Сын Дагона

Из глубины Вод,
Всем на извод
Встань, выходи,
Меня окрути.

Себя я в дар,
Силушки дай,
Ребёнка зачни,
Меня награди.

Со мной на пути,
Меня научи
В дороге, среди
Кровавой травы.

Меня охрани,
На пути не отринь,
Антихриста море
В тёмную стынь

Примет бесшумно,
Качает в волне,
Будет периной,
Родной мой, тебе.

Ночь, тишина,
Берег моря, стою,
Слезы, слова
На мягком ветру.

Глубины отринь,
По мощи един,
Сыне, во мгле
Пойдём по земле.

Я научу
Гасить, как свечу,
Жизнь средь людей-
Лишь искры огней.

Утро настанет,
Солнце взойдет,
Море поманит,
К отцу позовёт.

Будешь ты знанием
По крови владеть,
Древним преданиям
Воскреснуть и жить.

Тебя обогрею,
Научит отец,
Какой уж умею,
Сплетаю венец.

Для Бога из древних,
Земли властелина,
Из мифов далёких
Дарована сила.

Там Верой людские
Молитвы полны,
И знаки чужие
Его оплели.

Его обретя,
Я встану стеной,
С ним вместе найдя
Свой путь колдовской.

И не оставлю
До края времён,
Так дай же мне Славу
И силу, Дагон.

Азатот

Плач, флейта, плач
Голос извне,
Палач, о, палач
В безн глубине.

Зови, песнь, зови
К трону его,
Иди же, иди
На встречу ему.

Кличь меня, кличь,
Черный талмуд,
Встреть меня, встреть
В глуби безн, Азатот!

Встань со мной, встань,
Взрастивший мя мир,
Знай же ты, знай
Скопища сил

(Восстань же, восстань!-
Кричат, -Азатот,
Срывай ты, срывай
Печатей налёт,

Неси к нам, неси
Всю силу и власть,
Сведи в нас, сведи
Рассудок и страсть!)

Кричат всею волей,
Кричат, во одно,
Зовут из-за врат,
Зовут, суждено.

Пляшите, пляшите,
Случится оно,
Отмкните, отмкните
Ворота в ничто.

Воспойте, воспойте,
Воспойте, гредёт,
Вам явит незнаемый
Лик Азатот!

Огненный факир

Всю деревню пламя залило,
Люди побежали кто куда,
От окраин к центру потекло,
В круг защитный юношу беря.

Он стоял, не плоть от плоти мира,
В душу, часть прияв, свою, огня,
Суть чужда вам тайная факира,
И убить хотите для себя.

Защищая шкуры от пожара,
Демоном клеймили вы его,
Но огонь- семья ему и стая,
И не бросит сына своего.

Он пришёл в чуть-розовом рассвете,,
Солнце меж акаций поднялось,
Дочь вождя, красивее газели,
Увидала, всё оборвалось…

Приняли его, шипя сквозь зубы,
Дочь вождя не ела, не спала,
Все решили, что колдун угрюмый
Шерстью леопарда привязал,

Разжигая в сердце девы страсть,
И любовь, и пламенную нежность,
Чтоб в тоске навеки ей пропасть,
Забывая мира безмятежность.

Колдуном он злобным, вправду, не был
И любить себя не заставлял,
Глубока душа другою силой,
ярый огнь за Тень свою считал.

Пламя частью лучшей называя,
С ним плясал он, радостно кружась,
Дар отца, его не оставляя,
Мог узор любой принять тотчас.

Искры жгучие плясали на руках,
Змеи яркие за ноги обвивали,
Но вселял в людей он жуткий страх,
Мать и родичи далече прогоняли.

Он таиться стал, скрывать себя,
Пламя лишь ночами отпуская,
Но, узрев однажды, дочь вождя
Вечность быть с ним вместе пожелала.

Говорила: (Сердце подарю!-
чинно приклонив пред ним колени,
-Сын огня, как он тебя люблю!)-
Душу посулив свою навеки.

Гневным был отец, узнав об том,
Повелел казнить он чужестранца,,
Не страшась проклятия богов,
Приказал убить, не разбираясь.

А факир молчал и лишь смотрел,
Как в деревне всё дотла сгорало,
Кругом пламени он взвиться повелел,
Чтоб их с девою от смерти защищало.

Дочь не выдержала, глядя на отца,
Как он умер в яростных мученьях,
Кинулась на стену из огня
И сгорела вмиг до Горки пепла.

Выжил из деревни кое кто,
А факир пошёл один по свету,
Огнь в очах неугасим его,
Предвещая смерть или победу.

Зачем вы лезете везде?

Зачем вы лезете везде,
Туда хотите, где не ждут,
Прибудте в свете, не во тьме,
Иль омуты мои зовут?

Уж, коли манят, подождите,
Я мрак чуть-чуть приотворю,
И слабосильных отведите,
Свои я песни призову.

Пускай закружат, одурманят,
Я тихо рассмеюсь в душе,
Знай, девы ночью сочиняют
Не по тургеневским клише.

А коли дева не простая
И бродит тенью средь дубрав,
И диадема золотая
Сияет ярко в волосах…

Тогда совсем уж ты пропал
И не воротишься от ныне,
Ну, а чего ты ожидал?
Не надо лезть к такой Мальвине.

А коли мой по духу ты,
Ложатся ровно наши мысли,
Я подарю тебе Цветы,
Что созданы в моей отчизне.

Я их творила на заре,
Сваяла вместе тьму и свет,
Я посвящу их часть тебе,
Как оберег от многих бед.

Себе оставлю я жар-птицу,
Пусть греет тёплым огоньком,
И ты дареную крыницу
Не осушай одним глотком.

Прошу, крыница пусть живёт
И холодит твои уста,
Девица рядышком пройдёт,
Что в черноте своей чиста.

И за собой она поманит,
В глубокий омут позовёт,
Огня души тебе подарит
И в край далекий уведёт.

И будет долго так водить,
Держать за руки, улыбаться,
И за пределы выходить:
Туда, где можно не прощаться.

Никола весенний

Над лесами появись, ясна зорюшка,
Славен, славен на века, свят Николушка,
Принеси нам на поля дождик меленький,
Что лучистый, как роса, да игривенький,

От Волков ты сбереги стады тучные,
И посевы охрани, чтобы кучные.
Мы клянёмся, что добра не забудем,
И молиться во церквах вечно будем.

Солнце из-за леса уж встаёт,
И пастух коров на пастбище ведёт,
И творит он сильный оберег,
Чтоб не волк, не злобный человек

Не нашёл бы стада во лугах
И не смог бы удержать в руках.
Люди все простые в Божьем храме
Величание поют о Николае.

Прославляем мы тебя, Никола,
Наших малых детушек опора,
Тех, что юные и тех, что подросли,
Ты от боли, от беды спаси.

Дружным хором матери молили:
(Ты избавь от горя, от кручины,
И не дай им умереть в грозу,
Заблудившись где-то во лесу,,

Ведь такое тяжелей всего,
Коли нет ребёнка твоего!)
Все о разном молят Николая,
Вместе божья церковь мы святая.

*

Красно солнышко за церковь закатилось,
Мать последняя Николе отмолилась,
А во храме слышатся шаги…
Ведьма юная чьи помыслы дерзки

В церковь, не крестясь пред тем, вошла,
Не молясь, ко образам пришла,
Махом свечки три перевернула
И зажгла, иконы не целуя.

Начала читать замол Абаре,
Потемнело как-то сразу в храме,
И уж взглядов цепких не боясь,
К алтарю Спиною поклонясь,

Тихо зашептала про себя:
(Бес церковный, я уже твоя,
И хочу преподнести икону,
Всю намолену, не капли не хулену.

И прошу за это я подмоги,
Не оставь на ведьмовской дороге,
Я же ночью,на пороге храма
Расколю икону Николая).

Кто-то сзади ведьму обнял вдруг,
Зашатались свечи все вокруг,
И веретница глазами засверкала,
Вышла вон и часа ожидала.

Только час полуночный пробил,
Над деревней филин завопил,
А по площади бесовка будто шла,
Дева хрупкая, но как была смела.

Гордо в божий храм она зашла,
Будто день, иль тут она своя,
Тенью на пороге замерла,
Все до мелочи проверила она.

Достаёт икону со святым
И топорик с лезвием простым.
Зашептала ведьма в тёмный храм:
(Здесь ли ты, великий наш Абар,
Выходи, молю, уж нету мочи,
Дай начать, великий княже, отче!)

Кто-то сильно вновь приобнимает
И колдунью вкруг себя вертает,
Но и сзади нету никого,
Шепчет девушка, что чувствует его.

Зажигает быстро пять свечей,
И как будто Ведьмовских очей
Огонёк сияет на земле,
И икона, как бы в шестерне,,

Всё улыбкою своей оставить просит,
И топор веретница заносит,
Разрубает на две половинки,
Не несётся сразу по тропинке.

А в ночи тиха стоит, горда,
Силы ей Абара дал сполна.
Взявши в руки обе половинки,
Сунула в мешок их без заминки,

Побежала к дому, чтоб отрадой,
Под бесовским чутким ей преглядом,
Для родных, для матери бывать,
И веретницею Сильною ей стать.

А во храме утречком, сперва
Николая вновь прославила толпа..

Таисия Князева

Свищут ветры над полями
На беду да на печаль,
Грают враны над плечами,
Ну а мне людей не жаль.

Отвернешься счас и сплюнешь:
(Ой, какая злобная!)
Никогда и не посмотришь
Стерва ль я Болотная.

Вам ненадо было тихо
Выходить из-за куста,
И не следовало лихо
Кляп втыкать мне из холста.

И не стоило бы вам
Так со мною развлекаться,
Что порвалась пополам,
И ребёнок не остался.

Мой сынок любимый вышел
В самый тёмный час ночной,
Милый мой как будто слышал,
Мать не будет уж такой,

Как была когда-то прежде,
Когда ела и спала,
В молодой жила Надежде
И посмертья не ждала.

Я ведь тоже не девчонка,
Понимаю времена,
Молодая поселянка,
Насмотрелась на дела.

Только ведь война прошла,
И ещё законов нет,
Души хворью обожгла,
В людях свой оставив след.

Если бы вы в пятером
Изнасиловали только,
Я бы просто, без тенёт
Извела, и вся недолго.

Вы же мне убили сына,
И Надежду, и опору,
Вы меня лишили Тима
и оставили одною.

Выжгу суть я того места,
где ребёнок похоронен,
Не жена и не невеста,
Не оставлю даже брёвен.

Изведу людей под корень,
Чтобы корчились они,
Будет край на век свободен
От деревни, от мольбы.

Что же скажешь? Злая ведьма?
Я скажу тебе в ответ:
(Да, я злая, но я мама,
А ребёнка больше нет).

Ну и кто же не ответит,
Если сына вдруг убьют,
Не прощайте, пусть увидят,,
Пусть узнают и умрут

Язычница

Я горда, что его любила,
А он горд, что меня познал,
Я без слез на костёр восходила,
Он без слез в объятьях держал.

Я, язычница верная, он- такой же!
И за это нас с ним на костёр!
Жар такой, хоть прыгай из кожи,
Но мы будем богов славить вдвоём.

Славлю я Ладу, а он- Перуна,
Услышали боги наш смертный крик,
И вместо Мары, Перун и Лада
Явились в смертный, последний миг.

От сильного пламени нас оградив,
За спинами встали он и она,
И люди от нас бегут, как один,
Оставив священника в ужасе нам.

Священник смотрит Перуну в очи,
И страхом полнится смертного взгляд,
Но сил у богов не хватает и мочи,
И брёвна вкруг нас загораются в ряд.

Сгораем мы вместе, в большом костре,
Ну что ж, такая у нас судьба!
Сгораем мы вместе, и больно вдвойне,
И смотрим глаза в глаза.

Мы помним одно, мы богов не забыли,
И, точно, суждён нам Сворожий сад,
Мы помним одно, мы крепко любили
И попадём не в рай и не в ад

Подруги

У моей дьяволицы черно в зрачках,
У неё туман и вьюга в душе,
Хладность бездны дальней в её руках.
(Отчего так случилось?)- молю, скажи.

Хотя знаю всё, на неё смотря,
Как лихая, в чёрном своём платке
Пляшет, в каждой зажав руке,
Два немыслимо острых стальных ножа.

Говорит, что у них во мире,
В самой длинной ночи зимы
Люди жизнями не дорожили,
Разжигая в полях костры.

Только лишь костёр разгорится,
В круге пляшет, всегда одна,
Клана родичей гордая жрица,
И в руках её по три ножа

По закону сиять должны.
Под конец, теряя себя,
Чует поступь богини тьмы,
И метает в сердца лезвия

Та богиня её руками.
Убегать, то позор, кто б ни был,
Или прятать себя за кругами,
Укрывая лицо от судьбы.

Моя плачет потом подруга:
(Две ступени я лишь прошла
Посвящения святого круга
И в ущелье, средь гор умерла).

Смотрит хитрая на меня:
(Темноокая, ведь придёт?)
Отвечаю: (Конечно, да,
Чёрной кошкой тебя уведёт

В мир далёких наших потомков,
Ты родишься, вновь будешь там,
Страшен он, но лишь там из осколков
Собираешь ты видно себя).

Я ей тоже своё пою,
Как в далеком подземном мире
Я на реку огня смотрю,
На гранитном лёжа карнизе.

В желто-рыжие волны её,
Друга там я ждала до полночи,
А потом убегали вдвоём,
И ловили ужасных чудовищ.

Насыщались мы ими в полях,
Две луны освещали дорогу,
Мы встречали рассвет на брегах,
Он тянулся богровый, нескорый.

Золотая звезда восходила,
В центре алым своим огнем
И лучами всех зревших слепила,
Убегали в свой тайный мы дом.

И в других я мирах бывала,
Для чего здесь, не знаю всё,
Дьяволица ко мне подступала,
Говорит: (Провожай, я пойду).

Попрощалась, ушла в пургу,
Хорошо, что мы в мире вместе:
Кали юги жрица богов
С девой той, что жила средь бездны.

Песнь богини хаоса

Ты ходила ль в лесную глушь?
Как, слыхала ль, кричит Ракшас?
И сквозь стену из искр сплошь
Ты видала ль их дикий пляс?

Средь костров и с огнём внутри
Ты танцующих встретишь в тени,
Прочитают мантры богам,
В горе Людям и в счастье нам.

Голоса уж миры пронзают,
Песнь-заклятие льётся рекой,
Мои речи тебя призывают,
Возвращайся, оставив покой.

Ты живёшь в человеческом теле,
Но не всё же без нас вековать,
Праздник хаоса древней богини
Приходи ты с семьёю встречать.

Выкликаю тебя я, родная,
Слышу, рядом уж сердце стучит,
На поляну скорей выбигая,
В хоровода объятья летишь.

Не боишься, ведь спишь сейчас,
А твой дух правду помнит и знает,
Пелена опадает с глаз,
И вся сила в тебе прибывает.

Ты лишь ночь с нами жизни разделишь,
И уйти вновь должна, далеко,
Но пока ты и знаешь, и веришь,
И границы любые легко

Отворяются знаком руки,
Распахни ворота души,
Всё, что сможешь, с собою бери,
Все, что в помощь тебе в пути.

Запляши и воспой эту ночь,
Когда старое в небыль уйдёт,
Ты, миров непокорных дочь,
на ветрах заскользишь в полёт.

За тобою из бездны сын,
Чей немало видевший взгляд,
Как вернулась, с тобою слит,
Вьётся в русле его река.

Как каньон, что лежит под волной,
Тенью следует он за тобой,
Наполняется небо зарей,
Встали рядом, плечом к плечу.

Только за руку взял, и тут
Быстрый судеб умчал хоровод,
Но и он лишь мгновенье был здесь,
Обернулся и сразу исчез.

Как развёл колеса поворот,
Так же он и обратно сведёт,
Будет это, мне ведать дано,
Все случится, что суждено.

Вечно жившей и вечно младой,
Воплощающей хаос собой
В ночь рожденья открыта тропа
И любого известна судьба.

На смерть врага

Вейся, вейся ты, стёжка длинная,
Расплетись тонкая да старинная.
Ты, вражина, в чаще сиди,
Путь ко мне тебе не найти.

Ты живи, враг, в чёрном лесу,
Будешь ты видеть лишь Мары слезу
И Велесов след на той стороне,
Заклянаю тебя, не иди ко мне!

Не приди туда, где сейчас живу!
Не войди туда, где зелье варю!
Не посмей потому, что хочу убить!
А ещё оттого, что хочу забыть.

Моя ненависть горше полынь-травы,
Коль не хочешь увидеть, беги, ты,
Если ж пред смертью взглянуть решишь,
То я узнаю, что ты спешишь.

Я котёл приготовлю с волчьим отваром,
Чёрное олово, пышущий жаром!
Я с дороги тебе поднесу то питье,
А потом посмотрю, как оно помогло.

Твой страх и боль, ведь моя награда,
И больше мне ничего ненадо.

Если боишься, по дальше держись!
Если же нет
Подойди, всмотрись!

Слово своё я сказала крепко,
Повеление моё будет архицепко,
Врагу велела явиться на смерть,
Так было, будет и так есть.

Не приворожишь ты колдуна!

Окровавились куклы очи,
Ведьма пальцем коснулась их,
Чтоб в объятьях глухой полуночи,
Совершилось заклятие вмиг,

Сотворённое жертвой кровавой,
На могилах у мертвых двух,
Принесенное песнью венчальной,
Чёрной нитью связало бы в круг.

Две судьбы, его и её,
Закружитесь в сплетении диком,
Обретайте же счастье своё
Не любовью, но призванным лихом.

Зажигай ты пламя свечи,
Подноси к сердцу куклы: (Пылай!)-
Колдуна этим словом в ночи,
Как лозою ты обвивай.

Только дрогнула свечка в руке,
Догорела вмиг кукла дотла,
Вихрь влажный принесся с реки,
И в тенях уж фигура видна.

Колдуна ведьма зря ворожила,
Так юна и проста для него,
Он работу свершает умело,
Порча душу её отдаёт

Смерти сроком на много раньше,
Чем могла бы она ожидать,
Много было в любви вашей фальши,
И за это младой умирать.

Разве стоило это того?
Позабыла б, чего гореть.
А ему на любовь все равно,
И её уж уносит смерть..

Посвящение на Мабон

Зверем серым бежать по лесу,
Искры лунные шерстью ловя,
В миг единый скакнуть чрез завесу,
От рассудка, сомнений и дня.

Про неё забывая до света,
Ухожу, говорить, в леса.
В чаще братья мои сокрыты,
С бело-снежным ждёт мехом сестра.

На поляне садимся в круг
Песнь звучит к Урожая Луне,
И пусть слов, в ней не сказанных звук,
Сердце к сердцу нас свяжет в пути.

Стая или единый зверь,
Ведь дыханье на всех одно,
Среди леса увидя дверь,
Мы по двое войдём в неё.

Мы открыли дорогу к тайне,
В иномирье путь наш пролёг,
И любой из единой стаи
Не совсем человек, и не волк.

Мы пройдём посвящения путями
С жрицей древней в злотом венце,
Мы познаем, кто есть мы сами
С человеком, как ворон в душе.

В этом мире сомнений нет
И дышать можно в полную грудь,
Не звезды в небесах не горит,
Лишь костёр нам укажет путь.

Языки его блещут зарницей,
И згорает нить бытия,
И душа чрез него возродится,
Своё тело в яви найдя.

Лес, поляна, полна Луна,
Круг единый в осенней силе-
У углей, догоревших костра,
мы клянёмся хранить до Могилы…

Мы клянёмся хранить завет,
Вам его и под пыткой не выдать,
В ночь Мабона границы нет
Тайнам леса, что можно изведать