассказе

Не поймёте ничего.

 

*

Если вы уже в астрале,

И там сущей повстречали,

Тех, что на лицо ужасны,

Зато добрые внутри,

Значит, опытными стали.

Если, правда, вы в начале

С этой магией опасной

Глюки не приобрели.

 

*

Если вы всерьёз влюбились,

А ваш суженый в объятья

Всё никак не прибегает, —

Надо сделать приворот.

В Интернете потрудились

Маги изложить заклятья,

«Гугл» всё на свете знает

И обряд для вас найдёт!

 

Самый лучший способ в мире —

Белый приворот, конечно.

Фотографию найдите

(Во ВКонтакте на страничке).

И в своей родной квартире

Заговор прочтите вечный,

В доме свечи все сожгите,

Зажигалки все и спички.

 

Если после ритуала

Милый не бежит с цветами —

Это значит — плохо дело,

Явно порча у него.

Видно, ведьма колдовала.

Тут не справитесь вы сами.

В Интернет идите смело —

Снятий порчи там полно!

 

*

Если вы решили к магу

Обратиться — пусть поможет

Заработать на брильянты,

Конкурентов отогнать,

Не забудьте — помогать вам

Бескорыстно практик должен.

Богом данные таланты

Нечего распродавать!

 

Если практик скучно будет

Говорить, что порчи нету,

Сглаза тоже. Всё нормально, —

Это явный шарлатан.

Настоящий маг на людях

Негатива все приметы

Распознает моментально.

Вот к такому надо вам!

 

*

Если кто-то жить мешает,

И враги вас одолели,

Если вы решили — надо

Срочно порчу навести,

Значит, знаний вам хватает,

Ведь аж целых две недели

Вы на сайте чёрных магов

Обсуждали всё с людьми.

 

Вот как делается порча:

Вы по кладбищу пройдитесь;

Где следы оставил кто-то —

Там активная могила.

Ритуал ведётся ночью.

Если темноты боитесь,

То и днём сойдёт работа.

Главное — что с вами Сила!

 

Дальше сделать будет нужно

Всё, что сказано на сайте:

Закопать в могилу фото,

Сверху ещё вольт добавить,

Кинуть волосы снаружи.

После — заговор читайте.

И в конце своей работы

Надо откуп вам оставить —

 

Кинуть где-то горсть копеек.

Чтобы с бесом подружиться.

По дороге — оглянитесь,

Полюбуйтесь на работу!

Если кто-то вдруг посмеет

В вас как в маге усомниться, —

Им про порчу похвалитесь

И про ваш огромный опыт!

Акростихи

*

Резкость в мышлении, фразах и пластике.

Армагеддоном давно пахнет в воздухе.

Слепыми котятами бродят лунатики:

Кривые тропинки ведут к невозможности.

Осень раскрыла могилы объятьями —

Ловчие сети плетёт с осторожностью.

*

Бархат полынный по венам тычет,

Рваною цепью колышется страх —

Едкою щёлочью, ржавым мечом,

Дымом и копотью в пьяных глазах.

*

Зеркало — вдребезги, залы в дыму,

Осень кусает за бок луну,

Вой созывает нас всех на войну.

*

Первые нотки безумия,

Атомы чуждой материи,

Нервная ткань новолуния,

До стука в висках — неуверенность.

Очень любил одурманивать,

Разум глуша, как эфир,

Узников собственной памяти

Медленно тлеющий мир.

У него твой голос, твой взгляд и твоя тоска…

У него твой голос, твой взгляд и твоя тоска,

Он, как в зеркало, смотрит в твоё лицо.

Он охотник и знает, что цель близка,

Он поймал три тысячи беглецов.

 

Ты, конечно, считаешь, что ты иной,

Не добыча, совсем не такой, как все.

Не пойдёшь ты мёртвым грузом на дно,

Ведь ему не поймать тебя, не суметь.

 

У него нет сомнений совсем в другом:

Мир так тесен, что никуда не уйти,

И три бледные норны доткут полотно,

Для тебя подготовят гладкий гранит.

 

Вас рассудит время, рассудит ночь,

Когда тени выйдут плясать кадриль,

Создадут круговерть, и ты не поймёшь,

То лилии пахнут или белая гниль,

 

То ли в дверь стучат, то ли сердца стук

Заглушает шорохи за спиной,

И ночные страхи сомкнут свой круг,

Часовая стрелка блеснёт клинком,

 

И сухая ветвь затрещит, как кость:

Где-то рядом, где-то тише воды

За тобой идёт он — твой палач и гость —

Доппельгангер ступает в твои следы.

Будет день, когда ты почувствуешь страх…

Будет день, когда ты почувствуешь страх,

Ты услышишь шаги на пустующих лестницах,

Всё закружится, вспыхнет, сгорит на глазах,

Всё, как ты и хотела, однажды изменится.

 

Ты поймёшь, что такое «не ладится день»,

И сколько скелетов за хрупкими дверками,

Когда ты, проснувшись, не найдёшь свою тень

И кого-то чужого увидишь в зеркале.

 

Он будет звонким, как плеть, и гибким, как ртуть,

Он посмотрит насквозь нагловато-томно,

Ты однажды почувствуешь липкую жуть —

Бездонный тягучий болотистый омут.

 

И твоё отраженье, для слов не жалея яда,

Ухмыльнётся и объяснит тебе, что и как:

Что ты — просто отзвук оконченного парада,

Не разжатый на мёртвой руке кулак.

 

Ты начнёшь не на шутку бояться людей —

Милых, улыбчивых, тех, кто тебя не бросит,

Ты ведь знаешь, что ты — лишь плохой лицедей,

Скрытая в ветках винтовка Мосина.

 

Ты найдёшь такого же — будто бы — беглеца,

Но второе дно будет в эхе каждого слова,

И улыбка внезапно сползёт с лица,

Когда ты теплоты в нём увидишь сполох.

 

И сырую землю ты вспомнишь в его объятьях,

И забота в словах прозвучит как удар под дых.

Отшатнувшись, ты, как саван, подхватишь платье —

Пустота, обмануть пытавшаяся живых.

Вот вроде бы любишь людей…

Вот вроде бы любишь людей,

Вот вроде бы кровь не лёд,

Да что-то разлилось в ней

Такое, что лезет в рот

Словами совсем чужими,

Что в голове не жили.

 

Такое, давно знакомое,

Расправилось за грудиной.

Оно поднимает голову,

Оно распрямляет спину,

Становится слишком поздно.

Оно набирает воздух

И льётся по венам в руки,

Электризуя пальцы.

Сегодня оно не в духе:

Устало в тенях скитаться

И дышит — как будто душит.

Оно хочет жить снаружи.

 

Оно хочет драмы, муки,

Кричать так, что больно связкам,

Сегодня оно не в духе —

Оно хочет бить и драться.

Накатывает волною, захватывает стихией,

И сопротивляться опять не хватает сил.

 

Об этом ты врёшь себе, об этом ты врёшь другим.

Так сложно порой признаться, что это всегда любил.

Вся правда, что не в силах ты принять…

Вся правда, что не в силах ты принять,

Не ждёт — разламывая ребра и грудину,

Как сталь клинка, вонзившегося в спину,

Врезается в структуру бытия.

 

И ты лежишь, убит иль оглушён,

И ты копаешь для себя могилу,

Стекает по рукам чужая тебе сила,

И твой привычный мир дотла сожжён.

 

Ты чувствуешь, насколько был неправ,

И смотришь в звёздный холод, не мигая, —

Там нет Петра и нет ключей от рая,

И не была никем предрешена судьба.

 

И если вдруг останешься лежать,

То во Вселенной ничего не дрогнет,

И анемоны вдруг не вырастут из крови —

Там, наверху, тобой ничуть не дорожат.

 

И если вдруг получится подняться,

Кем будешь ты — несущим вечный свет

Или слепцом, несущим только бред,

Иль призраком, что обречён скитаться?

Ответ всегда в тебе. Ответа нет.

Вспышка ярчайшей тьмы…

Вспышка ярчайшей тьмы,

Шаг за пределы зла,

Шаг за пределы благ.

Весь мир для тебя — стрела,

Пущенная во мрак

Огненной белизны.

Мистический вечер

Основано на реальных событиях

 

Вечер. Тучи плотнее сгущаются, не оставляя места ясному небу. За окном двухэтажного особняка моросит дождь. Завывает ветер, точно эхо, взывающее о помощи. Пятница тринадцатое. Сегодня день истины, даже некоего пророчества. Всё это потому, что в скором времени соберутся все родные и друзья на праздник — мой день рождения. По счастливому случаю, я родился именно в пятницу тринадцатого (счастливому оттого, что в этот день мне всегда улыбается удача). Наверное, потому подавляющее большинство людей отзывается обо мне как о баловне судьбы. Я не обращаю на них внимания, так как знаю, что слова их — чистой воды лесть.

Для начала я хотел рассказать кое-что о себе, чтобы вы имели обо мне более полное представление. Меня назвали Эдуардом в честь прадеда. Он имел титул графа и состоял в высшем обществе, элите, куда принимали отнюдь не многих. На данный момент мне 22, а родился я 13 ноября 1987 года в Санкт-Петербурге. Я флегматик с примесью холерика. Достаточно сложный характер унаследовал я от того же самого прадеда, как, в принципе, и всё, что я имею сейчас — ведь он во мне души не чаял. Среднего роста стройный брюнет с синими глазами, излучающий уверенность в себе и в своих силах. В общем, классическая красота и элегантность — мои неотъемлемые достоинства. Сильно углубляться в мою жизнь не имеет смысла, поэтому остановлю ваше внимание на повести, которую хочу рассказать всем, кто имеет желание прочесть её.

В этот счастливый для меня день выдалась на крайность пасмурная погода, как по мановению волшебной палочки, — я с детства привык к дождю, и он стал для меня отличным успокоением. Лучшего времени для празднества, чем поздний вечер, я представить себе не мог, так как и дождь, и атмосфера навевают мрачные мысли и приятную меланхолию. Программу я даже не обдумывал, так как люблю действовать спонтанно и по обстоятельствам. Единственное «но» — я немного поработал над аранжировкой поместья, чтобы привести его в подобающий празднично-мрачный вид. Сначала я подумал, что родные и близкие мне люди будут против этого, но позднее обнаружилось, что они настроены на одну волну со мной, особенно мои маленькие племянники. Это вселило в меня уверенность, и я не усомнился в успехе мероприятия. Подарки были бы излишними, так как лучший для меня подарок — их присутствие и удавшийся праздник, но родственники настояли на своём. Скажу так: всё было приготовлено замечательно. Это даже больше того, на что я рассчитывал и предполагал вначале.

Примерно через полчаса приехали приглашённые на праздник: в общем составе нас было человек двадцать пять. Из этой компании я знал всех, как вдруг я заметил женщину, идущую рядом с родителями. Странно, но я никогда до этого момента её не видел! Она была одета эксцентрично для петербургской женщины, к тому же излучала загадочность. Меня этот факт насторожил, но я решил притвориться бесстрастным. Как они и обещали, пришли не с пустыми руками — у каждого из них был припасён подарок для меня как для виновника торжества. Я поблагодарил их, а затем повёл в столовую: это было началом программы, за которым не следовало ничего.

Все сели за стол, на котором, согласно этикету сервировки праздничного стола, всё было организовано наилучшим образом. Я основательно подсуетился для того, чтобы всё прошло идеально и гладко. Для загадочной женщины поставили незапланированные приборы.

За столом велась непосредственно праздничная беседа, но сам вид столовой заставил сотрапезников перейти на более меланхолическую тему: воспоминание о минувших днях. Слуги предварительно отвели детей в малую столовую, чтобы они не скучали, слушая неинтересную для них беседу. Странно, но женщина за время ностальгической беседы не произнесла ни слова, тем самым будя во мне любопытство.

Когда застолье стало подходить к концу, я начал думать, чем бы развлечь гостей. Но на ум не приходило ничего лучше танцев под музыку. Вдруг мелькнула молния, и она меня словно озарила: появилась заманчивая идея. Пятница тринадцатое, пасмурная погода, тёмные стены особняка… Всё это навевает мысль об одном: сесть в мрачной тёмной комнате и рассказывать страшные истории. Мысль довольно банальна, но в то же время занимательна. Обрадованный такой мыслью, я наметил одну подходящую комнату с камином посередине, в которой можно реализовать мой простой план. Приказал слугам привести племянников к нам. Подождали их, затем я попросил гостей следовать за мной.

Мы прошли два больших холла и лестницу, ведущую на второй этаж, прежде чем оказаться в задуманном мною месте. Комната была не слишком велика, но и не слишком мала, словом, среднестатистическая. Посередине был встроен камин, в котором уже пылал огонь. Мебель выполнена в стиле барокко, кресла и софа обиты бордовым бархатом. Всё было в приглушенных, тёмных тонах. Помещение практически не было освещено. Только озорные огоньки в камине и свечи в канделябрах давали редкий источник света. Иногда им приходила на помощь молния, разделяющая небо на две половины. Она как бы дополняла картину и словно настраивала нас на нужный лад.

Удобно расположившись в комнате, первым молчание нарушил одиннадцатилетний Серёжа:

— Дядя Эдик, что мы будем делать?

— А ты попробуй угадать! — подтрунил я над Серёжей. Увидев его вопросительный взгляд, я решил разгорячить его воображение. — Неужели нет никаких предположений?

— Что-то связанное с привидениями? — подключилась Лина.

— Уже ближе, — подбодрил я. — Ну… пятница тринадцатое вам говорит о чём-нибудь? — решил я подсказать детям, тем самым полностью подключился к игре.

— Страшные истории! — радостно заключила Анжелика.

— Ты шутишь? — спросил, в свою очередь, дядя Владислав, ухмыльнувшись.

— Вопрос риторический: конечно, нет, — ответил я, а затем обратился ко всем: — Неужели найдутся возражения?

Гости переглянулись друг с другом, будто читая по выражениям лица, о чём думают другие. Наконец Катя, моя девушка, ответила:

— Нам нравится эта идея.

И в подтверждение её слов присутствующие в комнате слегка кивнули головой.

— Можно я начну? — проявил инициативу Гриша, старший брат Серёжи.

— Давай, — разрешила его тётя Люба.

— Только для взрослых она будет немного скучной, — предупредил Гриша и начал рассказ. — Страшилка называется «Смерть». В молодой семье родился ребёнок. В честь новорождённого собрались гости. Начался пир. Вдруг в полночь кто-то постучал. Женщина открыла дверь. На пороге стоял белый старик. «Что вам надо, дедушка?» — спросила она. Старик ничего не ответил, только указал на ребёнка. Женщина закрыла дверь. «Это сама смерть приходила», — сказал один из гостей. Женщина посмотрела в люльку. Ребёнок был мёртв.

Рассказав историю (конечно, вымышленную), он горделиво обвёл всех глазами.

— Хорошо, — сказал дядя Андрей, — но хочу заметить, что навряд ли это была сама Смерть. Смерть, как и Жизнь, всегда бывает женского рода.

— Может, оно и верно, но я не виноват в том, что эту историю мне передали именно так! — обиженно произнёс мальчик.

— Ладно, давай не ссориться. Пусть это будет старик, если тебе так хочется.

— Я тоже хочу рассказать! Я тоже хочу рассказать! — не унималась маленькая Анжелика.

— Всем внимание! — прикрикнул Серёжа. Увидев, что слушатели переключили внимание на него, он передал слово Лике. — Пожалуйста, говори.

— Сказка небольшая, — все улыбнулись при слове «сказка», но девочка не обратила на это внимание, — её название «Отец». Однажды семья сидела за столом и ела, а у девочки упала вилка. Она нагнулась и увидела, что у отца её вместо ноги копыто. На следующий день она умерла.

Было занимательно смотреть, как Анжелика с важным видом рассказывала данную «сказку». В том, что дети считали вечер у камина за интересную, но одновременно мистическую игру, не было никаких сомнений.

Позднее к нам подключились и взрослые. Даже мои друзья перестали картинно закатывать глаза. Но меня удручало поведение той странной женщины; она словно никого не слышала и не замечала, принимала безучастный вид. Когда очередная история закончилась, я решил задать вопрос, сильно взволновавший детей, но совершенно не заинтересовавший женщину; собственно, вопрос задавался именно ей:

— Вы верите в привидения?

Она краем глаза взглянула на меня и только произнесла:

— Конечно.

— Вы встречались с ними наяву? — последовал очередной вопрос.

Сделав вид, что слегка задумалась, женщина повернула своё серьёзное сосредоточенное лицо ко мне:

— Вряд ли есть люди, которые ни разу не видели привидений. Они повсюду, и доступно их увидеть лишь избранным. Остальные только случайно становятся свидетелями фантомов. Я считаю их кем-то вроде счастливчиков. А вообще это — моё мнение.

Её первые слова, сказанные за весь вечер, произвели на меня сильное впечатление. Я невольно задержал дыхание, пока слушал её тираду, которую, впрочем, никто не ожидал от неё услышать. Казалось даже, будто некоторые из присутствующих только во время ответа обратили на неё должное внимание. После речи женщина оказалась, как и прежде, безучастной ко всему происходящему, а другие стали бурно обсуждать привидений и вспоминать случаи из своей жизни.

Так мы провели ещё некоторое время, пока часы не стали бить двенадцать ночи. Их зловещее тиканье на всё поместье вселило в нас чувство непритворного ужаса, а женщина, будоражащая моё воображение, словно оживилась.

— Это уже интересно! — произнесла она, и на её губах растянулась еле заметная улыбка.

Огонь камина отбрасывал тени на её лицо, от которых она как бы преображалась.

— Что вы имеете в виду? — осторожно поинтересовался отец.

— Всё сказанное вами ранее, конечно, интересно, но по сравнению с моей историей, которую я припасла для вас напоследок, ваши рассказы покажутся незначительными. Не обижайтесь на резкие слова, — здесь она улыбнулась ещё больше, — но это истинная правда. В своей жизни я повидала много нечисти, но расскажу вам, пожалуй, одну из самых страшных историй. Только жаль, что я её так смутно помню. Не так чётко, как хотелось бы.

Женщина замолчала. Все заворожено смотрели на неё. Тишину нарушила Катя.

— Расскажите, прошу, расскажите нам вашу историю! — почти шёпотом выразила она общее ожидание.

Женщина окутала её взором и сказала:

— Конечно, конечно. Только дай мне время на то, чтобы вспомнить.

И с этими словами она погрузилась в угрюмое молчание. Мы ждали начала, но не выказывали своего желания, так как она, в свою очередь, могла бы передумать. По тому, как её уголки губ медленно потянулись вверх, стало ясно, что она обо всём догадалась. Казалось, от неё невозможно укрыть ничего. Но мы не сдавались. Ведь сейчас всё зависело от её желания. Не знаю, чего она больше хотела — испугать слушателей или добросовестно поведать тайну, — но она изъявила желание открыться.

— Всё, вспомнила и до конца разобралась. Единственная просьба: прошу тех, кто относится к мистике и оккультизму с наивысшей долей скептицизма, покинуть данное помещение или вообще поместье, ибо не хочу слышать от вас слова вроде «вы чокнутая» и так далее.

Никто не двинулся с места. Даже дядя Владислав, воспринявший всё это явно не всерьёз, к словам женщины относился очень предупредительно.

Она удивлённым, выразительным, открытым взглядом посмотрела на него, но вслух лишь озадаченно хмыкнула. Он и ухом не повёл. Тогда женщина ещё раз остановила на нём сверлящий взгляд и спросила:

— Точно все ответственно отнеслись к моим словам?

В ответ она услышала молчание и, видимо, приняла его за утвердительный ответ.

— Хорошо, я расскажу вам свою историю, — очевидно, слова оказались вступительной частью. — Она произошла со мной лет тридцать назад, а именно в 1979 году. Каждое лето на каникулах я приезжала в деревню Мишенское. Она разделялась на две части рекой и мостом посередине. Одна сторона называлась Старое Мишенское, другая — Новое Мишенское. В Новом Мишенском жила практически вся молодёжь, и одна я приезжала в домик, в котором на тот момент никто не жил, в деревню Старое Мишенское. Когда я приезжала, близкие люди предоставляли мне полную свободу. Мне повезло, что домик был построен недалеко от моста, потому мы часто встречались с друзьями и знакомыми.

Однажды во время прогулки вдоль реки до нас дошёл один слух. Он заключался в истории: когда-то в Старом Мишенском жила пожилая староверка. Она при всём прочем была ещё и ведьмой. Всю жизнь прожила одна, поэтому не оставила за собой никакого потомства. Некому было в наследство передать свою силу и колдовские чары. Умирая, она решила похоронить всю свою дьявольскую силу в подвале, что находиться под её домом. Говорили, оттуда по ночам слышался незначительный шум, но это списывали на ветер, который дует по ночам, и ветки, которые стучат друг о друга и скребутся по стволу дерева при сильных порывах ветра.

Эта история не давала нам покоя. Немного погодя мы решили, что пора бы в этом разобраться. Готовилось что-то вроде экспедиции в тот дом, которая могла стать для нас последней. Из девушек только я отважилась пойти с парнями на разведку — на тот момент мне было семнадцать лет; парням же было от восемнадцати и старше.

Выбрали безлунную ночь и пошли на разведку. Когда мы, наконец, дошли до зловещего дома, меня начали обуревать сомнения. Но практически сразу после этого я про себя посмеялась над своими мыслями. Итак, мы зашли в дом. Там было очень темно. Темно настолько, что за светом фонарей мы не могли ничего разглядеть. Но по скрипу досок под ногами стало понятно, что здесь давно никто не жил. Мы стали искать тщательно спрятанный вход в подвал, что происходило довольно долго. Наконец, вход был открыт, внизу стояла лестница, по которой мы спустились во тьму.

Там оказалось ещё темнее, хоть выколи глаз. Я хотела подняться наверх, но подумала, что всё это предрассудки, и совладала со своим страхом. Мы с ребятами искали признаки жизни. Я шла и наткнулась на что-то большое. Приглядевшись, я увидела перед собой одну небольшую кровать. Пройдя немного вперёд, заметила ещё четыре рядом стоящие кроватки. Парни направили фонарный свет на две большие кровати. Мною овладел страх. Интересно, в каком или в ЧЬЁМ виде старуха оставила своё колдовство? От этих мыслей мне сделалось жутко плохо. Но ноги будто не слушались меня, и я побрела дальше. Вдруг до нас донёсся шорох из дальнего левого угла. Шесть фонарей устремили свет в тот конец, и перед нами предстала ужасная картина: пять чертят стояли перед нами. Страх завладел всем нашим существом. Не помню, как они выглядели, да и некогда было запомнить их приметы, но отдельные признаки за пару секунд распознать успела: выглядели они практически как в представлении человечества о классических чертях, только головы у них были похожи на головы медведей. Шерсть, вполне вероятно, жёсткая, так как она стояла дыбом. Далее я не помнила себя. В памяти мелькает только то, как мы бежали со всех ног без оглядки к выходу, а за нами неслись черти. Возможно, взрослые, так как шум был очень громким. Мы выбрались оттуда, закрыли вход и сломя голову выбежали из дома.

Наутро решили всем рассказать о нашем «приключении». Как мне повезло, что на тот момент родители были далеко! Другим же моим товарищам жутко досталось. Даже Славе, который три года отслужил в армии, влетело сполна. Вот это благодарность за проделанную нами работу!

Через несколько дней совет решил сжечь дотла злополучный дом. Весь состав двух деревень собрался недалеко от дома. Также совет пригласил священника из соседнего посёлка и вызвал пожарную машину. Факелами подожгли дом. Недолго предстояло ждать, пока костёр разгорится. Пылал адский огонь, за несколько километров клубился дым, а далее мы заметили так знакомые для нас черты гигантского чёрта. Его образ долго колыхался с пламенем и дымом, и только когда огонь погас, чёрт исчез из поля зрения. Все вздохнули с облегчением. Но это был не конец…

Поначалу они давали вспомнить людям о себе. Замаривали коров до смерти, пропадал другой скот, по ночам слышался непонятно откуда доносящийся шум. Но спустя пару лет всё встало на свои места, и с тех пор никто деревню не трогал.

Помню, через четыре года мы вернулись на то место и зажгли костёр. Не представляю, для чего мы это сделали, но отчётливо помню, что при горении огня едкий запах витал над нами, и в дымке образовалось подобие чёрта. Только мы потушили костёр, всё прошло. Больше они не давали о себе знать. Возможно, дух ведьмы ещё остался на том месте, но черти исчезли навсегда.

Наступило молчание. Дыхание было настолько тихим, что, казалось, его и не было вовсе. Эта повесть поразила нас до глубины души. Про себя я заключил (наверное, как и все остальные), что действительно наши «сказки» по сравнению с настоящей мистической историей были незначительными, даже ничтожными. По крайней мере, в её слова сложно было не поверить. Молчание длилось несколько минут. Было заметно, что её рассказ поверг все прошлые и оставил неизгладимое впечатление. Женщина самодовольно улыбнулась:

— Ну как, вам понравилось?

— Не то слово, — выдохнул я.

— Я так и знала, — подвела она итог.

Обсудив со всеми эту по-настоящему жуткую историю, я вспомнил про время:

— Уже два часа ночи! Пора бы разъезжаться…

— Точно! — подтвердила мама. — А детям вообще пора спать.

— Нет, мы хотим ещё послушать истории тёти! — запротестовала Анжелика, но протяжный зевок выдал её с головой.

— Вот видишь! Тебе спать пора, — коснувшись пальцем её носика, я стал провожать гостей.

Все благодарили меня за чудесно проведённый вечер, а я благодарил их сам, так как вряд ли вспомню день рождения, хотя бы приближенный к этому. Он долго ещё останется в памяти многих, а в моей и подавно.

Последней из гостей ушла странная женщина, так и не представившись нам. Видимо, предпочла остаться безымянной. Перед тем как выйти за дверь, она сделала прощальный жест рукой и посмотрела на меня. Этот многозначительный взгляд я не забуду никогда, впрочем, как и его таинственную обладательницу. С тех пор я её больше никогда не видел, а память о ней и её истории живут во мне по сей день.

 

Он не заслужил света, он заслужил покой

«В нём моя жизнь». Там жёлтые листы.

От времени обломаны страницы.

Год на зиму, безумные синицы,

Москва, Нева, разведены мосты.

 

«В ней моя жизнь». За окнами дожди.

Глаза в глаза, так близко и знакомо,

И речь теряет смысл, и невесомо

Любовь над ним, но счастья не найти.

 

«В нём моя жизнь!» Туда идёт гроза,

И чудится в ветрах, как рвутся кони.

Плащи из шёлка, тени на колонне,

И смерти морок смежил ей глаза.

 

«В ней моя жизнь». Холодный летний день.

Писатель в чёрном, вороны слетают

С сухих осин, и ветер поднимает

Коней умерших, солнце скрыла тень.

 

Пора! Там наш заслуженный покой…

Спит старый сад, пёс дремлет у камина.

Et Hoste regnat… За окном малина…

И память спит под мёртвою водой.

Boveda Espiritual

Табак листвы укроет плечи мостовых,

В витринах снов сгорит дотла осенний город.

Я погружаюсь в фото тех, кто вечно молод,

Тону в тепле и в чёрном бархате живых.

 

Где их пути? Нет смысла объяснять…

Они проходят по святой воде Боведы,

Они текут к огням свечей, минуя стены,

Едва дышу, боясь их потерять.

 

Повеет бриз из мира вечных снов…

Они идут, в надежде жизнью отогреться,

Увидеть свет, услышать стук родного сердца,

Открыть пред нами вечности покров.

Мир взвешен в горячих ладонях, и он слишком лёгкий…

Мир взвешен в горячих ладонях, и он слишком лёгкий,

И хаос внутри поверен по всем полюсам,

И зубки в клыки превратились внезапно и остро.

Как думаешь, мы ещё сможем сменить адреса?

 

Тугую реальность растягивая собственным телом,

Уже слабо помня о старте, не видя, что ждёт,

Вгрызаясь, сгорая, проёбываясь между делом,

Как думаешь, мы себе сможем позволить полёт?

 

Как пепел в крови, пробежит перекрученным тросом

Залётная мысль — а вдруг нас не должно было быть?

И я до сих пор задаюсь дурацким вопросом,

Как думаешь, мы научились здесь жить?

я зелёные стёкла надену…

я зелёные стёкла надену

на глаза

и войду — за ней —

в этот сад земных наслаждений,

как в сад камней

Я никогда не коснусь твоего лица…

Я никогда не коснусь твоего лица.

Или всё-таки да?

А ты, ты будешь так сладко в моей темноте

согрет

И бесстыдно раздет.

Или всё-таки нет?

А может, билеты нам выдадут на местах,

В старых, запутанных снах?

И мы будем ехать, каждый в своей стране,

Изнутри вовне.

Я бы хотела увидеть тебя с утра,

Через радугу счастья в глазах,

Когда ты будешь идти ко мне сквозь вчера,

Зажав

сияющий

солнечный луч в зубах.

Чёрный кофе с утра, как стрелка на компасе вечности…

Чёрный кофе с утра, как стрелка на компасе вечности,

Эта тёплая сладость и горечь наполняет поток бесконечности,

И густая, горячая лава сокроет на дне

Всё, что снилось, и что растворилось в тебе

Как долго я снилась вам?..

Как долго я снилась вам?

И всё продолжаю, сквозь время, сплетая границы,

Все сны заказаны, рассыпаны по номерам,

И ветер, ветер сметает сухие страницы.

 

Как долго я снилась себе?

Нелепо и больно, в рассветах и сумерках сердца.

Все сны закручены в пёстрой чудной ворожбе,

Как старый клубок, что ведёт тебя к той самой дверце.

 

Как долго вы снитесь мне?

Всего один миг или вечность сквозь звёздную толщу Вселенной?

Все сны догорают в дымном осеннем костре,

А мы остаёмся — бесследно или бессменно?

Россыпь жемчужин на нитке внутри…

Россыпь жемчужин на нитке внутри —

Это вместо души. Что может быть лучше?

Ночью, при свете молочной луны — смотри —

Они тихо звенят и мерцают — послушай.

 

Мне к прозрачному телу подарили узорчатый плат,

Там зелёные птицы и хищные звери,

И затёршийся ключик от неких таинственных врат,

Что скрывались за самой обычною дверью.

 

Я смотрела на пламя свечи, в нём плавилось время,

Растворялось, менялось, рождалось — золотом из свинца,

Догорали страницы книг и чужих сомнений,

Улетая лёгким дымком, не касаясь лица.

Воздух холодный и лёгкий, с тонким запахом смерти…

Воздух холодный и лёгкий, с тонким запахом смерти,

Грязный снег вдоль дорог, словно знаки Луны под ногами,

Я отправляю в полёт журавлей в бумажных конвертах,

Чтоб они возвратились весной, но не все прилетают.

 

Первый день зимы размокает в лужах и падает в небо,

Дрожит в фонарях на ветру, запутался в проводах,

Я бы хотел побыть тем, кем я ещё не был,

И ненадолго стать тем, кем я не стал.

 

В переходное время становишься ближе к зверю,

Что свернулся и спит глубоко внутри, за изнанкой души.

Если сделать шаг наугад, ничего не измерив,

Что откроется там, в ослепительно-тонкой тиши?

как будто открылась форточка…

как будто открылась форточка

и в душу сквозняк из вселенских пустот

темнота в червоточинах звёзд

и кем-то забытая косточка лимонного дерева

которая прорастёт

там, куда её отнесёт тихим ветром и звёздной рекой

в которую, мне иногда кажется, можно ступить дважды

но ты выходишь — и уже другой год

и путь твой бумажный — можно переписать

ты помнишь, как в это играть?

и забытое детство

и если вернуться назад лет на десять

те же круги и ямы, полосы на дорогах

солёный морской закат на губах

и волосы на ветру

ненужная чепуха поутру

и всякое лишнее

а если на десять жизней назад?

Ветер странствий подует в начале марта…

Ветер странствий подует в начале марта

И отпустит мне вместо грехов печаль

Мы на взводе или ещё на старте?

Отвечай

 

Я надену в марте зелёный шарфик

И серёжки точно под цвет луны

Мы отмечены вместе на этих картах

Мы должны?

 

Распахнув окно, подставляю руки

Пропитавшимся солнцем семи ветрам

Я с тобой для радости иль от скуки?

А ты сам?

Ветер скитался в ночи и стенал…

Ветер скитался в ночи и стенал.

Город уснул, город слишком устал,

Свернулся калачиком, лёг на костях.

Помни, живой, ты всего лишь в гостях.

Закончиться жизнь, прекратятся бураны,

Погаснут костры, лягут пеплом на раны,

И тишина заменит все звуки.

Закрой мне глаза, на груди скрести руки,

И пусть ветер плачет, и пусть город спит.

Я жизни боюсь, смерть влечёт, смерть манит.

Как трудно молчать, не сорваться на крик.

Вой ветра в ночи — это мёртвых язык.

И призрак шепнёт: «Смело следуй за мной,

Жизнь — ад, а за гранью лишь вечный покой…»

Назад Предыдущие записи