Что не сказал Заратустра

Симметрией и асимметрией в шар
Пушистая Муза свивается,
В кошачьей той шкурке болезненный жар, –
Волнами, – уйдёт… возвращается…
Не всё Заратустра успел рассказать
О Тайне; хоть не Заратустра я,
Но мне разрешит кое-что досказать
Красавица кошечка шустрая.
Зелёная Муза пригладит свой мех
Лиловый с кокетливой грацией;
(А если оценкой здесь – слёзы да смех,
Зовите мой штрих «аффектацией»!..)
Столь милая кисонька век не придёт
К любителям пыльных эффектиков,
Она, моя умница, знает черёд
«Не наших», «других» и эклектиков!..
Кис-кис! Помоги мне слегка. Ты со мной?
Чудесно. Взгляни: тьмой украшенный,
Полночный молчит, то всплакнёт козодой,
Поддакнет светляк, в мох посаженный…
Блеснёт в лунном воздухе ивовый лист,
Червяк из могилы отроется.
Я в ивовых листьях не специалист,
Но что-то за всем этим кроется…

Сплин и всё, что не современно

Твердят все: «Кто с явью не в ногу, кто сдался,
Отстав от эпохи, – уж верно, калека!»
Но что же мне делать, коль дух потерялся
Средь блеска салонов забытого века?
На что мне прогресса их карточный домик?
И как я из тех лет в «сегодня» попала?..
В той жизни Ронсара любила я томик
Пролистывать на ночь, устав после бала…
Я здесь по ошибке, я – вашей эпохи,
А помните встречу одну, у Верлена?
Последствия были и ярки, и плохи…
И всё обернулось лишь горсткою тлена!..
Друзья и коллеги, наставники многих,
И мне вы советом не раз помогали!..
Как несправедливо, что наши дороги,
Сойдясь, свой каприз на разлуку сменяли!
«Ты хочешь вернуться? – меня вопрошают.
– Но как ты найдёшь то, что было когда-то?»
За нас не волнуйтесь, – романтики знают
И время, и место в Былое возврата…
И духи печально кивнут мне, ответь я, –
Где точка слиянья всего, что не ново…
«В бездонных глубинах, обласканы Смертью,
На радость друг другу мы встретимся снова!»

Тревожный закат

Вот розовый сумрак,
Пронзённый лиловыми стрелами.
Коварные стрелы,
Орнаменту верность храня,
Так рьяно боролись
С возникшими в цвете пробелами,
Что вместе с закатом
Пришпилили к стенке меня.
И в плачущий сумрак,
Пронзённый ужасными стрелами,
Я вмиг превратилась;
Багряная кровь облаков
Вдруг стала моею…
Зачем же со мной это сделали?!
И страшное что-то
Встаёт из-под блеска замков…

Средство от бессонницы

Сегодня довольны останутся черти:
Я самоубийцу пошлю к ним на вертел!
Мне так будет легче уснуть.
Крюк – самый надёжный, прочнее верёвку,
Ещё табуретку к ним – на изготовку:
Мне так будет легче уснуть.
Нить жизни в секунды предаст, истончаясь;
Спой мне колыбельную, в петле качаясь,
Мне так будет легче уснуть.
Хочу лицезреть миг, как ты умираешь,
Заводишь глаза и как дух испускаешь…
Мне так будет легче уснуть.
А хочешь, – верёвку я сбрызну душистой
Эссенцией, – как драгоценность, искристой?
Мне так будет легче уснуть.
Умрёшь ты как будто от струек муската,
Не выдержав тонких красот аромата…
Мне так будет легче уснуть.
Стеклянные радужки – ужаса метки…
Слежу за страданьем с терпением редким,
Мне так будет легче уснуть.
Агония лёгких… Последние хрипы;
Тебя не найдут кислорода полипы.
Мне так будет легче уснуть.
Мне нравится видеть, как ты издыхаешь,
И знать, что и ты всё, как я, потеряешь,
Мне так будет легче уснуть.

Опыты, ощущения, впечатления

Бесплотен мрак, и те, что движутся во мраке.
Унылый всадник Смерть свою торопит клячу;
Усталой паре той лишь я вослед заплачу…
Бесплотен мрак, и те, что движутся во мраке,
Плывут – фонарики, зажаты в чёрных пальцах;
То – демонов парад и жриц Гекаты пляски!
Злых дум сгущая иль рассеивая краски,
Плывут фонарики, зажаты в чёрных пальцах.
Средь света миражей мираж таится счастья;
Мне кто-то говорил – к нему легко добраться,
Но не назад… Что ж, я и не хочу спускаться:
Средь света миражей мираж таится счастья,
Безумный мой каприз, – он места не уступит
Личинкам Истины, и вход закроет глухо;
Напрасно сдерживать порыв больного духа,
Безумный мой каприз: он места не уступит
Реальности, – и да одержит верх над нею…
И изменённое сознанье, призрак бледный,
Рисуясь, кинется на штурм всей надоедной
Реальности, – и да одержит верх над нею!
В погибели своей так беспредельно счастлив,
Он станет наблюдать лишь свой же странный образ,
Неузнаваемый; он (хоть и злится Хронос)
В погибели своей так беспредельно счастлив.
Но всё представится поблёкшим на рассвете:
Грусть, одиночество клещами сдавят сердце…
Средь ярких грёз навек он думал запереться,
Но… всё представится поблёкшим на рассвете…

Загадка масона

Великая тайна, рождённая в Гизе,
Под первой из первых луной,
Доступна хранящему клятву молчанья,
Вошедшему в градус шестой.
Два сфинкса укажут на линий скрещенье,
На символ мистических врат…
Откроешь ли Малым ключом Соломона
Врата, чтоб войти в этот сад?

Отрава

Чтоб защитить себя от яда в ярком перстне,
Ты не спеши внимать лихой застольной песне,
А кубок приготовь сперва из изумруда:
Чуть запотеет он – напиток не без худа…
И в нём сойдёт на нет зловещая приправа…
Но как же быть, когда сам изумруд – отрава?..

Лучшей подруге

Вздох… ещё один вздох…
Или нет?.. Ты дышишь?
Салли, ты меня слышишь?..
Мой беспомощный бог…
Дай мне руку скорей,
Позабудь понятья!
Снимем жизни проклятье.
Здесь не любят гостей.
Видишь, Салли, земля
Полыхает в топке…
Удалимся по тропке,
Ни о чём не моля.
Пусть другие вопят.
Нам не нужно, Салли.
Мы с тобой так устали
От фальшивых наград.
Посмотри: вот покой.
В тишине растаяв,
Многомерность листаем,
И повсюду со мной
Гений сумрачных строк…
Говорит, должна ты
Чёркнуть координаты
И сменить этот слог!..
Ты – на светлом пятне сновидений,
Я – на полюсе злой черноты,
Неизбывной, глухой черноты.
Больше нет ни смертей, ни рождений,
Тропы космоса снова чисты.
Только изредка пара мгновений
Проскользнёт мимо той пустоты:
Салли – в блёстках её сновидений,
Я – в мучительных снах черноты…

Круг

Всё пыль, и прах, и звук пустой,
На всё один ответ простой,
А человек искать готов
Софизмы вместо пары слов.
Усилий горы он свернул,
И сам себя же обманул…
Непрочен след его в веках:
Дворцы погребены в песках,
Культур великих нет как нет,
Их затерялся даже след.
И нас однажды рок сметёт,
Пошлёт во мглу, на эшафот
Времён забытых, странных, смутных,
Нам рассчитали поминутно
Путь жалкий наш; стремясь вперёд,
Мы не следили мысли ход.
Ещё вчерашний идеал,
Что нас на подвиг вдохновлял,
Сегодня свергнут с постамента,
Принявши облик рудимента.
И жрец напрасно колдовал,
Ища начало всех начал:
Не видя к ней простёртых рук,
Природа замыкает круг.
Так, жизнь прожив, на склоне лет
Находишь, глядя миру вслед,
На всё один ответ простой:
Всё пыль и прах. И звук пустой.

Маленький пёс

Город грезил и спал
В ту февральскую ночь,
Только маленький пёс
Робко жался к подъезду.
То ли кто потерял,
А вернуться невмочь,
То ль живущим всерьёз
Бедный зверь был не к месту…
Он, не помня себя,
Лаял, глядя в окно, –
Так манил огонёк,
Синий флёр занавески!..
Синий флёр, для тебя
Разыграл он кино,
Лишь бы у чьих-то ног
Покрутиться, погреться!
И собачий призыв
Всё летел без конца,
Пёс не чувствовал хвост,
Да и лапки застыли.
Удивлялся: он жив,
А людские сердца
В этот лютый мороз
Холоднее могилы.
И щенок умирал
В жёлтом свете окон,
Уж не лает – ворчит,
Ему крик душу выжег…
Ведь бедняжка не знал
Горький жизни закон,
Что, кричи не кричи,
А никто не услышит.

Похожие

Ночь всё застелила атласом
Бездонным и полным до дна, лунно-светлым,
И чертит теперь на стенах, час за часом,
Зловещих теней трафаретом.
То в фас угольком нарисует,
То в профиль кого-то – серебряной тушью,
А то вдруг, безумная, вскочит, разрушит,
На чёрных обрывках танцует…
Ночь помнит любую затею,
Однако не в силах разгадывать тайны.
Лишь плачет, зарёю обжёгшись случайно.
И в этом, наверно, мы с нею
Равны перед жёлтым убийцей.
Раз солнце – погибель, то в нём – все ответы!
Ну, как после этого не насладиться
Столь дымно-шафранным рассветом?..

Паника ночью

Флюид вещал: с утра гореть в аду,
Снег ощетинился иглами дикобраза…
Я их не замечаю, молча жду
У ретро-фонаря, что крив на оба глаза.
Ещё вчера меня б не испугал
Ходячий труп, – мои б не дрогнули колени…
И смерч бы как-то мимо прошагал,
Теперь меня ввергают в ужас даже тени.
Несчастные! Хотите смерть позвать –
Молю – шагните с крыши или утопитесь!..
Смерть нелепым играм с ней не будет подпевать,
С какой иронией вы к ней ни относитесь!
Кто, как и я, в проклятый сад проник,
Кто пострадал от с виду безобидных маков,
Добавит имя в список горемык,
Таких как По, Бодлер, Де Квинси и Булгаков.
Вы, те, кто не привлёк ещё беду,
Задумайтесь над смыслом моего рассказа.
А я? А я, уж видно, смерти жду
У ретро-фонаря, что крив на оба глаза…

Странный ковен

Юга ли отблеск,
Журчание Запада,
Севера твёрдость извечная,
Или же лёгкость
Ветра с Востока –
Мудрость веков бесконечная, –
Здесь отовсюду
Сойдутся для дела,
Не нарушая традиции,
Патрицианки
Дианы-охотницы,
Пана лесного патриции.
Силой обряда,
Песни и танца
Свершится желание мага,
И ведьма не вымолвит
Лишнего слова,
Не сделает лишнего шага.
Опишут круг звёзды,
Им только понятный,
Застыв в последнем пророчестве…
А те разойдутся
И снова замкнутся –
Каждый – в своём одиночестве…

Чтобы взлететь к звёздам…

Чтобы взлететь к звёздам,
Нужно так немного,
Всего лишь частичку счастья.
Чтобы взлететь к звёздам,
Жди самой светлой ночи,
Когда их царица тебе улыбнётся.
Чтобы взлететь к звёздам,
Надо самому стать звездой,
Такой же прекрасной и яркой.
Когда ты всё это сможешь,
Тогда, может быть,
Ты и взлетишь.
К звёздам…

Замок

Замок, как в сказке,
Смелые рыцари
Осиротевшему
Городу снятся…
Не должно расстаться,
Не должно проститься
Вмиг обедневшей
Пруссии нашей!
Чёрное – шпили
На кирхах старинных,
Красное – крыши
С родной черепицей,
А золотое –
Солнце над нами!
Чудо такое
И не приснится!..
Печально и гордо
На ящик бездушный
Полвека с досадой
Смотрят деревья…
Без замка – нет города,
Нет и не будет
Калининграда
И Кёнигсберга!

Надо быть объективней

Чёрно-вуальной,
Очень банальной
Шуткой унылой,
Вскрытой могилой
(Смерти константа —
Боль некроманта) —
И этим и многим
Похожим безногим,
Что лает «чам-чам-топочам» —
Кажусь я себе по ночам.

Вперёд Следующие записи